Перекресток судьбы

7

«Я всегда буду любить тебя. Миранда».

Миранда.

Эмили никогда раньше не слышала этого имени и не видела блондинку, изображенную на фотографии.

Не отдавая отчета в своих действиях, Эмили потянулась к телефону на журнальном столике. В полном смятении она набрала номер Мартина.

Он взял трубку после второго гудка.

– Мартин, расскажи мне о Миранде.

Молчание. Она чувствовала, что Мартин удивлен.

– Как ты узнала о ней? – наконец спросил он.

– Я нашла фотографии и любовные письма в столе Энди. Кто она?

– Она… они собирались пожениться. – В его голосе слышалось волнение.

– Что же им помешало? – Эмили удивилась спокойствию своего голоса.

– Она погибла. Несчастный случай в горах. – Голос Мартина звучал так, будто слова давались ему с большим трудом. – Это… это случилось за неделю до свадьбы.

Эмили вздрогнула и закрыла глаза.

– И когда это было?

– Эми, – заволновался он, – я сейчас приеду, и мы сможем поговорить об этом.

– Нет. – Собственный голос казался Эмили чужим. – Просто ответь на вопрос. Когда они собирались пожениться? Прошу тебя, скажи мне.

– За пару месяцев до того, как он познакомился с тобой. – В голосе Мартина слышалось явное замешательство. Он знал, что должны были значить для Эмили его слова.

– Понятно, – со странным спокойствием в голосе прореагировала она.

– Эми, ты же знаешь, Энди любил тебя.

– Да, знаю. – Она повесила трубку и подняла с пола фотографию Энди и Миранды. Лица обоих озаряла любовь.

Ты любил меня, сказала беззвучно Эмили, но никогда не любил так сильно, как ее.

Она сидела со снимком в руке, слезы лились по щекам. Горькое чувство какой-то несправедливости переполняло ее.

О, Энди, почему ты ничего не сказал мне?

Эмили не знала, сколько еще сидела с рассыпанными на полу письмами и фотографией в руке. У нее не было сил двигаться. Печальные мысли не оставляли ее – мысли о своей судьбе, об Энди, о Миранде.

Даже услышав шаги на каменной террасе, она по-прежнему не могла пошевелиться.

– Эми? Господи, что ты делаешь? А это все можно выбрасывать?

С трудом подняв голову, Эмили посмотрела на Фабиана.

– Боже мой, – прошептал он. – Ты плачешь.

Фабиан присел на корточки рядом с ней, разглядывая фотографии и письма. Поднял один снимок и внимательно посмотрел на него. Потом взял раскрытое письмо, мельком заглянул в него и бросил, словно обжегшись.

– Так-так, – проговорил Фабиан с напряжением. – Похоже, твой муженек сам себе оказал медвежью услугу.

– Замолчи! – выпалила она, смахивая слезы с влажного лица. – Замолчи, Фабиан!

Его лицо показалось Эмили чужим. Он словно хотел поиздеваться над ней.

– Ну что, не слишком приятно обнаружить, что мужчина тебе неверен?

Ее испугала собственная ярость.

– Он был верен мне! И он не оказывал себе медвежьей услуги! Энди был идеальным мужем! – Ее не волновало, что она могла обидеть Фабиана. – Ты ничего не знаешь о нем, ничего!

– Я знаю достаточно. – Его глаза из-за расширившихся зрачков казались черными. – Ты решила остаток жизни чувствовать себя обязанной ему, не так ли? Неизвестно за что. Ты собираешься превозносить его, словно какое-то божество, спасшее тебя от жизни на улице!

Каждый ее мускул напрягся. Горько было слышать такие слова о человеке, который сделал ей столько хорошего.

– Муж никогда не позволял мне чувствовать себя обязанной. Никогда!

– Он был просто замечательным человеком, – сказал Фабиан, бросив взгляд на письма и фотографии. – Так о чем все это?

– Письма и фотографии остались у Энди с тех пор, когда мы еще даже не были знакомы!

Фабиан собрал фотографии, взглянул на них с обеих сторон и бросил их Эмили. Сунув руки в карманы, он посмотрел на нее.

– Почему же тогда ты плачешь из-за старых фотографий? – Его голос был незнакомым, отсутствующим, чужим.

– Я не знала, что он любил другую женщину. – Эмили обхватила себя за плечи, дрожа от непонятных чувств.

– Ну и что? – спросил он.

– Я была для него чем-то вроде второго сорта и никогда не подозревала об этом. Лучше бы он сказал мне.

– Второго сорта?!

От его резкого голоса Эмили вздрогнула.

– Почему, черт возьми, ты хотела узнать об этом от своего мужа?!

– Для меня это было бы легче. – Она с усилием выговаривала слова. – Я не была идеальной женой.

– Ради бога, не придумывай, никто не совершенен!

Эмили закрыла глаза.

– Я чувствовала себя виноватой, – прошептала она. – Я всегда чувствовала свою вину.

– Почему?

– Потому что он был слишком хорош для меня! Любил меня и был моим другом. Я чувствовала себя виноватой в том, что не могла дать ему того, что он заслуживал.

Фабиан стоял, держа руки в карманах. Его лицо не скрывало раздражения.

– А что он заслуживал?

– Он заслуживал, чтобы я любила его сильнее.

– Нет, это ты заслуживала, чтобы он любил тебя сильнее! – отрезал Фабиан. – Он просто не хотел иметь детей! Поэтому ни разу и не сходил к врачу!

– Замолчи! – в ярости выкрикнула Эмили. – Не смей оговаривать его!

– Я не верю, что муж был искренен с тобой! – резко бросил Фабиан. Он повернулся, ударил кулаком по стене и чертыхнулся. После недолгой паузы он снова заговорил, стараясь сохранять спокойствие: – Чем же твоя любовь к нему была недостаточно хороша? Как же иначе ты хотела бы любить его?

Эмили закрыла лицо руками, желая скрыть слезы. Более страстно, хотелось ей сказать, но слова не слетели с языка. Это признание было болезненным даже сейчас. Она лишь покачала головой, думая о годах своего замужества. О годах, когда она чувствовала, что отдавала мужчине, бывшему рядом с ней, гораздо меньше, чем получала.

Страсть. Может, ее любви к Энди не хватало страсти? Эмили пыталась отогнать от себя мысль, что причина была не только в ней. Она убрала от лица руки и взглянула на фотографию. Возможно, недостаточно страстен был и Энди. Но на снимке он так улыбался девушке. Его лицо прямо-таки светилось любовью.

Эмили болезненно проглотила застрявший в горле ком.

– Он любил ее, – прошептала она. – И женился на мне, потому что не мог быть с ней. Она умерла за неделю до их свадьбы.

– И ты не знала об этом?

– Нет. – Вновь слезы покатились из ее глаз. – Если бы только я знала… – Эмили потянулась к коробке с салфетками и вытерла глаза.

Энди скрыл это от нее, свою первую – настоящую! – любовь. Но она тоже кое-что скрыла от мужа – никогда не рассказывала ему о Фабиане, чтобы не причинить боль. Она прикусила губу, начиная осознавать, что Энди не рассказывал ей о Миранде, потому что не хотел обидеть.

Да, именно в этом все дело. Она и Энди были двумя людьми, пережившими боль и утрату. Они создавали друг для друга комфорт и уют. И все было хорошо.

Эмили почувствовала вдруг странное облегчение, словно тяжелый груз свалился с ее плеч.

Я должна ощущать себя свободной, старалась она убедить себя. Я действительно свободна.

Она осторожно сложила фотографии и письма обратно в шкатулку, чувствуя спокойствие на душе, и посмотрела на Фабиана.

– Теперь со мной все в порядке. Сейчас я все уберу. Поможешь?

Они молча собрали мусор в мешок, и Фабиан отнес его во двор.

Когда он вернулся в комнату, их глаза встретились.

– Прости, что говорил вещи, которые задели твои чувства, – произнес Фабиан.

Эти слова были сказаны с трудом. Эмили видела, что он перебарывает себя.

Она кивнула и постаралась улыбнуться.

– Ничего. И ты прости меня за то, что не умею держать себя в руках.

Между ними все еще лежала пропасть. Эмили знала, что двенадцать лет разлуки никогда не будут забыты. Да она и не хотела, чтобы это произошло. Прошедшие годы были по-своему хороши. Так получилось, что им обоим нужно смириться с реальностью прошлого, каким бы болезненным оно ни было.

Эмили направилась к лестнице.

– Я сейчас вернусь. Приму душ и переоденусь. – Она на секунду замолчала. – Ты не возражаешь, если мы останемся здесь? Я не в настроении выходить куда-нибудь.

Он быстро справился с охватившей его было нерешительностью.

– О’кей, поехали ко мне. Я что-нибудь приготовлю.

Фабиан не любил бывать у нее дома. Он никогда не оставался на ночь и не занимался здесь с ней любовью.

– Хорошо, – тут же согласилась Эмили.

Фабиан и Эмили вместе почти молча приготовили ужин и поели за большим столом в комнате с видом на океан. Эмили слушала ритмичный плеск волн о скалы. Обстановка была мирной и успокаивающей. Она понимала, что Фабиан мысленно продолжает начатый ими разговор, взяла его руку, и он тут же ее крепко сжал. Они не прикасались друг к другу весь вечер, и тепло его руки придало Эмили смелости. Она чувствовала, что должна смягчить напряжение, охватившее его, развеять призраки прошлого и показать, что любит его. Он занимался с ней любовью так, словно пытался самоутвердиться: я обладаю этой женщиной. Словно хотел оставить клеймо на ее теле. Эмили не могла понять, что испытывает: злость, печаль или страх. Какая-то темная тень встала между ними и разделила.

– Пойдем на пляж, – предложила она. – Возьмем с собой вино и одеяло, разложим его и посидим.

Легкий прохладный ветерок дул с океана. Они молча потягивали вино, глядя на темную воду. Когда разбивались волны, белая пена отражала лунный свет.

Эмили повернулась к Фабиану, обняла и поцеловала его. Он оставался спокойным и невозмутимым, едва ли не равнодушным к ней, и холодок страха пробежал по ее спине, когда она подумала, что, может, ему и не нужна их близость. Но тут же Фабиан лег на спину и потянул Эмили за собой. Она продолжала целовать его, гладя волосы, шею и плечи. Хотелось, чтобы он расслабился и доверился ей, понял ее чувства к нему, которые скрывались за словами. Их просто не хватало, поэтому Эмили вложила всю свою любовь в ласки.

А он вдруг повернулся, притянул ее к себе и поцеловал с необузданной и пьянящей страстью. Его руки ласкали все ее тело, губы горячо целовали, пока Эмили не почувствовала себя вне реальности.

Но почему-то она не могла полностью отдаться воле чувств. В глубине сознания Эмили понимала, что что-то не так, но пока не знала что. Появилось нечто новое в его отношении к ней. Раньше она этого не замечала, теперь же, отгоняя от себя дурные предчувствия, обняла Фабиана сильнее и растворилась в мире грез, где мысли не имели значения.

Чуть позже они лежали на одеяле, не касаясь друг друга. И молчали. Она лежала на спине, глядя в черное небо. Вовсе не этого она хотела, не отчаянного соития, лишенного всякой нежности. И теперь Эмили поняла, что произошло.

Эмили стряхнула землю с ладоней, все еще стоя на коленях, и поглядела на розовый куст, улыбаясь сквозь пелену слез. Эмили медленно встала и подняла лицо к солнцу, ощущая тепло ярких лучей на коже, чувствуя, как оно согревает сердце, наполняя его миром и спокойствием.

Она зарыла шкатулку с любовными письмами и фотографиями на могиле Энди и посадила там розовый куст. Стоял солнечный день, наполненный ароматами клевера и свежескошенной травы. Пчелы кружили вокруг цветущих кустов, и белые облака лениво расползались по бесконечно голубому небу.

– Теперь вы вновь обрели друг друга, Энди. Твоя Миранда рядом с тобой, – тихо сказала она. – Будьте счастливы.

Однажды утром ей позвонил Мартин. Она закрыла глаза, и перед ней поплыла череда воспоминаний. Ожил голос матери и ее слова: «Я не хочу причинить тебе боль, дочка».

– Ты была в книжном магазине сегодня? – спросил он.

Эмили замерла.

– Нет. А что, наконец появился альбом?

– Во всей своей красе. Прямо в центре витрины. Они сделали огромную вывеску с нашей фотографией, где написано, что мы местные жители. Смотрится просто великолепно! – Мартин нервно засмеялся. – Вряд ли мы теперь сможем спокойно ходить по улицам.

– Я прямо сейчас поеду и посмотрю. – Эмили почувствовала прилив воодушевления.

– В газете напечатали статью о нас и несколько фотографий из альбома. В субботу я устраиваю банкет по поводу выхода новинки.

– А как Фабиан? Он не видел макета?

– Нет, но альбом ему понравится, особенно твои великолепные фотографии.

– Это твой альбом, а я всего лишь иллюстратор. – Последовала короткая пауза. – Когда он уезжает?

– В сентябре.

– Ты собираешься с ним?

Во рту у Эмили пересохло. Она не ожидала такого вопроса.

– Я не знаю. Мы еще не говорили об этом. – Ее голос звучал спокойно и по-деловому, как будто бы они обсуждали очередную издательскую проблему.

В душе у нее все бушевало. Однажды Фабиан уже предлагал ей уехать с ним. Возможно, второй раз он не станет делать это. Мартин задал вопрос, который она не осмеливалась задавать себе.

Их отношения с Фабианом были похожи на нежные слабые росточки, которые недавно взошли. Так легко уничтожить их, затоптать неосторожным движением.

На другом конце провода послышался тяжелый вздох.

– Я не хочу причинять тебе боль своими вопросами, Эмили, – проговорил наконец собеседник.

– Не беспокойся, Мартин. Я могу сама позаботиться о себе.

Эмили специально сходила в библиотеку и взяла несколько книг об экзотическом континенте. Она прочитала о проливных дождях в саванне, гориллах и малярии. Но решила не говорить об этом матери. – Хорошо! Хорошо! Я не люблю тебя! – Рыдания сотрясали ее тело. Ей казалось, что кто-то другой произносит эти слова. – Я не люблю тебя! Не люблю!

– Какой ты представляешь Африку? – как-то спросила мать, отодвигая от себя тарелку. Она глотнула пива. – Это опасное путешествие. Рандуа? Я никогда не слышала такого названия.

– Руанда, мама. Это маленькая бедная страна.

– Ты сошла с ума, девочка моя. – Синди убрала волосы с лица. Давно она уже не делала прическу и не красилась. Седина покрыла всю голову. Она старела, ее лицо было бледным и усталым. – А как же я? – спросила она. – Что мне делать?

Эмили с силой сжала вилку. Комок застрял у нее в горле. Она ждала этого вопроса, но ничего не могла ответить.

– Ты все, что у меня есть, – продолжала мать. – Я не хочу отпускать тебя неизвестно куда.

Чувство вины охватило Эмили. О господи, что же ей делать?

– Я вернусь, мама. Через годик-другой вернусь.

– Я буду совсем одна.

Эмили стиснула зубы, чувствуя удушье. Ей хотелось выкрикнуть что-нибудь злое и ужасное, чтобы отвлечь мать от мыслей о разлуке. Но она молчала.

Синди закурила.

– Тебе нужен кто-нибудь постоянный. Кто дал бы тебе приличный дом и уверенность в завтрашнем дне. Тебе не нужен какой-то там вечно кочующий цыган. Я не хочу причинить тебе боль, Эми, но не лучше ли одуматься?

Эмили бросила вилку на стол.

– Фабиан не кто-нибудь для меня, мама.

– Не как твой отец, ты имеешь в виду? – уточнила Синди.

– Я этого не говорила. – Эмили отмахнулась от сигаретного дыма.

– Что ж, он бродягой и был. О, твой отец, конечно, был милым и очаровательным и все такое прочее. Но в конце концов… Ну ты же знаешь, чем это для меня закончилось.

– Фабиан не такой, как отец! – почти прокричала Эмили.

Синди поморщилась, прижав руки к животу.

– Не кричи на меня.

Эмили задрожала от страха, увидев бледное лицо матери.

– Что случилось?

– Ничего-ничего. – Синди сильно затянулась сигаретой. – Дорогая, ты должна поверить мне. У тебя еще слишком мало опыта, чтобы реально смотреть на вещи. Этот твой… Фабиан из породы людей, которым не сидится на одном месте. Как ты можешь доверять мужчине, который собирается увезти тебя в какую-то глушь?

– Мама, он хочет жениться на мне.

– Согласись, это не слишком много значит в наши дни. А что, если вы приедете туда и он решит, что совершил ошибку? Что ты будешь делать? У тебя нет денег. Он просто играет с тобой, малышка. Я не хочу, чтобы кто-то обидел тебя.

– Мама, Фабиан врач! У него важная работа. Он ответственный человек и отвечает за свои поступки.

Я люблю его! – хотела добавить Эмили. И это самое прекрасное чувство, которое я когда-либо испытывала! Он дарит мне свою любовь, заставляя чувствовать себя королевой. Фабиан все делает так, словно я самый необыкновенный человек в мире. Но эти слова остались лишь в мыслях. В ответ на такое признание мать, скорее всего, лишь улыбнулась бы. Эмили даже представила эту усмешку.

Она встала, не в силах больше выносить этот разговор.

– Мне уже пора на работу, – быстро произнесла Эмили и выбежала из дома. Подальше от матери с ее пивом, сигаретами и нравоучениями.

Фабиан улетел тогда на несколько дней в Нью-Йорк, и Эмили почувствовала себя совершенно одинокой. Стоило лишь вспомнить слова матери, как ее охватывал необъяснимый страх.

Все это было странным и таким пугающим. Порой Эмили просыпалась ночью с чувством неизбежной опасности. Ей снились туманные джунгли, полные огромных насекомых и ядовитых змей.

Эмили находила облегчение, находясь среди детей, играя с ними. Они купались, пели песни, просто веселились.

Наконец вернулся Фабиан, полный энергии и жизнерадостности, веселый, с огромным букетом роз. Он забрал ее с собой в дорогой ресторан и предложил попробовать паэлью – рис по-испански. Публика в ресторане была одета богато и изысканно. От этого Эмили чувствовала себя Золушкой в своем простеньком хлопчатобумажном платье. Но Фабиана это, казалось, вовсе не волновало. Он говорил, как прекрасен цвет ее волос, глаз, как нежны губы, созданные для поцелуев, как он любит доставлять ей удовольствие и удивлять.

Фабиан заказал себе вина, а Эмили – колу. Она смутилась оттого, что была слишком молода и не могла заказывать к обеду вино.

Им принесли паэлью с улитками. Аппетит у Эмили пропал.

– Ты же ешь моллюсков и устриц, – произнес Фабиан, явно забавляясь. – Так почему бы тебе не попробовать улиток?

– Я привыкла к моллюскам и устрицам, – прошептала Эмили. – Прости, но улиток я вовсе не хочу пробовать. – От неловкости она выронила вилку.

– Как хочешь, – проговорил Фабиан. – Закажи что-нибудь другое.

Слезы застилали глаза.

– Я не голодна.

Эмили положила свою салфетку на стол и неуклюже встала. Схватив сумочку, она заспешила из ресторана. Горячие слезы катились по лицу.

Фабиан догнал ее и обнял.

– Ты расстроена? – виновато спросил он. – Мне очень жаль.

– Я не могу выйти за тебя замуж. Я не могу поехать с тобой в Африку.

– Потому что ты не любишь улиток?

– Потому что мне страшно. Я не могу оставить маму. Мы с тобой не подходим друг другу.

Лицо Фабиана побагровело.

– И кто, черт возьми, сказал тебе это?! – Он не скрывал охватившей его злости. – Твоя мать?

Эмили в растерянности отпрянула от него.

– Мама права, Фабиан.

– Нет, она ошибается! Все, что она видит, – это узкий мирок, полный ханжества и лицемерия.

– Я не позволю тебе осуждать мою мать! – возмутилась Эмили, отступая от него еще на шаг. – Что ты вообще знаешь о ней?

– Я знаю то, что слышал, когда разговаривал с ней. Я знаю многое по твоим рассказам. – Фабиан положил руки в карманы и угрюмо уставился на Эмили. – Я не хотел говорить тебе об этом, но скажу. У твоей матери слишком эгоистичный взгляд на вещи. И она тащит тебя назад, не хочет отпускать от себя.

– Замолчи! – выкрикнула Эмили, развернулась и побежала к стоянке, понимая, что уехать может только с помощью Фабиана. У нее не было денег на такси, а ресторан находился в нескольких милях от города.

Фабиан подошел к машине и открыл дверцу. Эмили скользнула в салон и замерла, до боли сцепив руки на коленях.

– Я хочу, чтобы ты отвез меня домой.

– Сначала мы объяснимся.

– Я не хочу объясняться. – Эмили говорила, словно капризный ребенок, злясь сама на себя.

Фабиан молча завел машину, но не повез ее домой. Они приехали в его коттедж.

Эмили села на кухне за стол, Фабиан принес поднос с виноградом и яблоками, хрустящим французским хлебом и различными сортами пахучих сыров. Он налил два бокала вина, забыв о том, что она не пьет и не любит даже слабое вино. Эмили не могла понять богатый мир, где взрослые люди ели улиток и заплесневелый сыр. Она пыталась не думать о том, что едят в Африке.

Фабиан сел напротив.

– Я знаю, что ты не хочешь слушать меня, но ты не можешь позволить матери решать за тебя, что делать и как жить. Тебе не тринадцать лет. Родители должны позволить подросшим детям уйти из-под опеки. Ты должна жить своей жизнью, Эмили, собственной жизнью.

– Я и живу такой жизнью.

Фабиан взял ее руку, крепко сжал и посмотрел ей в глаза.

– Тогда выходи за меня замуж и поедем в Африку.

Отчаянный страх и тяжелое предчувствие охватили Эмили. «А как же я? – вновь услышала она голос матери. – Я буду совсем одна».

Эмили выдернула свою руку из ладони Фабиана и вскочила.

– Я не могу! Не могу!

Фабиан встал.

– Ты не любишь меня, – чужим голосом произнес он.

Эмили едва сдерживала жгучие слезы.

– Не говори так!

– Это ведь правда. Только скажи мне! Скажи, что не любишь меня!

– Нет!

Фабиан крепко сжал ее руки. Его лицо было так близко, что она чувствовала его горячее дыхание.

– Давай просто покончим со всем этим, Эми! Скажи, что больше не любишь меня! Скажи же, черт возьми!

Страдание, страх, боль пронзили ее.