Палеонтолог

Глава 7

Бен

— Эй, Бен, почему не слышно, как птеродактиль ходит в туалет? — Лютер сбросил рюкзак на пол и сел рядом со мной, его голубые глаза блестели, а волосы были влажными.

— Почему? — спросил я.

— Потому что моча бесшумна!

Я рассмеялся и протянул кулак.

— Неплохо, Лютер.

Он стукнул меня по кулаку.

— Вы сегодня утром уезжаете?

— Да, — отозвался я, когда Оливия вошла в столовую.

Она поставила передо мной идеально выглядящее яичное суфле и, избегая взгляда, сказала:

— Доброе утро, мистер Моррис.

— Бен, и доброе утро. Спасибо за завтрак. Выглядит очень аппетитно.

Ее щеки раскраснелись, но она бросила быстрый взгляд в мою сторону, прежде чем повернуться к Лютеру.

— Милый, ты хочешь овсянку или вафли?

— Овсянку, пожалуйста, — ответил Лютер.

Я потягивал кофе, наблюдая как Оливия возвращается на кухню. Не сводя взгляда с ее задницы, я почувствовал, как мой член упирается в джинсы, и только потом виновато отвел глаза. Когда рядом со мной сидел ее ребенок, воображать, как бы я нагнул Оливию над обеденным столом и трахнул ее, — просто отвратительно.

— Вы уверены, что не можете остаться еще на день или два? — с надеждой спросил Лютер.

— Извини, приятель, не могу.

— Ну да, ладно. — Лютер выглядел заметно подавленным, и я не удержался и взъерошил ему волосы.

— Мне было приятно познакомиться с тобой, Лютер.

Он кивнул и наклонился, чтобы порыться в рюкзаке. Я сделал еще один глоток кофе и потер виски. У меня болела голова, и я устал, но в хорошем смысле этого слова. Сегодня я писал до трех утра и испытывал несказанное облегчение от мысли, что мой писательский блок наконец-то преодолен.

— Можете подписать это для меня, Бен? — Лютер протянул мне лист бумаги и ручку.

Я уставился на свою статью.

— Откуда она у тебя, Лютер?

— Распечатал, — сказал он с огромной ухмылкой. — Когда вы закончите свою книгу, мама сказала, что купит мне экземпляр. Подпишете мне ее тоже?

— Конечно, — согласился я, до странности тронутый энтузиазмом Лютера.

— Круто! — Лютер подпрыгнул на своем месте, когда я, немного стесняясь, подписал лист бумаги.

— Мама говорит, что вы не вернетесь в Уиллоудейл, но я езжу в Хейвенпорт каждый месяц, так что если дадите свой номер телефона, — Лютер положил передо мной чистый лист бумаги, — я смогу позвонить вам, когда буду там, и мы встретимся, хорошо?

Я не смог сдержать улыбку, когда написал на бумажке номер своего мобильного.

— Отличный план.

— Лучший план! — объявил Лютер, забирая у меня оба листка бумаги.

— Что за план? — Оливия вернулась с овсянкой и поставила ее перед ним.

— Когда Бен опубликует свою книгу, а ты купишь мне экземпляр, мы встретимся в Хейвенпорте, чтобы Бен мог ее подписать! — радостно воскликнул Лютер.

— Лютер, — напомнила Оливия, — вчера вечером мы говорили о том, что мистер Моррис, вероятно, предпочтет, чтобы книга была отправлена ему по почте для подписи. Помнишь?

— Я знаю, но он не против встретиться со мной. Правда, Бен?

— Верно. — Я уставился на Оливию. — Я совсем не против, Оливия.

Ее щеки стали огненно-красными, а взгляд упал на мой рот, прежде чем она отвела глаза.

— Вы очень добры, мистер Моррис.

— Бен, — поправил я.

Она неловко улыбнулась и убежала к кофейному столику, чтобы протереть и без того блестящую поверхность. Я подождал не много, а затем последовал за ней, встав рядом под предлогом наполнения своей чашки кофе. Она посмотрела на Лютера, который ел свою овсянку, а затем понизила голос.

— Мистер Моррис, мне нужно…

— Бен. — Я говорил едва ли не шепотом. — После того как я заставил женщину кончить, я предпочитаю, чтобы она звала меня по имени.

Оливия тихонько вздохнула и снова уставилась на мой рот. Она вцепилась руками в стойку, и я провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев.

— Мне очень понравилось вчера, Оливия.

Она тяжело сглотнула.

— Мне тоже.

— Я бы хотел, чтобы все повторилось. В следующий раз, когда ты будешь в Хейвенпорте, мы могли бы, — я сделал паузу, — закончить то, что начали.

Господи, если она не перестанет пялиться на мой рот, член прорвет мои чертовы джинсы.

Оливия облизнула нижнюю губу, и чертова сила воли, потребовавшаяся, чтобы не поцеловать ее прямо здесь, чуть не убила меня.

— Это плохая идея, — тихо сказала она.

Разочарованный, я отошел и потянулся к кофейнику.

— Ладно.

— Прости, я…

— Тебе не нужно извиняться. — Я налил кофе в свою чашку.

— Бен, дело не в тебе, — продолжила она низким голосом. — Просто у меня сейчас нет времени, чтобы…

Я покачал головой и натянул на лицо улыбку.

— Объяснения тоже не нужны.

— Бен, позволь мне…

Входная дверь открылась, и Оливия бросила расстроенный взгляд в сторону холла. Все еще сохраняя невозмутимую улыбку, я заметил:

— Похоже, у тебя потенциальный гость, — и вернулся к столу.

Я сел и откусил кусочек суфле, когда Оливия направилась в холл. Было вкусно, но я не мог получать удовольствие. Не сейчас, когда обида из-за отказа Оливии все еще пульсировала в моем теле. Глупо, ведь я едва знал ее, и это не первый раз, когда женщина отвергает меня, и не хочет…

— Гриффин! — радостно закричал Лютер.

Я удивленно поднял глаза, когда Гриффин вошел в столовую.

— Привет, дружище.

— Эй! Знаешь что?

— Что?

— Здесь Бен, он палеонтолог, и мы с ним друзья, потому что я тоже много знаю о динозаврах. Правда, Бен?

— Точно, — отозвался я.

Оливия улыбнулась Лютеру.

— Дорогой, Гриффин и Бен — братья.

— Да ладно! — Лютер посмотрел между Гриффином и мной. — Но Гриффин теперь живет здесь, тогда почему вы никогда не вернетесь в Уиллоудейл, Бен?

— Лютер, пойдем со мной. Ты можешь доесть свою овсянку на кухне, — велела Оливия.

— Но я хочу поболтать с Гриффином и Беном, — запротестовал Лютер.

— Им нужно побыть наедине, — твердо сказала Оливия. — Поживее, пожалуйста.

— Иду. — Лютер соскользнул с сиденья и взял свою тарелку с овсянкой, а затем бросил на меня тревожный взгляд. — Вы ведь попрощаетесь перед уходом, правда, Бен?

— Обязательно, — пообещал я.

— Хорошо. — Он последовал за Оливией на кухню.

Я молча наблюдал, как Гриффин наливает себе чашку кофе и опускается в кресло напротив.

— Дерьмово выглядишь, — заявил я.

— Ты тоже, — не остался в долгу Гриффин.

Я уставился в свою чашку с кофе и вздохнул.

— Гриффин, я…

— Бен, я не должен был…

Мы оба остановились, и Гриффин невесело улыбнулся.

— Прости.

— И ты меня, — попросил я.

— Ненавижу, когда мы ссоримся, — признался Гриффин. — Я почти не спал прошлой ночью и сегодня утром, Брайс….

— Что? — поинтересовался я.

— Брайс сказала, что если я не притащу свою задницу сюда и не исправлю ситуацию с тобой, она расскажет бабушке о нас.

Я рассмеялся.

— Что за власть у бабушки Брайс над тобой?

Лицо Гриффина смягчилось.

— Она замечательная женщина, Бен. Ты бы полюбил ее. Если бы остался, чтобы узнать получше.

— Я не могу, — пробурчал я.

Он вздохнул.

— Понимаю. И поверь я здесь не для этого. Пришел, чтобы извиниться и сказать тебе, что я все тот же Гриффин, только гораздо более счастливая его версия.

— Знаю, — кивнул я. — Мне не следовало так говорить. Я не хотел. Просто… я волнуюсь за тебя.

— Тебе не нужно так переживать. Я счастлив, как никогда. Я люблю Брайс, и жизнь здесь, в Уиллоудейле, меня не расстраивает. Больше нет.

— Я рад за тебя, — заверил я. — Но не чувствую того же самого. Гриффин, я не могу остаться.

— Мне не следовало просить тебя задерживаться здесь. Это несправедливо по отношению к тебе, — покаянно проговорил Гриффин. Он наклонился вперед и взял меня за руку. — Я приеду в Хейвенпорт, чтобы повидаться с тобой. Хорошо? Все будет по-прежнему. Я обещаю.

— Хорошо, — ответил я.

Гриффин сжал мою руку, затем отпустил ее и сел обратно в кресло. Он выглядел гораздо счастливее, и я радовался, что мы поговорили, но в одном мой брат ошибался.

Теперь между нами все было по-другому, и я ничего не мог с этим поделать.