Парвус (СИ)

Глава 53. Кто есть кто

Болтающая ногами в воде девушка, сидя на бортике, старалась не смотреть на Лоя в дальнем углу комнаты. По ее ощущениям, тот даже не моргал. Юния после первого самостоятельно проплытого метра отказалась покидать воду. Ситуация стала утомительной для невеселящихся, но медноволосая не давала им уйти. Она заранее узнала до скольки они могут находится в бассейне и вылезать из воды раньше не намеревалась.

Она уже могла продвигаться на несколько метров, когда лицо Нила выдало утомление. Однообразное занятие наконец наскучило большей части присутствующих. Медея бросила на Лоя долгий взгляд, умоляющий его отпустить ее в академию.

Когда голубые глаза заблестели, Медею словно камнем придавило. У нее резко закончились силы сопротивляться или предпринимать попытки побега. Ей нужно было, чтобы Лой прикрывал ее на входных, потому что она собиралась встретиться с Псом.

«Терплю одного дурака, чтобы погулять с другим» обреченно пролетело в ее голове, под сообщение Лоя, что он снял в «Калейдоскопе» на всех номера.

Медея поднялась на ноги и потопала на выход. Из бассейна до нее доносился удивленный голос Юнии. Та искренне не верила, что они могут остаться ночевать в столь дорогом заведении.

Медея ждала всех за дверью. В пустом коридоре на нее навалилось ненавистное одиночество, что казалось ей давно забытым чувством. Но сейчас девушка предпочла бы быть одна, нежели возвращаться к компании, в которой она пришла.

Она не считала людей в бассейне плохими или скучными, но ей не нравилось проводить с ними время. Когда они гуляли вместе в первый раз ей хотелось приключений из-за долгой отсидки в спокойствии.

В этом же месяце, приключений и активности ей хватило. И только когда их было вдоволь Медея и осознала, что никакого интереса к этим людям не испытывает. Она не считала себя лучше. Девушка думала, что они нормальные, а она поломанная.

Чем слушать восторги Юнии Медея бы с большим энтузиазмом внимала историям Клариссы про ее горбатого поклонника, которого старая проститутка отшивает, потому что потеряла веру в мужчин. И массаж в притоне делали лучше.

Когда Медея с отцом возвращалась с серьезных заданий изможденная, то Фейт платил за двух девушек и те разминали их. Повзрослев Медея поняла, что потом проститутки скрывались с отцом, но пока она была маленькой, то была уверена, что «У мамочки» это место, куда клиенты приходят за массажем и посмотреть на танцующих женщин.

Медея грустно улыбнулась, вспомнив про свое детство. «Наивным же ребенком я была. Принять проституток за массажисток, когда те танцуют полуголые на коленях обдолбанных типов. Хотя про наркоманов я то же не знала тогда» она вздохнула, подумав о том, что будь у нее ребенок, то Медея не хотела бы для него подобного детства.

Девушка подумала, что Фейт мог бы выбрать место и поприличнее для штаба, зная, что его маленькой дочке придется расти там. «Лучший отец» иронично пролетело в ее голове, когда дверь, возле которой она стояла, открылась.

С волос Юнии вода обильно капала на пол. Лицо у девушки было такое, словно ее силой вытащили из бассейна. Вышедшие переоделись в длинные белые халаты. Лой протянул Медее такой же. Она помотала головой, сообщив, что высохла.

Блондин, по-хозяйски прижав к себе беловолосую недовольную девушку, повел компанию к лифту. На его плече висел халат, который он взял для Медеи. Она шла рядом, чувствуя словно попала в паутину и с каждой новой попыткой выбраться, ситуация становится все хуже, а паук все ближе.

Поднявшихся на пятый этаж встретила женщина в белой форме работников «Калейдоскопа». Она провела их к одному из номеров и вручила ключи от остальных, параллельно получая заказ от блондина.

За простой дверью скрывалась огромная однотонная спальня. Как и в бассейне цветом ее наполняло освещение, идущее сквозь квадратные стекла. Они располагались по большей части пола, а в некоторых местах заходили на стены и оттуда растягивались на потолок.

Свет не дребезжал и не моргал, наполняя комнату уютом. На входной зоне высокие круглые кресла походили на брошенные на пол подушки. Рядом с каждым красовались небольшие столики.

Лой кинул на кресло халат со своего плеча и упал на него следом, проваливаясь в мягкое сиденье всем телом. Нил упал лицом вниз, а затем перевернулся и стал рассматривать номер. Юния изящно присела на край кресла, закидывая ногу на ногу и спросила:

— Мы будем в одном номере спать?

Лой посмотрел на нее, как на идиотку. На секунду в его взгляде промелькнула прежняя надменность, но он добродушно выдал:

— Это твой номер, Нил напротив, наш с Медеей в конце коридора.

Беловолосая девушка опустилась на кресло. Блондин ее раздражал с каждой секундой все больше.

— И зачем мы пришли сюда толпой? — поинтересовалась Юния.

Медея без всякого любопытства, рассматривала комнату, слушая разговор в пол уха.

— Будем отдыхать как нормальные люди. Напьемся, потанцуем, поделимся с друг другом слезливыми историями из детства — сообщил всем блондин.

В номер скоро постучали. Затем пришедшая женщина вкатила внутрь номера столик на колесика с напитками и едой. Высокие стаканы с бузой переместились в руки гостей «Калейдоскопа». Медея свой убрала на столик возле кресла.

Пить алкоголь девушка не хотела. По ее мнению, она и так слишком на многое согласилась и вела себя, как безвольная тряпка, что не могла набраться смелости послать блондина, а он умело этим пользовался. Туманить рассудок пшенным напитком в компании Лоя Медея себе позволить не могла.

Парни пить начали сразу, как стаканы оказались в их руках. Юния принюхалась к содержимому в стакане, а потом решила попробовать напиток молочного цвета. Ее лицо после пары маленьких глотков скривилось.

— Ужас — констатировала она.

— После второго вкус станет нормальным, а мир приобретет яркие краски — деловито сообщил Нил, почти залпом осушив стакан.

— В наших рядах заядлый алкоголик — весело сообщил Лой, потягивая напиток — и давно ты пьешь бузу? Я думал это напиток привычен жителям Парвуса. На поверхности нет другого алкоголя?

Нил пожал плечами, принимая от не успевшей уйти женщины новый стакан.

Она оставила столик на колесиках сбоку от блондина и, пожелав всем хорошего вечера, удалилась.

Лой взял со столика тарелку с нарезанным сыром и принялся его есть.

Нил выбрал мясо, а Юния вежливо отказалась от всего, бурча, что если она будет много есть, то умрет толстой и одинокой.

Медея на это закатила глаза. По ее мнению, люди умирали одинокими по многим причинам, но уж никак не из за жира на животе.

— Тебе легко рассуждать подобным образом, ты вон какая тощая — Юния распрямила спину, чтобы ее живот в сидячем положении был идеально плоским — а мне приходится стараться.

— У нас разница килограмма три — недовольно заметила Медея, вставая.

Она шла к еде, положив глаз на порцию картошки. Возле столика, когда ее рука тянулась к привычной пище, Медея потеряла баланс.

Чему поспособствовал Лой, тянущий ее на себя. Девушка упала на колени блондина. Внутри у нее поднималась волна раздражения.

Пульс учащался. Улыбка Лоя стала ослепительной. Медея прикрыла на секунду глаза, чтобы успокоиться и дернулась, чтобы освободится, но блондин прижимал ее к себе, не позволяя встать.

— Я хочу есть — бросила она, хотя аппетит ее пропал.

На смену пришла тошнота.

— Не буду тебе мешать — весело сообщил парень, обвивая ее талию второй рукой. Медея не могла отцепить его от себя. Кровь в ее ушах зазвенела.

Она почувствовала на шее дыхание. Спасаясь от него подалась вперед, но сильные руки тут же вернули ее назад.

Звук пощечины разлетелся по комнате звонким эхом. Медея тяжело дышала, сидя полубоком на коленях Лоя, которого только что ударила.

Сквозь ее глаза сочилась ненависть. На щеке блондина красовалась отметина от ладони. Надменный взгляд испепелял девушку. Долгую секунду Медее казалось, что Лой ее придушит. Блондин потянулся к столику, где стоял алкоголь. Под недоуменные переглядки Нила и Юнии, Лой вручил Медее стакан и произнес спокойно:

— Выпей, а то ты сегодня не в духе.

Девушка перевела взгляд на алкогольный напиток, что оказался зажатым в ее ладонях. «Зараза! Крысий сын! Нужно взять себя в руки» летело судорожно в ее голове от мысли, что она может выплеснуть бузу ему в лицо.

Тишину в комнате нарушало только злобное дыхание Медеи, которой не удавалось успокоиться из-за того, что Лой удерживал ее на своих коленях. Она долго сидела молча, уставившись на стакан, поэтому не видела шок на лицах Нила и Юнии.

— Пей.

Голос Лоя прозвучал, как приказ. Стакан немедленно полетел в его голову. В этот раз руку Медеи он остановить успел. Он до боли сжимал ее кисть, глядя на бледнеющее от злости лицо девушки.

Осколки вместе с бузой разлетелись по гладкому полу рядом с креслом, где сидели двое тяжело дышащих людей. Нил подскочил на ноги и взволнованно воскликнул:

— Что вы творите? Убить друг друга решили.

Плотно сжатая челюсть Лоя расслабилась, но взгляд, метнувшийся на желтоглазого, был ледяным, как и тон блондина:

— Сядь.

Медея вздрогнула. Железная уверенность Лоя в том, что все, что он скажет выполнят, пугала. Хмурящийся Нил упал на кресло. Напряжение в номере все усиливалось. Юния сидела испуганно, поджав ноги.

За Лоем следили глаза всех присутствующих в номере. Он провел рукой по волосам, испепеляющей взглядом его Медеи, и спокойно сказал:

— Мы помиримся и вернемся. Вы можете заказывать, что хотите.

Блондин поднялся вместе с девушкой. Она молча ждала, когда тот вынесет ее из комнаты, осознавая, что впереди их ждет серьезный разговор. Пока они продвигались вдоль пустого коридора беспокойство Медеи все усиливалось. Злость отступала, а тревога кратно возрастала по мере приближения к двери.

Не отпуская девушку со своих рук Лой открыл номер и внес ее внутрь. Дверь за ним медленно закрылась, скрывая от Медеи длинный коридор, по которому бежать казалось бессмысленной затеей, ведь на следующий день ей вновь пришлось бы встретится с блондином.

Он поставил девушку на ноги, но продолжал крепко держать.

— Знаешь, Медея, мало кто может позволить себе вытворять что-то подобное безнаказанно.

Она дернула руку в попытке ударить его. Лою было словно все равно.

— Отпусти! — прошипела девушка злобно, ей казалось, если она сейчас не выторгует себе свободу, то уже никогда не сможет ее получить — все, никаких больше фальшивых отношений, ты меня достал!

Голубые глаза загорелись и блондин весело спросил:

— А как же твои вылазки на поверхность? Они перестали быть важными?

На его спокойное лицо лег синий свет, делая Лоя еще более пугающим и холодным.

— Не понимаю, о чем ты — процедила Медея, под звуки пульсирующей в ушах крови.

— Ты прекрасная лгунья. Если бы ты с тем же усердием, что защищаешь свою независимость, делала вид, что я тебе нравлюсь, то получила бы гораздо больше — блондин плюхнулся на точно такое же кресло, как в предыдущем номере.

Медея обхватила себя руками, стараясь не дрожать от раздражения, мешающегося с испугом, от того, как расслабленно себя вел Лой.

— Садись — он похлопал ладонями по коленям.

— Нет.

Голова блондина склонилась на бок, и он проговорил:

— Ты слишком долго меня терпела. Наверняка, вылазки на поверхность для тебя важны. Будет жаль, если они прекратятся.

— Не получил желаемое по хорошему и решил начать угрожать? — Медея не спускала с него красных глаз.

Все ее внимание сосредоточилось на потенциальной опасности. «Откуда он знает про поверхность?» идеи, что приходили ей в голову были слишком безумными для правды. Однако и сидящий перед ней не выглядел обычным.

— Ты еще не завалена на кровать только потому что я не насильник — сообщил парень, будто делая Медее одолжение — если я могу потерпеть отсутствие близости, то выражения твоего раздражения, в виде ударов меня по лицу, мне совсем не нравятся. Это был первый и последний раз.

— Тогда не нужно меня лапать — крикнула она, теряя последние остатки самообладания.

От напряжения девушка чуть не упала.

— А то что? — спросил Лой без интереса.

Его размеренный голос внушал ужас. А то что? Вот так просто одним вопросом блондин дал понять Медее, что она ничтожная и слабая. Девушка встречала много людей на пути, плохих, злых, безумных, но еще не было никого настолько уверенного в своих силах. В его глазах царила железная убежденность, что он может делать все, что захочет. И эта убежденность передавалась Медее.

«Лой либо безумный, либо у него действительно много власти» пролетело в голове девушки. Ее вдруг одолел смех. «Нельзя находить проблемы поменьше?» вспомнились ей слова Пса.

— Ты сошла с ума или радуешься, что мы с тобой наконец можем нормально встречаться? — поинтересовался Лой — напоминаю, что разрыв наших отношений способствует тому, что твои незаконные дела могут раскрыться.

— Конечно, милый, самый любимый — иронично сказала она, ее потряхивало, но девушка не могла остановится — Напомни мне еще раз про свои выходные, пожалуйста. Чем ты там у нас занят?

Лой широко улыбнулся, похлопав рукой по своей ноге:

— Иди сюда, расскажу.

Медея сверлила его глазами:

— И не боишься, что потом твои дела выходного дня будут раскрыты?

— А кто тебе поверит? — спросил он, развалившись на кресле поудобней, парень добавил — твое слово против моего. Сын правителя против дочери предателя.

В номере расстилалась мертвая тишина. Тысяча цветов, идущих от плиток и отражающихся на светлых стенах, так и не смогли наполнить комнату жизнью. В это время в душе Медеи медленно умирала вера в людей. Не дождавшись, что девушка к нему подойдет, Лой встал. Описывая круги вокруг беловолосой, словно хищник кружащий над добычей, он становился все ближе.

— Сейчас мы вернемся к ребятам. Будем пить и веселиться. Я действительно устал. Хочу отдохнуть по человечески. Ты будешь спокойно сидеть у меня на коленях весь вечер, а я буду тебя нагло лапать — Лой наклонился к уху замершей на месте девушки — и чтобы они поверили, что мы помирились, а чувства наши взаимны, поцелуешь меня. Уж постарайся чтобы все выглядело правдоподобно.

Поцеловав Медею в шею Лой заглянул ей в лицо. Она избегала смотреть на него, поэтому парень взял ее подбородок в руку и повернул на себя, вынуждая заглянуть ему в глаза.

— Ты получишь все что хочешь. Ни один человек на Парвусе не сможет предложить тебе больше — произнес он нежно, осматривая дрожащую девушку.

Медея смотрела в голубые глаза полные убежденности во всесильности их хозяина и ей становилось плохо. «Когда Велиор передаст ему власть, Лой меня уничтожит. Силия была права» отчеканил внутренний голос. Она кивнула.

На лице блондина промелькнуло секундное удивление, а затем он улыбнулся. Медея оказалась прижата к нему. Она стояла ровно, безвольно опустив руки вдоль тела. Ухо касающееся груди Лоя слышало, как сердце того бьется.

— Ты хоть и упрямая, но умная — сделал он комплимент, отстраняясь.

Медея хмыкнула. «Умной я никогда не была» возразила она мысленно, пока Лой утягивал ее за руку обратно к Нилу с Юнией, дожидающихся их в другом номере.