Озеро из снов

Глава 7

Она узнала его вкус, это было похоже на возвращение домой. Их языки встретились без всякой неловкости или неуверенности. Голод желания рокотал в его горле, во всем напрягшемся теле, когда он проник в ее рот языком. С привычной непринужденностью он сунул руку ей под футболку и накрыл ее груди. Его пальцы забрались под кружевные чашечки лифчика и коснулись голой кожи, ее сосок уперся в его ладонь. Теа содрогалась от его прикосновений в пароксизме желания и облегчения одновременно, словно всю жизнь страдала от того, что его не было рядом, и только теперь могла, наконец, расслабиться. Для нее никогда не существовало другого мужчины, смутно подумала Тэа, растворяясь в удовольствии от его поцелуя, и никогда не будет. И, хотя их караулит адская пляска смерти, она не могла перестать любить его так же, как перестать дышать.

Его реакция была столь же всепоглощающей и столь же не поддающейся контролю, как и ее. Она чувствовала это по его подрагивающему от напряжения телу, по прерывистости его дыхания, по его отчаянному желанию, столь явному в его прикосновениях. Но почему же тогда во всех их прошлых жизнях он ее убивал? Она отчаянно цеплялась за него, и слезы капали у нее с ресниц. Может быть, все дело в силе его одержимости ею? Может быть, он не мог быть в чьей-то власти, и когда обнаружил, что его уязвимость по отношению к ней стала невыносима, то во внезапной ярости набросился, чтобы покончить с этим? Нет. Она отклонила это предположение, потому что одним из ярчайших видений было спокойствие в его аквамариновых глазах, когда он все глубже погружал ее в воду, и удерживал до тех пор, пока в ее легких не заканчивался кислород. Потом все затуманивалось.

В уголок ее рта скатилась слезинка, и он почувствовала соль ее вкуса. Он застонал, и его губы, оставив ее рот, скользнули по щеке, собирая влагу. Он не спрашивал, почему она плачет, не волновался и не испытывал неловкость. Вместо этого он просто прижал ее поближе к себе, безмолвно утешая самим своим присутствием. Ее слезы никогда не приводили его в замешательство, вспомнила Теа. Сцены прошлого заскользили в ее памяти, как шелковые шарфы, похожие на дымку, но все-таки осязаемые. Нельзя сказать, что она была слезливой особой, но, когда она плакала, причиной ее слез почти всегда был он. Его отклик всегда был точно таким же, как сейчас: он просто держал ее, давая выплакаться, и поступал так всегда, независимо от того, насколько ее расстроил.

- Ты никогда не шел на этот чертов компромисс, - бормотала Теа, уткнувшись лицом ему в плечо и используя его рубашку как носовой платок.

Он мгновенно уловил ее мысль и вздохнул. Его пальцы нежно мяли ее грудь, наслаждаясь шелковистостью ее кожи, камешками ее сосков.

- Мы всегда были по разные стороны. Я не мог предать свою страну, своих друзей.

- Но ты ожидал этого от меня, - горько заметила она.

- Нет, никогда. Твои воспоминания все еще туманны и неполны. Возлюбленная моя, ты принимала трудные решения, но они основывались на твоем собственном представлении об справедливости, а не потому, что я принуждал тебя к этому.

- Это ты так говоришь, - она схватила его за запястье и вытащила его руку из-под футболки. – И, поскольку мои воспоминания все еще туманны, я не могу спорить с тобой на эту тему.

- Ты могла бы попытаться верить мне, - тихо заметил он, глядя на нее пристальным, полным решимости взглядом.

- Ты снова так говоришь, - она беспокойно заерзала на его коленях, - в данных обстоятельствах ты просишь слишком многого, тебе не кажется? Или я с тобой действительно в безопасности, пока мы избегаем воды?

Его рот горько скривился.

- Доверие всегда было нашей главной проблемой, - той самой рукой, которая недавно держала в ладони ее грудь, он теперь играл с одним из ее своенравных завитков, - Согласен, что это относится и ко мне. Я никогда не был уверен в том, что ты не передумаешь и не предашь меня вместо…

- Вместо моего отца, ты имеешь в виду, - внезапно разъярившись, она попыталась слезть с его коленей.

Он просто обхватил ее руками, удержав ее на месте, как делал это много раз прежде.

- Твой характер никогда не меняется, - заметил он с восхищением, рассеявшим мрачность его настроения.

- У меня нет характера, - ляпнула Теа, хорошо зная, что ее братья с этим утверждением ни за что не согласятся. Она не была вспыльчивой, но и не привыкла уступать.

- Конечно есть, - проникновенно сказал он, притягивая ее поближе к себе, и беззаветная любовь в его голосе почти разбила ее сердце. Как он мог, с такой глубиной чувств к ней, сделать то, что он сделал? И как она могла по-прежнему самозабвенно отвечать на его любовь?

Какое-то время он молча держал ее, его сердце глухо стучало у ее груди.

Это было то же ощущение, которое она испытывала много раз прежде, - он крепко обнимал ее левой рукой, чтобы правая, та, которой он орудовал мечом, была свободна.

Ей не хватало этого, поняла она. Ей всю жизнь не хватало его. Навечно. Во всех предыдущих жизнях они были месте иногда несколько месяцев, иногда несколько недель. Их любовь была так мучительно сильна, что порой она пугалась невероятной силы своих чувств. Им было не суждено вместе стареть, не суждено любить друг друга, не испытывая отчаяния или страха. И теперь она должна принять жизненно важное решение: бежать, защищая свою жизнь…. или остаться и вместе бороться за их совместное существование. Здравый смысл, которым она всегда руководствовалась, по крайней мере, до того, как ей начали сниться эти сны, говорил «беги». Сердце же подсказывало держаться за него изо всех сил. Возможно, только возможно, если она будет очень осмотрительна, в этот раз она победит. Она должна быть в высшей степени осторожна, когда будет иметь дело с водой. Теперь она знала все и понимала, насколько была непредусмотрительна, каким это было безрассудством - ходить вместе с ним смотреть на черепах. Счастье еще, что ничего не случилось. Возможно, просто не пришло время для того, что происходило в прошлом.

И тут до нее дошло, что сей раз все по-другому. Обстоятельства совсем не те. Напряжение покинуло ее, когда она осознала, что они находятся в другом времени.

- На этот раз мы не относимся к противоборствующим сторонам, - прошептала она, - Мой отец – замечательный человек, совершенно заурядный семьянин, не имеющий никакого отношения к армии.

Ричард рассмеялся, но затем его настроение мгновенно изменилось. Теа взглянула в его мрачные глаза.

- На этот раз мы должны вделать все правильно, - спокойно сказал он, - Это наш двенадцатый раз. Не думаю, что у нас будет еще один шанс.

Теа слегка отодвинулась.

- Если бы я могла понять, почему ты это делал... что ты делал. Я никогда этого не понимала. Расскажи, Ричард. Может быть, я смогу как-то остеречься…

Он покачал головой.

- Я не могу. Все упирается в доверие. Это ключ ко всему. Я должен верить тебе. Ты должна верить мне … даже если все свидетельствует об обратном.

- Ты просишь немало, - сухо заметила она, - Тогда ты точно так же должен доверять мне.

- Я верю, - уголок его рта дернулся в кривой улыбке, - На этот раз. Вероятно, именно из-за этого обстоятельства сейчас изменились.

- А что произошло?

- Этого я тоже не могу тебе объяснить. Это может изменить цепь событий. Ты либо вспомнишь, либо нет. Либо мы в этот раз сделаем все правильно, либо проиграем навсегда.

Ей не нравился этот выбор. Хотелось заорать на Ричарда, выплеснув всю ярость на беспощадную судьбу. Но она понимала, что это бессмысленно. Она могла вести только собственный бой, зная, что цена его, если потерпит неудачу, - ее собственная жизнь. Может быть, это и было первопричиной всего, - то, что, в конечном счете, каждый человек - он или она, сам ответственен за свою жизнь. Если этот так, то уроки не пошли ей впрок. Он снова начал ее целовать, нагнув голову и упиваясь ее ртом. Теа могла бы часами наслаждаться его поцелуями, но слишком скоро он отстранился от нее. Его дыхание стало прерывистым, взгляд потемнел от желания.

- Ляг со мной, Теа, - прошептал он, - Это было так давно. Ты нужна мне.

Он был на взводе. Под собой она ощущала железо его эрекции. Однако, при всей близости в их прошлых жизнях, в этой она встретила его только что и не могла позволить себе настолько быстро зайти так далеко. Он увидел отказ на ее лице прежде, чем она высказала его, и выдохнул проклятие.

- Ты всегда так поступаешь, - сказал он растроенно и уныло. - Ты сводишь меня с ума. Или заставляешь ждать, так что я умираю от желания обладать тобою. Или дразнишь, предлагая себя именно тогда, когда я чертовски хорошо знаю, что не должен заниматься любовью.

- Правда?

Теа соскользнула с его колен и через плечо бросила на него страстный взгляд. Никогда прежде она не кидала страстных взглядов, так что была несколько удивлена собой, однако это получилось так естественно. Возможно, в прошлом, она была кем-то вроде искусительницы. Эта мысль ей понравилась. Это казалось правильным.

Ричард, был настолько сильной личностью, что она нуждалась в чем-нибудь, что позволяло бы бы держать его в узде.

Сжав кулаки, он с негодованием посмотрел на нее. Если бы они продвинулись в своих отношениях дальше, подумала она, ему бы не потребовалось ее согласие. Он бы просто совратил ее, и, надо сказать, совратил бы чертовски ловко. Его совращения всегда имели полнейший успех. Независимо от того, как он звался, не зависимо от эпохи, Ричард всегда был невероятно чувственным любовником. Но сейчас он тоже был несколько стеснен новизной их отношений и знал, что она слишком норовиста, чтобы поддаться ему.

Он неуклюже поднялся на ноги, все еще подрагивающие от неутоленного желания.

- Пожалуй, нам нужно куда-нибудь выбраться, возможно, съездить в город, где-нибудь пообедать. Точнее, позавтракать, - исправился он, глянув на часы.

Теа улыбнулась. Ее и позабавила, и тронула его заботливость. Быть с ним на людях, действительно, намного безопаснее, чем здесь.

- Это как свидание, - засмеялась она, - Прежде у нас никогда такого не было.

Это был восхитительный, наполненный радостью, день. Они заново узнавали друг друга. После завтрака в маленьком кафе соседнего городка, они двинулись по проселочным дорогам, иногда останавливаясь, чтобы размять ноги. Ричард старательно объезжал ручьи и водоемы, так что Теа расслабилась и предалась изучению мужчины, которого всегда любила. Он пробудил так много воспоминаний, и восхитительных, и тревожных. Сказать, что их совместное прошлое было буйным, это не сказать ничего. Она была потрясена, вспомнив случай, когда схватилась за нож, чтобы защитить себя. Это столкновение закончилось кровью. Его кровью. И сексом.

Но с каждым новым воспоминанием, по мере того, как недостающие звенья становились на место, она ощущала себя все более полноценной. Теперь ей казалось, что она дожила до своих двадцати девяти, будучи какой-то одномерной, и только теперь становилась полноценным и реальным человеком.

Она и в нем открыла много нового. Он не был кем-то засушенным из прошлого. Он был современным человеком, у которого были воспоминания, и не связанные с ней. Но время от времени он использовал архаичные термины или выражения, которые весьма развлекали ее до тех пор, пока она не поймала себя на том же самом.

- Интересно, почему мы в это раз мы все вспоминаем? – размышляла она, пока они прогуливались по безлюдной узкой дороге, так плотно поросшей деревьями, что их кроны образовывали прохладный затененный тоннель. Они оставили свой джип в ста ярдах[15], припарковав его на обочине так, чтобы он не мешал несуществующему движению, - Раньше с нами такого не было.

- Возможно потому, что это наш последний раз.

Он держал ее руку в своей. Ей хотелось не отрывать от него глаз, хотелось вобрать в себя его образ - строгую военную выправку, надменный наклон темноволосой головы, упрямо выступающий подбородок. Паника охватила ее при мысли, что это конец, что если ей не удастся перехитрить судьбу, она потеряет его навсегда.

Она крепко стиснула его пальцы. Она должна сделать именно это: побороть судьбу. Если победит, ее ждет жизнь с мужчиной, которого любила две тысячи лет. Если проиграет, то умрет. Все просто.