Папа для Тыковки. Вернуть любовь

Глава 14

Матвей проказливо дёрнул бровями, небрежным жестом взъерошив волосы на макушке, и улыбнулся. Сейчас он напоминал не грозного мужчину, а шкодливого подростка, который пытался выкрутиться из ситуации, заставшей его врасплох. Похоже, говорить про Рокотова он не собирался, но язык, порой, живёт своей жизнью, нагло игнорируя правило, что прежде чем сказать, нужно десять раз подумать.

– Мы вчера, после того как немного помахали кулаками, – он коснулся синяка под глазом, – потом долго говорили по душам. И Артём между делом упомянул об одной ошибке, совершённой пять лет назад, и о том, что собирается всё исправить. Дай ему шанс.

– Он поставил тебе фингал, но ты всё равно просишь дать ему шанс? – удивилась я.

– Мы все иногда совершаем ошибки, – уже без тени улыбки произнёс мужчина. – Тем более, насколько я понял из вашей вчерашней словесной баталии, кто-то очень хотел вас рассорить. И у него это получилось. Перед вами разыграли спектакль, причём, тщательно спланированный. И вы поверили. Да и кто бы не поверил в такое на вашем месте? Но вы выяснили это. Может, правильнее всего будет оставить прошлое в прошлом? Назло всем недоброжелателям начать новую жизнь. Пусть не ради себя и своего счастья, так хотя бы ради дочки.

– Легко сказать, да трудно сделать, – проворчала, отступая от забора, – но я тебя услышала, Матвей.

– Вот и отлично, – подмигнул он. – Хорошего дня, соседка.

– И тебе хорошего дня.

Подхватив висевшую на колышке корзинку, я направилась к старым яблоням, росшим здесь столько, сколько себя помнила. Алинка, оставив качели, тут же побежала следом.

– Мам, мы будем делать яблочное валенье? – подпрыгивая от нетерпения, спросила кроха.

– Будем.

– А пилог?

– И пирог можно.

– А яблоки в сахалной каламели?

– И их тоже.

– Ула-а-а, у нас будет столько вкуснясек. Мозно я буду помогать?

– Конечно. Давай, я буду срывать яблоки, а ты их складывать в корзинку?

– В свою? – приподняв бровь, важно уточнила дочка.

– Можешь и в свою. Она стоит возле дровяника. Принесёшь сама?

– Конесно, – закивала малышка и умчалась вглубь двора, откуда миг спустя раздался пронзительный детский визг.

Сердце ухнуло в пятки. Разум ещё не осознал, а ноги уже несли меня вперёд, туда, откуда слышался крик. Попавшаяся на пути корзинка, отлетела в сторону, и несколько яблок, уже лежавших в ней, покатились по дорожке, подскакивая, словно мячики.

Треск сломавшегося забора, пронёсшийся по саду гулким эхом, коснувшись слуха, зацепился лишь за край сознания. Сейчас меня волновала только дочка, а не то, из-за чего рухнул и так державшийся на одном честном слове промежуток ограждения между моим и соседским участком.

Пробежав по тропинке, завернула за угол и едва не налетела на Алину, стоявшую возле дровяника, которая испуганно прижав ладошки к груди, смотрела прямо перед собой. Баню я давно уже не топила, с тех самых пор, как провела в дом воду и сделала ванную. Но раздавать дрова чужим людям не спешила, изредка используя их, чтобы пожарить шашлыки. Как раз рядом с поленницей и сидела огромная крыса, вздыбив шерсть и шипя на мою кроху.

Противный холодок страха прополз по спине. Крыс на моём дворе ещё не было. Да и откуда бы им взяться, если я не разводила ни поросят, ни кур, ни прочую живность? Это в фермерских подворьях от этих грызунов нет спасения, а в нашем переулке, где кроме пары кошек и собак питомцев больше не было, крысам просто нечем поживиться.

Однако, несмотря на это, упитанный представитель отряда грызунов сейчас сидел рядом с дорожкой и нагло заявлял свои права на нашу территорию.

– Фу, мерзость какая. Ненавижу крыс. Однажды видел, что они могут сделать с человеком…

– Матвей, – не очень-то вежливо одёрнула я соседа, который каким-то неведомым образом оказался рядом.

– Да я ж так, просто, проверяю степень своих полномочий, – фыркнул мужчина. – А то мало ли, вдруг вы из этих… Из зелёных… И решите оставить этот дивный экземпляр крысиного семейства жить в своём дворе.

– Вот уж точно нам такого соседства не нужно, – передёрнула я от отвращения плечами.

– Отлично. Тогда сдвиньтесь, девчонки, на пару шагов в сторону, я её сейчас лопатой приголублю.

Осторожно ухватив Алинку за плечи, я развернула её к себе, стараясь не делать резких движений, чтобы не провоцировать животное. И шаг за шагом начала отступать, уводя дочь за собой, подальше от шипящего зверёныша.

Перехватив лопату поудобнее, Матвей занял наше место, когда дверь калитки хлопнула, и послышался заискивающий голос Ларисы Павловны:

– Да-да, бардак у неё полный. Вечно неубрано, еды нет. В общем, непутёвая мать. Да к тому же гулящая. Развела беспорядок на участке, даже крыс здесь теперь полно. Сама видела. А в этих подворьях их никогда не было. В такой обстановке ребёнку совершенно противопоказано жить.

– Проверим, – сухо откликнулся кто-то.

От переизбытка нахлынувших эмоций я даже не поняла, кто именно говорил – мужчина или женщина.

Это сейчас о ком велась речь? Обо мне? Я непутёвая и гулящая? Да у меня после Рокотова и мужчин-то больше не было. И вообще он был единственным в моей жизни. Но боль после расставания с ним оказалась настолько сильной, что желания встречаться с другими рубились на корню. Я больше не хотела испытывать подобного. Нет любви – нет и разочарования в ней.

А тут гулящая… С дуба что ли рухнула Лариса Павловна?

Прислушиваясь к незваным гостям, мы совершенно забыли про крысу, которая, недолго думая, нырнула в дрова.

– Ладно, с ней мы разберёмся после, – недовольно процедил Матвей. – А вот этих дамочек нужно выпроваживать незамедлительно. Что-то они мне совсем не нравятся.

– Добрый день. Чем обязана? – окликнула я женщин, прямым ходом направлявшихся к моему крыльцу.

– О, легка на помине, – прошипела Лариса Павловна, склонившись к уху хмурой незнакомки. – Это и есть та самая непутёвая мамаша, о которой я вам говорила.