Плюшевый

Глава#27.

Остров Сааремаа.

Отделение полиции.

13 октября 2002 года.

После очередного допроса, я выхожу из участка подавленная и вымученная. Они снова спрашивали меня про Теедо, но я молчала. Откровенно, мое дело – дрянь. Все улики указывают на меня, но даже следователь сомневается в моей причастности. Это прибавляет уверенности, но не избавляет от ответственности. Остается надеяться только на справедливый суд, который в любом случае произойдет. А пока я хочу закрыться в комнате общежития и забыться в долгосрочном сне. Я практикую подобное, потому что реальность пугает меня.

На центральном выходе дорогу мне преграждает черная иномарка. Когда тонированное окно опускается, я вижу Теедо. Вчера – врача, сегодня – водителя. Я не удивлена. Коротким движением головы он приказывает мне сесть в машину. Спорить бесполезно, поэтому, я неохотно повинуюсь.

Салон пропитан запахом дыма и самим Теедо. Мне сложно дышать.

– Рад тебя видеть, – улыбается он, смотря прямо перед собой.

Его наигранность раздражает.

– Не могу похвалиться тем же.

Тед откашливается и становится максимально серьезным.

– Что ты сказала им?

Его вопрос не удивил меня.

– Ничего такого, что касается тебя.

– Точно?

Я поворачиваюсь к нему и не скрываю своего пренебрежения. Он чувствует и снова расползается в ехидной ухмылке.

– Всего лишь вопрос, милая.

Мы молчим. Он закуривает сигарету и нервно бьет пальцами по рулю. Напряжение так и висит в воздухе. Что еще ему нужно?

– Мы можем уехать, Тати, – Тед выпускает густой дым. Слова даются ему нелегко. – Несмотря на то, что было, я готов забрать тебя с собой.

Я качаю головой и нервно посмеиваюсь.

– Ох, даже не начинай. Я давно исключила тебя из своей жизни и, пожалуйста, не лезь в нее снова. Я ясно изъяснилась, милый? – по наивному хлопаю глазами, хотя сама сгораю от переизбытка чувств.

Все превращается в игру. Но, я не готова проигрывать.

– Я все понял, – отвечает Тед, но не спешит разблокировать дверцу, а я не спешу уходить. Почему?

Мы нервничаем. Наши магниты давно сломались. Хочется посоветоваться друг с другом, но стена между нами слишком толстая. Ее уже не сломить.

– А я думал у нас любовь, – невесело усмехается он, провожая взглядом прохожих.

Сердце содрогается. Я хочу выпрыгнуть из машины, но остаюсь, словно приросла к креслу.

– А что для тебя любовь, Тед? – этот вопрос я задаю спонтанно.

Он запрокидывает голову к потолку и сжимает руль так, что на руках белеют костяшки.

– Это ты верно заметила. Слово «любовь» – слишком громкое. Его придумали слабые люди, падкие на эмоции. Я никогда не путал любовь и привязанность. Но, могу уверено заявить, что был привязан к тебе.

Я отворачиваюсь. Кажется, что мою щеку обожгла пощечина. Что это? Очередная ложь? Или исповедь безжалостного убийцы? Разве они могут чувствовать?

– Мне пора, – сдавленно произношу я, лихорадочно нащупывая дверную ручку. – Прощай, Теедо.

Оказавшись на улице, я вонзаюсь пальцами в пальто, словно это поможет мне избавиться от боли. Конечно же, мне уже ничего не поможет. Проходят годы, а я до сих пор помню вкус его губ. Я помню все.

– Подожди, Тати, – выпрыгнув из машины просит он нежно, словно не было этих долгих лет. Будто не было этой разлуки.

Заочно покорив себя, я оборачиваюсь.

– Что еще? – меня одолевает неистовый холод.

– Я не виноват, – серьезно произносит он, а потом щурится и скрывается в машине, дает по газам и уносится прочь…