Перелом

Глава 2

Элли вовсе не строила планов бежать в этот день. Она просто намеревалась пропустить занятия. В последнее время для нее это стало привычным делом. После случившегося учеба в ее жизни казалась чем-то неуместным. Так зачем?

Несколько раз ее заставляли посетить уроки. Мрачная и не раскаявшаяся она начала пользоваться укрытиями, дабы избежать такой неприятности. Хаотично построенное здание викторианской школы предоставляло многочисленные уголки и закоулки для этой цели - особенно она любила заброшенные помещения и служебные лестницы, куда никто никогда не заглядывал. Склеп, часовня ... в самом деле, варианты безграничны.

Сегодня, еле вытерпев утренние занятия, она вылезла из окна своей спальни и по узкому каменному выступу прокралась на цыпочках к месту, где сходились крыши. Взобравшись, девушка направилась туда, где когда-то Джу безумно танцевала с бутылкой водки и где Элли и Картер спасли ей жизнь.

Там она несколько часов сидела на холоде, уединившись со своими воспоминаниями и наблюдая за учениками и сотрудниками, сновавшими внизу. Удивительно, что никто из них не взглянул вверх. На крыше всюду топорщились трубы и витиеватая кованая отделка, что позволяло ей беспечно созерцать, оставаясь никем незамеченной живой горгульей.

День неуловимо ускользал, как и многие другие в последнее время, пока откуда-то поблизости не донеслись знакомые голоса. Поначалу она напряглась, удивляясь, как это ее обнаружили. Потребовалось время осознать, что звук поднимается из открытого окна ее собственной спальни, расположенной как раз под тем местом на крыше, где она уселась.

Держась за водосток причудливого дизайна в форме дракона, Элли припала к краю.

- Вы не нашли ее? - спросила Изабелла звенящим голосом.

- Нет, - Радж говорил так тихо, что Элли пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова.- Моя команда сейчас прочесывает территорию.

Они не могли найти ее. Никогда не могли. Эта мысль подарила ей слабое удовлетворение. Может быть, она совсем не способна спасать людей, но смогла перехитрить охранников, которые должны быть лучшими в мире.

Изабелла снова заговорила, ее голос прозвучал ближе. Элли поняла, что та, должно быть, стоит у окна.

- Как она ... как вы думаете? - произнесла неуверенно директриса. - Рейчел говорила что-нибудь?

Вздох.

- Лучше? Хуже? Трудно сказать, - ответил Радж. - Все так же, может быть. Рейчел беспокоится за нее. Она по-прежнему посещает доктора Картрайта?

Элли нахмурилась. Доктор Картрайт был психотерапевтом, которого после всего произошедшего пригласила Изабелла.

- Больше нет. Она бывала у него на первых порах, но он сам признал, что не смог добиться много. Охарактеризовал ее как "не реагирующую на вопросы".

«Они не имеют права обсуждать это», - подумала с укоризной Элли. «Эта информация должна оставаться приватной».

Она вспомнила о ночных кошмарах и страшных мыслях,- тех немногих вещах, которыми поделилась с д-ром Картрайтом прежде чем отгородиться от него.

Не хотелось, чтобы они узнали об этом.

- Как можно запросто вернуться в класс, когда ты видел смерть друга? - спросила она на одном из сеансов. - Как можно думать о французских глаголах? Или Испанской Армаде?

- Просто делай и все, - ответил психолог. – Шаг за шагом вперед каждый день. Попробуй. Продолжи пытаться.

- Бред, - возразила ядовито Элли.

Он не мог знать, что значит бояться засыпать из-за страшных снов. И не было никакого способа дать ему испытать это. Никто не понимал.

Радж невесело рассмеялся на определение Элли как не реагирующей ни на что.

- Доктор полагает, что она не принимает смерть Джу - она ищет виновного, - продолжила Изабелла. Элли наклонилась еще дальше, стремясь не пропустить ничего из этой закрытой информации. - Он говорит, вина служит ей своего рода костылем; позволяющим стадии гнева* длиться неопределенно долго. Пока она опирается на него, не смирится с тем, что произошло и не научится жить с этим.

(* - вторая стадия принятия смерти по Элизабет Кюблер-Росс, когда человек испытывает злость из-за факта смерти)

«Неважно», -думала Элли с горячим нетерпением. «Я злюсь не просто так. Из-за тебя».

Тем не менее, она знала, что в словах Изабелла относительно гнева имелась доля правды, и это ее грызло.

Внизу директриса все еще продолжала говорить:

- Но тогда Элли решила, что она не нравится ему. Его встречи с ней намечены на вторую половину дня и, - Элли отчетливо представила, как устало пожала плечами Изабелла, - 'точно по расписанию она уходит в самоволку.

Голос Раджа становился все громче, даже с крыши Элли слышала одолевающую его ярость:

-Это не может продолжаться, Иззи. Ты должна принять меры. Вся моя команда ищет ее прямо сейчас, в то время, когда они должны работать, чтобы сохранить школу в безопасности. Мы до сих пор не знаем, что планирует Натаниэль. Он может нанести нам удар в любой момент. Она тратит наше время. Надо с этим кончать. Элли ведет себя, как…

- Как ей нравится себя вести, - закончила Изабелла, прерывая его. - точно так, как после исчезновения ее брата. Она просто злится, и я не могу винить ее. Я злюсь тоже. Но мне не шестнадцать, так что я нахожу способы управлять своим настроением. У нее не получается.

Чей-то стук прервал их. Кто бы это мог быть?

Прислушиваясь, Элли пододвинулась вперед, пока ее голова и плечи не свисали прямо за краем крыши. Но Радж и Изабелла явно пошли открывать дверь. Она слышала гомон голосов, но слишком далеко, чтобы понять слова.

Через мгновение дверь с ударом захлопнулась. И ... тишина.

Они ушли. Разочарованная Элли вернулась в безопасное положение. Ее глаза метнулись вниз. Двое из охранников Раджа стояли на земле. Они смотрели прямо на нее. Сердце подскочило к горлу. «Твою мать!»

Паникуя, она постаралась скрыться из виду, туфли заскользили на мокрой черепице. Придя к мысли, что уже не видна, она приподнялась, чтобы бросить взгляд вниз. Охранники кого-то подзывали жестом. Она не могла разглядеть, Через секунду Радж вышел и встал рядом с ними. Секьюрити указывали на место ее убежища на крыше. Скрестив руки, он уставился на нее своим неумолимым взором. Элли с трудом сглотнула.

«Пора искать новое укрытие», - подумала она.

Вскочив на ноги, она побежала к тому месту, где крыша опускалась ниже, сползая по скату. Ее короткая плиссированная юбка мало подходила для такой деятельности, и быстро намокла от воды, впрочем, как и темные колготки. Держась за водосточный желоб кончиками пальцев, Элли скользнула по каменному выступу к открытому окну и, нырнув в арку, оказалась на столе.

Очутившись внутри в безопасности, она выпрямилась с триумфом, но тут же обнаружила Изабеллу, стоявшую перед ней со скрещенными руками.

Директриса поджидала ее.

- Это уже чересчур, - ее тон был злым, но Элли слышала в нем и печаль. –Надо с этим кончать, Элли.

Отчасти Элли чувствовала себя виноватой за то, что причиняет ей боль. Но она с легкостью подавила подобные мысли и вместо сожаления пренебрежительно пожала плечами.

- Хорошо. Без разницы. Никогда не сделаю это снова и бла-бла-бла.

Изабелла резко втянула воздух. Боль в ее лице угрожала пробить оборону Элли, поэтому она не стала задерживаться, направившись прямо к двери.

Изабелла старалась собраться.

- Я тебе не враг, Элли.

- Нет? - стоя у двери, Элли пристально изучала ее, словно пробный образец на подносе.

- Элли ...- Изабелла потянулась к ней, но передумала и опустила руку. - Я беспокоюсь о тебе. И я хочу помочь. Но не могу, пока ты не позволяешь мне.

Было время, когда Элли приходила к Изабелле за помощью и советом, когда они были близки. Когда она доверяла ей.

Те дни прошли.

Она бросила на директрису отрешенный взгляд.

- Дело в том, Изабелла, ваша помощь приводит людей к гибели. Так что ... спасибо, нет.

В яблочко. Лицо Изабеллы скривилось, и Элли выбежала из комнаты.

Борясь с желанием зарыдать, она, прихрамывая, направилась к парадной лестнице. Колено болело, а звук ее неровных шагов (бум-БУМ-бум-БУМ) разносился в тишине, как злорадный смех.

Опустив голову, она не обращала никакого внимания на полированные дубовые панели, покрывающие стены Киммерийской Академии. Или грандиозные картины маслом, некоторые из которых в два раза превышали ее рост и хранили образы давно умерших мужчин и женщин, одетых в блестящий шелк и драгоценности. Она не обращала внимания на люстры из сотен кусочков ограненных кристаллов, играющих цветами в слабом дневном свете, на тяжелые канделябры пять футов высотой и гобелены с бледными средневековыми дамами на лошадях, преследующих беспечных лисиц.

Она не видела ничего из этого, когда нырнула в Большой Зал, захлопывая за собой дверь. Бальная комната по большей части пустовала, только слабые лучи дневного солнца проникали сквозь огромные окна, расположенные по длинной стене. Шаги Элли глухо звучали по полу, пока она расхаживала по комнате. Ум кипел от гневных мыслей, которые разрывали ее, как демоны.

Тридцать три шага в одну сторону и разворот. Тридцать три шага назад. И снова.

«Почему я должна жалеть ее», - кипела она от злости. «Изабелла ответственна за все случившееся. Джу доверяла ей. И теперь Джу мертва».

Крутанувшись на каблуках, она пошла в другую сторону.

Как всегда в мозгу промелькнула картинка - заснеженный лес, взмах крыльев сороки, маленькая фигура, брошенная на снег...

Это походило на рану, которую она не могла оставить в покое, хотя прикасаться было больно. Она продолжала сдирать корку, не давая боли утихнуть.

Может быть, она и не хотела уменьшить боль.

«Джу не стало. Каждый подвел ее. А теперь Изабелла хочет вернуть меня к нормальной жизни? Плевать на нее». Элли развернулась и ускорила шаг.

Она никогда не будет доверять Изабелле снова. Все случилось из-за нее и ее непонятной для Элли вражды с братом. Они все были поглощены этим, а поплатилась Джу.

Раджу она не доверяла тоже. Он отвечал за безопасность школы, выказывал себя таким экспертом. Но он ушел и оставил их, даже после того, как Элли просила его не бросать школу. Умоляла его. Раджа не было поблизости, когда кто-то внутри школы - кто-то, кого Элли знала и доверяла - открыл ворота, и Гейб смог убить Джу.

Она снова повернула с напряженным, болезненным вращением, придавшим ей ярости.

За восемь недель, которые прошли с момента убийства, Радж и Изабелла так и не смогли выяснить, кто открыл ворота в ту ночь. Кто все время помогал Натаниэлю. Учитель, преподаватель Ночной школы, ученик - кто-то проходивший мимо нее в коридоре каждый день и желавший ей смерти.

«И они ничего не сделали. Все они подвели меня. Все они предали нас. И будь я проклята, если я собираюсь позволить этому случиться снова».

Вдруг она остановилась, поняв, что надо делать.

Дернув тяжелую дверь, Элли бегом направилась прямо в кабинет Изабеллы, чтобы попасть туда до того, как сдадут нервы. Она собиралась рассказать директрисе, что не хочет больше посещать школу. Не может ходить сюда. Ей хотелось отправиться в любую точку мира, лишь бы подальше отсюда. Оказавшись в реальном мире, она могла узнать, что происходит на самом деле. Она поговорила бы с бабушкой, и они вместе нашли убийц Джу. И наказали их.

Спрятанная под главной лестницей, взлетавшей вверх от центрального холла, украшенного полированным дубом, дверь в кабинет Изабелла была так ловко замаскирована замысловатой резьбой панелей, что, когда Элли впервые приехала в Киммерию, с трудом распознала ее среди стен. Сейчас такой проблемы не существовало.

Ее челюсти сжались, она толкнула дверь, открывая без стука:

- Изабелла, ты должна...

Кабинет был пуст.

Очевидно, директриса уходила в спешке: черный кашемировый кардиган, который она носила, был небрежно перекинут через спинку кресла. Пар все еще витал над чашкой чая Earl Grey, стоявшей на кожаной салфетке на столе рядом с очками ...

И ее мобильный телефон.

Слегка приоткрыв рот, Элли уставилась на него. Ее мозг не мог обработать увиденное.

Любые электронные устройства запрещены в Киммерии. Из всех правил - это было самым строгим. Нет компьютеров, нет телевизоров и абсолютно никаких телефонов.

Если ученики хотели позвонить кому-то, то им требовалось разрешение директрисы. Позволялось звонить только родителям, да и то тогда, когда на то имелись веские причины. Но сейчас телефон в ее досягаемости.

Разглядывая его, Элли в уме прокручивала перечень последствий. Изабелла никогда не простит ее. Ее исключат. Она потеряет своих друзей. Но это возможность выяснить, что реально происходит. И может заставить Изабеллу и Раджа наконец что-то сделать.

Она взяла трубку, сунула в карман и вышла.