Песня для двоих

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Мэгги чувствовала себя далеко не столь уверенно, стоя перед дверью Адама и дожидаясь, когда тот откроет. Возможно, он отправился не прямо домой. Возможно, он...

— Магдалина!

Адам распахнул дверь и встал на пороге, ошеломленно разглядывая ее — словно она свалилась с Марса!

Впрочем, что ж тут удивительного? Накануне, Мэгги никак не производила впечатление жаждущей встретиться с ним, снова. И вот она здесь, в его доме, по собственной воле.

Его жилье несколько удивляло. Мэгги ожидала увидеть роскошную квартиру, но у Адама оказался трехэтажный дом в викторианском стиле, в старом районе Лондона. Он жил один, если тот факт, что он сам открыл дверь, что-нибудь значил. Во всяком случае, прислуги — экономки или кого-то еще, кто присматривает за ним и домом, — не было. И это решение, похоже, он принял сам...

Время шло, а Мэгги не знала, что сказать.

Он приподнял брови.

— Хочешь войти или уже передумала?

— Я... — Она прочистила горло, поскольку голос ее скрипел, как несмазанная дверь. — Я войду, если ты не против...

— Будь моей гостьей! — Он подчеркнуто вежливо отступил, приглашая ее войти. — Добро пожаловать!

Мэгги вошла в то, что, очевидно, было его «берлогой», где книжные полки гнулись от беспорядочно наваленных томов, десятки кассет лежали на столе и несколько удобных кресел были также завалены книгами и газетами.

Адам не спеша прошел по комнате, чтобы очистить кресло и усадить ее.

— Как ты уже поняла, я не держу уборщицу, — сухо проговорил он.

Раньше она нередко шутила, что однажды он окажется жертвой своей неаккуратности.

Мэгги тяжело опустилась в кресло.

— Милый домик, — пробормотала она.

Что она здесь делает? Не величайшая ли это глупость в ее жизни?

— Зачем ты пришла?

Адам игнорировал ее вежливое замечание и, похоже, прочитал ее панические мысли.

— Я... я точно не знаю, — смущенно произнесла она.

Адам стоял и смотрел на нее.

— Ты поговорила с Селией?

Она взглянула на него немигающими, голубыми глазами.

— Думаю, не о том, о чем ты хотел.

— А с отцом? — добавил он. — Ты говорила с ним?

Мэгги, нахмурившись, покачала головой.

— Я приехала прямо от Селии. Она по-своему милая женщина и, очевидно, твой хороший друг. Я имею в виду именно то, что сказала, Адам, — прибавила она, когда его губы сжались. — Но мне любопытно насчет отца, что он собирался сказать мне о тебе?

Адам отвернулся.

— Я уже говорил. Это теперь неважно...

— Для меня важно, — с чувством произнесла она, поднимаясь на ноги. — Адам, мне нелегко было приехать сюда, но я здесь — и нам нужно поговорить. Действительно поговорить, а не спорить, как обычно.

— А кто виноват?.. — с вызовом бросил он.

Она вздохнула.

— В данный момент — ты!

— Марк знает, что ты здесь?

Марк?.. Ну, конечно, Адам до сих пор думает, что она влюблена в его кузена.

— Тебе действительно нужно следить за семейными новостями, Адам, — отчеканила она. — Через три недели, я, в отличие от тебя, буду петь и плясать на свадьбе Марка...

— Господи, вы двое не теряли времени даром! — с отвращением взревел Адам. — Сообщив, что не выйдешь за него, ты берешь слова назад, не успели еще высохнуть чернила на наших бумагах о разводе! Ты...

— ...в качестве подружки невесты, — закончила Мэгги свою фразу и взглянула на Адама. — Марк обручен с женщиной, которая лечила меня последние три года. Он вскоре женится на Андреа.

— Но он сказал... Ты сказала...

— Ты сказал, Адам, — поправила его Мэгги. — Я ни разу не говорила, что влюблена в Марка. Ты всегда подозревал это.

— А ты и не отрицала! — бросился обвинять Адам. — Ни ты, ни он!

— Мы всегда склонны верить в худшее и... Да, мне было легче, чтобы ты думал именно так.

— Почему?

Адам прищурился.

Они смотрели друг на друга, словно два непримиримых врага. И почему так все время происходит? Достаточно антагонизма! Именно он довел их до разрыва.

— Адам... — Мэгги проглотила ком в горле и заставила себя продолжить: — Что ты чувствовал, когда я потеряла ребенка три года назад?

Он напрягся.

— Это старая история, Магдалина.

Он снова называет ее полным именем, и это придает смелости.

— Это наша история, Адам, и я должна ее знать. Именно тогда начались наши проблемы, и я должна знать, — хрипло повторила она.

Он тяжело вздохнул.

— Потеря нашего ребенка была крушением...

Сердце ее провалилось. Именно так она думала тогда, потеря ребенка все изменила между ними.

— Но не таким крушением, как для тебя, — продолжил Адам. — Это ужасно, потерять еще не родившегося ребенка. Я знаю, как сильно страдаешь ты, но для мужчины ребенок в утробе матери — совсем не то, что для женщины. Когда он родится, все меняется, но, пока женщина вынашивает, мужчина не чувствует эту новую жизнь. У нас нет той связи с детьми, пока они не рождаются, и мы не берем их на руки. Это был наш ребенок, Магдалина, и я уже любил его. Но потерять, как потеряли мы!.. — Он склонил голову. — Однако, если бы погибла ты, я бы потерял все! — Его губы сложились в горькую полуусмешку. — Впрочем, так и произошло!

— Но почему?

Она затаила дыхание.

Он устало вздохнул.

— И это говоришь ты? Ты, которая терпеть не могла меня рядом с собой? Твое здоровье и душевное благополучие ухудшались каждый раз, когда я навещал тебя до такой степени, что, в конце концов, врачи посоветовали мне не появляться. Стресс от моего присутствия задерживал твое выздоровление, — напомнил он.

— Из-за этого... — Она снова проглотила ком в горле. Во рту неожиданно пересохло. — Из-за этого ты убежал к Сью Кастл? Я не обвиняю тебя, Адам, — быстро прибавила она, когда его лицо угрожающе потемнело. — Я просто должна знать.

— Сью Кастл здесь ни причем, — твердо заявил он. — Мы пели вместе некоторое время. Вот и все. Я никогда не мог понять, как ты пришла к такому дурацкому заключению?..

— Я говорила с ней... — Мэгги облизнула губы. — Она сказала мне... она сказала...

— Что она сказала? Когда ты говорила с ней?

— В то утро... когда ты не вернулся домой из-за концерта. Я... — Ее губы свело судорогой, она не могла говорить. — Я позвонила в отель, — продолжила Мэгги после паузы, — где ты остановился. Они соединили меня с твоим номером, и трубку взяла Сью.

В ее глазах появились слезы.

— Сью? — Он выглядел озадаченным. — Но...

— Она сказала, что сожалеет, да только так иногда случается, когда люди работают вместе. — Мэгги подавилась слезами. — Я... я почувствовала, что мой мир рухнул, — запинаясь, закончила она.

Адам по-прежнему выглядел озадаченным.

— Речь идет о той ночи, когда мы застряли в Лондоне из-за снежной бури? Об этой ночи?

— Ты сам знаешь, — всхлипнула Мэгги. — Это единственная ночь, когда ты не приехал, и я... я позвонила на следующее утро, чтобы поздороваться и узнать, приедешь ли ты днем домой. Я так и не поговорила с тобой — потому что не могла после разговора с Сью! — Она покачала головой. — Я чувствовала себя брошенной, Адам. Но сейчас я стала старше и ко многому отношусь по-другому. Я поняла, что это действительно случается, что иногда...

— Не со мной! — отрезал Адам. — Не тогда! И не сейчас! Я хочу знать...

— Что ты имеешь в виду «не сейчас»?

Она испуганно посмотрела на него. Неужели у Адама никого не было в течение трех лет? Неужели он...

— Это неважно, — нетерпеливо проговорил он.

— Важно для меня, — запротестовала она.

Неужели Адам мог хранить целомудрие последние три года? Невозможно поверить...

Он кивнул.

— Обсудим позже. Сейчас важнее поговорить о Сью Кастл. Какого черта она делала в моем номере? Я не... Постой-ка, — медленно проговорил он, и мрачное выражение на его лице несколько развеялось. — Я встретил ее внизу в ресторане во время завтрака, и, пока делал заказ, она поднялась наверх, чтобы забрать гитары из наших комнат. Комнат, Магдалина! В какое время ты звонила?

— Я не помню точно. — Она остановилась и задумалась. — Рано утром. Я не могла уснуть всю ночь и... сейчас вспомню. В половине восьмого! Я дождалась половины восьмого, потому что не хотела будить тебя. Ты так много работал и так спешил домой в перерывах, что я... я хотела, чтобы ты выспался.

Ощущение, которое она испытала, когда трубку взяла Сью, никогда не оставит ее...

— Ты бы не разбудила меня, Магдалина, потому что я все равно не спал! — обиженно проговорил Адам. — Я всю ночь беспокоился о тебе, думал, все ли с тобой в порядке. И словно получил пощечину, когда примчался в дом твоих родителей и ты сообщила мне, что думала всю ночь и решила, что все кончено, мы должны расстаться.

Она действительно сказала все это, но лишь потому...

— У тебя был роман с Сью Кастл?

Адам пристально посмотрел на нее.

— Нет!

— О Боже!..

Она рухнула в кресло, почувствовав внезапную слабость в ногах.

— Ты веришь мне?

— Да.

Он тяжело вздохнул и присел перед ее креслом.

— Это единственная причина, почему ты наговорила мне все это, три года назад? Именно поэтому ты приказала мне уйти?

Слезы так и просились из ее глаз наружу!

— Нет, не совсем. — Она всхлипнула, когда он вопросительно посмотрел на нее. — Я не могла ходить, не могла иметь детей, перестала быть женщиной, на которой ты женился...

— Мы клялись у алтаря «в здравии и болезни», Магдалина. — Адам взял ее за руки. — И я не собирался нарушить слово. И не собираюсь, — тихо прибавил он. — Я соблюдаю наш брачный обет, Магдалина. Неукоснительно!

Все три года в его жизни никого не 6ыло?

— Но ты так и не вернулся, — прошептала она. — Даже посмотреть на меня. Узнать, не передумала ли я...

— Твой отец убедил меня, что ты не передумала. Да, я общался с Тедом эти три года, часто, — ответил он на невысказанный вопрос. — Он уверял меня, что ты непоколебима, считаешь, что ошиблась, выйдя за меня замуж, отказываешься даже слышать мое имя!

Так оно и было, но она не знала...

— Я даже не представляла, что ты общаешься с моим отцом, — взволнованно произнесла она.

Отец ни разу не упомянул об этом — ни разу! Не по этой ли причине папа так отчаянно хотел поговорить с ними обоими в больнице? Не эта ли тайна привела его к сердечному приступу? Только теперь Мэгги сообразила, что отцу стало хуже именно с тех пор, когда она сообщила, что видела Адама на музыкальном фестивале...

— Я хочу знать, почему ты так поступала, Магдалина! — потребовал Адам.

— Потому что мне было больно!

— Мне тоже было больно знать, что без меня ты выздоравливаешь быстрее, — напомнил Адам. — Но я должен был знать, что тебе лучше. Обязан был знать!

— Почему?

Она задержала дыхание, боясь и в то же время страстно желая услышать ответ.

— Я надеялся, что как только тебе станет лучше, как только ты снова будешь здорова... Я намеревался встретиться с тобой, хочешь ты или нет! — Его лицо смягчилось. — Ты, конечно, считаешь меня самонадеянным и высокомерным. Да, это так, — пробормотал он, словно она собиралась протестовать. — Но не в том, что касается тебя. Я люблю тебя, Магдалина. Всегда любил и всегда буду любить.

— О, Адам!.. — Она закрыла лицо руками, слезы ручьями полились по ее щекам от мысли, что этот мужчина перенес за последние три года. Она страдала сама, но не так... — Я совсем запуталась, — рыдала Мэгги. — Я думала, ты не любишь меня такой, какая я стала, что ты завел кого-то еще, и смириться с этим не могла. Иногда я даже ненавидела тебя, — призналась она, упавшим голосом.

— И, конечно же, убедила своего отца, что именно так и думаешь, — заботливо проговорил Адам. — Тед так защищает тебя! Но я знаю, он жалеет и меня. Именно поэтому он встречался со мной, не позволяя при этом, даже приближаться к тебе. В тот день его мысли, похоже, изменились... — Адам нахмурился. — К сожалению, приступ случился прежде, чем мы смогли поговорить.

Мэгги проглотила ком в горле — проглотила собственную гордость. Эти последние три года принесли ей одни несчастья! Из-за ее гордости, которая заставила запереть сердце перед этим мужчиной, закрыть глаза на правду! Она не могла переносить свою неспособность ходить, ей было легче оттолкнуть Адама, исключить его из своей жизни, чем жить рядом с ним, считая себя калекой.

— Отец, наверное, догадывался... Он, наверное, понял, что я лгала все три года, что не люблю тебя. Но я по-прежнему люблю тебя, Адам, — торопливо заговорила Мэгги. — Я люблю тебя очень сильно. Всегда любила и всегда буду любить, — повторила она его же слова.

Боль в его глазах таяла. Теперь в них разливалась нежность.

— Настолько, что выйдешь за меня замуж?

Он замер.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Мы еще женаты.

Решение о разводе должно было вступить в силу через несколько недель.

— Ты выйдешь за меня снова, Магдалина? — настаивал он. — «Любовь, уважение...»

— «...и повиновение»? — подсказала она, все еще не веря, что получила второй шанс на счастье.

— «...и повиновение»! — эхом откликнулся Адам, легко поднимая ее на ноги. — Чтобы не повторились последние три года. Я просто прикажу тебе не дергаться, пока мы не решим любые проблемы, которые могут появиться! Не думаю, что их будет много. Со мной всегда было легко жить.

Мэгги неуверенно улыбнулась, охотно подчиняясь его объятиям.

— Согласна!

Адам победно засмеялся и крепко прижал ее к себе.

— Только настоящая любовь согласится на такое! — пробормотал он, касаясь губами ее губ.

Всю силу своей любви вложили они в этот поцелуй, все чувства, которые таились под спудом три года, вырвались на свободу. Пламя страсти охватило их с такой силой, что грозило спалить дотла.

— Я не позволю тебе снова уйти, Магдалина, — шептал ей Адам, усадив Мэгги себе на колени. — Ни на минуту! Ты останешься здесь, а завтра мы начнем готовиться. Надо возобновить брачный обет. Начнем сначала, Магдалина!

— Я не спорю, — согласилась она, положив голову ему на плечо.

— Какая перемена! — пробормотал он.

Она засмеялась, устраиваясь поудобнее.

— Мне так хорошо, Адам! Какими глупыми мы были и как долго!..

Мэгги прижалась к его шее, наслаждаясь теплом и запахом его кожи.

— Думаю, тебе следует продолжить подготовку своего сольного альбома, Магдалина. Ты заслужила это.

— А потом?

— Зависит от тебя. — Он пожал плечами. — Я ничего от тебя не требую. Ты вернулась в мою жизнь, этого достаточно.

— Я хочу снова петь с тобой, Адам. Очень хочу, — с чувством сказала она.

— Нам всегда хватало друг друга, правда, Магдалина?

Она подняла голову и посмотрела на него.

— То есть ты не хочешь, чтобы мы завели детей?

Его лицо омрачилось.

— Несмотря на счастливое усыновление у Селии и Джеффри, я не хочу говорить о таком варианте. Если только ты не захочешь.

— А как насчет собственного ребенка? — Она снова задержала дыхание, дожидаясь его ответа.

— Ты же знаешь, что это невозможно...

— Врачи действительно думали, что это невозможно после аварии, — произнесла Мэгги. — Внутренние повреждения были обширны, Но они следили за мной постоянно с того времени, делали анализы и сказали, что есть шанс — небольшой шанс. Не смотри на меня так, Адам, — быстро проговорила она, когда он снова начал хмуриться. — Селия рассказала мне о своих навязчивых мыслях по поводу собственного ребенка. Я не собираюсь быть такой. Фактически я... я уже, наверное, беременна, — стыдливо призналась она. — Я... В общем, прошло пять недель с тех пор, как мы... и у меня не было...

— Магдалина, я — твой муж, со мной можно говорить обо всем! У тебя не было месячных после той ночи любви?

— Да! — Мэгги посмотрела на него с сияющей улыбкой. — До этого вечера я даже не задумывалась, что могу быть беременной. Адам! Я могу!

— Если да, то я счастлив, Магдалина, — нежно прошептал он. — Но даже если нет, я все равно счастлив. Мне нужна только ты! Мне необходимо любить тебя и чувствовать твою ответную любовь.

— Я люблю тебя, Адам. Очень люблю, — искренне проговорила Мэгги, и их губы и тела слились в полной гармонии.

Восемь месяцев спустя у них родилась дочь.