Папа для Тыковки. Вернуть любовь

Глава 22

Я не знала, что ответить на предложение Рокотова. Но, судя по всему, ответа от меня сейчас и не ждали.

– Пригласишь? – кивнув на дверь, улыбнулся Артём, подхватывая принесённые из машины пакеты.

– Да, конечно, проходи, – произнесла, переступая порог и поспешно освобождая проход. – Кухня там, – кивнула в нужную сторону. – Я отлучусь на минуту, нужно проверить дочку.

– Хорошо, – скинув обувь, Артём открыто улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках, при этом с любопытством оглядываясь по сторонам.

И глупое девичье сердце снова затрепетало в груди, попав под влияние мужской харизмы.

Ох уж эта улыбка, от которой слабеют ноги и путаются мысли. Отвыкла я от неё. Забыла, какой эффект она может производить.

Думала, что всё в прошлом, что чувства и эмоции уже давно взяты под контроль? Как бы ни так! Стоило только в моей жизни снова появиться Рокотову, и всё вернулось на круги своя. Как будто и не было этих прожитых лет, как будто и не было расставания, после которого мне пришлось собирать себя по частям.

Войдя в детскую, прислонилась спиной к двери и закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Но предложение Артёма раз за разом крутилось в голове, перечёркивая все попытки.

Помощь… Какое важное в жизни каждого человека слово, особенно в те моменты, когда наступает тёмная полоса, и неприятности сыплются как из рога изобилия. Кажется, что против тебя ополчился весь мир и сил барахтаться, выгребая из очередной сложной ситуации, больше нет.

Могла ли я отказаться? Запросто. Но не совершу ли ошибку, прислушавшись не к разуму и сердцу, а к обиде, которая ворочалась в груди, не давая покоя, и твердила о том, что я вполне успешно справлялась сама все эти годы, значит, справлюсь и сейчас.

В общем, я запуталась. В собственных мыслях. В собственных желаниях и чувствах. Если раньше я точно знала цель и шла к ней, преодолевая сложности, то сейчас… Поняла, что устала тащить всё на себе, решать проблемы, разбираться с трудностями. Может, действительно стоит принять предложение Артёма и дать шанс дочке на счастливую жизнь? Позволить себе снова мечтать. Довериться судьбе, которая свела нас вместе.

– Мамочка, ты плачешь? – маленькие ладошки коснулись руки, и я вздрогнула от неожиданности. – Тебе плохо?

Алина смотрела выжидающе, растерянно хлопая большими голубыми глазами, в которых отражался страх.

Я так погрузилась в себя, что даже не заметила, как проснулась моя малышка. Дожилась. Так дело не пойдёт! Хватит терзать себя глупыми сомнениями, при этом выпадая из реальности, пока не случилось беды. Пора вспомнить, что я взрослая и разумная женщина, которая умеет выбирать приоритеты. И главное в моей жизни – это дочка. Значит, и нужно думать в первую очередь о ней, а не о себе. Правильно? Правильно.

– Всё хорошо милая, – ответила, присев перед моей крохой на колени и смахнув предательские слёзы, появившиеся на моих щеках непонятно как, – просто ресница в глаз попала.

– Плинести зелкало? – обхватив ладошками моё лицо и заглядывая в глаза, заботливо спросила Алинка.

– Ты ж моя радость, – сердце дрогнуло от умиления. – Нет, спасибо, всё уже прошло.

– Плавда, плавда? – недоверчиво уточнила она.

– Да, правда, правда.

Тихий стук в дверь прервал наше перешёптывание.

– Сонь, у тебя всё в порядке? – приоткрыв дверь, в комнату заглянул Рокотов.

– Дядя Алтём, – взвизгнула Алинка, захлопав в ладоши и, не задумываясь, бросилась к нему. – Пливет!

– Привет, Тыковка! Как твои дела? – подхватив её на руки, счастливо рассмеялся Рокотов.

– Холосо, – ответила малышка. – А ты пливёз толты?

– И торты, и ещё кое-что, – кивнул он. – Хочешь посмотреть?

– Да-а, – запрыгала дочка в его руках, но тут же обернулась ко мне. – Мама мозно?

– Можно, – улыбнулась я, глядя на эту семейную идиллию. – Вы идите, я сейчас.

Окинув меня быстрым внимательным взглядом, Артём вышел, забрав дочку, и я осталась одна. В душе творилось непонятно что. Сумбурные мысли метались в голове. Страх смешивался с надеждой, образуя взрывоопасный коктейль. Так хотелось верить, что это начало новой жизни, доброй и светлой. Но противный червячок сомнений грыз изнутри, мешая насладиться счастливыми моментами, которых так давно не было в моей жизни.

– Почему глаза на мокром месте? – войдя без стука, Рокотов прикрыл за собой дверь. – Только не говори мне, что ресница в глаз попала, – предупредил он, обхватив моё лицо ладонями и заглядывая в глаза, как несколько минут назад делала наша девочка. – Я не дочка, и в такое давно уже не верю.

– Эх, какая досада, а ведь я именно так и хотела сказать.

– Сонь?..

– Где там Алина? А то что-то не слышно её.

– Разбирает подарки.

– Что за подарки? – шмыгнув носом, уточнила я.

– Книги, раскраски, набор каких-то зверюшек с домиком… Я не знал, что она любит, поэтому взял всего понемногу. И вообще, ты с темы не соскакивай. Почему глаза на мокром месте?

– Хочешь правду? – выдохнула я, решив, прояснить ситуацию здесь и сейчас.

– Да, – решительно ответил он.

– Что ж, как скажешь, – высвободившись из его рук, я отошла в сторону. – Ты снова ворвался в мою жизнь, перевернув в ней всё с ног на голову. Я не знаю, чего от тебя ждать, на что надеяться и чему верить. Обижаться уже не получается, видимо, перегорело. Но и любви больше нет, лишь пустота. Так зачем ты здесь, Рокотов?

– Чтобы быть рядом с тобой и дочкой. Заботиться о вас, помогать, оберегать, ограждая от бед и неприятностей, – ответил он, подходя ближе, снова кружа голову своей мужской харизмой.

– Твоя мать может в любой момент придумать новую сказку, в которую ты запросто поверишь. Твои друзья могут создать очередной фейк. А что будет со мной и дочкой? Ты об этом подумал? – замотав головой, сбрасывая наваждение, я попыталась отойти подальше, но не тут-то было.

– Я много о чём думал в последние дни, – перекрыв мне путь к отступлению, спокойно произнёс Артём. – По поводу друзей… У меня их нет. Отношения с матерью остались в прошлом. В моей жизни для неё больше нет места. Сонь, я совершил слишком много ошибок, отказываясь от своих чувств. Теперь хочу всё исправить. Позволь мне хотя бы попытаться. Выходи за меня замуж.

– Ты сейчас серьёзно? Нельзя одним махом забыть то, что было. Прошлое оставило слишком глубокий след в нашей жизни.

– Я и не прошу забыть. Я просто хочу быть рядом с вами. Видеть, как растёт моя дочь, заботиться о ней, баловать, любить. Хочу дать ей свою фамилию. Слышать, как она называет меня «папой». Хочу, чтобы мы стали семьёй.

– Мама, пойдём сколее, – влетев в комнату, дочка схватила меня за руку, потащив за собой на кухню. – Посмотли, что пливёз мне дядя Алтём.

– Алин, ты спрашивала о папе, помнишь?

– Да, – малышка, обернувшись ко мне, замерла посреди коридора, глядя широко распахнутыми глазами.

– Дядя Артём и есть твой папа. Настоящий папа.

Да, я сделала это. Назад пути уже нет. Только вперёд. А правильно поступила или нет – покажет время.

– Я знала, я знала, – всхлипнув, малышка бросилась к Артёму. – Папка, лодненький. Не уходи больсе. Не блосай нас.

– Не брошу, родная. Обещаю, – произнёс Рокотов, прижав к себе дочку.