Пленница генерала драконов (СИ)

3. Подчинись мне

Аурэлия.

Райгон небрежно поворачивает меня, придирчиво осматривая с ног до головы:

— Других платьев у тебя нет?

Резко вскидываю руки, освобождаясь от захвата, и отступаю назад:

— А что не так с этим?

Приподнимаю юбку, кружусь вокруг себя, демонстрируя пятна и мятую ткань.

Райгон хмурится сильнее:

— Оно выглядит кхм как…

— Как будто я спала в нём за решёткой на куче соломы и с крысами, м? — насмешливо улыбаюсь. — Охотно верю. И лорд Лингерли поверит.

— Вот, в чём всё дело, — дракон опасно щурится. Вижу, как играют его желваки. — Решила наябедничать?

Он делает шаг ко мне, я отступаю. Не даю ему подойти, отбегаю за игральный стол. Опираюсь ладонями на тёмно-зелёное сукно. Слежу за каждым движением Райгона, готовая в любой миг отскочить ещё дальше.

— Конечно, решила! А ты чего ждал? Что стану улыбаться и лгать, а потом вернусь обратно к крысам? Я что, по-твоему, совсем дура?

Вертикальный зрачок дракона опасно сужается. Сейчас его глаза горят янтарным огнём, сжигая меня через игральный стол.

— Я не собирался, — проговаривает медленно низким рычащим голосом, — отправлять тебя обратно к крысам. Если ты не вынудишь меня снова.

— О! Прекрасно! — всплескиваю руками. — То есть, это я виновата? Ты, вообще, себя слышишь?

— Я вернул тебе комнату, — рычит он. — Всё как раньше. Чего тебе ещё надо? Скажи, и я дам!

— Сними эти браслеты, — потрясаю руками, — и дай мне уехать!

Замечаю, как сжимается его кулак. Дракон отводит глаза:

— Нет.

— Почему? — я, наоборот, смотрю на него, не отрываясь, и подаюсь вперёд, почти ложась на стол.

— Что угодно, кроме этого.

Пожимаю плечами:

— Тогда я всё расскажу лорду Лингерли, и тебе всё равно придётся меня отпустить.

— Думаешь? — Райгон скрещивает руки на груди и принимается неспешно прохаживаться вдоль стола, словно огромный тигр. — С чего бы мне отпускать рабыню-человечку?

— Потому что… потому что, — начинаю я, предчувствуя неладное.

— Потому что, с её слов, прежний хозяин её освободил? — Райгон останавливается. Его рот кривится в хищной усмешке. — А где до-ка-за-тель-ства?

Проговаривает тихо и нараспев, склоняет голову набок, пристально меня рассматривая:

— Где свидетели?

— Дворецкий…

— Ничего не знает об этом, — возражает Райгон с наигранным сожалением.

Вот ведь скользкий тип этот Жакар! Кусаю губы, судорожно соображая, вдруг вспоминаю, куда старый лорд вносил запись о моём освобождении:

— Замковая книга! — восклицаю, радостно подняв вверх указательный палец.

— Пропала, — театрально вздыхает Райгон. — Исчезла бесследно, вот незадача.

Пропала! Ха! Весь его вид говорит о другом! Наглец просто спрятал её!

Чувствую, как закипаю изнутри. Сжимаю кулаки. Ногти впиваются в ладони, а я мечтаю, чтобы они впились в самодовольную лживую рожу дракона.

— И, кстати, — Райгон насмешливо приподнимает бровь. — Ты уж тогда как-то заранее подготовь старика к своей душещипательной истории. Он ведь явно не знает, что любимая воспитанница его друга не только человечка, но вдобавок рабыня.

Последнее слово дракон презрительно выплёвывает, глядя на меня с превосходством:

— Ведь я прав? — Райгон насмешливо приподнимает левую бровь. — Никто не знает, кроме домашних, с которых взята клятва молчания. Вы с отцом столько лет водили всех за нос, скрывая твою постыдную тайну, выдавая тебя за равную. Как думаешь, лорд Лингерли сразу от тебя отвернётся, когда узнает, или после того, как дослушает твоё жалкое нытьё приличия ради, м? А главное, кому он поверит? Законному сыну и наследнику старого друга или… человечке-рабыне, которая всю жизнь ему лгала?

— Я не лгала! — ударяю ладонями по столу. — Старый лорд так решил! Это был его выбор — держать всё в тайне!

— Что ж он не освободил тебя раньше? — ледяным тоном произносит Райгон, глядя на меня сверху вниз. — Если действительно этого хотел?

Хватаюсь руками за столешницу, чтобы не упасть.

— Молчишь? — цедит Райгон. — Тогда я скажу — видать, не очень-то и хотел освобождать. С чего бы ему вдруг взять, и передумать перед смертью? Понимаешь теперь, что твоя версия шита белыми нитками? И как легко её разнести в щепки?

— Мне всё равно, что ТЫ думаешь об этом, Райгон! — шиплю, глядя на него с ненавистью исподлобья и царапая ногтями бархатистое тёмно-зелёное сукно. — Я говорю правду! И лорд Лингерли мне поверит!

В отличие от меня Райгон хладнокровен и собран, взирает на меня со снисхождением и жалостью, чем бесит ещё сильнее.

— Лорд Лингерли — дракон, глупая. А ты — человечка, ещё и рабыня. Хочешь навсегда упасть в его глазах — вперёд, расскажи ему свою «прааавду», — издевательски тянет Райгон. — А я понаблюдаю, как взгляд, которым он на тебя смотрит, изменится с отечески-заботливого на брезгливый.

— Не стоит судить о других по себе! — парирую я.

— Я тебя умоляю! — закатывает глаза Райгон, затем отходит к креслу и опускается в него и принимается поигрывать колодой карт. — Судить о драконах имею полное право, в отличие от тебя.

Делает небрежный указующий жест колодой карт в мою сторону.

Скрещиваю руки на груди и открываю было рот, чтобы ввернуть что-нибудь обидное, но не успеваю.

— У меня к тебе предложение, — произносит Райгон, тасуя колоду.

Я завороженно смотрю на то, как послушно с тихим шелестом ложатся карты в его умелых руках. Сильных жилистых мужских руках, которые наверняка пролили немало крови. И которыми он мог бы так же играючи расправиться со мной.

Подожди, Аурэлия, усмехаюсь мысленно, всё ещё впереди.

— Ты остаёшься в замке, — продолжает Райгон, тасуя колоду.

Наши с ним взгляды будто приклеены к причудливому и чёткому танцу игральных карт в его руках.

— Продолжаешь жить своей обычной жизнью, наряжаться в красивые тряпки, вкусно есть, бренчать на арфе, одним словом, продолжаешь и дальше играть в знатную леди. Я позволяю тебе всё это, в память об отце, с одним условием.

— Допустим, я продолжу делать вид, что мне интересно слушать всё это, — хмыкаю я, обхожу стол и опираюсь на него спиной.

Расслабленная поза Райгона больше не требует, чтобы я защищалась, прячась за препятствием, уточняю:

— И что же это за условие?

Глаза дракона вспыхивают янтарём, когда он поднимает на меня взгляд, неспешно скользит им вниз по моей фигуре. Ещё никто и никогда не смотрел на меня — так. Без стеснения и потребительски, словно на ярмарочный кусок сочного окорока.

Хочется снова отойти за стол, спрятаться, закрыться, но я заставляю себя остаться на месте. И вместо этого лишь выше поднимаю подбородок и вкладываю в ответный взгляд целое море презрения и жалости к этому… НЕ человеку. Возможно, в этом всё дело?

— Ты подчинишься мне как своему господину. И будешь служить мне так, как я того пожелаю. Будешь выполнять мои приказы, — его взгляд скользит по мне обратно вверх, задерживается на декольте, губах, затем ударяет тьмой глаза в глаза. — ВСЕ. Мои. Приказы. И первый из них — чтобы ты поднялась наверх, переоделась и вела себя сегодня как обычно. Просто сделай так, как я приказываю. Подчинись мне.

Отталкиваюсь ладонями от стола, медленно пересекаю комнату и останавливаюсь напротив Райгона на расстоянии пары шагов.

Смотрю на дракона сверху вниз:

— А если нет?

— Я даю тебе иллюзию выбора, Аурэлия, но мы ведь оба с тобой понимаем, что никакого выбора у тебя нет, — он продолжает неспешно тасовать колоду, затем вытягивает наугад одну из карт, усмехается уголком рта, разворачивает карту ко мне картинкой. — Правила игры поменялись, и теперь все козыри у меня.

Теперь уже я прищуриваюсь в ответ:

— Жизнь такая штука, Райгон. Когда у тебя все козыри, она предлагает тебе сыграть в шашки.

Делаю шаг в сторону выхода. Райгон резко встаёт и заступает мне дорогу:

— Мы правильно друг друга поняли? Ты идёшь наверх, чтобы переодеться, — рычит угрожающе, не давая пройти.

Высокий, устрашающий, огромный. Его янтарные глаза темнеют, в воздухе начинает искрить. Кожей чувствую его злость. Привык командовать. Представляю, как его бесит, что кто-то не готов, как он сам говорит, лизать ему сапоги по первому требованию!

Зря он начал всё это, ой зря. Никогда я не видела в нём господина. Как был для меня вредным капризным мальчишкой, так им и остался! Покориться ему! Склонить голову! Да я скорее дам её отрубить!

Делаю шаг к нему навстречу, чтобы прошипеть пару ласковых, заранее предугадывая его реакцию и готовясь уносить отсюда ноги, как вдруг дверь за спиной резко распахивается. В комнату вбегает запыхавшийся Дин, мальчишка-лакей в зелёной ливрее:

— Они здесь! Здесь уже! Господин генерал! — Дин с опозданием кланяется Райгону.

— Постой, — вмиг забываю о Райгоне, выхожу вперёд и впиваюсь в мальчишку взглядом. — В каком смысле они? Лорд Лингерли прибыл не один?

— Он с молодым лордом, госпожа Аурэлия, с сыном! — с жаром сообщает мальчик.

Чувствую, как кровь отливает от лица:

— Что? Вайет тоже здесь? Гаргулья срань!

Под подозрительным взглядом Райгона судорожно ощупываю свои растрёпанные волосы, в ужасе смотрю вниз на перепачканное мятое платье.

— Проклятье! — стону разочарованно. — Он… я…

— Ну, и грязный у тебя язык, — цедит дракон насмешливо. — При отце был таким же?

Пропускаю мимо ушей его колкости, всё это теперь неважно, совсем неважно!

Разворачиваюсь на каблуках и выскакиваю прочь из комнаты. Подхватываю юбки и со всех ног бегу наверх, перескакивая через несколько ступеней. Чтобы Вайет увидел меня такой — подобное даже в страшном сне не могло привидеться!

Скорее, скорее!

— Санну ко мне! Быстро! — кричу Анетте, молоденькой горничной, попавшейся на пути со стопкой свежих полотенец. — Пожалуйста! Поскорее! — добавляю со стоном, сложив ладони на груди.

Анетта кивает и скрывается за углом. Я добегаю до коридора, в котором расположена моя комната, и только тогда с облегчением прислоняюсь спиной к стене. Успела! Вайет не видел меня.

Пытаясь отдышаться, иду в свою комнату. Срочно в ванную! Срочно причёску и платье! Самое красивое! Вайет здесь…

Придирчиво осматриваю себя в зеркало, пока Санна заканчивает с причёской.

Пышное платье малинового оттенка со смелым декольте, волосы слегка присобраны сзади и красиво распадаются локонами по плечам. Натягиваю шёлковые кремовые перчатки, надёжно скрывающие рабские браслеты.

Старый лорд частенько позволял мне вовсе снимать их на время прибытия гостей и приёмов. Но от Райгона подобной щедрости не дождёшься. При одном только воспоминании о чёрном драконе меня передёргивает. Кошмарный вечер… был бы, если бы не Вайет.

Ловлю в зеркале свой влажный мечтательный взгляд. Когда мы с Вайетом виделись в последний раз, старый лорд был ещё жив…

Мотаю головой, отгоняя грустные мысли. Эта боль навсегда останется со мной, и я обязательно к ней вернусь. Как обычно, вдоволь наплачусь в подушку глубокой ночью. А сейчас нельзя об этом думать. Никак нельзя. Иначе нос станет красным, и глаза.

Несколько раз обмахиваю лицо ладонями. Фух, всё, успокоилась.

Надеваю изящное ожерелье, подарок старого лорда. Отмечаю мерцающий блеск на плечах, груди и нежный цветочный аромат — спасибо крему с пыльцой фэйри, который я щедро нанесла после наспех принятой ванны.

Я готова. Мне не терпится спуститься вниз. Не терпится увидеть ЕГО.

— Госпожа Аурэлия, вы сказка, как хороши! — смуглая черноглазая улыбчивая Санна умилительно вздыхает, сложив ладони на груди. — Увидев вас, господин генерал обязательно смилуется.

Морщусь от упоминания Райгона, но тут же возвращаю улыбку на лицо, представляя другой образ.

Второй раз за вечер прохожу по знакомому коридору. На этот раз у меня нет сомнений, куда идти. Голоса гостей раздаются из зелёной комнаты. Видимо, мужчины решили дождаться меня за игрой в карты.

По мере приближения к нужной двери сердечко начинает колотиться быстрее. Становится жарко. Ох, нет, ещё не хватало раскраснеться и тормозить от избытка чувств. Соберись! Приказываю себе мысленно.

Замираю на миг за пару шагов до поворота, затем решительно толкаю приоткрытую дверь и переступаю порог.

Мужчины расположились за дальним игральным столом. Райгон и лорд Лингерли сидят, вальяжно развалившись в креслах. У каждого в зубах по сигаре.

В воздухе лёгкий аромат табака и шоколада. Смотрят каждый в свои карты, которые держат веером.

Лорд Лингерли — дракон с длинными серыми волосами и лицом, покрытым сеточкой морщин. Несмотря на свой преклонный возраст, он сохранил стройную фигуру и королевскую осанку, которые прекрасно подчёркивает белоснежный камзол, сшитый по последней моде.

Такой же, как… сердце пропускает удар, когда вижу молодого Лингерли.

Вайет стоит чуть в стороне, спиной ко входу. Его длинные гладкие платиновые волосы сродни луне в прозрачно-холодную зимнюю ночь. И белоснежный камзол, как у отца. Белые драконы предпочитают свой природный оттенок во всём, начиная от одежды и заканчивая обстановкой дома.

Я всё-таки краснею, когда Вайет резко оборачивается. Взгляды всех мужчин сходятся на мне, а я вижу только одного.

— Малышка Аурэлия, — Вайет идёт ко мне через весь зал, распахнув руки словно для объятий.

Его улыбка открыта и бесхитростна, светло-голубые, почти прозрачные глаза, ласкают теплом и нежностью. Любуюсь его острыми скулами, длинным прямым носом. В нём прекрасно абсолютно всё.

— Ну, как ты тут, маленькая? — Вайет останавливается в шаге от меня, приподнимает мой подбородок, заставляя взглянуть на себя.

Смущаюсь, краснею и мигом забываю все слова. Злюсь на себя за глупое молчание, затем и вовсе выдаю хрипло:

— Я не маленькая. Давно уже выросла.

Кивает, соглашаясь со вздохом:

— И стала прекрасной молодой девушкой, но для меня навсегда останешься моей маленькой Аурэлией.

Я готова растечься лужицей под его ласкающим взглядом. Драконий бог, разве можно быть таким красивым? Преступно красивым. Ох. Пусть говорит что угодно, только позволяет стоять вот так с ним рядом.

В момент, когда его прохладные ладони ложатся мне на плечи, где-то в глубине зала раздаётся громкий треск.

Мы удивлённо оборачиваемся.

Райгон раздражённо отбрасывает от себя подальше осколки бокала, который, видимо, треснул у него в руке. Стекло с тихим звоном падает на каменный пол у стены.

Раздражённо морщусь, решая, что стоит сразу позвать прислугу, чтобы здесь убрали. Не хватало ещё, чтобы кто-то поранился.

Лорд Лингерли поднимается с кресла и тоже идёт мне навстречу. Обнимает тепло и по-отечески, затем отстраняется и смотрит на меня с грустной улыбкой:

— Аурэлия, Аурэлия, — подмигивает мне, — с каждой нашей встречей ты всё прекрасней, жаль что…

Он обрывает фразу, но мы все понимаем, что должно было прозвучать.

Жаль, что старина Роквуд больше не с нами и не видит этого. Сглатываю подступивший к горлу ком.

— Благодарю, лорд Лингерли, — я, наконец-то, обретаю способность внятно облекать мысли в слова. — Я очень рада видеть вас с Вайетом. Спасибо, что приехали. Ваша поддержка очень важна.

— Жаль, что мы не успели проводить лорда Роквуда в последний путь, — тихо проговаривает Вайет, глядя на меня с искренним сочувствием. — Но дела в Рркарии не позволяли оставить их раньше.

— О, я всё понимаю, — шепчу, не в силах отвести от него взгляд.

— Аурэлия, — Вайет делает шаг ко мне.

Я завороженно смотрю на него. Тону в его умных светло-голубых глазах с вертикальным зрачком. Спокойных, словно безмятежное горное озеро в ясный полдень.

Но всё вдруг прерывается. От неожиданности шарахаюсь назад, когда между нами внезапно вырастает чёрная преграда.

Упираюсь взглядом в серые пуговицы на чёрном генеральском мундире, растерянно задираю голову. Райгон, чтоб его!

— Идёмте за стол, господа, — цедит сквозь зубы, глядя поверх моей головы непроницаемым взглядом.

Сжимает до боли моё запястье, кладёт мою руку на свой локоть и, не дожидаясь ответов, выходит прочь, выволакивая и меня из зелёного зала.

Растерянно оглядываюсь на Лингерли. Те, очевидно, не нашли ничего странного в случившемся. О чём-то тихо переговариваются друг с другом, неспешно следуя за нами по коридору.

Я же едва поспеваю за Райгоном и не понимаю, какая муха его укусила и откуда у меня стойкое дурное предчувствие насчёт предстоящего вечера?

В обеденном зале пусто и мрачно, несмотря на множество зажжённых канделябров. Не представляю себе этот зал без старого лорда. При виде его кресла во главе стола, которое навсегда опустело, сердце сжимается.

Ах, да. Не опустело. Райгон займёт его.

Нас всего четверо, поэтому приборы стоят близко друг к другу с одного края стола: одно место во главе стола, одно по правую руку и два по левую.

Когда был жив старый лорд, я сидела с ним рядом по правую руку. Мы с ним любили засиживаться здесь за чашечкой чая, обсуждая события дня. Но оказаться так близко к Райгону… бррр

Пытаюсь высвободить руку и пройти к самому дальнему стулу, на левой стороне через одного человека, щедро уступая гостям общество хозяина замка.

Но Райгон не даёт и шагу ступить. Удерживая меня за плечо, подводит к моему обычному месту и отодвигает стул справа от себя.

Оглядываюсь, замечая, что гости замешкались в дверях. Старший Лингерли о чём-то переговаривается с Жакаром. Открываю было рот, чтобы возразить Райгону, пытаюсь отойти от него.

Но дракон будто мысли мои читает:

— Села, — цедит тихо, но отчётливо, пригвождая меня тяжёлым взглядом янтарных глаз, вертикальные зрачки которых сейчас опасно сужены.

Между нами вот-вот вспыхнет очередная ссора. Ничего нового, казалось бы. И всё-таки именно сейчас всё иначе. Всматриваюсь в него, но не могу понять, что именно изменилось. Я растеряна и впервые не знаю, как поступить.

Лорд Лингерли и Вайет всё ближе, и устраивать разборки при гостях я не решаюсь.

Проглатываю своё возмущение и сажусь, куда велено, чувствуя щекой тяжёлый взгляд янтарных глаз. Впрочем, после того, как начинается ужин, Райгон перестаёт обращать на меня внимание.

Разговор неспешно течёт вокруг его последней военной кампании в дальних пустошах, граничащих с империей землях, кишащих гаргульями.

— Зачистили полностью, — кивает Райгон, разрезая ножом сочный стейк. — Теперь жители Тракена могут спать спокойно.

Я делаю глоток терпкого бордового напитка и не решаюсь поднять взгляд на Вайета, сидящего напротив, опасаясь, что покрасневшие щёки выдадут меня с головой.

— Скольких уничтожили, генерал? — словно невзначай интересуется старший Лингерли, накладывая в тарелку щедрую порцию запечённого картофеля.

— Под три сотни тварей, — с ненавистью выплёвывает Райгон. — С дюжину крупных стай.

— Чудовищная жестокость, — качает головой Вайет.

Я, наконец-то, решаюсь взглянуть на него. Быстро глазками из-под ресниц вверх-вниз, снова в тарелку.

Из-за его близкого присутствия кусок в горло не лезет, хотя я должна быть голодной. Но мысли сейчас не о еде.

— Нет, я всё понимаю, — продолжает Вайет, откидываясь на спинку стула и вновь притягивая к себе мой взгляд. — Мы должны защищаться, но неужели нет более гуманных методов? В наше время подобная жестокость совершенно недопустима, ведь мы прогрессивное общество! А проблемы с соседями решаем как дикари, огнём и кровью.

Смотрю на него с немым восхищением. А ведь он прав! Зачем эта война? Зачем жестокость, если можно обойтись без неё?

— По-твоему, есть варианты? — в отличие от меня Райгон не разделяет восторгов, скептически поднимает бровь, затем отправляет в рот кусок мяса.

Облизываю губы и продолжаю ковырять дольку картофеля, любуясь Вайетом.

— Поговорить! — восклицает с жаром прекрасный мужчина напротив. — Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить переговорами! Гаргульи наши соседи, они повсюду вокруг, так почему мы должны враждовать, а не жить в мире?

— Дай-ка подумать, — усмехается Райгон. — Может, потому что у этих хищных тварей мозгов как у улитки, а их аппетиты на человечинку только растут, м?

— Не все гаргульи такие, — возражает Вайет. — Я знал разумных и гуманных, тех, кто ни разу за всю жизнь и пальцем не тронул людей. А вы их всех гребёте под одно!

— Уж прости, — разводит руками Райгон, — но наши «разумные и гуманные» соседи тоже не выбирают, когда тащат любых детей, до которых получается дотянуться. А то и взрослых уносят.

— Потому что МЫ их истребляем! — восклицает Вайет. — Жестокость порождает ответную жестокость, это замкнутый круг, из которого нет выхода!

С немым восхищением взираю на него. Даже мысли не допускаю, что Вайет может быть неправ. Конечно, я с ним согласна, а вот Райгон явно нет.

— Ну, почему же, замкнутый, — усмехается чёрный дракон, откидываясь на спинку хозяйского кресла. — Для жителей Тракена он разомкнулся. Нет гаргулий — нет проблемы.

— Ничего чудовищней не слышал, — поджав губы, сухо роняет Вайет.

— Ещё бы, — хмыкает Райгон. — Сидя в безопасности в Рркарии. Прилетай ко мне на передовую. Скоро будем зачищать от тварей Южное море. Не только услышишь, но и увидишь, что остаётся от тех несчастных, кого утаскивают наши «гуманные», — кривится Райгон, — прожорливые соседи.

— Ни одно убийство нельзя оправдать.

— Убийство невинных детей точно нет.

— Мальчики, мальчики, — лорд Лингерли поднимает руки ладонями вверх в примирительном жесте. — Не будем спорить! Очевидно, что к общему мнению вам не прийти, вы слишком разные и по-разному смотрите на вещи, вот и всё. Останьтесь каждый при своём. На том предлагаю этот дискурс закончить.

За столом повисает молчание. Видно, что между «мальчиками» образовалось незримое напряжение, но спорить со старшим драконом — дурной тон.

Райгон, чтоб его! Не может быть сдержанней! Всё-таки, Вайет наш гость! Раздражённо смотрю на чёрного дракона, который с невозмутимым видом продолжает разрезать мясо. Перевожу взгляд на мужчину напротив, и сердце наполняется нежностью.

В отличие от Райгона, которому, кажется, всё равно, Вайет явно расстроен. Скрестил руки на груди и смотрит в сторону.

Чувствую острую потребность поддержать Вайета, сказать что-нибудь приятное. И мне совершенно плевать, как на это отреагирует Райгон. Даже если его это в очередной раз взбесит. Мне не привыкать.

Склоняю голову набок и ласковым голосом спрашиваю в надежде сменить тему:

— А что супруга императора, всё так же чудит?

— Крижария? — удивляется Вайет. — Не понимаю, о чём ты?

— Нуу как же, — я вся подбираюсь под его внимательным взглядом и нервно комкаю льняную салфетку под столом. — Это правда, что она приказывает убивать всякую девушку, на которую взглянет император?

— Что? Вздор! — смеётся Вайет. — Она прекрасная женщина, разбирается в политике и вообще… меньше верь глупым сплетням, малышка Аурэлия.

— Но Рэуалию Рранрийскую так и не нашли, как и их с императором ребёнка, — тихо произношу я, вспоминая историю, случившуюся четверть века назад и прогремевшую на всю империю.

Я тогда была совсем крохой, но отголоски тех давних событий до сих пор всплывают в людских пересудах.

Тогда уже женатый на чёрной драконице император влюбился без памяти в Рэуалию Рранрийскую, пленённую наложницу и дочь государственного изменника.

Рэуалия была золотой драконицей, представительницей самого редкого вида драконов, дающего самое сильное потомство даже в союзе с чёрным, белым или красным драконом. А уж в союзе с золотым драконом…

Неудивительно, что кресло законной жены Мирантора зашаталось. Ещё сильнее оно зашаталось, когда Рэуалия сделала то, что Крижарии не удавалось долгие годы. Она забеременела.

Мирантор был счастлив, ещё бы, долгожданный наследник, ещё и от золотой драконицы! Крижария готовилась к отъезду в драконью обитель в Южном море. А Рэуалия — к коронации.

А потом возлюбленная императора бесследно исчезла. Никто так и не нашёл ни её, ни её ребёнка, который должен был вот-вот родиться.

А Крижария осталась. Только говорят, что с тех пор ни одна девушка не проводит с императором дольше одной ночи. Все они куда-то пропадают.

Тревожные слухи об этих исчезновениях доходят даже к нам на Драконий утёс. Возможно, это лишь случайные совпадения, вот только старый лорд в совпадения не верил. Нет, он никогда открыто не обвинял супругу императора, но я умела читать между строк его фразы, смысл которых сводился к следующему: хочешь найти виновного — ищи кому выгодно. А выгодно всё это было лишь одному, точнее, одной — бессменной супруге императора.

Но Вайет так не считает. А Вайет не может ошибаться. Задумчиво смотрю на красивого блондина через стол, который уже рассуждает о проекте императорского указа, который он сейчас подготавливает:

— Люди, — вещает Вайет, — должны обладать равными правами с драконами! Они должны голосовать! Для начала на выборах старост, а затем, в перспективе, должны быть представлены в Императорском совете!

Смотрю на него с восхищением: какие смелые заявления! Какие прогрессивные!

— Ещё гаргулий туда позови, — бормочет Райгон себе под нос, но я слышу.

Бросаю налево недовольный взгляд, презрительно поджимаю губы. Вот ведь драконий сноб! Не то, что Вайет!

Райгон тут же перехватывает мой взгляд, опускает глаза мне в тарелку и хмурится:

— Ты почему не ешь? — спрашивает сердито.

— Нет аппетита, — кривлю губы и поворачиваюсь было опять к Вайету, как вдруг мне на тарелку, где лежит лишь несколько картофельных долек, шлёпается дымящийся кусок мяса.

— Ешь, — приказывает Райгон. — Ты с вечера не ела.

Вообще-то дольше, но ему это знать не обязательно. Чего он, вообще, прицепился? И словно в ответ на мой невысказанный вопрос, Райгон добавляет:

— Не хочу возиться с тобой, если свалишься с истощением, поэтому — ешь. Ты отсюда не встанешь, так и знай, — затем он наклоняется ко мне неприлично близко, вынуждая вдохнуть аромат нагретого солнцем кедра и терпкого черного перца, и цедит ледяным тоном. — И прекрати уже пялиться на Лингерли глазами течной самки, выглядишь жалко. Смотри в свою тарелку и ешь.

Чувствую, как краска стыда неумолимо заливает щёки, шею и декольте. Проклятый Райгон! Обязательно ему всякий раз колоть меня побольнее!

Не думала, что это так заметно!

Сжимаю со всей силы вилку и нож и смотрю в тарелку. Сердито дышу себе под нос и разрезаю стейк, наблюдая, как из мяса сочится красноватый сок и мечтая, чтобы на месте стейка было самодовольное лицо ненавистного чёрного дракона!

Но после такого обидного замечания глаз поднимать уже не рискую, а потому вынуждена заниматься едой. Не потому, что Райгон приказал, а потому что страшно представить, что Вайет может подумать то же, что и Райгон обо мне.

Не может. Потому что он не такой! Он хороший! И благородный! Самый лучший! Но лучше всё-таки не рисковать.

Разговор мужчин крутится вокруг политики на севере, где растёт влияние ледяных драконов. И это очень беспокоит нашего императора.

Я не вникаю особо, сама не замечаю, как увлекаюсь едой и расправляюсь со всем, что есть в тарелке. На мгновение мне кажется, что ловлю на себе одобрительный взгляд Райгона. Да нет, показалось.

— Ну, что ж, — лорд Лингерли промокает рот льняной салфеткой и кладёт её на стол. — Партеечку в карты, Райгон?

— Аурэлия, малыш, — спрашивает Вайет, лаская меня взглядом, от которого я плавлюсь и перестаю соображать. — Ты всё ещё играешь на арфе?

Конечно! И я с удовольствием сыграю для тебя! Кричу мысленно, но, прежде чем успеваю открыть рот, на мою ладонь, удерживающую вилку, ложится рука Райгона, а сам он произносит, глядя в упор на Вайета:

— Боюсь, Лингерли, что детское время закончилось, и малышке, — это слово он выделяет особенно, — Аурэлии пора спать.

Что? Да ты всего на три года меня старше! Обида подступает к горлу, и я даже готова возразить, но в этот миг рука Райгона незаметно для остальных, но очень даже ощутимо для меня сдавливает мою руку, и я вынуждена проглотить своё несогласие. Снова.

— И правда, — легко соглашается лорд Лингерли, — длинный был день, время позднее, нам всем не стоит засиживаться, обсудим пару моментов, Райгон, и спать. Доброй ночи, Аурэлия.

— Иди, — цедит сквозь зубы Райгон, не глядя на меня.

Готова сжечь его взглядом. Что б тебя! Раскомандовался! Опять!

Но при старшем драконе спорить неприлично. Всё то мне остаётся — отбросить салфетку и раздражённо взметнуть юбку, намеренно задев ею ножку кресла заносчивого чёрного дракона, возомнившего себя моим господином. С какой стати?!

— Доброй ночи, лорд Лингерли, — почтительно приседаю, — доброй ночи, Вайет, — поворачиваюсь к блондину, занятому отрезанием дольки яблока.

Вайет кивает мне в ответ. Игнорирую Райгона и выхожу прочь.

Зло впечатываю каблуки в каменный пол, когда иду по тёмному коридору. Без происшествий добираюсь до своих покоев.

Прохожу к туалетному столику. Зло вырываю из волос заколки. С глухим стуком бросаю их на столик. Взбиваю кончиками пальцев волосы, с наслаждением ощущая свободу у корней и на затылке.

Ослабляю шнуровку платья, затем корсета, без посторонней помощи расправляюсь с одеждой. Аккуратно пристраиваю её на кресло: завтра приберу как надо, сейчас не хочется.

Надеваю ночную рубашку из плотного белого хлопка с высоким воротом и длинным рукавом до середины запястья. Усмехаюсь грустно: даже в ночной рубашке рабские браслеты надёжно скрыты.

Завязываю тесёмки ночной рубашки у горла, делаю губы колечком, чтобы задуть свечу, как вдруг раздаётся стук в дверь.

Подхватываю свечу и иду к двери. Показалось?

Но стук вдруг повторяется, отчего я едва не роняю свечу. Интересно, кто там?

Одной рукой удерживаю свечу, второй тянусь к дверной защёлке, затем поворачиваю дверную ручку, тяну её на себя.

Дверь открывается, и порог переступает тот, кого я меньше всего ожидала увидеть.