По щелчку

Глава 4

– Ну, что теперь скажешь? – спросил я, смотря вслед уезжающему такси и выдыхая дым.

– Для начала спрошу, зачем ты их позвал, – недовольно пробормотал Джеймс, скрестив руки на груди.

– Я ведь уже говорил, что хотел развлечься.

– Развлёкся?

– Да, было весело. Кейт просто оторва, правда? – ухмыльнулся я. – И ты, зануда страстный, ей очень понравился.

Джеймс только закатил глаза, а я ещё раз глянул в сторону такси, которое в эту же секунду исчезло за углом.

– Скажи честно, она тебе хоть немного понравилась?

Я долго ждал момента, когда этот угрюмый засранец оттает и начнёт, наконец, расслабляться и радоваться жизни. И сегодня, кажется, этот лёд начал таять. Так, всего немного с верхушки, но это уже что-то. Всё ведь начинается с малого.

Я своими глазами видел, как он смотрел на брюнетку и даже пару раз слабо улыбнулся. Но сейчас Джеймс снова строил из себя недотрогу, как маленькая заносчивая девчонка.

Как Ханна.

– Молчишь. – Я усмехнулся. – Значит, понравилась.

– Нет, она слишком болтливая, – вздохнув, произнёс Джеймс, уставившись куда-то вдаль.

– А ты молчун. Эта брюнетка – именно то, что тебе нужно. Живая, весёлая, уверенная в себе женщина. С такой точно не соскучишься. Что тебя не устраивает, не понимаю?

– Мне. Никто. Не нужен, – отчеканил Кроуфорд, переведя на меня раздражённый взгляд. – Перестань играть в сводника. Я не маленький мальчик и сам разберусь со своей личной жизнью.

– Ты не разбираешься с ней, а просто страдаешь целыми днями. Или ты мазохист?

– Да, я мазохист, – согласился Джеймс, только чтобы я от него отстал. – А ты?

– Я не мазохист.

– Я не об этом. Ханна. Тебе она, похоже, сильно понравилась, да?

При мысли о ней и её полных губах, которые она так сексуально облизывала своим дерзким языком, явно дразня меня, я снова завёлся.

Ведьма.

Играть со мной вздумала? Зря, я и переиграть могу.

Я глубоко затянулся и, чуть задержав дыхание, выпустил в воздух густой дым, пытаясь вместе с ним развеять в голове манящий образ рыжеволосой красавицы.

– Нет, – ответил я спокойно. – Я просто хочу её трахнуть.

И я её трахну. Завтра.

После вечера с этими снобами мне понадобится хорошая сексуальная разрядка, и Ханна мне в этом поможет. Несмотря на богатый любовный опыт, рыжих в моём списке ещё не было. Говорят, они дикие и ненасытные в постели. Ну, завтра я это проверю, и не раз.

Джеймс пристально посмотрел на меня, словно видел насквозь.

– Ну конечно. И только поэтому ты строил из себя джентльмена, мило ей улыбался и даже сам попросил её номер?

– Только поэтому. – Я затушил сигарету и прямо посмотрел на друга. – В ней нет ничего особенного.

У Ханны была обычная внешность: стройная фигура и небольшая грудь, огненные волосы, зелёные миндалевидные глаза, веснушки по всему лицу, на шее и руках.

Ах да, ещё маленький заострённый подбородок, который она постоянно задирала.

Джеймс усмехнулся и покачал головой:

– Сам боишься признать правду, а ещё меня чему-то учишь. Завязывай.

– Это значит, что Кейт тебе всё-таки понравилась?

Он натянуто улыбнулся:

– Нет. А Ханна тебе?

Я тоже улыбнулся:

– Нет.

– Вот видишь. Ладно, до встречи. – Друг хлопнул меня по плечу и неспешным шагом направился к своему новенькому электрическому Mercedes-Benz, где его уже ждал водитель.

– Надеюсь увидеть тебя завтра на вечере, – бросил я ему вслед.

– Я постараюсь приехать, но ничего не обещаю, – ответил он, не оборачиваясь, затем сел в машину и уехал.

Передо мной плавно остановилась чёрная Tesla, и я сел на заднее сиденье.

– Куда теперь, сэр? – обернувшись, спросил мой водитель Фрэнк Андерсон.

Ему было за пятьдесят – седовласый, крепко сбитый, надёжный. Он был водителем моего отца, я знал его с детства. В день, когда случилась авария, Фрэнк был на выходном, и отец впервые за долгое время сам сел за руль.

После смерти отца я предложил Фрэнку работать со мной, и он с радостью согласился. Фрэнк был одним из немногих, кому я действительно доверял.

– Домой, – устало сказал я и, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза.

Будь моя воля, я бы с удовольствием отказался от приглашения и никуда не ехал завтра. Не переношу эти светские сборища с напускными благими целями, поверхностными разговорами, фальшивыми улыбками и назойливыми репортёрами. Но ради бизнеса приходилось терпеть – стиснуть зубы, изобразить заинтересованность и выдержать несколько часов бессмысленной суеты.

И на этот раз у меня была цель. Завтра на вечере будет человек, встреча с которым необходима мне для расширения бизнеса. Гектор Лава́ль. Магнат в сфере недвижимости и один из самых влиятельных людей в Европе. Невероятно занятой человек.

Лаваль прилетел в Штаты всего на неделю и завтра ночью уже возвращался домой, во Францию. Из-за его плотного графика мне так и не удалось добиться с ним личной встречи, поэтому теперь придётся прибегнуть к радикальным методам, которые я ненавидел – подойти к нему прямо на вечере и обсудить сотрудничество без предварительного согласования.

Но, насколько мне было известно, Лаваль, как и я, интересовался инновациями и ценил нестандартный подход. Поэтому я надеялся на положительный исход нашей беседы. В любом случае, пути назад не было, ведь только он мог стать ключом к реализации моего плана.

Сейчас наша сеть эко-отелей охватывала только Штаты, а я хотел больше – Европа. Лавалю принадлежали объекты в лучших ключевых локациях крупных европейских городов, таких как Париж, Берлин и Барселона. И я намеревался договориться о выкупе или долгосрочной аренде хотя бы части из них для их перестройки под наши отели. Это стало бы отправной точкой для глобального расширения, а этот вечер оказался последним шансом лично поймать Лаваля, пока он ещё находился в Штатах, и я не собирался его упускать.

– Приехали, мистер Маршалл.

– Отлично. Завтра жду тебя к двум часам, – сказал я, и Фрэнк кивнул. – Отдыхай. Хорошего вечера.

– Спасибо, сэр. И вам хорошего вечера.

Я вышел на улицу и, задрав голову, взглянул на стильное современное здание, где на одном из верхних этажей находились мои апартаменты.

Я жил в Верхнем Ист-Сайде12 в просторной двухуровневой квартире вместе с матерью, которую перевёз к себе два года назад, чтобы иметь возможность заботиться о ней и следить за её состоянием.

На первом этаже располагались гостиная, кухня, столовая, а в дальней части квартиры, самой тихой и уединённой – спальня мамы и её «зелёный уголок».

У неё всегда была слабость к живым растениям, а до смерти отца она активно увлекалась садоводством, поэтому я превратил целую комнату в домашнюю мини-оранжерею. И, кажется, она это оценила, потому что теперь часто пропадала там, ухаживая за цветами и наблюдая за городом через огромные панорамные окна. Уж лучше так, чем безвылазно сидеть в спальне, окружённой вещами отца, как в грёбаном музее.

Мой дом, как и отели, был построен с учётом комфорта, экологичности и современных технологий.

Освещение продумано так, чтобы экономить энергию – во всех комнатах использовались умные системы с функцией автоматического выключения. Кухня оборудована по последнему слову техники, а для её отделки использовали бамбук, переработанный металл и натуральный камень.

Гостиную я постарался сделать максимально уютной, по большей части из-за Сары, с которой мы тогда ещё жили вместе. В природных тонах, в середине комнаты стоял мягкий диван, пара кресел, журнальный столик из переработанного дерева, на стене, аккуратно интегрированный в общий дизайн, висел большой телевизор, а на полу лежал огромный ковёр из натуральных волокон, который мы привезли из Индии.

Второй этаж полностью принадлежал мне. Там были моя спальня, кабинет и две пустые комнаты, которые я пока не решил, как использовать.

Первым делом, зайдя в квартиру, я по обычаю навестил мать.

– Привет, мам, – сказал я, открыв дверь в «зелёный уголок», потому что в спальне её не оказалось.

– Привет, сынок, – тихо отозвалась она, не отрывая взгляда от окна.

Я чмокнул её в светлую макушку, присел рядом на корточки и взял за руку. Тонкие пальцы были ледяные, и я тут же растёр их в своих ладонях.

– Как дела? – спросил я, внимательно разглядывая точёный, но осунувшийся профиль матери.

– Нормально, – стандартный ответ.

Я сжал челюсти, ведь уже три года всё было нихрена не нормально.

– Ты ужинала?

– Да, Анна готовила пасту с морепродуктами. Было очень вкусно. Я отпустила её пораньше.

– Ясно, – сухо сказал я, скрыв раздражение.

Анна была моей домработницей тире сиделкой, следила за матерью и домом, когда я был на работе или в командировках. Она была хороша в своём деле, но иногда, видимо, забывала, кто именно платит ей зарплату и с кем нужно согласовывать свои ранние уходы.

Мама перевела на меня взгляд, будто почувствовав моё напряжение.

– Не злись, Тео. У неё дети, своя жизнь.

Я вздохнул и опустил голову, стараясь совладать с эмоциями и не начать спорить о том, что это, вообще-то, её работа, за которую она получает немалые деньги.

– Я не злюсь, – ответил я, но прозвучало неубедительно. – Просто хочу быть уверен, что ты в порядке. А вдруг что-то случилось бы, пока ты сидела тут одна? Грабители, пожар, наводнение, чёрт возьми…

Мама сжала мои пальцы и улыбнулась, но это была пустая улыбка, которая не коснулась её серых глаз.

– Успокойся, я в порядке, а если бы что-то случилось, сразу бы позвонила тебе или Фрэнку.

Я кивнул, хоть этот ответ меня нисколько не успокоил. Я всё ещё был зол на Анну. В понедельник она обязательно получит выговор, а если подобное повторится – увольнение.

– Может, выйдем на прогулку? – предложил я, стараясь звучать спокойно. – На улице сегодня хорошо.

Мама отрицательно покачала головой.

– Мне хорошо здесь, в моём уголке.

Её «зелёный уголок» был единственным местом, где она хоть немного оживала. Пара десятков растений, от фикусов до редких орхидей, и кресло-качалка у окна – вот всё, что теперь было её миром.

Я кивнул, не настаивая.

– Тогда я пойду к себе. Но если что-то будет нужно – зови, ладно?

Она улыбнулась на этот раз чуть теплее и слегка сжала мою ладонь, безмолвно сказав «да». Я поднялся на ноги, снова чмокнул её в макушку и пошёл к двери.

– Тео, подожди, – тихо попросила мама, и я тут же остановился, обернувшись к ней. – А… как твои дела? – вдруг спросила она, и моё сердце заколотилось быстрее – за последние три года она ни разу не справлялась о моих делах. – Произошло что-нибудь интересное?

Интересное? Да.

Я встретил девушку с огненными волосами…

Перед глазами вновь промелькнули лицо Ханны, её веснушки и губы. Я моргнул, и образ исчез.

Я покачал головой:

– Нет, ничего интересного, всё по-старому. Спасибо, что спросила.

Мама только молча кивнула, и я поднялся наверх, оставив её в покое.

Что-то изменилось. Вопрос матери о моих делах стал крошечным, но всё же шажком вперёд, что не могло не улучшить моего настроения. А может, дело было не только в этом?

Я прошёл в свой кабинет. Он был самым простым из всех комнат: с большим деревянным столом и парой стеллажей, набитых книгами и документами.

На стенах висели особо ценные картины, привезённые мной из разных стран, и несколько фотографий, напоминающих о тех временах, когда я ещё был простым амбициозным парнем, мечтающим исследовать весь мир, а не генеральным директором: выпуск из университета, первые проекты по реконструкции и созданию интерьера, путешествия…

В кабинете я проводил бо́льшую часть времени, когда был дома: работая или просто отдыхая, смотря на город, который никогда не спит. Только здесь я мог полностью отключиться от всего и с головой погрузиться в свои мысли.

Сняв рубашку, я отшвырнул её на кожаный диван у стены и прошёл к барному уголку, где налил себе виски, после чего сел в кресло у окна и сделал небольшой глоток. Оставшись один, я позволил себе наконец расслабиться и вытянул ноги, наслаждаясь тишиной.

И кое-что вспомнил.

Вспомнил, как точно так же вытянул ноги в клубе, случайно задев при этом ногу Ханны. Другие на её месте сняли бы туфельку и начали дразнить меня, но она села, как королева, скрестив лодыжки и гордо выпрямив спину. Ещё и косвенно отчитала меня за употребление сигарет и алкоголя.

Я усмехнулся и сделал ещё глоток. Она была новым ярким пятном в моей жизни, странной, но интригующей личностью.

– Кто же ты такая, Птичка-Ханна? – произнёс я вслух и вдруг вспомнил слова Джеймса: «Сам боишься признать правду, а ещё меня чему-то учишь».

Я не боялся признать правду, наоборот, я очень её ценил и не терпел лжецов. Но в случае с Ханной признавать было нечего. Я её совсем не знал, чтобы говорить о какой-то симпатии.

Пока я просто рассматривал её как сексуальный объект – безумно привлекательный сексуальный объект, если быть до конца откровенным. Меня тянуло к ней с того самого момента, как я увидел её нелепый танец. А её тянуло ко мне.

Но, видимо, она не из тех, кто легко поддаётся влиянию, и определённо не скромница. Слишком уж часто проскальзывал её своенравный характер за маской спокойствия. У неё есть зубки, и довольно острые.

И я очень хотел ощутить их на своей коже.

А ещё она явно знала, кто я, даже произнесла наш девиз, но совсем не выглядела впечатлённой. Либо часто встречается с богатенькими сыночками, либо ей просто плевать на деньги и власть. Я почему-то надеялся на второй вариант. И впервые лёг спать с мыслью, что хочу как можно скорее проснуться.

Чтобы снова увидеть девушку с огненными волосами.