Пленительные наслаждения

Глава 25

Однажды Камат, торговец фруктами, наблюдал весьма занятную картину. Взбираясь на гору, он остановился отдохнуть перед крутым подъемом. Когда он случайно взглянул вниз, у него глаза на лоб полезли. На берегу Ганга какая-то пара предавалась любви, вероятно, думая, что их никто не видит. У женщины была жемчужно-белая кожа англичанки. Он слышал, что на Англию с неба падает град величиной с плоды манго и ударяет людей по голове. Оттого англичане такие глупые. Он пригляделся к любовникам – похоже, град не повредил других частей тела этих англичан.

Старый человек понимающе вздохнул и продолжил восхождение по извилистой узкой тропке, ведущей к его дому. Хорошо все-таки, что Дженингем наконец умер. Сумасшедшего англичанина бесили подобные вещи, и из-за этого он изгнал из деревни его дочь Сариту вместе с ее мужем. Камат фыркнул. Конечно, Сарита с мужем вернулись через несколько недель, но уже под другим именем. Он был слеп как крот, этот старый Дженингем. Ничего не видел дальше кончика собственного носа.

А там, внизу, англичанин, чья кожа была не так бела, как у его жены, перекатившись на спину, смотрел на облака над ними.

– Что ты там рассматриваешь? – спросила Габби, пристраивая голову ему на плечо.

– М-м-м… – Квил провел рукой по ее спине и, к своему неудовольствию, обнаружил, что она уже полностью закрыта шелком. – Я ищу мою жену из сна, – признался он. – Она где-то там, со своим розовым ореолом. Она ждет меня, потому что хочет лежать здесь обнаженная, при свете дня, не думая о приличиях,

– Ей повезло, – вздохнула Габби. – Дай мне знать, когда найдешь ее. Я хочу ее предупредить, что потом у нее будут солнечные ожоги.

– Потом у нее ничего не будет, кроме меня, – лениво пробурчал Квил, накрыв ее своим телом. – И пусть мы будем совсем одни – мы двое и вечность.

– Хорошо, – согласилась его жена, озорно подмигивая. – Вечность – это там, где находится столь восхваляемая тобой «Габби из сна», а я прекращаю с тобой знакомство.

– О чем ты говоришь?

– О твоем земном будущем.

– Я не понимаю.

– На следующий год к этому времени ты не будешь так одинок, – пообещала Габби. – И не только ты – я тоже.

Камыши, шелестевшие на слабом ветру, притихли, услышав это признание. Квил прочистил горло.

– Повтори, что ты сказала?

Его жена улыбнулась одними глазами.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Англичанин перекувырнулся и встал, демонстрируя миру свое обнаженное естество, как будто этому самому миру было интересно его созерцать.

– Мы уезжаем домой, – решил он внезапно, затем поднял с земли панталоны и принялся их натягивать.

Его жена приподнялась на локтях и засмеялась:

– Домой – в Джайпур или в Англию?

– Домой – в Англию.

– Я думаю, тебе нужно повременить еще несколько месяцев, чтобы укрепить свои торговые связи с Англией. И Джосент этого хочет. Он очень высоко ценит твою помощь в возвращении княжеских драгоценностей.

Квил присел на корточки рядом со своей хитрой женой и дотронулся пальцем до ее носа.

– Домой – в Англию, девочка.

Габби вздохнула:

– Вот так. И после этого ты будешь утверждать, что неимоверно счастлив?

Квил кивнул.

– Одни жесты. Жить с тобой – все равно что состоять переводчиком при глухонемом. Ты это понимаешь?

– Жить с тобой – это… блаженство. Ты это понимаешь?

Глаза Габби заблестели от слез. Легкий бриз прошелестел в ветвях деревьев, и склоненный над Гангом жасмин рассыпал на воде белые цветы. Квил прижался к ее губам. Сладкий аромат проплывающих мимо лепестков не мог соперничать со сладостью его поцелуя.