Поцелуй Мрака

Глава 4

Марисоль открыла глаза и тут же их зажмурила. Яркий луч света буквально ослепил ее. Окно было распахнуто, и по ту сторону пели звонкие птицы, а им вторил ветер, играющий с листвой. Марисоль прислушивалась, постепенно вспоминая все, что приключилось вчера. Картины жутких теней, вспышками молний выхваченных из кромешной темноты, заставили ее передернуть плечами. Она вновь открыла глаза, чтобы прогнать страшные видения, и посмотрела на окно.

Плотные шторы шевелились от ветра, время от времени позволяя солнечному лучу заглянуть в комнату. Марисоль обвела ее взглядом. Вчера она была настолько измученной и напуганной, что даже не рассмотрела временное пристанище. Да и освещалось оно одной тусклой лампой, не позволяя хорошо разглядеть обстановку. К тому же по углам прятались такие густые тени, что было страшно туда заглядывать.

Сегодня, при дневном свете, комната выглядела вполне дружелюбно, а простая обстановка казалась даже уютной. Больше всего Марисоль приглянулся стул, стоящий слева от окна. Он выглядел таким удобным, что захотелось сесть на него с какой-нибудь увлекательной книгой и потеряться в придуманных мирах. Марисоль даже пожалела, что не прихватила с собой ни одной книги. А она так любила читать! Впрочем, в такой ливень все книги пришли бы в негодность.

Повернув голову в другую сторону, Марисоль обнаружила, что брата в комнате нет. Это ее встревожило, и она, резко поднявшись, спустила босые ноги на пол. Но едва она попыталась встать, как лодыжка отозвалась пронзительной болью. Марисоль взглянула вниз: правая лодыжка была чуть ли не в два раза больше левой. Марисоль, морщась, добралась до окна и замерла.

Перед замком, за каменной оградой раскинулось светло-зеленое поле, на котором паслись коровы и овцы, очевидно, принадлежащие хозяину замка. Поле со всех сторон обрамлял молчаливый и неприветливый лес. Он выглядел естественной крепостной стеной. Хотя с левой стороны имелась куда более мрачная и неприступная стена: отвесные могучие скалы со снежными шапками, сверкающими на фоне неба кобальтового цвета.

Пейзаж был прекрасным, но почему-то навевал жуть. Марисоль некоторое время завороженно созерцала его, не в силах отвести взгляд и пытаясь понять, почему ей не по себе. Она блуждала взором по полю, задержавшись на мирно пасущихся коровах и овцах. Они размеренно махали хвостами и дергали ушами, отгоняя мух, а у коров на шее позвякивали мелодичные колокольчики. В сторонке от них на солнышке спокойно лежал большой пес, внимательно следя за животными. Их ничто не тревожило, значит, никакой опасности не было. Марисоль перевела взгляд на лес. Он слегка покачивался от дуновения ветра. Горы же застыли неподвижно…

И вдруг Марисоль поняла! У нее было стойкое ощущение, что кто-то следит за ней. Сердце ее замерло от страха, и она порывисто обернулась. Тревожно осмотрев комнату, она не обнаружила ничего подозрительного. Марисоль даже присела на корточки и заглянула под кровать, но там было пусто. Оставался только шкаф, но ей стало страшно туда заглядывать.

Марисоль, судорожно вцепившись в подоконник, выглянула наружу, надеясь увидеть там брата или Анниту. И ее надежды оправдались: Аннита доила корову, а Алехандро сидел рядом. Казалось, они тихо переговаривались.

– Алехандро! – во весь голос радостно закричала Марисоль и помахала рукой.

– Марисоль! Ты проснулась? – прокричал он в ответ, широко улыбаясь. – Как себя чувствуешь? Вижу, что нога уже не болит?

– Болит и до сих пор распухшая.

– Доброе утро, сеньорита! – поприветствовала ее Аннита.

– Стой там! Я только помогу Анните дотащить молоко на кухню и приду к тебе! – крикнул Алехандро.

Марисоль положила локти на подоконник и вновь посмотрела вдаль. Ветер гулял над полем, отчего трава перекатывалась волнами до самого леса. Ворвавшись в лес, ветер, казалось, пытался заставить точно также перекатываться деревья, только они и не думали подчиняться. Но ветер не сдавался, носясь меж стволов, играясь с листвой и ветками, отчего лес казался живым, полным невидимых монстров.

Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошел улыбающийся Алехандро. Он запечатлел на лбу сестры поцелуй и, подставив ей руку, довел до кровати.

– Давай я посмотрю твою ногу, – сказал он.

– Алехандро… Загляни сначала в шкаф… – попросила Марисоль.

– В шкаф?! Зачем? – изумился Алехандро.

– Загляни, прошу тебя.

Алехандро, не зная, чего ожидать, с опаской подошел к шкафу и распахнул дверцу. За одной створкой виднелись только пустые полки. За другой – пустая перекладина. Марисоль облегченно вздохнула.

– Сестренка, что такое? – полюбопытствовал Алехандро.

– Не знаю… У меня появилось ощущение, что на меня кто-то смотрит…

– Милая моя, кажется, вчера ты страшно перепугалась, – добродушно засмеялся он, садясь рядом с ней. Потом обнял за плечи и поцеловал в висок. – Не бойся. Покажи лучше ногу.

Марисоль подняла подол ночной рубашки, и Алехандро, увидев ее лодыжку, покачал головой.

– Но ты, по крайней мере, можешь ею двигать?

– Да, могу, хотя это и причиняет мне боль. Но не страшную.

– После завтрака я поеду в ближайшее поселение за врачом, – сказал Алехандро.

– Ты быстро? – тревожно посмотрела на него Марисоль.

– Конечно. Не бойся! Аннита живет здесь и не чувствует себя в опасности. С тобой тоже ничего не случится, – заверил Алехандро.

– Доброе утро, сеньорита! Посмотрите, какие цветы я собрала для вас! – вплыла Аннита в комнату с глиняной вазой в руках и букетом разноцветных полевых цветов.

– Какая прелесть! – восхитилась Марисоль.

– Как вы себя чувствуете?

– Неплохо.

– Тогда я сейчас принесу вам свежего молока! Только что из-под коровки. А потом будем завтракать.

– Лучше я сразу помогу Марисоль спуститься, – сказал Алехандро. – Наверняка ей не захочется весь день сидеть здесь, правда, сестричка?

– Да. Я бы с удовольствием поболтала с тобой, Аннита, если ты не против.

– Конечно, я не против! Я буду несказанно счастлива! Спасибо, сеньорита!

– За что? – не поняла Марисоль.

– За то, что согласились спуститься. Ходить постоянно наверх тяжеловато для меня, а мне так хочется с вами поболтать!

– Мне тоже, Аннита! – улыбнулась Марисоль.

Когда Алехандро, взобравшись на своего коня, отправился за доктором, Аннита уселась в кресло напротив Марисоль и взяла в руки пяльцы с натянутым на них полотном.

– Я отнесла к вам в комнату еще немного полевых цветов и милых безделушек, чтобы вам не было тоскливо, – ласково улыбнулась Аннита, откидываясь на спинку.

– Спасибо, ты очень добра! – искренне поблагодарила Марисоль. – Что ты вышиваешь? – заинтересованно спросила она, стараясь со своего места разглядеть вышивку.

– Мою родную Валенсию, улочку, похожую на ту, где я жила, – развернула к ней Аннита свою работу.

– Аннита, но почему ты покинула родной город? Зачем променяла его на этот заброшенный замок, где живешь словно узник? И почему ты не сбежишь?

– Я вовсе не живу здесь, как узник! – казалось, даже обиделась Аннита. – На самом деле, я чувствую себя тут прекрасно! Мне только общения не хватает.

– Не знаю… Мне кажется, хозяин держит тебя здесь именно, как узницу, – не согласилась Марисоль, поджимая под себя здоровую ногу.

– Нет, это неправда. Если бы он держал меня здесь принудительно, то да… А он сразу поставил свои условия, и я согласилась. Он подарил мне свободу от моего бывшего хозяина, который внушал мне благоговейный страх. Поверьте мне, что хозяин этого замка – хороший человек. Мы живем с ним в мире и согласии, и я привязана к нему почти, как к сыну. Он очень уважительно ко мне относится, даже когда у него крайне плохое настроение.

– Такое часто случается? – спросила Марисоль.

– Нет, на самом деле нет. Он злится только в те редкие случаи, когда кто-то приходит, и выгоняет всех. Я всегда прошу его проявить немного гостеприимства, но он лишь злостно хмурит брови, а потом впадает в меланхолию.

– Но почему?! Почему он не хочет, чтобы в его дом кто-то входил? – удивилась Марисоль.

– Откуда же я знаю, сеньорита? Он никогда не говорил об этом, а если я спрашиваю, то он сердится еще больше.

– Хм… – задумчиво посмотрела на нее Марисоль. – Он старый?

– Старый? – переспросила Аннита. – Для вас, может быть, – засмеялась она. – А для меня он молодой. И очень одинокий. В таком возрасте жить здесь в одиночестве – очень плохо для мужчины. Может, конечно, во время своих отлучек он посещает каких-нибудь женщин… Ну, вы понимаете… – многозначительно взглянула Аннита на Марисоль. – Но даже в этом я сомневаюсь… Полагаю, что он и в отлучках ведет такой же уединенный образ жизни…

– Почему ты так думаешь?

Аннита отчего-то вздрогнула, как показалось Марисоль. В ее вскинутом взгляде явственно мелькнул испуг.

– Интуиция… – пожала она плечами. – А вы, сеньорита, почему путешествуете с братом? Как родители вас отпустили? Конечно, Алехандро вполне взрослый и ответственный мужчина, – поспешно забрасывала она Марисоль вопросами. – Или вы меня обманываете, и вы все-таки не родные брат и сестра? – с добродушным укором посмотрела на нее Аннита.

– Нет-нет, мы действительно брат и сестра, – заверила Марисоль. – Я… была вынуждена отправиться в Турин с братом, – произнесла она коротко.

– Простите, – вдруг спохватилась Аннита. – Я не имею права лезть в вашу жизнь. Тогда расскажите мне об Испании, – с воодушевленно горящими глазами попросила Аннита.

Об Испании они проболтали до тех пор, пока Аннита не отправилась готовить обед к возвращению Алехандро. Каждую свободную минутку она вновь появлялась в гостиной, чтобы не дать заскучать своей гостье или побаловать ее лакомым кусочком. Марисоль даже немного устала от столь навязчивого внимания к своей особе, но она все равно была признательна Анните: благодаря ее постоянному щебетанию, Марисоль не чувствовала себя одиноко и тревожно в этом не самом приветливом доме.

При свете дня он казался холодным. В гостиной имелось только одно окно, потому по углам притаились серые прозрачные тени, а самый дальний угол и вовсе тонул во мраке. Там стояла вешалка, на которой висела пара плащей и несколько шляп, и они напоминали человеческие силуэты. К тому же полы плащей колыхались от ветра, отчего силуэты двигались. Марисоль не могла смотреть в тот угол: ей казалось, что там притаился человек или призрак. Она страстно хотела бы отправиться на кухню к Анните, но там не было такого удобного дивана, где можно лечь и вытянуть ногу.

Марисоль перевела взгляд на пианино, стоящее вдоль стены напротив входной двери. Ей нестерпимо захотелось подойти и сыграть что-нибудь, чтобы наполнить молчаливую гостиную мелодичными звуками, но рядом с пианино не наблюдалось стула, а стоять она вряд ли долго выдержит.

Алехандро вернулся ближе к вечеру. Марисоль уже даже начала волноваться, когда наконец-то услышала стук с улицы, а Аннита пошла открывать калитку.

– Ну, как провели утро, девушки? – спросил он, появляясь в гостиной.

Аннита вошла следом и в умилении сложила руки.

– Как это приятно слышать обращение «девушки», – засмеялась она.

– Но как? Ты один без доктора? – подивилась Марисоль.

Алехандро задержал на сестре странный многозначительный взгляд.

– Да… Врач, которого я нашел в деревне…, не смог прийти, – произнес он сбивчиво, но Марисоль сразу поняла, что он не договаривает. – Зато он дал мне снадобье… Сказал, что ты должна его выпить и завтра почувствуешь себя лучше.

– Будем надеяться… – внимательно его разглядывая, проговорила Марисоль.

– Кстати, я обнаружил твоего коня. Он хромает немного. Но зато теперь у тебя есть одежда, – торжествующе сообщил Алехандро.

– Принесите баул, сеньор, я просушу одежду, – обрадовалась Аннита. – И, пожалуй, потихоньку начну готовить ужин, – добавила она. – Схожу в курятник и вернусь, – направилась она к двери и вскоре исчезла.

– Марисоль, – тут же повернулся к ней Алехандро, став вдруг серьезным. – Я должен тебе кое-что рассказать.

– Что? – напряглась она, словно струна.

– Доктор… Причина не в том, что он «не смог прийти». Он не захотел…

– Почему?

– Когда я попросил его поехать со мной в этот замок, он побледнел, замотал головой и… Он был просто охвачен паникой!

– Но… почему? Он не объяснил? – не на шутку испугалась Марисоль.

– Знаешь… Доктор поведал какие-то странные небылицы… По мне – так это бред сумасшедшего.

– Но что он сказал?! – прошептала Марисоль, выпрямляясь на диване.

– Что здесь живет дьявол, который уносит в свой замок женщин. Говорят, это старый безумец. Он в виде прозрачного призрака является ночью в спальни, крадет женщин, оставляя на подоконнике кровавые следы, и утаскивает их в свое логово, то есть в этот замок.

Марисоль в ужасе расширила глаза.

– Ппп…ризрак?! – сдавленно прошептала она.

– Сестренка, если тебя пугает именно это слово, то я в призраков не верю, – заявил Алехандро, садясь в кресло и закидывая ногу на ногу. – Однако хозяин замка теперь вызывает у меня опасения. Лучше, если мы поскорее уберемся отсюда, – проговорил он тихо, оглядываясь на входную дверь. – Мы вполне сможем найти пристанище в Сузе.

– Да… Я согласна… Сколько туда ехать?

– Около часа. Правда, уже темнеет, а ведь ехать необходимо через лес. И твой конь хромает. Но даже не это меня смущает. Проблема в том, что над лесом повисли дождевые тучи. Как бы не повторилась вчерашняя гроза, пока мы будем собираться… – с беспокойством произнес Алехандро.

Марисоль напряженно смотрела на брата, не зная, что сказать.

– Ладно, не будем действовать импульсивно, – изрек он наконец. – Все-таки двигаться в путь сейчас через этот лес – неразумно. Дорога в некоторых местах размыта, а если пойдет дождь, да спустится кромешная тьма, как вчера, мы снова попадем в переделку. Лучше отправимся завтра утром. Даже если будет идти дождь, мы будем видеть дорогу и не заблудимся. А ты завтра постарайся сделать вид, что нога больше тебя не беспокоит. Впрочем, я надеюсь, снадобье из трав тебе поможет…

– Ты уверен, что оставаться здесь еще на одну ночь менее опасно, чем поехать сейчас через этот лес? – дрожащим голосом спросила Марисоль.

– Аннита сказала, что хозяин уехал совсем недавно. Она полагает, что он точно будет отсутствовать еще несколько дней. Так что, думаю, мы в безопасности пока.

– Но… если он призрак… – пролепетала Марисоль.

– Брось, сестричка! – рассмеялся Алехандро. – Сейчас ты повторяешь глупости того доктора. Не будь суеверной, будь разумной, дорогая.

– Да, но это место такое мрачное и загадочное…

– Ты так считаешь? По мне – так красивый замок, – невозмутимо пожал Алехандро плечами, возможно, только ради того, чтобы успокоить сестру.