Победить в любовной схватке

Глава 11

— И она постоянно жаловалась на мою собаку. — Лысеющий мужчина средних лет высморкался в платок и посмотрел на других участников группы, переживших развод, определенно ища поддержку. — Она никогда не любила Дарта, — продолжал он, шмыгая носом. — И когда она сказала мне: либо я, либо шавка, я ответил ей: по крайней мере, Дарт Вейдер никогда не издевался над моей любовью к «Цивилизации».

Сбитая с толку, Джессика уставилась на него:

— Цивилизация?

Мужчина моргнул слезящимися глазами:

— Компьютерная игра.

— Ах да, — сказала Джессика. Не сумев найти идеальный ответ, она просто откашлялась и, посмотрев на часы, обрадовалась, что этот час подошел к концу. — Ну… — она заставила себя улыбнуться, — если никто не хочет больше ничем поделиться, почему бы нам не закончить на сегодня?

Одно препятствие устранено. Осталось самое тяжелое.

Беспокойство грызло ее изнутри, она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Каттер оставил ей сообщение о финальном раунде, но она слишком трусила позвонить, поэтому написала ему ответ. Слава богу, он согласился приехать к ней сегодня вечером, чтобы отправить свой последний вопрос для конкурсанток.

Воспоминания о ссоре у бассейна три дня назад не оставляли ее. Его гнев. Ее разочарование. И жгучее желание. Когда он сказал ей, что все кончено, умом она должна была согласиться, но ее тело и сердце кричали «Нет!»

А когда ее родители поняли, что не подходят друг другу? Эта мысль подкралась незаметно, и Джессика уже не могла отделаться от нее. Что заставило ее родителей проснуться однажды утром, посмотреть друг на друга и подумать: «Эй, ведь это все не работает»? Вначале у них все было хорошо, а потом они постепенно становились чужими? Или они просто не были созданы друг для друга?

Как она и Каттер.

Печаль, копившаяся много лет, грозила вызвать наводнение. Развод ее родителей. Ее собственный развод. Теперь Каттер.

Со вздохом она расправила плечи и направилась по коридору к своему офису. Как только пересекла порог, она увидела Каттера. Он листал одну из ее брошюр, сидя на краю стола.

Джессика уже в который раз затаила дыхание. Чуть больше тренировок, и она будет готова к соревнованиям по подводному плаванию. Через Атлантику и обратно.

— Ну что, Чихоня и веселенькая компашка пессимистов наконец ушли? — заговорил Каттер.

Джессика с трудом добралась до кресла и медленно опустилась в него:

— Как ты попал сюда?

Его губы скривились.

— Через входную дверь. Никто не заметил меня, вы все были слишком увлечены историей о том, как обмануть бывшего.

Она покачала головой, пытаясь сосредоточиться на разговоре. Как он мог вести себя так нормально?

— Сегодня были две истории.

— Та, где жена якобы работала в ЦРУ. — Каттер бросил брошюру на стол и скептически взглянул на нее. — Неприятно обнаружить, что вместо работы в разведке твоя супруга стоит на углу перед местным захудалым мотелем.

Они смотрели друг на друга, шли секунды, и атмосфера становилась напряженной. Каттер наклонился вперед, внимательно глядя ей в глаза.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он с любопытством. — Я имею в виду твою группу поддержки. Какая тебе польза оттого, что ты услышишь миллион и один способ, как люди портят отношения?

Слегка нахмурившись, Джессика запустила пальцы себе в волосы:

— Думаю, я знаю, почему мой брак распался. Но брак моих родителей остается полной загадкой.

Каттер смотрел на нее, явно ожидая объяснения. Если бы оно у нее было!

— Как они объяснили свой развод? — спросил он.

— Они сказали, что больше не хотят быть женатыми.

— По мне, так звучит достаточно честно.

Брови ее нахмурились, и лицо напряглось.

— Нет, этого недостаточно. — Смутившись, Джессика закрыла глаза, потирая лоб, пытаясь снять напряженность. — Первые четырнадцать лет моей жизни они казались совершенно счастливыми. И вот однажды вечером за ужином они просто объявили, что все кончено.

— И все? — Каттер колебался, ожидая чего-то большего. — Ты понятия не имеешь, что могло случиться?

Она старалась не обращать внимания на боль в сердце.

— Абсолютно. Они никогда не ссорились при мне. Казались счастливыми. В ту неделю, когда отец уехал из дома, я сидела в своей спальне и ждала, что они скажут мне, что все это ошибка, а все это время они спокойно обсуждали, как поделить мебель. — Голос Джессики упал на октаву, когда воспоминания нахлынули на нее. — Все, что я хотела, — это кричать. Большинство людей говорят, что я должна быть благодарна за то, что все прошло мирно. — Она усмехнулась. — Мои родители сказали мне то же самое.

Ошеломленный, Каттер смотрел на нее:

— К черту то, что они говорят, Джессика. Каттер Томпсон считает, что ты имеешь полное право переживать по этому поводу.

Она смотрела на него снизу вверх, тронутая эмоциями в его голосе. После всех этих лет было странно, что кто-то разрешает ей грустить.

Растерянность ее росла. Каттер был одним из самых честных людей, с которыми она когда-либо сталкивалась. Он избегал разговоров о своих чувствах, но всегда был честен, если все же говорил о них. Часто жесток. Она слышала раскаяние в голосе, видела сомнение в его глазах, когда он рассказал ей правду у бассейна. Каттер увидел свои ошибки, и было ясно, что он сомневается в выборе, который сделал. Разве это не означает изменения к лучшему?

Каттер откашлялся и откинулся на спинку стула, момент был упущен:

— Так каким станет последний вопрос в битве?

У нее было несколько животрепещущих вопросов, которые она хотела бы задать.

— Как насчет… — Ее голос дрогнул, но она продолжила: — Что является камнем преткновения в отношениях?

Он поднял бровь:

— Не очень оптимистично.

— Может, и так, — сказала Джессика, наклоняясь вперед. — Мы два умных взрослых человека. Может, мы еще не наткнулись на наш камень преткновения? — Он удивленно заморгал, но она не испугалась. Она не могла смириться с мыслью, что между ними все кончено. Она сжала руку в кулак. — Может, если мы попробуем…

— Попробуем? — прервал ее Каттер. — Солнце, я согласен с тем, что ты умная женщина. — Он скрестил руки на груди. — Но не сейчас. — Он внимательно смотрел на Джессику, и ее опасения усилились, когда он продолжил, понизив голос: — А знаешь, что я еще думаю?

Обеспокоенная его тоном, она вцепилась в деревянные подлокотники.

— Я думаю, ты зациклилась на бесконечной охоте за мужчиной, потому что парня, которого ты ищешь, просто не существует.

Как он мог сказать такое?

— Это неправда. Я просто ищу… — бессвязно залепетала она, пытаясь подобрать слова. — Я просто ищу…

В его взгляде не было ни капли милосердия.

— Совершенство?

— Нет.

— Тогда почему ты отвергаешь каждого, кто встречается тебе на пути? Не может быть, что все плакали, вспоминая своих бывших жен, или жили в гараже у своих родителей.

— Я хочу того, кто будет работать над отношениями вместе со мной. — Джессика подняла бровь. — Я не хочу связываться с очередным мужчиной, который прячет эмоции и отказывается обсуждать проблемы, когда отношения идут не так.

Пауза затянулась дольше, чем она ожидала, и выражение Каттера приводило ее в уныние.

— Так было со Стивом? — прищурился он. — Ты говорила ему, если он делал что-то не так? — Его тон подразумевал разговор о чем-то большем, чем просто о ее бывшем муже. Это было личным.

— Нет. — Отвратительно, что ей приходилось обороняться. — Я просто предложила ему пойти со мной к консультанту по брачно-семейным отношениям или, по крайней мере, полистать несколько книг, которые могли бы помочь, — сказала она, кивая на книжный шкаф в углу.

Каттер взглянул на книжные полки, занимающие все пространство от пола до потолка.

— Вот эти все? — с сомнением спросил Каттер. Он вытащил одну из книг и начал перелистывать потрепанные страницы с многочисленными пометками на полях. — Черт возьми, Джессика, — сказал он в полном шоке, поднимая голову. — А я думал, это я псих. Твоя неуверенность просто парализует. Не хочу оскорблять тебя, но скажу тебе все как есть. Ты настолько вцепилась в свои розовые очки, что не хочешь замечать правду, которая слишком неудобна для тебя.

Джессика была в ярости:

— И что же это за правда?

— Например, что ты оттолкнула от себя своего мужа.

Ее сердце замерло.

— Это не так, — произнесла она с трудом.

— Нет, это так. Тебя не устраивает ни один мужчина, ты хочешь изменить его. Превратить в свой идеал. Ты вытаскиваешь книги, говоришь ему, что он делает не так, и даешь список, которому он должен следовать. Кто смог бы так жить?

— Я просто хотела, чтобы Стив… — начала было она.

— Нет, — прервал ее Каттер, захлопнув книгу. — Вот в чем проблема. Ты не хотела Стива. Ты хотела его идеальную версию.

Вся ее душа противилась его словам, мысли кружились, отчаянно цепляясь за логичное объяснение:

— Нет ничего плохого в том, чтобы попытаться измениться к лучшему.

— Позволь мне сказать тебе, насколько сильно деморализует необходимость так жить. — Каттер бросил книгу на письменный стол. — Все свое детство я провел, понимая, что мои родители меня не хотели. И пока мне не исполнилось десять, я полагал: если постараюсь, буду лучше, милее, покладистее, послушнее, — голос его был насквозь пропитан сарказмом, — один из них может передумать. — Ужасные слова повисли в воздухе, и у Джессики защипало глаза. — Но мой отец уехал и так и не вернулся, а мать не переставала повторять, насколько тяжело ей стало жить после моего появления на свет. — Он провел пальцами по волосам и добавил с горечью: — Так что запиши меня в список людей, которые отказываются даже пытаться измениться к лучшему.

Годы восхищения фанатов так и не смогли залечить рану, нанесенную теми, кто действительно был ему важен, теми, кто отвергал его снова и снова. Трагическая реальность его прошлого усиливала ее боль, и ее грудь сжало так сильно, что она не могла дышать. Все в Каттере: гнев, цинизм и даже беспощадная прямота — вдруг стало понятно.

— Ты знаешь, какое слабое место у твоей теории? — тихо спросила Джессика.

— Нет, — так же тихо ответил он. — Но я уверен, ты мне сейчас объяснишь.

Она проигнорировала иронию.

— Ты сдался, — печально сказала она, качая головой. — Ты не просто перестал пытаться, ты из кожи вон лезешь, чтобы вывести людей из себя. Но это не сделало тебя счастливым. — Щеки ее запылали от гнева. — И ты так ослеплен виной всех остальных, что не замечаешь своей собственной.

Они не просто не подходят друг другу… Они опасны друг для друга.

И это убивало всякую надежду на будущее с Каттером Томпсоном.

— Я думаю, ты справишься с последним раундом «Битвы полов» самостоятельно, — сказала Джессика.

— Ты права. — Каттер развернулся на каблуках и ушел.

Каттер припарковал «Барракуду» перед Клубом молодежи. Он позвонил Стиву, чтобы разыскать Эммануэля, и, узнав новости о последних неприятностях подростка, решил приехать. Однако теперь он сомневался в правильности решения.

Он схватился за коробку передач, вспоминая, насколько живым он чувствовал себя в ту ночь, когда был здесь с Джессикой. В последний раз он видел ее шесть дней назад. После их ссоры он примчался домой и сам закончил раунд. Раздражаясь на каждый ответ, он промучился два часа, заставляя себя участвовать.

Когда проект и благотворительный ужин ушли в прошлое, Каттер погрузился в работу, закончил ремонт «Барракуды» и занялся своим новым бизнесом. Он заказал оборудование и даже нанял третьего механика. В общем, жизнь Каттера, можно сказать, вернулась в более-менее привычное русло.

Но он не мог стереть из памяти выражение лица Джессики, когда он обвинил ее в том, что она сама разрушила свой брак. Ее взгляд подстреленной лани заставлял Каттера вновь и вновь проходить все круги ада. И когда он наконец пришел к выводу, что никогда не сможет исправить ситуацию, он решил, по крайней мере, смягчить ту боль, которую причинил Джессике, то есть попытаться стать человеком, которого она все время надеялась в нем увидеть.

Каттер решительно вылез из «Барракуды» и вошел в здание Клуба. Эммануэля он нашел на заднем дворе. Тот кидал мяч в кольцо на старой бетонной площадке. В отличие от подростков в спортивной одежде, Эммануэль был одет в черные брюки и черную футболку, которые скрывали его худое, долговязое тело. Волосы были окрашены в неестественный цвет, соответствовавший его одежде.

— Слышал, тебя поймали на нелегальных гонках несколько дней назад и бросили на ночь в обезьянник? — начал разговор Каттер.

— А вам-то что? Вы мне не отец, поэтому забейте на это.

Враждебность подростка пугала Каттера. Но вместо того чтобы уйти, Каттер подошел к ящику с баскетбольными мячами, вытащил из него один мяч и сел на него.

— Не имею ни малейшего понятия, как по-отечески обращаться с подростком. Мой старик ушел, когда я был ребенком.

Эммануэль бросил на него уничтожающий взгляд:

— Да? — Он сделал бросок в прыжке и промазал. — Сейчас расплачусь.

Каттер нахмурился:

— Я также слышал, что тебя уволили из магазина автозапчастей из-за твоей выходки.

На этот раз Эммануэль, не обращая внимания на Каттера, продолжал стучать мячом по площадке.

Каттер попробовал снова:

— Я здесь, чтобы предложить тебе работу.

— Мне не нужна ваша подачка.

— С твоим досье будет нелегко устроиться.

— Ну и что? — Эммануэль сделал прицельный бросок, мяч ударился в щит, и звук эхом отозвался по всей площадке.

Какая-то часть Каттера была готова сдаться. Ему это было не нужно. Но сейчас настало самое время, чтобы перейти на новый уровень и встать выше своих эмоций. По крайней мере, постараться стать лучше.

Вздохнув, Каттер сказал:

— Легко винить себя, когда кто-то из родителей бросает семью.

Рука Эммануэля на мгновение потеряла мяч, но он быстро пришел в себя.

Каттер определенно набрал очки своим комментарием.

— Я был ребенком, когда мой отец ушел, — продолжил он, чувствуя себя глупо. — И еще очень долго думал, что, будь я лучше, он бы остался… Послушай того, кто это пережил. Злость съест тебя, если ты ей позволишь. — Подросток продолжал играть с мячом, и Каттер не был уверен, слушает тот его или нет. — Я позволил гневу одержать верх над собой, когда врезался в Честера, и сломал свою гоночную карьеру. — Забавно, но это не причиняло такой боли, как потеря Джессики. Каттер разочарованно провел рукой по волосам. — Это не геройский поступок.

Стук мяча заполнил тишину. Эммануэль по-прежнему отказывался воспринимать его присутствие. После нескольких минут молчания Каттер поднялся на ноги. Он сказал то, что хотел, сделал свое предложение. Теперь решение было за подростком.

— Я оставлю свой номер в Клубе на тот случай, если ты передумаешь, — сказал Каттер.