Переломный момент (Пайпер Лоусон) читать бесплатно онлайн полную версию книги

23

НОВА

Брук: Ты готова? Я буду внизу в десять.

Я сказала, что встречусь с ней за ужином, но возможность провести вечер с Клэем более чем заманчива.

Не потому, что я проведу с ним вечер в Лос-Анджелесе, а потому, что мне показалось, что я ему нужна.

Я нажала на контакт Брук.

— Как сильно ты меня возненавидишь, если я откажусь от ужина? — спрашиваю я, когда она отвечает на первом же гудке.

— Очень сильно. Я бы всю ночь жаловалась на это одному из супер симпатичных тренеров Лос-Анджелеса, который пригласил меня выпить.

Мои губы кривятся.

— У тебя усталый голос. Тебе следует вздремнуть, — продолжает она. Смех в ее голосе едва заметен.

— Может, и стоит.

— Не забудь надеть то милое платье, когда будешь спать.

Я смеюсь.

— Эй, Брук? Спасибо. Это много значит, — она очень спокойно относится к тому, что я изменила наши планы, особенно если учесть, что она приехала в Лос-Анджелес в первую очередь ради меня.

— Не беспокойся. Я тебя прикрою.

После того как мы положили трубку, приходит еще одно сообщение.

Ворчун: Встретимся у входа через час.

Я иду к своему шкафу и достаю платье, которое привезла для сегодняшнего вечера. Оно короткое, серебристое, с крошечными бретельками, а низ доходит до середины бедра. Это немного чересчур, особенно с серебряными туфлями, которые подарила мне Брук.

После игры я приняла душ и вымыла волосы, высушила их феном, а затем уложила мягкими волнами.

Теперь я сделала макияж — дымчатые глаза и нюдовые губы.

Эффект чертовски хорош. Когда я надеваю платье и туфли на каблуках, меня переполняет нервное предвкушение.

Я хватаю свою кожаную куртку и накидываю ее, прежде чем украдкой взглянуть на себя в зеркало. Я выгляжу сексуально и утонченно, но все равно чувствую себя собой.

Когда я спускаюсь к машине, Клэй поднимает на меня взгляд от своего телефона, и выражение его лица становится ошеломленным.

— Ты великолепна.

Слова мягкие и резкие, как проклятие, которое он бормочет себе под нос.

— Ты и сам хорошо выглядишь, — я замечаю рубашку, которая облегает его мускулистую грудь и плечи, темные брюки, обтягивающие бедра.

Он придерживает для меня заднюю дверцу лимузина, и я забираюсь внутрь.

— Куда мы едем?

— На ужин, но сначала мне нужно сделать остановку, — Клэй занимает половину заднего сиденья лимузина. — Я наблюдал за тобой сегодня на трибунах.

— О, так вот почему мы проиграли? Я пришлю тренеру корзину фруктов в качестве извинения.

Клэй хихикает, вся его грудь вздымается.

— Похоже, вы, ребята, увлеклись этим.

— У нас разные представления о том, как решать проблемы. К тому же новичок должен был быть лучше.

— Ты поговоришь с ним об этом?

— Он должен сам во всем разобраться.

Клэй прижимает меня спиной к себе, сильной рукой обхватывая мои ребра. Возбуждение танцует в моем животе.

Я вспоминаю слова Брук о том, что нужно веселиться. Двигаюсь на своем месте, скрещивая одну ногу с другой.

Его прикосновение скользит по моему боку к бедру, задевая подол платья. У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы поднимаются выше.

— Покажи мне, что под одеждой, — хрипит он.

— Я купила их для тебя.

Я приподнимаю край своей юбки, чтобы показать стринги, которые я купила, с логотипом команды Лос-Анджелеса.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, — его голос сдавленный. — Я говорил тебе, что будут последствия, если ты снова появишься с чужим номером.

— На них нет номера, — говорю я услужливо.

Клэй нажимает на панель между сиденьями.

— Эта поездка только что стала длиннее.

Волосы на моей шее поднимаются, когда он обхватывает меня рукой и тащит на себя, прижимаясь к моей спине.

Затем он срывает с меня нижнее белье и с жужжанием опускает окно, выбрасывая его наружу, прежде чем я успеваю запротестовать.

— Это было лишним, — говорю я.

— Это было совершенно необходимо, — пробормотал он, прижимаясь к моей шее.

Он как гранит подо мной, рельеф его живота проступает сквозь рубашку и мое платье. Но именно его пальцы, играющие с мягкой кожей на внутренней стороне моего бедра, заставляют меня задыхаться.

Клэй скользит рукой между моих ног, издавая звук одобрения.

— Ты мокрая.

Моя голова откидывается назад к его плечу.

Он такой большой и твердый, что я не могу даже думать о том, где я нахожусь, не говоря уже о том, что на переднем сиденье сидит шофер. Я прижимаюсь к нему, ища облегчения, и он прижимается ртом к моей шее, его щетина царапает мою кожу.

— Ты хотела этого весь день, не так ли?

— Ммм...

— Скажи мне, кому ты принадлежишь.

Он проводит пальцем по моей влажности, и я прикусываю губу, чтобы сдержать стон.

— Лимузин, — шепчу я. — Мне нравится машина с Г-образным диваном на заднем сиденье.

— Лимузин, — повторил он. — Тебе нравится идея быть вдавленной в эти кожаные сиденья. Ты хочешь, чтобы это сладкое тело дразнили, пока ты не превратишься в липкое месиво.

— Да, — говорю я, моя голова кружится.

— Как насчет этого пальца? — он вводит палец в меня мягким движением.

Я задыхаюсь от ощущения того, как он заполняет меня.

— Я люблю этот палец.

— Это моя девочка.

Лимузин проезжает еще несколько кварталов, и дыхание Клэя учащается, когда он вводит в меня пальцы, а моя рука лежит у него на коленях, поглаживая его по брюкам.

Он такой твердый.

Он собирается трахнуть меня.

Я должна получить его.

Я тянусь к пуговице его брюк.

Он хватает меня за запястье и прижимает его к себе.

— Еще нет.

— Я хочу тебя.

— Не здесь.

Он огромный и решительный. Мои пальцы впиваются в его руки, когда я выгибаю бедра, чтобы насладиться этим ощущением.

Я стону.

Его большой палец поглаживает мой клитор.

— Скажи мне еще раз, кому ты принадлежишь.

Я и не подозревала, как скучала без него последние несколько дней.

Его пальцы исчезают, и мне хочется плакать.

— Твоя.

Его губы касаются моего уха. Когда он говорит, он нежен и мучителен одновременно.

— Хорошая девочка. Думаешь, я не думал о том, чтобы взять тебя всеми возможными способами?

Он прижимает пальцы к моему рту, и я посасываю их. Я пьянею от его слов и собственного вкуса.

— Всеми чертовыми способами, — его пальцы возвращаются между моих ног.

Мой клитор набухает, когда он снова трет его, двигая пальцами туда-сюда. Мои бедра дико выгибаются, но он прижимает меня к себе, его рука как веревка.

— Это то, что ты просила, Пинк. У тебя под юбкой цвета другой команды.

Это больше, чем я хотела. Больше, чем я могу вынести.

— Когда ты кончишь на мои пальцы, ты покроешь каждый дюйм моего тела, — его голос грязно хрипит. — Так что нет никаких сомнений, для кого ты кончаешь.

Я ни за что не откажусь.

Он просовывает в меня третий палец, и я так полна и так мокра, что вскрикиваю.

Его рот присасывается к моей шее, зубы впиваются в нее.

— Ты знаешь, каково это — смотреть, как ты ходишь по тренировкам со своим чертовым альбомом для рисования, таким чертовски милым, и представлять, как ты роняешь его, чтобы я мог посмотреть, как ты его поднимаешь? Видеть эту идеальную задницу и представлять все, что я мог бы с ней сделать?

Он трахает меня сильнее пальцами. Звук этого наполняет лимузин.

— О Боже.

Это начинается в моей сердцевине. Мне как будто нужно раскрыться, но я не могу, потому что он держит меня так крепко. Его пальцы не разжимаются.

— Клэй! — я прикусываю язык, чтобы не закричать.

Его голос такой глубокий и хриплый, что я едва узнаю его.

— Кончи для меня, Нова.

Кульминация волной проносится по моему телу.

Я кончаю так сильно, что лимузин сотрясается.

Это так мощно, что я разбита.

Но он не останавливается. Он продолжает теребить мой клитор большим пальцем. Давление почти слишком сильное, так как я все еще кончаю.

Я тянусь к его руке, чтобы заставить его остановиться, но он хватает меня за запястье и заводит его за спину. Машина движется вперед, и я снова теряюсь.

— Я хотел увидеть, как ты кончаешь, с того самого дня, как впервые тебя увидел, — он так близко к моему уху, что от его слов исходит вибрация, от которой я задыхаюсь. — Я хотел услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.

Он снова вводит в меня два пальца, и я застонала.

Я в его власти, и мне это нравится.

Он разрывает меня на части, не оставляя ничего, за что можно было бы ухватиться.

Его губы касаются моего уха.

— Еще раз.

— Я не могу, — хнычу я.

— Можешь, — он приказывает. Моя голова снова прижимается к его плечу. Все мое тело напряжено и горячо.

— Давай, детка, — дыхание Клэя обжигает мою кожу. — Кончи для меня.

Мои бедра вздымаются, живот опускается, и меня пронзает второй оргазм. Он такой мощный и интенсивный, что я не слышу ничего, кроме звона в ушах.

Только Клэя и его требование, чтобы я отдала ему все.

Только пульсацию его пальцев глубоко внутри меня.

Лимузин останавливается, и Клэй убирает от меня свои пальцы. Он хватает с дверцы тканевую салфетку и вытирает руки.

Он убирает волосы с моей шеи и прижимается к ней губами.

— В следующий раз это будут не мои пальцы. И это гребаное обещание.

Я дрожу, когда он помогает пригладить мои волосы обратно на место.

Я не осознаю, что машина остановилась, пока он не протягивает руку.

— Я делаю ее каждый год. Отмечаю конец одного сезона и начало другого, — говорит Клэй, когда я смотрю на вывеску «Чернила и слава» после того, как он помог мне выйти, и поправляю платье. Мое сердце все еще трепещет.

— Подумал, что ты так хорошо меня видишь, что можешь помочь мне с выбором.

Мысль о том, что он позвал меня, приводит меня в восторг. Он держит свои карты при себе, и чернила на его теле настолько близки к гобелену его чувств, насколько это возможно.

Мое сердце замирает.

— С удовольствием.

Мы просматриваем несколько эскизов, но ни один из них мне не нравится.

Наконец у меня появляется идея, и я подзываю мастера. Он начинает делать наброски по моему описанию, а Клэй наблюдает.

— Гора, — заявляю я, когда все готово.

— Денвера, — скептически прочитал Клэй.

— Потому что они из тех, кого мир не может сломить. Ни ветер, ни дождь, ни снег. Они обветренные, но это делает их только красивее. Как ты.

Он смотрит на меня, в его глазах мелькают эмоции.

— Звучит как план.

— Ты хочешь сделать ее сейчас? — я спрашиваю Клэя.

Он качает головой.

— Мы пропустим ужин.

— Я не против.

Клэй долго смотрит на меня, потом переводит взгляд на мастера.

— Где ты ее нашел? — спрашивает мастер у Клэя полчаса спустя.

— Не поверишь, если расскажу.

Клэй смотрит на меня из-под темных ресниц, и мы обмениваемся ухмылками.

С тех пор, как художник начал готовить свои инструменты, я засыпала его вопросами о его пигментах и технике, а также о том, каково это — работать на человеческом холсте.

Сейчас я сижу в кресле для посетителей, приспустив платье настолько, насколько это возможно, из-за отсутствия нижнего белья.

Клэй сидит верхом на другом, положив локти на спинку, а горный хребет вырисовывается у него на плече.

Жужжание иглы сливается с музыкой в стиле даунтемпо из колонки в углу — тихий симфонический фон для того, что я наблюдаю.

Это прекрасно.

Чернила мягкими мазками проступают на гладкой коже Клэя.

Я думала, что кровь будет меня беспокоить, но ее почти нет, и она быстро стирается в танце двух рук, таком же элегантном, как в любом балете.

Обычно календарь мастера расписан на месяцы вперед, но, судя по всему, он делает все татуировки Клэю, и он — единственный клиент, которого мастер готов принять без очереди. Особенно в пятницу вечером.

— Ты уже решила, какую татуировку хочешь? — спрашивает Клэй, повернув ко мне лицо.

Он не вздрагивает и не подает вида, что ему больно. Я и не ожидала от него ничего другого.

— Я думала, что это будет легко, но есть так много вариантов, — оглядываю студию, где рисунки размещены на каждой доступной поверхности. Здесь есть простые сердечки, звезды, а также фотографии реалистичных лиц, детализированные мозаики и пейзажи. — Вот почему ты делаешь их каждый год.

Его глаза морщатся.

— Я делаю их каждый год, потому что нахожусь в другом месте. Все сливается воедино, но я не хочу забывать, что привело меня сюда.

Меня еще больше умиляет то, что он позволил мне помочь ему выбрать татуировку. Татуировка, которая обозначит, кто он есть в этот момент.

— Ты должен был сказать мне, когда я помогала выбрать твою, — укоряю я его.

Он потирает рукой подбородок.

— Не-а. Ты молодец.

Клэй заказывает ужин для нас троих, и в перерыве мы едим тако, завернутые в фольгу, такие же вкусные, как и неряшливые. Он также заказал для меня бутылку вина с клубникой в шоколаде на десерт, так что я нахожусь в счастливом предвкушении.

Когда мастер встает, чтобы размяться и сходить в туалет, мы остаемся вдвоем.

— Ну как? — спрашивает Клэй.

Я осматриваю его спину. Над хребтом только что появилось солнце.

— Оно всходит или заходит? — спрашиваю я.

— Ты мне скажи.

— Всходит, — решаю я, и он ухмыляется.

Когда татуировка закончена, мы попрощались с мастером и снова вышли на тротуар.

— Я подумала, что мы увидим больше звезд, — говорю я, когда мы прогуливаемся по улице.

— Город слишком яркий. Не похоже на Красные скалы.

— Нет. Но все равно прекрасен.

Пришло сообщение от Мари, в котором она надеется, что мне понравится мое мини-путешествие, и фотография ее и Харлана.

Они выглядят влюбленными, и мое сердце сжимается. У них есть все.

Разве это так безумно — хотеть того же? Не идеальную работу, не мужчину в костюме, не кольцо, а счастье.

Я наклоняю лицо вверх, чтобы посмотреть на небо.

Он переплетает свои пальцы с моими.

— Я должен тебе кое-что сказать.

Мое сердце учащенно бьется.

— Хорошо.

— Я работаю над переводом в Лос-Анджелес.

Я замираю и смотрю на него.

Чувство вины омрачает выражение его лица, пока я пытаюсь осознать, что означают эти слова.

Самое очевидное — он не останется в Денвере. Он переходит на другую сторону, присоединяется к тем людям, которые были его противниками сегодня вечером. Переезжает в это место блеска и пальм.

Это сильно бьет меня в грудь, хотя я не могу точно сказать почему. Не я его теряю, но это похоже на предательство.

— А Харлан знает?

— Нет. И ты не можешь ему рассказать, — твердо говорит Клэй.

— Потому что у тебя с ним проблемы.

Его губы кривятся.

— Единственная проблема, которая у меня есть, это та, которую он создал.

— Что именно?

Он проводит рукой по волосам, но не отвечает.

У меня голова все еще кружится от всего этого, пока я шагаю по тротуару.

— Я думала, что Харлан должен подписывать такие документы.

— Но ему не нужно знать, что я работаю над этим, пока он не получит предложение, от которого не сможет отказаться. Слухи в раздевалке губят команду быстрее, чем что-либо другое, и я не хочу так поступать с ребятами.

Я понимаю его доводы, но прятаться не очень приятно.

— Я не хочу снова врать сестре.

— А разве ты уже не делаешь этого, тайком встречаясь со мной? — Клэй хватает меня за руки и поворачивает лицом к себе.

Я хмурюсь.

— Зачем ты вообще сказал, если собирался поставить меня в такое положение?

Он гладит меня по щеке большим пальцем.

— Наверное, потому что я привык держать все в себе, и мне приятно кому-то рассказать. К тому же, мне не нравится скрывать это от тебя.

Его слова, или уязвимость в них, заставляют мое разочарование испариться. То, что должно было стать трудным решением, вдруг стало очевидным.

— Тогда я ничего не скажу, — шепчу я.

Клэй замирает, его глаза расширяются от облегчения.

— Ты серьезно?

— Да, — мои губы изгибаются.