Плюшевый

Глава#37 Тед.

Остров Сааремаа.

Дом Росси.

31 декабря 2005 года.

12:16

Этот остров стал мне докучать. Пора сваливать. Больше меня здесь ничего не держит. Ну разве что местный паб на соседней улице где угощают знатным виски…Хотя нет. Ничего не держит.

Легким движением гребешка провожу по волосам и довожу прическу до идеала. Мой костюм выглажен и требует немедленного использования. Немного дорогого парфюма на гладкие скулы, игривый взгляд и коварная улыбка – я безупречен. Даже как-то жаль, что придется скрыть эту красоту за уродливым маскарадом. Где там эта борода и посох?

Хм. А я и не знал, что буду великолепен в шапке Санты.

Подхожу к старому магнитофону и заезженные диски с Робби улетают в окно. Ищу что-то под настроение. Elvis Presley - Jingle Bell Rock – то, что нужно. Подхватываю веселую мелодию и, беззаботно пританцовывая, возвращаюсь к своему отражению. Еще несколько незначительный штрихов и добрый Санта залезет в чью-нибудь трубу. Но на этот раз, подарки буду получать только я. Я, и больше никто.

Искусственная борода вызывает раздражение на коже, но я готов потерпеть. Это того стоит. Определенно. Кутаюсь в шикарную красную шкурку, и теперь меня не признает даже мать родная. Я доволен своей работой. Что ж, времени на любование совсем не остается – мне пора. Возле дома меня ждут наполированные до блеска сани с новыми покрышками, а вот от оленей я, пожалуй, откажусь. На этих милых существ я привык охотится, но никак не эксплуатировать.

– С Рождеством, Теди, – подмигиваю собственному отражению и оно отвечает мне широкой улыбкой.

Перед выходом складываю в мешок «подарки» – резиновые перчатки, черный револьвер, перочинный ножик, средство для замывки пятен (крови), мятную жвачку и кожаную шкатулку. Последний атрибут волнует меня больше остальных. Кидаю мешок на пол, присаживаюсь на край кровати и открываю заветный ларчик.

Фото. Их тут много. Все такие разные. Я бы сказал, безобразные. Даже не знаю, почему храню их, ведь на фото все девушки мертвы, некоторые изуродованы, а я не переношу вида крови.

Помимо фотокарточек здесь еще немало интересных вещей. Вот прядка блондинистых волос, отрезанная легким касанием ножа. Кажется, ее звали Рина. А вот колечко, его носила Тея. Я сам подарил ей его, но в следствии забрал обратно. Хм, забавно. А что тут делает эта милая заколочка? Разве я не должен был отнести ее в полицию? Тати…

Ох, Тат, ты прям-таки не хочешь исчезать из моей жизни насовсем. Ты как маленькая язвочка на небе, которая всегда напоминает о своем существовании, хочу я этого или нет. Что ж, ты действительно останешься в моей памяти. Подольше, чем все остальные.

Несмотря на весь абсурд, я действительно привязался к этой девчонке. Именно привязался, потому что любовь для меня исключена. И, было бы невежливо с моей стороны оставить ее в неведение. Она заслужила знать правду. Что ж, она ее получит. Где там мои рождественские открытки с уродливыми эльфами?

Беру лист бумаги, ручку, сажусь за письменные стол и замираю в задумчивом лице. С чего бы начать? Начнем сначала.

Приветствую, моя милая Тати.

Скорее всего, это письмо станет для тебя полной неожиданностью. Впрочем, я сам этого не ожидал. Как-то навеяло, сгрустнулось, что ли, и вот я уже вожу ручкой по бумаге и не могу избавится от теплых воспоминаний. Наша история заслуживает развязки, пусть не самой радужной.

Я поражен и в тоже время крайне разочарован. Ты была такой догадливой, такой проницательной, но что-то останавливало тебя сделать правильный вывод и ты продолжала качаться в этой лодке. Признаю, капитан из меня хреновый и мы заплыли слишком далеко. Ты уж точно. Только вот я продолжу свой путь, а ты останешься на берегу. Не могу сказать, что особо рад этому, но так распорядилась судьба. Ты в клетке, дорогая.

Да, милая, ты была во всем права. С самого начала. Твой плюшевый мишка играл совсем в недетские игры. Тея, Рина и другие девчонки остаются на моей совести. Это был я. Я убил их всех. Вот такой длиннющий список получился.

По правде говоря, ты тоже должна была быть в этом списке. Наше первое свидание, помнишь? Я хотел задушить тебя, скинуть в пруд, как сделал это с Теей, но не вышло. Это ужасно меня взбесило. Твоя умиротворенность не входила в мои планы. Как и твой фанатизм, который сильно докучал. Однако это было лишь первой попыткой, но и остальные я провалил. Лес. Крыша. Погоня. Лавка Лу. У меня была масса шансов расквитаться с тобой, но ты та еще штучка. Стойкая. Непробиваемая. И, должен сказать, что с тобой не так уж скучно.

Уверен, ты начнешь меня осуждать, прочитав это. Но, помнишь, я говорил тебе о голоде? Жадный голод, который я испытываю постоянно. Каждый божий день я ищу пищу, которой смогу насытится. Страх. Я питаюсь долбанным страхом. Но вот ты никогда его не испытывала. Ты не боялась меня, что сбивало меня с толку. Неистово раздражало, но в тоже время притягивало. Ты – особенная и, поэтому, заслужила это время, потому что всегда цеплялась за свою жизнь, пусть такую несправедливую.

Этим ты мне напомнила своего братишку. Валло, кажется. Именно с него все и началось. Мальчишка показался мне крайне опечаленным. Таким жалким и таким трусишкой. И, он не умел плавать. Ты знала об этом? Я вот нет. Прости, я не знал, что он был твоим братом. Хотя, навряд ли это познание остановило меня, но все же. Я пощадил всю твою семью, когда познакомился. Я всегда знал, что они не безразличны тебе, хоть и поступали ужасно. Я вычеркнул их из списка, который был прописан наперед, только благодаря тебе. Интересный факт, не так ли?

Это было веселое время, Тати. Очень жаль, что все так получилось. Я до сих пор не желаю тебе зла. Из нас бы могла получиться отличная пара. Могла. Но ты ведь никогда не примешь меня таким, какой я есть. Верно? Я сам не рад быть таким. Эти желания возникают во мне непроизвольно.

Все началось с детства. А может, я родился таким. Не знаю. Этот голод преследовал меня постоянно. Вспышка, и ты уже другой человек. Монстр, которой питается страхом и запивает это лакомство истошными криками. Вкуснятина. Ты никогда не поймешь, если не попробуешь. Но ты не попробуешь, я знаю. Именно поэтому я сейчас здесь, в уютной комнате, неспеша пишу это послание перед тем как отправиться в интересное путешествие, а ты прозябаешь в холодной камере и мучаешь себя ядовитыми мыслями.

Я не хотел этого, детка. Искренне не хотел. Но ты сама виновата. Нужно было доверять своей интуиции, слушать свое сердце, а не дарить его смазливому футболисту. Не думал, что когда-нибудь скажу это, но зря ты отвергла Лойта. Он мог стать для тебя отличной парой, а ты заскучала в повседневной жизни, чего тебе так хотелось. Какие уж там погони от полиции, когда дома тебя ждет мексиканский сериал и пригоревшая лазанья? Едва ли я мог дать тебе это.

Прости за то, что пришлось тебя подставить….

Ты переживешь это. Я знаю. Ты сильная.

Что ж, мне пора. Вполне возможно, что мы еще встретимся с тобой.

Прощай, моя милая Тати.

Я люблю… Я привык к тебе.

«Т».

Убираю капли пота с лица. Вкладываю листок в открытку и небольшой конверт. Массивные варежки мешают, но я справляюсь. Остается найти почтовый ящик, и дело с концом.

Делаю задорную музыку погромче. Короткий танец победителя, и неспеша продвигаюсь к выходу. Напоследок обвожу взглядом родное жилище, в которое я больше никогда не вернусь, и с печально вздыхаю.

Мне нравилось быть здесь. А особенно я любил сидеть у камина зимнем вечером и читать книги. Вот и сейчас в нем трещат дровишки, как в старые добрые времена, словно прощаются со мной. Я не буду тушить его. По злой случайности, я оставил канистру с бензином совсем неподалеку. Это на тот случай, если я вздумаю вернутся.

– Нельзя. Слишком опасно, – убеждаю сам себя и возвращаюсь в реальность. Подхожу к двери, но не могу справится с щеколдой. Долбанный варежки. Мешок с «подарками», письмо – все мешает мне красиво переступить порог. Что ж, отчего-то мне придется избавится.

Дернув головой, закидываю письмо в огонь, потираю варежками и припрыгивая покидаю дом Росси. На улице меня ждет мой мустанг, коем угостил меня трусишка Бруно. Этот рождественский презент стоил того, чтобы сохранить ему жизнь. Спасибо ему.

На улице минусовая температура, но лошадка заводиться с пол пинка. Хорошо что я прихватил с собой компакт-диск, и теперь Элвис снова составляет мне компанию. Обожаю звук колокольчиков, он поднимает мне настроение. А эти украшенные улочки – чудо. Да и вообще, жизнь прекрасна.

Звук клаксона заставляет жителей Сааремаа улыбнутся. Они машут мне рукой на прощанье, и я отвечаю им тем же. Они провожают доброго Санту, будто знают обо всех его грязных делишках. Но это не так. На дворе Рождество, им свойственно радоваться. Эх, будь они такими вежливыми круглый год, и количество жертв заметно приуменьшилось.

Я уже практически покинул пределы Сааремаа, когда на моем пути возникла прекрасная снегурочка. Бедняжка замерзла и голосовала трясущейся рукой. Я не мог проигнорировать ее просьбу.

– С Рождеством! – поздравил я, опустив стекло. – Чем могу помочь, красавица?

Улыбчивая девушка моментально корчится в лице.

– Езжай мимо, дедуля. У меня другие планы на вечер.

Тяжело вздыхаю и качаю головой, а потом оттягиваю бороду и расплываюсь в праздничной улыбке.

– Даже подарочек не возьмешь?

Бедняжка заливается румянцем – вполне предполагаемая реакция.

– Ух, а я не знала, что нынче Санты такие щедрые, – цедит она, стреляя глазками. – И чем же я должна заслужить этот подарок?

Я стучу варежками по рулю и одариваю ее вынуждающим взглядом. Боже, только не заставляй меня произносить условие вслух.

– Ох, я кажется поняла.

Через несколько секунд малышка уже сидит на пассажирском кресле, неловко натягивая платье на посиневшие ноги. Едва ли телесные колготки смогли замаскировать их синеву.

– Ты дрожишь, – замечаю я, чувствую, как во рту скапливается слюна. – Тебе страшно?

– Нет, конечно. Я замерзла, – хихикает она. Осматривается. – Так что насчет подарка?

Я бью варежкой по лбу.

– Совсем забыл. Оставил его в своей мастерской. Прокатимся за ним?

– С удовольствием.

Улыбаюсь, переставляю рычаг и выжимаю педаль газа.

– Полагаю, ты не снегурочка? – интересуюсь я, хоть ее ответ мне совсем неинтересен.

– Нет. Меня зовут Эвели, – бормочет она.

Боже, от ее голоса выворачивает внутренности, но я должен быть вежливым.

– Рад знакомству, Лили.

Она трясет своей пустой головешкой.

– Нет – нет, ты не расслышал. Мое имя – Эвели.

Выжимаю гашетку. Машина набирает скорость.

– Я все правильно расслышал, Лили, – моя рука опускается ей на колено. Она не противится. Ей нравятся мои прикосновения.

Попалась.

– Что ты знаешь о голоде, Лили? – спрашиваю я и сворачиваю в лесной массив. Мою ногу щекочет лезвие ножа. По позвоночнику пробегает волна мурашек.

– А ты голоден, Санта?

Смотрю в зеркало заднего виду. Убеждаюсь в собственной безупречности и возвращаюсь к легкомысленной особе.

– Ты даже не представляешь как…