Кристин Лестер Поцелуй на берегу

1

— Понимаете, я хочу сменить образ!

— Да-да.

— Образ, а не прическу! — Николь с гневом смотрела на парикмахершу, чувствуя, что начинает закипать. Целый час она объясняет этой молодой и, кажется, глуповатой особе, что именно следует создать на ее голове, а та лишь хлопает ресницами и задает одни и те же вопросы.

— Но, мисс, я делаю вам как в журнале. Вы сами показали…

— Да, черт побери! Я показала сама, и именно поэтому больше не хочу объяснять вам, что и с какого бока должно висеть. В журнале все нарисовано.

— Но, мисс…

— Мне нужно, чтобы стало другое лицо!

— О… — Парикмахерша совсем растерялась. — Да.

Николь встала с кресла:

— Ну все. Я, кажется, поняла, что надо делать. Дайте мне другого мастера!

Она прошагала к столику администратора и остановилась, оглядываясь по сторонам: за столиком никого не было, лишь одиноко стоял телефон. Это разозлило ее еще больше:

— Да что ж это такое?! Я выбираю ваш салон, между прочим, не самый дешевый в городе! А вы предлагаете постоянным клиентам каких-то стажеров! — прокричала Николь в раскрытую дверь соседней комнаты, куда, по ее предположению, ушла администратор.

Но в ответ снова раздался робкий голос ее парикмахерши:

— Мы же вас предупреждали: Магдалена, у которой вы всегда стрижетесь, выйдет завтра…

— Тогда дайте мне другого мастера!.. Эй!.. Да что у вас тут, все повымерли, что ли? — Сзади послышались шаги, и она, не оборачиваясь, продолжила: — А вас я вообще не хочу больше видеть. И слушать ваши робкие оправдания тоже не хочу!

— Ну и не смотрите. Закроете глаза, а я вас постригу, — ответил ей незнакомый мужской голос.

Николь резко обернулась:

— Что?

— Давайте я попробую исправить впечатление от нашего салона. Вдруг получится?

— Что? — повторила растерянная Николь, глупо хлопая ресницами, совсем как парикмахерша, на которую она только что злилась.

Перед ней стоял парень почти двухметрового роста, в черной майке и рваных джинсах. Волосы его были собраны в короткий хвост, левое плечо украшала татуировка, изображавшая дракона, а в ухе красовалось серебряное кольцо. Оглядев его с головы до ног, Николь грозно осведомилась:

— А это что еще такое?

— Другой мастер, — улыбаясь, ответил парень и чуть поклонился. — Вы же просили. — Что-то в его облике показалось Николь странным. — Идемте?

Она молчала, приподняв одну бровь.

— Не бойтесь. Это я с виду такой грозный. А внутри — очень добрый и чуткий. Сейчас в два счета угадаю, что вы хотите. — Он коснулся ее руки. — Ну, пойдемте?

Николь еще немного подумала и кивнула:

— Ну пойдемте… Подождите. А почему, собственно?

— Я очень хорошо стригу, поверьте мне! — Он подмигнул кому-то сзади нее и мягкой, но крепкой хваткой взял ее за плечо. — Садитесь, прошу вас!

Она села. Осторожно сложила руки на коленях и принялась напряженно следить за его действиями.

— Я так понял, вы хотите прическу, как на этой фотографии.

— Да!

— Челка до середины лба, косая.

— Да!

— Левая сторона короче правой сзади — контур тоже по косой… И покрасить на два тона светлее.

— Да!

— Мне кажется, вам подойдет то же самое, но в правую сторону.

— Так. — Николь снова начала подниматься с кресла. — Если вы еще будете давать советы…

— Все-все! — Парень поднял руки вверх. — Сдаюсь! Садитесь обратно, я сделаю вам другое лицо.

— Да? — недоверчиво покосилась она на него. — Что-то я сомневаюсь.

— Вы еще спасибо скажете!

— Ни-ког-да! — отчеканила Николь, поднимая указательный палец верх.


Через час счастливая светловолосая Николь стояла возле столика администратора и выкладывала купюры. Она действительно благодарила Люка — так звали чудо-мастера — за прическу и новое лицо. Как он умудрился добиться желаемого эффекта, она не поняла, но это было уже не важно, потому что из зеркала на нее смотрела прекрасная незнакомка, как раз такая, о которой Николь мечтала последние недели две. Теперь можно смело искать суженого, пока родители не сделали это за нее, и выходить замуж.

На радостях она даже простила юную парикмахершу и улыбнулась ей на прощание.

— Всего хорошего. Я скажу своим подругам, что у вас в салоне работает… неплохая команда. Но самый прекрасный мастер, который может угадывать желания женщин и воплощать их в реальность, — все-таки мужчина!

Та многозначительно усмехнулась. Немного подумав, Николь покраснела и поспешно добавила:

— Как парикмахер, разумеется.

— О, это будет самая лучшая реклама для нашего заведения!

Люк был сама галантность. Он подал Николь пальто и проводил до двери. Пожалуй, Магдалена никогда не обходилась столь почтительно ни с ней лично, ни с ее матерью, которая стриглась только в этом салоне, а иногда вызывала Магдалену на дом.

Администратор, кстати, так и не появился. А может, этот Люк — вообще не парикмахер, а работает в салоне кем-то еще? В таком случае для первого раза у него неплохо получилось! Эта мысль развеселила ее.

Николь вышла на улицу, и ветер мгновенно растрепал ее волосы, слегка намочив их дождем. Но теперь это было не страшно: ее новая прическа была сделана так хитро, что укладывалась из любого беспорядка в четкие геометрические линии, обрамлявшие лицо.

Быстро заскочив в машину, она в последний раз обернулась на салон. В пелене ливня было видно большое окно, кресло, часть зала и как Люк вместе со «стажеркой» что-то весело обсуждали. Николь завела мотор. Что ж, может, они обсуждают и ее. Но это уже не важно. Она с радостью посмотрелась в зеркало и просияла: это как раз то, что надо!

Огни вечернего Бостона заглядывали в окно, небо над океаном было темным, моросил дождь. Но здесь, в ресторане, было уютно и тепло, оркестр играл джаз, от которого у Николь всегда появлялось какое-то странное волнение в крови. Она наполнила два бокала белым вином и подняла один из них:

— Мы все равно будем счастливы и любимы, Лили.

— Конечно, — отвечала подруга, разглядывая через стекло, как ветер терзает едва распустившиеся деревья на берегу. — Только я не понимаю, почему ты все время ходишь искать счастья сюда. Здешняя публика не соответствует нашей целевой аудитории. Тебе нужен молодой богатый муж, а вокруг — одни толстопузые старики. В лучшем случае они вдовцы.

— Лили, — Николь с удовольствием поправила светлый локон на виске и пригладила волосы, — лично мне не нужен богатый муж. Но, боюсь, мои родители не потерпят, если на его счете будет меньше долларов, чем надо. А что касается этого заведения… то я хожу сюда не за тем, чтобы подцепить мужа. Мне здесь нравится. Мне нравится джаз — тут я немного старомодна, и мне нравится неспешность здешней обстановки. Ты же знаешь, я не люблю суету.

— Тогда тебе точно надо замуж за старого толстопуза, — засмеялась Лили. — Они все любят неспешность и джаз.

— Вот увидишь, я выйду замуж за молодого отчаянного хулигана, у которого в кармане ни гроша.

— А как же родительское благословение?

— А никак. Мы сбежим и обвенчаемся тайно. И будем счастливы.

Лили старательно кивнула:

— Я так себе и представляю: вы счастливо живете в какой-нибудь развалюшке на берегу моря, потому что он — хулиган и без гроша в кармане…

— Ну хватит тебе!

— Николь, ты не сможешь жить с бедным человеком, уж я-то тебя знаю. Ты могла бы рассказывать эти сказки кому угодно, но не мне! Тебе нужен бытовой комфорт, свобода передвижения, что тоже не бывает бесплатно, выход в свет, желательно ежевечерне, а с ним — вкусный ужин в хорошем ресторане…

— Ну все, хватит, хватит. Я сдаюсь. Да, мне нужен богатый муж. Но только молодой, а не толстопузый…

— Тогда зачем мы здесь? — Лили привстала с дивана, сделав вид, что собирается уходить.

— Просто поужинать. Лили, я тебя поняла, но давай доедим и допьем вино, просто я…

Но подруга смотрела на нее с возрастающей суровостью.

— Слушай, мы с тобой собирались вместе искать себе женихов, помнишь?

— Помню.

— Мы собирались целенаправленно… слышишь?.. целенаправленно заниматься этим вопросом! — Она понизила голос, наклоняясь к Николь: — Нам по двадцать девять лет! Ты хотя бы об этом помнишь?

— Ну и что?

— Как это «ну и что»?!

— Но сейчас-то мы что конкретно можем сделать?

— Мы можем встать и уйти! — Лили действительно встала. — Мне лично это надоело. Ты собиралась демонстрировать свою новую прическу в «Морском волке» — там сегодня много народу, потому что мужской стриптиз. А потом — игра в фанты.

— Мужской? Тогда расслабься. Туда набьются одни девчонки. А фанты никогда раньше часа ночи не начинались.

— Н-да, — выдохнула Лили, взглянув на наручные часы и усевшись на место. — Это точно!

Николь огляделась по сторонам. Буквально за последние пять минут у нее вдруг появилось такое неуютное чувство, что кто-то не сводит с нее глаз. Странно, но это вызывало неприятные ощущения, хотя обычно посторонние взгляды радовали ее.

Сегодня благодаря утренним манипуляциям парикмахера (ох, как же его звали?.. Люк?.. или как-то еще на букву Л) она действительно похорошела и, конечно, привлекала к себе внимание. Новая прическа и впрямь сотворила чудеса, и не только с лицом. Николь была девушкой весьма симпатичной, до сих пор (несмотря на свои двадцать девять) державшейся прекрасно. Оставив четыре года назад карьеру фотомодели, она и сейчас могла похвастаться безупречными параметрами фигуры, умением держать себя на публике и еще довольно свежим лицом, сохранившим даже некоторую юность черт. Теперь, окончательно уйдя с подиума, она полюбила фотографировать и иногда размешала свои произведения в журналах.

Николь снова огляделась по сторонам. Но все-таки — почему этот взгляд в спину так явно неприятен? Она поежилась, невольно передергивая плечами. Тут невозможно перепутать: либо на тебя смотрят и ты нравишься, либо — на тебя смотрят и тебя ненавидят. Ну просто сверлят глазами! Она попыталась незаметно повернуть голову назад.

— Лучше попудри носик, — тихо сказала Лили, многозначительно округляя глаза.

Николь достала пудру из сумочки и принялась смотреть в зеркало позади себя. Но этот известный женский маневр не принес желаемого результата: она увидела лишь жующих «толстопузов», равнодушно взирающих вокруг, к тому же с женами.

Она закрыла пудреницу.

— Ну и где?

— Там! — шепнула Лили, снова округляя глаза. — Он спрятался.

— Под стол?

— Нет! Он — за стенкой стоит, возле колонны.

— А как он выглядит? — спросила Николь, раскладывая зеркальце еще раз.

— Не знаю, видно было только лицо. Даже часть. Он так откровенно за тобой подглядывает! Даже меня не стесняется.

— А почему ты мне сразу не сказала?

— Я сама только увидела. Но он — молодой.

— Ну хотя бы блондин или брюнет?

— По-моему, темный. Там вообще темно.

Николь начала злиться. Нашла, можно сказать, единственное тихое место в городе, где можно спокойно поесть, но и тут начинаются чудеса!

— А что тебе не нравится-то?! — возмутилась Лили. — Тебе же нужен жених. Может, это как раз то, что надо.

— Мне лично жених не нужен. Это папе нужен жених. Ну… то есть для меня.

— И, чтобы папу опередить, ты ловишь его сама. Ну-ну. А я-то думала, мы с тобой преследуем одну и ту же цель.

— А мы и преследуем одну и ту же цель. Только причины у нас разные.

Лили смотрела на нее со скрытым негодованием.

— Ну и зачем ты мне морочила голову, что хочешь замуж?

— Да я и хочу замуж! Только не хочу…

— А! Я так и подумала.

Подруга надменно отвернулась. Сама Лили давно хотела замуж, только ее родители жили куда скромнее, чем родители Николь. И однажды она самостоятельно, без подсказки папы, приняла решение: найти богатого мужа. Потому что для нее это — вопрос жизни и смерти. Лили хотела жить и вращаться только в высшем свете и больше нигде.

— Ладно, я все про тебя поняла. Буду действовать самостоятельно.

— Лили! Ты что, обиделась?

— Нет. — Лили поджала губы. — Давай лучше смотри за своим тайным обожателем.

— Почему ты думаешь, что он обожатель?

— Ты же девушка в прошлом знаменитая. Если полистать журналы пяти-, а то и десятилетней давности, можно наткнуться на множество твоих фотографий.

— Лили, почему ты сегодня такая злобная?

— Не знаю, — зевнула подруга. — Мне тут скучно. Доедай своего бедного лобстера и пойдем.

Николь медленно допивала вино, пытаясь успокоить странное волнение.

В последнее время Лили почему-то очень полюбила вышучивать ее модельное прошлое. Зависть ли была тому причиной, или просто подруга таким образом отыгрывалась за что-нибудь — точно неизвестно. Николь уже привыкла к этим выходкам и всякий раз заставляла себя не обижаться. Но сегодня, бог его знает почему, эти слова больно ранили ее, и, вместо того чтобы последовать ее совету «доедать лобстера», Николь сложила руки и угрюмо уставилась в стол.

А тут еще этот мужчина. Зачем он наблюдает за ней? Что ему надо? Почему от его взгляда плечи так сильно жжет? Она понимала: если сейчас встанет и уйдет, значит, возможно, никогда не разгадает этой тайны. А если еще немного подождать — тот сам будет вынужден сделать первый шаг.

— Может, он маньяк? — спросила, зевая, Лили. — Слушай, пойдем уже, а?

Николь молчала.

— Ну что с тобой?! Я уйду одна. Просыпайся, или он тебя уже околдовал и ввел в оцепенение? Ты меня слышишь?

— Слышу. — Николь достала пудреницу. — Сейчас я еще попудрю носик, а потом…

Она вздрогнула и чуть не выронила зеркало: мужчина, прятавшийся за стеной возле колонны, поймал в зеркальце ее взгляд и почтительно поклонился. Он прекрасно видел, что за ним наблюдают!

Николь резко обернулась. Незнакомец стоял возле колонны и улыбался. Улыбался именно ей, в этом не было никаких сомнений. Потом оттолкнулся от стены и легкой походкой пошел к их столику. Он был высок, черноволос, гладко выбрит и улыбался им обеим самой обольстительной улыбкой, которая почему-то напоминала Николь пиратскую.

Она успела подумать, что в лице его есть что-то знакомое, словно где-то они уже встречались, но тут он заговорил, перебивая ход ее мыслей:

— Дамы, прежде всего простите меня, если я доставил вам беспокойство. Я должен объяснить вам, почему наблюдаю за вами, и вообще… позволите сесть?

— А….

Он ловко опустился на полукруглый диван и снова обнажил все тридцать два зуба в улыбке.

— Я — ваш кузен. Впрочем, конечно, не кузен, а гораздо более дальний родственник. Берт Голдфилд. А вы?.. — Он подался вперед, ожидая, что они представятся. — Мне немного неловко задавать такой вопрос… но кто из вас Николь?

— Я — Николь. А это — Лили.

— Мне безумно приятно! — Он привстал и по очереди поцеловал им руки.

— Вы кто? — спросила Николь. — И что вам от меня надо?

— Я сейчас все объясню. Вы не против, если сегодня за ужином я составлю вам компанию?

— Не против, — неуверенно сказала Лили.

А Николь строго спросила:

— А кто вы, собственно?.. И почему…

— Конечно! — радостно вскричал он. — Вы ничего не знаете, и родители ваши, я уверен, не знают! Я приехал в Бостон специально, чтобы распутать одну сложную историю, касающуюся нашей большой старинной семьи.

— Старинной? — Лили опустила ресницы, чтобы скрыть хищный блеск в глазах, и подперла подбородок рукой, томно глядя в стол: она с детства мечтала выйти замуж за богатого наследника старинного рода. — Старинная семья! Ах, как интересно!

— Да! Но прежде всего я прошу вас: давайте пойдем в другое место, для того чтобы поговорить. Я заказал столик в ресторане «Старый мельник». Вам приходилось там бывать?

— Приходилось, — ответила Николь, слегка удивившись, потому что это был чуть ли не самый дорогой ресторан в городе. — Но зачем нам…

— Вы знаете, я там сегодня обедал, там оказалась совсем недурная кухня, к тому же… Впрочем, вы сами все увидите! Идемте, не будем терять время!

И, прежде чем подруги успели что-либо сообразить, он ловко подхватил обеих под руки и повел прочь, походя расплатившись с официантом.

Николь все это напоминало какой-то дешевый спектакль. Словно ее разыгрывают в школьном театре, где все «актеры» — из соседнего класса, а она должна делать вид, что верит, будто бы перед ней и правда настоящий Гарри Поттер… Однако, несмотря на это, она все равно соглашается уговорить себя. Уже второй раз за сегодняшний день! — подумала Николь, вспоминая безапелляционного парикмахера.

Холодный ветер с дождем обрушился на них и закружил вихрь под большим зонтом мистера Голдфилда. Он усадил их в автомобиль, за рулем которого сидел седоватый мужчина, который не повернулся и не представился. Значит, это просто водитель, подумала Николь. Хорошие, вышколенные водители никогда не общаются с друзьями своих хозяев…

— Наверное, привез его из своего дома! — восхищенно прошептала Лили, закатывая глаза. — Обожаю настоящие старинные семьи!!!

— Да нет, просто нанял, — так же шепотом ответила Николь и сама поразилась: почему она ему заранее не верит?

— О, вы останетесь очень довольны, — продолжал между тем Берт. — Там уютно, вкусно, и сама обстановка словно располагает к доверительной беседе…

Николь натянуто улыбнулась. Да, красив и дорого одет. Манеры… речь… Кажется, все, что надо. Только почему такое неуютное чувство, словно ее хотят обокрасть? Николь повернулась к Берту Голдфилду и принялась откровенно пристально его разглядывать. Что-то не то. Определенно: что-то не то. Врет. Но в чем?

И кто он такой на самом деле?

Загрузка...