Пчелиный рой

4. Средство достижения цели

Пронзительная трель дверного звонка разносится по всей квартире ровно в двенадцать утра в субботу. Дэн не сразу понимает, что творится. Обычно так рано в выходной день никто к нему не приходит. К его соседу Чонсоку тем более.

Когда родители Дэна переехали в Пусан, он решил втихую от предков сдавать одну комнату, чтобы поменьше работать и побольше уделять времени музыке. Нам Чонсок – его сосед уже на протяжении четырех лет. Они относятся к той категории вынужденных сожителей, которые не общаются в обычной жизни, но стоит зацепиться языками на кухне, как они могут провести всю ночь за разговорами, подключая к беседе соджу из холодильника. Одним словом, живут душа в душу.

Выждав еще пару протяжных звонков, Дохён наконец-то понимает, что гости пожаловали не к Чонсоку. Дэн нехотя вылезает из кровати и натягивает на себя мятую футболку, которую уже пару дней как пора бы постирать. Вот только руки все не доходят.

Плетется к двери, потирая слипшиеся глаза. Уже успел проклясть того, кто находится по ту сторону квартиры.

– Да иду я! – не выдерживает он и кричит в стену.

Его слышат – противный звон замолкает.

Дохён открывает дверь и удивленно пялится на Лим Седжон, которая стоит на пороге при всем параде с утра пораньше. Ну, для нормальных людей уже полдень, но для Дэна, который лег спать четыре часа назад, – неприлично рано.

– Впустишь? – Седжон переминается с ноги на ногу, поправляя ремешок сумки на плече.

– Ты обалдела? – Он окидывает раздраженным взглядом нежданную гостью.

Волосы уложены, макияж, как всегда, идеален, одежда безупречно подобрана. Выглядит Седжон так, словно собралась на свидание. Хотя, если судить по рассказам Ынгука, это привычный образ для королевы пчелиного улья под названием Сеульский университет.

– Мы вообще-то договаривались. – В голосе Седжон слышится не меньшее раздражение, но лицо не выражает никаких эмоций.

– Да, не раньше двенадцати, – недовольно бухтит он.

Не отводя от Дохёна надменного взгляда, она запускает руку в сумку и достает телефон, демонстрируя экран, на котором отчетливо видно время: двенадцать ноль два.

…Она победила.

Дэн прищуривается, словно сразу не разглядел цифры. Обдумывает, как бы выйти сухим из воды, но понимает – облажался.

– Так я зайду? – Она терпелива, как всегда.

Он лишь отходит в сторону, пропуская Седжон внутрь.

– Только у нас не прибрано, – сообщает Дохён, закрывая за ней дверь.

– Все нормально.

Она уже скинула туфли и поставила сумку на тумбочку в прихожей. В первый раз Дохён смотрит на нее сверху вниз. Оказывается, без каблуков Седжон на полголовы ниже его, так что Дэн теперь может видеть ее каштановую макушку. Больше не такая грозная, но по-прежнему высокая. Пак Джуын даже на каблуках ниже ее.

Седжон не задерживается в прихожей, а уже идет вглубь квартиры.

– Дай мне пару минут, – чешет затылок Дохён, наблюдая, как она с интересом рассматривает их гостиную. – Как ты могла уже догадаться, я только встал. Моя комната не готова к приему гостей.

Может, он и раздолбай в каких-то вещах, но не может позволить себе привести девушку в комнату, когда там сплошная помойка. И плевать, что он в Седжон не заинтересован – все же не хочется, чтобы она думала о нем хуже, чем есть на самом деле.

…Или она уже так думает?

– Только побыстрее, – дает добро она, не отрывая любопытного взгляда от вида из окна. Пейзаж, конечно, так себе – сплошные крыши да небо. – У меня сегодня еще есть дела. – Она стоит спиной и не видит, как Дохен закатывает глаза.

Но он ничего не говорит. Просто удаляется в спальню и закрывает за собой дверь.

…Спокойствие как рукой снимает.

Дэн тут же подлетает к кровати и начинает заправлять мятую несвежую постель. Собирает пустые упаковки от чипсов и банки из-под газировки вокруг прикроватной тумбочки. У него всегда так грязно?

Подбегает к рабочему столу, который уже покрылся толстым слоем пыли. Не раздумывая стягивает с себя футболку и протирает ей столешницу и подоконник. Теперь хоть наконец ее постирает. Швыряет по привычке новоиспеченную тряпку в кучу грязной одежды и понимает, что так тоже не годится. Хватает охапку вещей и запихивает в корзину для стирки. Почему он сразу их туда не складывал? Не понимает, почему у него столько носков валяется на полу, он ведь часто их стирает.

Открывает нараспашку окно в надежде, что застоялый ночной смрад выйдет прочь. Но пропитанного выхлопами сеульского воздуха тут будет маловато. Дэн это прекрасно понимает, поэтому ищет в ящиках одеколон, который давным-давно ему подарил Фугу на какой-то праздник. Самое время использовать его по назначению.

Дохён распрыскивает терпкий парфюм по всем углам. Еще не понимает, что перебарщивает. Про себя тоже не забывает и чуть ли не обливается дезодорантом – помыться он явно сейчас не успеет. Находит в кармане куртки мятную жвачку и начинает активно жевать – лучше, чем ничего.

Открывает шкаф и хватает первую попавшуюся футболку с эмблемой группы, от которой фанател лет пять назад. Но сейчас это неважно. Важно лишь то, что она чистая. Лим Седжон не должна подумать, что он еще более безнадежный, чем она могла уже представить.

Он наконец выходит из комнаты с таким видом, словно сейчас не носился как угорелый и не прятал по углам свое грязное белье. Из коридора уже слышится женский голос. Неужели Седжон повторяет его ошибку и слушает голосовые сообщения в надежде, что одна?

Каково же удивление Дэна, когда он находит свою гостью сидящей на кухне за барной стойкой и воркующей с его соседом по квартире. Ноги элегантно скрещены, а между пальцами она крутит трубочку, размеренно попивая сок. Чонсок не видит Дэна – стоит спиной и что-то готовит. Это еще более странное зрелище, чем Лим Седжон на их кухне.

Дохён прислоняется к дверному косяку и не спешит оповестить о своем присутствии. Пользуется моментом, чтобы понаблюдать за Седжон. С ним-то она холодная, как сталь, а с Чонсоком вдруг стала мягкой и податливой, словно золото.

Когда Седжон смеется над шуткой Чонсока, Дохён впервые слышит ее смех. Он-то думал, что она вообще не умеет выражать эмоции, тем более смеяться. На него Седжон всегда смотрит надменно и с недоверием. Будто считает его недостойным своего внимания. Но помогать согласилась.

…Странная, с какой стороны ни посмотри.

Чонсок поворачивается к ней с тарелкой в руках. Такие аккуратно разложенные дольки апельсина Дэн видел только в рекламных роликах.

Замечая его, Чонсок расплывается в широкой улыбке.

– О, Дохи, – приветствует его сосед, ставя перед Седжон тарелку с фруктами, и опирается руками о столешницу. – Мы уже думали, что ты снова завалился спать.

Седжон тоже оборачивается и смотрит на Дэна привычным для него взглядом. Видимо, считает его недостойным своей улыбки. В отличие от Чонсока. Дохён чувствует себя ребенком, который ревнует мать к брату. Не ожидал, что ее внимание достанется еще кому-то.

– Смешно, чувак. – Дохён не торопится покидать свое место. Подпирает стену, словно без него она рухнет. – Идешь? – обращается он к Седжон.

Она лишь кивает и спрыгивает с высокого стула. Хватает дольку апельсина, который Чонсок так любовно для нее нарезал, и запихивает в рот, возвращая на тарелку лишь яркую кожуру. Берет недопитый сок и молча обходит Дохёна, направляясь вглубь коридора.

Парни с интересом наблюдают за каждым ее движением и, когда Седжон покидает кухню, встречаются взглядами.

– Уже успели подружиться? – язвит Дэн.

– А ты уже успел приревновать? – довольно ухмыляется Чонсок. Самоуверенности у него побольше будет, чем у Дэна.

– Да забирай, – фыркает Дохён, словно Седжон не человек, а вещь.

– Зря ты так, – качает головой Чонсок.

Он уже привык к дерзкому Дэну, за которым не в первый раз замечалась смена настроения. Как и не в первый раз замечались его девушки на этой кухне. Только обычно они на утро уходили, а эта пришла днем. Да и выглядит она не так, как прошлые. Веет от нее чем-то таким – благородным и манящим. Предыдущие барышни Чонсока только отталкивали. Еще ни одной из них он не предлагал сок и фрукты. Еще ни одна не располагала его к себе так, как сделала это Лим Седжон за десять минут.

Дохён, конечно же, не разделяет этого мнения. Для него Седжон – непробиваемая броня из хладнокровия, равнодушия и дорогих шмоток. Она лишь средство достижения его главной цели. Он общается с ней по нужде, а не из-за искреннего интереса. Дэн уверен, что у них и общих интересов-то нет.

Что она собой представляет? Богатенькая девчонка, которая выросла с золотой ложкой во рту. Красивая, но тут нет ее заслуги: скорее ее родителей и матушки-природы. Да и то, по мнению Дохёна, ее лицо простовато. Только глаза красивые, но смотрит она так, словно вот-вот заморозит.

…Сразу отталкивает.

Необщительная и высокомерная. То ли из-за статуса семьи, то ли зажралась всеобщим вниманием к своей персоне. Но это и неважно. Такие люди всегда настораживают. Дохёну больше нравятся открытые и общительные, а не зажатые и скрытные.

Общительного Чонсока не привлекают замкнутые и нелюдимые, как Лим Седжон. Он общительный, хоть и сидит дома по большей части. Находит общий язык с мягким Ынгуком и колким Сонги, которые часто зависают у них дома. И умудряется ужиться с биполярным Дохёном, настроение которого может меняться по несколько раз в день, как погода на море. Но Седжон зацепила его чем-то, и Дэн пока не понимает чем.

Когда Чонсок только заселялся, то предупредил, что проводит много времени за компьютерными играми. К ним в квартиру частенько доставляют новую технику, но все это богатство хранится в комнате Чонсока, куда Дэн не имеет привычки заглядывать. К играм он равнодушен – у него другие увлечения. Иногда приходит Ынгук, и они рубятся в приставку до утра, объедаясь пиццей, но на этом все. Кажется, Чонсок нигде не работает. По крайней мере, он платит стабильно за проживание, а это главное. Иногда у Дохёна закрадывались фантазии, что Нам Чонсок какой-то секретный агент под прикрытием. Что на самом деле ведет двойную игру, притворяясь беззаботным, а сам находится в международном розыске. Но это все лишь ребяческие глупости. Пока в их квартиру не ворвутся копы – все легально.

Наконец-то он отстраняется от косяка и спешит вслед за Седжон, которая уже успела шмыгнуть в его спальню. Как всегда, на лице никаких эмоций, поэтому нельзя сказать, разочарована ли она его комнатой или просто подтвердились ее худшие опасения. Она вальяжно подходит к рабочему столу и ставит на него свой сок.

– Я могу заглянуть в шкаф? – Она оборачивается и ждет разрешения.

Воспитание дает о себе знать. В чужих вещах без спроса копаться не будет.

Дэн безмолвным жестом дает добро, и Седжон тут же подходит к высоким зеркальным створкам, которые распахивает резким движением, словно пластырь срывает.

Гардероб Ким Дохёна почти на девяносто процентов состоит из черных вещей, под стать его байкерско-рокерской натуре: джинсы, футболки, рубашки, куртки. Седжон с шумом двигает вешалки, лишь пару раз заостряя внимание на каких-то отдельных вещах. То ли они ей понравились – что вряд ли, – то ли наоборот, Дохёну лучше молча избавиться от них и больше не вспоминать.

Он буквально слышит, как воздух покидает легкие Седжон, когда та извлекает из шкафа белую футболку, которая пользовалась у Дэна такой «популярностью», что он даже бирку с нее не срезал.

– Вот это нам пригодится. – Седжон рассматривает вещь на наличие пятен.

Замечает магазинную бирку и закатывает глаза. Уже понимает, как сложно им придется, раз горе-Ромео не признает ничего, кроме черного.

– А остальное? – Он внимательно наблюдает за каждым ее движением, скрестив руки на груди – непроизвольно защищается. – На помойку, что ли? – Нотки раздражения так и просачиваются между словами.

– Не паникуй. – Она вешает футболку обратно в шкаф и закрывает дверцы. – Просто прикупим тебе парочку вещей, которые сводят девушек с ума, а тебя превратят в парня мечты. – Седжон мельком окидывает его взглядом с ног до головы и останавливается на глазах. – По крайней мере внешне.

Дохён раздраженно фыркает и хмурится. Раньше никто еще не критиковал его внешний вид. Девчонки, наоборот, обычно пищат от его мотоциклетной куртки и кожаных перчаток без пальцев. Так что тогда с этими барышнями не так? Хочется думать, что дело в Лим Седжон – это меньше бьет по самолюбию.

Она возвращается к столу и берет сок. Потягивает его через трубочку и смотрит на Дохёна, все еще стоящего в дверях комнаты. И видит негодование и раздражение, которые явно читаются у него на лице. Дэн-то, в отличие от нее, достаточно четко выражает эмоции.

– Ты можешь в любой момент передумать. – Она изящно держит кончик трубочки подушечками пальцев.

– Нет, – отрезает Дэн. Может, ему и не нравится вся эта возня с подготовкой, но не настолько, чтобы отступать в самом начале. – Купим все, что надо, лишь бы принцессе понравилось. Но от удобных вещей я избавляться не буду, даже не надейся! – Он грозит ей пальцем, словно это может ее хоть немного припугнуть.

– Носи, конечно. – Она делает очередной глоток. – Только не на людях. – Дохён уже было открывает рот, чтобы возразить, но не успевает и слова вымолвить. – На наши занятия можешь приходить в чем захочешь. Хоть в шлеме сиди.

– Вот спасибо, – буквально брызжет сарказмом Дэн. – Очень щедро.

– Пожалуйста, – отвечает она с таким искренним видом, что хочется ее придушить. – Думаю, мы закончили на сегодня. – Седжон отталкивается от столешницы, на которую до этого присела, и проходит мимо Дохёна, на секунду задерживаясь рядом с ним. – И да, чистую футболку я оценила. – Она бросает косой взгляд на плечо Дохёна и выходит из комнаты.

Всегда вежливая, но ведет себя как хозяйка. И где проходит эта тонкая грань, ведь разрешения чувствовать себя как дома ей не давали. По крайней мере, Дэн точно ей такого не говорил.

Чонсок уже заканчивает свой полуденный завтрак, параллельно смотря какой-то ролик в интернете.

– Спасибо за угощение. – Седжон собирается помыть стакан, но Чонсок только сейчас замечает посторонних в кухне. Он спускает большие наушники на шею и спешит остановить ее:

– Поставь на стол, я сам помою. – Не одну Лим Седжон хорошо воспитывали. – Уже уходишь?

– Да, у меня на сегодня еще планы, – улыбается она ему, а у Дохёна ее эмоции вызывают внутреннее беспокойство.

– Заглядывай еще, – улыбается Чонсок и залпом допивает свой чай. – Можешь даже без повода.

На ее лице снова появляется подобие улыбки, и опять она адресована не Дохёну. Это его бесит. Он ходит за Седжон хвостиком, словно боится, что она их ограбит.

– Может, как-нибудь и загляну, – уже в дверях бросает напоследок она и, морщась, надевает свои изящные лодочки. Да, отличная обувь для субботних планов, а главное, «удобная».

Они снова с Дохёном одного роста. Как ни странно, так ему намного комфортнее с ней общаться. А может, это просто уже привычка? Не нужно смотреть постоянно вниз.

– Тогда позже договоримся насчет шопинга, хорошо? – Седжон закидывает сумку на плечо и смотрит на отражение в зеркале.

– Думаешь, что я сам с этим не справлюсь? – Он вопросительно выгибает бровь, снова прислоняясь плечом к стене. Будто в любой другой позе его равновесие будет утеряно.

– Уверена.

Дохён лишь хмыкает. Он не собирается с ней больше спорить. Устал от этого.

Седжон последний раз бросает взгляд на Дохёна. Даже на долю секунды не задерживает.

– Тогда я тебе напишу, – говорит она из-за порога.

– Ага, – безразлично соглашается он и закрывает за ней дверь.

Наконец-то Дэн может вернуться к своему привычному распорядку в выходной день – безделью до посинения. Дохён входит в кухню, где Чонсок уже намывает посуду, и устало взбирается на барный стул, где полчаса назад сидела Лим Седжон и мило ворковала с его соседом.

– Так, что между вами? – не скрывая своего любопытства, спрашивает Чонсок, не отрываясь от важного занятия.

– Непробиваемая стена.

…Ему ее никогда не понять.

Чонсок поворачивается к Дохёну, прося более красочных объяснений.

– Хожу к ней теперь на репетиторство, – поясняет Дэн. – Если завалю в этом семестре матан, то попрут из универа. Тогда я точно стану позором семьи.

– Вы в комнате математикой занимались, что ли? – Чонсок выключает воду и швыряет резиновые перчатки в раковину. А затем поворачивается всем корпусом к собеседнику, упираясь спиной в столешницу, и ждет подробностей.

– Нет, она поливала дерьмом мой гардероб, – язвит Дэн, вспоминая ту сцену и снова раздражаясь.

Все так и было.

– Хорош острить, я же серьезно спрашиваю, – хмурится Чонсок.

– Чувак, не поверишь, я серьезен, как никогда. – Дэн собирает руки в замок, словно на важном заседании присутствует.

– Проклятие, Дохи, говори уже как есть. – Ему явно надоедают эти недомолвки. – Хорош кота за хвост тянуть.

– Я, кажется, влюбился, – начинает Дэн, но договорить ему не дают.

– В нее? – не выдерживает Чонсок, и его губы растекаются в приторной улыбке.

– Нет. – Приходится пресечь его фантазии на корню.

– Тогда не интересно.

– Думаешь? – Дохён выжидающе смотрит пару секунд и поясняет: – В ее лучшую подружку.

– Тогда почему Седжон сидела на этом стуле, а не та, другая? – не унимается Чонсок.

– Потому что с ней не так все просто, – тяжело выдыхает Дохён, роняет голову в ладони и смотрит на столешницу. – Пак Джуын не такая простая добыча, к каким я привык. Без помощи ее подружки мне никак не обойтись. – Он возвращает взгляд на Чонсока: – Вот ты знал, что некоторые девчонки бывают такими требовательными, что приходится перекраивать себя с ног до головы?

– Дохи, они все такие. Просто тщательно скрывают это первое время.

– Черт. Я уже задолбался. – Он показывает рукой, что сыт своей затеей по горло. – А еще к ней даже подкатить не успел.

– Может, тогда забьешь, пока не поздно? – Чонсок теребит гавайские бусы на шее.

Совет дельный, и Дэну бы к нему прислушаться.

– Не, я больше не отступлю. – Он говорит о Джуын, но имеет в виду совсем другое. – Не остановлюсь, пока из кожи вон не вылезу. Не могу больше думать о музыке и своем провале. Мне нужно на что-то отвлечься. – Чонсок внимательно слушает и понимающе кивает на каждую фразу. – Я лучше буду поглощен похотливыми мыслишками о стройной блондиночке, чем буду медленно умирать изнутри. Надоело! – Дэн стучит кулаком по столешнице.

…Надоело – не то слово.

– Так она стройная блондиночка? – Чонсок знает, на чем стоит акцентировать внимание.

– Чувак, она просто охренительная.

Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Дэн тянется в карман растянутых домашних штанов и достает телефон, чтобы показать другу свою пассию во всей красе.

– Хорошенькая, – соглашается Чонсок, пролистывая ленту фотографий. – Но Седжон ничуть не хуже.

– Много ты понимаешь. – Дэн нервно вырывает телефон из рук недалекого соседа. – Лим Седжон и рядом не стояла.

– На вкус и цвет, как говорится…

Что там на вкус и цвет, Дохён так и не узнает, потому что уже во второй раз за этот день по их квартире разносится противный писк дверного звонка.

– Да кого там еще принесло? – спрашивает в пустоту Дохён и спрыгивает со стула.

Нехотя плетется к двери и открывает. Уже готов обругать любого, кто стоит по ту сторону квартиры, но лишь немного округляет глаза от удивления.

– Опять ты? – в очередной раз не скрывает своего раздражения он, глядя на Лим Седжон на своем пороге.

Но ей, похоже, нет дела до его недовольства.

– Мои планы отменились. – Она по привычке поправляет ремешок сумки. – И раз я все равно здесь, то можем поехать в торговый центр прямо сейчас.

Она смотрит усталым взглядом, и если бы Дэн видел ее впервые, то мог бы подумать, что у нее что-то случилось. Но он-то знает, что это ее обычный взгляд: надменный и с чувством легкой обреченности.

– Сейчас? – переспрашивает он, словно в первый раз не расслышал.

– А у тебя были грандиозные планы? – Она приподнимает бровь.

Эмоцией назвать нельзя, но уже лучше, чем привычный серый цемент.

– Мои грандиозные планы на сегодня – шопинг с тобой. – И говорит он это явно не без сарказма.

Лим Седжон уверенным шагом направляется к своему вишнево-красному «Хёндаю», припаркованному возле подъезда. Дохёну не нужно приглашение, чтобы заскочить на пассажирское сиденье яркой красотки сразу после того, как Седжон снимает ее с сигнализации.

В нос ударяет терпкий древесный запах, но у Дэна он ассоциируется с ароматом крепкого эспрессо. Он ему не нравится: надоел еще на работе. Дохён совершенно не понимает, как люди пьют этот напиток и получают удовольствие.

Седжон с шумом захлопывает дверь водительского сиденья и, прежде чем вставить ключ зажигания, сбрасывает лодочки и засовывает ноги в пушистые короткие угги, которые уже дожидаются ее под креслом. Все так же молча выруливает на дорогу и включает навигатор.

По салону разносится приятная успокаивающая музыка из радиоприемника, а вслед за ней кофейный аромат с примесью каких-то трав, что чешет Дохёну нос, вызывая неприятные ощущения. Ни медитативная музыка, ни запах свежесваренного кофе не стыкуются с холодным образом Лим Седжон. Дэну кажется, что ей бы подошли духи с приторным запахом и тяжелый металл.

– Может, ты расскажешь мне что-то о Пак Джуын? – прерывает Дэн неловкое молчание и буравит взглядом девичий профиль.

Лицо расслаблено, но сама Седжон сосредоточена, как во время проверки писанины Ким Дохёна на их занятиях.

– Я думала, ты уже сам успел нарыть что-то в интернете. Разве нет? – Она смотрит в боковое зеркало, абсолютно не удостаивая вниманием своего пассажира.

– Ну так, просмотрел ее страничку, – хмыкает он.

– Что, прям всю? – В ее тоне слышится искреннее удивление, ведь кого не удивит терпение человека, который просмотрел все шестьсот с чем-то фотографий в аккаунте Джуын.

– Первые штук двести, – врет он. Сам-то уснуть из-за ее фоток не мог. – Больше не осилил.

– Понятно, – неоднозначно произносит Седжон. – И какие же выводы о ее личности ты сделал на основании первых двухсот фотографий?

Он на секунду задумывается: и правда, какие?

– Понял, что она очень любит искусство, – начинает загибать пальцы. – Киношки всякие заумные и выставки современного искусства. Много читает, что говорит о ее эрудированности, – загибает еще один. – Не следует бездумно за обществом и пьет вместо модного айс-американо матчу, – пытается вспомнить что-то еще. – Видит прекрасное во всем, поэтому в профиле так много фоток.

– Одним словом – не такая, как все. Особенная, – подытоживает Седжон и послушно следует указанию навигатора, поворачивая направо.

– Можно и так сказать. – Дохён удивлен, что она правильно поняла его мысль. Он сам до этого не понимал, к чему ведет этот монолог. – Я бы сказал, неповторимая.

– Неповторимая, говоришь, – многозначительно тянет Седжон, будто пробует эти слова на вкус. – Ну-ну.

Дэн не сводит взгляда с ее профиля, пытаясь понять значение брошенных слов. На долю секунды ему кажется, что она насмехается над ним: словно Пак Джуын закинула удочку, а наивный Дохён на нее попался.

– Хочешь поспорить? – Он прищуривается, будто хочет вывести ее на чистую воду.

– Хочу, но не буду. – Седжон постукивает длинными ногтями по кожаному рулю в такт тихой музыке из динамиков.

– Лучше говори сразу: есть то, что мне нужно знать? – Он злится.

– А что ты хочешь узнать? – Она точно нарочно пытается его довести. И не до торгового цента, а до нервного срыва.

Ведь понимает, что нервишки Дэна уже начинают потихоньку сдавать.

Слишком нетерпеливый. Слишком вспыльчивый.

– Например, не сильно ли она будет выносить мне мозги своими разговорами о Ван Гоге? – Он то ли шутит, то ли в ярости.

Дохён чувствует, что еще чуть-чуть, и он будет готов задушить Лим Седжон. Даже в суде признается в содеянном. Возникает ощущение, что она просто насмехается. Может, пока Дохён строит планы, как будет развлекаться с ее подругой, Седжон уже развлекается с ним?

…Или все же издевается?

Попробуй разбери.

– О Ван Гоге – нет.

– Твою ж, тогда о чем еще? – Все, нервы сдали.

– Слушай, я ее подруга, поэтому не буду говорить за спиной мерзости и распускать сплетни, окей? – Седжон тормозит на светофоре и переводит взгляд с дороги на Дохёна. – Поверь, она с этой задачей и сама справится. Не лишай себя и ее этого удовольствия.

– Да какое, к черту, удовольствие? Ты поиздеваться надо мной решила или что? – Он уже сам не понимает, что происходит.

Уголки губ Лим Седжон едва заметно дергаются вверх в саркастичной усмешке. Но это подобие полуулыбки тут же исчезает с ее лица, точно было лишь случайностью или глюком. Дэн смотрит на нее взглядом, полным непонимания. Он надеется, что Пак Джуын не окажется точной копией своей подруги. О том, что Джу может оказаться намного хуже, он даже мысли не допускает. Потому что куда хуже?

– Нам еще далеко? – резко переводит тему он.

Чувствует, что еще немного, и их конфликт выйдет на новый уровень.

– Почти приехали. – Седжон сворачивает в сторону подземной парковки.

Ким Дохён думал, что он уже в аду, но как же он ошибался. Хуже поездки до торгового центра с Седжон может быть только шопинг с Седжон.

Дохён догадывался, что будет непросто, но не настолько.

Теперь он стойко пытается убеждать себя в том, что лучше не спорить и соглашаться на все. Только воплотить это в жизнь у него никак не получается. С выбором новых брюк и джинсов без дырок он еще смирился. Даже рубашку без сопротивления примерял, хотя уверен, что смотрится в ней как полнейший идиот и ему она совершенно не идет. И даже убеждения Лим Седжон в том, что он на самом деле красивый и ему идет абсолютно все, никак не добавляют Дохёну энтузиазма. Он их по большей части пропускает мимо ушей. Кто поверит, что Седжон искренне отвесит кому-то комплимент, тем более Дохёну?

Кажется, что Седжон проявляет больше эмоций от походов по магазинам, чем от общения с Дэном. Ему даже начинает казаться, что она получает от этого удовольствие. Иначе бы зачем она заставляла его перемерить все светлые бомберы, которые попались им под руку?

…О себе же он такого сказать не может.

Но самым невыносимым становится выбор длинного бежевого пальто – это выше его сил. Дэн спорит до последнего, уверяя, что в нем будет похож на дерево, но в итоге с треском проигрывает эту битву. Доводы Седжон о том, что Джуын всегда заглядывается на парней в пальто – особенно в бежевых, – оказываются более убедительными. В конце концов, главная цель этого адского похода – превратить Дохёна в парня мечты для Пак Джуын.

…Если бы он был таким упорным в музыке, то уже добился бы успеха.

Финальной остановкой этого безумного локомотива оказывается магазин обуви – черные берцы совершенно не подходят к новому гардеробу. Седжон настаивает на классических коричневых челси.

Дэн уже сбился со счета, сколько пар он сейчас перемерил, а услужливая девушка-консультант приносит все новые и новые коробки. Ему все кажутся одинаковыми, и он старается придерживаться единственного критерия: удобство. Если ботинки ему еще и ноги натрут, то Дэн пошлет ко всем чертям и грезы о Пак Джуын, и консультации Лим Седжон, и тем более репетиторство по математическому анализу.

Определившись с выбором, Дэн окидывает взглядом зал в поисках своей спутницы. Седжон стоит в отделе аксессуаров и внимательно рассматривает стенд с головными уборами. Аккуратно тянется вверх, снимая берет с крепления. Крутит со всех сторон, изучая каждый шов. Так же аккуратно расправляет складки и прикладывает к медно-каштановым волосам, крутясь перед зеркалом.

Он встает с пуфика прямо в новых челси, которые смотрятся еще более несуразно с его черными карго и затасканной кожанкой, и направляется к Седжон. Та замечает его приближение в зеркале и тут же снимает берет, возвращая его на прежнее место. Видимо, покупать не собирается.

– Купи, он тебе идет. – Дохён говорит искренне, останавливаясь в паре метров и запуская руки в глубокие карманы брюк.

– Выбрал? – Седжон переводит тему, оборачиваясь и опуская взгляд на новенькие ботинки, красующиеся на ногах Дохёна.

– Да. – Он тоже опускает взгляд и выставляет одну ногу вперед, демонстрируя свой выбор. – Самые удобные.

– Выглядят неплохо, – соглашается она.

Они направляются к пуфику, где Дохён бросил свои берцы и кучу пакетов с новой одеждой. Пока он обувается, Седжон внимательно крутит в руке коричневый ботинок. Видимо, ищет дефекты. Дэн подмечает это за ней в каждом магазине: она слишком щепетильно относится к выбору вещей. Он уже понимает, что абы что она приобретать не собирается и Дохёну тоже не позволит. Очень необычный подход для человека из богатой семьи, которому заменить испортившуюся раньше срока вещь не составит особого труда. Сам бы он никогда не стал тратить на это время.

Убедившись в качестве обуви, Седжон вежливо отдает челси девушке-консультанту и направляется вслед за ней к кассе. Дохён хватает пакеты с покупками и спешит за ними.

– Тебе же понравился тот берет, почему не взяла?

Дохён ставит пакеты на пол и по привычке прячет руки в глубокие карманы. В его новых джинсах так сделать не получится.

– Джу уже давно хочет такой. – Седжон увлеченно разглядывает кошельки рядом с прилавком и даже взгляда на собеседника не поднимает. – Не взяла из солидарности.

Ее не понять Дохёну. Когда он что-то хочет, то получает это. А Седжон явно нравится эта вещь, и она ей по карману. Тогда почему не покупает? Ведь это всего лишь берет, многие девушки носят такие.

– То есть ты готова отказаться от понравившейся тебе вещи в пользу подруги? – неуверенно переспрашивает Дохён, потому что сомневается, правильно ли ее понял.

– Ради подруги, – поправляет она. – Но, в общем, да. – Она поднимает взгляд, отворачиваясь от кошельков. – Я готова уступить, если Джу будет от этого счастлива.

Неужели он ошибается на ее счет и Лим Седжон не такая стерва, какой показалась ему на первый взгляд?

Заказ собран и ждет оплаты. Дохён не глядя прикладывает банковскую карту к терминалу и расплачивается за новые ботинки, а Седжон снова рассматривает безделушки у прилавка. Их специально ставят рядом с кассой, чтобы покупатели обращали внимание и покупали, даже если им это не нужно. Развод, но Седжон на это не поведется. Она ждет, когда Дэн заберет пакет, и поворачивается к нему, забывая о побрякушках.

– Сходим поесть? Я жутко голодная, – признается она, прикладывая бледную ладонь с красным маникюром к животу.

Дохён удивлен, что она хочет проводить с ним время: он-то думал, что они просто купят вещи и разойдутся. Казалось, что после их неудачной беседы в машине Седжон вообще больше не захочет оставаться с ним один на один. Ну, только если на их занятии, ведь за это она получает деньги.

– Я рассчитывал поехать домой. Охренительно устал.

– Ладно, – пожимает плечами Седжон, словно ей все равно, но Дохёну кажется, что она немного расстроилась. Даже странно. – Но тогда я не смогу тебя отвезти обратно, умираю от голода.

Они выходят из обувного магазина и неловко топчутся в огромном светлом коридоре торгового центра.

– Я возьму такси.

– Окей, – безразлично хмыкает Седжон, но Дэну кажется, что она огорчена тем, что придется есть в одиночестве. – Тогда до встречи. И не забудь прорешать уравнения, которые я задала. – Она разворачивается в сторону кафешек и удаляется, глухо шлепая по глянцевой плитке нелепыми уггами.

– С тобой забудешь, – закатывает глаза Дэн, но Седжон этого уже не видит и не слышит. Он все равно забудет. – Пока! – кричит он ей вслед, и она лишь машет рукой через плечо, не оборачиваясь.

Только сейчас Дохён замечает, что все это время она была в этих дурацких пушистых уггах, больше похожих на бабушкины домашние тапочки. Еще раз убеждается, что Лим Седжон очень странная. Следит за внешностью, но ходит в неуклюжих тапках. Купается в деньгах, но придирается к качественным вещам в магазине. Выглядит как последняя стерва, но переживает за чувства подруги. Делает вид, что ей плевать на всех, но расстраивается, когда Дохён отказывается составить ей компанию за обедом. Хотя время уже перевалило за шесть вечера – пора ужинать.

Все эти мысли роятся в голове Дэна, пока он ждет такси у входа в торговый центр с кучей пакетов с вещами, которые последние пять часов выбирала для него Седжон. Выбирала, чтобы он понравился ее лучшей подруге. Убила на него почти весь выходной, хотя изначально говорила, что есть планы на этот день. Что же произошло?

Дохён запихивает покупки в багажник и разваливается на заднем сиденье автомобиля. Ехать совсем недалеко, наконец-то он сможет заняться тем, чем и планировал заниматься в свой выходной – бездельем. Лениво достает из кармана телефон и на автомате заходит в интернет. Как и ожидалось, кружочек Пак Джуын высвечивается первым, и он тут же на него нажимает. Любопытство сжирает – чем там занимается его любимая пчелка?