По щелчку

Глава 2

– Ты опоздал на полчаса, отельный магнат, – недовольно пробормотал Джеймс, взглянув на свои часы Patek Philippe.

– Прости, – хмуро отозвался я, падая в кресло напротив друга и расстёгивая воротник осточертевшей мне рубашки. – И не называй меня так.

К нашему столику тут же подскочила хорошенькая официантка по имени Сэнди и протянула мне меню.

– Готовы сразу сделать заказ? – поинтересовалась она, игриво намотав на палец светлый локон.

– Что ты пьёшь? – спросил я у Джеймса.

– Макаллан7 12-летний.

– Мне то же самое. Пока всё, – пробормотал я, не глядя на официантку. Вздохнув, она ушла, а я расслабленно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Тяжёлый день? – поинтересовался Джеймс.

– Не то слово, – поморщился я, потирая веки пальцами. – Весь день был на встречах. То стартаперы со своими глупыми идеями, то представители компаний, которые даже не потрудились изучить мой бизнес перед переговорами. Ни одного конкретного предложения, только пустая болтовня. Все хотят моих денег, но не предлагают взамен ничего толкового. Грёбаные паразиты. Терпеть не могу бессмысленную трату рабочего времени и ещё больше – бесперспективные вложения. И как только отец столько лет выносил этих бездарностей, – в сердцах высказался я.

С тех пор, как я возглавил компанию, моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Власть принесла с собой не только свободу принимать решения, но и огромную ответственность – удержать бизнес на плаву и сделать его успешнее в новых реалиях.

Я решил уйти от старых методов, которыми пользовался мой отец, и сосредоточился на инновациях и экологии. Вместо традиционных роскошных, но устаревших отелей, я инвестировал в экологичные материалы и современные технологии.

В каждом отеле установлены системы климат-контроля, управляемые искусственным интеллектом, которые не только поддерживают комфортную температуру, но и минимизируют энергозатраты, а окна очищают воздух с помощью фотокатализа8.

Вся отделка – от полов до стен – выполнена из переработанных или устойчивых материалов. Мебель сделана из древесины с сертификацией Лесного попечительского совета9, а напольные покрытия из натурального пробкового материала или переработанного пластика.

Я также отказался от пластиковых бутылок в номерах, заменив их на стеклянные ёмкости и биоразлагаемую упаковку. Даже мелочи, такие как туалетные принадлежности, разработаны с учётом минимального воздействия на окружающую среду. Всё сделано так, чтобы сократить экологический след, сохраняя при этом эксклюзивность и максимальный комфорт для гостей.

Теперь наши отели – это не просто места для ночлега и отдыха, но и пример того, как бизнес может быть не только прибыльным, но и заботливым по отношению к планете.

Именно так я из раза в раз презентую концепцию наших отелей на конференциях, туристических выставках и встречах с представителями крупных компаний. Жаль, что три года назад, когда я поделился этими идеями с отцом, он не послушал меня. Он считал, что такие инновации – это риск, пустая трата времени и денег. Я пытался убедить его, что за ними будущее, что этот шаг сделает нас лидерами в отрасли и выведет нашу компанию на новый уровень, но он был непреклонен.

Надеюсь, отец, хотя бы сейчас ты мной гордишься, ведь я оказался прав.

– Не думаю, что твой старик сидел бы на встречах, если бы не видел выгоду, – резонно заметил Джеймс.

Я фыркнул:

– Выгоду? У отца просто было терпение связываться с этими горе-гениями. У меня – нет. Больше нет. Хватит с меня вложений.

Джеймс рассмеялся:

– Эти вложения в итоге принесли тебе миллиард. Поздравляю, кстати.

– Да, миллиард… – повторил я, почему-то совсем не испытывая радости. – Только этот миллиард в итоге обошёлся мне слишком дорого.

– Ты о чём?

– О том, что с ним я потерял нормальную и более-менее спокойную жизнь. Сейчас вокруг – сплошное давление. Бесконечные встречи и люди, которые видят во мне только кошелёк. Иногда мне кажется, что отец оставил мне не компанию, а цепи на всю жизнь.

Джеймс хмыкнул и откинулся на спинку кресла, крутя в руке бокал. Когда уже и мне принесут чёртову выпивку?

– Такова участь генерального директора, – с усмешкой произнёс друг. – Поэтому я туда и не стремлюсь.

Джеймс тоже был выходцем из богатой семьи. Его родители, Карл и Шерил Кроуфорд, владели частными медицинскими клиниками по всему штату Нью-Йорк, известных своим вниманием к пациентам и инновационными подходами к лечению.

Сам Джеймс в свои двадцать девять лет был кардиохирургом – одним из ведущих специалистов в штате – и возглавлял отделение сердечно-сосудистой хирургии в центральном филиале на Манхэттене. Несмотря на молодой возраст, его имя давно стало синонимом высокого уровня профессионализма, и даже самые сложные случаи обычно попадали на его стол.

Джеймс был старшим сыном и главным наследником семейного дела, от него ждали большей амбициозности и стремления к власти. Карл и Шерил давно настаивали на том, чтобы сын занял кресло генерального директора и управлял всей империей, а не одной клиникой.

Но Джеймс не хотел этого. Ему нравилось быть простым врачом, работать своими руками, видеть результаты и ощущать, что его труд действительно приносит пользу. Он не мечтал о кресле руководителя, не хотел терять связь с пациентами и превращаться в обычного управленца, отдающего указания. Для него это было чуждо.

Так же, как и мне когда-то было чуждо встать во главе «Marshall Industries».

Я всегда считал, что бизнес – это не для меня. Мне нравилось создавать, внедрять инновации, а быть главой корпорации – это совсем другой мир. Мир цифр, контрактов и жёстких решений, где в первую очередь учитываются интересы компании, а не людей. Мир, в который я не хотел и от которого отчаянно бежал. Но он всё равно настиг меня три года назад, когда умер отец.

Так что, как бы я ни ненавидел эту роль, мне пришлось принять её и научиться управлять. И только сейчас я начал понемногу привыкать к этому и, как ни странно, даже стал получать удовольствие от своего положения, хотя всё это очень однообразно и утомительно.

С Джеймсом мы познакомились чуть больше года назад в одном из захудалых баров на Нижнем Ист-Сайде, где оба пытались заглушить боль от предательства близких людей, запивая её дешёвым виски.

Джеймсу изменила жена, мне – невеста. Наши пьяные разговоры и жалобы стали чем-то вроде исповедей друг другу. Именно эта общая рана и сблизила нас.

Мы часто встречаемся после работы, обычно в клубе у Лорена, любимом заведении Джеймса. И всегда с одной целью: забыться хоть на пару часов.

– Кстати, ты будешь завтра на мероприятии в Palladium? – спросил я, надеясь на положительный ответ, потому что мне очень не хотелось четыре часа торчать в одиночку с этими заносчивыми снобами.

– Ещё не знаю. Если успею, то только на заключительную часть. На работе полный завал, – устало произнёс друг. – Как твоя мама? Те таблетки, что я выписал, помогают?

– Нет, потому что она их не пьёт. Лучше не будем об этом.

После смерти отца моя мать Маргарет ушла в нескончаемую глубокую депрессию. Просто безвылазно сидела в спальне, окружённая его вещами, и могла часами смотреть в одну точку, не реагируя на мир вокруг.

Я понимал, что она страдает без мужа, с которым они были вместе больше тридцати лет, но мне было больно видеть, как из жизнерадостной и красивой женщины она превратилась в безликую тень.

Я перепробовал всё, чтобы вытащить её из этого состояния: разговаривал, умолял, кричал, устраивал терапию котятами, возил её к лучшим психотерапевтам. Пытался купить её счастье – самые дорогие курорты, эксклюзивные билеты на её любимые театральные представления, роскошные вещи.

Но деньги здесь не работали. Они могли купить комфорт, но не излечить душу. Я понял, что в моменты, когда теряешь близкого человека, никакие финансовые ресурсы, будь ты хоть трижды миллиардер, не способны вернуть радость. И чувствовал себя абсолютно бессильным. Всё, что мне оставалось – просто ждать, когда мама вернётся ко мне.

И я просто ждал.

Официантка наконец-то принесла мне виски, и я обворожительно ей улыбнулся, отчего она расцвела и покраснела.

– Если я вам понадоблюсь – просто нажмите на кнопку, – сказала она и весьма недвусмысленно провела языком по своим пухлым губам.

– Хорошо, Сэнди, спасибо, – сдержанно ответил Джеймс, хотя обращалась она ко мне, и натянуто улыбнулся девушке. Сэнди тут же стушевалась и, пробормотав извинения, быстро ушла.

– Чего на девчонку взъелся? Не в духе?

– Просто устал. А её дурацкие ужимки действуют мне на нервы.

– А может, тебе просто пора уже перестать держать этот обет безбрачия? – поинтересовался я и сделал глоток виски. – Сколько ты не трахался? Год?

– Это не твоё дело, Тео, честное слово. – Джеймс закатил глаза и тоже приложился к алкоголю.

– Тебе стоит забыть её, друг.

– Послушай, я же не лезу к тебе в душу из-за Сары, вот и ты, пожалуйста, не лезь в мою, – рявкнул Кроуфорд, но тут же вздохнул: – Извини, сорвался. Неделя была дикая. И прости за Сару, не хотел напоминать.

– И ты прости за Айрис, – буркнул я и сделал ещё один большой глоток, безуспешно пытаясь заглушить пряным напитком занывшую в груди боль.

Да, глупо давать другу такой совет, когда сам не можешь избавиться от воспоминаний о бывшей.

Сара Томпсон. Длинноногая блондинка с небесно-голубыми глазами. Женщины красивее её я ещё не встречал.

Когда мы познакомились, мне было двадцать, а ей двадцать семь, но нас нисколько не смущала разница в возрасте.

Мы встречались шесть лет. Я сделал ей предложение через год отношений, она сказала «да», но на брак так и не решилась. С тех пор, как мы расстались, она сменила уже третьего парня, и каждый из них был моложе другого. Сейчас она встречается с каким-то богатым сосунком, которому едва исполнилось двадцать один.

Я ей восхищался. Я её боготворил. Я её любил.

А она воткнула мне нож в спину, трахаясь с любовником прямо в моём отеле.

Теперь я её ненавидел, но, тем не менее, забыть почему-то не мог.

Я моргнул, вырвав себя из тяжёлых воспоминаний, и перевёл взгляд на Джеймса. Мы были похожи с ним не только своим положением, но и тем, что не умели отпускать.

Только он пытался заглушить свою тоску по Айрис, сутками просиживая на работе или выматывая себя в тренажёрном зале, игнорируя всех женщин вокруг, я же действовал наоборот. После расставания с Сарой я больше не связывал себя серьёзными отношениями и никогда не спал с одной и той же девушкой дважды.

– На кого ты смотришь? – спросил я, наблюдая, как карие глаза Джеймса пристально разглядывали кого-то внизу, и, кажется, в них плескался слабый огонёк интереса.

– Ни на кого, тебе показалось, – тут же сказал он и уткнулся в телефон. Я усмехнулся, ведь мне нихрена не показалось.

Мы сидели в клубе у Лорена в вип-зале на втором этаже, а внизу располагались бар, множество мелких столиков и танцпол.

Я проследил за траекторией его взгляда и заметил двух танцующих девушек – брюнетка и рыжая. Обе были в дурацких блузках и длинных юбках в облипку. Обычные офисные мышки, отрывающиеся после тяжёлого рабочего дня, ничего интересного.

Но рыженькая всё же привлекла моё внимание.

Нет, она совсем не мышка.

Своей огненной шевелюрой и в огромной красной блузке она напоминала маленькую красную птичку из Angry Birds. Так смешно махала руками и трясла головой под музыку, что я не смог сдержать улыбки, так же, как и оторвать от неё взгляда.

Кажется, я знаю, с кем проведу эту ночь. Но для начала всё-таки уточню у Джеймса, дабы избежать недопонимания.

– Брюнетка или рыжая?

– Что?

– Какая из тех девушек тебе понравилась больше? Ты ведь пялился на них, я видел.

– Никакая. И я не пялился.

– То есть ты будешь не против, если я развлекусь с рыженькой?

Я вновь взглянул на неё.

Больше она не махала руками, а плавно извивалась под музыку, запрокинув голову и прикрыв глаза.

Красивая.

Сексуальная.

Мой член в штанах вдруг дёрнулся и заныл, что меня нехило удивило. Я поимел уже столько женщин за этот год, что сбился со счёта и практически перестал испытывать влечение к кому-либо.

Только к Саре. Да, я до сих пор хотел ту, кто меня предала, и в моменты секса или самоудовлетворения часто представлял её лицо.

Стоп. Не надо думать о ней. Я должен уже, наконец, забыть её.

И совсем не против забыться сегодня в декольте этой рыжей бестии.

– Ну так что, ты против или нет? – вновь спросил я.

– Мне плевать.

– Ладно, схожу вниз, – сказал я и поднялся на ноги.

– Ты серьёзно? – Джеймс закатил глаза. – Оставь девушек в покое и сядь на место. Я ехал сюда через весь город не для того, чтобы наблюдать, как ты снимаешь себе развлечение на ночь.

– Значит, рыженькая тебе понравилась? – Я вскинул брови, игнорируя его занудство. – Тогда я займусь её подругой…

– Нет! – рявкнул он.

Я широко улыбнулся. Бинго. Я прав – брюнетка всё-таки не оставила его равнодушным. Это хорошо. Может, хотя бы ей удастся реанимировать моего друга и то, что уже год безжизненно болтается у него между ног.

– Серьёзно, давай развлечёмся, Джеймс.

– Я пас.

– Ты грёбаный зануда, Кроуфорд, ты знаешь это? Её подруга как раз в твоём вкусе, кстати. Что скажешь?

– Она не в моём вкусе. Проваливай уже, соблазнитель грёбаный.

– Ну, как хочешь.

Я пожал плечами и, допив виски, отправился вниз.