Песня без слов

Глава 3

После нескольких секунд замешательства Джейк сдержанно кивнул:

— Привет, Дэвид.

Николь вскочила с кресла и поспешила к Дэвиду, но вдруг, застыв на месте, воскликнула:

— Боже, я совсем забыла о нашей репетиции! Сколько сейчас времени?

Дэвид продолжал в изумлении таращить карие глаза то на Джейка, то на Николь.

— Без четверти пять, — ответил за него Джейк.

Николь надо было как можно быстрее переодеться — она и так опаздывала на репетицию, — но оставлять мужчин наедине ей совсем не хотелось. Джейк никогда не понимал ее дружбы с Дэвидом, точнее не верил, что они относились друг к другу лишь как друзья и не более того.

Николь отлично помнила, как в первые месяцы после рождения Брайаны пыталась обрести с Дэвидом уют и покой. Однако ей очень быстро стало ясно, что между ними никогда не возникнет любовь. Но Дэвид по-прежнему был ее надежной опорой, и Николь чувствовала, что он и Джейк никогда не помирятся из-за нее.

— Николь, быстрее, — нетерпеливо поторопил Дэвид, шагнув к ней.

— Я сейчас. — В зеленых глазах Николь читалась просьба не ругаться с Джейком. — Спущусь через пару минут, а ты пока начни разминаться.

— А он, кажется, ведет себя здесь как дома, не так ли? — поинтересовался Джейк, как только за Дэвидом захлопнулась дверь.

Поняв, что ситуация возвращается к тому, с чего и началась, Николь приготовилась к худшему. Ей стало вдруг противно: какое право имел Джейк на ее судьбу!

— И он отнюдь не посторонний для Брайаны, да? Неудивительно: твоя квартира расположена прямо над студией. Ведь это так удобно.

Николь не желала больше выслушивать весь этот бред. Она широким шагом подошла к двери, сильным рывком открыла ее настежь:

— Убирайся, Джейк.

Ей не хотелось смотреть в его сторону. Она уже не чувствовала к нему никакой жалости, и даже ощущение собственной вины куда-то пропало.

— Тебе лучше уйти сейчас как можно быстрее, если хочешь приблизиться к Брайане хотя бы еще раз.

Джейк встал с дивана и попытался подойти к Николь вплотную, но она выставила руки перед собой, словно защищаясь, и ему пришлось отступить.

— Не возвращайся до тех пор, пока твой разум не прояснится и ты не перестанешь нести всякую чушь. — Николь чувствовала, как сама приходит в ярость.

— Ты уверена, что я болтаю чушь? А может быть, я не ошибаюсь? Что же касается твоих угроз по поводу Брайаны, предупреждаю: за последние пять лет я многому научился и на этот раз смогу доказать свои права.

С неожиданной для его комплекции прытью Джейк выскочил из комнаты и сбежал по лестнице вниз.

Николь судорожно вздохнула, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Все же одна слезинка медленно скатилась по ее бледной щеке; вскоре появилась другая, будто пытавшаяся догнать первую.

Зазвонил телефон. Николь, собравшись, подняла трубку.

— С тобой все в порядке? — Это был Дэвид. Он воспользовался телефоном-автоматом, висевшим в вестибюле.

— Да, — промолвила Николь. — Дэвид… он не…

— Успокойся, он мне ничего не сказал, — ответил Дэвид. — Послушай, — мягко добавил он, — перестань хныкать. Если хочешь поговорить или еще что-нибудь, дай только знать — я мигом снова буду у тебя.

Николь слабо улыбнулась; она была благодарна Дэвиду за деликатность и за поддержку.

— Спасибо. — Слезы вдруг хлынули у нее из глаз, и голос предательски задрожал. — Ты всегда знаешь, что мне нужно.

Воцарилось молчание, после чего на другом конце провода прозвучал хрипловатый ответ:

— Это уж точно.

Спустя три часа Джейк переступил порог своего дома в Беверли-Хиллз. Войдя в холл, он бросил небольшую коричневую сумку на стол и, взглянув на свое отражение в висевшем на стене зеркале, нахмурился. Ну конечно, он все испортил, правильно Ники вышвырнула его из своей квартиры. Он не должен был унижать и оскорблять человека, которого она любила.

Джейк ощутил жжение во всем теле от вспыхнувшей жгучей ревности.

Пройдя по длинному узкому коридору, разделявшему дом на две части, Джейк оказался в кабинете. Он включил свет и поставил купленные по дороге книга в шкаф. Черт побери! Он никогда не понимал, что могло их так связывать. Даже на той вечеринке, где он впервые встретился с Николь, ему сразу бросилось в глаза, что у нее с Дэвидом были особые отношения.

Джейк тяжело опустился в кожаное кресло, стоявшее в углу кабинета. Как жить дальше? Ему необходимо было разобраться в своих чувствах, подумать о будущем Брайаны и как следует все взвесить.

Не поднимаясь с кресла, Джейк выдвинул ящик невысокой тумбочки, на которой стоял телефон, достал оттуда блокнот и карандаш. Затем, снова откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Однако вместо составления практических планов на будущее, в которых теперь основное место отводилось дочери, он снова и снова мысленно возвращался к Ники.

Впервые Джейк услышал ее звонкий смех, когда устанавливал аппаратуру на вечеринке у Эдама Чеймберса. А впечатление от звука ее голоса было настолько сильным, что он даже ненароком прищемил себе палец футляром от гитары. Почему-то именно наблюдая за тем, как она танцует с Дэвидом, он решил добиться ее во что бы то ни стало.

Джейк с отвращением покачал головой, вспомнив, какое неудержимое желание затащить Николь в свою постель завладело им тогда.

Всегда уверенный в себе, Джейк привык добиваться намеченной цели, невзирая ни на какие преграды. Ему хотелось доказать отцу, что можно зарабатывать на жизнь, играя на гитаре и сочиняя песни, и это ему удалось.

Повстречав Николь, Джейк старался проводить с ней каждую свободную минуту. Ее рабочий график вполне устраивал его. По утрам они не были заняты, днем их ждали репетиции, а вечерами она танцевала или занималась в балетной студии, в то время как он играл с ансамблем в небольших ресторанах или на каких-нибудь частных вечеринках, наподобие той, где они с Николь познакомились.

Это была идеальная жизнь для восходящей звезды — собственная квартира, желанная подружка под боком, увеличивающееся количество концертов. Чего еще мог хотеть двадцатичетырехлетний глупец? Джейк даже усмехнулся при этой мысли — ну конечно же, ничего!

Все сразу перевернулось вверх дном, когда однажды утром он зашел в ванную комнату, чтобы отнести Николь чистое полотенце. Открыв дверь, Джейк застал ее стоящей в халате возле умывальника. Ворвавшийся из прихожей поток холодного воздуха смешался с паром, поднимавшимся над струей горячей воды. Николь обернулась и, явно испугавшись, быстро бросила что-то на пол. Еще ни о чем не подозревая, Джейк нагнулся и хотел подобрать это «что-то», но Николь стремительно опередила его и зашвырнула незнакомый предмет в мусорный ящик.

— Ты напугал меня.

Лицо ее казалось бледным, как он тогда подумал — от духоты, царившей в ванной.

— В чем дело? Что ты сейчас выбросила?

— Ничего особенного. Обыкновенная пластмасса.

Николь стояла, загородив раковину. Джейк заглянул через ее плечо. В зеркале он заметил отражение лежащего на полочке рядом с умывальником прибора для определения беременности. По выражению лица Николь он сразу догадался о результатах.

Мурашки побежали у него по спине. Джейк напрягся, словно ему угрожала опасность. В одну минуту он почувствовал, что его заманили в ловушку и предали. Неужели это входило в ее планы? Неужели она специально соблазняла его до такой степени, что он забывал о всякой предосторожности?

— Кажется, я скоро стану папой?

— Нет, не станешь. — Николь резко повернулась к нему лицом. Ее подбородок был гордо поднят, глаза вызывающе блестели. — Возможно, я и беременна, но тебе не следует волноваться по данному поводу.

Взглянув на нее, Джейк понял, что сделал преждевременные выводы. Вряд ли Николь запланировала все заранее. Скорее, она забеременела по неосторожности, и теперь он не имел права оставлять ее наедине с их общей бедой.

— Тебе тоже не стоит волноваться, Николь. — Джейк уже оправился от потрясения и знал, как поступить дальше.

За что Джейк действительно всегда был благодарен родителям — так это за чувство ответственности. Какой бы поступок он ни совершил, это был его выбор. И сейчас он вовсе не собирался уходить в сторону.

— Давай поженимся, Николь. 51 стану работать на фирме, которой владеет моя семья, пойду по стопам предков…

— Нет. Ты не бросишь музыку, а я не собираюсь отказываться от танцев. Все уже решено: я сделаю аборт.

По решительному виду Николь Джейк догадался, что это были не пустые слова. Для нее балет был важнее собственного ребенка и, уж конечно, замужества. И если он готов был отказаться от своей мечты, она этого не сделает никогда.

— Ты не сможешь так поступить. — Джейк чувствовал, что теряет самообладание. — Черт побери, если не хочешь выходить за меня замуж, пусть будет по-твоему. В конце концов, когда мы познакомились, я тоже говорил, что не собираюсь жениться, но сейчас я не позволю тебе…

— Что значит не позволишь? Ты не имеешь права мне приказывать. Мы не муж и жена. И ты не можешь заставить меня сделать что-либо против моего желания.

— Этот ребенок также и мой. Ты не…

— Откуда тебе это известно, Джейк? — взорвалась Николь. Ее лицо по-прежнему было бледным от потрясения, вызванного тем, что они только что узнали. — А может быть, отцом ребенка является Дэвид или еще кто-то?

— Прекрати! — Джейк сжал кулаки, еле сдерживая себя, чтобы в ярости не ударить ее.

Николь, отвернувшись, замолчала.

— И больше ни слова, — процедил он, стиснув зубы. — Немедленно убирайся отсюда. Даю тебе неделю, чтобы ты подыскала себе другое жилье. Я подписал выгодный контракт, поэтому все это время меня в городе не будет, но, когда вернусь, надеюсь, ты уже переедешь.

Джейк не помнил, как вышел из квартиры, и только грохот захлопнувшейся за ним двери еще долго отдавался в ушах. Очутившись на улице, он немного пришел в себя. В первом попавшемся по дороге баре заказал виски с содовой и попытался наконец успокоиться. Конечно, Николь всего лишь дразнила его, и не более того. Ведь он был ее первым и единственным мужчиной. И если несколько раз он не соблюдал мер предосторожности, то лишь потому, что не мог ждать, забывая обо всем на свете, как только Николь оказывалась в его объятиях.

Ребенок, несомненно, был его, и они обязательно найдут выход из сложившейся ситуации. С этими мыслями он возвратился домой спустя три часа. И обнаружил, что Николь уже ушла. Ничто теперь не напоминало о ней в их квартире, за исключением жуткой пустоты, оставшейся после ее ухода.

В тот роковой день Джейк сразу же отправился в театр, чтобы извиниться перед Николь. Однако и там никто не знал, куда она исчезла. Может быть, просто не хотели говорить.

Тогда Джейк поймал за руку пробегавшего мимо Эдама Чеймберса и, пользуясь своим физическим превосходством, прижал его к стене:

— Ладно, выкладывай, где она?

— Кажется, она была не совсем здорова и отправилась к врачу.

От этого, казалось бы, ничего не значащего ответа Джейка пронял озноб. Он понял, что уже слишком поздно что-либо предпринимать.

— Какое время ей назначили? — продолжал допрашивать Джейк, надеясь все же, что ему удастся остановить ее. — Как зовут врача?

— Откуда мне знать? — Ответ звучал чересчур равнодушно.

— Перестань лгать, тебе обо всем известно!

— Послушай, Джейк, — честно признался Эдам, — она не хочет больше видеть тебя. Я не знаю, что между вами произошло, но скажу тебе одно: Николь работает в нашей труппе с четырнадцати лет, то есть со времени своей первой летней стажировки. Ей приходилось переносить многие трудности, и я не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было причинять ей боль.

Эдам вытянулся во весь свой длинный рост и поднял уже лысеющую голову. Суровый взгляд стального цвета глаз лишь подчеркивал его решимость.

— Прими во внимание мои слова и убирайся отсюда, пока я не вызвал охрану, — добавил он.

Джейк давно был знаком с Эдамом и знал, что тот не любит «брать на пушку». Значит, это была правда. Николь лишила его даже возможности еще раз поговорить с ней, попробовать переубедить. Джейк почувствовал в сердце пустоту. Он все еще не мог поверить, что новая жизнь, начавшаяся для него всего несколько недель назад, закончилась так неожиданно и бесславно.

В тот же день он подписал контракт, и теперь ему предстояли гастроли по всей стране. Он надеялся, что, окунувшись в работу, сумеет заглушить боль и окончательно забыть о Николь. Однако песни, написанные им во время этих гастролей, являлись доказательством обратного. Джейк даже думал, что именно поэтому они имели успех. Самая первая его композиция, «Где она сейчас?», положила начало целому альбому.

И все же тоска и боль не исчезали.

Сняв телефонную трубку, Джейк без колебания нажал на кнопки в привычной последовательности и стал нетерпеливо дожидаться ответа, надеясь, что Эдам не успел поменять номер телефона.

Когда на другом конце провода раздался знакомый голос, Джейк сразу заговорил требовательным тоном:

— Только не вешай трубку, старина. Это Джейк Камерон. Мне нужно знать, когда у Брайаны день рождения.

Эдам ответил не сразу. После нескольких минут молчания он спросил:

— А что ты вообще об этом знаешь?

— Кое-что, но не все, — стараясь не сбиться с миролюбивого тона, произнес Джейк. — Я заходил в студию и видел их обеих. — На какую-то долю секунды он запнулся, не решаясь продолжать, но потом все-таки выдавил из себя: — Дэвида я тоже видел. Они любовники? — Это вырвалось у него совсем неожиданно.

— Пусть Николь сама ответит, — сказал Эдам. — Если ты встречался с ней, то почему звонишь мне?

Джейку вовсе не хотелось выставлять напоказ свою неудачу, но он знал, что Эдам ничего не станет рассказывать, пока не выяснит, что случилось. Умолчав лишь о поцелуях, которыми они с Николь обменялись, он подробно передал, что произошло.

— Итак, я сорвался и все испортил, — закончил Джейк. — Я заметил, что Дэвид чувствовал себя там так, будто пришел домой. Это было выше моих сил. — Джейк энергично почесал затылок, стараясь успокоиться. — Теперь я не знаю, что делать. Понимаю, ты не мой друг, а Николь, но мне нужно знать обо всем. Проклятие, я только сейчас понял, что даже не знаю точно, когда родилась моя дочь. Могу лишь предположить, что это случилось в сентябре или октябре…

— Двадцать первого сентября, — сухо уточнил Эдам.

Джейк закрыл глаза, пытаясь переварить только что полученную информацию.

— Прежде чем я тебе кое-что расскажу, — промолвил Эдам, — мне тоже хочется задать тебе несколько вопросов.

— Справедливо.

— До того дня когда Николь ушла, ты оказывал ей должное внимание? Ты любил ее? Говори напрямик.

— Что за вопрос? Конечно, я заботился о ней. Я предложил ей выйти за меня замуж.

— Предложил… ну что ж, понятно. — В голосе Эдама послышались насмешливые нотки. — Скажи честно, если бы она не была беременна, ты тоже предложил бы?

Правда, от которой Джейку в эту минуту некуда было спрятаться, сделала его беззащитным. В то время его жизнь казалась слишком замечательной, чтобы задумываться о женитьбе.

— По твоему молчанию я могу предположить, что ты не собирался жениться на Николь. Тогда что же тебе теперь нужно? Или это просто упрямство?

— Мне не хотелось верить, что она все-таки решится родить ребенка, — вяло отозвался Джейк. — Мне было страшно.

— Значит, тебя волновало только, родила Николь или нет?

— Я любил ее, Эдам. — Не слыша ответа, Джейк с раздражением повторил, прижав трубку чуть не к самым губам: — Ты понял, черт возьми? Я любил ее!

— Не кричи, я не глухой, — наконец произнес Эдам. — Можно задать тебе еще один вопрос? Смог бы ты полюбить Николь сейчас?

— В каком смысле?

— В том самом. — Голос Эдама звучал как приговор. — Николь уже не беспечная и веселая девушка, с которой у тебя был роман пять лет назад. Она стала сильной женщиной, потому что прошла через муки ада и все-таки достигла своей цели. Теперь она привыкла действовать самостоятельно. — Эдам глубоко вздохнул, а затем продолжил: — Три года назад Брайана чуть не умерла. Я не знаю, что именно рассказала тебе Николь, но до сих пор она ни с кем не говорила об этом. Мне известно, что она не выходила из больницы трое суток. Сомневаюсь, что она вообще тогда спала. Мы с Дэвидом пытались уговорить ее хотя бы немного отдохнуть, но Николь ни на минуту не отходила от Брайаны. Дэвиду удавалось только заставлять ее иногда поесть. В течение двух недель она, должно быть, скинула фунтов десять, и это при том, что ей нельзя было потерять и пяти.

Джейк, не замечая, ломал попадавшиеся под руку карандаши, пытаясь хоть как-то заглушить боль.

— Николь никогда не говорила, во что обошлось лечение Брайаны, и мне ни у кого не удалось это выяснить, — продолжал Эдам. — Я предлагал ей свою помощь, но она каждый раз отказывалась. Единственное, что я смог, — это заставить ее взять деньги для уплаты за студию. Но теперь Николь полностью со мной рассчиталась, Джейк, хотя сомневаюсь, что она ничего не должна больнице, в которой лечилась Брайана. Она по-прежнему рассчитывает лишь на свои силы.

— Да, я все понял, — поставил точку Джейк.

— Надеюсь, что ты и в самом деле все понял. — Эдам помолчал, потом спросил: — Что еще тебе хочется узнать от меня?

Когда наконец Джейк повесил телефонную трубку, он уже был уверен, что Эдам по крайней мере не был настроен против него, чего нельзя было сказать о Дэвиде.

Снова взявшись за трубку телефона, Джейк набрал номер своего коммерческого директора:

— Пит, это Джейк. Послушай, мне нужно, чтобы ты продлил наше пребывание в Сан-Бернардино. У меня появились кое-какие личные дела, не терпящие отлагательства. Скорее всего я не смогу каждый день присутствовать на репетициях. — Джейк резко оборвал Пита, пытавшегося что-то возразить: — Я же сказал, дело очень серьезное.

— Здесь замешана женщина, да? — предположил Пит. — Джейк, я ведь твой директор и поэтому должен знать, если какая-то из твоих поклонниц…

— Она не поклонница, — перебил Джейк. — Если тебе так интересно, пять лет назад я жил с ней. — Прежде чем Пит смог что-либо ответить, Джейк добавил: — И она — мать моего ребенка.

— Что? — выкрикнул Пит. — Никуда не исчезай, я мигом буду у тебя!

Джейк попытался что-то возразить, но Пит уже повесил трубку.

Часы на стене показывали десять минут девятого. Пит приедет не раньше чем через двадцать пять минут. Джейк вернулся в холл за оставленной сумкой, а потом прошел в ванную. Взяв с привычного места ножницы, он без колебания начал состригать густую черную бороду.

Через десять минут все было кончено. Вытерев полотенцем остатки крема, Джейк внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале и с трудом узнал себя. Белизна кожи ниже широких скул резко контрастировала с сильным загаром остальной части лица.

Джейк быстро сбросил с себя одежду и встал под душ. Пока струи воды смывали с него последние следы остриженной бороды, он мысленно сравнивал Николь сегодняшнюю с той, которую знал пять лет назад.

Николь была по-прежнему изящна, хотя ее талия несколько округлилась, а груди стали полнее. Джейк не мог объяснить, в чем конкретно заключалась перемена: это было нечто такое, что делало ее еще более желанной.

Джейк ощутил такую боль физического влечения, возникшего от мысли о Николь, что ему даже пришлось включить более холодную воду, дабы хоть как-то успокоить разыгравшуюся фантазию.

Возвратившись в спальню, он надел черные спортивные брюки, примостился на краю кровати и принялся просматривать купленные книги: «За пределами молчания», «Глухонемой ребенок в семье» и «Как научиться языку жестов». Облокотившись на подушки, Джейк читал внимательно, стараясь — поглубже вникнуть в незнакомые термины. За этим занятием его и застал, войдя в дом, примчавшийся на всех парах Пит.