По ту сторону экрана

Глава 19

Когда их наконец-то проводили к двери полицейского отделения и сказали, что они свободны, Джулия замерла в изумлении. «Неужели это все?.. — думала она. — Словно вышла из кинотеатра в конце фильма. Вышла — и рассталась с героями и с их придуманной жизнью…» Тут дверь полицейского отделения распахнулась, и Джулия, увидев толпившихся на улице репортеров и фотографов, остановилась в нерешительности — она не знала, как себя вести.

К счастью, на помощь пришла Кармен, теперь настал ее черед заняться делом. Она тотчас вызвала такси, и они, уклонившись от общения с репортерами, поехали в гостиницу. А на следующий день, сидя за рулем своего «фрилоудера», Кармен упорно настаивала на том, чтобы Джулия немного пожила в ее лондонском доме — на всякий случай.

Их спасение все еще казалось чудом. Разумеется, они предполагали, что их будут допрашивать в полиции — в связи со смертью Гидеона. Но оказалось, что их хотят допросить из-за убийства, якобы им совершенного. Уже на допросе Джулия сообразила, что им невероятно повезло. Получалось так, что полицейские — их союзники. Преследуя Гидеона, они подтверждали: он все еще жив и находится на борту судна, вышедшего из Сент-Мэри. Однако они не обнаружили его на теплоходе и сделали вывод, что он или упал за борт, или выбросился намеренно. Разумеется, труп его в воде не найдут, и все закончится версией о самоубийстве или случайной смерти. Во всяком случае, никому не придет в голову, что Гидеона на судне вообще не было.

«Бедная Лайза Купер, — думала Джулия. — С одной стороны, Кармен отомстила за ее смерть, с другой — извлекла выгоду из этой смерти, избежала серьезных неприятностей». Но, конечно же, все это — случайность, им просто очень повезло. Джулия невольно поежилась, представив, что произошло бы, если бы полиция настигла их чуть раньше, еще на острове.

Поскольку Кармен была знаменитостью, о смерти Гидеона писали все бульварные газеты, а ее фотографии помешались на первых полосах. Заголовки же гласили: «СУПРУГ-УБИЙЦА БЕЖИТ ОТ ПРАВОСУДИЯ. САМОУБИЙСТВО ГИДЕОНА БЕРДА — МУЖА ВЕДУЩЕЙ «ПЕРЕДЕЛКИ». УБИЙЦА ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ».

К величайшему огорчению соседей Кармен, репортеры разбили лагерь перед ее домом, так что невозможно было выйти на улицу. Стоя у окна, Джулия поглядывала на сновавших по тротуару папарацци и хмурилась. Чего они ждут, что, по их мнению, должно случиться? Может, ожидают, что Кармен сойдет с ума от всего этого и начнет танцевать голышом в саду с заварочным чайником на голове? Или они действительно рассчитывают на эксклюзивное интервью со вдовой?

Не в силах выйти из дома, Джулия проводила время, строя планы на будущее. После нескольких долгих телефонных разговоров с Мэгги она наконец приняла решение, к которому подступала уже давно. Ей хотелось уйти из страховой компании и вернуться в Вустер. Мэгги же, финансовые дела которой, казалось, улучшались после того, как она начала осуществлять некоторые из предложений Джулии, согласилась нанять ее на экспериментальный проект — планировалось начать бизнес через Интернет и специализироваться на продаже книг о тайнах и преступлениях.

— Помнишь тот страховой полис, который ты убедила меня взять? — спросила Мэгги во время их последнего телефонного разговора. — Так вот, все теперь дозрело, и денег оказалось намного больше, чем я ожидала. Я могу теперь из них платить тебе зарплату, пока мы не встанем на ноги как следует.

Жалованье предполагалось скромное, но они планировали для Джулии добавку — долю от любой прибыли. А со временем, если удастся воплотить проект в жизнь, они должны были стать компаньонами.

Когда все было улажено, Джулия почувствовала себя счастливой и беззаботной. «Удивительно, — думала она, — но страховая компания невольно станет финансировать начало моей новой карьеры». Джулия написала короткое письмо, подтверждая свою отставку из лондонского отделения, и заплатила молочнику, чтобы тот отправил письмо по почте.

— До свидания, Кислогубая, — пробормотала она, увидев из окна, как молочник прогрохотал по улице на своем грузовичке.

«Наверное, в офисе не очень удивятся, — думала Джулия. — А Ровена скорее всего обрадуется».

Репортеры еще несколько дней дежурили у дома Кармен. Потом застукали в телефонной будке одного политического деятеля — он занимался сексом с голубым, и Гидеон сошел с первых полос. Как только пресса свернула лагерь и перебралась на другое место, Джулия подготовилась к действиям. После того как она расплатилась с миссис Биллингз, ей предстояло навестить Дункана. Она решила, что просто скажет ему о своих чувствах и выяснит, как он к ней относится, — выяснит раз и навсегда.

Джулия пошла в Хаммерсмит окольным путем, чтобы не встречаться с газетчиками, — ведь они могли узнать ее. Что же касается Дункана, то его никто не знал. Его даже не вызывали в полицию, так что у него не было причин для беспокойства. И разумеется, никто не мог бы доказать, что он играл роль Гидеона и был на островах Силли. Только дружба с ней, с Джулией, связывала его с «делом Гидеона».

Не желая искушать судьбу, Джулия оделась как обычно. И, конечно же, не стала пользоваться косметикой. Она не выдержала бы оскорбления, если бы Дункан снова начал смеяться над ней.

Открыв ей дверь, Дункан, казалось, совсем не удивился.

— А… это ты, — пробормотал он. — Я уже устал тебя дожидаться.

— Я думала, следует проявить осторожность, — сказала Джулия. — Надеюсь, я тебе не помешала, — добавила она, вспомнив, как застала у Дункана Соню, когда явилась без предупреждения.

— Нет-нет, нисколько не помешала, — сказал Дункан, провожая ее в гостиную. Однако Джулии показалось, что он избегает ее взгляда.

Усевшись на диван, Джулия окинула взглядом комнату и увидела пустые банки из-под пива и кипы газет — знакомые ей бульварные издания с заголовками статей о Гидеоне и Кармен.

— Что-то не так, Дункан? — спросила она наконец.

— Я удивляюсь, что ты еще спрашиваешь, — пробормотал он, протягивая ей «Дейли дог». — Ты читала все это, нетак ли? Какой же ты друг, Джулия? Почему ты не сказала мне, что Гидеон убил кого-то?

— Но я не знала…

— Представь себе… Если бы они это выяснили раньше… — продолжал Дункан. — Только подумай, что могло случиться со мной. Да и сейчас все складывается довольно скверно. Я из-за этого путешествия пропустил просмотр для большой рекламной программы на телевидении. Но я все-таки согласился вам помочь, а вот мой лучший друг пытался засадить меня в тюрьму.

— Мне очень жаль, Дункан, что так вышло, — пробормотала Джулия. — Но мы действительно не знали ничего о том, о другом убийстве. Откуда мы могли знать? Почему ты не веришь? Если бы мы знали, ни за что не пошли бы на такой риск… — Джулия умолкла. Она понимала, что ее оправдания звучат довольно неубедительно.

— Я не знаю, чему верить, — проворчал Дункан. — Кругом — сплошная ложь. Всю дорогу до островов Силли вы уверяли меня, что все это — только игра, безопасный обман. А потом ты вдруг сообщаешь, что я замешан в деле об убийстве. После чего выясняется, что вы, все трое, собирались использовать меня в качестве козла отпущения.

— Ничего подобного! Я пыталась все объяснить тебе на берегу, помнишь? А Бриджит ничего не знала до…

— Ах, на берегу? — Дункан усмехнулся. — Вот там и начался настоящий обман, не так ли? В тот момент ты уже знала, что я готов втянуться в следующую стадию вашего заговора. Тебе надо было стать актрисой, Джулия. Фальшь — это естественное для тебя состояние.

— Я тебя не понимаю, — проговорила Джулия в замешательстве. — Я сказала тогда тебе правду, Дункан. Знаю, что не должна была молчать так долго, но я боялась твоей реакции.

— Продолжай, Джулия. Почему бы нам не взглянуть на реальную правду для разнообразия? Ты все это придумала, не так ли? Ты оставила меня в саду, а потом послала ко мне Кармен, чтобы та еще подсыпала лжи.

— Но она рассказала тебе о Гидеоне, не так ли? О том, как все произошло… Я думала, что…

— Ты прекрасно знаешь, что она не только об этом говорила. Конечно, все, что связано с убийством, — это ужасно… Но дело в том, что она сказала… В общем, я, глупец, ей поверил.

— Поверил? Чему? Что она тебе сказала? — Джулия вспомнила, как загадочно улыбалась Кармен, когда она вернулась из сада.

— Как будто ты не знаешь, — пробормотал Дункан с усмешкой. — Я думаю, вы с ней долго смеялись, наблюдая за мной на теплоходе. Я действительно свалял дурака, потому что думал… Потому что я был влюблен, вот почему.

— Влюблен в Кармен? — спросила Джулия, тотчас же почувствовав укол ревности. — Так вот о чем она говорила с тобой.

— Не в Кармен, идиотка! В тебя!

— В меня? — Джулия в изумлении уставилась на Дункана. — Но как…

— Ты думала, что это — единственный способ убедить меня, не так ли? Заставила меня думать, что увлечена мной, чтобы я рисковал, желая помочь тебе. Я знаю, что сначала не понял, когда ты нарядилась в Пензансе, но Кармен мне все объяснила. Да еще этот поцелуй на теплоходе… Что ж, ты действительно меня обманула.

— Но подожди, Дункан. Я даже не знала, что Кармен говорила об… — Джулия вдруг посмотрела на него в упор. — Но если Кармен сказала тебе об этом, то почему же ты не веришь?.. Почему думаешь, что я лгала тебе?

— Но это же очевидно, не так ли? Как только я вернулся сюда и у меня появилось время подумать, я понял: такого просто не может быть. Мы дружили много лет, Джулия. Еслибы ты испытывала ко мне какие-то чувства, я бы заметил, потому что знаю тебя слишком хорошо.

Джулия почувствовала, что сейчас самое время сказать то, что она собиралась сказать, когда шла к Дункану. Но во рту у нее вдруг пересохло, к тому же она поняла, что забыла заранее заготовленные фразы. «Почему всегда так трудно говорить правду?» — подумала она.

Джулия сделала глубокий вдох и наконец решилась.

— Дункан, ты ошибаешься, — сказала она. — Ты недостаточно хорошо меня знаешь. То, что сказала Кармен, — правда. Поверь, я люблю тебя.

Джулия закрыла глаза и почувствовала дрожь во всем теле. Наконец-то она раскрыла свою тайну. Что он теперь подумает о ней? Дункан молча ходил по комнате — она слышала его шаги. Потом скрипнул диван, на котором она сидела, — Дункан сел рядом.

— Ты серьезно? — спросил он. — Или опять пытаешься меня одурачить?

— Конечно, серьезно. — Открыв глаза, Джулия взглянула на него и тотчас же в смущении потупилась. — Я люблю тебя много лет, Дункан.

— Тогда с какой же стати ты не… — Он внезапно умолк, и в комнате воцарилась тишина.

Джулия затаила дыхание. Она слышала гул уличного движения, но внешний мир сейчас ничего для нее не значил. Имело значение лишь то, что скажет Дункан теперь, после ее признания.

Тут Дункан вздохнул и вдруг заговорил:

— О черт, Джулия, мне так жаль… Похоже, я действительно глуп. Ты когда-нибудь простишь меня? — Ошеломленная его словами, она почувствовала, как Дункан обнял ее. — Так это правда? — спросил он. — Значит, я все не так понимал?

— Конечно, правда, — прошептала она, крепко прижимаясь к нему.

— Я думаю, что это ваш заговор так подействовал на меня, — пробормотал Дункан. — Я сидел тут целую неделю и все никак не мог понять… Не мог понять, что происходит. — Он обнял ее еще крепче. — Почему ты не сказала мне раньше, до того, как все это произошло? Если бы я только знал, все могло бы…

— Но я не думала… Я боялась… Прости меня, Дункан, за все мои глупости.

— Я тоже наделал немало глупостей, — улыбнулся он. — И я совершенно ничего не понимал. — Он взял ее лицо в ладони. — Посмотри на меня, Джулз.

Она пристально посмотрела на него, и он, поцеловав ее, проговорил:

— Я тоже тебя люблю. — Дункан расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки. — Почему бы нам не забыть обо всех недоразумениях? Я думаю, нам надо многое наверстать.

Сообщение полицейских ошеломило Кармен. Оказывается, Гидеон — убийца. Никто, казалось, не выяснял, почему он был в тот вечер с Лайзой Купер. Некоторые говорили, что это — совершенно случайное знакомство, другие — что у них были какие-то отношения. Но никто не сомневался в том, что именно Гидеон убил эту женщину — во всяком случае, полицейские считали убийцей Гидеона Берда.

Если не вдаваться в детали преступления, а сосредоточиться лишь на самом факте убийства, то становилось ясно: ее, Кармен, ждала та же участь. Если Гидеон задушил ни в чем не повинную женщину, могла ли она, его жена, быть уверена, что он не собирался убить и ее?

Кармен в ужасе замирала, стоило ей подумать о том, что их с Джулией едва не разоблачили. Ведь их могли арестовать еще на острове! Им невероятно довезло, что этот Ронко не поднял тревогу чуть раньше. В газетах много писали о том, как ему удалось установить, что именно Гидеон задушил женщину. Правда никогда бы не открылась, если бы сообразительный сосед Энджи не узнал на фотографии Лайзу Купер. Этого человека теперь называли «современным Шерлоком Холмсом» и даже говорили о том, что его следует вознаградить каким-то образом.

А встреча с Энджи — это был для Кармен еще один удар. В газетах писали, что Энджи ничего не знала об убийстве, но у нее была связь с Гидеоном. Причем какое-то время бедняжка даже не подозревала, что он — муж телезвезды.

Кармен пробежала глазами статью в «Дейли дог». «Он даже говорил о нашем браке, — заявляет безработная сорокатрехлетняя Энджи Поттс, миниатюрная блондинка из Ноттинг-Хилла. — Я никогда не подозревала, что он мне лжет, даже при том, что он исчезал надолго. Он говорил мне, что по работе ему приходится много путешествовать». В статье говорилось, что Энджи только недавно обнаружила правду о его семейном положении и поехала за ним в Корнуолл в надежде, что они уладят свои отношения после ссоры. «Все, что я хотела, — это сказать ему, что я простила его, — сказала потрясенная Энджи, узнав, что ее любовник мертв. — Я не могу поверить, что он кого-то убил. Он будет всегда занимать особое место в моей памяти — никто не сможет отнять это у меня».

Вспомнив растрепанную и плачущую Энджи, которую полицейские уводили на допрос, Кармен почувствовала к ней симпатию. Она поняла, что должна что-то сделать для этой женщины, должна как-то помочь ей. Разве Энджи — не такая же жертва Гидеона, как она, его жена?

Узнав о смерти Гидеона, Кевин, продюсер Кармен, связался со специалистами по контактам с прессой и потребовал ограничить газетную шумиху. Кармен ожидала от коллег сочувствия, но скоро стало ясно, что в «Конквест ТВ» больше обеспокоены защитой собственного имиджа.

— Только подумай об ассоциациях, — сказал Кевин. — Убийство. Самоубийство. Насилие. Если верить тому, что «Дейли дог» пишет о его любовнице, обыватель, как толькобросит взгляд на тебя на экране, сразу почувствует дискомфорт и начнет думать о том, в каком ужасном мире он живет. Едва ли мы таким образом завоюем любовь наших зрителей.

— Кевин, я прекрасно тебя понимаю, но все-таки рассчитывала на сочувствие, — проговорила Кармен. — Ведь мой муж утонул, насколько тебе известно.

— Да, знаю, очень жаль, — вздохнул Кевин. — Подожди минутку, тут собака… Что случилось, моя любимая?

Кармен пришлось ждать несколько минут, прежде чем Кевин вернулся на линию.

— Слушай, дорогая, — продолжал он, — мы могли бы сделать перепланировку, но ты немного подожди и не беспокойся ни о чем, мы все сделаем. Ты встанешь на ноги и расслабишься. — В трубке вдруг стало тихо.

— Алло, Кевин…

— Да-да, я просто задумался, — отозвался он. — Кармен, не знаю, как ты справишься со всем этим мусором. Это действительно может тебя свалить. Ты ведь знаешь… о, черт, забудь… Только запомни, что я здесь, если захочешь поговорить.

— Кевин, я…

— Успокойся, дорогая. Я позвоню тебе на следующей неделе. Только держись подальше от «Дейли дог». Они много лет искали повода, чтобы смешать нас с грязью.

А потом позвонил Барри.

— Послушай, Кармен, я действительно не слишком ладил с Гидеоном, — признался он, — но я хотел сказать, что очень сочувствую… Конечно, все это ужасно… Если я что-то могу сделать для тебя, например, замолвить словечко перед Кевином или помочь по хозяйству, пока ты не оправишься, только дай знать.

— Благодарю тебя, Барри, — сказала Кармен. Она улыбнулась — приятно было сознавать, что хоть один человек отнесется к ней дружески, когда она вернется в студию.

Кармен чувствовала, что ей не терпится приступить к работе. Прежде она не испытывала от нее полного удовлетворения — из-за Гидеона, — но теперь появилась возможность осуществить задуманное. Ей кое-что в «Переделке» не нравилось, и теперь, похоже, она могла бы предложить некоторые изменения. Следовало отказаться от старой концепции, сейчас программа ориентировалась на «идеальную женщину» — и предложить то, что интересно реальным телезрительницам. Пришло время использовать свою популярность во благо, создать нечто заслуживающее внимания и действительно нужное. У нее возникла идея. Энджи — реальная женщина, таких — множество. Что, если оказать ей поддержку — некоторую помощь? Например, можно предложить ей работу…

Кармен знала, что одна из аманд скоро уходит — собирается родить младенца. Время самое подходящее. Энджи могла бы привнести в программу нечто новое, свежее… Конечно, у нее нет опыта работы на телевидении, но Кармен была уверена: Энджи быстро все поймет. К тому же она должна чувствовать уличную моду гораздо лучше, чем карьерные девочки из среднего класса — все эти аманды.

Нет ли номера ее телефона на обороте той фотографии, которую нашла Джулия? Кармен надеялась, что подруга не выбросила карточку. Посмотрела на часы. Джулия теперь большую часть дня проводила у Дункана. Когда же она вернется?

Проснувшись в постели Дункана, Джулия почувствовала себя по-настоящему счастливой. Наконец-то она знала, что он любит ее — мечты ее сбылись. Взглянув на спавшего рядом Дункана, она почувствовала прилив нежности к нему. Вспомнив о тех ощущениях, которые испытывала несколько часов назад, Джулия прижалась к Дункану всем телом, наслаждаясь чувством близости. Коснувшись своего лона, она почувствовала горячую влажность на пальцах. Джулия улыбнулась и поцеловала Дункана в потный лоб. Затем осторожно, чтобы не разбудить его, поднялась с постели, накинула висевший на стуле халат и вышла на кухню.

Разыскивая чай в пакетиках, она вдруг обнаружила фотографию Сони, висевшую за дверью на стене. Неужели у них сохранились какие-то отношения? Кем еще увлекался Дункан в Лондоне? Джулия знала только одно: у Дункана могло быть множество подружек, которых она никогда не встречала.

Чая на кухне не оказалось, зато была банка кофе и немного сухих сливок. Джулия поставила на плитку чайник и присела в ожидании, когда он закипит.

Когда она вернулась в спальню с кофе, Дункан уже проснулся.

— Я должна тебе кое-что сказать. — Джулия присела на край кровати. — Я возвращаюсь в Вустер. Чтобы жить там, я имею в виду.

— Ты… что?.. — Дункан приподнялся, протирая глаза. — Но почему? Разве ты не хочешь остаться здесь, со мной? Я думал, мы могли бы вместе переехать в другую квартиру…

Джулия улыбнулась. Она мечтала услышать эти слова всю жизнь, сколько себя помнила. Проводя долгие часы в одиночестве, она представляла, как будет жить с Дунканом — жизнь вместе с ним казалась ей пределом мечтаний. Но в последнее время она много думала и кое-что поняла… Поняла, что ее жизнь пуста, в ней не было ничего, кроме любви к Дункану. То есть не было реальной цели в жизни, она плыла по течению… Именно поэтому втянулась в авантюру Кармен. Можно сказать, втянулась от скуки…

Прежде ей казалось, что у нее есть оправдание — явное безразличие Дункана. Казалось, что если бы Дункан полюбил ее, то все остальные проблемы чудесным образом разрешились бы сами собой. Но сейчас она знала, что ошибалась. Она растратила впустую большую часть жизни, позволяя другим делать за нее выбор. И теперь ей следовало набраться смелости и принять свое собственное решение — каким-то образом изменить свою жизнь.

Взяв «драконий» браслет с тумбочки возле кровати, Джулия надела его и с улыбкой повернулась к Дункану.

— У меня новая работа, — сказала она. — В книжном магазине у Мэгги, помнишь? Я уже отправила письмо в офис. Сообщила, что ухожу.

— Но почему? — Дункан нахмурился. — Зачем же ты тогда приехала в Лондон, если не собираешься здесь оставаться?

— Я не знала, что я собиралась делать. — Джулия снова улыбнулась. — Но теперь я поняла, что Лондон — это не мое. Я никогда не буду здесь счастлива.

— Но ты, конечно, не думаешь, что и я вернусь в Вустер? — пробормотал Дункан. — Ведь я с таким трудом пробивался сюда…

— А почему бы тебе не вернуться? — спросила Джулия. — Ты ведь всегда говорил, что для актера достаточно возможностей и за пределами Лондона. К тому же у тебя здесь, кажется, не слишком много работы.

— Нет никакой необходимости напоминать мне об этом, — проворчал Дункан, потянувшись к трусам. Он взглянул на нее с упреком. — Ты ведь говорила, что любишь меня, Джулия. Если ты действительно любишь, то почему не хочешь остаться здесь, со мной?

Джулия была разочарована. Слишком уж предсказуемой оказалась реакция Дункана. А она-то надеялась, что он захочет рискнуть…

— Я действительно люблю тебя, Дункан. Но я должна думать и о своей жизни. Ты хотел бы, чтобы я до конца жизни сидела в офисе с девяти до пяти? Ты же знаешь, как мне хотелось присоединиться к Мэгги. И вот у меня наконец-то появился шанс. Пойми, я не могу его упустить.

Дункан пристально посмотрел на нее. В глазах его была боль.

— Ты требуешь, чтобы я пожертвовал своей карьерой? — Он поднялся с кровати и надел рубашку. — Разве ты не понимаешь, насколько важно мне сейчас остаться здесь? Если я не останусь, у меня уже никогда не появится возможности совершить настоящий прорыв. — Он принялся надевать брюки. — Да… разве я не говорил тебе? У меня еще один просмотр для «Саутсайдеров» на следующей неделе.

Потом Джулия услышала, как Дункан гремит на кухне посудой, и поняла, что он не собирался возвращаться. Скинув халат, она подняла с пола свои вещи и оделась.

Если бы все это случилось неделю назад, она ухватилась бы за предложение Дункана и отказалась бы от своих планов, не задумываясь ни на секунду. Но теперь — другое дело. Жизнь в Лондоне, даже если бы она нашла другую работу, ничего бы не изменила для нее. Она никогда не была бы счастлива в этом безумном городе, среди постоянного уличного шума и чада выхлопных газов.

Если бы она осталась, ей пришлось бы просиживать на службе весь день, чтобы поддерживать Дункана, пока он будет ждать своего «большого прорыва», который вот-вот произойдет. И ей пришлось бы развлекать его сомнительных знакомых — тех, которые могли продвинуть его карьеру. А если Дункан добьется успеха, то будет много времени проводить вне дома, вдали от нее. И в конце концов все пойдет так, как это обычно случается в мире актеров: однажды она придет домой и застанет его в постели с какой-нибудь молоденькой актрисой.

Допив кофе, Джулия понесла пустую кружку на кухню. Взглянув на Дункана, сказала:

— Не сердись, но я уже все решила. Если для тебя так важно получить роль в какой-нибудь «мыльной опере», то тебе придется остаться здесь.

Дункан пристально посмотрел на нее.

— Но, Джулз… Подожди минутку… — Он поморщился. — Джулз, нам надо поговорить…

— Я думаю, мы уже достаточно поговорили, — заявила Джулия, сама удивляясь своей решительности. — Ты знаешь, где меня искать в Вустере, — добавила она, поворачиваясь к двери. — И все-таки я надеюсь, что ты передумаешь…

Это была ужасная неделя для Энджи. Ее поймали пьяной за рулем украденной машины. И все ее планы рухнули из-за смерти Гидеона. Но она понимала, что могло быть и хуже. Например, ее могли бы привлечь к делу об убийстве. К счастью, она выкрутилась, сумела очень убедительно все объяснить.

Рассказывая на допросе о своей поездке в Корнуолл, Энджи пыталась представить, что Гидеон на самом деле предложил ей выйти за него замуж и собирался развестись с Кармен. Но увы, это были всего лишь мечты… Кармен Берд ничего не потеряла, осталась со своим роскошным домом и со своей популярностью, и теперь могла искать нового мужа, такого же знаменитого. А она, Энджи, по-прежнему бедствовала. В конце недели ей предстояло платить за квартиру, а денег почти не осталось.

Правда, у нее остались фотографии Гидеона, но она сомневалась, что можно ими воспользоваться, чтобы шантажировать Кармен, — ведь все детали этого дела уже обнародованы. В конечном счете ей пришлось прийти к выводу: с шантажом ничего не получится, гораздо проще продать фотографии газетчикам.

Собравшись с духом, Энджи толкнула вращающиеся двери, ведущие в мраморный холл «Дейли дог». Сделав несколько телефонных звонков, она убедилась, что это издание — самое подходящее для ее целей.

— Я хочу видеть Рона Лерчера, — сказала она в приемной. — Вчера я говорила с ним по телефону.

— У вас кое-какие картинки для него, не так ли? — спросила секретарша, изнывавшая от скуки. Кивнув на дверь, у которой толпились люди с конвертами в руках, она сказала: — Подождите там, похоже, Рон сейчас слишком занят.

— Но послушайте… — Энджи вытащила из сумки свой конверт. — Он сказал, что примет меня сразу же, если я действительно принесу то, что обещала. — Вынув одну карточку, Энджи протянула ее секретарше. — Он сказал, чтобы я показала вам что-нибудь…

— О… недурно… — пробормотала секретарша. — Не тот ли это тип, который свалился в море на прошлой неделе? Муж телезвезды и убийца, не так ли? — Она внимательно посмотрела на Энджи, потом снова взглянула на фотографию. — Что же, это Рону, наверное, понравится. — Секретарша сняла трубку. — Сейчас сообщу.

Вскоре Энджи проводили к Рону Лерчеру. Переступив порог кабинета, она увидела необъятных размеров ягодицы, обтянутые брюками, — в этот момент Рон склонился над кодовым замком небольшого холодильника.

— Только что разделался с одиннадцатичасовым, — сказал он, имея в виду завтрак. Рон протянул Энджи пакет с пирожками. — Не желаете?

Она отрицательно покачала головой. Тут Рон отправил в рот пирожок и, прожевав, пробормотал:

— Так кто же вы? — Он опустился на стул. — Энджи Поттс, верно? Так-так… хозяйка «Переделки»… теплоход… — бормотал он в задумчивости. — Ну, что же у вас есть для меня?

— У меня фотографии… — сказала Энджи.

— Фотографии?! — усмехнулся Рон. — Какие именно? Знаете, эта история уже отходит в прошлое. А прошлое не вызывает у наших читателей ни малейшего интереса. Нужно изменить ракурс. Например: «Я понесла от убийцы». Или: «Проданная в сексуальное рабство. Тайный сексуальный синдикат». Улавливаете идею?

— Фотографии очень откровенные, — пробормотала Энджи, вытаскивая одну из конверта.

— Чтоб мне провалиться! — Глаза Рона сверкнули. Выхватив у Энджи конверт, он быстро просмотрел все карточки. Потом недоверчиво взглянул на нее: — Как вы… Впрочем, не важно. Вы показывали их кому-нибудь еще? Энджи покачала головой.

— Но сколько вы мне…

— Пожалуй, можно говорить о пятизначной цифре, — перебил Рон, потянувшись к телефону. — Слушай, у меня тут такой пирожок к убийству Берда, — зашептал он в трубку. — Карточки убийцы со всем его набором. Не волнуйся, я сделаю к ним текст. Ты можешь дать мне целиком верх четвертой или низ пятой? Отлично. Я пошлю ее к Тони, когда сделаю.

Положив трубку, Рон достал из пакета очередной пирожок.

— Так вот, дорогая, — продолжал он, — мы с тобой поговорим немного о том, что случилось, пообщаемся по-дружески. Нам придется посмотреть на это дело под другим углом. Мы не будем говорить слишком много о брошенной невесте, а поговорим о его сексуальных наклонностях. Чем вы таким особенным занимались вместе? Понимаешь, о чем я говорю? — Сунув в рот пирожок, Рон взял записную книжку и блокнот. — Мне нужны исключительные права и твоя подпись, понимаешь?

— Он употреблял много кокаина, — пробормотала Энджи, расписываясь.

— Наркотики подпитывали сексуальные оргии, — в задумчивости проговорил Рон.

— И он любил связывать…

— Свяжи меня, развяжи меня! — оживился Рон. — Сексуальная рабыня сообщает о пытках.

Рон прошелся по кабинету, затем, снова усевшись на стул, проговорил:

— Теперь слушай внимательно, Энджи. Возможно, это сложно, но я уверен, ты поймешь. Да… он когда-нибудь рассказывал о своей жене? Про Кармен Берд… Что-нибудь особенное он мог бы рассказать? Я имею в виду секс, конечно.

— Нет, ничего. — Энджи пожала плечами. — Я думаю, что они вообще этим не занимались.

— Нет-нет, дорогая. Нам требуется твоя фантазия, воображение… Что могло бы заводить ее, сексуально возбуждать? Пирсинг на интимных местах? Может, копрофилия?

— Копро… что?

— Развлекаться с дерьмом и прочей дрянью.

— Черт побери, — пробормотала Энджи. — Ну да, конечно. Если вы так говорите.

— Замечательно! — Рон принялся что-то писать в блокноте. — Мне только нужна будет еще одна твоя подпись, вот здесь. А потом я пошлю тебя к Тони и он тебя снимет. Очень художественно, в дамском белье. И еще одно…

— Что?

— У тебя есть время выпить чего-нибудь покрепче, дорогая? Чуть позже… — Рон облизнул губы. — Если бы ты заинтересовалась, я мог бы тебя научить кое-чему.

В конце дня Энджи отправилась домой гордой обладательницей расписки — ей была обещана пятизначная сумма. Впрочем, она была немного разочарована; оказалось, что речь идет вовсе не о пяти нолях на конце. То есть этих денег было маловато для устройства шикарной жизни.

Однако Энджи не унывала. Постучав в дверь Ронко, она объявила:

— Выпивка сегодня вечером за мной!

К ее удивлению, Ронко вышел в прихожую в шикарном жилете.

— К сожалению, я должен уйти сегодня вечером, — заявил он. — У меня приглашение в Общество защитников дикой природы. Они позвонили мне после того, как прочитали про меня статью в газете. Я обещал рассказать им о моих специальных методах выслеживания барсуков.

Вернувшись к себе, Энджи немного помечтала, она думала о том, как на следующий день, когда выйдет «Дейли дог», она станет знаменитой. И, конечно же, все в пабе будут ей ужасно завидовать.

Когда зазвонил телефон, она тотчас же сняла трубку.

— Слушаю… — Энджи решила, что Ронко все-таки подумал выпить с ней.

— Это Энджи? К сожалению, я забыла вашу фамилию…

Энджи сразу же узнала голос. Ей звонила Кармен Берд!

— Да-да, конечно, я, — ответила она.

«Но почему она звонит? — думала Энджи. — Неужели что-то узнала? Может, в «Дейли дог» допустили утечку информации? Или это просто ревность?»

— Я подумала, что мы могли бы встретиться, — продолжала Кармен. — Нам надо кое о чем поговорить.

— Вы о чем? — насторожилась Энджи. — С чего вы взяли, что мне хочется с вами разговаривать?

— Я подумала… Может, вы хотели бы поговорить о Гидеоне? Чтобы выговориться, освободиться от всего. Вы, наверное, чувствуете себя ужасно. Вот я и подумала, что могла бы помочь…

— Откуда вы знаете, что я чувствую? Вам-то какое дело?

— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, — сказала Кармен. — Я только подумала… В общем, мне кажется, бессмысленно быть врагами после того, что случилось. Ведь мы могли бы сделать так много друг для друга…

— Что же вы собираетесь сделать для меня в таком случае? — в раздражении проговорила Энджи. — Хорошо говорить, когда вы богаты и известны, а люди вроде меня должны дрожать — будет ли чем заплатить за квартиру?

— Я знаю, — пробормотала Кармен. — Поэтому я и звоню. Я знаю, как трудно найти приличную работу, и… Есть место на «Конквест ТВ». Возможно, вы заинтересуетесь. А я могу помочь. Платят не очень-то хорошо, но появятся перспективы, как только вы войдете в курс дела. Очевидно, нам надо сначала все обсудить…

— Простите… — Энджи казалось, что она ослышалась. — Вы говорите про работу на «Конквест ТВ»?

— Совершенно верно. Причем не нужна предварительная подготовка, если вы легко вступаете в контакт с людьми.

— О, у меня это прекрасно получается! — воскликнула Энджи. — Особенно с мужчинами. — «"Конквест ТВ"! — думала она в волнении. — Наконец-то мне повезло!»

Энджи представила себя в новой жизни: она в водовороте вечеринок и бесплатных завтраков, она носит наряды от дизайнеров, и у нее — куча денег! Потому что деньги — только вопрос времени. Конечно, она начала бы с малого, например, с прогноза погоды. Потом стала бы соведущей в дневное время, в выпуске новостей. Но в конце концов ей дадут собственное шоу, и деньги Рона Лерчера покажутся жалкими грошами.

Тут Энджи с ужасом вспомнила, что подписала бумагу у Рона Лерчера. Значит, ее рассказ о сексуальной жизни Кармен Берд выйдет завтра утром, и тогда о работе на телевидении можно будет забыть.

— Энджи, вы слышите? — раздался голос в трубке. — Я надеюсь, что не оскорбила вас упоминанием об этом…

Энджи со слезами положила трубку. Она не знала, почему Кармен Берд сделала ей предложение, но была убеждена: она забудет о нем после того, как увидит следующий номер «Дейли дог».

Энджи была в отчаянии. На сей раз она допустила ошибку, которую никогда себе не простит. Она будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Даже включив телевизор, будет вспоминать о своем провале, потому что телевизор — напоминание о том, что она упустила свой единственный шанс…

Усевшись на стул, Энджи разрыдалась. Слезы заливали ее щеки, рыдания душили, она плакала, как маленькая девочка.