Оттенки полуночи

Глава 31

Потребовалось время, чтобы избавиться от шокирующего эффекта бомбы о Дженне, что вывалил на них Тиган. В то время как Кейд и его напарники-воины связывались через спутниковый телефон со штаб-квартирой Ордена, чтобы кратко изложить Лукану последние события и потенциальное бедствие на Аляске, Алекс все это время оставалась в спальне Дженны вместе с подругой.

Она беспокоилась о Дженне; Кейд знал это.

Алекс пыталась поспорить с Тиганом и с ним, что будет несправедливо выдернуть Дженну из ее жизни в Хармони и доставить ее в Бостон, как будто Дженна не имела право выбора. Но Тиган не изменил своего решения, также как и Лукан, когда лидера Ордена проинформировали о потрясающих откровениях Дженны Такер-Дэрроу и том факте, что человеческая женщина вдруг заговорила на языке, который возник не на этой планете и нигде не был услышан на протяжении нескольких столетий.

Язык, который узнавали лишь немногие, очень старые представители Рода, и который, надеялся Орден, мог так или иначе пригодиться в борьбе с их врагом, Драгосом.

Алекс отказалась оставлять Дженну наедине с братьями Кейда, когда пришло время отправляться в Темную Гавань его семьи. Тиган дал слово, что с ними Дженна будет в безопасности, но Кейд заметил, что это уверенность Брока, наконец, ослабила беспокойство в глазах Алекс.

- Он будет заботиться о ней, пока мы не вернемся, - теперь говорил Кейд, сидя рядом с Алекс в кабине ее самолета, когда они пролетали над огнями Фэрбенкса, который располагался несколькими тысячами футов ниже. Алекс также оставила Луну вместе с воинами, послав волкодава в хижину Дженны перед тем, как они улетели. – Тебе не нужно беспокоиться, Алекс. Я сражался рядом с Броком весь прошедший год, доверяя ему прикрывать свою спину, также как и он доверял мне. Когда он дает слово, ты можешь рассчитывать на то, что он его сдержит. Дженна не может находиться в лучших руках.

Что было больше того, что он мог сказать Алекс, мрачно подумал Кейд. Если бы он не нуждался в самолете для доставки тела Сета в семейные владения, он бы настоял на том, чтобы Брок присматривал и за Алекс. Прием, что ждал его в Темной Гавани отца будет не из приятных, он знал это. Последнее, что он хотел видеть, так это чтобы Алекс увидела его позор, или увидела боль, что он принесет своим родственникам, возвращая им труп Сета.

Это было испытание, которое он хотел пройти в одиночку, но какая-то часть его была благодарна за ее присутствие. Эгоистично, но с ней он чувствовал себя комфортнее.

Алекс молча смотрела на него. – А как насчет остальных людей в Хармони? Я слышала, как Тиган сказал по телефону, что он, Чейз и Хантер позаботятся о ситуации, пока мы доставим Сета. Что именно означает “позаботимся”? Они не…не тронут никого в городе?

- Нет. Никому не причинят боли, - сказал Кейд, сам поучаствовав в дискуссии Лукана и других, когда они вырабатывали стратегию последних этапов миссии на Аляске. – Помнишь, как ты сказала, что хотела бы найти способ стереть воспоминания Дженны о Древнем и обо всем остальном?

Алекс бросила на него недоверчивый взгляд, когда понимание озарило ее.

- Ты имеешь в виду весь город? В Хармони около ста человек. Что Тиган и другие собираются делать, ходить по улицам, выбивая дверь за дверью?

Кейд улыбнулся, несмотря на серьезность ситуации, и в том числе на бездну нерешенных вопросов, что все еще зияла между ним и Алекс. – Уверен, они найдут способ выполнить свою работу. Тиган как никто другой эффективен.

Кейд выглянул в окно, когда темный пейзаж равнины изменился от равномерной городской местности с ее ровными улицами и заснеженными крышами на бурную, далеко раскинувшуюся дикую местность чащи. – Десять тысяч акров, принадлежащих моему отцу, начинаются как раз с того хребта впереди. Есть поляна в севере от тех высоких елей, на которой мы можем приземлиться. Темная Гавань находится в нескольких шагах от этой поляны.

Алекс согласно кивнула, когда направила самолет вниз к месту, куда он указал.

После того, как они приземлились, Кейд вернулся в грузовой отсек и вытащил окровавленное, завернутое в одеяло, тело Сета. Он нес безжизненное бремя очень тщательно, вес Сета был драгоценной ношей, которую ему никогда больше не познать. Также как он намеревался привести домой только своего брата, он был вынужден признать, что присутствие Алекс во время прихода в Темную Гавань сделает визит немного легче.

Она вошла вместе с ним в заснеженный двор главной резиденции с непоколебимой целью. Должно быть, было позднее утро за несколько часов до рассвета в полдень. Большая часть Представителей Рода этого немногочисленного сообщества была в своих личных покоях, скорее всего отдыхая, возможно, некоторые занимались любовью.

Кейд остановился перед большим домом, где жили его мать и отец, понимая, что всего через несколько минут он разрушит их жизни горем и болью. Теми вещами, которыми он пытался оградить их от тайны Сета.

- Ты в порядке? – Алекс забеспокоилась рядом с ним. Она положила свою руку ему на плечо, нежное, теплое прикосновение, которое придало ему больше сил, чем она могла представить.

В тот момент ему нужна была та сила.

Из внутренней части Темной Гавани послышались звуки быстро бегущих по деревянному полу ног. Голос матери раздался где-то внутри. – Кир? Кир, что случилось? Куда ты?

Отец Кейда не ответил.

Двери главной резиденции распахнулись одной силой мысли старшего мужчины Рода. Он, как буря, пересек порог, явно только проснувшись и сделав достаточно долгую паузу, чтобы быстро натянуть пару фланелевых пижамных штанов, прежде чем вылететь наружу, чтобы узнать новости, которые ни один родитель не хочет услышать.

Алекс задохнулась при виде него, хотя ее шок не был неожиданностью для выжившего сына Кира.

Шесть с половиной футов мускулистой ярости, с дермаглифами, переливающимися темными цветами гнева и тревоги, застыли на пороге огромной резиденции. Серые глаза пылали янтарным огнем, вопросительно осмотрев Алекс прежде, чем осудить Кейда.

- Скажи мне, что случилось с моим сыном.

Кейд никогда не слышал дрожь в голосе отца, даже когда Кир был зол. Дрожь в этом глубоком баритоне будто ножом кромсала все внутренности Кейда.

- Отец…я сожалею.

Кир громкими шагами спустился по ступенькам в снег. Он остановился перед Кейдом и Алекс, протянул дрожащую руку, чтобы приподнять одеяло в месте, где оно укрывало лицо Сета. – О, Христос. Нет. – Слова застревали в горле, смешиваясь с тоской. Он вновь посмотрел, теперь дольше, как будто заставляя себя в полной мере рассмотреть лицо Отверженного, скрытого покрывалом. – Я молился, чтобы это не повторилось. Черт побери, только не с одним из моих сыновей.

- Кир! – Кейд взглянул на свою беременную мать, которая выскочила на крыльцо, поверх ее шелкового халата была одета куртка, которую она, видимо, наспех накинула в доме. Ее шаги прекратились, когда она увидела стоящего в снегу Кейда, руки которого были заняты телом. – Боже мой. О, нет. О, Господи, нет! Пожалуйста, скажи мне, что это не…

- Отойди, - рявкнул отец Кейда. Затем сказал осторожным и мягким голосом. – Виктория, прошу тебя…не подходи ближе. Пожалуйста, любовь моя, возвращайся внутрь. Делай, как я говорю. Тебе не нужно видеть это.

С рыданием, она тихонько вернулась к двери, чему помог Максим, который только что вышел на улицу. Макс взял ее за руку, чтобы успокоить, пока возвращал пару своего брата обратно в Темную Гавань.

- Отдай мне его, - сказал отец Кейда, когда дверь закрылась, и Макс и Виктория скрылись внутри. – Позволь мне взять своего мертвого сына.

Кейд передал Сета ему, и наблюдал, как отец переносил тело, босиком по толстому слою снега, к часовне, что стояла неподалеку от центра. Там, как было принято, труп Сета будет подготовлен к похоронному обряду, который должен будет пройти в следующий восход солнца.

Кейд почувствовал, как руки Алекс оборачиваются вокруг него, утешая, но он мало что делал, чтобы облегчить ледяное сожаление, что пожирало его, как стервятник падаль.

И не более чем через пару часов только горстка опаляемого солнцем пепла останется от его брата – или места Кейда в семье.

А в Хармони, воины передвигали свои задницы, чтобы разрешить ситуацию с местными жителями, что начали делать некоторое время назад с задачей избавиться от нескольких трупов в охлажденном ангаре на взлетно-посадочной полосе и в крошечной городской клинике.

- Единственная хорошая вещь, которая есть во всем этом снегу и диких просторах, так это наличие здесь чертовой уймы снега и диких просторов, - сухо заметил Тиган, когда Чейз и Хантер встретились с ним на снегоходах, держа путь в поселение.

Они выбрались из Хармони с семьей Томсов, Большим Дэйвом и Лэнни Хэмом на буксире, переместив последних жертв Древнего в пещеру в горной области. Несколько точных выстрелов разрушили лед и скалу на входе в пещеру, заблокировав его и гарантировав, что мертвые не будут найдены после следующего ледникового периода.

- Есть еще указания Гидеона о второй фазе операции? – спросил Тиган Чейза, который отвечал за координацию и разрешения списка задач на день.

- Здесь мы закончили, - сказал Чейз. – Гидеон поговорил с неким Сидни Чарльзом, мэром Хармони, сообщая мистеру Чарльзу, что отряд патрульного подразделения Аляски, отправленный из Фэрбенкса, должен прибыть в течение часа, чтобы собрать всех людей и опросить.

- И смею предположить, что порядочный мэр согласился с этим?

Чейз кивнул. – Он сказал Гидеону, что лично позаботиться о полной явке граждан. Он будут ждать нас в церкви Хармони, как мы и предложили.

Тиган низко хохотнул себе под нос. – Как плохо с нашей стороны. Мы совершили взлом и проникновение, сфальсифицировали показания, нанесли ущерб на месте преступления, выдали себя за полицейских, очистили примерно сто человеческих голов одним махом и сделали все это до первого луча солнца.

Чейз ухмыльнулся. – Все дело в дневной работе.

Кейд не был уверен, что его визиту в часовне Темной Гавани будут рады, там собрались все жители, чтобы попрощаться с Сетом в оставшиеся минуты до рассвета. Он намеревался полностью пропустить ритуал, расхаживая перед Алекс в своей комнате, как зверь в клетке, пока время подкрадывалось все ближе и ближе к полудню, когда зимнее солнце, наконец, показало свои предрассветные лучи. В конце концов, он не смог больше этого выносить.

- Я должен быть там, - выпалил он, останавливаясь перед тем местом, где Алекс сидела на диване. – Все равно, думают ли они, что я ощущаю себя виноватым перед ними или нет, я должен быть там. Ради Сета. И ради себя. Проклятье, они все должны услышать то, что я собираюсь сказать.

Он выбежал из своих покоев и пошел через замерзший грунт. Легкий голубоватый снег, освещенный приближающимся восходом солнца, хрустел под его ботинками с каждым длинным шагом, что он делал к часовне.

Окна небольшого здания уже были плотно закрыты ставнями в ожидании рассвета. Когда Кейд приблизился, то услышал тихий ропот голосов, читающих молитвы, смешанный со звуками скорби.

Даже раньше, чем он протянул руку к защелке двери, он почувствовал запах восьми парафиновых свечей, которые горели у алтаря, и приятный запах ароматизированного масла, которым было обмазано тело Сета для подготовки к бесконечным обрядам, которые захватили это место.

Восемь унций масла, чтобы благословить и очистить его. Восемь слоев девственно чистой белой шелковой ткани, которым будет окутано его тело, прежде чем его поглотят солнечные лучи. Восемь минут палящего солнечного света для того, кто будет избран для личной и конечной части похорон Сета.

- Черт, - прошептал Кейд, остановившись у дверей часовни, когда реальность настигла его.

Его брат был мертв.

Его семья была в трауре.

И Кейд чувствовал себя виноватым за все это.

Он открыл дверь часовни и вошел внутрь. Почти каждый из присутствующих обернулся в его сторону, некоторые смотрели на него с жалостью, другие глядели на него, как на незнакомца, которым он стал за последний год работы с Орденом.

Все собрались в часовне в традиционных одеяниях – женщины были закутаны в длинные черные платья с капюшонами, а мужчины в подпоясанные длинные черные одежды. Он обнаружил своих родителей в первом ряду скамеек, где они стояли с Максимом и Патрис, каждый из них был одет в черное, их лица побледнели от шока, а глаза были красными и влажными от слез. Если бы Сет признал Патрис как свою пару, как его вдова, она была бы облачена в алые одежды, чтобы показать их кровную связь. Его тело, обернутое в кокон белых шелков, получило бы последний кровавый поцелуй от своей Подруги, которая прижала бы свои губы к его, в последнем, финальном прощании.

Когда Кейд осматривал все традиционные приготовления своего вида, он не мог не думать об Алекс. Он не мог удержаться от представления будущего, в котором он также лежал на погребальном алтаре, его лицо было трансформировано, как у Сета, искажено Кровожадностью под слоем белого шелка. Будет ли тогда любить его Алекс?

Неужели он сейчас просил любить его, после всего, что она о нем узнала? После всего, что она увидела и услышала за последние несколько часов, он ожидал, что ее доверие и привязанность сохранятся?

В таком случае, как насчет людей, собравшихся в этой часовне? Будет ли его семья в Темной Гавани испытывать к нему что-нибудь еще, кроме презрения после того, что он расскажет?

Кейд не знал. В настоящее время, он не особо об этом беспокоился. Он направился к центральному проходу, зная, что выглядел не к месту в своей окровавленной боевой экипировке, с оружием, выступающим из-за пояса, а его ботинки на рифленой подошве глухо ступали по полированному полу.

Глаза отца мрачно сузились, когда Кейд начал приближаться к передней части часовни. Когда он проходил мимо рядов заполненных скамеек, он услышал тихие молитвы и слова одобрения за его брата.

- Он всегда был таким очаровательным мальчиком, не правда ли? – сказал кто-то еле слышным голосом. – Как трагично, что произошло нечто столь ужасное.

- Сет был прилежным и ответственным, - напомнил шепотом другой. – Он мог бы стать хорошим лидером Темной Гавани однажды.

- Бедные Кир и Виктория, у них разбито сердце, - заметил еще один погруженный в горе житель, понизив голос так, что Кейд вряд ли смог бы услышать, не напрягшись. – Кто бы мог подумать, что Сет превратится в Отверженного? Какой позор и разочарование для своей семьи.

- Кир отказался говорить об этом, - последовал приглушенный ответ. – Я понимаю его стыд, когда он не позволил никому находиться рядом с телом Сета, с тех пор как Кейд принес его.

- Это правда, - тихо вмешался кто-то. – Это происходит только потому, что Виктория попросила Кира позволить провести все обряды. Как если бы он хотел отогнать Сета прочь, как будто его и не существовала.

Кейд проигнорировал тихую волну шепота позади него, когда он приблизился к алтарю в часовне. Позор и неодобрение отца его не удивили. Яростно дисциплинированный и жестоко идеальный Кир никогда не потерпит изгоев в семье, не говоря уже о том, чтобы охотно соизволить признать, что его любимый сын пал жертвой Кровожадности.

Кейду было стыдно, но не за слабые места и непростительные проступки брата, а за собственную неспособность помочь Сету изменить его жизнь прежде, чем стало слишком поздно.

- Этот момент принадлежит моему брату, - сказал он, обращаясь к группе собравшихся родственников и другим жителям Темной Гавани. – У меня нет ни малейшего желания проводить хоть секунду вдали от Сета, но есть кое-что, что вы должны узнать. Вещи, которые вы должны понять, прежде чем начать осуждать его за то, что с ним стало.

- Сядь, Кейд. – Голос отца был низким и размеренным, но в его глазах светился приказ. – Не то время и не то место.

Кейд кивнул. – Я знаю. Я должен был отправиться в ад намного раньше. Возможно, если бы я рассказал все раньше, у моего брата был бы шанс. Возможно, он был бы жив.

Его отец встал, отходя от своего места на скамье. – Ничто из сказанного здесь ни черта не изменит случившегося. Так держи язык за зубами, мальчик. Да будет так.

- Я не могу, - сказал Кейд. – Я хранил секрет Сета слишком долго. И свои секреты тоже. Прошло слишком много времени, прежде чем я смог их отпустить.

Мать Кейда сморгнула вновь навернувшиеся на глаза слезы, одна тонкая рука обернулась вокруг живота, где росла другая пара близнецов. – О чем ты говоришь? Какие тайны, Кейд? Пожалуйста…я хочу знать.

Он посмотрел мимо неодобрительного взгляда отца к просьбе, которая светилась во влажных глазах его нежной матери. Возможно то, что он скажет здесь перед всеми присутствующими, поможет его не рожденным братьям, которые вскоре должны будут появиться на свет с тем же даром – тем же обольстительным, диким даром – каким обладали он и Сет. Хотя бы по этой причине, он должен был рассказать.

А потом пришла Алекс.

Пристальный взгляд Кейд перешел в дальний конец переполненной часовни, где она тихо вошла и теперь стояла около закрытых дверей, ее устойчивый пристальный взгляд был столь же нежен, сколь силен. Она слабо кивнула, единственное одобрение, которое имело для него значение.

- Мой брат не был хорошим, - сказал он притихшим собравшимся. – С тех пор, как мы были детьми, мы боролись с наследием, перешедшим к нам с рождением. С тем же, что и у тебя, мама, - сказал он, глядя на нее, когда он говорил об уникальном подарке, которым обладала и она, - талант, возможно, был силой. Но для Сета и меня он стал проклятием. Он давал слишком много власти мальчишкам, которые были глупы, высокомерны и слишком наивны, чтобы осознавать последствия. Мы злоупотребляли талантом, который унаследовали от тебя. Сначала мы воспринимали все как игру, бегая вместе со стаями волков в лесу, охотясь с ними…убивая. Мы позволили дикости управлять нами. И однажды я понял, что Сет не мог остановиться.

- О, сын мой, - выдохнула она. – Я так сожалею. Я понятия не имела…

- Я знаю это, - сказал он, прервав ее прежде, чем она обвинит себя во всем, в чем не была виновата. – Ни у кого не было идей. Для Сета и меня было неправильно скрывать всю правду. И я сделал все только хуже, когда уехал из Аляски в прошлом году.

Кир еще больше нахмурился. – Каким образом хуже?

- Сет убил человека. – Кейд проигнорировал ужас, с которым у всех перехватило дыхание, остановив свой взгляд на отце. – Он убил, а я знал, что он сделал. Он говорил, что это ошибка, что больше такого не повторится. Я не верил ему. Я хотел, но слишком хорошо знал своего брата. Я должен был сделать что-то тогда. Я должен был найти способ, гарантировавший, что он больше не сделает этого. Вместо этого я сбежал.

Во всей комнате наступила тишина, пока Кейд говорил. Она простиралась бесконечным огромным весом, который навалился на плечи, когда он выдержал нечитаемый взгляд отца. Мать Кейда бросилась заполнять страшную тишину.

- Ты должен был уйти, Кейд. Ордену нужна была твоя помощь в Бостоне. У тебя была важная работа, которую ты выполнял…

- Нет, - сказал Кейд, отрицательно качая головой. – Я был рад присоединиться к Ордену, но я ушел не поэтому. На самом деле нет. Я оставил Аляску потому, что боялся, что если останусь, то стану таким, как Сет. Чтобы спасти себя, я отказался от брата и всех вас и сбежал в Бостон из собственных эгоистичных соображений. Нет никакой чести в том, что я сделал.

Он взглянул в заднюю часть часовни, когда сказал это, встречаясь с Алекс взглядом. Она слушала его без осуждения, единственные глаза в комнате, которые не уставились на него с презрением или оглушительным неверием.

- То, что сделал Сет, было неправильным, - продолжил Кейд. – Он был болен, может даже беспомощен, прежде чем его слабость превратила его в Отверженного. Но, несмотря на все это, он умер с честью. Из-за жертвы Сета, которую он принес несколько часов назад, я жив. И что важнее всего, есть красивая, необычная женщина, которая стоит в задней части помещения, которая осталась в живых благодаря действиям Сета в последние минуты его жизни.

Все собравшиеся повернулись, чтобы посмотреть на Алекс. Она не дрогнула ни из-за внезапного внимания, ни из-за осуждающего шепота и любопытства, которые появились в часовне после объявления Кейда.

- Сет не был идеальным, - сказал Кейд. – Бог знает, и я никогда не буду. Но я любил своего брата. И я должен ему за то, что он сделал сегодня.

- Ты достойно чтишь его, - пробормотал мужской голос левее Кейда. Она оглянулся и увидел Максима. Он уважительно кивнул. – Твое присутствие здесь сегодня честь для всех, Кейд.

Похвала от его дяди – его друга – была неожиданной и сдавила горло Кейда.

Тогда похожие шумы стали доносится от других присутствующих в помещении.

Кир прошел вперед и положил руку на плечо Кейда. – Пришло время. Рассвет наступает, и я должен отнести Сета под солнце.

Кейд потянулся, чтобы обхватить пальцами сильное запястье отца. – Позволь мне. Пожалуйста…это должен быть я, отец.

Он ожидал короткого отказа. Темное свечение, которое заставит Кейда настоять на том, чтобы взять бремя – заключительную часть – сопровождения Сета в течение всех восьми минут под палящими лучами солнца, на себя, как того требуют традиции Рода.

Но Кир не спорил. Он сделал шаг назад, ничего не говоря, когда Кейд стянул испачканную боевую рубашку и снял пояс с оружием, чтобы потом положить их на ближайшую скамью.

Никто не произнес ни слова, когда он подошел к алтарю и поднял окутанное тело брата на руки, а затем начал идти по проходу, который вел в заснеженный сад часовни, где полуденное солнце только начинало разрывать мрак над их головами.