По законам прайда. Мередит

Глава 17

– Пожалуйста, не мучай меня, – взмолилась о пощаде, потому что моя потребность сжигала меня изнутри.

– Это двусторонняя пытка, ты ведь знаешь, маленькая, – с грустной улыбкой сообщил он, но облегчить наши страдания не спешил.

– Тогда зачем?

– Хочу испытать твой вкус, пока еще могу связно мыслить. Как только я спущу зверя с цепей, то буду способен лишь безостановочно трахаться!

От его грубых слов интимные губки накрыла новая порция влаги. Гидеон станет моим первым мужчиной, но меня ни капли не волновала предстоящая боль. Она ничто по сравнению с тем, что я ощущала без него. Мое тело создано природой, чтобы принадлежать, а значит, меня ждет лишь одно удовольствие.

Наверное, девственницы так себя не ведут. Однако я слишком долго пребывала в этой роли. И вот моя награда опускала свою голову к нежной плоти. Значит, он желал помучить меня. Что же, я имела привычку не оставаться в долгу.

– Только твой рот не касался меня там, – неожиданно призналась ему.

Утробное рычание, которое вибрацией отдалось в клиторе, стало мне ответом. Мои слова достигли цели.

Да, там, в лесу я первый раз испытала подобные ласки. Быть дочерью вожака еще и означало, что отец узнает обо всех шалостях. И хотя львы сексуально раскрепощенные, я не желала проявлять себя с этой стороны. Молчаливое одобрение отца многие годы служило мне утешением. Я готова была на все, чтобы не разочаровать его. Наверное, во мне жило желание добиться большей любви, хотя я и так знала, что он любит меня по-своему.

Все, что мне удалось испытать до встречи с Гидеоном, это поцелуи и касания пальцев. И то воспоминания об этом стерлись в наш первый ужин. Этот самец заполнил все мои мысли. Стал единственным героем сексуальных фантазий.

Горячее дыхание обожгло мои трепещущие лепестки. Язык слегка прошелся между ними, от чего бедра задрожали. Гидеон стиснул их руками. Крепко. Практически до синяков. К счастью, благодаря генетике оборотней, они моментально исчезнут. Я даже не успею их увидеть.

Он посмотрел на меня из-подо лба с триумфом и жаждой во взгляде. Его глаза слегка прищурились, становясь хищными.

– Сла-д-кая, – слово, растянутое в красивой терции, обожгло мои уши. – Я собираюсь вкушать тебя, пока не охмелею.

Мое тело дернулось, словно его пронзило разрядом электрического тока. Сладко? Возможно, но только ему. Я же сгорала в жаре лихорадки, от которой, казалось бы, нет спасения. Ну что он за изверг такой? Всегда считала, что самцу достаточно самого акта, но мне попался какой-то неправильный. Насколько он неправильный, мне придется узнать самой. Мысль о других заставила мою львицу встрепенуться. Я приподняла голову, рукой вцепилась в волосы Гидеона и, смотря со всей свирепостью, на которую была способна, произнесла:

– Только я или другие тоже были такими сладкими?

– Ревнива-а-а-я, – удовлетворенно протянул он. – Твои глаза горят янтарем. Интересно, будут ли они также сверкать, когда ты достигнешь оргазма?

И он вернулся к своему лакомству, нисколько не заботясь о моем гневе. Да и я моментально о нем позабыла, стоило шершавому языку со всей силой пройтись вдоль моей промежности.

Я что-то говорила о токе? Нет, неправда. Это был огонь. Свирепое, яростное пламя, от которого плавились все мои нервные окончания. Дыхательный ритм сбился. Ощущение его языка, который двигался вперед и назад, заставляло меня подмахивать бедрами. Кончик языка терся об нервный узел, который стал слишком чувствительным. Напряжение собралось в нем, как маленьком атоме, готовом взорваться. Еще чуть-чуть. Совсем близко. Но удовольствие снова ускользает, словно я пытаюсь зачерпнуть камушек в воде, а он уходит сквозь пальцы.

– Не могу. Я больше не могу!

Моя голова завертелась на кровати. С уголков глаз потекли капельки слез. Слишком интенсивные эмоции. Они переполнили мой лимит. Гидеон тем временем добавил давления с помощью подушечки большого пальца. Он нашел идеальную точку и кружил вокруг нее, пока указательным и средним пальцами держал открытыми дрожащие губки, чтобы иметь возможность проникнуть языком внутрь. Словарного запаса просто не хватало, чтобы описать все мои ощущения. Мысли путались. В голове царила какая-то каша.

– Гидеон! Гидеон! Ги-де-он! – только и могла постанывать.

Мир сузился до его прикосновений. Все плыло перед глазами, сливалось в одну сплошную линию. Его язык ускорился. Быстро и грубо он врывался внутрь и тут же выскальзывал наружу, демонстрируя мне, какими будут его движения, когда он наконец овладеет мной. Как же я ждала этого момента! Я потеряла уже всякую надежду кончить от его ласк, несмотря на то, что они невероятно сильно влияли на мое тело. Просто сейчас это невозможно.

Затем его рот переместился на мою горошину, принялся с жадностью посасывать ее, пока указательный палец проникал между тугих стенок. Я хотела взмолиться, чтобы он прекратил свои попытки, которые лишь вытрёпывали с меня душу, но не приносили облечения, когда мое тело достигло своего лимита. Выгнувшись, словно струна, я надрывала горло, так как в этот момент наслаждение взорвалось внизу живота яркой пульсацией.

Но эйфория прошла слишком быстро, так как оргазм был поверхностным и кратковременным. Его оказалось мало, чтобы утихомирить жажду. Я ощутила глубокое разочарование, но, стоило посмотреть в лицо Гидеона, и оно испарилось.

Я поняла, что он полностью потерял свой контроль, наблюдая за моим освобождением. Запас его терпения иссяк. Видела это в глазах, что мерцали неестественным золотом. Лев вырвался наружу, чему я несказанно радовалась. Нежности и ласки я захочу потом, когда утихнет буря лихорадки. Сейчас мне просто необходима его первобытная дикость. Вся мощь, на которую он способен.

Гидеон идеально улавливал мои эмоции и ощущения. Возможно, потому, что они были отражением его чувств. Я с жадностью наблюдала, как он сжал свой эрегированный орган рукой, приставил его к моему лону и провел пару раз вдоль, увлажняя. Сглотнула. Тело натянулось в предвкушении. Глаза встретились с его темными, как дно колодца, глазами, и мы оказались в вакууме нашей потребности.

Он ворвался в меня одним мощным выпадом, проникая на всю свою длину. Легкий укол боли растворился в сладком чувстве наполненности. Мышцы максимально растянулись, подстраиваясь под его размер. Я закинула голову назад, тяжело вдыхая воздух. Это ощущалось так, словно он проник настолько глубоко, что доставал до самой шейки матки.

Гидеон замер. Я приоткрыла веки, чтобы пройтись взглядом по его застывшей фигуре. В полумраке комнаты рельефное тело блестело от пота. Такое крепкое и напряженное от физических усилий оставаться неподвижным.

– Ты знаешь, что тебя ждет? – он облизал свои пересохшие губы.

Я понимала причину его заминки и суть вопроса. Даже прониклась нежностью от того, что даже в такой момент, когда границы контроля стерлись, а наружу вырвалось его животное начало, он подумал обо мне.

– Да, я имею предоставление о физиологии самцов, – голос слегка сел из-за непрерывных стонов, которые я издавала, и теперь прозвучал грубо. – Львицы рассказывали мне о шипах.

– Тогда, держись, котенок, – предупредил он, а затем сделал движение.

Я дернулась, протяжно застонав. От этого выпада огромное количество шипов, которые были направлены в обратную сторону, терлись по стенкам моего канала. Это вызывало во мне двойственные ощущения. С одной стороны, давление шипов вызывало острую боль и жгло, с другой – это была самая восхитительная боль, которую я только могла представить. До этого момента я считала, что лихорадка достигла пика, но то, что происходило со мной сейчас, было мощнее в несколько раз. Тело охватил сильный жар. Он сосредоточился там, внизу живота, в то время как я содрогалась под размеренными толчками Гидеона. Они только усиливали огонь в крови, от которого плавились нервные окончания.

Краем сознания я понимала, что это означает. Он вызвал во мне овуляцию. И не было никакого шанса, что после нашего спаривания я не понесу. Однако я не могла сейчас трезво оценивать то, что меня ожидает. Мысли разбегались под напором первобытной страсти самца. С моих губ слетали бесстыдные вскрики. Снова и снова. Волосы разметались по подушке. Передние локоны прилипли к лицу, влажному от пота. На ресницах застыли капельки слез. Однако этого было только начало.

Полуприкрытыми глазами я смотрю на Гидеона. Его лицо исказилось в гримасе животной похоти. Тяжелое, прерывистое дыхание сливается с поступательными движениями. Порыкивая, он делает выпады вперед-назад. Он словно раскачивается, подготавливая мое тело к большему. Я вижу это в его глазах. В той дикости, что поселилась там. Она есть и во мне.

Мы больше не люди. Мы – животные, покоренные древним инстинктом спаривания.

Утробно зарычав, Гидеон разворачивает меня спиной к себе. Это положение ошеломляет. Оно дарит чувство беспомощности перед сильным самцом. Локти упираются в кровать, когда он приподнимает мой таз, чтобы снова стремительно ворваться внутрь. Я резко подаюсь вперед от его мощного толчка, который вышибает воздух из легких. Удерживая свое массивное тело на весу, он несколько раз вбивается в меня как сумасшедший, но даже этого мало доминантной натуре Гидеона.

Волосы упали мне на лицо. Горло срывалось от смешанных звуков чего-то среднего между стонами и всхлипами. Я могла только смотреть в кровать, но узор на постельном белье расплывался перед глазами. Вдруг он навалился на меня всем телом, обхватывая за шею, тем самым заставляя задрать голову. Мужская тяжесть сковывала. Я чувствовала себя обездвиженной, полностью подчиненной доминантному самцу.

Он начал с глубоких равномерных толчков, пока не перешел на безумные фрикции. Звуки удара кожи об кожу соединялись с моими постаныванием, тем самым создавая самую эротичную музыку в мире. Я не знала, сколько еще смогу выдержать этот яростный акт. Внизу живота горело. Стенки лона судорожно сжались, предупреждая о приближении оргазма. Совсем рядом. Оставалось только ухватиться за него. Однако у меня никак не выходило. Чего-то недоставало. Важного и ценного. Завершающего аккорда.

И тут я почувствовала, как Гидеон отвел волосы от моей шеи. Закрутив локоны на руку, он дернул их, от чего я сильнее закинул голову назад. Губы прошлись от затылка вниз, перебравшись на предплечье, облизали кожу, как будто намечая место. Я затаила дыхание. Мурашки побежали по позвоночнику, а предвкушение сладкой патокой ощущалось на языке. Метка. Он поставит ее? Должен, ведь я его истинная пара! Это будет больно или приятно? Львица замерла в ожидании. По правде говоря, она готова была умолять его об укусе, чтобы потом иметь возможность подарить ответную отметину. Гидеон же не думает, что я останусь в долгу? Зубы слегка заострились от желания воткнуть их кожу мужчины. Поставить свое клеймо, чтобы каждая самка знала, что он мой.

Да, я была той еще собственницей, но, как оказалось, мой самец не уступал мне в этом. Рукой он крепко сжал мой подбородок, удерживая лицо неподвижно. Мужские губы коснулись моего уха, когда он обжег меня своими словами:

– Запомни, Мередит, отныне ты – моя!

– Ги…

Волна жара прилила в то место, где мы соединялись. Все же этот безжалостный мужчина не собирался отступать.

– Повтори это! – прорычал он.

В другой раз я бы сжалась от силы его голоса, но сейчас эта доминантная властность действовала на меня как лучший в мире препарат-возбудитель. Я и так находилась на грани от его не прекращающихся, бешеных выпадов, а он мучил меня, доводя до исступления, но не позволяя переступить черту.

– Пожалуйста, я больше не могу, – практически рыдала, чувствуя, как близко наслаждение, которое никак не выходило достичь.

– Скажи! – приказал он. – Твой побег закончился. Я поймал тебя. Теперь ты – моя! Вся, от кончиков пальцев до той дырочки, где я сейчас нахожусь. Я заявляю на тебя свои права. Навсегда.

Его властные слова вызвали настоящие конвульсии в моем теле. От переизбытка ощущений слезы потекли по щекам.

– Гидеон…

– Видишь, Мери, ты даже кончить без моего разрешения не можешь! Ты полностью принадлежишь мне! Признай это!

Он говорил со мной, в то же время продолжая погружаться в меня. Грубее, быстрее, жестче. Так неистово. Со всем остервенением, на которое был способен.

– Моя пара. Только моя. Вся!

Его требованию невозможно было не податься.

«Потом, – решаю я, – потом я повоюю с ним за главенство, но сейчас моя львица покорена самцом, который прикусил ее загривок, покрыл ее, ворвался в нежную плоть, пробудил овуляцию и ждал подчинения. Достойный лев». И она сдалась. Я сдалась.

– Твоя, только твоя.

Слова смешались с его яростным рычанием, когда он впился в мою шею болезненным укусом, тем самым поставив брачную метку. Я неестественно изогнулась, громко закричав от экстаза. Мощная волна наслаждения пронеслась по измученному телу, наконец подарив мне мой первый настоящий оргазм.

Глаза закатились от неведомого доселе экстаза. Из горла вырывались истошные вскрики, но я даже не понимала этого, потому что в ушах гудело. Сознание теряло связь с реальностью от перенасыщения удовольствием. Никогда еще я не чувствовала такого душераздирающего наслаждения, которое выворачивало мои внутренности и заставляло сердце замереть в груди. Вот она, маленькая смерть! Я полностью растворилась в оргазме, потеряла свое «я», и в тоже время стала цельной в нашем обретенном «мы».

Мгновения тянусь как целая вечность. Когда осознанность вернулась ко мне, я пыталась сконцентрироваться на том, где я и что только что произошло. Влажный язык выводил круги по ране в нежном, залечивающем движении. Настоящее гребанное мурлыканье грохотало возле моего уха. Такое чисто мужское, полное удовлетворения. От этого звука моей львице хотелось ластиться к своему самцу, тереться об него.

Запахи в комнате тоже изменились. Мускусный аромат спаривания повис вокруг нас. Он пропитал нашу кожу, и теперь я пахла Гидеоном, а он мной.

– Ты как? – его голос звучал грубо, надрывно, что свидетельствовало о том, как разрушающе на него подействовала лихорадка.

– Жива. Наверное.

– Моя метка идеально смотрится на твоей коже.

Снова это самодовольство. Я дергаюсь, толкая его. От неожиданности тот валится на спину, хотя не исключено, что он просто позволяет мне это сделать. Из-за того, что мы все еще были соединены, когда я совершила маневр, его полутвердый орган выскальзывает из меня. Я испускаю удивленный возглас. Я так остро ощущаю это движение. Мои нежные стенки очень чувствительны.

Однако, быстро справившись с собой, я седлаю своего самца. Он смотрит на меня снизу-вверх с соблазнительной улыбкой, ни капли не выглядя покоренным, что лишь доказывает, что он позволяет мне эту игру.

– Почему их не видно?

Любопытство – мой рок. Гидеон издал смешок, прекрасно понимая, о чем я. В то же время руками он потянулся к моей груди. Пальцы сжали соски. Он перекатывал их между подушечками, заставляя затвердеть.

– Они появляются, когда соприкасаются со стенками твоего канала, чтобы вызвать овуляцию. Это будет происходит не всегда, только в период течки, иначе ты бы не выходила из состояния беременности.

– Ты думаешь, я уже? – с неверием поинтересовалась у него.

Разговор не мешал мне покачиваться на его твердом члене, тем самым создавая идеальное трение напротив своей чувствительной точки. Это вышло неосознанно и так естественно.

– Мы только начали, дикая кошка. Дай мне двадцать минут, – он скользнул взглядом по моему телу вниз, туда, где я соприкасалась с ним, – а то и меньше, и продолжим. Лихорадка не ушла. Она немного насытилась, поэтому частично отступила, но, пока я не удовлетворюсь, что мое семя крепко посажено в тебе, мы не покинем этим стены.

– Ты прав, – выдохнула я, прислушиваясь к с возрастающему, разрывающему ощущению внутри, которое заставляло сильнее прижиматься плотью к его органу, размазывая обильную влагу по нему.

Гидеон задышал чаше. Пальцы продолжали играть с моими сосками, от чего внизу живота выстреливали молнии.

– Я твоя истинная пара, поэтому всегда буду прав.

Негодующе фыркнула на это заявление. В ответ Гидеон резко подался вперед, принимая сидячее положение. Рот прижался к моей груди, вбирая измученный сосок внутрь. Горячее тепло окружило его, и я протяжно застонала, зарываясь пальцами в волосы своего мужчины. Пустота внутри усилилась. Стала более раздражающей.

– Я не могу ждать даже пять минут, – сообщила ему.

Смешок вибрацией прошелся по чувствительному соску. Затем зубы слегка прикусили его и потянули, от чего я выгнулась, тем самым позволяя головке скользнуть между губок и упереться во влажную дрочку.

Достаточно. Мне нужно снова ощутить его внутри. Стать цельной. Я опустила руку, сжала каменный орган, приподнялась, чтобы направить в себя. Толстая головка раскрыла мои губки гладкому стволу. Я подалась бедрами вниз, насаживаясь на стержень сантиметр за сантиметром. Рот приоткрылся. С восхищением вскрикивая, я вбирала его все глубже. Завела руки назад, оперлась на его ноги, чтобы совершать плавные поступательные движения, с каждым разам насаживаясь на него все глубже.

Гидеон порыкивал. Мужские ладони начали грубее сминать мою грудь, но такие действия лишь сильнее возбуждали.

– Ты убиваешь меня, – признался он, давая понять, что борется за контроль.

Я видела по янтарным всполохам в глазах, что его лев подошел к поверхности. Он мог с легкостью снова завалить меня и продолжить вбиваться так, как делал это пару минут назад. Однако Гидеон позволял руководить мне, давая понять, что видит потребность моей львицы быть равной в этом спаривании.

Только одно это вызвало в моей душе бурю эмоций, что добавляло плюсов в чашу весов, которая была подписана «простить Гидеона». Однако чувства отошли на задний план, когда лихорадка вновь напомнила о себе. Тело покрылось испариной. Я закусила губу, борясь за каждый вдох.

Инстинктивно мои движения ускорились. Ритмичное проникновение его твердости дарило невероятно растяжение. Шипы снова показали себя, однако боль, которую они вызывали, не была такой уж невыносимой. Она также приносила волны наслаждения, которые ошеломительной пульсацией расходились по телу.

Гидеону надоело оставаться безучастным. Уткнувшись лицом в место, где моя шея соединялась с плечом, он глубоко вздохнул, наполняя легкие моим запахом. Затем стиснул мой таз руками и принялся подмахивать бедрами. От его стремительных, резких толчков мое тело натянулось словно пружина.

Я вцепилась в него, позволяя руководить процессом. Ногти впились в кожу. Я оставляла следы. Намеренно. Осознание этого сделало мужчину более диким. Бедра задвигались в такой скорости, что я даже не представляла, что это возможно. Горло надрывалось от блаженных криков. Наши тела блестели от пота, благодаря чему прекрасно скользили друг против друга.

Гидеон вдалбливался в меня как поршень. Яростно. С настоящей агонией и рычанием. Он был великолепен в своей мощи и силе, от которой даже кровать сотрясалась, ударяясь о стены. Настоящее безумие.

Феромоны спаривания кружили вокруг нас. Они стимулировали это животное удовольствие, которое захватило мое тело. По позвоночнику прошла дрожь – предвестник оргазма. Вдруг через туман эйфории я услышала его приказ:

– Сделай это! Немедленно! Пометь меня!

В другое время требование доминантного самца отметить его шокировало бы, но сейчас это было все, чего желала моя львица и я. Зубы давно заострились в ожидании того момента, когда я смогу впиться в его кожу, ставя на нем свое клеймо. Это является одной из ярких черт, присущих нашей расе. Потребность обладать своим партнером, оставить на его теле соответствующие метки. Чем сильнее твой внутренний зверь, тем сильнее это желание, но только если оборотень встречает достойную пару. В противном случае он ни за что не позволить оставить на своем теле даже маленькую царапину.

То, что Гидеон желает, чтобы я тоже заявила на него права, лишь подтверждает истинность наших уз. Никого другого отныне для нас не будет существовать. Я даже мечтать о большем не могла, поэтому с готовностью сделала то, чего мы оба так страстно хотели.

Стоило мои зубам проколоть его кожу, как Гидеон с такой мощью начал врываться в меня, что подбрасывал нас на постели. Я зарыдала от интенсивности оргазма, который захватил тело, пока Гидеон продолжал более медленно, но не менее сильно вбиваться в мое лоно, тем самым помогая себе выплеснуть внутри меня горячее семя. Содрогаясь в конвульсиях экстаза, я чувствовала металлический привкус крови и понимала, что моя метка получилась особенно жестокой. Однако моего самца это не волновало. Он порыкивал, делая последние точки, а затем застыл, продолжая крепко прижимать меня к своему телу.

Мы повалились на кровать, пытаясь восстановить дыхание перед следующим раундом. В том, что он будет, я не сомневалась. Даже после такого выматывающего соития лихорадка не прошла. Она дала нам передышку.

Я закрыла глаза от усталости, а когда пришла в себя, то оказалась в очередном эпицентре урагана. Гидеон опять атаковал меня с жадностью, словно предыдущих раз и не было. И все пошло по новому кругу. Снова и снова. Я потеряла счет времени. Не знала, закончилась ли ночь, прошел день или несколько. Это безумие полностью лишило меня сознания. Остался один голый инстинкт, которому мы неуклонно следовали.

Когда я в очередной раз уплывала в небытие, то подумала, что настолько истощена, что вряд ли выдержу еще один заход. К счастью, тогда я не знала, что брачная лихорадка сжалилась над нами и отступила, получив то, ради чего она пришла.