Парадокс (Фбр-триллер, №22)

— сосредоточенность, понимание, способность говорить бегло, без запинок».

Эндрю задумчиво произнес: «Похоже, завеса приподнялась, и теперь мы видим настоящего человека».

«Именно. Кроме того, мы полагаем, что, возможно, все эти годы она впитывала информацию, знания, если хотите, от других людей, из книг, телевидения, фильмов, кто знает, но не могла выразить это из-за судорог, которые её сдерживали. Эйдетическая память? Вероятно, нет, но всё равно отличная память, отличное запоминание.

Опять же, научных прецедентов для подобных изменений нет, и вот наши лучшие объяснения. Теперь у вас есть дочь, которая преуспеет во всём, чем бы она ни занялась в жизни. Она очень счастливая молодая женщина, которой с вашей помощью предстоит многого ожидать». Он встал и кивнул Мел. «Конгрессмен, приятно с вами познакомиться». Он остановился в дверях и обратился к Лули: «Главное — какой прекрасный новый мир теперь открыт для вашей дочери. Прошлое изменить невозможно, но будущее?» Он улыбнулся. «Оно будет для неё сказочным».

Ромеро Диас подался вперед в своем кресле, оценивая каждого техника, каждого врача, каждую медсестру, которые оказывались в пределах досягаемости от палаты Ли Сакса.

Он широко улыбнулся, увидев Тая, кивнул Сале, увидел, как миссис Воробей и Эрик идут за ними. Он разбивает сердца , снова подумал Тай. «Что-нибудь, о чём нам следует знать, офицер Ромеро?»

Доктор Эл ушёл примерно тридцать минут назад. Мисс Сакс и конгрессмен Мэл сейчас с Ли. Каждый из них отлучался только один раз, чтобы сходить в туалет и выпить кофе.

Одна медсестра и два техника вошли, а затем ушли.

Сала сказал: «А вот и миссис Воробей и Эрик Воробей. Они пойдут с нами».

Ромеро поднялся на ноги. «Конечно, я знаю миссис Воробей и Эрика». Он кивнул Сьюзен, улыбнулся и пожал Эрику руку. «Эрик купил мне моё первое легальное пиво в пабе Beer Heaven на шоссе Сорок четыре».

«Твои первые три легальных пива, насколько я помню», — сказал Эрик и похлопал Ромеро по руке. «Я помню, как тебя стошнило на парковке».

«Но не на твоём драгоценном грузовике», — сказал Ромеро. «Я выскочил, чтобы ты не сломал мне челюсть».

«По крайней мере, — сказал Эрик. — Это был мой новый F-150».

Сьюзен закатила глаза. «Каждый год — новый F-150. Кто знает, новый он или нет?»

Эрик бросил на неё ужасный взгляд. «Как все могли не знать?»

Тай подняла руку. «Я забыла спросить, насколько хорошо вы знали Ли, мистер».

Воробей."

Эрик сказал: «По правде говоря, я никогда не был с ней близко знаком, потому что она общалась в основном с Сьюзен, когда работала в крематории. Конечно, большую часть времени я провёл в Афганистане. Эй, Ромеро, ты же её лучше знал».

Ромеро чувствовал на себе тяжесть всеобщего внимания. «Странно думать, что она теперь другая, как-то умнее. Я слышал, как медсестра говорила, что она поспорила, что у Ли теперь очень высокий IQ, она казалась такой умной. Ну, в детстве она не была умной. Мне она всегда нравилась, я считал ее очень красивой, и это было жаль. Некоторые ребята над ней смеялись. Я примерно на два года младше ее, так что я не был одним из тех парней, которые хотели ее пригласить». Он пожал плечами, слегка покраснев. «И, полагаю, парни есть парни, они жаждали заполучить, ну, воспользоваться этим, пока не встретили мисс Сакс. Она заставила их поверить, что застрелит любого парня, который попытается замутить с Ганни — с Ли. Я не помню, чтобы она когда-либо по-настоящему с кем-то встречалась. Они не смогли пройти тест мисс Сакс».

Сала задумалась, были ли у Ли когда-нибудь отношения, включающие секс. Скорее всего, нет. Целовалась ли она когда-нибудь?

Когда все четверо вошли в кабинку, Лули повернулась к ним, приложив палец к губам. «Она спит. Доктор Эл сказал, что так ей будет лучше всего. Шеф, агент, я рада вас видеть. Сьюзен, Эрик, что вы здесь делаете?»

Сьюзен прошептала в ответ: «Это была моя идея, Люли. Я хотела увидеть Ли, поговорить с ней.

Лули, ты знаешь, что пряжка ремня мистера Генри была найдена вместе со всеми этими человеческими костями.

в озере Мэсси. Как бы ни были осторожны шеф Кристи и агент Порто, какие бы активные меры мы ни предпринимали, знаете, некоторые люди всё равно зададутся вопросом: не кремировали ли мы некоторых наших умерших клиентов, сбросив их в озеро?

Надеюсь, Ли сможет вспомнить больше из того, что они говорили в тот день с мистером Генри о пряжке ремня, и, возможно, это поможет ей понять, почему она оказалась в озере. — Она помолчала, взглянув на Ли. — Она выглядит такой умиротворённой. Трудно представить, что она теперь другая, что она, ну, стала цельной.

Лули почувствовала, как к глазам подступили слёзы, и сглотнула. Она не стала рассказывать Сьюзен о медицинском заключении доктора Элиса, это было неважно. «Я не осознавала последствий, Сьюзен, но теперь понимаю. Уверяю тебя, Ли ничего не забыла о том дне. Когда она проснётся, она с удовольствием обсудит это с тобой. А теперь позволь представить тебе конгрессмена Мелона. Он отец Ли. Он приехал сразу же, как только я сказала ему, что она пострадала». Лули больше ничего не сказала, просто отошла, улыбнулась и наблюдала, как Эндрю принимает инициативу.

Эндрю пожал руку Сьюзен, затем Эрику. Эрик сказал: «Я голосовал за вас, конгрессмен, всегда считал вас стойким парнем». Он посмотрел на Ли и улыбнулся. «Рад, что вы пришли, сэр».

Эндрю сказал: «Я тоже. Ли работала у вас, миссис Воробей?»

Сьюзен снова кивнула, но не отвела взгляда от Ли. Она выглядела так же, как и раньше, если не считать большой белой повязки на голове. Лицо у неё было прекрасное, кожа – полупрозрачная. Сьюзен сказала: «Эрик прав. Хорошо, что ты здесь. Я не голосовала за тебя, извини».

Он улыбнулся. «Мне трудно понять, почему некоторые люди не голосуют за меня. Это всегда удар. Но я всегда надеюсь, что они проявят себя на следующих выборах».

Он помолчал. «Я думал, что все в этом городе уже знают, что Ли — моя дочь».

Эрик сказал: «Новости еще не достигли дома покойного, конгрессмен».

«Эрик, пожалуйста». Сьюзен посмотрела на Лули. Что она подумала о появлении отца дочери? Будь она Лули, она бы, наверное, застрелила его. Она сказала с тёплой улыбкой, которую приберегала для скорбящих: «Я так рада за тебя, Лули. Когда Ли проснётся, можно мне поговорить с ней?»

«Конечно. Послушай, Сьюзен, я не хочу, чтобы крематорий обанкротился, ведь я уверен, что ты не имеешь никакого отношения ни к костям, ни к пряжке ремня в озере Мэсси. Тай и Сала умные. Они разберутся, что произошло, вот увидишь».

Эрик сказал: «Спасибо, что веришь в нас, Лули».

«Эрик, твои родители были замечательными людьми. Они воспитали двух честных мальчиков». Люли посмотрела на дочь, которая не спала, зевала и моргала. «Позволь мне сказать ей, что ты здесь».

Лули подошла к кровати Ли и погладила её по щеке кончиками пальцев. «Привет, дорогая. Как ты себя чувствуешь?»

Ли улыбнулась матери: «Я в порядке. Не волнуйся, мама».

«Хотите поговорить с Сьюзен Спэрроу? Она и Эрик пришли вас увидеть.

И шеф Кристи, и агент Сала».

Да, конечно, они были здесь, Ли слышала их разговор, ясно как день. Это было странно, но она не знала, что не спит. Как странно. Она крикнула: «Шеф Кристи, агент Порто. Привет, Сьюзен, Эрик. Я рада, что вы пришли. Я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы пришли, особенно Сьюзен. Вы были хорошим начальником, очень терпеливы с Ганни… со мной». Она подождала, пока Сьюзен не встала рядом с ней. «Простите, но я всё ещё парю под потолком. Но обезболивающее скоро должно выветриться, и я надеюсь на мягкую посадку». Она всматривалась в их лица. «Я понимаю, вы, должно быть, беспокоитесь о том, что люди подумают о крематории. И, конечно, вы понимаете, что многие не так глубоко задумываются, они всегда предпочитают цепляться за самый пикантный ответ. Но все знают семью Воробьёв. Вам не о чем беспокоиться».

58

Сьюзен могла лишь смотреть на молодую женщину, которую знала с тех пор, как жила в Хаггерсвилле. Её взгляд немного затуманился от наркотиков, но голос… больше не был тем милым, робким, неуверенным, вечно замолкающим, чтобы узнать, не хочет ли кто-то ещё заговорить. Теперь её голос был сильным, уверенным, и что она сказала о людях? «Да, именно так, — сказала Сьюзен. — Шеф Кристи и агент Порто сказали моей семье, что ты сменила имя с Ганни на своё настоящее имя Ли. Я рада, что ты это сделала. Это прекрасное имя».

«Да, так и есть, не так ли?» Ли посмотрела мимо неё и улыбнулась. «Привет, Эрик, как мило с твоей стороны, что ты пришёл». Она похлопала по другой стороне кровати.

Эрик подошёл к ней, слегка коснулся пальцами её руки. Он не мог сдержаться и уставился на неё, как это делала его невестка.

Ли спросила: «Сьюзен, как ты думаешь, как пряжка ремня мистера Генри могла оказаться в озере?»

Сьюзен знала, что ей нужно перестать глазеть на эту молодую женщину. «Нет, я не хочу. И Лэндри, и Эрик тоже».

Эрик сказал: «Мы сказали шефу и агенту, что никто из нас не видел его тела. Его доставили из морга в саване. Мы переложили его в саване в закрытый гроб для поминальной службы. Затем его кремировали. Мы так и не увидели пряжки ремня, и её точно не было среди его праха».

Сьюзен беспомощно пожала плечами. «Мы в растерянности».

«Понятно», — сказала Ли. Она живо вспомнила, что, как она слышала, сделали с мистером Генри.

Сьюзен наклонилась ближе. «Ли, извините за вопрос, но не могли бы вы рассказать нам о том дне, когда вы впервые увидели пряжку ремня? Мы надеемся и молимся, чтобы вы вспомнили что-нибудь ещё из того, что произошло на той встрече, что-то, что может помочь шефу Кристи и агенту Порто».

Сала сказал: «Попробуй, Ли. Вспомни тот день с мистером Генри.

Представьте себе это снова. Вы там. Вы едите праздничный торт. Миссис Буалу в

заниматься с вами и мистером Генри?

«Нет, я же говорила, она взяла свой кусок торта и ушла», – продолжила Ли спокойным голосом, и снова она в совершенстве описала свой визит с того момента, как вошла в его кабинет с праздничным тортом, до того момента, как он взял с неё клятву не разглашать информацию о пряжке ремня. «И вот я ушла, пошла домой и рассказала маме, как мистер Генри был рад своему праздничному торту. Сохранение пряжки ремня не составило труда. Я совсем забыла о ней, пока агент Савич не показал её в понедельник по телевизору».

Эрик сказал: «Сегодня мистеру Генри исполнилось семьдесят пятый год, верно?»

Ли улыбнулась. «Мама положила сверху на торт большую синюю сахарную монету семьдесят пять». Она помолчала, а затем добавила: «Знаешь, Сьюзен, тогда я не удивилась, но теперь мне кажется странным, что у него была пряжка со звездой Давида на ремне, хотя он не был евреем».

Сала сказал: «Я проверил его биографию, но никаких упоминаний о еврейских родственниках или предках там не было. Мы с Таем тоже нашли это странным».

Ли сказала: «Я так ясно вижу, как он гордился этой пряжкой ремня, и он снова и снова её полировал. И гладил её, что теперь, когда я вспоминаю об этом, мне становится жутко. Она была словно ценный приз, который он выиграл. Он рассказал мне, как пряжка ремня вызвала у него прекрасные воспоминания о том, как впервые в жизни он понял, что для него важно. И он поцеловал пряжку ремня. Вот это действительно было жутко.

«Размышляя об этом сейчас, я задаюсь вопросом: как еврейский пояс мог символизировать то, что было самым важным в его жизни? Откуда он его взял? Кто его ему подарил или продал? Или он его украл?»

Тай сказал: «Все вопросы отличные. Но украденная пряжка ремня? Как это могло быть для него так важно?»

Эрик сказал: «Удивительно, что вы так ясно помните все, что говорил мистер Генри, спустя пять лет».

Ли сказала: «Знаешь, это уже не так здорово. Это кажется, ну, естественным». Она чувствовала постоянную пульсацию в затылке, но обезболивающие всё ещё действовали, сдерживая худшее. К счастью, лекарства были не настолько сильными, чтобы затуманить ей мозг.

Эндрю сказал: «Ли, если мистер Генри сказал слова, которых ты тогда не понял, как ты можешь знать, что он сказал сейчас?»

Она не могла сказать «папа», пока нет, а может, и никогда. Чиф Мастерс был ей больше отцом, чем этот мужчина, который был ей отцом. «Сэр, всё, что я помню, это то, что когда я представила, как мистер Генри произносит эти слова, как двигался его рот… ну, каждое слово вдруг стало чётким».

Лули улыбнулась. «Знаю, вам всем это может быть неприятно, но доктор Эл сказал, что у Ли, возможно, был парциальный припадок, а благодаря операции и лекарствам всё под контролем. Если я могу это принять, то и вы должны».

Эрик ухмыльнулся Ли, и его плохой характер проявился громко и отчетливо.

«Может быть, кто-то напал на тебя из зависти?»

Ли похлопала себя по белой повязке на голове. «Ещё нет, Эрик. Дай-ка я сниму платок, вымою волосы и накрашу губы, может, тогда кто-нибудь позавидует».

Ли пошутила, по-настоящему пошутила, и все рассмеялись, кроме её мамы и Сьюзен. Люли не могла сдержаться и продолжала пялиться на дочь. Что касается Эндрю, он выглядел гордым.

Эрик сказал: «Вы думаете, что человек, который сбил Ли, все еще может верить, что она знает что-то, что может его или ее уличить, о чем Ли еще не подумала?

Вот почему Ромеро охраняет дверь?

«Всё верно, мистер Воробей, — сказал Сала. — Мы не собираемся рисковать».

Ли сказала: «Я ценю это, шеф Кристи. Сьюзен, Эрик, завтра меня загипнотизируют. Посмотрим, выйдет ли что-нибудь ещё. Если да, шеф Кристи даст вам знать». Она улыбнулась Сьюзен, которая всё ещё смотрела на неё. С юмором в голосе она сказала: «Сьюзен, всё в порядке. Я знаю, что я тебя удивляю, но это всё ещё я». Она повернулась к Таю. «Что скажет миссис Буалу? Она помнит тот день пять лет назад? Может быть, вспомнила что-то, чего не помню я?»

«Мы не можем с ней связаться», — сказал Сала. «Нам сказали, что она в отпуске у сестры».

Вся эта неопределённость достигла критической массы в мозгу Тай. Она чувствовала себя измотанной. Ей хотелось заползти к Ли. И тут её телефон завибрировал, придя от Дил.

Вы с Салой приходите ко мне на ужин.

Важно. Полтора часа?

Она ответила: «Что в меню?»

Пора рискнуть.

Присоединяйтесь к нам.

Тай поднял взгляд и увидел, что Лули плачет, уткнувшись лицом в плечо Эндрю. Она подняла на Тая затуманенный взгляд. «Даже сейчас Ли всё ещё в опасности».

К счастью, Ли этого не слышала. Она снова заснула. Эрик и Сьюзен Спарроу молча стояли и смотрели. О чём они думали? Тай положил её

Рука на плече Лули. «Мисс Сакс, всё это скоро закончится. Старшие Мастера позаботятся о безопасности Ли», — улыбнулся Тай. «Может быть, когда Ли проснётся, она найдёт решение».

Эрик сказал: «Увидев ее сейчас, я задаюсь вопросом, что она решит делать со своей жизнью».

Люли икнула и едва заметно улыбнулась. «Может, ракетчик?»

«Или политик», — сказал Эрик, бросив взгляд на отца Ли.

59

ДОМ САВИЧЕЙ

ДЖОРДЖТАУН

Среда, вечер

Тай отложила вилку, откинулась на спинку стула и похлопала себя по животу. «Я бы съездила в Мэн за этой лазаньей, Дил. Она намного лучше моей, я хочу украсть твой рецепт, а потом пристрелить тебя, чтобы я осталась одна, кто умеет её готовить».

Сала сказал: «Не волнуйся, Савич, что я тебя застрелю. Я перепишу тебе свои чеки, если ты будешь для меня готовить».

Савич рассмеялся и посмотрел на жену, которая барабанила пальцами по столу, скривив губы. Он дал ей мгновение, зная, что она не сможет сдержаться, и, конечно же, в следующую секунду выпалил: «А как же чесночные тосты? Тебе не кажется, что это лучшие чесночные тосты, которые ты когда-либо ела? А салат «Цезарь»? Разве заправка не была достаточно впечатляющей для вас, ребята? Разве гренки были недостаточно сырными, недостаточно хрустящими?»

Савич сказал: «Тай, чтобы волосы Шерлока не загорелись, начни с того, как ты ехал бы из Монтаны, чтобы съесть её чесночный тост и салат. Поехали».

Тай, не стесняясь, сказал: «Забудь про Монтану. Я бы приплыл сюда с Гавайев, Шерлок. Должен сказать, твой потрясающий салат «Цезарь» превзошёл жалкие попытки твоего мужа приготовить лазанью».

Сала сказал: «Твой чесночный хлеб, Шерлок, был так хорош, что я не хотел есть ничего другого, особенно лазанью, которую приготовил Савич. Я сказал, что, ах, я просто из вежливости».

Шерлок перевёл взгляд с одного на другого и кивнул. «Молодцы, оба.

Дил, не смей смеяться», — и она бросила мужу единственный оставшийся гренок. «Да, да, ты король. А теперь мне придётся слушать, как эти двое сходят с ума над твоим кофе». Она встала, уперев руки в бёдра. «Но ты подожди. Скоро, если я решу, что ты достоин, я позволю тебе попробовать мой яблочный пирог. Представь его горячим, пузырящимся прямо из моей волшебной духовки, с французским ванильным мороженым».

После того как стол был убран, а кухня прибрана, они перешли в гостиную с чашками потрясающего кофе Савича, а Савич — со своим чаем, что ни Тай, ни Сала не похвалили, поскольку они не были глупцами и хотели яблочный пирог Шерлока.

Шерлок сказал: «Давайте начнём с Виктора Нессера. Нам нужны новые взгляды и перспективы на эту проблему. Чтобы вы не ослышались, ещё немного подробностей о том, что произошло в Уинслоу. Синди Уилкокс, подросток, которая спаслась сама, сказала, что Виктор был похож на доктора Джекила и мистера Хайда: в одну минуту он был вежливым и милым, но как только он вошёл к ней в квартиру, он превратился в монстра, кричал на неё, проклинал её, намереваясь убить её». Она глубоко вздохнула. «Диллон считает, что понимает, что всё это значит и как это связано со всем остальным, что произошло».

Савич сказал: «Сала, помнишь безумный смех девушки, который ты слышал в Гейтвуде?»

«Это не то, что я легко забуду».

Савич наклонился вперёд. «Это не могла быть Лисси, она мертва. Я убил её, поэтому не понимал, что происходит. Доктор Хикс считает, что Виктор был сломлен после смерти Лисси. Потеря Лисси настолько опустошила его, что его разум раскололся. Теперь, учитывая то, что случилось с Синди, мне приходит в голову только один ответ. Единственный способ для Виктора справиться с её потерей — это интегрировать Лисси в себя».

«Раздвоение личности?» — спросил Тай. «Доктор Джекил и мистер Хайд?»

Савич кивнул. «Думаю, единственный способ выжить — сохранить жизнь Лисси. Думаю, Виктор становится Лисси, а затем снова самим собой. Именно это нам и сказала Синди, если задуматься. А это значит, что они уже были вместе в психиатрической больнице. В записях врачей ничего об этом не сказано, значит, Виктор смог это от них скрыть. А теперь, на свободе, у Виктора и Лисси есть свои счёты».

Сала покачал головой. «Но этот смех, Савич, он звучал как смех девушки, настоящей девушки, а не парня, пытающегося подражать девушке».

Савич отпил глоток чая «Эрл Грей». «Должно быть, это значит, что она буквально овладевает им, что Виктор становится Лиззи — не только её голосом и манерой говорить, но и её взглядом на вещи, вообще всем. Я не могу этого объяснить, и доктор тоже».

Хикс, но какое еще решение может быть?»

Тай сказал: «Значит, Виктор каким-то образом воплощает в себе Лиззи Смайли? Он становится ею?»

Савич сказал: «Трудно с этим смириться, но подумайте, что произошло.

Виктор останавливается на ужин в закусочной в Уинслоу, штат Вирджиния. Молодая красавица

Официантка Синди видит его огромную пачку стодолларовых купюр, когда он расплачивается, и да, Виктор, очевидно, хочет, чтобы она увидела деньги. Она флиртует с ним, приглашает его к себе домой. Она хочет уговорить его взять её с собой и поделиться всеми своими деньгами на какое-то время.

Шерлок поднял трубку. «Это разозлило бы Лисси, и именно поэтому она появилась, пытаясь убить Синди. Диллон этого не говорил, но Лисси была прирождённой убийцей, психопаткой без малейшего угрызения совести или раскаяния в отношении своих жертв».

«Синди описала, как голос Виктора стал выше, безумнее и неуправляемее.

Она сказала, что он даже выглядел по-другому, его лицо изменилось, глаза потемнели. Когда Синди пнула его, он закричал, что она ударила его по скобам, схватился за живот и упал от боли.

Тай поднял бровь. «Какие скобы?»

Шерлок сказал: «Лисси перенесла серьёзную операцию по восстановлению разрыва двенадцатиперстной кишки. Когда она умерла, разрез ещё не зажил, и скобы всё ещё были на месте».

Сала медленно произнесла: «Значит, Лисси Виктора осталась замороженной во времени, и теперь, когда она берет верх, она точно такая же, какой была до того, как ты ее подстрелил?»

«Очевидно».

«Теперь мой мозг готов к отпуску. Или к яблочному пирогу», — он с надеждой посмотрел на Шерлока.

«Ладно, может быть, вы все достойны. Дил, помоги мне. Пусть эти два гения подумают об этом».

Когда они вернулись, Савич нес поднос с мороженым и тарелками, а Шерлок – яблочный пирог, словно трофей победителю. Сала вдохнула запах горячей корицы, и ей захотелось плакать.

Тай сказал: «Забудь этих недостойных мужчин, Шерлок, выходи за меня замуж. Я отдам тебе всё, что у меня есть, пусть и не так уж много, но обещаю, что всегда буду рядом».

«Хм. Хорошо, я подумаю над этим», — Шерлок начал резать пирог. «Если бы Астро был здесь, он бы скакал, как теннисный мяч, и лаял бы во весь голос».

Савич положил мороженое на каждый кусочек и раздал тарелки.

Откусив, Тай блаженно закрыла глаза. «Я ненавидела лазанью Диллон. Она была просто отвратительной».

А этот пирог — просто амброзия».

«Я бы не дал лазанью Савича своему коту, — сказал Сала, — а это о чём-то говорит. Если бы ему дали шанс, Лаки съел бы мои носки прямо из корзины».

Шерлок рассмеялся и похлопал его по плечу. «Музыка для моих ушей. А теперь слушай, пока ешь, ладно? Сала, ты разобралась с Виктором, плюс ты слышала смех Лиззи. Ты…

Я уже кое-что о ней знаю. Подчеркну: у Лисси не было самообладания. Если она что-то придумывала, она это делала, без каких-либо ментальных тормозов, без раздумий о последствиях. Её всегда волновало лишь сиюминутное удовольствие, и часто это подразумевало убийство.

Савич сказал: «Итак, Нессер. Его отправили жить к тёте Дженнифер Смайли, когда её сестра, мать Виктора, и его отец, иорданец, решили вернуться в Амман. Совсем юная дочь Дженнифер, Лисси, соблазнила Виктора. С той ночи он полюбил её всем сердцем и был готов ради неё на всё. Подчеркну, что Лисси была водителем автобуса.

«Любила ли Лисси Виктора так же сильно, как он её? Да, я уверена. Виктор был сломлен ещё до Лисси, а после её смерти он был уничтожен».

60

Шерлок сказал: «Сала, позволь мне спросить тебя вот о чём. Как ты думаешь, кто из них убил Октавию? Виктор или Лисси?»

Сала без паузы ответила: «Это был Виктор. Он чувствовал, как разгневался мужчина».

«И кто из них решил запереть тебя в шкафу, чтобы ты умер?»

«Конечно, это Виктор тащил меня без сознания на третий этаж в Гейтвуде. Кто из них решил оставить меня умирать в той кладовке, я не знаю, но я слышал там безумный девичий смех. Так что, возможно, это была Лисси».

Он на мгновение закрыл глаза, и Тай увидел, что он весь каменеет, снова запершись в шкафу, вновь переживая безнадежность, осознание скорой смерти и, конечно же, чувство вины за то, что не спас Октавию. Она слегка коснулась его руки.

Тай решил, что пора перекрыть кран вины. Выключите ужасные образы, где он умирает в шкафу. Она наклонилась и резко отдернула у него тарелку с пирогом.

«Подожди! Ой, нет, не надо!» И он вернулся. Он погрозил ей кулаком и доел последний кусок пирога с тарелки.

Савич вспоминал, как увидел Виктора, идущего по тропинке к Гейтвуду, как тот взглянул на Савича, стоящего в окне главной спальни на втором этаже, и погрозил ему кулаком. Разве Лисси не было с ним, когда он вез Октавию в лодке и убил её? Очевидно, нет. И это было интересно. Они могли быть как вместе, так и порознь. Неужели Виктору показалось, что он видит Лисси в этом окне?

Савич сказал: «Позволь мне взять бомбу в церкви вчера. До того, как мы с Шерлоком убили Виктора, он пытался взорвать нас, так что я уверен, что это он сделал. У него был опыт. Но держу пари, Лиззи очень понравилась идея взорвать церковь на похоронах Октавии. Лиззи любила драматизм, любила делать заявления. Что может быть драматичнее, чем уничтожить церковь, полную людей? Убить как можно больше? Она должна была танцевать, размахивая кулаком».

Шерлок подобрал трубку. «Помнишь Норма из «Рыбалки и наживки Норма» в Боумэне, недалеко от государственного парка Гринбрайер, куда Виктор зашёл купить вредную еду?

Воскресное утро? Виктор увидел его лицо по телевизору. Он не убивал Норма, он запаниковал и убежал. Лиззи никогда бы не убежала. Она бы крикнула: «Туши свет!» и убила бы всех на своём пути.

Итак, это был Виктор в заведении Fish and Bait в Боумэне».

Тай сказал: «Ладно, тогда это Лисси пыталась застрелить вас в Питерборо, увидев, как вы разговариваете с людьми в том ресторане, где Виктор обедал, подавая жареных лобстеров. Это было спонтанно, перебор. Ведь средь бела дня, и вот вы здесь, враги. Она набросилась на вас, чтобы убить».

«Да, — сказал Шерлок, — это типичный Лиззи. Слава богу, это не Лиззи ворвался в детскую палатку на книжном фестивале. Это был Виктор, и, признаю, его поступок был спонтанным и совершенно нетипичным для него. Ведь его оружием была большая плитка шоколада».

Савич сказал: «Уинслоу находится на пути к Форт-Песселю, где жили Лисси с матерью и Виктор с ними. Мы полагаем, что именно там Дженнифер Смайли спрятала свою долю в полмиллиона долларов от ограблений банка. Мы знаем, что у Виктора большая пачка наличных, поэтому вполне логично, что он знал, где спрятаны деньги, и вытащил их». Он съел последний кусок пирога, с сожалением поставил пустую тарелку на журнальный столик. «Если это правда, можете ли вы, ребята, придумать хоть одну причину, по которой Виктор снова вернулся бы в Форт-Пессель?»

«Если только он не съел все», — сказал Сала и, соскребая со своей тарелки последний кусочек яблочного пирога, выглядел так, будто вот-вот заплачет.

Шерлок взял его за руку. «Пойдем со мной, Кузнечик. Кажется, у меня остался один кусок пирога, и на нем твое имя».

«Подлиза», — крикнул ему вслед Тай и, не оглядываясь, пошевелил пальцами.

Савич вздохнул. «А я-то думал, как бы съесть этот последний кусочек сегодня вечером в постели».

Когда Шерлок и Сала вернулись, Сала прижимал к груди тарелку с одним маленьким кусочком яблочного пирога, Савич рассмеялся. Казалось, он держал спасательный жилет. «Мы же рассказывали, как Виктор дал Синди стодолларовую купюру, чтобы заплатить за ужин в закусочной. Допустим, мы можем проследить связь стодолларовой купюры с одним из ограблений банка. Это поставило бы нас перед тем же вопросом: зачем возвращаться в дом Смайли, если вы уже забрали деньги? Там никто не жил больше двух лет. Банк конфисковал имущество и пытается его продать. Сейчас там, вероятно, уже не жильё».

Тай сказал: «Сентименты? Некуда больше идти? Куда-нибудь, где ты и Лисси знаете и где чувствуете себя в безопасности? Или, может быть, он не взял все деньги и вернётся, чтобы снять ещё раз, как предложила Сала. Свой личный банк». Она махнула рукой и нахмурилась. «С другой стороны, банк может продать это место в любой момент, и тогда возвращаться будет небезопасно. И Виктор это знает». Она посмотрела за плечо Савича.

«Что, Тай?»

«Ну, это, наверное, глупо...»

«Выкладывай, Кристи», — сказал Сала, — «иначе я не отдам тебе свой последний кусок». На его вилке был кусочек пирога, и он помахал им перед её лицом.

«Ладно, но не считайте меня сумасшедшим. Что, если Виктор никогда не знал, где Дженнифер Смайли спрятала деньги, может быть, Лисси ему не сказала, или она сама не знала, где её мать спрятала эти деньги? Так что, возможно, он получил свою пачку денег где-то в другом месте или от кого-то другого».

Савич сказал: «Нет, это совсем не безумие. На самом деле, мы проверили все ограбления магазинов, произошедшие примерно в то время, когда Виктор сбежал, но ни одно в этом районе не подходило под это описание».

Шерлок медленно произнёс: «Допустим, он никого не грабил. Для него это был бы огромный риск. Он сбежал, он у всех на виду. Что ты сказал, Тай? Что, если кто-то дал ему деньги?»

«Но зачем кому-то давать Виктору деньги?» Она ударила себя по лбу.

«Нет, погоди», — сказал Савич. «У Виктора не было друзей, никаких благотворителей, ни богатых, ни каких-либо ещё. Может быть, кто-то заплатил ему за то, чтобы он что-то для него сделал».

Все уставились на него.

«Ты имеешь в виду совершить ради него преступление?»

Они все рассматривали такую возможность.

Савич сказал: «Возможно. Преступления Виктора получили широкую огласку, и, возможно, кто-то обратил на них внимание. В любом случае, у меня уже есть агенты в доме Смайли в Форт-Песселе на случай, если Виктор появится».

«Вот тебе и за твой извращенный мозг». Сала протянул Таю вилку с последним кусочком яблочного пирога.

Савич вскоре понял, что они выбились из сил, когда дело касалось Виктора, и неудивительно. Все были измотаны. Он посмотрел на свои часы с Микки Маусом. «У нас есть несколько интересных идей, но вам, ребята, предстоит час езды. Давайте договоримся на сегодня. Я с нетерпением жду возможности завтра привезти доктора Хикса в больницу…

Загипнотизируйте Ли. Если кто-то и может помочь ей вспомнить, видела ли она что-нибудь в переулке перед тем, как её сбили, так это доктор Хикс.

«Доктор Хикс тебе понравится», — сказал Шерлок. «Он пародирует Элвиса. Он засовывает подушку в штаны, потому что он худой. Он ходит на все мероприятия, одетый как король. И говорит он тоже как король».

Савич сказал: «Добавим, что он лучший гипнотизер, с которым мы когда-либо работали.

Если вы ему действительно нравитесь, возможно, вы сможете уговорить его спеть «Blue Suede Shoes».

«Жаль, что я не догадался о гипнозе», — сказал Сала. «Наверное, именно поэтому тебе и платят такие большие деньги, Савич».

«Сейчас я бы предпочел съесть еще яблочного пирога».

61

УИЛЛИКОТТ, МЭРИЛЕНД

Среда, вечер

Удар был настолько сильным, что Тай слишком резко свернула и занесло на скользкой от дождя дороге. Сквозь запотевшие окна и лобовое стекло она не могла разглядеть знакомый ориентир, поэтому молилась, медленно и осторожно выпрямляя грузовик из заноса. Она остановила машину посреди пустой дороги, на мгновение прижавшись лбом к сжатым в кулаки рулю.

«Тай, ты в порядке? Что случилось?»

«Сердце колотится в груди. Прости за это. Сала, меня вдруг осенила мысль, и я резко крутанул руль. Слушай, Хаггерсвилл очень похож на Уилликотт, и многие слышали, как мы завтра говорили о Ли Сакс и её гипнозе.

Каждый, кто слышал, как мы говорили, передавал это кому-то ещё, и так далее. Тот, кто её сбил, возможно, попытается ещё раз, прежде чем её успеют загипнотизировать. А её охраняет всего один помощник шерифа.

Сала набрал номер на своём телефоне. «Главные мастера? Мы с Тай обеспокоены тем, что у Ли только один охранник». Тай выслушал его объяснение их беспокойства, а затем:

«Спасибо, шеф. Спокойной ночи. Увидимся завтра в больнице».

«Никто из вас вообще не подвергал сомнению мои суждения», — сказал Тай.

Темная бровь поползла вверх, но Тай этого не видела, она наблюдала за проезжающим мимо маленьким «Фиатом».

Когда они снова сели за руль, он сказал: «Это потому, что у тебя отличная интуиция, Тай. Не знаю, поможет ли гипноз, но и убийца тоже. А теперь, когда Ли стала более осознанной, способна лучше понимать, возможно, она сможет собрать воедино что-то о том, что произошло, с гипнозом или без него. Так что ты попала в точку. Защитить её — наш приоритет». Он повернулся к ней. «Но в следующий раз, когда тебя осенит такое вдохновение, постарайся не садиться за руль под ливнем. Можешь перестать об этом беспокоиться. Чиф Мастерс этим занимается». Он на мгновение замолчал, глядя в окно.

под дождь. «Знаешь, Тай, мне всё ещё кажется, что это сериал, но, возможно, и что-то большее, что-то, чего мы не видим, что-то, чего мы пока не понимаем. Мне всё ещё интересно, не вернётся ли это к Воробьям».

Она резко вывернула руль влево, чтобы съехать на Уилликотт, её занесло, и она выровнялась. Она одарила его безумной улыбкой. «Ещё раз извини. Чуть не пропустила. Ты прав. Но «Спарроу» не бросают своих клиентов в озеро Мэсси, тех троих, которых мы встретили. Их родителей? Нет, тоже как-то не так. Ну, я могу ошибаться, такое случалось изредка, но не в этот раз».

Он не отпускал её, когда она свернула на извилистую дорогу вдоль озера, которая петляла между холмами и огибала их, пересекая мосты через глубокие овраги, всё время прижимаясь к озеру. Ночью на этой дороге почти не было машин, а сегодня и вовсе не было, учитывая сильный дождь, начавшийся сразу после их отъезда из Вашингтона. Кто бы решился вести машину в такую погоду, без ограждений и с периодическими обрывами высотой в пятьдесят футов?

Сала сказал: «Сквозь дождь и тени холмов озеро выглядит как черная дыра».

Тай завернула за поворот, и прямо перед ней появилось что-то огромное и чёрное. Она резко затормозила, на этот раз пиля руль, чтобы избежать заноса. Тормоза резко остановили их в нескольких метрах от большого строительного грузовика, возвышавшегося тёмным монолитом посреди дороги. Ещё несколько метров, подумала она с бешено колотящимся сердцем, и они могли бы серьёзно пострадать, если бы её грузовик врезался в них.

«Ты в порядке?»

«Да», – сказала она, прижимая руку к колотящемуся сердцу. «Хотела бы я знать, зачем кто-то припарковал этот чёртов строительный грузовик посреди дороги в тёмную дождливую ночь, без аварийки, вообще без ничего. Меня это просто выворачивает. Сейчас я начну бить баки». Она резко распахнула дверь, но прежде чем она успела выскочить, Сала схватил её за руку, втащил обратно и захлопнул дверь. «Нет, не двигайся. Я слишком много раз видела это в Афганистане. Это засада. Выключи фары».

Она так и сделала. «Что? Засада? На нас? Кто мог захотеть устроить нам засаду?» У неё перехватило дыхание. «Ты думаешь, убийца боится, что мы слишком много знаем? Но, Сала, найдётся гораздо больше копов, которые займут наше место. Зачем пытаться убить нас?»

Он оттолкнул её. «Поговорим об этом позже. Вызовите 911, Тай. Приведите сюда своих людей как можно быстрее». Он слушал, как она разговаривает со своим диспетчером, Марлой Эйбл, а затем отключился.

«У тебя есть бычий рог?»

Она потянулась через сиденье и вытащила его из задней части.

Сала открыл окно, вытолкнул рог и крикнул: «Кто бы вы ни были, бросайте оружие, поднимите руки за голову и выходите. Мы вызвали подкрепление».

Повисла тишина, ответа не последовало. Он потянул её на пол грузовика рядом с собой. Она сказала: «Мне ещё никогда не удавалось втиснуть все свои пять футов и десять дюймов в такое тесное пространство».

Он похлопал её по спине. Хорошо, она пошутила.

«Сала, может быть, я смогу постепенно вытащить нас отсюда».

«Нет, не стоит рисковать. Подождём твоих заместителей. Чарли, верно?»

«Да, и Паула, и Даг». Тай начал ныть о судорогах, но она подумала о трёх-четырёх дюймах роста Салы и пятидесяти фунтах веса и сказала:

«Значит, вы думаете, он ожидал, что мы выйдем из грузовика, придем и проведем разведку?»

«Именно на это он и рассчитывал, да».

«Спасибо, что остановили меня. Я уже собирался выскочить из грузовика и бежать к этому огромному чудовищу, полный праведного негодования и гнева. Я мог бы быть уже мёртв».

«Тай, послушай».

Вот он, слабый вой сирены.

Зазвонил телефон Тай. Чарли крикнул голосом, полным адреналина: «Тай, ты в порядке? Что происходит? Я почти приехал».

«Чарли, возможно, его спугнула твоя сирена. Если увидишь машину или грузовик, уносящийся от нас, преследуй её. Всё в порядке. Пола и Даг рядом?»

«Они отстают от меня на несколько минут, оба приехали из дома. Вижу вдалеке большой строительный грузовик с гудящим звуком, стоящий посреди дороги, и часть вашего грузовика за ним. Я подойду со своей стороны. Встретимся там?»

Тай позвонила двум другим своим помощникам и отправила их на Уиллоуби-роуд, чтобы перекрыть этот выход. Она отключилась и сказала Сале: «Пора проверить, прав ли ты, Сала».

Она вытащила из бардачка фонарик. Они вышли из грузовика, укрывшись за дверями, и очутились под ливнем.

Они услышали сирену Чарли совсем рядом с собой.

«Если злоумышленник всё ещё здесь, он идиот», — сказал Тай. Они увидели, как яркие фары грузовика Чарли осветили большой чёрный строительный грузовик посреди улицы.

дорога.

Чарли оставил фары включёнными, но выключил двигатель. Тай крикнул: «Чарли, видишь что-нибудь? Кого-нибудь?»

«Нет! Ничего. Никого нет».

Тай и Сала медленно, с оружием наготове, пошли к строительному грузовику.

Фонарик Чарли осветил салон. Он открыл дверь грузовика и заглянул внутрь.

Выпрямившись, он поднял листок бумаги. «Посмотри на это, Тай».

Тай и Сала читают большие печатные буквы:

СЛОМАЛСЯ. В ГОРОДЕ.

Все трое переглянулись. Чарли сказал: «Ну, ребята, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, как всегда говорит моя мама. Эй, Шеф, ты в порядке? Похоже, ложная тревога. Я пойду найду водителя грузовика и позабочусь о нём, хорошо?» Он достал свой мобильный. «Я позвоню Пауле и Дугу, скажу им, что тревога ложная, и пусть возвращаются домой».

Тай могла только кивнуть. Она видела, что Сала держится напряжённо, а он молчал, слишком молчал. Она взяла его за руку. «Пойдём домой, Сала, выпьем чаю».

Это маленькое приключение, возможно, заставило бы меня седеть».

Он кивнул, но не улыбнулся.

62

Тай обнаружила, что её почти заворожило хлопанье и скольжение дворников, ровный, как метроном. Она смеялась над сообщением Чарли о том, что он нашёл водителя грузовика в круглосуточной закусочной на шоссе 37, потягивающим «Бад» и полным извинений. Она замолчала, глядя на дворники.

Сала сидел совершенно неподвижно, глядя прямо перед собой, словно если бы он пошевелился, то разбился бы вдребезги.

Она открыла рот, но тут же закрыла. Я слишком много раз видел это в Афганистане .

Когда он увидел строительный грузовик посреди дороги, неужели он снова вспомнил ужасные события, пережитые там, с засадами? Он отреагировал мгновенно. Вдобавок к тому, что он пережил в Афганистане, а потом был связан и оставлен умирать в чулане в Гейтвуде, неудивительно, что его мысли обратились к самому худшему сценарию. Это было автоматически? Это была форма посттравматического стрессового расстройства?

Дождь усилился, и Тай сбавил скорость на своём «Сильверадо». Они проехали по пустынному Уилликоту, где горел лишь редкий свет. Она сказала: «Извини, я даже не спросила, не хочешь ли ты остаться у себя в Вашингтоне».

Он не смотрел на неё, просто продолжал смотреть в лобовое стекло. «Я бы не стал».

«Хорошо. Хочешь знать, почему я рада, что ты со мной? Мне нравится, когда ты приходишь ко мне домой, чтобы выпить утренний кофе и съесть мои бутерброды с сыром на гриле в полночь. А когда мы лежим в темноте в ожидании сна, мне нравится говорить с тобой о важном и неважном, это неважно.

«Ты мог бы легко спасти нам жизнь сегодня ночью, Сала. Проливной дождь, тёмная ночь, огромный грузовик посреди дороги – это могла быть засада. Так что сегодня была простая поломка, какая разница? Ты действовал, не колеблясь, не задавая себе вопросов. Ты действовал. Именно твоя бдительность в Афганистане спасла тебе жизнь. Она могла спасти нам жизни сегодня ночью».

«Мне следовало бы усомниться в себе. Всё это было безумием — засада на дороге в Уилликотт, штат Мэриленд? Маловероятно».

«Вы забыли, что мы приближаемся к убийце?»

Он пожал плечами. По крайней мере, он говорил. Ей хотелось ещё раз сказать ему, что она восхищается его умом, тем, как быстро он анализирует другого человека и приходит к выводам, которые, как обычно, оказываются верными.

Она взмахнула рукой. «Поверь мне, то, что произошло сегодня вечером, было лучше, чем засада, но, Сала, даже если бы это был убийца, который хотел нас убить, ты спасла бы нашу шкуру. Ты герой».

Он пожал плечами.

Она свернула на подъездную дорожку, заглушила двигатель и повернулась на переднем сиденье, чтобы посмотреть на него. «Сала, я не врач, но после того, что ты пережила в Афганистане, а потом тебя бросили умирать в Гейтвуде, мне кажется совершенно очевидным, что произошедшее сегодня вечером совершенно логично».

«Нет, вы не врач».

Она барабанила пальцами по рулю. Дождь лил как из ведра, окутывая их серой пеленой. «Наверное, я просто хочу сказать, что очень рада, что ты был со мной сегодня вечером». Она схватила зонтик. «Тебе придётся бежать, у меня другой нет», – и выскочила из грузовика на крыльцо, отперла дверь и вбежала внутрь. Сала следовала за ней по пятам.

Она могла помочь ему, просто находясь рядом, делясь с ним, отвлекая его, полностью вовлекая его в происходящее, что он и делал. Она повернулась к нему у входной двери своего коттеджа и просто сказала: «Я хочу, чтобы ты оставался со мной столько, сколько захочешь».

Он начал, а затем улыбнулся ей сверху вниз. «Спасибо. Знаешь, пока ты не упомянула об этом, я даже не думал о своём месте в Вашингтоне. Думаю, мой кофе может быть таким же хорошим, как у Савича, а значит, гораздо лучше твоего. Если позволишь, я докажу тебе это завтра утром».

Она рассмеялась. «Ладно, мой турецкий кисель не для всех. Подожди, пока не попробуешь мой горячий шоколад этой зимой».

Этой зимой ... Она моргнула, но поняла, что имела это в виду.

Она на мгновение задумалась о том, что он спит в гостевой спальне. Она не собиралась говорить ему, что хочет за ним присматривать, что её беспокоят кошмары. Не обсуждая, они вытащили матрас из гостевой спальни на середину гостиной и накрыли его простынями. Поскольку дождь немного охладил воздух, Тай взял пару одеял. Она переоделась в пижамные боксеры и футболку с надписью «ТОЛЬКО ЖАЛКАЯ ЛОЖЬ КОПУ» спереди. Сала разделся до чёрной футболки и чёрных боксёрских трусов. Прежде чем перейти к…

С матраса они прошли на кухню и остановились, глядя в окно на окутанное туманом озеро и плоское чёрное небо, словно двое пожилых супругов в конце дня, в пижамах, расслабляющихся в тёмной ночи. И, словно двое пожилых супругов, они поставили свои телефоны на зарядное устройство, забрались под одеяло на матрасе и устроились поудобнее. Шум дождя был ровным, успокаивающим.

Сала сказал: «Расскажите мне о ваших заместителях».

«Паула и Даг оба постарше, служат в полиции уже больше десяти лет, и оба в основном работают, чтобы свести концы с концами. Они хорошо ладят с местными, поскольку все их знают, и ладят практически со всеми. Зная их обоих, можно сказать, что они отлично проводят время, хотя финал, где водитель грузовика пьёт пиво, разочаровывает. Знаю, в это трудно поверить, но до сих пор Уилликотт нельзя было назвать крупным криминальным центром».

Он рассмеялся. «А Чарли Корсика?»

«Он молод и не дурак. На самом деле, он умён, но ему нужно много работать. Он планирует когда-нибудь стать начальником полиции. Я забыла — стой смирно». Она поднялась на колени, включила лампу и осмотрела маленькую повязку на его голове. Она выдержала проливной дождь. «Завтра я поменяю повязку на пластырь и нанесу ещё антибиотика на швы». Она откинулась на пятки, окинув его быстрым взглядом. «Теперь нам обоим нужно хорошо выспаться».

Она широко зевнула и устроилась поудобнее.

«Тай?»

"Да?"

«Насчёт сегодняшнего вечера. Что случилось? Я увидел строительный грузовик и почувствовал прилив страха. Он был невыносимым, мгновенно перевёл меня в боевой режим, заставил поспешно делать выводы».

«Да, так и было. Спасибо».

Он фыркнул и замолчал. «Ты же не позволишь мне сказать, что мой поступок был безумием и чрезмерной реакцией, правда?»

«Нет. Ты поступил правильно. Если хочешь продолжать себя корить, делай это в свободное время. Думаю, тебе стоит завтра позвонить судебному антропологу в Квантико, узнать, собрал ли он ДНК с костей. Наверное, ещё слишком рано, но звонок того стоит. Что думаешь?»

«Я позвоню. Посмотрим».

Это было начало. Она продолжала его отвлекать. Тай повернулась к нему лицом. «Я тебе не говорила, Чарли провел стандартную проверку биографических данных каждого из…

Воробьи не нашли ничего, что могло бы насторожить».

Она была рада, когда он сказал: «Нам нужно копнуть глубже. Я позвоню Дилу и попрошу его включить MAX».

Она сказала: «Братья такие разные. Лэндри – учтивый, наследный принц в сшитом на заказ костюме-тройке, а Эрик – красавец-драчун, какого я только могла видеть. У обоих дипломы по бизнесу в хороших школах, оба воспитаны любящими родителями». Она сделала паузу. «А вот Сьюзен другая. Я читала её биографию. Она родилась под именем Сьюзен Энн Хамфрис в Нэшвилле, штат Теннесси, осиротела в детстве и воспитывалась тётей и дядей, которых уже нет в живых. Она взяла их фамилию – Хэдден.

Там училась в школе, а потом переехала в Хаггерсвилл. О её родителях пока ничего не известно. Ох, черт возьми, я пытаюсь препарировать каждую тень, которую вижу. Сала, как думаешь, Эрик считает Сьюзен больше, чем невесткой, что хотел бы, чтобы его брат ушёл?

«Не то чтобы я могла сказать», — сказала Сала, и ей было приятно слышать, что он говорил сонно.

«Но семейные отношения никогда не бывают простыми. Они всегда представляют собой разворачивающуюся драму. А вот братья, мне кажется, очень близки и очень заботятся друг о друге. А Сьюзен? Она, пожалуй, тёмная лошадка, разве не об этом вы думаете?»

«А может, я только сильнее схожу с ума». Тай замолчал, прислушиваясь к дыханию Салы, которая постепенно засыпала. Может быть, ему удастся проспать всю ночь, не опасаясь, что смерть Октавии подкрадётся к нему, чтобы разбудить новый кошмар и вернуть всё это. Добавьте к этому неожиданное происшествие сегодня вечером – нет, он справился с этим отлично. Жаль, что ты не можешь контролировать то, что сам себе подсовываешь, чтобы довести себя до полного ужаса по ночам. Не раздумывая, она наклонилась к нему и прошептала:

«Ты хороший человек, Сала. Надеюсь, тебе приснятся хорошие сны. Спокойной ночи».

63

Общественная больница Хаггерсвилла

ЧЕТВЕРГ УТРО

Тай и Сала представились сменившему офицера Ромеро, пожилому седовласому мужчине по имени Джин Фуллер, сидевшему в коридоре у двери Ли в хирургическом отделении, куда её перевели, с охотничьим журналом на коленях. Он впустил их, чтобы они не напугали его напарницу, женщину-помощника шерифа в коричневой форме, сидевшую в кресле спиной к единственному окну. Они не удивились, увидев Лули Сакс у кровати Ли. Вероятно, она ночевала здесь прошлой ночью.

Лули улыбнулась им, когда они вошли. «Доброе утро, агент, шеф. У Эндрю в Вашингтоне были встречи, которые он не мог пропустить. Что касается моей прекрасной дочери, Ли чувствует себя лучше, и она с нетерпением ждёт сеанса гипноза». Она повернулась к дочери и похлопала её по руке.

Ли слегка помахала им рукой. На её голове больше не было белого тюрбана. Она погладила повязку поменьше. «Теперь это выглядит более скромно, не правда ли? Мне сбрили волосы на затылке для операции, но кого это волнует? У меня осталось достаточно волос, чтобы прикрыть их, и никто не будет глазеть».

Сала увидела, как Лули моргнула, все еще не привыкнув к этой яркой, красноречивой женщине, которая была ее дочерью.

Ли кивнула в сторону женщины-помощницы шерифа. «Это офицер Адель Макгоуэн. Два года назад она выиграла чемпионат по стрельбе в Кингсбурге, штат Мэриленд. Я знаю её целую вечность. Привет, Адель, поверь мне, я рада, что ты здесь».

Адель Макгоуэн на мгновение задержала взгляд на Ли, всё ещё немного недоверчиво, как показалось Тай. Она слегка отдала им честь, представилась и продолжила наблюдать.

Сала сказал Ли: «Рад слышать, что ты не против того, чтобы доктор Хикс рылся в твоих воспоминаниях».

Ли рассмеялась, затем слегка нахмурилась, почувствовав укол боли. Она подождала, и боль отступила. «Как мило с твоей стороны, агент Порто. Нет, как сказала мама, я рада. Скоро ли он приедет?»

«В любое время», — сказал Сала.

Тай сказал: «Я видел, как ты поморщился, Ли. Как ты на самом деле себя чувствуешь сегодня утром?»

«Честно, всё в порядке. Ты чему-нибудь научился?»

Сала сказал: «Да, мы были заняты. Нам нужно многое уладить, прежде чем делать какие-либо заявления».

Она сразу поняла и кивнула. «Вполне логично. Уши повсюду, все всё знают».

Они услышали голоса и обернулись, когда дверь снова открылась. «А, вот и доктор Хикс»,

Сала сказал: «Агенты Савич и Шерлок».

Ли посмотрела на высокого мужчину с красивыми тёмными глазами, добрыми, много видевшими. Она сказала ему: «Когда агент Савич позвонил мне некоторое время назад, он сказал, что ты изображаешь Элвиса, и ты это делаешь очень хорошо».

«Согласен, мисс Сакс». Он внимательно посмотрел на неё, пожимая руку, и осторожно потрогал капельницу на запястье. «Для человека, перенесшего операцию совсем недавно, вы выглядите в форме, как моя гитара».

«Так же здоров, как Gibson J-200 1956 года?»

Доктор Хикс ухмыльнулся, как школьник. «Вообще-то, я предпочитаю Martin D-18.

Знаете ли вы, что Элвис купил такой же прекрасный инструмент в Мемфисе в 55-м?

«Я этого не знал. Вы пришлёте мне билеты на ваше следующее выступление?»

«Можете быть уверены, я… Вы готовы продолжить, мисс Сакс? Это безболезненно, обещаю вам».

«Пожалуйста, доктор Хикс, называйте меня Ли, особенно если вы собираетесь копаться в моих мозгах».

Он был очарован. «Никогда раньше не слышал, чтобы то, что я делаю, описывали так подробно. Но ты, кажется, совсем не обеспокоен, и, повторю, тебе не о чем беспокоиться. Я знаю, что у тебя всё ещё что-то болит, Ли…»

Она отмахнулась. «Совсем немного, доктор Хикс. Лекарства помогают смягчить боль, если они мне нужны».

«Хорошо. Я сам смогу помочь вам с этим позже. Я понимаю, Ли, вам пришлось многое пережить. Агент Савич меня ввёл в курс дела. Вы понимаете, что ваш хирург, доктор Эл, считает, что у вас долгое время были судорожные припадки, и теперь всё под контролем? Вас это беспокоит?»

«Да, и доктор Эл, и мама мне рассказали. Всё, что я знаю, это то, что я теперь другой, доктор Хикс, но я очень рад этому. В полном восторге, правда, и нет, я совсем не волнуюсь. Я знаю, что сохраню себя таким, какой я есть».

Доктор Хикс посмотрел в её прекрасные глаза и увидел, как в них светится ум. И юмор. По правде говоря, он не знал, прав ли был доктор Элис насчёт припадков. Ему хотелось бы верить, что её преображение – чудо. Он верил в чудеса. Он улыбнулся ей. «Не терпится увидеть, что у тебя в голове».

«Думаю, многим тоже было бы интересно это узнать. Вперёд, доктор Хикс».

«Очень хорошо. Я хочу, чтобы ты, Ли, просто расслабил свой беспокойный ум, а затем агент Савич задаст тебе несколько вопросов». Доктор Хикс вытащил блестящие золотые часы, принадлежавшие его деду. «Посмотри на часы, ничего больше, и расслабься. Всё, что тебе нужно сделать, это слушать мой голос и смотреть на часы. Пусть твой разум опустеет и уплывет в мой голос, хорошо?»

«Я попробую, но это может занять некоторое время. У меня голова так занята, столько идей, столько вопросов».

Он лишь кивнул. Ли начала следить за движением качающихся золотых часов, желая посмеяться над этой глупостью, которая должна была опустошить её мозги. Затем, без всякого предупреждения, ей стало теплее. Мир стал меньше, пока не остались только качающиеся перед ней золотые часы, и не осталось только она и доктор Хикс. Она поддалась этому.

Доктор Хикс кивнул Лули и сказал Савичу: «Она под гипнозом, и очень быстро. Я считаю, что творческих людей легко гипнотизировать». Он снова посмотрел на мать Ли. «Она поёт или рисует? Что-то в этом роде?»

Люли медленно покачала головой. «Нет, но она всегда любила книги, все книги в доме, хотя я знала, что она мало что понимает. Тем не менее, она читала их от корки до корки. Может быть, ее завораживали сами слова. Не картинки, в большинстве книг их не было. Я читала ей каждый вечер». Она покачала головой. «И она знала о гитарах Элвиса? Помню, у меня самой была фаза Элвиса, у меня дома было много книг о нем. Она была очень маленькой, но я видела, как она медленно переворачивает каждую страницу, изучая их. Там были картинки, поэтому я думала, что она их рассматривает».

Ли, должно быть, впитала в себя многое из этих слов, и теперь, возможно, у неё был глубокий запас знаний, к которому она могла обратиться. Хикс спросил: «Скажи мне, Ли, ты помнишь, когда впервые прочитала об Элвисе и его гитарах?»

«Элвис», — медленно повторила она. «Я была маленькой девочкой. Мама напевала одну из его песен, кажется, «Heartbreak Hotel», и мы танцевали. У неё было много книг об Элвисе. Помню, я прочитала их все… ну, просмотрела все».

«Вы, очевидно, сделали больше, чем просто посмотрели. Итак, наше первое дело — избавьте вас от головной боли».

Она выглядела растерянной, но в следующий момент её лицо стало довольно довольным. «Нет, боли больше нет. Спасибо. Это очень приятно. Трудно быть храброй, но мне было невыносимо видеть, как мама за меня боится».

«Тебе больше не нужно быть храброй, Ли. Твоя мать больше не боится».

Доктор Хикс кивнул Савичу.

Савич наклонился ближе. «Я рад, что тебе теперь хорошо, Ли».

«Я чувствую себя более чем хорошо, агент Савич».

«Я бы хотел, чтобы вы вернулись на пять лет назад и вспомнили Генри Ларока в тот день, когда вы принесли ему праздничный торт».

"Хорошо."

«Когда вы войдёте в его кабинет, вы увидите больше, услышите больше, заметите больше. Вы теперь очень бдительны. Вы видите себя. Вы сейчас в его кабинете?»

64

«Да», — сказала Ли. Она помолчала и покачала головой. «Как странно. Я всегда думала, что мистер…»

Кабинет Генри был таким величественным, таким большим и внушительным, но это не так. Комната, конечно, приятная, с тёмным деревом и множеством встроенных книжных полок, но это не Версаль.

Итак, вот мистер Генри, он приветствует меня, любуясь прекрасным маминым тортом. Она знала, что он шокоголик, знала, что её торт ему понравится.

«О боже, теперь всё так ясно. Я понимаю, что мистер Генри меня жалеет, и поэтому он так добр и нежен со мной, как дядя с маленьким ребёнком». Она добавила без иронии: «Я понимаю, что он считает наградой для бедной, простой девушки увидеть его драгоценную вещь, пряжку ремня со звездой Давида, всю золотую и блестящую».

«Он говорит что-нибудь такое, чего вы еще не рассказали всем?»

Она нахмурилась. «Нет, я уже рассказала тебе всё, что он мне сказал. Но дело в том, как он себя ведёт, как держит пряжку ремня, как постоянно проводит по ней пальцами и руками. Я вижу, что это заставляет его вспоминать что-то чудесное. Это его сокровище, его драгоценный приз. Он не уверен, что показывать мне пряжку — это разумно, но ему хочется похвастаться ею, пусть даже только передо мной. Он пристально наблюдает за мной, пока не убедится, что я сохраню его секрет. Теперь он уже не так сильно волнуется».

«Он так и не дал никаких указаний на то, откуда у него пряжка для ремня?»

«Нет, но пряжка ремня для него — это всё».

Савич кивнул Тай, и она шагнула вперёд. «Ли, это шеф Кристи. Думаешь, пряжка ремня — это трофей за победу в каком-то соревновании?»

Ли сказал: «Возможно. Для него это, безусловно, ценный приз, особое сокровище».

Савич спросил: «Еще что-нибудь видишь или чувствуешь?»

Она подумала об этом и покачала головой.

«А теперь перенесёмся на пять лет вперёд, во вторник. Ты со мной, Ли?»

"Да, конечно."

Савич увидел, что она выглядит совершенно спокойной, её лицо не выражает беспокойства, ни намёка на боль, благодаря доктору Хиксу. «Ли, прежде чем мы вернёмся в переулок, расскажи нам, почему ты решила позвонить на горячую линию».

Ганни так боялась нарушить обещание, ведь ей ни в коем случае нельзя было этого делать, но она – ну, я – знала, что что-то не так, знала, что пряжка ремня мистера Генри не должна была оказаться на дне озера Мэсси вместе со всеми этими костями. Его кремировали, так какое же объяснение? Я рассказала маме, но она была завалена работой. И меньше всего ей хотелось, чтобы я продолжала нагружать её и ещё больше её беспокоила. Я подумывала спросить и миссис Воробей. Я работала на неё в крематории, и она мне очень нравилась. Если бы кто-нибудь мог объяснить, почему пряжка ремня оказалась в озере, а не кремирована вместе с его телом, она бы поняла, правда? Я имею в виду, был ли на нём ремень, когда его запихнули в печь? А если бы не был, откуда взялась пряжка? У меня голова шла кругом, пока я сама не додумалась позвонить на горячую линию. Я думала, они скажут мне, что делать.

«Ладно, Ли, выходишь из почтового отделения и идёшь в переулок. Я хочу, чтобы ты увидел всё по-другому, взглянул на себя, держи свои чувства открытыми».

"Да."

«Почему переулок?»

«Я не хотела, чтобы кто-то подслушал», — добавила она как ни в чём не бывало: «Они подумают, что я не только глупая, но и сумасшедшая».

Сала спросил: «Что ты видишь в переулке?»

«У неё в руке мобильник. Нет, конечно, это я, это Ли, и у меня мобильник. Ладони вспотели. Я так боюсь сказать что-нибудь не то или глупое сотруднику горячей линии, и они разозлятся и повесят трубку. Я записал номер горячей линии в телефон, чтобы не забыть. Ответил мужчина, и я сказал ему, что знаю о пряжке ремня мистера Генри со звездой Давида, что нарушаю обещание, и он должен сказать мне, что делать. Я слышал волнение в голосе агента, как будто он думал, что, возможно, сорвал джекпот со мной.

«Он спросил моё полное имя, но я не смогла ему сказать, просто не могла вымолвить его. Это была прежняя я, конечно же. Это был Ганни. Я подумала о тайне, о том, как мама всегда говорила, что хранить тайны – это святое, и я – я – застыла. Потом меня пронзила чудовищная боль в затылке, и я очнулась после операции в реанимации».

Ли помолчал немного, а затем произнес голосом, полным удивления: «Мармеладные мишки

— Я рассказал агенту о том, что мистер Генри дал мне мармеладных мишек.

Люли взяла её за руку и нежно погладила её длинные, тонкие пальцы. На Ли было только одно кольцо – золотое с кельтским узором на мизинце.

«Возвращайся в переулок, Ли, до того, как тебя ударило», – сказал Савич. «Ты вне себя. Теперь ты наблюдатель, сообщающий о том, что видишь и слышишь. Оглянись вокруг. Ты видишь себя, но что ещё? Тень? Кого-то на другом конце переулка? Ты что-нибудь слышишь? Шарканье, шаги?»

Ли закрыла глаза. «Она ничего не слышит, но чувствует что-то близкое, что-то её тревожит. Да, она слышит лёгкие шаги, доносящиеся сзади, приближающиеся к ней».

«Они звучат как мужские или женские шаги?» — спросил Сала.

Гладкое, безмятежное лицо Ли сменилось нетерпеливой гримасой, а голос стал раздражённым и резким. «Они немного напоминали высокие каблуки, агент Порто, но если бы я знала это наверняка, я бы вам сказала».

Лули невольно улыбнулась. Она прошептала Таю: «Это моя девочка».

Тай улыбнулся. «Нет, это её мать».

Когда стало очевидно, что скважина высохла, Савич кивнул доктору Хиксу, который взял Ли за руку.

«Ли, это я, доктор Хикс. Я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали. Когда вы мысленно возвращались в прошлое, вы много раз говорили о себе как о Ганни, как будто она была другим человеком. Можете ли вы мне это объяснить?»

Ли выглядел задумчивым, словно обдумывая интересный опыт. «Я прекрасно знаю, что Ганни — это я, и я — Ганни, но я ведь не настоящий, правда? Мои глаза теперь видят по-другому, почти как ваши, доктор Хикс».

Доктор Хикс сказал: «Прекрасно сказано. Когда ты проснёшься, Ли, ты больше не будешь чувствовать боли. Ты всё вспомнишь. Три, два, один. Просыпайся, Ли».

Ли открыла глаза. Она задумчиво оглядела каждого в комнате, а затем повернулась к доктору Хиксу. «Как это возможно? У меня совсем ничего не болит. И я помню, как вы говорили мне, что я бы не стала».

«Думайте обо мне как о вашем личном волшебнике», — сказал доктор Хикс.

«Вы выйдете за меня замуж, доктор Хикс?»

«Если жена когда-нибудь меня бросит, я твой. А ты помнишь, какую гитару Элвис обменял на свою новую Martin D-18?»

«Конечно, в Мемфисе в 1955 году он обменял свой Martin 000-18. Чтобы иметь возможность изображать короля. Это потрясающе. Я хочу прийти и посмотреть на ваше выступление».

Он наклонился и легонько поцеловал её в щёку. «Я обязательно дам тебе знать о моём следующем концерте с Элвисом. Ты потрясающая молодая женщина. Я очень рад, что встретил тебя».

и я с нетерпением жду возможности увидеть, как сложится твоя жизнь в дальнейшем».

65

ФОРТ-ПЕССЕЛ, ВИРДЖИНИЯ

ЧЕТВЕРГ ДЕНЬ

Я не хотел возвращаться в этот жалкий городишко, Виктор. Ничего хорошего там не произошло. здесь, ну, кроме того, что вы пришли.

«Мне пришлось умолять родителей оставить меня здесь. Помнишь, я не мог выносить их присутствия рядом, когда мой старик избивал мою мать, а эта глупая женщина ничего не предпринимала. А потом мой отец захотел вернуться в Иорданию к своим чёртовым иностранным родственникам? Представляешь, каково это было? Для меня, американца? Даже если бы твоя мама ударила меня молотком по голове, это было бы не так плохо, как остаться с этими двумя жалкими неудачниками».

Иногда ты меня бьешь, Виктор.

«Только когда ты меня злила, Лиззи. Ты же знаешь, я никогда тебя сильно не била. Ты же говорила, что тебе было очень больно после того, как Синди пнула тебя в живот, прямо по скобам. Нам нужно купить тебе обезболивающее, и это место ничуть не хуже любого другого, к тому же я знаю, где их хранит старая миссис Кугар».

Ты не сможешь вваливаться в аптеку Кугара, как в прошлый раз, Виктор. Разве ты не... Помнишь, как она появилась и чуть не застрелила тебя?

«Да-да, она меня удивила. Я же всё ещё беру тебе обезболивающие, хватит на всё, правда? Мы затаимся у твоей мамы дома и дождёмся темноты. Может, останемся, пока нас не перестанут искать. Я нашёл этот дом в интернете.

Его никто не купил, так что он всё ещё принадлежит банку. Он стоит пустой и ждёт нас.

Слушай, Виктор, я хочу пойти с тобой в аптеку, когда старая ведьма еще будет Вот. Можешь связать её, а мы будем принимать таблетки и слушать её нытьё и Угрожать, а потом — бац! Я отстрелю ей голову, посмотрю, как её немногочисленные мозги разбегутся. над.

«Сейчас средь бела дня, Лиззи. Люди будут входить и выходить, пока она не закроется».

В прошлый раз это не имело значения, да? Она вернулась после закрытия и чуть не убила меня. Ты. Она заслуживает того, чтобы ей размозжили мозги. Я заслуживаю того, чтобы сделать это. Эй, ты. Слышишь эту сирену, Виктор?

«Не сбавляй скорость, Лиззи! Мы всего лишь пара молодых людей, которые едут.

Копы за нами здесь не гонятся. Слушай, они отстают. А теперь двигайся потихоньку. Направляйся к дому твоей мамы.

Да, ладно. Мы можем пока затаиться. Я приму лекарства и почувствую себя лучше. Но… Знаешь, эта маленькая сучка Синди описала нашу машину копам, может, она даже получила Номерной знак. Так что ты знаешь, что Савич нас ищет.

«Конечно, пусть посмотрит. Зачем ему сюда приезжать? Они пойдут бродить по каким-нибудь другим государственным паркам. Слушай, Лиззи, я знаю, нам нужна ещё одна машина, но у меня маловато денег. Всё, что мне пришлось сделать в Вашингтоне, чтобы раздобыть планы дома Савича, все эти исследования, как отключить его сигнализацию, бомбу и пистолет, все договоренности с Уилликоттом, две машины, которые я купил, — всё это стоило целую кучу денег».

Всё просто, Виктор. Давай угоним машину, и больше не придётся тратить деньги на её покупку. Ещё один урод. Может быть, на этот раз мы увидим симпатичный маленький Fiat. Мне нравятся гонки. полоски, ты знаешь это.

«Это слишком опасно. У меня ещё достаточно денег, чтобы купить новую машину, но я хотел бы иметь подушку безопасности. Не забывай, нам понадобится достаточный капитал для новой жизни, Лиззи. Было бы проще, если бы ты сказала мне, где твоя мама спрятала деньги, полученные за ограбление банка».

Она молчала, затем сказала: «Клянешься, если я скажу тебе, что мы сможем пойти и убить Райли?»

«Ты не думаешь, Лиззи. Ты же знаешь, что сейчас в Вашингтоне для нас слишком опасно. Нам нужно подождать. Я поеду в магазин подержанных автомобилей Боггерта здесь, в Форт-Песселе, и куплю там другую машину».

Ты так и не рассказал мне, откуда у тебя столько денег. Целая куча. Откуда ты их взял? это, Виктор?

«Я скажу тебе после того, как ты расскажешь мне, где спрятаны деньги, полученные в результате ограбления».

Молчание. Ладно, может быть. Вечером мы купим мне обезболивающее.

«Да, но больше никаких убийств, Лиззи, так что я пойду одна. Ты не можешь себя контролировать, так что подождёшь в машине или у мамы».

Можем ли мы спать дома, а не на улице, как прошлой ночью?

«Не понимаю, почему бы и нет. Можешь оставаться в одежде, ты же знаешь, мне не нравится видеть эти уродливые скрепки».

66

ДЖОРДЖТАУН

ЧЕТВЕРГ ДЕНЬ

Савич тихо сидел в «Вольво», ожидая, пока Шерлок купит аспирин в аптеке CVS.

через дорогу. Он думал об агенте, которого Виктор застрелил в Форт-Песселе два с половиной года назад. Коули Джеймсу повезло.

Теперь дело за охотой. Савич нутром знал, куда Виктор направится дальше. Если он ошибается, пусть так и будет. В долгосрочной перспективе это не имело значения.

Он достал свой мобильный и позвонил агенту Риду, одному из трех агентов ФБР, работавших в доме Смайли в Форт-Песселе, чтобы узнать последние новости.

«Тодд, Савич здесь. Поговорите со мной».

Мы втроём находимся в доме Смайли: я внутри, двое снаружи, наблюдая за территорией. Вы знаете, что дом стоит в тупике, граничащем с лесом, преимущественно кленовым и дубовым, где полно мест, где можно спрятаться. Дом довольно обветшалый, выглядит так, будто здесь никто не жил с тех пор, как Дженнифер Смайли погибла при последнем ограблении банка. Банк конфисковал дом и теперь владеет им.

«Мы этим займёмся, Савич. Мы все помним, что случилось в прошлый раз, когда Коули Джеймса подстрелили. Я не понимаю, почему ты думаешь, что Виктор вернётся сюда».

Савич сказал: «Думаю, он всё это время направлялся в Форт-Пессель. Ему всё ещё нужны деньги, которые, как он думает, там зарыты, иначе его бы уже давно не было. Придётся бросить «Крайслер», купить другую машину или угнать. Я обзвонил местных дилеров и держу шефа местной полиции настороже на случай сообщений об угоне. Не знаю, куда Виктор пойдёт». Куда его заставит пойти Лисси. Савич задумался, стоит ли рассказать суровому агенту, ветерану с пятнадцатилетним стажем, известному как «Чёрный и…»

Уайт в своём полевом офисе, потому что он никогда в жизни не видел серых, и что он искал не только Виктора, но и Лисси, разделяющую с ним его тело, вероятно, появляющуюся, когда бы она ни захотела, или когда бы Виктор в ней нуждался. Поскольку Тодд знал Лисси,

был мертв, Савич видел, как он смотрел на свой мобильный, спрашивая себя, не сходит ли Савич с ума.

Савич остановился на: «Рид? Будь осторожен. Виктор не славится безумным насилием, но он может измениться в мгновение ока. Он словно щёлкает переключателем и мгновенно преображается».

Агент Тодд Рид молчал, обдумывая слова Савича. Виктор мог бы трансформироваться, стать жестоким? Ну, конечно, мог. Он сказал: «Ну, я обнаружил, что большинство преступников могут стать безумно жестокими или нет, в зависимости от обстоятельств».

«Да, но Виктор другой. Поверь мне, Рид. Ты можешь не знать, пока не станет слишком поздно, так что будь готов. Не медли, как Коули. Я видел, как Виктор резко развернулся, поверь мне. Никто не хочет, чтобы история повторилась. Он был в Уинслоу, а до Форт-Пессела всего три часа езды. Если он туда направляется, он может быть уже там, так что будь начеку».

«Мы будем готовы. Я сам заранее заехал в два местных автосалона подержанных автомобилей здесь, в Форт-Песселе. Неудивительно, что их всего два, ведь сейчас всё больше людей покупают онлайн. Мне позвонят, если появится тускло-коричневый Chrysler 300 LX. А я свяжусь с шефом Вэнем».

«Он помнит, что случилось в последний раз, когда мы пытались доставить Виктора в Форт-Пессель. Да, позвони ему из вежливости. Напомни ему, чтобы он молчал. Позвони мне, если увидишь Виктора, Тодд, и не забудь про подъездную дорогу за домом Смайли».

«Мы всё предусмотрели. Не волнуйся, Савич».

Когда Шерлок вернулся к «Вольво» с небольшим пакетиком в руке из аптеки, он спросил: «Ты в порядке?»

«Конечно, я уже приняла пару таблеток аспирина». Она помолчала. «Я подумала, что сегодня прекрасный день, чтобы увидеть другую часть страны, например, Форт Пессель. Что скажешь?»

Иногда было страшно, насколько хорошо она его знала. «Думаю, мы успеем добраться туда до темноты».

«Тогда вперед», — Шерлок откинул голову на подушку сиденья и сказал:

«Ты сказал Тодду, что мы приедем?»

«Нет, но мы говорили, и я его много раз предупреждала. Шерлок, помнишь, как Синди пнула Виктора, а он кричал, что она пинает скобы?»

«Да, но, похоже, это Лисси кричала. Понимаю, к чему ты клонишь», — задумчиво сказала она. «В прошлый раз, когда Лисси было плохо, Виктор ограбил местную аптеку в Форт-Песселе, чтобы купить лекарства. Ты поручишь Тодду присматривать за местной аптекой?»

Савич включил передачу и плавно выехал на шоссе. «Важнее, чтобы дом Смайли был под надежной защитой», — он криво усмехнулся.

«И мы можем ошибаться. Это всего лишь предположение, правда. Мы с тобой проверим аптеку».

Она наклонилась, поцеловала его и широко зевнула. «Разбуди меня, когда приедем».

67

ФОРТ ПЕССЕЛЬ

ЧЕТВЕРГ ДЕНЬ

Ты полный идиот, Виктор. Беспокоишься, волнуешься, волнуешься – вот и всё, что ты делаешь. Нет причина, по которой федералы были в доме мамы, в этот раз отсутствует.

«Мы и в прошлый раз не думали, что они здесь будут, но они были. Нас чуть не поймали. Нам повезло. На этот раз я не собираюсь рисковать. А теперь заткнись, Лиззи. Я буду очень осторожен. ФБР не дураки, Савич не дура. У меня такое чувство, что он знает, что мы направляемся в Форт-Пессель».

Да, ладно, ты прав. На этот раз. Надо было пристрелить эту назойливую сучку Синди. в ту минуту, как мы вошли в ее вонючую квартиру, всадили пулю между ее шлюшиных глаз.

Тогда она бы не увидела нашу машину, и нам бы снова не понадобилась новая.

«Но вы ведь этого не сделали, не так ли?»

Она меня хорошо достала, признаю. Ты понимаешь, что она на тебя напала только потому, что... Виктор, тебе нужны были деньги. Как думаешь, зачем она тебя к себе в квартиру привела? Ребята. настолько просты.

«Да, пожалуй, так оно и есть», — рассмеялся он. «И горжусь этим».

Ну, это моя вина, я не должен был промахнуться, когда стрелял в неё. Стерва. Ну, ты знаешь. Я не ударил её, потому что мне было очень больно. Виктор, мне очень нужны эти обезболивающие.

«Знаю, Лиззи, знаю. Как только стемнеет, как только Старушка Кугар закроет аптеку, я принесу их тебе. Постарайся расслабиться, хорошо?»

Виктор ехал медленно. Он слышал её тихие стоны во сне. Он знал, что ей больно, и ненавидел это. Он не знал, что она набросится на Синди, но стоило бы.

Насилие было для неё как метамфетамин. Она была наркоманкой, жаждала его, и на этот раз поплатилась за это. Кто бы мог подумать, что Синди может так брыкаться? И она ему здорово достала, прямо в пах, сбила с ног.

Он свернул на однополосную подъездную дорогу, которая шла вдоль границы леса и в конечном итоге оказалась за участком Смайли. Он редко видел, чтобы кто-то ещё ездил на этой машине.

Дорога. И всё же он был осторожен. Он видел, что выбоины стали больше с тех пор, как он был здесь в последний раз, лес подступал почти к самому асфальту. Именно здесь он парковался, когда они с Лисси впервые вернулись за деньгами за ограбление банка, до того, как столкнулись с Савичем и Шерлоком, и он думал, что его жизнь кончена. Виктор покачал головой. Он не хотел вспоминать, не хотел думать о том, что случилось в тот день, как его жизнь просто взорвалась. Только это не так, не по-настоящему.

Его жизнь снова стала его собственной, с Лисси. На этот раз всё будет по-другому, и всё сложится хорошо. Он продумал каждый шаг с тех пор, как сбежал из психушки. Ну, конечно, были ошибки, но он с этим покончил.

Виктор понял, что больше не хочет мстить Савичу. Сейчас у него и Лисси было много более важных дел. Рисковать было просто нецелесообразно. Но он также знал, что Лисси не отпустит его, пока не убьёт Базза Райли. Всё в порядке, он сможет с этим жить. Ей было так важно отомстить за свою маму. Но тогда всё кончится. Они отправятся в Монтану, это будет долгое приятное путешествие. Может быть, они поедут в Биг-Скай, купят небольшой участок земли и заработают достаточно денег на хорошее начало. Он не знал, что они будут делать, но это не имело значения, мечта о будущем согревала его, успокаивала. Но сначала ему нужно было найти деньги, даже если Лисси не скажет ему, где их спрятала мама. Он должен был найти эту бухгалтерскую книгу, он нутром чувствовал, что она выдаст тайник.

На подъездной дороге он никого не увидел: ни ФБР, ни местных жителей. Он припарковал «Крайслер» в стороне от узкой дороги, примерно в миле от дома Смайли, и тихо сказал Лисси: «Я хочу, чтобы ты оставалась здесь и не шумела. Я хорошенько осмотрюсь, чтобы убедиться, что всё в порядке».

Возьми пистолет, Виктор. Если увидишь кого-то, шляющегося поблизости, нужно стрелять, пока он не... Они тебя поймают. Ты должен вернуться ко мне.

Она не знала, что он забрал у неё пистолет, пока она спала. Он и ей не скажет. Он будет осторожен, но стрельбы не будет, если он сможет этого избежать. Лиззи обожала оружие и убийства. Его это не волновало, каждый любит что-то своё.

Прежде чем выйти из машины, он сказал: «Конечно, я вернусь». По крайней мере, в Монтане она могла бы стрелять медведей или что там ещё водится на Диком Западе, и никому не было бы дела. Он тихо закрыл дверцу машины и на мгновение замер, позволяя июльской жаре, бесконечной летней влажности проникать в него.

Его словно обдало ливнем. Он слышал пение птиц, шуршание каких-то лесных зверей, вероятно, белок, а может, и лис.

Он вспомнил агента Порто на озере Мэсси и покачал головой, радуясь, как ему повезло, что он жив. Конечно, Виктор застрелил бы его, если бы пришлось.

Конечно, он бы так и сделал. Разве он не убил эту стерву-адвокатшу? Ударил её по голове и выбросил за борт? Сейчас он почти ничего не чувствовал, разве что облегчение от того, что всё закончилось, и он сделал всё сам, без шипящей на ухо Лиззи, пытающейся взять инициативу в свои руки. Он бы не стал её убивать, если бы оно того не стоило. Все эти деньги просто помахали ему перед носом. Конечно, он согласился.

Он сказал ей правду, когда они сели в лодку, и она вывезла его на озеро. Он вспомнил странное выражение её лица. Что ж, она уже умерла, и думать об этом бесполезно.

Но он не мог забыть агента Порто. Он не хотел его убивать. Пусть проснётся и обнаружит, что Октавии Райан нет. Что он мог сделать? Он не знал, кто такой Виктор, не видел его лица. Виктор хотел оставить его в том коттедже, но Лисси напомнила ему, что нельзя. Порто мог проснуться, а он слишком много знал. Она продолжала твердить ему снова и снова, что Савич догадается, что это он. Это была её идея – оставить его в чулане. Пусть этот здоровяк страдает. Пусть… понимает, что умрёт, и ничего не может с этим поделать . Она уже однажды отобрала у Виктора пистолет агента, использовала его, чтобы попытаться убить Савича и Шерлока в Питерборо. Когда это было? Во вторник? Вчера? Виктор покачал головой. Он почувствовал мгновение дезориентации и паники. Он замер, сжав голову руками. Куда он идёт? Что он делает? Он почувствовал острый укол жгучей боли, а затем всё пришло в норму. Неужели Лисси наложила на него вуду? Вот это мысль. Если бы она могла, он бы не стал сбрасывать с неё со счетов, чтобы наказать его за то, что он оставил её в машине, мешая ей развлекаться.

Виктор подождал ещё несколько минут. Всё казалось тихим. Он никого не видел и не слышал. Лиззи, прижавшись к нему, ждала его в машине, возможно, даже спала.

Он свернул с дороги и медленно и осторожно пошёл по рыхлой лесной земле, благодарный за густые ветви деревьев над головой. Он остановился, дойдя до задней части дома Смайли. Он думал, что будет рад увидеть место, где провёл самые счастливые месяцы своей жизни, но увидел лишь обветшалые деревянные конструкции, нуждающиеся в покраске, заваленный мусором двор и заплесневелую шину, свисающую с нижней ветки древнего дуба. Он вспомнил, как толкал Лисси в этой шине, вспомнил, как она кричала во весь голос, и как её мать кричала на них:

«Прекрати улюлюкать и орать!» Он вспомнил, как они с Лисси остановились и пошли в лес, держась за руки, пока не убедились, что мама их не видит, а потом занялись любовью в прохладной тени дуба, под сенью ветвей, согревая их юные тела. Прекрасный день. Он вздохнул и не спускал глаз с дыр, ожидая малейшего признака неладного. Он заглянул в кухонное окно, но никого не увидел. Дом был пуст.

Затем Виктор увидел что-то, движение, тень.

Он застыл совершенно неподвижно, едва дыша, – этому он научился в больнице, чтобы психи, хулиганы, хищники его не замечали. Через некоторое время они почти перестали замечать. Он стал экспертом по неподвижности. Он также научился не разговаривать с Лисси, когда кто-то из них появлялся, а лишь медленно растворяться в стене.

Он снова увидел движение в кухонном окне, затем появился мужчина, крупный мужчина в белой рубашке с закатанными рукавами, который что-то делал у раковины.

Виктор знал, что этот человек – агент ФБР. Он также не сомневался, что Савич послал этого агента, вероятно, двоих или троих, ждать его здесь. Откуда Савич знал, что Виктор поедет к дому Смайли после разгрома в Уинслоу? Неужели он тоже догадался, что тот вернётся за деньгами? Он проклинал себя за большую ошибку, которую совершил с той официанткой, этой милой маленькой Синди, которая оказалась не слабачкой, а настоящей балбеской. Она их выдала. Уинслоу был слишком близко к ней, слишком близко к Форту Пессел. Да, он облажался, желая вызвать у Лиззи ревность, чтобы она ценила его больше, не так сильно на него ругалась, и посмотрите, что случилось. Если бы Лиззи убила её, всё было бы в порядке. Никто бы не узнал, что это они, но Синди сбежала. Они рванули с места, словно летучие мыши из ада, а сердце колотилось в груди добрых пятьдесят миль. Что касается Лисси, то она согнулась от этого пинка в живот. Она плакала от боли и злилась из-за своей неудачи, обвиняя его, конечно же, потому что именно ей пришлось стрелять в Синди, и она была слишком сильно ранена, чтобы как следует прицелиться, а девчонке удалось ускользнуть. Он бы всё сделал по-другому, если бы мог, и разве не в этом всегда была проблема прошлого? Оглядываешься назад и понимаешь, что ничего не изменишь.

Сколько агентов здесь было? Он не спускал глаз с мужчины на кухне. Он видел, как тот повернулся и заговорил с кем-то ещё. Значит, агентов было как минимум двое? Были ли у начальника местной полиции помощники, которые следили за машинами?

Что делать?

Виктор дождался темноты, девяти часов вечера, когда сверчки затрещали громко и размеренно. Наконец, стало прохладнее. Свет в доме не горел, но Виктор видел мерцание, знал, что агенты не спят, наблюдают и ждут.

Пришло время купить обезболивающее для Лисси, а потом он решит, что делать дальше. Если она продолжит отказываться сказать ему, где спрятаны деньги, к чёрту всё, он уедет. Он не повезёт её убивать Базза Райли.

Она сказала первым делом, когда он открыл дверцу машины: « Ты ушел навсегда, Виктор. Часами. Ты ведь следил за домом, да? Они здесь, Разве нет? Федералы уже здесь и ждут нас?

«Да, они здесь. Не волнуйся, пока нет. Уже совсем стемнело, и аптека закрыта. Помни, Лиззи, ты оставайся в машине, когда мы приедем. Я принесу таблетки».

Но если старушка Кугар придет, как в прошлый раз, я тебе понадоблюсь.

«Нет, не буду, не в этот раз. Оставайся в машине». Ладно, он предпримет последнюю попытку. «Пора ловить рыбу или нарезать наживку. Если скажешь, где спрятаны деньги, я не только позволю тебе убить Базза Райли, но и куплю тебе твой маленький красный «Фиат».

Ладно, я подумаю. Может, я и знаю, но на этот раз не облажайся. Виктор. Я очень хочу этот красный «Фиат».

68

ОФИС ШЕФА ТИ КРИСТИ

УИЛЛИКОТТ, МЭРИЛЕНД

ЧЕТВЕРГ

Сала откинулся назад, подперев голову руками и закинув ноги на стол Тай. «Ладно, давай достанем найденные сегодня кусочки пазла и посмотрим, сможем ли мы их сложить. Мы приближаемся к цели, Тай. Я чувствую это».

Тай отпила глоток кофе, поставила чашку точно посередине стола, взглянула на большие ноги Салы и улыбнулась. Она загнула пальцы. «Мы проверили людей, переехавших в Хаггерсвилл в течение года после убийства мистера Генри.

Мы поговорили с семью семьями, но не нашли ничего, что связывало бы их с Ла-Роком.

У трёх семей были счета в банке мистера Генри, но к тому времени он уже назначил Кэлхауна главным. Никто из них даже не встречался с ним до его убийства.

Конечно, они слышали о его убийстве, но ни одна из них не отреагировала так, чтобы это прозвучало как фальшь».

Сала сказал: «Это всё негативные моменты, Тай. Давайте выскажемся открыто: мы уже знаем об одном человеке, который переехал в Хаггерсвилл чуть больше чем за год до убийства — это Сьюзен Спэрроу. Я знаю, ты думаешь, что она тоже замешана в этом деле, потому что…»

Он уже пересчитал по пальцам: «Мы видели её на видеозаписи среди множества других людей на почте в то утро, когда Ли ударили по голове. Она не лгала о том, что была там, потому что мы её не спрашивали, но почему она об этом не упомянула? Ли думает, что слышала стук высоких каблуков перед тем, как её ударили, так что, вероятно, это была женщина. А Сьюзен Спэрроу была одной из тех, кто занимался его предполагаемой кремацией».

«Но у нас нет мотива», — сказал Тай.

«Терпение, шеф. Ты же знаешь, я попросил Дила запустить Magic MAX для глубокого изучения биографических данных Сьюзен после того, как мы с ней поговорили. Он оставил это задание Оле Хэмишу, своему заместителю, прежде чем они с Шерлоком отправились в Форт-Пессел.

Савич думает, что Виктор вернулся туда». При упоминании имени Виктора Тай увидел

Он напрягся. Она встала, подошла к нему и легонько погладила его по плечам.

Странно, но он почти сразу расслабился.

«Значит, мы ждем вестей от Олли?»

Он кивнул.

Она снова села за стол. «Ладно, предположим, это Сьюзен погналась за Ли и ударила её по голове. К чему это нас приведёт? У нас есть Сьюзен и пряжка ремня в озере. Какая связь?» Она начала барабанить пальцами по столу. «Почему Олли не позвонил?»

Он снова начал уговаривать её быть терпеливой, когда зазвонил телефон. «К черту, это Олли».

Он включил громкую связь. «Рад тебя слышать, старина. Мы тут кругами ходим. Скажи, что нашёл что-нибудь».

«Да, на самом деле у меня для тебя есть две вещи, одна из которых тебя просто сразит.

Мы отправили фотографии пряжки нашему представителю в посольстве Израиля. Он переслал их другу, который много лет проработал в Музее Холокоста.

Друг помнил его, хорошо знал брата мастера. Он помнит, что брат изготовил его для израильского полковника, и тот был удивлён, что оно оказалось в Штатах. Он связывается с семьёй для нас, пытаясь выяснить, как оно могло здесь оказаться. Возможно, завтра я расскажу вам об этом подробнее.

«А теперь самое интересное: проверка биографий Сьюзен Спарроу, проводимая MAX. На первый взгляд, всё казалось обычным. Женщина, родившаяся под именем Сьюзен Энн Хэдден в Нэшвилле, штат Теннесси, тридцать лет назад. Единственный ребёнок в семье, родители из среднего класса, ничего не знала, пока её родители не погибли в небольшой авиакатастрофе, когда ей было пятнадцать лет. Её удочерили сестра матери и её муж. Её тётя и дядя умерли, когда ей было семнадцать, оставив ей достаточно денег, чтобы поступить в колледж Пердью, где она специализировалась на бизнесе и училась хорошо. У неё был солидный послужной список: она работала в управлении Saks в Чикаго, затем переехала в Хаггерсвилл, познакомилась с Лэндри Спарроу и вышла за него замуж. Она активно участвовала в жизни города, собирала деньги для больницы и, по-видимому, пользовалась всеобщей популярностью». Он сделал паузу и добавил:

«MAX копнул глубже и обнаружил, что Сьюзен Хэдден Спэрроу никогда не существовала. Она — легенда, вымысел, созданный около двенадцати лет назад. Нет никаких записей о её родителях, нет никаких записей о тёте или дяде, нет никаких записей об удочерении. Мы не знаем, кем и чем она была до того, как стала Сьюзен Хэдден. Она была достаточно сообразительна, чтобы нанять кого-то, кто достаточно хорошо заполнил подробности её жизни, чтобы всё это выглядело правдой».

Тай вскинула кулак в воздух. «Ты не нашёл золото, Олли, ты нашёл платину. Ах да, я Тай Кристи, шеф полиции Уилликотт. Так кто же она? Кто такая Сьюзен Спэрроу?»

«Мы понятия не имеем».

Тай сказал: «Эта крутая программа распознавания лиц ФБР, можешь запустить её на Сьюзен? Может, нам повезёт».

«Уже сделал. Извините, ребята, ничего. Если она совершила что-то преступное в подростковом возрасте и была арестована, её фотография должна была быть в базе данных, если только суд её не засекретил. Я не смог её найти. Но у вас достаточно данных, чтобы вызвать её на допрос. Завтра я свяжусь с вами по поводу пряжки ремня».

Когда он отключился, Сала сказала: «Единственная причина, по которой она могла бы воссоздать себя, — это если бы ей было что скрывать, что-то, что могло бы разрушить её жизнь, возможно, чью-то ещё. Может быть, что-то преступное. Или она бежала от кого-то, кто так её напугал, что ей пришлось полностью скрыться от своей прежней жизни? Или что? Чтобы попасть в тюрьму?»

Тай вздохнул. «Зачем она переехала в Хаггерсвилл? И какое это имеет отношение к мистеру Генри? И она напала на Ли Сакс, потому что боялась, что Ли расскажет на горячей линии о пряжке ремня. Она принадлежала израильскому полковнику. Как пряжка полковника попала к мистеру Генри? Всё дело в этой проклятой пряжке, Сала. Она в основе всего этого. Если мы выясним причину, у нас будет мотив».

Сала сказал: «Но в этом-то и суть. У нас по-прежнему нет ни мотива, ни доказательств. Если мы предъявим ей то, что знаем, она может сбежать».

«Сегодня днём она ходила на все назначенные встречи, работала в крематории, вела дела как обычно. Было бы нелегко паковать чемодан, когда муж стоит рядом и недоумевает, что происходит».

«Нам нужно что-то более надежное, чтобы удержать ее», — сказал Сала.

Тай подумала, что знает что-то ещё, что-то важное, но не могла до конца это осознать. Ей нужно было успокоиться, может быть, поспать.

69

Тай сидела на верхней ступеньке массивной лестницы особняка Гейтвуд. Она услышала голоса снизу, из гостиной, взрыв смеха. Она хотела спуститься вниз и присоединиться к ним, хотел подойти поближе, потому что им нравилось себя так сильно. Но она не могла пошевелиться. Она попыталась снова, изо всех сил, Но её словно удерживала на месте какая-то огромная сила. Она почувствовала что-то такое, испугала ее, увидела что-то темное, отбрасывающее тени на высокие потолки Внизу, в прихожей, темнея углы. Она не знала, что это такое, Но она знала, что это зло. И оно приближалось к ней и к радостным голосам. разговаривали и смеялись. Она хотела предупредить голоса, но всё ещё не могла пошевелиться. Она Она пыталась крикнуть им, чтобы они бежали, но из её рта не вырвалось ни звука. Она закрыла глаза. с кулаками, желая, чтобы она могла выбраться оттуда, потому что теперь она была так Она боялась, ей было страшно даже дышать. Она почувствовала какое-то движение рядом с собой и хотела… Она закричала, как могла. Она открыла глаза и увидела красивую молодую девушку, стоящую над Она смотрела не на Тая, а вниз по лестнице, и казалось, Сосредоточившись на смеющихся голосах, как и Тай, Тай сказал: «Я хотел спуститься вниз и смеяться вместе с ними, но теперь я знаю, что там, внизу, есть что-то злое. Оно не даёт Мне двигаться. Он позволит тебе двигаться? Ты можешь их предупредить?

«Я могу двигаться, но это неважно, не сейчас. Ты прав, он здесь. Они все будут Скоро умрёт. — Она замолчала, склонив голову набок. Тай почувствовал, как зло приближается к ним.

"Нет!"

«Тай, просыпайся!»

А теперь хорошенькая молодая девушка съежилась над ней, прижавшись спиной к стена лестницы. Затем она побежала вверх по лестнице на третий этаж.

«Тай, давай, просыпайся!» Он тряс ее за плечи, и она застонала, содрогаясь от страха, пытаясь вырваться.

«Он идёт, идёт! Но я не вижу его лица! Почему я его не вижу? »

Сала снова встряхнула её, на этот раз сильнее. Тай резко проснулась, её зрение затуманилось, мысли путались. Медленно красивая девушка исчезла, а ужасающая…

Чернота рассеялась. Смех и голоса были последними, но затем и они исчезли, оставив лишь Гейтвуд, серый, высокий и пустой, стоящий на мысе Гулливер в беззвучном мире. Тай втянула воздух. Она посмотрела на Салу, его лицо смутно виднелось в ночи. Она узнала его запах, его голос и затихла. Она прошептала: «Он убил их, Сала, и я ничего не могла сделать, ничего не могла сделать она».

Она была ледяной на ощупь, и Сала представила, как её зрачки расширились от шока, от страха. Он схватил единственное одеяло и обернул её, затем прижал к себе, потёр руками вверх и вниз по её спине. «С тобой всё хорошо, всё хорошо. Тебе приснился кошмар, он звучал так же драматично и страшно, как и любой из моих. Всё верно, Тай, дыши медленно, глубоко. Я тебя поймаю».

Она прошептала ему в шею: «Сала?»

"Я здесь."

Тай медленно отстранилась. Она всё ещё тяжело дышала, почти задыхаясь, вспоминая ужасный страх и беспомощность.

«Кто их убил, Тай? Кто они были?»

Наконец она начала успокаиваться. Она сказала: «Я была в Гейтвуде, Сала, сидела на лестничной площадке, а они внизу смеялись и разговаривали. Я хотела спуститься и быть с ними, но не могла пошевелиться, и я знала, что что-то держит меня там. Я не могла от этого избавиться. Потом наступила тьма, которая распространилась по всему дому. И она была там, и она знала так же хорошо, как и я, что это приближается. Потом она убежала, чтобы спрятаться».

Пока она говорила, слова девушки начали расплываться и затихать. Тай прислонился к нему, наконец ощутив её ровное дыхание. Сала больше ничего не сказала.

Она сказала ему в плечо: «Сала, перед тем как заснуть, я думала о Гейтвуде и видела очертания пряжки ремня в воде у края причала. И кости, тянущиеся почти до бесконечности. Потом мне приснилось, что я там, Сала, и девушка из Гейтвуда тоже была там — я знаю, кто она».

И Тай рассказал ему историю, которую знал каждый житель Уилликотт, – ужасающую историю, которую до сих пор рассказывают, чтобы уберечь детей от Гейтвуда. «Ей было всего пятнадцать, когда безумец убил её отца, мать и брата, зарезал их и сбросил тела с причала Гейтвуда в озеро Мэсси. Однако тело найти не удалось, и некоторые люди решили, что это она убила их и сбежала, украв деньги, которые хранил в сейфе её отец».

Сала сказала: «Но она выжила».

Она снова прижалась к нему, кивнула ему в шею. «Завтра утром, прежде чем мы вернёмся в Хаггерсвилл, я хочу заглянуть к Чарли Корсике. Кажется, мы её нашли».

70

Аптека Кугара

ФОРТ-ПЕССЕЛ, ВИРДЖИНИЯ

ЧЕТВЕРГ НОЧЬ

Виктор с выключенными фарами въехал в узкий переулок рядом с аптекой «Кугарс», подъехал к мусорному контейнеру, который, как он знал, всегда там стоял, и заглушил двигатель. Было темно, как в яме. В Форт-Песселе можно было быть уверенным в одном: с заходом солнца почти всё закрывалось. Даже единственный кинотеатр открывал свои двери только по пятницам. Конечно же, бары за пределами Форт-Песселя всегда были полны огней и музыки. Здесь, ближе к полуночи, горели только уличные фонари, работавшие на слабую мощность, и почти не было машин.

Он сидел молча несколько минут, чувствуя, как в машине с выключенным кондиционером нарастает всепроникающий жар. Он думал о том, что будет делать теперь, когда агенты ФБР будут в доме Смайли. У него было предчувствие, что деньги, полученные при ограблении банка, могут быть где-то рядом со старым, давно заброшенным колодцем, примерно в девяти метрах к югу от дома. Но он не был уверен и не мог придумать, где ещё поискать. Если бы только Лисси просто сказала ему. Его бесило, что она недостаточно ему доверяет, и посмотрите, что он для неё делает. Украдет ещё больше лекарств, чтобы ей стало лучше, и да, наконец-то перестанет жаловаться на скрепки, впивающиеся ей в живот.

На этот раз он был особенно осторожен, даже проехал мимо дома миссис Кугар на Ноб-Три-Хилл, чтобы убедиться, что она дома. У неё были включены фары, а её развалюха, старая светло-голубая «Импала» стояла на подъездной дорожке. Тем не менее, он подождал, пока не увидел её тень, мелькающую наверху.

Он был готов. Взломать, наполнить пакет Ziploc таблетками, выехать из переулка, без проблем. Не беспокойтесь о сигнализации. Прежде чем выйти из машины, он снова сказал:

«Оставайся здесь и скройся из виду, Лиззи. Тебе не нужно входить». Он молился, чтобы она послушалась. Он не хотел сегодня вечером иметь дело с её безумием, с её бесконечной критикой, с её попытками отдавать ему приказы.

Она промолчала, что было совсем на неё не похоже. Он тут же сказал: «Я знаю, что эти скобы причиняют тебе сильную боль, Лиззи. Я постараюсь сделать это как можно быстрее. И тогда тебе снова станет совсем хорошо».

Она могла бы пожелать ему удачи, но не сделала этого. Она промолчала.

Он выключил свет в салоне, вышел из «Крайслера» с монтировкой в руке и тихо закрыл за собой водительскую дверь. Он дошёл до входа в переулок и оглядел улицу. Этот чёртов город вымер.

Его кроссовки не издавали ни звука, пока он шёл к задней двери. Он просунул монтировку между дверью и косяком и толкнул. У старой леди Кугар всё ещё не было сигнализации, но дверь держалась. Он поспорил, что она установила внутри засов.

Он вытащил монтировку, переставил её для большей устойчивости и надавил всем своим весом. Дерево треснуло, и дверь распахнулась, но тут же снова замерла. Она повесила на дверь цепь. Никаких проблем, он был к этому готов. Он вытащил металлический резак и перерезал цепь. Он взял монтировку и вытащил фонарик. Он шагнул в заднюю кладовую, полную нераспечатанных коробок с лекарствами от кашля, туалетной бумагой, презервативами, шампунем, кремом от геморроя… всем, что могло понадобиться жителям Форт-Пессела.

Он знал, что рецептурные лекарства находятся в запертых стеклянных шкафах за аптечным прилавком, примерно в шести метрах от задней кладовой. Он сжал монтировку в правой руке, фонарик в левой и направился в магазин. Здесь было не так темно, как в закрытом складском помещении, благодаря большим окнам во весь фасад магазина и уличному фонарю на углу. Он выключил фонарик, подошел к прилавку, на мгновение остановился, прислушался. Ничего. Если бы Старушка Кугар не переставила их, он бы точно знал, где находятся обезболивающие. Он отпер маленькую калитку, отделяющую покупателей от аптеки. Его рука уже была на калитке, когда он услышал голос из своих кошмаров.

«Всё кончено, Виктор. Положи монтировку на пол и заложи руки за голову. Сделай это сейчас же».

Савич. Виктор не мог поверить, никак не хотел поверить. Это была Лиззи, которая передразнивала Савича, чтобы свести его с ума.

«Ну, Виктор. Я не хочу в тебя стрелять, но я это сделаю».

Это была не Лисси. Виктор резко развернулся и бросил монтировку туда, где, как ему показалось, стоял Савич. Он услышал, как она ударилась о полку, отчего товары разлетелись по линолеуму и разлетелись в разные стороны.

«Виктор, ты сделал укол, и теперь всё кончено. Руки за голову. Больше не буду повторять».

Виктор медленно поднял руки и изо всех сил попытался сцепить пальцы на макушке, чтобы удержать фонарик. Он прошептал хриплым голосом, словно давно не разговаривал. «Как? Как ты вообще мог знать, что я здесь?»

«После безумного нападения Лиззи на Синди Уилкокс в Уинслоу, как можно удивляться?» Это был её голос, голос, который он знал так же хорошо, как голос Савича. Это был агент Шерлок. Она выстрелила ему в лодыжку, пыталась искалечить. Он подумал о Синди в Уинслоу и об ошибках, которые он совершил, об ошибках Лиззи — нет, это была его вина.

Он был дураком. Он подвёл Лиззи, заигрывая с маленькой официанткой и даже проследив за ней до самого дома. Ожидал ли он, что Лиззи позволит ему заняться с ней сексом? Он не знал этого ни сейчас, ни тогда.

Шерлок вышел из-за ряда средств по уходу за волосами, Савич – из-за ряда лекарств от простуды. Они были здесь вместе, два человека, которых он ненавидел и боялся больше всего на свете.

Виктор, как они здесь могут быть? Конечно, был тот провал в Уинслоу, но как же... они знают, что мы будем здесь сегодня вечером, в аптеке?

Лисси не осталась в машине. Она была здесь, пряталась за ним и шептала ему на ухо. Виктор боялся, что ей причинят боль. Он уговаривал её замолчать. Он прошептал краем рта: «Не знаю. Ты же знаешь, они умные».

Шерлок спросил: «Что ты сказал, Виктор? Я же говорил тебе, мы были в Уинслоу и говорили с Синди. Она сказала нам, что ты кричал, что она пнула тебя в скобы. Мы знали, что это не ты пнул тебя в скобы. Она пнула Лисси. Мы знали, что ты попросишь обезболивающие для неё. Они ведь нужны были и тебе, не так ли?»

Высокий, безумный девичий голос вырвался из уст Виктора: «Виктор, ты блевотина Неудачник, ты привёл их сюда. Тебе следовало убить эту маленькую сучку, и мы бы... безопасный. "

Савич сказал: «Виктор не хотел её убивать, Лисси, это хотела сделать только ты. И ты потерпела неудачу.

Виктор — не тот блевавший неудачник, а ты. Победила маленькая официантка, Лиззи.

Виктор выглядел готовым взорваться от ярости. Или это была Лисси? Савичу нужно было вернуть Виктора. «Виктор, мы знаем, что ты пришёл за лекарствами, но ты также вернулся за деньгами, не так ли? Мы знаем, что у тебя есть немного денег, но не все. Откуда ты взял свою долю?»

Виктор ответил ему. «Не твоё дело. Лиззи до сих пор не сказала мне, где её мама спрятала деньги, поэтому мне пришлось их найти. Но у меня их было достаточно, чтобы позаботиться о твоём ребёнке, прежде чем я убью Райана». Виктор уставился на Шерлока. «И ты, конечно.

Как ты узнал, что я в его комнате? Я не издал ни звука. Как?

Шерлок сказал: «У нас был план на случай срабатывания сигнализации. Мне нужно было пойти в комнату Шона, и там стоял ты, стоя над ним с пистолетом и ножом. Я хотел выстрелить тебе в голову, Виктор, но, к сожалению, не выстрелил. Если бы я это сделал, Октавия Райан была бы жива. Это была моя огромная ошибка».

Савич сказал: «Кто-то заплатил тебе за убийство Октавии Райан, не так ли? И вот она — один из немногих людей в мире, кто заботился о тебе и помогал тебе. Это Лиззи велела тебе взять деньги, чтобы убить её? Это Лиззи велела тебе, что делать, и ты это сделал? Расскажи нам сам, Лиззи, расскажи, почему он это сделал».

Лисси закричала: «Эта сука назвала его слабаком, психом! Эта сука назвала меня Лолита! Виктор всегда хочет мне угодить — ну, обычно, — но я его не контролирую.

Нет, никогда. Да, эта корова спасла нас от тюрьмы, Виктор это знает. Он сделал только то, что... ему пришлось сделать, чтобы вернуть нас в мир».

Шерлок сказал: «Лисси, мы уже знаем, что Виктор не ненавидел Октавию Райан. Он убил её, потому что ему за это заплатили кучу денег. Расскажи, кто тебе заплатил».

Они услышали голос Виктора, тише, глубже, с нотками клокочущего безумия.

Он рассмеялся. «Ты ошибаешься во всём. Эта сучка это заслужила».

Шерлок сказал: «Она спасла тебя от пожизненного заключения, а ты убил её и сбросил в озеро Мэсси. Это очень жестоко, Виктор. Чем она это заслужила?»

Виктор пожал плечами. «Я сделал только то, что должен был, и, кроме того, мне нужно было доказать Лиззи, что я смогу. Она даже поспорила со мной, что я не смогу, но она ошибалась. Я вытащил Райан и сказал ей, что я не проиграл, а она. Это она манипулировала, а не я. Она не хотела мне верить, но потом поверила. Она начала плакать, и я ударил её, чтобы она замолчала».

И тут голос Лиззи: «Я хотела застрелить корову, но Виктор мне не позволил. Видишь ли, Виктор делает то, что хочет.

Снова голос Виктора. «Я правда не люблю оружие, Лиззи, ты же знаешь». Он моргнул, сосредоточившись на Шерлоке. «Я не хочу возвращаться в эту психушку. Лиззи её ненавидит, просто ненавидит, и у неё постоянно болят скобы. Мне было трудно доставить ей туда обезболивающее».

Лисси закричала: «Я не вернусь туда, Виктор! Не вернусь, не вернусь. Я умру там. Скрепки, они так болят! Дайте мне таблетки, немедленно!

Шерлоку и Савичу было трудно осознать, что Лисси и Виктор постоянно переговариваются, игнорируя их обоих.

Тогда Лиззи закричала на Савича: « Ты должен знать, ублюдок, ты пнул меня в Мой живот, он меня совсем измотал! Это твоя вина, всё твоя вина! Ты бросил Райли пистолет, и он убил мою маму! »

Виктор бросил фонарик в Савича и побежал в кладовую, толкнул дверь, и в этот момент пуля Савича ударила в дерево в шести дюймах от его головы. «Стой, Виктор!»

Он захлопнул за собой дверь ногой, выбежал через заднюю дверь к «Крайслеру» и дернул за дверную ручку.

«Виктор, стой!» — крикнул Шерлок. Она стояла у входа в переулок, направив на него свой «Глок».

Виктор обернулся, но это был высокий, дикий голос Лисси, кричавшей: « Ты Сука! Ты быстрая, да? Что ж, я выстрелю тебе прямо между глаз. «Окунь свои рыжие волосы в свою кровь!»

Виктор выхватил из штанов Салы «Глок» и, нырнув за «Крайслер», выстрелил в неё. Шерлок упал на землю и покатился.

«Лисси, держись позади меня!»

"Нет!"

Савич не мог поверить своим глазам. Виктор бежал прямо на него, паля в ярости и крича высоким, безумным голосом Лиззи: « Ты убил мою маму! Я тебя отправлю!» В ад, где тебе самое место! Сдохни, ублюдок!

Савич прицелился, и вокруг него начали сыпаться пули.

Раздался одиночный выстрел, и Виктор замер. Он обернулся и увидел, как Шерлок медленно идёт к нему, направив пистолет в центр масс. В голове у него всё затуманилось.

Лиззи плакала. Она кричала ему: «Мы не можем умереть, Виктор! Мы не можем, мы не можем!»

Виктор упал на машину и начал медленно скользить.

«Виктор, нет!» Но слова вырвались изо рта Виктора с придыханием, а затем превратились в тихий шепот.

«Глок» упал на землю. Он схватился за дверцу машины, но пальцы были мокрыми от собственной крови и соскользнули. Он упал на колени, а затем на спину.

Савич опустился рядом с ним, надавил ему на грудь, но знал, что это бесполезно. Виктор посмотрел на него. Он хрипел, задыхаясь, горло…

наполняясь кровью. Но это был не Виктор, а Лиззи, которая прошептала: « Я хотела Убью тебя первым, выстрелю тебе прямо между глаз. Виктор должен был это сделать, но я позволил Он пытался украсть твоего ребёнка. Глупо, но иногда мне приходилось позволять ему делать то, что он хочет.

«Лисси, где Виктор?»

Виктор почувствовал, как кровь растекается по груди, вливается в грудную клетку. Кровь заполнила горло, пузырилась и хлынула изо рта. Откуда взялась вся эта кровь?

Ему не было на самом деле больно. Он чувствовал себя ужасно уставшим и знал, знал. «Лиззи?»

Я здесь, Виктор, я здесь. Я никогда тебя не оставлю. Её голос звучал нежно у него на ухо.

«Знаю», — сказал Виктор, повернулся лицом к окровавленной ладони Савича и умер.

Савич медленно поднялся. Он прижал Шерлока к себе. «Виктор и Лиззи, они умерли вместе».

Шерлок снова прикрепила свой «Глок» к поясу. Как Виктор мог говорить голосом Лиззи? Голосом молодой девушки? Они её слышали, и она была Лиззи, она знала, что они обе подтвердят это. Она протянула Савичу платок. «Вытри руки, пока я звоню нашим агентам в дом Смайли».

Когда Савич вытирал кровь Виктора с рук, он услышал, как Шерлок сказал: «Все кончено.

Виктор мертв.

Они ждали вместе в переулке возле аптеки Кугара, рядом с телом Виктора.

И Лисси.

71

УИЛЛИКОТТ, МЭРИЛЕНД

УТРО ПЯТНИЦЫ

Тай припарковал свой «Сильверадо» на подъездной дорожке дома Корсики в 7:30 утра, слишком рано, чтобы Линн Корсика могла уйти в библиотеку. Чарли открыл дверь в джинсах и футболке, с сильно взъерошенной головой. «Шеф! Агент Порто, что происходит? Что-то случилось? Дайте мне пистолет!»

Тай схватил его за руку. «Нет, всё в порядке, Чарли. Извини, что мы приехали так рано и не позвонили, но мне нужно поговорить с твоей мамой».

«Моя мама? Но…»

«Разве ты не говорил мне, что твоя мама — самый умный человек, которого ты знаешь?»

«Ну, да, но…» Чарли услышал настойчивость в её голосе и остановился. «Мама на кухне, готовит нам с папой оладьи с черникой». Он добавил через плечо, отходя от них, а Тай и Сала следовали за ним по пятам: «Папа всё ещё в постели. Он поздно лег, его любимая бугенвиль заразилась чем-то». Тай знал, что мистер Корсика владеет крупнейшей в этих краях компанией по уходу за растениями и ландшафтному дизайну, так что объяснять не пришлось.

Тай впервые за долгое время посетил дом Корсики. Это был двухуровневый дом в стиле ранчо, построенный в 1980-х годах, расположенный посреди большого участка, окружённого дубами и клёнами, и, конечно же, великолепно ухоженными цветами и розами на шпалерах в ящиках — несомненно, благодаря бизнесу мистера Корсики.

«Шеф Кристи… Тай!» Линн Корсика, держа лопатку в правой руке, вышла из кухни к ним, босиком, в синем халате, развевающемся вокруг её ног. Она остановилась и взяла себя в руки.

«Мама, Тай хочет с тобой поговорить».

«Да, конечно. Хорошо. Чем я могу тебе помочь, Тай?»

Тай быстро представил Салу, затем достал фотографию, распечатанную с сайта, и протянул её миссис Корсике. «Вы узнаёте эту женщину?»

Линн Корсика взглянула на рекламное фото – портрет красивой темноволосой молодой женщины, выглядевшей одновременно серьёзной и доброй. «Не думаю».

Она склонила голову набок, глядя на Тая. «Почему ты решил, что я её узнаю?»

«Миссис Корсика, я бы хотел, чтобы вы омолодили лицо женщины на пятнадцать лет, изменили цвет волос, возможно, сделав их светлыми или светло-каштановыми, и представили, что у нее голубые глаза.

Уберите макияж. Сосредоточьтесь на её глазах и форме рта».

Миссис Корсика изучала фотографию. «На этой фотографии ей лет тридцать, так что я представляю её в пятнадцать?» Она ещё раз посмотрела на фотографию, нахмурилась, затем медленно подняла голову. В её голосе слышалось удивление. «Это же Альби Пирсон, да?»

«Да, думаю, так и есть», — сказал Тай. «Её семья прожила здесь недостаточно долго, чтобы её имя попало в выпускной альбом, но я надеялся, что вы её помните. Можете ли вы её описать?»

«Она была хорошенькой, худенькой, изящной, с прекрасными светлыми волосами, как вы и сказали, и светло-голубыми глазами. Она всегда носила французскую косу, длинную, ниже плеч.

«Я отчётливо помню, как она была в библиотеке в первую неделю после переезда её семьи в Гейтвуд. Я сама дала ей читательский билет. У неё была такая милая улыбка, и она всегда была очень вежливой, внимательно слушала, когда с ней говорили. Она мне нравилась». Она сделала паузу. «Потом, конечно же, всю её семью убили, и она исчезла.

Её тело найти не смогли, поэтому, как говорится, люди есть люди. Некоторые говорили, что она убила свою семью, может быть, она сошла с ума из-за сексуального насилия, что-то в этом роде. Одна из её учительниц призналась, что, кажется, видела синяки на руках Элби, но я знала, что всё это неправда. Я знала Элби. Я также работала консультантом по вопросам изнасилования в Боуи до того, как мы переехали сюда. Могу поклясться, что Элби никогда не подвергалась насилию. По крайней мере, я так думала, но это не имело большого значения, поскольку её так и не нашли.

Миссис Корсика посмотрела на лопаточку в правой руке, с которой капало тесто на дубовый пол. «Смотри, я заставляю тебя стоять здесь в коридоре. Пойдём на кухню, съешь блинчики и выпей кофе». Она не стала дожидаться ответа, повернулась на босых каблуках и вошла в светлую кухню с бледно-жёлтыми стенами и окнами, выходящими на красивый, ухоженный задний двор с пышно цветущими цветами вдоль белой ограды.

Она жестом пригласила их на стулья и налила кофе. «Чарли, ты тоже садись. Мы не будем ждать твоего отца. Он ещё спал несколько минут назад».

Она повернулась к плите, чтобы налить ещё теста в горячую сковороду. Тай хотел сейчас же добраться до Хаггерсвилла, столкнуться с Сьюзен Воробьёй и сказать ей, что они знают, что она...

Элби Пирсон. Но у неё заурчало в животе, когда миссис Корсика посыпала тесто черникой. Сала улыбнулась ей. Они только что выпили по чашке кофе перед тем, как выйти из коттеджа.

Вскоре они уже намазывали блины маслом, поливали их кленовым сиропом и подцепляли вилкой хрустящий бекон с тарелки. За едой миссис Корсика сказала: «Я годами не вспоминала об Элби Пирсоне. Я гадала, что с ней случилось, гадала, не забрал ли её с собой, не убил ли её монстр, зарезавший её семью, и не закопал ли где-нибудь. Потом жизнь повернулась, как это всегда бывает, и мы все забыли».

Где она сейчас, Шеф?

«В Хаггерсвиле. Теперь её зовут Сьюзен Спарроу».

«Вы имеете в виду «Воробьев», которым принадлежит крематорий «Воробьи»?»

«Да, те самые Воробьи», — сказал Сала. «Она вышла замуж за Лэндри Воробья шесть лет назад и с тех пор живёт там». Он протянул тарелку за ещё двумя блинчиками.

Миссис Корсика подавала ему еду, пока её блины всё ещё лежали недоеденными на тарелке. Она тихо сказала: «Представляешь, она была рядом. Я так рада, что она выжила. Скажи мне, ты собираешься арестовать её за убийство семьи, когда ей было пятнадцать?»

«Нет», — сказал Тай. «Она не убивала свою семью, тут я с тобой не спорю. Думаю, это был незнакомец, и Альби спрятался, зная, что он делает, что он сделал. Убедившись, что он ушёл, она забрала деньги из сейфа отца и сбежала.

Не думаю, что она боялась полиции. Думаю, она сбежала, потому что боялась чудовища, убившего её семью. Мы хотели бы поговорить с ней о том дне, а потом о чём-нибудь совершенно другом.

Миссис Корсика внимательно посмотрела на нее, а затем медленно произнесла: «Все дело в тех костях, найденных в озере Мэсси, не так ли?»

«Да», — сказал Тай. «И кто были эти люди?»

«Но что это значит?»

«Как только мы решим этот вопрос, Чарли расскажет вам все».

Сала откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. «Спасибо, миссис Корсика, за великолепный завтрак. Мы будем признательны, если вы никому не перескажете то, о чём мы здесь говорили, хорошо? И ты тоже, Чарли».

«Нет, конечно, нет», — сказала миссис Корсика. «И ты тоже, верно, Чарли?»

Чарли кивнул. «Мама, шеф Кристи — мой начальник. Если бы я им был, она бы меня уволила».

«Заслуженно», — сказала его мать и вздохнула. «Но я всё ещё задаюсь вопросом, что всё это значит. Пряжка ремня, Сьюзен Спэрроу, на самом деле, — это Альби Пирсон, и все эти кости».

«Дайте нам ещё один день. Большое спасибо за подтверждение личности Сьюзен Спэрроу. Завтрак был восхитительным».

Они вышли через три минуты, помахали миссис Корсике, стоявшей в дверях с лопаточкой в руке, а за ней стоял пожилой мужчина, положив руку ей на плечо. Они направились в «Сильверадо» Тайса. Чарли, всё ещё босиком, шёл рядом с ними. «Ты всё знаешь, шеф?»

«Нет, но начало хорошее. Дай нам сегодня, Чарли, всё уладить».

72

ХАГГЕРСВИЛЛЬ, МЭРИЛЕНД

УТРО ПЯТНИЦЫ

Тай свернул на межштатную автомагистраль, бросил взгляд на Салу. «Трудно поверить, что всё это началось всего неделю назад». Сегодня ровно неделя. Октавия была мертва, как и её убийца, Виктор Нессер, застреленный прошлой ночью в переулке рядом с аптекой в Форт-Песселе.