Пикирующий орел

Глава X

Звездный свет над горами и ветерок, пахнущий соснами; круглая луна в глянцевом небе и стрекотание кузнечиков в тихом ночном воздухе — будет что вспомнить.

Тесса стояла на верхней террасе в тот чарующий час между заходом солнца и наступлением ночи, задумчиво разглядывая кипарисы, оливковые деревья и пальмы. Завтра она уезжает… и никогда не вернется.

В ее глазах задумчивость сменилась нежностью — она увидела Пола, который поднимался по ступенькам, высоко держа голову, и ей стало страшно. Она мысленно произнесла молитву за успех предстоящего лечения.

Осмотрев Пола в Лондонской больнице две недели назад, Джон Рид согласился взяться за лечение. Поскольку явного повреждения зрительного нерва он не обнаружил, то решил использовать только терапевтические методы для восстановления зрения.

— Но я уже проходил курс лечения, — напомнил ему Пол.

— Мне кажется, что с тех пор произошли некоторые изменения, — осторожно ответил Джон. — Естественно, я ничего не обещаю, но надеюсь на положительные результаты.

Не желая рисковать во второй раз, Пол не дал согласия; супруги вернулись на Кипр, и только Джо знал о том, что они приезжали в Англию. Однако по настоянию жены Пол вскоре согласился отдать себя в руки Джона Рида.

— Я здесь, наверху! — крикнула Тесса, когда Пол добрался до крыши. Терраса была огорожена перилами, и он слегка придерживался за них, пока не дошел до того места, где она стояла. Пол принимал ванну, когда она сообщила ему, что будет наверху. Когда он подошел совсем близко, Тесса сказала, взяв его под руку:

— Ты вкусно пахнешь.

Он засмеялся легко и беззаботно, и она снова произнесла пылкую молитву: «Не дай Бог, что-нибудь не получится…»

— «Маунтен Морн». Использовать после бритья. Ну и названия они придумывают!

— Мне нравится запах. И название подходящее. — Поднявшись на цыпочки, она потерлась носом о его щеку. — М-м-м, да, очень приятный!

— И ты тоже очень приятная! — Он обнял ее и поцеловал так, что у нее захватило дух. — Неужели я скоро тебя увижу, моя дорогая, милая жена? — Какой странный у него голос. Нет, это все нервы, нервы и бремя неизвестности… но за последние две недели она несколько раз обращала внимание на что-то необычное в его голосе, когда он говорил о лечении и возможном возвращении зрения. — Моя… моя красавица… увидеть твое лицо…

«Моя красавица…» Она прижалась к мужу, обняв его за шею. Неужели это их последняя ночь? Последняя ночь, когда он будет сжимать в объятиях свою прекрасную Люсинду… «Моя красавица…» Какие шутки выкидывает судьба — или скорее природа! Потому что, если бы природа была добрей, Пол мог бы принадлежать ей с самого начала.

Они постояли немного, думая каждый о своем. Что бы он сделал, подумала Тесса, если бы узнал, что она уложила все свои вещи и что большая их часть уже отправлена в Англию? Что бы он сказал, если бы знал, что на следующий день после того, как он ляжет в больницу, она поедет на собеседование по поводу работы в другую часть города — и уедет далеко-далеко от него, навсегда?

— Расскажи мне про ночь, — попросил Пол. — Я ощущаю воздух — прохладный, свежий и ароматный; слышу кузнечиков и этот странный крик летучей мыши — а еще что?

— Круглая луна, которая видна между облаками, — да, Пол, сегодня на небе облака, но серебристые. Звезды — как маленькие хрустальные колодцы, а цвет неба — темно-красный, но местами видны лиловые полосы, которые, я думаю, образуются потому, что лунный свет проходит через облака разной толщины. — Она замолчала, услышав его смех.

— Радость моя, стану я видеть или нет, но ты всегда будешь мне про это рассказывать!

Всегда… если бы он знал!

— А пальмы, — продолжала она, глядя сверху на очертания деревьев на фоне неба, — их листья кажутся серебряными, как будто окрашены лунным светом, и они чуть покачиваются на ветру. — Она замолчала и засмеялась, — Это очень романтичная ночь, Пол! — Напряжение начинало сказываться, и ее голос слегка дрожал. Эту ночь она хотела провести так, чтобы навеки сохранить в памяти, не думая о том, что ее ждет впереди — сердечная боль и вереница тусклых лет.

— Милая! — Пол потрогал ее лицо и глаза, будто ждал, что почувствует слезы на щеках и ресницах. — Что с тобой, моя любовь?

— Ничего. Почему ты спрашиваешь?

— Твой голос, твой чудесный голос — он грустный.

Тесса заставила себя засмеяться.

— Не грустный, — возразила она, — но, естественно, я волнуюсь.

— По поводу лечения?

— Да, конечно.

— Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.

Издалека донесся жалобный крик осла, привязанного где-то на склоне горы. Они прислушались, потом Пол повернул голову, ожидая ответа, и она прошептала с уверенностью, которую он ждал от нее:

— Да, Пол, мы всегда будем вместе.

— А если лечение не удастся? — Она положила палец на его губы, но он ласково убрал ее руку и продолжал: — Ты по-прежнему будешь видеть за меня и останешься моим гидом.

— Не говори так! — поспешно возразила она. — Мистер Рид настроен очень оптимистично, он считает, что произошли изменения, и я уверена, это хороший признак.

— В такой ситуации всегда есть возможность неудачи, — предостерег он. — Мы не должны считать, что мое зрение обязательно восстановится. Конечно, я надеюсь, но в то же время глубоко убежден, что это рискованное мероприятие.

Рискованное мероприятие… Поражение Пола станет ее победой. Но она не хотела побеждать. Тесса закрыла глаза. Сегодня она не должна плакать — только не сегодня. Ее голова лежала на его плече; он нежно обнимал ее, и они еще долго стояли под темно-пурпурным небом, и прохладный ветер гладил их лица на своем пути от гор к морю.

На следующее утро они встали рано, и, хотя глубокая апатия владела Тессой в течение последних двух недель, она позволила себе заплакать, только поставив машину на стоянке в аэропорту.

Кто-нибудь заберет отсюда машину. Кто-нибудь отвезет Пола домой. А может быть, он сможет вести ее сам — впервые после ужасной аварии, которая лишила его зрения и любимой женщины.

Полет занял четыре с половиной часа. Джо встретил их в аэропорту и сразу же отвез в больницу.

Сначала будет период наблюдения — вероятно, недели две, — и в это время Тесса сможет навещать его каждый день.

По дороге из больницы Джо спросил Тессу, что она думает по поводу лечения.

— Я надеюсь, что оно будет успешным, — ответила она и добавила: — Я уезжаю…

— Что значит — ты уезжаешь?

— Пол не захочет остаться со мной. — Она смотрела на дорогу. Впереди была пробка. — Я должна уехать, прежде чем снимут повязку.

Джо нахмурился.

— Ты не можешь так сбежать от мужа. Куда ты собираешься ехать?

— Поеду преподавать за границу.

— Боже мой! Откуда ты знаешь, что Пол не захочет остаться с тобой?

Тесса побледнела. Она вспомнила свою отчаянную борьбу, чтобы заслужить прощение мужа за те поступки, которых она не совершала, и теперь с иронией смотрела на свой успех. Она возродила его любовь к Люсинде, любовь, которую та разрушила своим бессердечием. Но сознание этого не уменьшало горечь, охватившую Тессу.

— Он любит Люсинду.

— Какой для него в этом смысл?

— Вопрос не в этом, — ответила она бесцветным голосом, отражавшим ее внутреннюю опустошенность. — Раз он не может быть с Люсиндой, это не значит, что он согласится на замену и останется моим мужем.

— На замену… — Машина застряла в уличной пробке, но вот движение возобновилось, и они снова поехали. Слегка переменив тему, Джо сказал: — Греки нелегко расстаются со своими женами. У них редко бывают разводы.

Тесса задумалась.

— Может быть, он и не разведется со мной, но не захочет со мной жить, вот и все.

Джо пожал плечами, поняв, что не имеет смысла разговаривать, пока Тесса в таком состоянии.

— Давай поедим, а потом я отвезу тебя домой. Поедим?

Ее мысли вернулись в «Маре Монто»… Как далеко ушли романтические вечера, когда они с Полом там ужинали! Огни и музыка, скалистые острова и волны, облитые лунным светом, набегающие на берег. Поедет ли Пол туда снова? Конечно, поедет, ведь это его любимое место. Но в следующий раз ее не будет рядом… Она ему будет не нужна.

Они пообедали в ресторане, полном народа, и Джо отвез Тессу домой, обещая звонить и навещать в течение следующих двух недель.

— Ты же не можешь постоянно сидеть дома и думать, — сказал он, уезжая.

Но у нее не оставалось времени на размышления за исключением ночей, когда сон бежал от нее. Она получила место преподавателя в Гонконге, потому что обладала опытом работы за границей и имела преимущества перед другими претендентами. Ей сказали, что она должна будет уехать, как только закончится оформление, и это ее очень устраивало. Пока Тесса не могла назвать точно дату своего отъезда из Англии, поскольку это зависело от того, насколько быстро восстановится у Пола зрение, но она пообещала поставить их в известность как можно скорее. В ее намерения входило оставаться с мужем до последнего момента — когда снимут повязку. Поэтому она была полностью занята подготовкой к путешествию и последующей работе, а также регулярными посещениями больницы.

Пол лежал в постели в затемненной комнате; на глазах была повязка. Полностью запрещались шум, волнения. Только полный покой и релаксация. Однако Тессе разрешили навещать его каждый день, и, проснувшись, она жила в ожидании минуты, когда снова будет вместе с ним, у его постели, нежно держа его за руку.

Несколько раз за время лечения Тесса пыталась выудить какую-нибудь информацию из Джона Рида, но он был неприступен. Однако по его манере общения с Полом она чувствовала, что настроен он оптимистично и полностью удовлетворен состоянием своего пациента.

Тессе показалось, что подъехала машина, но она не обратила на это внимания, поглощенная невыполнимой задачей — уложить свои вещи в четыре ящика из-под чая, стоявшие на полу в гостиной дома ее родителей. Кругом были разбросаны одежда, обувь, постельное белье, полотенце, посуда, кухонные принадлежности, не говоря уже о книгах и методических пособиях. За них она была особенно благодарна, потому что, имея опыт работы, знала, как бедна оборудованием большая часть школ на Востоке.

Мать стояла в дверях, разглядывая этот жуткий хаос, и удрученно качала головой.

— Я думаю, дорогая, сколько времени это будет продолжаться?

Тесса механически складывала полотенца, которые купила утром. Мать постирала их и погладила.

— Я бродяга, мама. Наверное, это будет продолжаться, пока не стану слишком старой, чтобы работать за границей.

Лет десять, максимум пятнадцать, потому что в тридцать пять женщине уже трудно получить работу преподавателя за границей. Что она тогда будет делать? Но к этому времени рана затянется, и она сможет работать в своей стране. А где будет Пол? Останется в Англии или вернется на Кипр? Может быть, разведется с ней, ведь у него есть все основания. Джо сомневается в этом, но Тесса почти убеждена, что Пол постарается как можно скорее от нее избавиться.

— Чем я могу тебе помочь, дорогая? — Голос миссис Блейн был грустным, но решительным. Теперь она была в курсе происходящего и они с мужем сделали все возможное, чтобы отговорить дочь от поспешного бегства в тот самый день, когда с глаз Пола снимут повязку. Они считали, что она должна остаться и увидеть, как он прореагирует на ее обман, но Тесса была непреклонна. Дети в семье Блейнов думали и решали самостоятельно, приученные к независимости с раннего детства, и, хотя она пролила немало слез, переживая трагедию дочери, миссис Блейн не перечила Тессе, считая, что имеет право решать свою судьбу.

Однако отец думал иначе.

— Девочка, ты должна его увидеть, — сказал он. — Тыне можешь быть уверена, что он не захочет с тобой остаться.

— Не будем говорить об этом, — возразила Тесса. — Я не хочу смотреть ему в лицо — вот и все; я ему не нравилась еще до того, как нанесла ему это оскорбление.

— Это не оскорбление, Тесса.

— Конечно, оскорбление. Я же воспользовалась его слепотой, чтобы получить то, что хотела!

— Но ты не знаешь, как он к этому отнесется, — настаивал отец.

— Я знаю, что он почувствует, когда поймет, что женился на мне.

В конце концов отец смирился и оставил ее в покое. Но все-таки что-то с ним было не так, и в последние дни Тесса нередко ловила на себе его взгляд, а он качал головой, как будто обдумывал что-то, чего сам побаивался.

— Я упакую это белье? — Низкий музыкальный голос миссис Блейн неожиданно вернул Тессу назад к действительности. Она вздохнула и покачала головой.

— Лучше я сама, мама. Может быть, мне придется взять еще пару ящиков — но они так дорого стоят.

— Зачем укладываться в такой спешке, разве тебе обязательно уезжать сегодня вечером?

— За этими ящиками мужчины придут в первую очередь, — напомнила она матери. — А что касается моего отъезда, ты же знаешь, почему я улетаю сегодняшним рейсом.

Тессе надо быть в аэропорту в пять часов. Пол думает, что во второй половине дня она придет в больницу — Джон Рид сказал, чтобы она пришла в четыре, чтобы быть с Полом, когда снимут повязку.

— Ваш муж особенно настаивал на этом, — сказал Джон Рид, и предвкушение успеха оживило его невыразительные черты. — В первую очередь он хочет увидеть ваше лицо.

Лицо Люсинды… Прекрасное лицо женщины, которую он любил…

Тесса взглянула на часы. Почти час. Через три часа Пол будет видеть.

Она простилась с ним вчера, хотя Пол об этом, конечно, не догадывался.

— Тебя что-то мучает, дорогая? — повторил он несколько раз, и Тессе казалось, что в его словах чувствуется ожидание чего-то.

— Это от волнения, — отвечала она. — Только подумай, завтра в это время ты уже будешь видеть! — Он должен был на несколько дней остаться в больнице после того, как снимут повязку, а потом носить темные очки для защиты глаз от света.

— Да, я смогу видеть… Тебя, моя любимая, милая жена! Острая боль пронзила ее сердце. Она подумала о

Люсинде, которая счастливо живет с кем-то другим; о Поле и разочаровании, которое его ждет, и о себе, любящей так безнадежно и все равно нелюбимой.

Ей удалось изобразить легкость, целуя его, но сердце ее было мертво. Последний поцелуй, последний взгляд, когда она обернулась, закрывая дверь. Слезы застилали ей глаза, когда она, спотыкаясь, шла по коридору. Ушел! Пол навсегда ушел из ее жизни…

— Тесса, дорогая! — Мягкий голос матери снова вывел ее из забытья, и она осмотрелась. — Этот кофейный набор… по-моему, его лучше завернуть в полотенца. Бумага в порядке, но он занимает так много места.

— Да, пожалуй, ты права, я… — Тесса замолчала, потому что прозвенел входной звонок; она отошла, чтобы выглянуть в окно. У калитки стояло такси, но ей не было видно человека, подошедшего к двери.

— Пойду посмотрю, кто это, — сказала миссис Блейн и тут же услышала, как сверху спускается ее муж — бегом по ступенькам.

Когда мистер Блейн вернулся домой к обеду, заявив, что плохо себя чувствует, Тесса и ее мать ужасно удивились. Их обеих озадачило то, что он был в очень приподнятом настроении, хотя заявлял, что с ног падает. Так вот, десять минут спустя Тесса услышала, как он что-то напевает в ванной. Она решила, что ошиблась, но у нее появилось подозрение, что отец вообще не был с утра на работе.

— Надеюсь, что упакую вовремя хоть один ящик! — решительно сказала Тесса, не проявляя никакого интереса к возможному посетителю.

— Хорошо бы, — согласилась миссис Блейн, — а то ты так никогда не кончишь. «Никакого энтузиазма», — подумала она при этом.

— Ты совершенно права, — призналась Тесса, оглядываясь. — Какой же здесь беспорядок! — Она увидела себя в зеркале: волосы растрепаны, нос блестит… А ее платье? Спереди отчетливо выделялось грязное пятно, наверное, от возни с ящиками, которые месяцами валялись на складе бакалейной лавки. Собственный вид произвел на Тессу удручающее впечатление. Ей захотелось убежать подальше из этой комнаты, от этого беспорядка и необходимости собираться. Захотелось убежать от всего… даже от жизни!..

— Ты приведешь все в порядок…

— Значит, вам это удалось? — Голос мужа прервал ее фразу, и миссис Блейн озадаченно нахмурилась.

— Кто это может быть? — спросила она, но Тесса только покачала головой и взяла охапку сложенного постельного белья — простыни, наволочки и вышитое покрывало.

— Она здесь?

Тесса застыла на месте. Мать побледнела и вышла в прихожую.

— Да, она здесь… — Небольшая пауза и затем: — Я боялся, что вдруг они вас не выпустят.

— Вам не стоило из-за этого волноваться, — раздался суровый ответ. — Где она? — Шум голосов, затем отец произнес:

— Здесь.

Опомнившись, Тесса бросила белье и лихорадочно принялась двигать ящики, размещая их полукругом вокруг себя. Порыв был непроизвольным, и, очутившись за барьером из ящиков, посреди жуткого беспорядка, она поняла, как смешно все это выглядит.

Не дыша, она подняла голову. Пол стоял в дверях, его глаза были скрыты за темными очками. Он недоверчиво осмотрел комнату и наконец остановил свой взгляд на вспыхнувшем лице жены. Она заговорила первая, прерывающимся, дрожащим голосом.

— Пол… — Даже произнося его имя, она еще не полностью осознавала факт его присутствия. — Ты пришел, чтобы увидеть Люсинду, н-но она — я… — Тесса замолчала. Как он попал сюда?

— Я пришел, чтобы увидеть свою жену.

— Да, я знаю, — сказала она дрожа. — Но, видишь ли, П-Пол, я-то есть, ты женился на… — Она замолчала, пытаясь говорить более связно. — О, Пол, я не Люсинда! — воскликнула она, закрыв лицо руками. Он снял очки. Подошел к ней и остановился у барьера из ящиков.

— Я вижу, что ты не Люсинда, — спокойно ответил он, и она убрала руки, на мгновение забыв все, кроме того, что зрение ее мужа полностью восстановилось.

— Ты видишь?.. — В ее чудном голосе слышались удивление и нежность. Эти темные глаза, которые однажды уже перевернули ее сердце, которые обдавали ее презрением или равнодушно смотрели сквозь нее… эти глаза выражали такую любовь и нежность, которые он испытывал к Люсинде. — Ты видишь… — повторила она с глубоким прерывистым вздохом. Муж потерян для нее навсегда, но она знала, что приняла бы то же решение, если бы вопрос встал вновь. — Почему они сняли повязку раньше срока? Как… почему ты приехал? — Страх снова сковал ее сердце, потому что взгляд мужа показался ей твердым и суровым.

Пол ответил не сразу, и, к своему удивлению, она поняла, что он не может найти подходящего слова. Его губы шевелились, а край рта подергивался. Неужели он так зол, что не может говорить? Она испуганно взглянула за его спину — там все еще стояли ее родители.

— Что все это значит? — спросил он наконец, делая выразительный жест. — Ты куда-то собираешься?

У нее перехватило дыхание. Слова были такими обычными, голос таким спокойным! Ей показалось, что он не уверен в себе.

— Я еду в Гонконг… — еле слышно пробормотала она.

— В самом деле? — Пол надел очки и снова огляделся. Дрожащей рукой она пригладила волосы. Где же его ярость? — А почему Гонконг, можно спросить?

— Там не хватает учителей, поэтому… — Голос ее прервался. Ситуация становилась смешной. Очевидно, ее отец понял это и решил им помочь.

— Тесса, девочка моя, — сказал он, проходя в комнату вместе с женой, которая, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого. — Тесса, сегодня утром я поехал в больницу, чтобы увидеть Пола. Я рассказал ему все, и он уговорил доктора не только снять повязку, но и отпустить его на час, чтобы успеть приехать до твоего отъезда.

— Ты был в больнице?! — воскликнула миссис Блейн. — Вот почему ты не пошел на работу!

— Я полагаю, — заявил мистер Блейн, повернувшись к Полу и не обращая внимания на слова жены, что теперь вы сможете продолжить сами.

Пол улыбнулся:

— Спасибо, конечно, я продолжу сам.

— Если мне будет позволено сделать замечание, — произнес мистер Блейн, уходя, — эти ящики… вы можете их подвинуть. Может быть, вам помочь?

Через несколько минут совершенно потрясенная Тесса прошептала, находясь в объятиях мужа:

— Меня… действительно меня? — Она подняла глаза, и он увидел, что они сияют от счастья. — Когда же ты узнал?

— Впервые у меня возникли сомнения, когда ты читала мне одно из писем отца…

— Да, я помню. Я очень боялась тогда дня два…

— Неужели? Значит, я как-то выразил свои сомнения. А мне казалось, что нет. — Его руки нежно гладили ее лоб. — Но я точно узнал, когда ты расправилась с той змеей. — Пол отодвинул жену от себя и посмотрел ей в глаза. — Очевидно, ты этого не знала, но Люсинда панически боялась змей. Однажды мы пошли с ней в зоопарк, — продолжал он, потому что Тесса хотела его прервать, — и вынуждены были уйти из домика рептилий. Она была буквально парализована страхом. В другой раз мы гуляли за городом и увидели безобидного ужа. Люсинда завизжала и помчалась в машину. Я не смог ее вытащить оттуда, и мы уехали. Так что видишь, дорогая, я сразу понял, что от змеи меня спасла не Люсинда.

— Но если бы она тебя любила, — начала Тесса решительно, — то забыла бы про страх. Я имею в виду, что она боялась бы только за тебя.

Мрачная усмешка и еще более мрачный голос:

— Я думаю, что мы больше никогда не будем говорить о так называемой любви, которую испытывала ко мне твоя сестра.

— Нет… — Она крепко прижалась к нему и прошептала, тяжело вздохнув, повторяя то, что уже сказала: — Меня… действительно меня?

— Что тут удивительного? — Он нежно поднял ее лицо за подбородок. — Как мало ты себя знаешь! Ты самая милая, самая удивительная жена, которая только может быть, — и я не понимаю, почему ты выбрала меня, сделав счастливейшим человеком в мире.

Он говорил с необыкновенной скромностью, и Тесса резко запротестовала.

— Я очень обыкновенный человек, Пол! Не обращая внимания, он сказал:

— Как я раньше мог быть таким дураком? Я был слепым, потому что не мог отличить золото от плевел. — Тесса молчала, и он продолжал: — Я был так переполнен ненавистью, когда ты приехала, — полагая, конечно, что ты — Люсинда, — и почувствовал торжество. Понимаешь, я ненавидел ее с того момента, как она меня бросила, и, предлагая ей вернуться, сделал это в надежде, что у меня появится возможность отомстить. Это была слабая надежда, потому что к тому времени я уже знал Люсинду; поэтому вообрази себе мое изумление, когда ты приезжаешь и умоляешь о прощении! — Он помолчал и нахмурился. — Как я ругаю себя! Я должен был сразу догадаться, что это не Люсинда, но я уже настолько переполнился ненавистью к ней, что мог сосредоточиться только на мести; я хотел отплатить ей десятикратно за то, что она со мной сделала… — Он резко замолчал, потому что Тесса прижалась к нему. — Не дрожи так, любовь моя! С этим все кончено, не бойся.

— Не надо ничего кончать. — Она улыбнулась и смущенно потрогала пальцем уголки его глаз. — Не ругай себя, Пол! Конечно, ты хотел отомстить. — Она вспомнила слова Люсинды о напыщенности и самоуверенности Пола, когда он предложил ей вернуться. Люсинда и представить себе не могла, что оно было сделано в надежде, что когда-нибудь придет тот день, когда он сумеет ей отомстить.

— Пол…

— Да, моя радость?

— А после случая со змеей ты какое-то время был очень грубым. Ты злился, что я тебя обманула?

Он кивнул.

— Сначала я тебя просто возненавидел — даже больше, чем Люсинду, потому что своим поступком ты подчеркнула мою беспомощность, и, клянусь небесами, это обидно! Что девчонка могла зайти так далеко — выйти замуж за меня, жить со мной, а я об этом не имею ни малейшего понятия?! Я был так оскорблен, что просто взбесился. И то, что Джо в курсе дела, вовсе не улучшало ситуацию, как ты можешь себе представить. Я не выходил из комнаты, надеясь, что заставлю тебя страдать, потому что ты действительно меня любила. Но потом я подумал, что ты приехала ко мне с единственным желанием — выйти замуж и заботиться о слепом. А когда я подумал о твоей любви и о том, как ты старалась дать мне свои глаза, то понял, каким извращенным стал мой ум. Я не мог заставить тебя платить за преступление Люсинды и твое собственное. — Он помолчал и нежно поцеловал Тессу. — Твоя любовь и нежность вылечили меня. Твое терпение, твоя надежда, что когда-нибудь мы будем счастливы… — Он покачал головой. — Дорогая, поделом бы мне было, если бы ты оставила меня.

— Я бы этого никогда не сделала, никогда! — Она помолчала. — Джо почувствовал твою холодность, но мы оба не могли понять, в чем дело. Теперь-то я понимаю… — И после небольшого раздумья: — Пол, если ты знал, что я не Люсинда, почему ты ничего не сказал?

— Я же объяснил, что сначала ненавидел тебя за обман, и в моем искривленном мозгу было только одно желание — сделать больно тебе, Тессе, наказать тебя за то, что ты вышла за меня замуж. Но позже, когда я понял, как тебя люблю, — а теперь знаю, что какое-то время любил и боролся с этим чувством, — я испугался, что, если я откроюсь тебе, ты почувствуешь себя такой виноватой и смущенной, что оставишь меня. А поскольку я уже понял, что не могу жить без тебя, то решил молчать. — Он улыбнулся ей. — Я надеялся, дорогая, что ты сама мне об этом скажешь.

— Теперь я вижу, что ты этого хотел, — шепнула она, вспоминая его странное поведение в больнице.

— Я хотел — и почти наверняка сказал бы тебе о том, что я знаю, если бы имел хоть малейшее представление о твоих намерениях. — Его глаза посуровели. — Подумать только, Гонконг! Как хорошо, что твой отец решил поговорить со мной, потому что, если бы ты заставила меня тащиться за тобой в Гонконг, я бы тебе показал!

Тесса только сильнее прижалась к нему и радостно прошептала:

— Ты бы поехал за мной в Гонконг?

— Я поехал бы за тобой на край света! — Его голос дрожал от волнения, и в третий раз Тесса увидела, что он настоящий грек — сильный, страстный, властный. — На край света — и даже дальше!