Пикирующий орел

Глава II

Остров показался рано утром, когда небо на востоке заполыхало золотом, отражаясь в спокойных синих водах Средиземного моря.

— Это Кипр. — Мывший палубу матрос остановился и указал на туманный силуэт острова, видневшегося вдали. Матрос был маленьким и смуглым, с густыми черными волосами и потемневшими зубами. Типичный грек, дружелюбный, со счастливой улыбкой.

— Кажется, он совсем близко, но мы причалим только к обеду.

— К обеду? — Матрос, говоривший на ломаном английском языке, наморщил брови. Тесса показала ему свои часы. Снова появилась широкая улыбка, и мужчина кивнул. — Да, мы причалим к Кипру в это время, как вы сказали. — Пауза и затем вопрос, которого Тесса ждала. Его всегда задают женщине, путешествующей на Востоке в одиночестве: — Вы одна?

Она кивнула, стараясь спрятать улыбку.

— Да, одна.

— Вы ехать на Кипр к друзьям?

— У меня здесь друг.

Его лицо слегка погрустнело.

— Если хотите посмотреть остров, я смогу показать.

— Очень мило с вашей стороны, но я вам уже сказала: у меня здесь друг.

— Он жить в Фамагусте?

— Нет, не в Фамагусте.

— А где же он жить?

— В небольшой деревне в горах. Посмотрите, как солнце разгоняет туман, — сказала она, стараясь изменить тему. — Теперь остров виден совсем хорошо.

— С той стороны — это Пафос. Здесь жила Афродита. — Он оторвался от созерцания острова и посмотрел на девушку. — Вы знаете про Афродиту? — Он произносил имя богини на греческий манер — Афродита, поэтому Тесса сделала то же самое.

— Да, я знаю про Афродита. Она вышла из моря в Пафосе.

— Верно. Она богиня любви. Ваш друг, он живет, может быть, в Пафосе?

— Мой друг не живет в Пафосе. — Это было правдой, поскольку ей казалось, что Пол никогда бы не поселился рядом с тем местом, где родилась богиня любви.

Появилась корабельная команда, заполнившая в несколько минут всю палубу. Перейдя на другую сторону, Тесса увидела молодого человека по имени Мартин, с которым познакомилась при посадке в Пирее два дня назад. Они почти все время проводили вместе. Она сказала, что ее зовут Люсинда, поскольку, хотя на этом этапе ее планы были еще неясны, твердо решила, что будет Люсиндой для всех, кого встретит на Кипре.

— Я не ожидала, что вы так рано встанете, — сказала Тесса, подходя к поручням. — Видели восход солнца?

— Я немного опоздал. И с другой стороны зайти не удалось, потому что там работали палубные матросы. Им же ничего не стоит облить тебя из шланга.

Это было неправдой; по своему опыту Тесса знала, что к пассажирам относятся очень уважительно.

— Я должен дать вам мой адрес в Лимасоле. — Мартин вынул из кармана записную книжку, вырвал оттуда страничку, написал несколько строк и протянул ее Тессе.

— Здесь мой номер телефона, не забудьте мне позвонить. Я хорошо знаю остров и с удовольствием покажу его вам.

— Спасибо, Мартин, я это запомню. — Если ей не удастся найти Пола или осуществить свой лишь наполовину ясный план, может быть, ей захочется, чтобы кто-то повозил ее по острову: вдруг она решит остаться здесь на некоторое время?

Пароход причалил в полдень, и Тесса сняла номер в маленькой гостинице в Лимасоле.

Гостиницу содержала английская пара, и Тесса не могла поверить своему счастью, когда, случайно упомянув имя Пола, она заметила, как они переглянулись и посмотрели на нее.

— Пол Деметриус? — переспросила Мерилин, но, прежде чем Тесса ответила, заговорил муж.

— Это ваш друг?

— Я с ним знакома и хотела бы его навестить. Вы знаете, где он живет?

— Не совсем точно, но его дом находится где-то в горах под Беллапаисом. — Молчание, затем голос Клайва: — Кажется, он ослеп после автомобильной аварии в Англии?

— Да. — Они сидели в комнате для отдыха; Клайв принес напитки, и Тесса молча пила холодный лимонный сок.

— Вы о нем что-нибудь знаете? — спросила она наконец.

Супруги покачала головами.

— Он окружен тайной, — сказала Мерилин. — Ни во что не вмешивается. Живет со слугой, который его обслуживает, вот и все, что мы знаем. Вы встречались с ним в Англии?

— Да, я его знала в Англии.

Лимасол находится на юге острова, а Беллапаис — на севере. Подождать до завтра? Тесса уже поселилась в гостинице и распаковала часть вещей. Нет, она не могла ждать и, запихав все в чемодан, заплатила за постель, которой не пользовалась, а потом взяла такси до Никосии.

Из этого красивого города, расположенного в центре великой долины Мессаории, она взяла другое такси до Кирении, а оттуда — до Беллапаиса, где остановилась в маленькой гостинице, которую содержала пара кипрских греков — Марула и Спирос.

— Вы приехали из Англии? — Марула взяла у Тессы чемодан и отнесла в ее комнату. — Мой сын, он в университете, в Англии.

— Где? — спросила Тесса, выражая вежливый интерес. Просто удивительно, скольких людей она встретила во время своих путешествий, у которых сыновья учились в Англии в университете!

— Конечно, в Лондоне.

Конечно! Для этих людей Лондон был Англией.

— Он учится очень хорошо. — На темном лице Марулы появилась широкая улыбка. — Он недавно писал и сказал, что помолвлен.

— С английской девушкой?

— Да, это так. Ваша комната очень солнечный — и горы вам видно, и море с другой стороны. Выйдите на балкон.

— Эти дома… — Глаза Тессы медленно перенеслись через широкий известковый гребень горы Кирении. Там вдалеке виднелся очень большой дом. Нет, это не он, подумала Тесса, но все-таки спросила, кто его владелец.

— Вот тот? Он принадлежит леди Слоан.

— Здесь много англичан?

— Да, мадам, много. Они имеют новые дома. Очень дорого. Вы покупать дом?

— Нет, я не собираюсь покупать дом. А вот тот? — Она показала в другую сторону, где белая вилла угнездилась на выступе горы. — Там тоже живут англичане?

— Да. Мистер Шеридан. Вы искать англичанин?

— Нет, я хочу найти мистера Павлоса Деметриуса. Вы его знаете? Он живет поблизости…

Марула наморщила брови и медленно покачала головой.

— Спирос все знает. Он скоро прийти; уехал в Кирению за покупками.

— Тогда я увижусь с ним позже. Спасибо, миссис Мелиссас.

— Зовите меня Марула. Мне так нравится.

— Большое вам спасибо, Марула.

— Я хорошо говорить по-английски?

— Очень хорошо. — Тесса прошла в комнату, Марула за ней.

— Марула никогда не ходить в школу.

— Никогда?

— Несколько лет в школу в Беллапаисе — не очень хорошую. Никогда не ходить в гимназию. Но я учить из книги, медленно, медленно. Не быстро, мадам, медленно, медленно. Каждый день немножечко, так хорошо. Я покажу вам мою книгу?

— Когда я спущусь, Марула, то с удовольствием посмотрю вашу книгу.

— Очень хорошая книга. Я учу медленно, медленно. Правильно?

— Правильно.

Интересно, насколько Марула типична для киприотов, подумала Тесса. Она выглядела явно дружелюбной и счастливой. Ее муж Спирос сначала вел себя более сдержанно, чем Марула. Он подавал обед с флегматичным выражением на темном лице и каждый раз, унося очередное блюдо, спрашивал:

— Мадам, было вкусно?

— Очень вкусно, спасибо.

Он принес огромный стакан вина: посмотрев на этот стакан, заполненный до краев, Тесса стала думать, как бы ей от него избавиться, чтобы не обидеть Спироса. Она огляделась. Кругом растения в горшках — но вино может их убить!

— Вы не пить ваше вино? — И прежде чем она успела ответить: — Пейте. Оно хорошее! — совершенно безапелляционно.

— Я не пью вина, — начала Тесса. — И в любом случае, это для меня слишком много. Может быть, вы отольете половину?

Он был просто изумлен. Где же Марула, безнадежно думала Тесса.

— Надо выпить, мадам, это вино хороший, очень хороший. Пейте.

Она пригубила чуть-чуть; может, для кого-то оно хорошее, но не для нее.

— Я возьму его с собой, — сказала Тесса, когда после обеда Спирос, посмотрев на стакан, уставился на девушку суровым взглядом.

— Вам не нравится?

— Нет, — сказала она извиняющимся голосом. — Я вообще неохотно пью вино.

— Неохотно? Что значит это слово? — спросил он.

— Это значит — с трудом.

Спирос покачал головой.

— Я учу из книги. А это слово?

В конце концов Тессе удалось добиться своего, и он понял. И когда она кончила объяснять, барьер был сломлен, а Спирос расплылся в улыбке, как и его жена.

В комнату вошла Марула и села за стол.

— Мадам Люсинда, она хочет искать свой друг. Его имя… — Марула посмотрела на Тессу, которая поспешила повторить его для Спироса.

— Да… Павлос Деметриус. Он — что вы говорить? Он не видит?

— Да, он слепой.

— Понятно. — Его брови полезли вверх от напряженной работы мысли. — Он живет где-то в горах — высоко. Он не как другие — очень странный. — Спирос быстро взглянул на нее. — Ваш друг?

— Да, в некотором роде друг.

— Завтра везу вас. О'кей?

— Вот хорошо! Спасибо вам большое.

Тесса не спала всю ночь и в четыре часа вышла на балкон в ночной рубашке и тонком халатике, потому что было тепло, хотя стоял еще только апрель. Погода необычная даже для Кипра, как она позже узнала от Марулы.

— Обычно идет дождь, но в этом году нет.

У Спироса был старый разбитый фургон; он использовал его на все случаи жизни, начиная от объезда полей и кончая доставкой кож в Никосию, поскольку по совместительству работал мясником.

— Вам удобно? — спрашивал он невозмутимо, когда фургон подбрасывало на дороге. Тесса отвечала, что ей очень удобно.

Она собиралась предложить ему заплатить за бензин, но тут же замолчала, потому что выражение его лица было достаточно красноречивым.

— Бензин! Вы не покупать бензин; я везу вас бесплатно.

— Вы очень добры, Спирос.

— Не добр. Мне нравится везти вас бесплатно.

Тесса замолчала, и они выехали из гостиницы, оставив Марулу, яркую и беззаботную, в набивном ситцевом платье, стоявшую во дворе и махавшую им рукой до тех пор, пока, свернув на узкую горную дорогу, путешественники не исчезли из вида.

— Думаю, это здесь. Но, может, и нет.

— Здесь? — Оглянувшись, Тесса не увидела ничего, кроме гор слева и моря справа, а между ними — лимонные и оливковые рощи и поля, полыхающие красными маками, которые местами смешивались с ослепительной желтой массой мелких хризантем, в изобилии росших на острове.

— Еще не здесь — я говорить о доме.

— Понятно. Мы еще не приехали?

— Нет еще. Это длинный путь — наверх в гору.

Дорога снова сузилась и превратилась в проселок с голой бурой землей, покрытой там и сям небольшими камнями.

И вдруг она увидела дом. Белый и низкий, с великолепным видом на горы и море.

Волнение переполняло ее; она судорожно сглотнула, еще и еще раз, но комок в горле оставался.

Они подъехали ближе, и наконец Спирос повернул на подъездную дорогу, которая, так же как и основная, не была закончена. Конечно, если Пол никуда не выезжает, зачем ему машина…

— Вы идти и смотреть, здесь ли ваш друг, а я жду.

Тесса стояла, глядя на дом. Никаких признаков жизни.

Повернувшись, она посмотрела вниз.

— Сколько времени займет, если я пойду пешком?

— Назад в гостиницу? — Спирос был поражен. — Я жду, мадам Люсинда, потому что идти около половины часа.

— Полчаса? Всего-то? Тогда я пойду пешком. Не ждите — и большое спасибо, что привезли меня сюда.

— Не надо спасибо! Вы уверены, что идти?

— Конечно! Спасибо, Спирос.

— О'кей! — Он весело согласился, и фургон исчез на дороге в туче красновато-коричневой пыли.

Она обернулась и снова посмотрела на дом. Белоснежный, он казался ослепительным на фоне зеленых деревьев, растущих на горном склоне. Большие окна, выходящие на балконы, были закрыты, и желтые с зеленым ставни тоже закрыты. Везде полно цветов: розы, гвоздики, гибискус, распространяющий сильный аромат. А цветы лимона? Удивительный запах — и все вокруг было им насыщено, потому что лимоны созревают круглый год. Поэтому на одном дереве можно увидеть лимоны от нежно-зеленых до ярко-желтых — и оранжевые цветы.

Тесса долго стояла и несколько раз оглядывалась, как будто хотела убежать, отказавшись от своего плана. Наконец она все-таки добралась до двери и, удивляясь сама себе, твердой рукой нажала кнопку.

Ни звука, только эхо звонка разносится по всему дому. Рядом с ней на ступеньках стояли цветы в горшках, все с сильным запахом. Она снова позвонила, и неожиданно дверь открылась. Наверное, человек там стоял все это время. Он был маленький и смуглый, с неулыбчивым лицом и низким нахмуренным лбом. Она вздрогнула, когда он неожиданно открыл дверь, и, запинаясь, произнесла:

— Мистер Павлос Деметриус — он живет здесь?

Человек с любопытством оглядел ее с ног до головы.

— Да, мадам, — ответил он на великолепном английском языке. — Но чего вы хотите? Мистер Павлос не принимает посетителей.

— Я думаю, что он примет… разрешите мне увидеть его.

— Ваше имя, мадам?

— Меня зовут… меня зовут Люсинда…

— Мадам Люсинда? Я скажу ему. — Он открыл дверь пошире. — Не хотите ли войти?

Тесса вошла, прижав к губам дрожащую руку. Что она сделала? Замок щелкнул. Человек вышел, и она, как завороженная, уставилась на дверь. Эта закрытая дверь вызывала у нее ощущение нависшей угрозы. Сделав над собой усилие, чтобы обуздать волнение, и решив положить конец своим страхам, Тесса огляделась. В холле было темно, однако через закрытые ставни проникало достаточно света, чтобы рассмотреть обстановку. Мебели было немного — несколько стульев и стол, на котором стояла огромная ваза с розами, наполнявшими ароматом помещение.

Шаги… Ее снова начала бить дрожь, потому что они принадлежали другому человеку, не тому, который впустил ее в дом. Она медленно обернулась.

Он стоял в широком дверном проеме — высокий, стройный и очень загорелый. На нем были серые льняные слаксы и белоснежная рубашка с открытым воротом и рукавами, закатанными выше локтя. Тесса посмотрела в его глаза, и у нее перехватило дыхание. Все те же. Правда, лишенные выражения… но как странно, что они казались теми же, хотя их закрыла невидимая пелена. Она перевела взгляд на его руки. Одна была опущена, другой он держал палку. Кожа на них местами выглядела обесцвеченной, и Тесса подумала, что если бы она была светлой, то изменения казались бы еще заметней. А поскольку Пол был смуглым, поврежденные участки не так выделялись и руки его совсем не производили отталкивающего впечатления, как уверяла Люсинда. Однако заметно, что ожоги были тяжелыми, и Тесса решила, что следы от них останутся на всю жизнь.

— Люсинда… Любимый голос!

— Я… Пол, я пришла, потому что ты сказал, чтобы просить… — Невозможно! Боже, что она делает?! Эта ложь была выше ее сил, она хотела повернуться и исчезнуть. Но это было слишком жестоко. — Пол, мне так жаль, но я…

— Жаль?.. — Голос был спокойным, недоверчивым… но, наблюдая за его лицом, Тесса ощущала странное чувство опасности. То ли в этом виновато ее воображение, то ли действительно в его голосе чувствовалась горечь? Он снова заговорил, и это ощущение незаметно рассеялось. — Ты вернулась ко мне? — Он тяжело вздохнул, и Тессе показалось, что этот вздох идет из самой глубины его сердца. — Ты пришла просить… просить о чем, Люсинда? Ты не сказала. — Тесса не могла ни говорить, ни двинуться с места. В этой ситуации чувствовалась какая-то нереальность; у нее было ощущение, будто она находится в фантастическом сне, но скоро проснется и очутится в своей постели, на подушке, мокрой от слез, что столько раз случалось за последние два года.

— Почему ты пришла, Люсинда?

— Просить прощения. Ты сказал, что простишь меня.

— Я это сказал. — Легкая нерешительность. — И я это имел в виду.

— Ты по-прежнему хочешь простить и принять меня? — Ошеломленная тем, что слова без труда слетают с ее губ, Тесса снова была поражена нереальностью ситуации. Создавалось впечатление, что за нее говорит кто-то другой или, вернее, этот другой вкладывает слова в ее губы.

— Я хочу простить тебя, Люсинда. — Голос сильный и твердый, как всегда, но чувствовалось, что он тоже поражен происходящим. — Я хотел, чтобы ты вернулась ко мне, просто жаждал этого иногда, но на самом деле никогда не верил, что это случится. — Он безошибочно положил палку на стул, стоявший рядом, и протянул к ней руки. — Моя дорогая, прекрасная Люсинда! Дай мне обнять тебя.

Тесса протянула ему руки, и он нежно привлек ее к себе. Она чуть не потеряла сознание в его объятиях, страстно отвечая на его поцелуи. Какое значение теперь имело все остальное?! Все ее существо ликовало. Она смогла осуществить обман! Это ее счастье — о, каким счастливым она сделает Пола! Его несчастье пожизненно, но ее любовь облегчит его путь; она будет заботиться о нем и ухаживать за ним. Ее глаза станут его глазами.

Неожиданно у нее потекли слезы, поскольку даже в самых своих необузданных мечтах она не думала, что обретет такое счастье. И Пол, дотронувшись до ее лица легкими трепетными пальцами, ощутил горячие слезы и сказал:

— Угрызения совести, Люсинда?

Она отодвинулась. Что-то неосязаемое вызвало у нее странное ощущение тревоги, которое омрачало этот момент необыкновенного счастья. Как и раньше, это что-то присутствовало в его голосе, заставив ее произнести жалобно и испуганно:

— Ты простил меня, Пол? Ты еще любишь меня?

— Я простил тебя, моя дорогая! — Его губы дотронулись до ее губ, и нежный поцелуй прогнал все страхи. — У нас будет необыкновенная жизнь, Люсинда! И все прошлое должно быть забыто.

— Ты такой великодушный! О Пол, как ты можешь простить так легко? — Ее только теперь поразило, с какой легкостью он прогнал от себя ту страшную обиду, которую причинила ему Люсинда, и с какой любовью принял ее назад без единого слова обиды или упрека. Как же он должен любить ее!

— Мы не будем счастливы, дорогая, если я не прощу тебя. — Его пальцы нежно ощупывали ее лицо, гладили подбородок, щеки, губы. Она затаила дыхание… Ведь у слепых такие чувствительные пальцы! Неужели он обнаружит, что черты ее лица отличаются от тех любимых очертаний, которые были у Люсинды? Но нет; Пол улыбался, гладя ее волосы, потом потрогал щеку. — Милая моя, почему ты плачешь?

— Я так счастлива, — прошептала она, крепко прижимаясь и обнимая его.

— Ты была несчастлива?

— Жизнь потеряла для меня всякий смысл с тех пор… с тех пор, как я оставила тебя.

— Знаешь, ты могла вернуться и пораньше. Ведь прошел целый год.

Опасный момент. Тесса почувствовала, как забилось ее сердце.

— Я не думала, что ты этого захочешь…

— Ты боялась, что я сказал неправду? Но это правда, моя любовь. Я хотел, чтобы ты вернулась, — больше чем когда-нибудь я хотел, чтобы ты стала моей женой.

Тесса закрыла глаза. Как могла Люсинда отказаться от такой необыкновенной любви?

— Я очень люблю тебя. Пол. — Она помолчала, ей было трудно произнести следующие слова. — Клянусь тебе, что бы ни произошло, я всегда любила тебя. И я посвящу всю свою жизнь тому, чтобы компенсировать те страдания, которые тебе пришлось перенести.

— Я верю в это, дорогая Люсинда. И знаю, что ты любишь меня, ведь ты пришла по своей воле, чтобы связать судьбу со слепым человеком. Да, — проговорил он так тихо, что Тесса его еле услышала. — Да, твоя любовь должна быть очень сильной.

Он крепко обнял Тессу, и ее недоверие растаяло. Он осыпал ее нежными поцелуями и говорил ласковые слова. Тесса была так счастлива, что согласилась бы навсегда остаться в его объятиях. Какая разница, что это предназначается Люсинде? Когда она принимала решение, то знала, что все, что она получит от Пола, будет как бы с чужого плеча, но для нее это не имело значения. Она была с ним; он принадлежал ей, она могла любить его и служить ему. А больше Тессе ничего не было нужно.

Не желая терять времени, они поженились во вторник — и неделя после того, как Тесса появилась в этом очаровательном доме в горах. Дни, предшествующие свадьбе, стали для нее настоящим откровением. До встречи с Полом она, как и любая девушка ее возраста, воображала себя влюбленной, представляя, как изменится ее жизнь с появлением возлюбленного. Однако действительность превзошла самые смелые ее мечты и надежды; она была уверена, что большего счастья не может быть и на небесах. Тесса уже была его глазами, когда они гуляли вместе по саду или в окрестностях.

— Как приятно гулять, Люсинда! — Стоял апрель, в воздухе пахло дождем. — Я редко выхожу с тех пор, как приехал на Кипр. Такие — никудышный гид, поэтому я довольствовался креслом в саду.

— Пол, вот здесь холмик, покрытый нежной весенней травой. Может быть, мы отдохнем немного?

Она взяла с собой плащи, потому что было пасмурно, когда они выходили, и теперь подстелила их, положив друг на друга.

— Какие красивые звуки бывают весной! Вокруг много воды?

— Не очень. — Тесса села рядом с ним, и он взял ее руку в свою. — Она течет по склону горы, сверкая на солнце и переливаясь, как серебряная лента, которую колышет ветерок. А цветы, Пол, это нечто великолепное! Я не представляла себе, что здесь растет так много диких цветов.

— Да, здесь хорошо. — Он задумчиво гладил тыльную сторону ее руки. — Какие цветы ты видишь?

— Я не знаю, как они называются, но все склоны покрыты белыми и розовыми цветами. Погоди, я сорву тебе один. — И она протянула ему цветок, наблюдая, как нежно он касается лепестков.

— Это цикламен, — сказал Пол, — ты увидишь их массу на горе около храма Кантара. Может быть, мы как-нибудь съездим туда — хотя они, наверное, уже отцветут.

— Тогда на будущий год! — радостно предложила Тесса. — Ведь у нас впереди много лет и масса времени, чтобы осмотреть остров.

— А еще какие цветы ты видишь?

Кругом в изобилии росли маки и яркие хризантемы, золотые головки которых четко выделялись на фоне зелени оливковых деревьев. По сторонам неровной каменистой дороги горела масса изящных пурпурных вьюнков.

— Цвета так красиво сочетаются, — сказала Тесса, описывая ему все, что видела. — Но ведь природа всегда поступает правильно, верно?

— Да, Люсинда, природа всегда поступает правильно.

Тесса внимательно посмотрела на него — ей показалось, что в голосе Пола прозвучал легкий оттенок цинизма, но твердые складки его рта ничего не выражали. Казалось, что он хотел сказать: «Только человек совершает ошибки».

Может быть, он имел в виду женщину?

— Пол, — быстро проговорила она, — я очень люблю тебя.

— И я люблю тебя, Люсинда. — Пол повернулся и прижался лицом к ее лицу. Весь мир предстал перед ней в розовом свете, и мысль о том, что он мог быть циничным, улетучилась, когда он, подняв ее руку, прикоснулся к ней губами.

— Рассказывай дальше, дорогая. Ты видишь море?

— Да, далеко внизу. Ближе к берегу оно изумительного бирюзового цвета, а дальше становится темно-синим, с более светлыми участками, которые, я думаю, получаются из-за отражения облаков в воде.

— А над морем видны облака?

— Только легкие облачка на ярком синем небе. А дальше — я имею в виду море — синий переходит в фиолетовый, потом в индиго, а потом видна линия, где небо сходится с морем. Хотя не создается впечатления огромного пространства, и даже кажется, что с берега можно добросить камень до горизонта.

— Море кажется узкой полоской?

— Пожалуй, да, и еще виден корабль — прекрасный белоснежный корабль, Пол, и вот он дает возможность оценить реальную перспективу, и ты понимаешь, какое безбрежное море, потому что корабль отсюда кажется игрушкой размером со спичечный коробок. — Она замолчала, потому что у ног Пола что-то шевельнулось на камне.

— Ой, посмотри, это ящерица — размером около девяти дюймов. Какая она красивая! И этот пышный зеленый цвет с чудесными оттенками — изумрудным и коричневым… Посмотри… Она задрала головку, чтобы получше нас рассмотреть… Вон на том камне, у твоей ноги — видишь? — Ее голос перешел в шепот, и рука, которую он держал в своей, задрожала. — Пол, я…

— Да, дорогая, я ее вижу. Она забралась на этот камень, чтобы погреться.

Тесса неуверенно посмотрела на него, но он улыбался.

— Она все еще наблюдает за нами, — прошептала Тесса.

Они сидели очень тихо, но в конце концов ящерица убежала, и можно было снова разговаривать. Немного погодя появилась другая, и Тесса сообщила ему об этом. Она отличалась по виду от первой и была не такой привлекательной, напоминая какое-то доисторическое чудовище в миниатюре. Пол сказал, что это и есть настоящая ящерица.

— А то был геккон, — продолжал он. — Они любят сидеть на стенах или горячих камнях, но часто забираются в дом.

— Забираются в дом? — Несмотря на всю привлекательность этих существ, Тесса вздрогнула, представив себе, что одно из них залезет к ней в спальню.

— Это хорошо, когда они живут в доме; они поедают всех насекомых.

— Пол, этот геккон возвращается — тише, вот и другой.

— Я не произнес ни звука, — сказал он насмешливо, и Тесса рассмеялась.

— Ну да, ведь это я все время говорю! Тебе еще не надоела моя болтовня?

— Люсинда, твой голос звучит, как музыка. И потом, ты так чудесно обо всем рассказываешь. Знаешь, дорогая, я никогда не замечал этого раньше. — Он помолчал и добавил: — Интересно, почему?

Тесса испугалась.

— Просто не попадалось ничего интересного, — поспешно сказала она, и, к большему ее облегчению, он согласно кивнул головой.

— Солнце начинает садиться, моя любовь. Может быть, пойдем?

— Как хочешь. — Как будто ей было все равно, где находиться — лишь бы Пол был рядом. — Ты не замерз?

— Нет, дорогая, конечно, не замерз. Все-таки я думаю, что нам пора домой. Хорошо бы выпить чашечку чая.

Они встали; Тесса подняла плащи, но Пол отобрал их у нее. Она взяла его за руку, и они пошли по каменистой тропе, которая служила дорогой. Тесса шла по склону горы; слева от нее был крутой обрыв. Ходить можно спокойно, решила она, но ехать на машине по такой дороге очень страшно. Тем не менее виднелась пара машин, потому что дальше находился дом бизнесмена-англичанина, удалившегося от дел. Об этом ей сказал Пол, когда она спросила его про проезжающую машину.

— Его навещают друзья, поэтому ты увидишь и другие машины, — сообщил он.

— А ты не приглашаешь его к себе? — спросила она неуверенно.

— Я не принимаю гостей. — Это был первый резкий ответ с момента ее приезда, и Тесса решила, что надо следить, чтобы это не повторилось. Физически Пол был сильным и энергичным человеком, его уверенность в себе и умение владеть собой ставили его выше обычных людей, которых она знала. Но слепота сделала его слабым, постоянно зависящим от других, когда любое, самое незначительное дело требует помощи. В личной жизни — да, поскольку нет альтернативы, но Тесса хорошо понимала, почему он не допускает в дом посторонних.

— Ты был прав насчет чая, Пол. Я очень хочу пить.

— А нам еще далеко идти?

— Около полумили. Мы будем дома до захода солнца.

— Мы можем пить чай на веранде, и ты расскажешь про заход солнца.

Такие уже приготовил чай в холле, парадная дверь была широко открыта, поэтому они выпили чай там, а затем вышли на веранду.

— Солнце опускается, — сказала Тесса, стоя рядом с Полом и взяв его под руку. — Это огромный полыхающий шар — легко себе представить, как шар падает вниз с высоты сотен миль. А небо… оно темно-красное, золотое и янтарное; и пылающие облака. Как быстро солнце садится, даже заметно его движение.

— А на самом деле это мы движемся.

— Мне трудно это представить. — Она помолчала. Солнце коснулось края земли. — А теперь часть его исчезла, Пол, так быстро оно село. И теперь видна только половинка. — За несколько минут оставшийся полукруг опустился за горизонт, оставив за собой огненный след. — Ушло совсем, до завтра, но небо, Пол, теперь стало лиловым и ярко-оранжевым.

Он мягко вынул ее руку из своей и привлек Тессу к себе. Она положила голову ему на плечо, и они долго стояли, наслаждаясь теплым вечерним воздухом, напоенным ароматом цветов и более сильным запахом цветущих лимонных деревьев. Легкий ветерок, дующий с вершин горной цепи Кирении, шевелил листья оливковых деревьев; издалека снизу доносился мелодичный стрекот цикад, и изредка был слышен резкий протестующий крик осла. Тесса почувствовала, что рука Пола касается ее волос, как бы определяя их длину.

— Ты отпустила волосы, — сказал он. — Они намного длиннее, чем были раньше.

— Мода меняется, Пол.

— Да, наверное. — Легкая усмешка тронула его губы, и на этот раз в ней безошибочно угадывался оттенок горечи. — Как ни странно, для меня мода останется той, какой я видел ее год назад.

— Нет, дорогой, — возразила она поспешно. — Я тебе буду о ней рассказывать.

— Конечно, будешь. — Он наклонился и поцеловал ее в губы, а немного погодя они пошли в дом. — Почитай мне, дорогая, — попросил Пол, услышав, что Тесса зажигает свет. — Недолго, а потом я лягу спать.

— Так рано? — Она тревожно посмотрела на него. Все мгновения без него можно было считать потерянными.

— Ты не хочешь, чтобы я уходил?

— Но если ты устал…

— Почитай мне, — снова сказал он, и они так увлеклись книгой, что было уже девять часов, когда Тесса опомнилась.

— Пол, ты знаешь, который час?

— Нет, дорогая. — У него были часы Брайля, и он быстро пробежал по ним пальцами. — Боже мой, как летит время!

— Ты хочешь поужинать?

— Немного, дорогая. Скажи Такису, чтобы он принес нам вина и печенья, и все.

— Какая прекрасная ночь, — проговорила Тесса, выходя из кухни. — Раз мы не пили чай на веранде, может быть, поужинаем там?

— Хорошее предложение, Люсинда.

Они сидели обвеваемые ветерком, сзади возвышался темный силуэт гор, а снизу доносился неясный шепот моря. В теплом влажном воздухе покачивались пальмы, которые казались огромными пауками в неверном свете луны, падавшем с небесного свода.

— Здесь луна не такая, — сказала Тесса, стараясь не проговориться, что видела много раз огромную луну во время своих путешествий по Востоку. — В Англии она намного меньше.

— Мне рассказывали, что здесь она необычная.

— Да, она напоминает большой диск из голубого льда — как замороженное солнце. И небо тоже другое. Оно светится как сапфир, и это дополняет ощущение холодности.

— Как прекрасно ты рассказываешь, Люсинда! Я просто все вижу! Это волнующее зрелище, потому что в нем есть что-то абсолютное.

Тесса недоверчиво посмотрела на Пола. У нее было точно такое же ощущение. Как же она без слов смогла передать его?

В итоге Пол не пошел рано спать, потому что они просидели на веранде почти до полуночи. А когда в конце концов вошли в дом и прощались у двери его спальни, Пол нежно обнял ее и сказал:

— Еще несколько часов, дорогая, и ты будешь моей. — Его поцелуй был удивительно нежным и страстным и возбудил ее.

— Это все, чего я хочу, Пол, — быть твоей!

Сон бежал от нее, и в два часа ночи она села писать письмо отцу.

«Мне кажется, будто я на небесах, — написала она в конце. — Я так счастлива, что мне становится страшно…»