Папа для Тыковки. Вернуть любовь

Глава 27

Последующая неделя прошла, как в тумане. Алинке в садик было нельзя, а на Рокотова взваливать все проблемы по уходу за дочкой сходу я не собиралась, пришлось обратиться к врачу, чтобы взять больничный. Тем более, спустя день, симптомы проявились и у меня. Радовало лишь то, что вирус прошёл в лёгкой форме.

Щенок, которого назвали Черныш, обосновался у нас основательно и даже стал тявкать на посторонних. Первый раз мы услышали его возмущённый голосок уже через пару дней после знакомства, когда Тимофей Кондратьевич пришёл с ребятами чинить сломанную ими же калитку.

Тёма предлагал сделать всё сам, но сосед очень просил проявить терпение и, в целях воспитания молодого поколения, позволить подросткам исправить свой проступок. Жить без калитки было некомфортно, но идти на поводу собственного страха я не собиралась, тем более вклиниваться в воспитательный процесс местного хулиганья. Старший Медведев слов на ветер никогда не бросал, и если сказал, что это пойдёт на пользу всем, значит, так и будет.

В общем, жизнь кипела вовсю, и к концу недели вроде бы всё стало налаживаться. Рокотов иногда отлучался по работе, но всегда возвращался вечером с гостинцами и подарками для меня и дочки, наводя мосты. Я не противилась, Алина тем более. Он приручал нас к себе вниманием и заботой, ласковым словом и улыбкой. И мне это нравилось.

Впервые за долгое время я могла не волноваться по поводу ремонта машины, и каких-то бытовых дел, для которых нужна физическая сила.

Тёма запросто мог вскопать грядки, передвинуть шкаф, спилить старое дерево, подгнившее изнутри и грозившее свалиться нам на крышу. Он не боялся испачкать руки, но при этом всегда адекватно оценивал свои возможности.

И я всё чаще подумывала о том, чтобы согласиться на его предложение о замужестве. Что я теряла? Ничего. Свободой и самостоятельностью уже сыта была по горло. Теперь бы не мешало пожить и за сильной мужской спиной, а не тащить на своих плечах все заботы и хлопоты.

Очередной день набирал обороты. Я как раз готовила обед, чувствуя себя уже гораздо лучше, когда в дверь требовательно постучали. Убавив огонь под кастрюлей с варившимся супом, я отправилась открывать, уверенная, что в гости пожаловали братья Медведевы, звонившие с полчаса назад Артёму и обещавшие зайти. Но за порогом стояли вовсе не они.

– Сонечка, здравствуй, – улыбаясь во весь рот, демонстрируя новые виниры, на крыльце стоял СанСаныч, муж Ларисы Павловны собственной персоной. – От тебя всю неделю не было известий, вот я и решил заглянуть в гости, проверить, всё ли в порядке.

– Я предупреждала в отделе, что на больничном с ребёнком.

– Да-да, мне сказали. Сочувствую. Надеюсь, дочке уже лучше? – оглядев меня с головы до ног, поинтересовался наш глава местной администрации и по совместительству мой непосредственный начальник.

– В понедельник будет ясно, когда сходим к врачу, – не очень-то вежливо ответила я.

После его навязчивых знаков внимания, видеть его здесь мне было, мягко говоря, неприятно, тем более в свете последних разногласий с его женой и выходкой сына.

– Пригласишь в дом или так и будешь держать возле двери? – улыбка шефа померкла, и теперь напоминала злобный оскал.

– Проходите, если не боитесь заразиться ротовирусом. Очень неприятная штука, скажу я вам, – попыталась воззвать к его разуму и чувству самосохранения, надеясь, что рисковать он не станет и просто уйдёт.

СанСаныч на секунду замешкался, и слабая надежда всколыхнулась в груди, но тут же развеялась без следа, когда сверкая поросячьими глазками и блестевшей от пота лысиной, мужчина переступил через порог.

Я знала, что Рокотов с дочкой собирали конструктор в детской, пару минут назад оттуда раздавался их смех и разговоры, но сейчас в доме стояла звенящая тишина, разбавляемая лишь тяжёлым дыханием незваного гостя.

– Я вот по какому вопросу, – пройдя без приглашения в кухню и усевшись на стул, Сан Саныч распахнул полы пиджака и, жестом волшебника, вытащил бутылку, наполненную янтарной жидкостью, поставив её на стол, секундой позже к ней присоединилась слегка помятая коробка конфет. – Не знаю, что между вами произошло, но Лариса попросила тебя уволить.

– На каком основании? – оставшись стоять, уточнила я, скрестив руки на груди.

– Ой, да брось, – фыркнув, отмахнулся мужчина, – в наше время, было бы желание, а основание можно найти. Особенно такому человеку, как я. Но…

Он замолчал, видимо, ожидая от меня реакции или вопроса, вот только я молчала, догадываясь, что за этим «но» последует.

– Я могу оставить тебя на должности, а может и вовсе повысить до заместителя, если ты будешь со мной поласковее, – не дождавшись желаемого, СанСаныч порывисто вскочил со стула и ринулся ко мне.

Схватив с плиты сковородку, я угрожающе взмахнула ею перед носом шефа, демонстрируя всю степень своей заинтересованности в решении назревающего конфликта.

– Мне казалось, в прошлый раз мы прекрасно друг друга поняли и по этой теме вопросов больше не возникнет, – отстранённо произнесла я.

– Соглашайся, дура, – покраснев от злости, прошипел мужчины. – Ты в этой дыре не найдёшь другой достойной работы. А не будет её, опека быстро заберёт у тебя дочь, – попытался ударить по больному этот козёл. – Ты этого хочешь? Ну же, не ерепенься. Я тебя не обижу. Будешь кататься, как сыр в масле.

– Терпеть не могу сыр, да и масло тоже, – пожала плечами, указав сковородкой на дверь.

Что ж, так тому и быть. Значит, придётся полностью перейти на фриланс. Через интернет тоже можно неплохо зарабатывать, было бы желание и терпение. Удалёнкой уже никого не удивишь. Сотни фирм, чтобы не содержать штат, работают по этой программе. Так что справлюсь. Будет тяжело? Да. Но даже в этом есть свой плюс – мне больше не придётся каждый день видеть эту мерзкую физиономию.

– Подумай хорошенько, Софья, – процедил начальник, – другого шанса у тебя не будет.

– Подбиваете клинья к чужой жене, Александр Александрович? – раздался злющий голос Артёма, которым можно было морозить океаны.

– Что? – рявкнул шеф, развернувшись к двери, где стоял, прислонившись плечом к косяку Рокотов. – Артём Александрович… А вы здесь какими судьбами? – заискивающая улыбка расплылась на физиономии СанСаныча.

– Живу я здесь, с женой и дочкой. А вы не знали? – склонив голову на бок, прорычал Рокотов.

У него сейчас было такое зверское выражение лица, словно он едва сдерживался, чтобы не накинуться на незваного гостя с кулаками.

– К…к… как живёте? – пролепетал шеф, отшатнувшись, похоже, правильно оценив своё незавидное положение.

– Счастливо, – оскалился Артём. – А вы пришли с непристойным предложением к моей жене, проявив неуважение. Хамите, угрожаете. Не хорошо. Как думаете, что после этого я с вами сделаю?

– Я не знал, – взвизгнул СанСаныч, заметавшись по комнате. – Клянусь, я бы ни-ни…

Лицо шефа из бардово-красного стало белым, как мел. Того и гляди удар хватит. Впрочем, с сердцем проблем у него никогда не было, так что пусть поволнуется, ему полезно. Может, после этого перестанет третировать беззащитных сотрудниц.

– Я был о вас лучшего мнения. Придётся пересмотреть наше соглашение по поводу инвестиций. Не смею вас задерживать.

Рокотов небрежным кивком указал ему на дверь, и шефа будто ветром сдуло. Лишь заливистый лай Черныша, проследовавший от двери до калитки, известил нас о том, что гость благополучно добрался до выхода. Похоже, проспав появление СанСаныча, наш верный страж теперь пытался отработать свою оплошность удвоенным рвением.

Не спеша подойдя к столу, Тёма взял бутылку и отправил её в пакет с мусором, туда же полетела и коробка конфет.

– Пап, дядька ушёл? – выглянув из комнаты, уточнила Алинка. – Тепель можно выходить.

– Теперь можно, – кивнул Тёма и, подойдя ко мне, крепко обнял, уткнувшись носом в волосы на макушке, при этом медленно выдохнув, словно стравливал понемногу давление, готовое разорвать его изнутри. – Выздоровеешь, и поедим жениться. Отказ не принимается.

– Ладно, – пробормотала, уткнувшись лбом в широкую грудь.

Спорить не хотелось совершенно. Мне понравилось чувствовать себя защищённой. К хорошему быстро привыкаешь.