По праву крови

12. Под стражей. Анна

Я мерила шагами крошечную камеру от двери до зарешёченного окна. Восемь шагов в одну сторону. Единственная лампа над койкой едва освещала помещение. Время тянулось медленно. Наконец дверь со скрежетом открылась и в камеру вошёл офицер Чан всё с тем же виноватым видом.

— Офицер Чан, — представился он и протянул мне стопку сложенной тюремной одежды. — Мисс Демаре, вам необходимо переодеться.

Я смерила его презрительным взглядом и коротко ответила:

— Нет.

— Таковы правила.

— Пока мне не разъяснят, по каким обвинениям меня задержали и кто отдал приказ о задержании, я ничего не буду говорить или делать.

— Я не уполномочен давать подобные разъяснения.

— Так позови того, кто уполномочен.

Чан учтиво склонил голову и покинул камеру, оставив одежду на краю койки. Я продолжила ходить по камере, пока дверь снова не распахнулась, и внутрь не влетел Кирон.

— Переодевайся! — он схватил с койки робу и швырнул в меня.

Одежда упала на пол, я лишь проводила её взглядом.

— Нет.

— Я не стану повторять.

— А я не стану переодеваться.

Кирон шагнул ко мне. Чан возле двери напрягся, видимо, взрывной нрав Кирона был ему хорошо знаком.

— Мне переодеть тебя? — вкрадчивым голосом спросил Кирон, находясь на неприлично близком расстоянии.

— Только попробуй.

Он схватил меня за воротник куртки и резко сдёрнул её вниз, я едва удержалась на ногах, чтобы не свалиться на пол.

— Офицер Кирон… — начал было Чан, но осёкся, стоило Кирону бросить в его сторону грозный взгляд.

— Мне продолжать?

Я молча смотрела на него, не двигаясь с места. Из-за блокирующего сигила, который нанесли мне на шею, я не могла использовать силу, но теоретически я могла бы попробовать обратиться к магии крови. Был небольшой шанс, что эта сила могла пробиться. Кирон принялся расшнуровывать ворот моего платья, в этот момент я отклонилась, чтобы ударить его. Он не ожидал и не успел вовремя увернуться. Оказывается, бить кого-то головой в лицо — это очень больно. Перед глазами заплясали звезды, и я отступила на шаг. Однако, это сработало, Кирон коснулся разбитой губы. Я быстро потянулась к нему и смазала кровь пальцем, затем так же быстро, пока инквизиторы не успели среагировать, я коснулась этим пальцем своих губ. Как только я ощутила вкус его крови, я также испытала короткий прилив силы и власти над ним. Я направила энергию в его тело, наполняя болью. Кирон пошатнулся и сделал несколько шагов прочь от меня, его скрутила судорога. Чан молниеносно заключил меня в парализующий круг, но круг не прервал мою связь с Кироном, по-прежнему корчившимся в агонии. Кирон сделал над собой усилие, превозмогая боль, выпрямился и занёс руку для удара. Ладонь с силой обрушилась на мою щеку. Я отлетела на пол и врезалась плечом в деревянную койку у стены. Глаза стал застилать туман, в голове зазвенел колокол. Я потеряла концентрацию и связь с его кровью.

— Ты… — выдохнул Кирон. — Ты только что подписала себе приговор.

Он рывком поднял меня за локоть и швырнул на кровать. Чан снял с меня паралич.

— Анна Демаре, вы обвиняетесь в использовании запрещенной магии крови при двух свидетелях.

— Что ж… — я прикоснулась к ушибленной щеке и пожала плечами, — я уже в камере.

— Офицер Чан, вы засвидетельствовали применение магии крови? — Кирон не отрывал от меня разъярённого взгляда.

Чан неуверенно кивнул.

— Да, капитан.

Кирон склонился надо мной, чтобы тихо сказать:

— Это было очень опрометчиво, глупо. Если раньше я мог тебе помочь, то теперь ты сама выкопала себе яму, — он выпрямился. — Переодевайся. У тебя пять минут.

Кирон и Чан покинули камеру. Когда через пять минут Кирон вернулся, я оставалась сидеть, не двинувшись с места.

— Своим упрямством ты ничего не добьёшься.

— Я хочу узнать, на каких основаниях меня арестовали?

— Желаете говорить официально, мисс Демаре? — Кирон усмехнулся. — Что ж… — он заложил руки за спину. — Анна Демаре, на основании имеющихся свидетельств и доказательств, Вы обвиняетесь в незаконном использовании магии крови, сотрудничестве с террористической мятежной группой, сокрытии документов подлежащих конфискации Инквизицией, а также нападении на офицера Инквизиции при исполнении. Дважды.

— Первый раз ты был не при исполнении. И я не сотрудничала с мятежниками…

Лицо Кирона расплылось в злой ухмылке.

— О, дорогая, ты совсем ничего не знаешь о том, кого пускаешь в свою постель?

Я ничего не ответила, хмуро глядя ему в глаза. Что он имел в виду?

— Таким образом, — продолжил Кирон официальным тоном, — на основании предъявленных обвинений Вы подлежите задержанию с дальнейшей дачей показаний и заключением под стражу до вынесения решения совета или суда Инквизиции. Все ли вышесказанное Вам понятно?

Я молчала. Кирон повторил последний вопрос ещё раз.

— Да, я поняла.

— Теперь прошу Вас переодеться и сдать все имеющиеся у Вас личные вещи на хранение.

До меня стало доходить осознание того, что я не скоро покину эту камеру. Все было куда серьезнее, чем я предполагала. Кирон пристально наблюдал за мной.

— Хорошо, — наконец, сдалась я.

Кирон покинул камеру, вбивая каблуки сапог в каменный пол с такой силой, будто хотел проломить его. Я неохотно сняла свою одежду и облачилась в штаны и рубашку из грубой серой ткани. Кирон вернулся, когда я складывала свою одежду.

— Украшения тоже, — указал он.

Я сняла серьги, кольца и кулон. Кирона внимательно осмотрел меня и удовлетворительно кивнул. Он забрал мои вещи и оставил меня. Я опустилась на кровать и обхватила голову руками. В ней пульсировала боль после удара и от напряжения последних часов. Мной овладело отчаяние. Я действительно была под стражей в тюрьме инквизиции. Будоражащая энергичность схлынула, оставив после себя тугой узел тревоги. Я легла и закрыла глаза, гоня прочь самые мрачные мысли. Сон казался мне благословением, чтобы не думать о то, что меня ждёт, вот только он никак не шёл. Мне почти удалось забыться, когда дверь снова скрежетнула по полу. Кирон вошёл неспешно — прямо дива на сцене. Он поправил куртку и улыбнулся.

— Как поживаешь в новых апартаментах? Не слишком скромно?

Я села на койке, потёрла глаза.

— Если ты пришёл разыгрывать спектакль, я тебе не зритель.

Кирон подошёл ближе, его тихий голос намеренно приправленный хрипотцой, заставил дрожь отвращения прокатиться по моей спине:

— О, но ты — главная героиня, — он легонько провёл пальцами по спинке стула, будто проверяя пыль, и подняв взгляд на меня, продолжил, чуть громче. — И, кажется, ты забыла свою роль…

Я вскочила с койки, в пару шагов ретировалась в самый дальний от него угол.

— Не подходи ко мне.

Кирон притворно огорчился, развёл руки в стороны.

— Так холодно? А я принёс подарок, — он достал из кармана браслет, тот самый — ключ от криптекса, видимо, забрал при обыске, — Твой отец подарил, да?

— Если он тебе так нравится, оставь на память. Я вижу, твоя фиксация на нём граничит с клептоманией.

Он игриво подбросил его, поймал, ловко покрутил между пальцев.

— Надо признать, я привязался.

— Я хочу поговорить с Оливией или её отцом, — я решила перевести тему, не давая ему возможности продолжить его игру.

— Зачем? — с улыбкой спросил он, неспешно кружа по камере.

Отец Оливии был потомственным юристом. Я рассчитывала получить его поддержку в своей деликатной ситуации.

— Господин Алькасар будет моим представителем в суде.

Кирон искренне расхохотался, затем приблизился вплотную и, глядя на меня сверху вниз, проворковал:

— Конечно… если ты будешь хорошо себя вести.

— Я похоже на пятилетку, чтобы со мной так разговаривать? — прорычала я, взбешённая его снисходительным тоном.

— Может быть, — гадкая ухмылка скривила его губы.

— Думаю, Оливии было бы жуть как интересно посмотреть на эту твою сторону.

При упоминании Оливии он слегка отстранился.

— О, моя милая, трепетная Оливия. Добрая душа. Верит, что я «работая допоздна не покладая рук, стерегу покой и порядок на улицах города», — в его голосе звучала приторная мягкость. Он посмотрел на свои пальцы и сжал их в кулак. — И она права. Я стерегу покой и порядок. В городе. В Инквизиции. А вот твои забеги по лесам совсем не вписываются в определение покоя.

— Я в поход ходила. Развеяться.

— Развеялась? Понравилась наша зверушка?

В груди у меня будто кислоту разлили.

— Вы используете эфирных⁈ — мой голос дрогнул.

Кирон не ответил на мой вопрос, вместо этого он вернулся к своей теме:

— Где документы, Анна?

— Без понятия. Я их отправила путешествовать по другой реальности.

Кирон вдруг резко прижал браслет к моей груди, и я вздрогнула, вспомнив обжигающую боль от его прошлых фокусов с ним.

— Врёшь, — шептал он, губы почти касаются моего уха. — И мне очень не нравится, когда лгут.

Я упёрлась кулаком в его плечо в попытке оттолкнуть, он перехватил мою руку, я усилила нажим в неравной схватке.

— Отпусти!

Он снова засмеялся, мягко отвёл мою руку и прижал её к стене.

— Какая резкость… — ласково промурлыкал он, его пальцы скользили по моей ладони, будто изучая линии. — Ты же умная. Думаешь, я просто так играю с тобой? Нет. Я даю тебе выбор, — внезапно сжал мои пальцы — не больно, но ощутимо. — Документы… или будем играть в ту игру, где одна сторона ломается.

Я дернулась в его хватке, ярость бурлила внутри.

— Ты…

Он перебил меня тихим шёпотом:

— Ш-ш-ш… Не спеши, — отвёл мою руку, вложил браслет в ладонь и закрыл мои пальцы своими. — Держи. На время, — пробежал большим пальцем по моим костяшкам. — Завтра я спрошу снова. И если ответа не будет… — внезапно схватил меня за подбородок — … мы займемся чем-то поинтереснее.

Я наконец вырвалась, браслет звякнул об пол.

— Ты больной ублюдок.

Кирон наклонился, поднял браслет и положил его на койку, рядом с жесткой подушкой.

— Возможно. Профессиональные издержки, знаешь ли. Но я также — твой единственный зритель. И судья.

— И не мечтай! Я требую справедливого разбирательства и суда. Или Инквизиция поддерживает самоуправство?

Его фасад дрогнул, на миг промелькнуло сомнение, но он быстро совладал с собой. Он вдруг наклонился, будто подбирая невидимую нить.

— Суд? — его шёпот обжёг ухо. — Ты получишь свой суд. Вот только твой «защитник» Алькасар… Как думаешь, почему его кабинет теперь в западном крыле?

Мои колени подкосились. Отец Оливии перешёл в обвинители?

— Он подпишет твой приговор своими руками. А Оливия… — Кирон поправил обручальное кольцо. — … будет целовать их на свадьбе. А может быть… При счастливом стечении обстоятельств, её лучшая подруга сможет даже присутствовать на торжестве.

Я впервые не нашлась, что ответить. Если господин Алькасар в тисках контроля инквизиторов, у меня нет никаких шансов. Что у них было такого, чтобы переманить самого рьяного защитника справедливости в городе на свою сторону?

— Спокойной ночи, Анна. Сладких снов… пока они ещё возможны.

Когда дверь закрылась, я сползла на пол у стены и впервые за ночь заплакала.