Озорной купидон

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Куда он? — спросила Шейла, наблюдая из кухонного окна, как Тернер выезжает на своем джипе. Он быстро развернулся и с ревом умчался прочь в облаке пыли.

Шейла обернулась и посмотрела на Барри. Он делал большую порцию пирожных в микроволновой печи, которую позаимствовал в фургоне у Эбби.

— Он сказал что-то насчет Левистауна, — пробормотал Барри, набив рот пирожным.

Но Барри в отличие от Шейлы нисколько не интересовал этот ковбой.

— Кто уехал в Левистаун? — спросила Эбби, проходя по коридору и вытирая влажные после душа волосы.

— Тернер, — сообщил Ник, который вошел в комнату через заднюю дверь. — Он что-то говорил о лошадиной ярмарке.

— Ха-ха. Как будто ему мало собственных лошадей.

Шейла притворилась, что ее это не волнует.

Вошла ее мать. И кухня внезапно показалась такой крошечной и узкой, что Шейле захотелось кричать.

Как можно жить здесь день за днем и ничего не замечать?

— Шейла, — заявила ее мать, — ты можешь собирать чемодан…

Шейла не дала ей закончить. Она молча вышла и направилась к загону, расположенному за конюшней.

Нет ничего удивительного в том, что его не волновала кухня, подумала она. Если вся прерия для него как дом родной, то зачем ему думать о каких-то четырех стенах?

Он выпустил всех лошадей на пастбище, кроме Воздушной Танцовщицы, у которой оставалось еще предостаточно воды и сена. А это означало, что он не скоро вернется.

Шейла услышала за спиной чьи-то шаги.

— Уходи, — сказала она, не оборачиваясь.

— Это я, — услышала она в ответ голос Марии.

— О… — Шейла обернулась и слегка улыбнулась ей. — Я думала, это моя мать.

— Я поняла, — ласково сказала Мария и добавила: — Какая великолепная лошадь.

— Я ненавижу эту лошадь, — заявила Шейла. — Это уродливое веснушчатое животное — единственная настоящая любовь Тернера.

Мария подошла к ней и положила подбородок на перекладину забора.

— А тебе нравится Тернер?

Шейла не знала, что ответить. Слово «нравится» совсем не соответствовало ее чувствам.

О, Господи, ее вдруг осенило, почему здесь не подходило слово «нравится». Она полюбила его. Полюбила этого одинокого ковбоя.

— Теперь не имеет значения, как я к нему отношусь, — натянуто ответила Шейла. — Он уехал.

— Это важно для меня, — спокойно произнесла Мария.

— Почему?

Мария улыбнулась.

— Ты ведь знаешь, я могла бы попросить тебя отвезти Ники к моей сестре, которая живет в Портленде.

— Что? Тогда зачем же ты отправила меня почти через всю страну…

— Мне не нравится Барри.

— Прости, я не поняла.

— Мне не нравится Барри, — упрямо повторила Мария. — Пару раз я видела его около бассейна, когда забирала у тебя Ники. Этот мужчина совсем не подходит тебе. Он так похож на твою мать, что мне становится страшно. Он тоже ужасно властный и ко всему цепляется.

— О, Мария. Я никогда не собиралась выходить замуж за Барри. Я уже сказала ему об этом.

— Но твоя мать могла бы заставить тебя.

Шейла и сама это подозревала.

Но теперь мать уже не имела на нее влияния. Сейчас она ни за кого не согласилась бы выйти замуж, кроме того высокого, уверенного в себе ковбоя с удивительными синими глазами, в глубине которых таился целый мир.

— И зачем же ты отправила меня в погоню за несбыточной мечтой? — раздраженно спросила она Марию, изо всех сил стараясь скрыть свою обиду. — И какое отношение это имеет к Барри? И к моей матери?

— Прямое. Тебе необходимо было хоть ненадолго вырваться из-под их влияния и понять, кто ты есть на самом деле.

Шейла изумленно смотрела на подругу.

— Мария! Ты такая же властная, как и они.

— Но я добрая фея, — сказала она, мило улыбнувшись. — Шейла, я хотела, чтобы ты увидела Тернера.

— Но зачем?

— Потому что он настоящий мужчина, потому что, когда мы познакомились, я сразу представила тебя вместе с Тернером.

— Ах ты, сводница! — вскричала Шейла. — Ты отправила меня сюда, думая, что я влюблюсь в него!

— А ты разве не влюбилась? — хитро спросила Мария.

Шейла хотела закричать, что это не так, но ее сердце просто не позволило ей солгать.

— Да, — печально призналась она. — Я полюбила его. А теперь он уехал, и мне очень больно. Сегодня я уезжаю вместе с Барри и моей мамой.

— Не смей этого делать! Я кое-что знаю об этих Маклеодах, Шейла, если они влюбляются, то это на всю жизнь.

Кобыла воспользовалась моментом и, дико сверкая глазами, бросилась на забор и сердито захрапела.

Обе женщины отпрыгнули назад.

— Вот, — многозначительно сказала Шейла, — вот кому он отдал свое сердце. Я желаю им огромного счастья. Сегодня я уезжаю вместе с Барри и мамой. Я хочу снова жить своей прежней жизнью.

Прежняя жизнь, в которой она не испытывала таких чувств.

Мария с грустью посмотрела на нее.

Внезапно они обе услышали душераздирающий крик.

— Это мама! — воскликнула Шейла. Они со всех ног бросились бежать к дому.

— Она рожает! — вопила Эсси. — О боже мой, я упаду в обморок. Она рожает.

Шейла взбежала по ступенькам и скрылась за дверью. Если раньше кухня казалась ей очень маленькой, то теперь она превратилась в крошечный закуток, где, скорчившись от боли, сидела побледневшая Эбби.

Их взгляды встретились, и Эбби спокойно кивнула ей.

— Генри может прилететь сюда на своем самолете? — спросила Шейла.

— Думаю, уже слишком поздно, — заметил Ник. — Обопрись на меня, Эбби, мы отведем тебя в комнату Тернера.

— Ему это понравится, — Эбби криво улыбнулась.

— Господи, — выла Эсси, размахивая над головой телефонной трубкой. — Телефон молчит. Как я позвоню в службу спасения 911?

— Миссис Моррисон, — перебил ее Ник, — вы не присмотрите за Даниэллой и Ники? Может быть, погуляете с ними?

Шейла обратила внимание, что в трудной ситуации Ник был тверд и уверен в себе, как и его брат. Он, как и Тернер, был готов брать на себя всю ответственность и оставаться абсолютно спокойным. Ник сумел справиться даже с ее матерью!

Эсси застыла от изумления, потом положила трубку.

— Ну, конечно, я помогу, — храбро заявила она. — Конечно, я помогу всем, чем смогу. Шейла, ты пойдешь со мной.

— Я остаюсь с Эбби. Я могу ей понадобиться.

Ее мать удивленно вытаращила глаза.

— Дорогая моя, я думаю, что мне ты больше понадобишься. Ты ведь знаешь, что я не умею обращаться с детьми.

Шейла хорошо помнила свое детство. Ники и Даниэлла и часа не выдержат с Эсси.

— Я пойду с вами, Эсси, — успокаивающе сказал Барри, и его взгляд ясно говорил о том, что он считает Шейлу плохой дочерью. — Пойдемте, все будет в порядке.

Шейла и Мария обменялись понимающими взглядами и направились в комнату Тернера.

Тернер проехал мимо лошадиной ярмарки, не выходя из машины. Его мучило сильное беспокойство, от которого его не могла избавить даже новая лошадь.

Всю дорогу до Левистауна он думал о Шейле. Тернер вспоминал все, что произошло с ним после того, как она приехала сюда и вся его жизнь пошла наперекосяк.

Но, конечно, дело было не только в ней. По правде говоря, его жизнь сильно изменилась с тех пор, как уехал Ник, и именно тогда он сам начал меняться. Нет, все произошло гораздо раньше — когда умерли его родители.

Он утратил способность испытывать простые человеческие чувства, а Шейла приехала и научила его радоваться простым вещам. Она заставила его увидеть, какой пустой стала его жизнь.

Тернер подумал, что она заслуживала награды. Возможно, именно так он и поступит: купит ей чудесный прощальный подарок, что-нибудь на память о нем.

Он медленно ехал по Мейн-стрит, но прелестные старинные постройки из песчаника, которыми он с удовольствием любовался раньше, больше не радовали его глаз. Тернер старался понять, что заставило его приехать сюда. Он заметил витрину нового магазина, который приютился между его любимым оружейным и одеждой в стиле вестернов.

Магазин назывался «Кружевная фация». Тернер нажал на тормоз и уставился на витрину, полную прелестных кружевных вещичек. Сзади раздался автомобильный гудок.

Он отыскал парковку и отправился в магазин. Вот что происходит, когда мужчина не высыпается, мрачно сказал он себе, входя в двери.

— Дайте мне что-нибудь из того, что есть на витрине.

Это не слишком удачный прощальный подарок, укорил его внутренний голос.

А это потому, что я не хочу с ней прощаться.

— Сэр?

— Восьмой размер или что-то вроде того.

Ну и что из того, что Барри умеет делать пирожные? У Тернера тоже есть свои таланты.

Неожиданно по его позвоночнику пробежала резкая дрожь. Он обернулся.

Тернер был готов поклясться, что слышал голос сестры. Ему показалось, что Эбби звала его. Он вспомнил, как она постоянно сжимала руками спину, жалуясь на боли в пояснице. Кроме того, она была необыкновенно оживлена и трудилась не покладая рук, делая печенье для целой оравы гостей. Кажется, он где-то читал, что работа помогает забыть о боли и перед родами женщины становятся необыкновенно энергичными.

— Заверните то, что вы приготовили, но только побыстрее. Моя сестра рожает.

Продавщица бросила на него недоверчивый взгляд. Да, то, что он купил, показалось ей не слишком подходящим подарком для роженицы.

— Нет, просто бросьте эту чертову вещь в пакет.

Продавщица протянула ему пакет, и Тернер пулей вылетел из магазина, чувствуя, как сердце бешено колотится у него в горле.

Каждой частичкой своего существа Тернер ощущал, что его сестра рожает. И он сам виноват в том, что сейчас находится далеко от нее.

Тернер остановился у ближайшего платного телефонного автомата, но дома никто не взял трубку. Он еще раз набрал номер, но и на этот раз никто не ответил, и тогда он сел в свой джип и изо всех сил надавил на педаль газа.

Он летел домой как стрела, в очередной раз доказывая, что в Монтане не существует предела для скорости. В считанные минуты добравшись до дома, он выскочил из машины и со всех ног бросился к двери. Мать Шейлы и Барри, одевшись потеплее, чтобы не замерзнуть, дремали на свежем осеннем воздухе, удобно расположившись в плетеных креслах перед домом. Ники сидел возле их ног, играя с маленьким грузовичком.

— Привет, дядя Тернер. Хочешь посмотреть мою машинку?

— Где тетя Эбби?

— Она рожает, — сказал Ники. — А Даниэлла не хочет со мной играть.

Тернер взлетел по ступенькам и ворвался в дом. Даниэлла сидела на кухне, с рассеянным видом передвигая по столу бумажных кукол. Она взглянула на него, и Тернер заметил, что она плакала.

— Мамочке очень больно, — прошептала она.

Тернер наклонился и погладил ее по щеке.

— У твоей мамы все будет в порядке, Даниэлла.

Тернер заметил, что ее лицо как-то сразу просветлело, и сам удивился тому, что его племянница так безоговорочно ему верит.

Он не был верующим человеком, но ужасные крики Эбби, доносившиеся из его комнаты, полностью вывели его из равновесия.

— Господи, — взмолился Тернер. — Я ведь дал слово девочке, что все будет хорошо. Не делай так, чтобы я его не сдержал. Я сделаю все, что пожелаешь.

— Я так рада, что ты вернулся, — прошептала Шейла, когда он ворвался в комнату. Он в ответ сжал ее руку. Тернер больше не стал сдерживать себя и, наклонившись к ней, поцеловал ее в губы.

Ник взглянул на брата.

— Ты как раз вовремя.

Он подошел к постели Эбби. Она обливалась потом и тяжело дышала.

Сестра тоже была рада, что он здесь. Тернер никак не мог понять, что же он сделал в своей жизни, что люди так верили ему, так любили его и чувствовали себя легко, когда он оказывался рядом?

Тернер так и не смог ответить на этот вопрос, он ужасно смутился, но был невероятно благодарен этим людям.

— Ты чувствуешь их, Тернер? — дрожащим голосом спросила его Эбби.

— Схватки? — удивленно спросил он.

— Нет, глупыш, маму и папу.

Тернер, удивленно приподняв брови, посмотрел на брата. Ник пожал плечами.

— Я чувствую их, — сказала Эбби. — Они здесь, в этой комнате.

В какой-то момент Тернер пришел в ужас, подумав, что Эбби умирает.

— Вот, сейчас, — одними губами прошептала Мария. — Показалась головка! А теперь плечи! Это мальчик!

В комнате воцарилась потрясенная тишина. А затем ребенок закричал. Он был такой крошечный, что если бы Тернер не знал, что скоро появится второй младенец, то очень удивился бы, вспомнив, какой огромный живот вырос у Эбби во время беременности.

Все смеялись и кричали, но Эбби вдруг снова застонала:

— О, Господи, а вот и второй!

И вот на свет появился второй, такой же чудесный, сморщенный и красный младенец. Это оказалась девочка.

Несколько минут спустя младенцы лежали на груди своей мамы, а по ее щекам от радости и облегчения катились слезы.

— Я говорила вам, что они там, — проворчала Эбби, обращаясь к братьям, а слезы ручьями текли по ее лицу. — Я назову своих детей Уинстон и Сара в честь мамы и папы, наших добрых ангелов, которые сделали так, что мы все снова встретились, которым доставило столько труда привести сюда Шейлу…

Ее голос затих, она удовлетворенно закрыла глаза.

— Ты понимаешь, о чем она говорит? — прошептал Ник.

— Я же тебе сказал, что она слишком часто смотрит шоу, — хрипло ответил Тернер, но он-то точно знал, о чем говорила сестра.

О судьбе.

Ангелы знали, что все завершится благополучно даже тогда, когда мужчинам пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы хоть немного контролировать трудную ситуацию.

— Даниэлла, — крикнул Тернер, выходя в коридор, — иди сюда и познакомься со своими братиком и сестричкой.

Даниэлла боком вошла в комнату.

— Все хорошо, милая, подойди поближе.

Даниэлла подошла и осторожно присела на край кровати.

— Ух ты! — воскликнула она, взглянув на младенцев.

— Ник, почему бы вам с Марией не съездить за Питером? — предложил Тернер. Он обернулся к сестре. Эбби выглядела изможденной, но была красива как никогда. Он наклонился и убрал с ее лица потные пряди волос, а потом пристально вгляделся в крошечные сморщенные личики младенцев.

— Ну спасибо тебе, сестричка, — проворчал он. — Теперь у нас появились новые люди, для которых понадобятся еще две постели.

— Тернер, — хрипло сказала Эбби, — ты никогда не сможешь так перестроить дом, чтобы в нем могла бы жить хотя бы половина такой семьи, как наша.

— Я это знаю, — сказал Тернер.

Эбби рассмеялась.

— Мне надо немного поспать. Вы могли бы ненадолго оставить меня одну?

— Ты просто невозможна, — сказал ей Тернер.

Она дотянулась до него и нежно погладила его по щеке.

— Как и ты. А теперь иди.

Все отправились на кухню.

Тернер взглянул на разложенные повсюду груды печенья. Эбби действительно вчера трудилась не покладая рук, если даже Барри не смог уничтожить все печенье.

Он подошел к Шейле. Она взглянула на него сияющими глазами.

— Ники, — позвала Мария сына и вышла во двор в поисках мальчика.

Через мгновение они услышали визг Эсси:

— Я потеряла его! Но я только на секунду заснула. О, Господи, куда же он делся! О, Господи!

— Чертова баба, — пробормотал Тернер, а затем почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Но он еще надеялся, что Ники не додумался самостоятельно покормить лошадей. А затем он вспомнил, что любимицей мальчика была Воздушная Танцовщица.

Тернер не стал больше гадать, что могло произойти, и со всех ног ринулся к загону, а Шейла бежала за ним по пятам. Мария и Ник кинулись следом, а за ними семенили, переваливаясь с боку на бок, Эсси и Барри.

Когда загон оказался в поле его зрения, Тернер замедлил бег, чтобы не вспугнуть Воздушную Танцовщицу.

Мальчик стоял в самом центре загона, протягивая лошади пучок травы.

Тернер остановился и протянул руку, останавливая толпу людей, бежавших за ним.

— Эта лошадь не привыкла к людям, мрачно сказал он. — Пожалуйста, отойдите назад. И, — сурово добавил он, обращаясь к матери Шейлы, — ведите себя спокойно.

Она в негодовании закрыла рот.

Тернер посмотрел Шейле в глаза.

— Я хочу, чтобы ты пела и медленно шла к Ники. Только не делай резких движений. Сохраняй спокойствие. Она не причинит вреда ни ему, ни тебе. Сохраняй спокойствие.

Шейла кивнула, ее глаза казались огромными и были полны веры в него. Так что же он сделал, чтобы заслужить это?

— Я все отдал бы за то, чтобы войти туда самому, — сказал он Шейле, — но нервная лошадь более терпимо относится к женщине или ребенку. Только не спрашивай меня почему.

Хотя он думал, что мог бы объяснить почему. Лошади — невероятно чувствительные животные, они знают, что женщины и дети не могут причинить вреда, они ласковы и добры.

— Иди, — сказал он.

Шейла пролезла через ограду и, распрямив плечи, медленными шагами двинулась вперед и запела.

Эту песню он раньше никогда не слышал. Мелодия была такая нежная и зовущая, что по спине у него побежали мурашки:

Воздушная Танцовщица, которая настороженно наблюдала за Ники, забившись в дальний конец своего загона, навострила уши.

— Молодец, Шейла. Продолжай петь. Ники, не двигайся.

Шейла обернулась через плечо. Он прочел в ее взгляде решимость и очень этому обрадовался.

Тернер вспомнил о своей сестре, которая родила двух младенцев, и подумал, что мужчинам надо поучиться у женщин истинному мужеству.

Ее голос стал громче, сильный и свободный, легкий и парящий, с оттенком грусти, пронизывающим мелодию.

Шейла наклонилась вперед, и лошадь фыркнула и затрясла головой, но не двинулась с места.

Девушка оказалась почти рядом с Ники. Лошадь сделала неуверенный шаг вперед, но в ее поведении не было ни тени агрессивности.

Наконец Шейла добралась до Ники. Мальчик взглянул на нее и улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Он был так же околдован ее песней, как и лошадь.

— Возьми его за руку и осторожно возвращайтесь назад! — крикнул Тернер. — Но только не поворачивайся к ней спиной и не беги.

Шейла не обернулась, она стояла, держа Ники за руку и не сводя глаз с лошади. Она продолжала петь.

Когда она закончила, лошадь медленно подошла к ним, наклонила голову и понюхала Ники. Мальчик протянул руку и погладил ее. И Шейла тоже погладила лошадь. Воздушная Танцовщица на мгновение напряглась, а затем вдруг весь ее страх исчез.

Я сделаю все что пожелаешь, клялся Тернер меньше часа назад.

И теперь он должен выполнить то, что обещал.

Любовь.

Он будет любить ее всем сердцем и душой.

Тернер пролез под изгородь и медленно направился к ним.

Он услышал, как Ники говорит лошади срывающимся голосом:

— Не будь злюкой. Тебя все любят.

Шейла знала, что Тернер идет к ним, потому что лошадь отвернулась от них с Ники и смотрела в другую сторону. Девушка ждала, что лошадь пойдет навстречу Тернеру, но та не двинулась с места, даже когда Тернер подошел и встал рядом с Шейлой.

Она взглянула на него. И ее едва не ослепил взгляд его глаз.

Тернер медленно наклонился и взял Ники на руки. И лошадь удивила всех, когда запросто лизнула его своим мягким языком.

— Любовь действительно все исправит, правда? — ласково сказал Тернер. — Я уже представляю, как ты скачешь верхом на этой лошади, Шейла.

— Я? — удивленно воскликнула Шейла.

— Она твоя, ты ведь знаешь. Она стала твоей с того момента, когда ты спела ей эту песню.

— Моя? — спросила Шейла и, обернувшись, ласково потрепала ее по холке.

А Тернер позвал ее мать, «тещу», прося ее подойти к ним.

Это могло означать только одно, но Шейла не могла поверить, что это происходит с ней.

— Ты хочешь жениться на мне, правда? — прошептала она.

— Я думал, что ты никогда не спросишь, — ответил Тернер и улыбнулся, и от этой улыбки его глаза осветились ярким внутренним светом, и у нее сразу потеплело на сердце.

— Вообще-то ты должен был сделать мне предложение! — заявила Шейла и счастливо засмеялась.

Она подумала, что это счастье будет вечным и никогда не исчезнет чувство радости, спокойствия, которое она ощущала, когда он был рядом.

— Хорошо, — сказал Тернер. — Ты выйдешь за меня, Шейла? Разделишь ли ты со мной мою жизнь и наполнишь ее музыкой, смехом и детьми?

— И не забывай о теще из ада, — напомнила она ему.

— Как я могу? — он звонко поцеловал ее на виду у всех. — А теперь все идите домой, — крикнул он, — шоу окончено.

Мария расхохоталась.

— Это как раз то шоу, которое только начинается.

Шейла обернулась, готовясь хоть как-то успокоить свою мать, для которой новость о ее замужестве станет настоящим ударом. Да и для Барри тоже.

Но Барри преспокойно жевал очередное печенье и совсем не был похож на человека, у которого разбито сердце.

Они вместе направились к выходу из загона, а лошадь послушно шла за ними следом, как любимица семьи.

Когда они неторопливо шли по тропинке к дому, Тернер заговорил.

— Ну вот, — сказал он, — мы будем жить с тобой здесь вдвоем, а потом у нас появятся дети, и время от времени нас будет навещать Эбби вместе со своим семейством, Ники тоже станет приезжать в гости… — Он взглянул в сторону дома. — Я думаю, что просто все сломаю, построю новый дом.

— Мне кажется, нам не стоит думать об этом прямо сейчас.

Он взглянул на нее и понял, что ее совсем не беспокоил дом. А когда они подошли к его джипу, Тернер подумал, что, возможно, ей вовсе и не нужна та кружевная вещь, которую он купил для нее.

Ей был нужен только он.

Он посмотрел ей в глаза и ощутил себя невероятно свободным, исчезла тяжесть одиночества, сковывавшая его душу, появились теплота и нежность.

— Почему ты так странно улыбаешься? — спросила она.

— Потому что я люблю тебя. И потому что у меня появилось приятное чувство, что сегодня я буду спать лучше, чем когда-либо в моей жизни.

— О! — Шейла остановилась и задумчиво уставилась в окно его джипа.

Тернер заглянул в окно через ее плечо.

Когда он стремглав несся домой, пакет, в котором лежал подарок, опрокинулся, и чудесные кружевные вещички разлетелись по всей машине.

Шейла улыбнулась ему, и эта улыбка была такой озорной! А страсть придала ее глазам чудесный золотистый оттенок.

— Ты хочешь выспаться сегодня лучше, чем за всю свою жизнь? Я очень в этом сомневаюсь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.