Поцелуй огня на его щеке

Глава 5

От пятницы я не ожидала ничего хорошего. Заранее готовилась к тому, что Люда в очередной раз попытается меня достать. Подходя к институту, думала, что увижу блондинку рядом с Риком уже у проходной. Повезло, там стояло всего пара студентов. Прошмыгнула мимо них и вскоре уже снимала куртку у гардероба…

Но не прошло и минуты, как мое везение разом завершилось. Рик подошел так незаметно, что я испуганно дернулась в сторону. Но рука, что оказалась на талии, держала крепко. Как это понимать? Чего это он?

— Тебе не говорили, что подкрадываться со спины чревато фингалом под глазом? — проворчала, бросая номерок в сумку.

Меня переполняло радостью и досадой одновременно. Вот почему он не может вести себя как-нибудь по-иному? Он же у нас теперь занятой человек, глубоко влюбленный и такой же на голову ушибленный, как и я. Стало быть, ему надо от меня чуть-чуть отдалиться, чтобы коровка-Милка не заревновала. И ему хорошо, и мне так будет проще смириться и выкинуть его из головы. А тут, распустив свои длинные руки, он неосознанно дает мне право надеяться на взаимность. Точнее, моему глупому сердцу, которому только дай повод, и оно начнет снова учащенно биться.

— В первый раз слышу, — как ни в чем не бывало отозвался друг и убрал руку с моей талии.

Разочарованный вздох подавить не смогла. А все потому, что Валера застал меня врасплох! Я была не готова встретить его одного да еще и при подобных обстоятельствах. Таких, в клеточку и хитрых-прехитрых.

— Ты специально караулил? — предположила.

Не сговариваясь, мы направились к лестнице. Первая лекция должна была проходить на втором этаже.

— Нет, пришел чуть раньше тебя.

Стало немного, совсем капельку, обидно. Мог бы и соврать. Сказать, что специально задержался, чтобы вместе дойти до аудитории. Глупости, разумеется, но никто не мог запретить мне помечтать.

— И где свою шоколадку потерял? — тихо спросила. Не смогла удержаться от шпильки.

— Мы не договаривались с ней встретиться утром, — передернув плечами, проговорил парень. — Сегодня наша группа вновь собирается в клуб, пойдешь?

Я не сразу нашлась с ответом. Идти туда, где громко звучит музыка, все толкаются, наступают друг другу на ноги, ругаются, целуются… Хотелось и не хотелось одновременно. Поэтому перед тем, как дать свой ответ, я решила спросить у Рика, собирается ли он сам провести вечер в компании наших одногруппников. И узнала, что Лерик таки пойдет. Но появится там позже нас. У него снова были какие-то дела. Про Люду спрашивать больше не стала. Если эта блондинка пропустит очередную тусовку, то потом неделю будет страдать.

Еще одной причиной, по которой я все же решила согласиться пойти в клуб, была, как ни странно это прозвучит — рубашка. Красная, в клеточку. Мягкая, теплая и пахнущая любимым мужчиной. Мой очередной трофей. Компенсация. Тем более, я предупреждала, что попросить ее могу в любой момент. Понимала, конечно, что со стороны это смотрится странно. Но я вообще теряла голову, когда Лерка находился рядом. Так что… могла позволить себе такую маленькую слабость. Если на что-то большее рассчитывать не приходится.

Наша группа толпилась у аудитории. Машка, завидев нас, тут же подошла, радостно улыбаясь. И я сразу почувствовала неладное.

— Говори, — напряженно выдавила из себя.

— Я бросила Пашу! — возвестила подруга, и ее улыбка стала еще шире.

Дело дрянь. По воинственному виду рыжей было понятно — она еле сдержалась, чтобы не прибить парня. И вот вопрос: что послужило причиной немилости?

— Причина? — это спросил уже Лерик.

— Я увидела его целующимся с другой, — сложив руки на груди, выпалила девушка.

— Где? — Я была удивлена.

— В торговом центре. Заходила вчера, хотела приглядеть себе платье на Новый год. А он там… в кафе сидит. С одногруппницей своей. Целуется, за ручку ее держит. Фу.

— Козел, — выругалась, и машинально покосилась в сторону Лерика. Тот заметил, что я на него смотрю и нахмурился.

— Вот только не надо еще и меня к рогоносцам приплетать, — погрозив указательным пальцем, сказал друг.

— Как ты мог такое подумать? — Маша округлила глаза. А я-то знала, что для нее Валера ничем не лучше. А все из-за Люды. И это несмотря на то, что он, вроде как, и ее друг тоже.

Потом к нам подошли Ванька с Федькой и заговорили про прошедшую недавно контрольную. И, слава богу. Тема, которую мы невольно подняли, была не очень приятна как для Маши, так и для меня.

Всю пару я провела будто на иголках. Может, виной тому странное внимание со стороны Рика, который время от времени как-то задумчиво поглядывал в мою сторону. А может, я просто себя накручивала. Понятия не имела.

А может, он все понял и теперь хочет вывести на чистую воду? Сомневаюсь, конечно, что сей факт придадут огласке (все-таки я очень надеюсь на то, что Лерка не будет надо мной издеваться таким вот изощренным способом), но вот серьезного разговора в таком случае нам не избежать. И вот тогда мне даже страшно думать о том решении, которое, несомненно, примет молодой человек. С другой стороны, коровка-Милка сильно бесится при этом, так что возможно я и не права в своих рассуждениях. Ох, мои мозги сейчас взорвутся от перенапряжения!

— Возьми себя в руки, — шикнула на меня подруга, когда мы на перерыв вышли в коридор и встали у стеночки, неподалеку от аудитории, где у нас проходило занятие. Народу было немного и ни у кого не возникало желания подслушивать разговор.

— Я взяла, — сказала, а голос тем не менее дрогнул. — Почти взяла.

— То, что он с Людой еще ничего не значит.

— Да, я понимаю, — пожав плечами, пробормотала.

— Забудь его.

— Легко сказать.

— Ну, посмотри на меня, — Машка встала напротив и, уперев руки в бока, грозно посмотрела прямо в мои глаза. — Изменил мне Пашка и что? Видно, что я страдаю? Плевать я на него хотела!

Проходящий мимо молодой человек с рыжими волосами и зелеными глазами запнулся и чуть было не упал на пол. Промчался, будто ветром подгоняемый, и скрылся за поворотом.

— Он? — спросила у подруги.

— Ага, — смотря своему бывшему вслед, процедила Мария. — Козел. Как есть, козел.

— Любовь зла, — я развела руками.

— Да плевать я хотела на эту любовь, — продолжала шипеть девушка. Отбросив рыжую прядь волос с лица, она продолжила: — Вообще не понимаю, что я в нем нашла? Ну, рыжий, ну, с зелеными глазами. И что? Интеллект подкачал. Вкус так себе. Променять меня на…

— Успокойся. Возьми себя в руки, — вернула я ей сказанные недавно в мой адрес слова.

— Я спокойна, как удав.

Не спешила верить Машке. Пусть она и старалась делать вид, что ничего страшного не произошло, ей было обидно. И я могла ее понять.

После занятий, как и в прошлый раз, было решено сначала отправиться по домам, чтобы переодеться, перекусить и немного отдохнуть. Валера еще раз, перед тем как разойтись у метро, пообещал быть и лично посторожить нас на тот случай, если к нам кто-то будет приставать. На это Маша возразила, что это может случиться и до его прихода. Рик только хмыкнул и сказал, что из группы сегодня в клубе соберутся почти все парни. Так что защитники точно найдутся.

На улице было уже довольно холодно, поэтому решила кожанку не надевать. Вообще странно, как Валера не мерзнет. Подруга попросила зайти за ней в восемь часов. В связи с этим, времени для наведения марафета и отдыха было предостаточно. Маме решила отправить смс, чтобы она не переживала, если придя домой, не обнаружит свою непутевую дочь дома. Но она точно будет не в восторге.

Придя домой, переоделась, помыла руки и первым делом пошла на кухню. Есть хотелось ужасно. По-быстрому поставив чайник и соорудив бутерброды из хлеба, колбасы и сыра, приступила к чревоугодию.

Пока сидела, погруженная в свои, само собой, безрадостные мысли, пришло сообщение от Сашки. Он спрашивал, как дела и что я сейчас делаю. Скрывать было нечего. Так и написала, что сижу на кухне и заедаю горе. Потом позвонила недовольная мама и стала расспрашивать с кем и куда я иду. Тут тоже секрета не было. К Машке родительница относилась хорошо.

Помыв за собой посуду, пошла в комнату. Встала напротив шкафа, отодвинула дверцу, и сразу же взгляд упал на аккуратно сложенную мужскую рубашку. Потянулась к ней рукой, взяла за край и достала. Прижав к себе, вдохнула запах, невольно улыбаясь. Когда же моя привязанность к Рику станет не такой болезненной, и я перестану вести себя, как по уши влюбленная дурочка? И больше не буду заниматься подобными глупостями. Мотнув головой, попыталась прогнать из головы мысли о парне. Чего, спрашивается, стою? Собираться пора. Пока придумаю, в чем пойти, часа два пройдет. А ведь еще надо до Машки дойти. Если опоздаю, она потом весь вечер ворчать будет.

Спустя полчаса сомнений было решено идти в джинсах и черной кофте. У которой были кружевные рукава. Волосы оставила распущенными, зато много внимания решила уделить макияжу. Густо подвела глаза черным карандашом, подкрасила как следует ресницы. Нанесла на верхние веки перламутровые тени… Еще и стрелки решила сделать. А что? Сегодня пятница. И я не собиралась, как и в прошлый раз, уходить из клуба раньше всех. И пусть там будет Люда. Все равно. Она прекрасно знает, как я реагирую на Рика… И если друг появится там, точно будет крутиться вокруг него. Неужели Валера не видит, что она им играет? А если видит… То зачем продолжает быть рядом с ней? Для чего? Возможно, это не блондинка играет парнем, а он ей? Да, вот это было более вероятно, нежели «вывести меня на эмоции и выведать правду».

От столь противоречивых мыслей, немного заболела голова. Приложив прохладные пальцы к вискам, прикрыла глаза. Спрашивать у него об этом не стоит. Что если я просто напридумывала себе всякого, а на самом деле он просто настолько в нее влюблен? Что если… его любовь такая же «больная», как и моя?

Открыв глаза, опустила руки и посмотрела на свое отражение в зеркале, что являлось частью двери шкафа. Довольно неплохо. Глаза стали более яркими, губы чувственными, хотя никакой яркой помады я не использовала — просто нанесла нежно-розовый блеск. Кофта облегала фигуру. Хм… может, и не надо худеть? А то стану похожа на… Люду. Темно-синие джинсы сидели хорошо. И пусть выгляжу не так «богато», как Милка, зато чувствую себя комфортно. А каково ей в коротком платье и на высоких каблуках по улицам осенью ходить?

На улице снова шел дождь. Хорошо, что в сумочке лежал зонт, а сапоги я надела свои любимые, непромокаемые. В смысле, если по лужам не топать, а хотя бы стараться их обходить, ноги не промокнут.

Машка оделась явно не по погоде. Я забеспокоилась о ее здоровье. Особенно когда увидела короткую курточку, в которой Мари собиралась идти на улицу. Пусть куртка была и утепленной, попе-то точно будет холодно!

— Не ворчи, еще не зима, — махнула на меня рукой девушка.

Быстро собравшись, она первой выскочила в подъезд. Я же задержалась, прощаясь с мамой подруги, которая, к слову сказать, тоже была не в восторге от выбора своей дочери.

Надо заречься ходить в клубы по пятницам. Думала, в прошлый раз народу много было. Ошибалась.

— У барной стойки все места заняты, — тяжело вздохнув, сказала одногруппница. — Пойдем, столик поищем. Вон там, на возвышении…

Она указала рукой в дальнюю часть клуба, чуть левее от места диджея. Перспектива пройти через толпу танцующих только лишь для того, чтобы проверить, есть ли в той стороне свободные места, была так себе.

— И не ворчи. Ты пришла сюда развлекаться или страдать? — заскользив по моему «наряду» любопытным взглядом, произнесла Маша. — Кстати, выглядишь супер. Лерик будет в шоке.

— Не думаю, — я поморщилась.

Топтаться у входа было бессмысленно, так что мы все же решились дойти до дальней части забитого народом помещения. Лишь бы не наступить кому-нибудь на ногу. Или не нарваться на очередного «кавалера». Одногруппники одногруппниками, только не думаю, что кто-нибудь из них будет готов защищать мою честь.

Пока шли, заметила светлую макушку Ивана. Он притягивал какую-то незнакомую мне девицу к своей груди и заливисто смеялся, пока та ему что-то рассказывала. Федька танцевал неподалеку с довольно симпатичной блондинкой. Люды видно не было. Надо же, она решила не идти сегодня в клуб?

Увы, Милку я все-таки увидела. Она как раз сидела за одним из столиков, неподалеку от диджея и о чем-то оживленно разговаривала со своими подругами. Вот интересно, они и живут вместе?

— Вон там, в дальнем углу собираются уходить, — подруге пришлось повысить голос, чтобы я могла ее расслышать.

Немного подождав, устроились за освободившимся столиком. Минуты через три до нас смогла добраться официантка. Есть особо не хотелось, а вот немного выпить и расслабиться, очень. Поэтому заказали по легкому алкогольному коктейлю и на этом решили пока остановиться.

— Все парни сволочи, — пробормотала Маша, когда ее бокал наполовину опустел.

— Почему? Ты же всех не знаешь, — я пила маленькими глоточками, медленно и коктейля было еще прилично. И не опьянею, и расслаблюсь.

— Достаточно и тех, кого я знаю, — уже привычно проворчала рыжая. — Точнее, знала.

Так, за непринужденной беседой и летело время. Коктейли закончились, алкоголь слегка «ударил» в голову, музыка гремела в ушах. Поэтому оставив столик, пошли танцевать. Музыка завораживала, пьянила больше, чем выпитый коктейль. Расковывала и помогала забыться. Мы не собирались привлекать к себе лишнего внимания. Но почти сразу же к нам подошли и предложили потанцевать. Машку приобнял за талию высокий худощавый блондин. Моим партнером оказался молодой русоволосый человек, чуть пониже Машкиного партнера.

— Хорошо двигаешься, — склоняясь к моему уху, сказал Сергей (так звали моего нового знакомого).

— Спасибо, ты тоже.

И не слукавила. Парень хорошо чувствовал музыку.

В какой-то момент я почувствовала, как чья-то рука обвивает талию и чуть отстраняет от Сережи.

— Я ее украду, — послышался за спиной голос Рика.

Он меня нашел. И снова эти два противоречивых чувства. Разве он не должен быть сейчас с Людмилой? Почему я опять оказалась у него на первом плане?

— Пожалуйста, — подняв руки в примирительном жесте, произнес парень и отступил назад.

— Ты чего? — я извернулась и снизу вверх посмотрела на одногруппника.

И чуть не утонула в потемневшем взгляде. Держись, Агата, ты должна выстоять и показать настоящее актерское мастерство. На лице не должен дрогнуть ни один мускул!

— Слушай, знаю я этого Сергея. И ничего хорошего от него ждать не приходится. Так что извини, что помешал тебе отдыхать, но лучше выбери кого-нибудь другого.

А не тебя ли? Но мне пришлось смолчать. Хотя искушение вывести его на чистую воду было слишком велико. Чтобы окончательно не размякнуть в кольце его рук, спросила:

— И чем же Сергей так плох? — и еще тыкнула Лерика пальцем в грудь. Машинально провела им чуть ниже, зацепилась за край расстегнутой рубашки… Рубашки. Хм… — И вообще, — мой взгляд уже плутал по красно-черной ткани. — Ты мне моральную компенсацию отдать должен.

Людка могла появиться в любой момент, и я решила действовать оперативно. Она же мне его до понедельника не отдаст! И если бы не ответная симпатия парня (хотя, в свете последних событий я уже в этом не очень уверена), то я бы не позволила ей править бал. А так… Да, только рубашка. Всего-то…

— Сейчас? — темные брови друга поползли вверх.

— А почему нет? Мне холодно.

Для убедительности еще и плечами повела.

— Ты решила оставить меня без одежды?

Если быть честной, да, была бы не против увидеть его без… Мотнула головой. Наверное, не стоило пить алкогольный коктейль. В голову полезли какие-то не очень приличные мысли и образы.

— Частично, — поняв, что Рик ждет ответ, пришлось выкручиваться. — Ты обещал.

Вздохнув, парень стал стаскивать с себя мой трофей. Вокруг нас танцевали, веселились, о чем-то переговаривались пары, а мы просто стояли друг напротив друга. Потом он все же отдал рубашку. Повязав ее за рукава на талии, я победно посмотрела на парня.

— Чудная, — хмыкнул Валерий.

— Немного.

— Потанцуем? — Лерка протянул руку, как бы приглашая.

— А почему бы и нет? Только Милка не будет против? Не хватало еще и здесь подраться.

— А ты о ней не думай.

И вот почему его взгляд снова показался мне подозрительным? Будто друг что-то задумал, а рассказывать не собирается. Точно ведет свою игру. Понять бы еще, зачем и какие цели он преследует. Неподалеку находилась его девушка, которая нравилась ему два месяца. Что же случилось после того, как они провели вместе выходные? Он разочаровался в ней? Не думаю. А иначе, зачем продолжает встречаться?

— Расслабься, — произнес в макушку Рик, притягивая к себе, обхватывая талию уже двумя руками. Осторожно, нежно. Необычно и непривычно.

Мои же руки заскользили по его плечам. Затем, удобно обхватили шею молодого человека. Чтобы и ему было удобно и мои расшалившиеся конечности не затекли. Мелодия сменилась. Вместо зажигательной песни, заиграла другая, плавная, тягучая, завораживающая… Свет, льющийся с потолка стал более приглушенным, затемняя зал. Очнулась я лишь, когда неподалеку послышалось недовольное сопение и возмущенное:

— Лерик!

Начинается. Сейчас друг вновь переключит свое внимание на нее, а мне останется лишь еще одна рубашка. Мой трофей.

— Что такое? — друг нахмурился и остановился.

Жаль, я бы еще с ним потанцевала.

— Ты танцуешь… с ней! — по чуть заплетающемуся языку я поняла, что блондинка хорошо приняла на грудь. И это опасно.

— Ты пьяна. — До Рика тоже быстро дошло, что его девушка навеселе.

— Я?! — заверещала Милка, привлекая к себе лишнее внимание. — Ничуть!

— Тебе надо домой, — убирая руки с шеи Валеры, сказала я. — Ты на ногах еле стоишь.

— Заткнись, — прошипела одногруппница.

— Мила! — в голосе Лерика послышалась угроза. — Замолчи. Агата, прости, но надо отвезти ее домой.

Я кивнула, так как все слова разом закончились. Ухватив Люду под локоток, Рик направился с девушкой в сторону выхода. Вечные подруги Шоколадки засеменили следом.

— И что это сейчас было? — рядом тут же материализовалась Маша.

Как она так умудряется? Вроде только что ее рядом не было.

— Мила напилась, — просто ответила.

Настроение танцевать как-то резко пропало. Мари, видя мое упадническое состояние, махнула рукой, и мы решили тоже пойти домой. В конце концов, то что я хотела, уже получила.

Утро субботы началось для меня со скандала с матерью. Которая посчитала, что я по дому ничегошеньки не делаю. Да, я, оказывается, не мою полы и не протираю пыль — все гуляю со своими друзьями и думаю о мальчиках, когда она, единственная кормилица нашей немногочисленной семьи с утра и до ночи пашет, как папа Карло.

— Вот во сколько ты вчера пришла? — женщина повысила голос, и я чуть не подавилась кофе, сваренным ею специально для меня.

Такой любимый и обжигающий напиток в один миг потерял свой вкус и аромат. А я сидела, словно помоями облитая. Что на нее нашло? Она же вроде раньше нормально относилась к нашим с Машей гулянкам. И женских дней с резкими перепадами настроения не наблюдается.

— В половину одиннадцатого, и что? — я хмуро на нее посмотрела. — Это как-то влияет на то, что я в четверг приготовила ужин и помыла полы?

— Так то четверг! — мама уперла руки в бока. — А сегодня у нас какой день недели?

— Суббота.

— Правильно!

— И? Я тебя не понимаю, — я отодвинула от себя пирожок и отставила чашку с подстывшим кофе. — Сегодня я дома. В субботу. Ни с кем не иду гулять.

Как назло, лежащий рядом мобильный запиликал, оповещая о входящем сообщении.

— Ну? — хмыкнула родительница. — Все еще не идешь?

— Это от Маши. И я пока не знаю, по какому вопросу она ко мне обратилась.

— Вы же только вчера виделись.

— Мало ли какая проблема за ночь появилась.

— За ночь…

— Именно.

Слова резали по израненному сердцу будто нож. Было так больно слышать от родного человека обвинения. И в чем? В том, что я не каждый день драю полы и наготавливаю супы? Больно и обидно…

В голове сам собой созрел план действий. Считает меня тусовщицей и гулякой — пускай считает. Я не буду разубеждать ее в этом. Надоело. Хватит. Уйду якобы с ночевкой к Маше, а сама погуляю по ночной Москве. Подругу попрошу прикрыть — скажу, что к Сашке на дачу укатила. Она ведь спит и видит, чтобы мы с ним сошлись. Хоть будет, за что выслушивать мамины претензии. Уйду часов в шесть…

— А то, что я переживаю, тебя не волнует? С кем ты. Где ты. Что за клуб и какой там контингент…

Демонстративно взяла смартфон в руки и пару раз тыкнула пальцем на оповещение. В принципе, ничего нового Мария мне не написала. Просто осведомилась, как я, и все. Ни слова про Сашу или Рика. Мама тоже молчала, ожидая, по-видимому, ответа. Я же колебалась. С одной стороны хотелось побыть одной, а с другой — закрываться в комнате на целые сутки был не вариант. Да и постоянно заглядывать в шкаф буду. Я же, теперь стала как маньяк в плане присвоения себе Валеркиных рубашек в клеточку. А я вчера отхватила новый трофей, так что…

— Пока не ясно, — я пожала плечами. — После четырех определится.

— И ты побежишь за ней, как собачка? — родительница скептически хмыкнула.

А снова разозлилась. Вот почему сразу надо выдавать мне подобное… Не могла подобрать других эпитетов к сложившейся ситуации? Почему у нее в последнее время все плохо? Что, мне теперь уже и общаться ни с кем нельзя? А то, мало ли, украдут, испортят, перевоспитают или еще что.

— Мы уже давно вынашивали идею, чтобы я переночевала у нее дома, — я решила зайти издалека. — При ее родителях. Знаешь ли, ей тоже не особо доверяют в этом плане.

— Эй! На что это ты намекаешь? — мама стала заводиться. — Теперь понятно, какого ты обо мне мнения. Спасибо, дочь! Я от тебя такого не ожидала!

— А чего ожидала? — не выдержав больше, выпалила я и вскочила со своего места. — Что я вырасту зажатой, закомплексованной серой мышью? Так уже почти такой стала…

— Агата? — тихо позвала мама. — Что с тобой происходит?

— Ничего со мной не происходит, — я начала медленно отступать к входной двери. — Просто не надо на меня орать с утра пораньше и обвинять в том, в чем я не виновата.

— Но я же беспокоюсь за тебя! Дура ты малолетняя…

Всхлип вырвался из груди сам собой. Я развернулась и пулей выбежала в коридор. Было обидно до жути. Что ей сделали мои друзья? Ведь ясно же, что ей не нравится Валера, и что отныне перестала нравиться и Маша. Которая вытаскивает меня по ночам из дома и знакомит с непонятными Александрами, которые одним своим присутствием в моей жизни вызывают у матери антипатию. Ревнивица. Но я же не могу вечно быть рядом, ждать ее с работы и доверять то, в чем иной раз самой себе признаться стыдно.

Не поймет и посоветует забыть. Для нее я всегда останусь маленькой девочкой, которая должна возвращаться домой не позднее восьми вечера. Но при этом уже довольно взрослой для того, чтобы помогать ей по хозяйству. А мне свободы хочется. Хочется любить и страдать, веселиться и печалиться, петь, кричать, смеяться и плакать. Короче, жить нормальной жизнью, как и все девушки моего возраста.

Я не понимала ее метаний. То можно, то нельзя. Как же я от всего этого устала!

— Агата, вернись, — судя по звукам, кто-то тоже психанул и ударил со всего размаха кулаком по столу. — Вернись, мы еще не договорили!

— Договорили, — срывающимся от рыданий голосом провыла ей в ответ.

Я заскочила к себе в комнату и заперлась изнутри. Дрожащей рукой поднесла смартфон к лицу и активировала дисплей. Начала писать Машке ответ:

«Да вот, нормально все. Почти. Потому что мама не отпускает с Сашкой к нему на дачу. Как раз тебе хотела написать и попросить, чтобы прикрыла перед ней. Сказала, что мы вместе сегодня тусим»

Не могла же я действительно пойти к ней на ночь? Нас бы не поняли. Да и мало ли, какие у Марии планы на этот вечер… Меня-то в них не посвятили, значит, либо отоспаться решила, либо там еще все сложно. Да и Сашу снова начнет навязывать в роли самого действенного успокоительного. А нужна я ему, если по-прежнему не могу забыть Лерика. Меня даже на свидание звали, а я, вместо того, чтобы открыть парню свое сердце, рассказала ему обо всем и даже фотку показала. Вдруг вчерашние дела, ради которых он отменил нашу встречу, были лишь отговоркой? Что, если он вообще расхотел со мной общаться? Успокаивать, ждать какой-то там взаимности, надеяться на то, что я все-таки оценю его, как мужчину.

В тот момент я была сама себе противна. Мама ведь правильно назвала меня дурой… Потому что не надо ни за кем прятаться, а брать себя в руки и взрослеть. Без слез, переступив через врожденную сентиментальность и разбитые вдребезги мечты, пойти дальше по яркой дороге отведенной мне судьбой. На ней будет еще много поворотов и ухабов, но я справлюсь. Нельзя опускать руки и ставить на себе крест. Теперь все зависит только от меня. И надо это принять и показать всем меня новую. Быть может, и мама поменяет свое мнение обо мне. И уже сама смогу пригласить Сашку на свидание. Надеюсь, не опоздаю. А Лерик продолжит быть моим очень хорошим другом в настоящем, и болезненная любовь к нему останется в прошлом.

К счастью, подруга перезванивать не стала и с радостью согласилась принять от моей родительницы «неожиданный» звонок. Пожелала нам с Сашей удачи и выразила надежду на то, что у нас с ним все получится. Я тоже на это надеялась, потому что парень мне нравился. Но эти странные, сумасшедшие эмоции, которые я все еще испытывала к другому, не давали мне покоя.

Хотела уже было отправиться к ноуту, чтобы просмотреть новостную ленту в социальной сети, когда услышала тихие шаги за дверью. Потом кто-то сполз на пол и пару раз всхлипнул. В носу тут же защекотало, а глаза наполнились слезами. Я — идиотка. Своими словами и поведением довела родную мать…

— Ма-а-ам… — произнесла я, отпирая входную дверь и открывая ее. — Прости меня, пожалуйста.

Говорить, что не хотела и так далее было бы не очень честно с моей стороны. Я была зла на нее и осознанно не выбирала выражений — это факт. Даже более того, отчасти чтобы высказать свое «фи» закрылась и подговорила лучшую подругу на вполне себе сомнительную авантюру. Но мне нужно было развеяться. В одиночестве.

— Сокровище ты мое глупое, — тихонько прошептала родительница, медленно поднимаясь и заключая меня в свои объятия. — Как же ты меня напугала.

Спрашивать, о чем она опять-таки не стала. И так понятно, что мама подумала о самом худшем. По ее мнению, мы, молодые и горячие, все на одно лицо. Не сдержанные, ленивые и совершенно не приспособленные к жизни. А еще буйные и непредсказуемые, со слабой психикой. Это называется, понаслушалась россказней тети Шуры с работы о двух близняшках-оторвах, которые постоянно отравляют бедной женщине жизнь. И если Александра Сергеевна ни капли не наговаривает на своих дочерей, то моя родительница пускается во все тяжкие. Одно то, что я не работаю и гуляю с друзьями является для нее самым ужасным грехом в мире.

Мой живот призывно заурчал в самый неподходящий момент, когда мы просто стояли и молчали. Идиллия. И если бы организм не напомнил нам обеим, что я не доела свой завтрак, то, скорее всего, меня бы не взяли под локоток и не повели бы как маленькую на кухню. Я решила немного потерпеть и, тяжело вздохнув, позволила себя накормить еще и сырниками. Которые, кстати сказать, были очень вредны для моей фигуры.

После завтрака таки залезла в интернет, где совершенно случайно наткнулась на селфи, которое Людка выложила на своей страничке. На фото они с Лериком тянулись друг к другу за поцелуем… Но я ведь обещала себе больше по нему не плакать?

Сделав несколько глубоких вдохов, свернула браузер и выключила комп. Лучше почитать учебник и помочь маме с пересадкой цветов, чем впасть в депрессию. Мне ведь еще гулять всю ночь по холодной, дождливой Москве.

От осознания предстоящего безумства, по позвоночнику побежали мурашки. А если дождь или сильный ветер? Интересно, до какого часа работают кафе… Надо посмотреть расположение круглосуточных. Но пути назад уже нет. Чтобы вздохнуть полной грудью, мне необходима встряска. Завтра никуда не надо идти, так что успею выспаться.

— Агатик, моргни один раз, если ты сейчас на Земле, — на этом скептическом замечании я вздрогнула. Это когда же так задуматься успела, что перестала замечать все вокруг? — Если на Марсе, то можешь не моргать.

Я перевела растерянный взгляд на родительницу. В глазах матери плясали смешинки. Интересно, о чем она подумала?

— Что? — я вопросительно на нее посмотрела.

— Ты влюбилась, и это видно невооруженным глазом, — для особо одаренных пояснили мне.

— Только сейчас стало заметно? — нахмурилась.

— Да где-то месяц уже такая неадекватная ходишь, — отмахнулась мама. Но улыбка слетела с ее губ, как только коснулась больной для нас обеих темы: — Надеюсь, это не Валера?

— А если и он? — я не стала отрицать очевидного. Ведь столько рассказывала о нем и пыталась отстоять его перед матерью. — Это ничего не меняет.

— В смысле? — мать прищурилась. — Он тебе не пара, пойми…

— У него есть девушка, и мои чувства не взаимны, — довольно жестко перебила я. Однако, видя, как сидящая напротив женщина напряглась, поспешила заверить в следующем: — Но все нормально, правда. Машка мне в помощь. Она, кстати, также обо мне волнуется, поэтому и вечно вытаскивает погулять, в клуб, в кафе, кино.

— Понятно, — кажется, кто-то вздохнул с облегчением. — Бедная ты, бедная. И чего ты вообще в нем нашла?

Много чего нашла, но это уже в прошлом. И я ничего ей не ответила. Только пожала плечами.

— Я тут цветы пересадить хотела… — глядя на бездумно уставившуюся в пустоту меня, проговорила мама.

— Я тебе помогу, — тут же встрепенулась и поднялась со стула. — Все равно занять себя нечем.

— А как же учеба?

— Попозже.

Ну, что сказать… Попозже не случилось. Сначала я честно помогала маме, потом мы пообедали, и я решила прилечь. В итоге заснула, да так, что проснулась только в пять вечера. Когда выползла из своей комнаты сонная и помятая, тут же кинулась к матери, которая решила дать отдохнуть своему дитятку после трудной рабочей недели. Ну, и после похода в клуб. Короче, ей было жалко меня будить.

— Мам! Вот зачем ты это сделала? — причитала я, внутренне радуясь, что все вышло именно так, а никак иначе. — Я же теперь не буду спать ночью.

— А ты к Маше разве на ночь не собиралась? — хитро улыбнулась родительница.

— Собиралась.

— Ну и? — фыркнула мама.

— И ты меня отпустишь?

Я не верила собственным ушам. Мне разрешили провести ночь не дома? И это после случившегося утром скандала? Невероятно.

— Позвони ей и собирайся, — мягко посоветовала мне мама. — В любом случае, тебе нужно отвлечься.

— Хорошо… — я в нерешительности взяла в руки мобильный.

— Только отзвонись, когда придешь, — она демонстративно сложила на груди руки. — И писать мне в Вайбере не забывай.

— Хорошо, — кивнула.

Но не успела я войти в телефонную книгу гаджета, как аппарат зазвонил сам. Точнее, оповестил о приходе смс от Лерика. Друг ничего не поведал мне о своем местонахождении, зато зачем-то интересовался, как я и с кем провожу выходные. Отвечать не стала, но вслух сказала, что это Машка написала. Уже привыкшая держать лицо, я никак не выдала своей душевной раны, которая вновь вскрылась при мысли о НЕМ.

Стало совсем плохо и горько, но уходила из кухни я с легкой улыбкой. Никто меня не поймет… Тогда зачем показывать кому-либо свои настоящие эмоции? Мне неоткуда ждать помощи, кроме как от самой себя.

Чтобы не вызвать лишних подозрений, забрала средства личной гигиены из ванной и спрятала их в своей комнате. С собой взяла книгу, деньги, паспорт и телефон. Заряд которого снизился уже до пятидесяти процентов. Очень опрометчиво с моей стороны, но в тот момент я об этом не думала.

Проверив погоду через приложение в телефоне, приуныла еще больше. Да уж, значит, придется искать место, чтобы погреться. Обещали мороз и что возможно выпадение осадков в виде снега. Полная неопределенность, прямо как у меня в душе. Хочется остаться дома и одновременно уйти прочь, куда глаза глядят. Выговориться кому-то и оставить все при себе. Раствориться в ночи и возродиться следующим утром.

Немного подумав, решила взять с собой чистую тетрадь с изображенной на обложке снежной королевой и ручку. Засяду в каком-нибудь кафе и погружусь в себя. Или просто вылью на бумагу все свои переживания. Быть может, это поможет мыслям собраться в понимание того, что делать дальше. Вслед за писчими принадлежностями в сумку отправились свитер и кожаные перчатки. Потихоньку, чтобы мама не видела.

Прощалась с ней и чувствовала себя полной идиоткой. Ну, кому еще придет в голову уйти из дома на всю ночь и бесцельно слоняться по улицам Москвы? Осенней и дождливой, опасной для таких «комнатных» девочек, как я. А мне ведь поверили. Причем все. А я не оправдала их ожиданий. А куда прикажете себя деть, если душа не на месте. И стены давят, душат.

Если вспомнить про мой послеобеденный сон: я глубоко сомневаюсь в том, что смогла бы перенести подобную заботу, если бы осталась дома. А еще шкаф с любимыми рубашками в клетку, ноутбук и сообщение от Лерика, который вдруг решил уточнить, как у меня дела.

— You're poison running through my veins

You're poison, I don't want to break these chains…

Прозвучал короткий рингтон от Alice Cooper, побуждая меня вынуть из кармана мобильный и взглянуть на смс.

— Рик… — прошептала, увидев его контакт и фото рядом с коротким «Ты где?!»

Нигде… Ищу ближайшее кафе, где могла бы в туалете поддеть под куртку свитер. Уж очень сильный ветер разыгрался. А еще, по ходу, надо было брать с собой не кожаные перчатки, а шерстяные варежки. Заодно и чая с медом попью, чтобы не свалиться завтра с сильной простудой.

Тихий всхлип вырвался сам собой. Нет, так дело не пойдет. Я «прогуляться» пошла не за тем, чтобы слезы лить. И вообще, в такое время я теоретически могу быть в постели (и все равно, что время еще «детское»). Так что… Имею право не отвечать Валерке до завтрашнего дня. Тем более, что гаджет медленно, но верно разряжается. Ой…

— Черт! — выругалась, воззрившись на выключившийся сам собой телефон. — Твою ж…

— Это к морозам… — весело рассмеялся идущий за мной мужчина.

Я резко оглянулась на него и на мгновение застыла на месте. А незнакомец, пользуясь моей заминкой, обогнал меня и как ни в чем не бывало пошел дальше. И тут я вспомнила, что некоторые модели смартфонов на холоде быстрее разряжаются. Вот тут-то я и вспомнила про зарядку, которую благополучно оставила дома. Да уж, закон подлости никто не отменял.

Хотела побыть одна — на тебе, получи и распишись. А позвонить при острой необходимости можно и из таксофона (найти бы только). Машка если что прикроет перед мамкой. Сама же, надеюсь, не станет меня разыскивать поздно вечером. А Лерик… Судьба, значит. Мне дали знак свыше, намекнули, что бороться за Рика не стоит. Просто принять его выбор и отпустить. Этой ночью. Сейчас. Надеюсь, им хорошо вместе в эти минуты, и другу не приспичит звонить мне домой.

Я шла по Болотной набережной (и как меня ноги туда принесли, ума не приложу) и все никак не могла определиться с местом «для согрева». И вроде специально выходила из метро на станции Октябрьская, а и заметить не успела, как почти дошла до Кропоткинской. У клуба RED гудел подвыпивший народ, толпясь у входа и ожидая начала концерта. Мне с ними было не по пути.

Где же найти уютное бюджетное кафе? Ведь насколько я знаю, территория закрытого завода «Красный Октябрь» приняла в свои объятия в основном бары и арт-мастерские. А в сторону парка идти было не вариант — мало ли нарвусь на маньяка… Там и позвать на помощь будет некого.

Душа металась, не находя себе места. Я по-прежнему не знала, что делать. Как мне утром посмотреть маме в глаза? А Маше с Валерой? И уж тем более Сашке, который думает, что сходил на свидание с совершенно нормальной, психически здоровой девушкой. В этот вечер я впервые почувствовала, что значит оказаться на грани. У меня совершенно не получалось выкинуть из головы все свои проблемы, которые с каждым разом наваливались все сильнее и сильнее. Перед глазами стояли те самые рубашки в клетку, которые я отобрала у Лерки. И тем самым только усугубила свое положение, удобрив и без того плодородную почву стресса, в которой постепенно разрасталась депрессия.

Ноги несли меня в известном мне направлении. Мозг был полностью погружен в разборки с сердцем, и потому я все больше действовала на инстинктах. Почему-то хотелось походить под каменными стенами белоснежного храма Христа Спасителя. Хотя, в моем случае было бы логичнее, скажем, оккупировать Старый и Новый Арбат. Или Садовое кольцо. Настроение было соответствующим, и меня тянуло именно к огромным позолоченным куполам, на пешеходный мост, и в сквер при храме. А там и до Красной площади рукой подать. Все, как я хотела: одиночество в ночи и в компании отмечающего выходной день народа. И не одна, и в то же время мне никто не мешает думать о своем. Пускай это будет моя маленькая тайна. Которая, несомненно, поможет измениться.

Я очень медленно поднималась на мост, который вел прямо к храму. Взгляд тут же упал на ряд скамеек, которые находились на моей стороне набережной. Я, как завороженная, направилась к ним. Умом прекрасно понимала, что так будет еще холоднее. Но конечности вдруг налились свинцом и стали требовать небольшой передышки. Интересно, сколько сейчас времени? Десять часов, одиннадцать или уже полночь? Как долго я шла и часто ли останавливалась? Судя, по ощущениям — да.

Валерий

С самого утра состояние было паршивым. Будто я всю ночь провел черт знает где и неизвестно чем занимался. Люда написала сообщение, напомнив о нашей договоренности. Пришлось с трудом отлипать о подушки и вставать. Часы показывали девять. Пора было собираться. Мила опять решила собрать всех своих друзей на даче.

— Ты какой-то уставший, — сказала мама, входя вслед за мной на кухню. Наверное, услышала мое недовольное ворчание за стеной и поняла, что я уже встал. — Кофе будешь?

— Не откажусь, — сказал и упал на стул. Не отказался бы еще и от пары часов сна.

— Опять полночи где-то разгуливал? — беззлобно пробормотал отец, останавливаясь в проходе между коридором и кухней. — Доиграешься, высеку.

— Ага, — я протер лицо руками и посмотрел на родителя. — Если найдешь чем, ради бога.

— Мальчики, спокойнее, — шикнула на нас мама.

Пришлось умолкать и приступать к завтраку. Они всегда любили, когда мы собирались за столом все вместе. Сегодняшнее утро не стало исключением. Родители ждали, когда я проснусь и только после этого пошли завтракать.

— А если бы я встал в час? — пододвигая себе тарелку с яичницей, спросил я.

— Не встал бы, — хохотнул отец. — Я бы тебя пинками с кровати погнал.

— Степа! — возмутилась мама.

— Не пыхти, любимая.

Дальше началась каждодневная перепалка родителей. Словно они не могли жить без подобных пикировок.

— Когда уходишь? — заметив, что я встаю из-за стола, спросила мать.

— Через час.

Поставив тарелку с чашкой в раковину, пошел собираться. Планировалось, что я проведу на даче вместе с Милой два дня. Как и все остальные. Дом у ее родителей был большой, поэтому проблем с размещением гостей не возникало. Одно только не давало покоя — чувство, что что-то должно произойти. Оно сжимало сердце, причиняя легкую боль. И как бы я не пытался переключиться, не думать об этом, ничего не получалось.

Телефон снова зазвонил. Достав его из кармана спортивных брюк, посмотрел на экран. Снова Мила.

— Да, — приняв вызов, спросил и вместе с тем открыл шкаф. И что надеть? Агата прихватизировала у меня уже две рубашки. Несносная девчонка. Вспомнив о подруге, губы сами собой растянулись в улыбке. Так бы и отходил по одному месту за подобную наглость. Да рука не поднимется.

— Ты меня слышишь?! — заверещала в самое ухо Люда.

— Да, я уже одеваюсь.

— Жду тебя через сорок минут.

— Ага.

Попрощавшись с девушкой, опять переключил свое внимание на содержимое шкафа. Надо будет еще взять у отца ключи от машины. Тащиться на дачу, пусть и в ближайшее Подмосковье на общественном транспорте желания не было.

Решил надеть толстовку и джинсы. Рубашка у меня осталась всего одна. Синяя, в черную клетку. И что-то подсказывало, что если Агата ее увидит, то загорится идеей отобрать и ее. Но несмотря на довольно обоснованное опасение, решил, что в понедельник надену именно ее. Сегодня же остановлю свой выбор на серой толстовке. Натяну поверх кожанку и нормально.

Отец бросил мне ключи от машины, когда я уже стоял в прихожей и стягивал с головы капюшон толстовки, который пришлось нацепить, чтобы облачиться в куртку.

Поймав ключи, которые летели прямо в мою грудь, недовольно посмотрел на отца.

— И не рычи, — еще и кулаком пригрозил. — Управляй аккуратно. Узнаю, что оставил хоть одну царапину, высеку!

— Степа-а-а!!! — послышался грозный крик мамы из спальни. — Это я тебя сейчас высеку!

— Я пошел, — убирая ключи в нагрудный карман куртки, сказал я и направился на выход.

Отцовская машина стояла прямо напротив подъезда. Черная иномарка встретила меня блестящими боками. Судя по всему, накануне ее завозили на мойку.

Пока ехал до дома Милы, все прокручивал в голове события прошедшей недели. Я не понимал Люду. Но еще больше озадачивало поведение Агаты. Вроде все как всегда. Однако, что-то настораживало, беспокоило. А все попытки поговорить начистоту ни к чему не привели. Девчонка все больше отмалчивалась. Так бы и прижал к стенке и…

Мотнув головой, попытался сосредоточиться на дороге. Почему-то перед глазами встала картинка отнюдь не допроса.

— Какого черта, — выругался.

Мне удалось хотя бы на время не думать ни о чем, кроме управления автомобилем. До того момента, пока Люда не устроилась рядом, на пассажирском сидении. Как всегда идеальна. Но ее вид не вызвал в душе никаких чувств. Лицо уже казалось не таким красивым, как раньше. Голос резал слух. Запах духов раздражал. Слишком удушливый, тяжелый.

— Привет, зайчик! — радостно воскликнула Мила и поцеловала меня в щеку.

Зайчик? Черт, никогда не чувствовал себя настолько…

— Почему ты такой хмурый? — продолжала болтать девчонка. — Улыбнись, тебя ждет сюрприз.

— Пристегнись, — предупредил, никак не отреагировав на ее слова.

Чувство, что мной играют, усилилось. Но я не собирался бежать, поджав хвост. Посмотрим, что она задумала. В ее искренние чувства ко мне уже не верил. Тем интереснее было за ней наблюдать. Что Мила выкинет в следующий раз? И какую цель преследует?

На даче Люды мы прибыли ближе к часу дня.

— Друзья начнут подтягиваться к трем, до этого… — блондинка провела руками по меховой жилетке и плавной походкой направилась в мою сторону. В это время я как раз ставил машину на сигнализацию. — Сейчас мы здесь одни.

— Отлично, — когда двери заблокировались, убрал ключи в карман и посмотрел на Люду. — И чем планируешь заняться?

Я точно знал, что Мила не зайдет со мной далеко. Побоится. Поэтому я специально заскользил по ее фигуре заинтересованным взглядом. Слишком худая. Как ноги еще держат? Ветер в это время года сильный, промозглый.

— Пойдем в дом, — уже не так соблазнительно сказала она.

Видно было, что Люда пытается держать лицо. Старается выглядеть влюбленной. Только понятия не имеет, что я не настолько тупой идиот, который поведется на сладкие речи и благосклонный взгляд. Как все же она плохо меня знает, если рассчитывает, что такая плохая игра, может заинтересовать.

— Ну да, — я оглядел просторный участок пред домом. Не здесь же нам…

И снова осмотрел ее фигуру.

— Чайник поставлю! — девушка поспешила в сторону крыльца. — Очень холодно.

И ветрено. В твоей голове так точно ветер гуляет.

Двухэтажный кирпичный дом оказался не единственной постройкой на участке. Неподалеку был расположен летний домик. С другой же стороны имелось два гаража. Свой автомобиль решил оставить у забора, поближе к выезду. Там как раз имелось еще одно парковочное место.

Внутри дома было светло. Повесив куртку на крючок, стянул ботинки и пошел в сторону кухни. Мои близкие не могли позволить себе подобную роскошь. Я же не понимал, зачем она вообще нужна. На стенах висят картины в тяжелых рамах. В дальнем углу гостиной стоит шкаф, полностью забитый какими-то статуэтками. Мебель, опять же, не из дешевых.

Все оставшееся время до приезда друзей Милы, мы просидели на кухне. Я потягивал вторую чашку кофе, Люда крутилась у плиты, что-то разогревая. По ее словам, продукты еще вчера привезли сюда ее родители. Знали, о предстоящей вечеринке.

Пока она чертыхалась, отскребая подгоревшую картошку от сковородки, я достал телефон и написал сообщение Агате. Что она сейчас делает? Снова пошла гулять с Машкой? Или с С-с-сашей? Имя парня я умудрился прошипеть. Мысленно. И представить в красках, как отрываю ему голову.

Ближе к ночи часть компании была уже изрядно навеселе. Все собрались в гостиной, включили громко музыку и пытались ее перекричать. Я стоял в стороне и наблюдал за компанией девчонок, которые стояли в отдалении и о чем-то перешептывались. Там была и Люда. Как умудрялись слышать друг друга через вой второсортного певца, понятия не имею. Терпение было на исходе. А все из-за Агаты. Отправил ей три сообщения, перед тем, как начать звонить. И если сначала ответом мне были гудки, теперь абонент был в не зоны действия сети.

Я настолько ушел в свои мысли, что и не заметил, когда рядом со мной оказалась Мила. Она положила ладонь на мое плечо и, немного нервно начала говорить:

— Лерик, ты же знаешь, что я к тебе испытываю…

Да, малышка, ты права. Я прекрасно знаю. И до сих пор не понимаю, какого… ты продолжаешь со мной играть.

— Конечно, Мила, — внешне я оставался спокойным.

— Пойдем, отойдем…

— Прости, но нет.

Что я здесь делаю? Когда понятия не имею, где Агата…

— Что? — тихо выдавила из себя девчонка.

— Оставлю тебя на минуту.

Люда продолжала стоять, словно ее приклеили к полу супер-клеем. Я же решил выйти из дома и там, оставшись один, спокойно набрать Машкин номер. Одногруппница ответила почти сразу же.

— Привет, Лер, что-то случилось?

Я почти никогда не звонил рыжей. А если и набирал ее номер, то только по делу.

— Надеюсь, что нет. Агата с тобой? — решил не ходить вокруг да около.

— Нет, — девушка явно напряглась. — А зачем она тебе?

— На часы смотрела?

— Конечно. А что?

— Случаем не знаешь, куда запропастилась наша общая подруга?

— Она хотела погулять…

Так по крупицам я смог выпытать из Машки правду. И на кой… Агата уехала к С-с-саше на дачу? На ночь?! И зачем подговорила подругу соврать матери? Сто процентов, Машке тоже соврала. Она на дискотеку-то со скрипом ходит, а тут… Выпорю. Найду и выпорю.

— Когда Марина Федоровна звонила в последний раз?

— Час назад. Я сказала, что Агата спит. Плохо себя почувствовала. Я сама ей звонила недавно, — стала оправдываться девушка, по-видимому уже догадавшись о том, что и ее тоже обманули. — Телефон был недоступен. Подумала, может, связь в деревне плохая. На нее это не похоже, поэтому сама уже беспокоюсь. А маме ее ничего сказать не могу. Слово дала.

— Зато я никакого слова не давал. Продиктуй номер ее матери.

Вскоре я уже разговаривал с Мариной Федоровной. Она была удивленна моему позднему звонку. Но узнав причину, по которой я решил ее побеспокоить, встревожилась не на шутку. Я знал, что женщина меня, мягко говоря, недолюбливает. Только вот сейчас было как-то плевать, на ее отношение ко мне. Поняв, что ее дочь уехала в неизвестном направлении, она забыла о личной неприязни. Было решено отправиться на поиски Агаты.

После разговора с Мариной Федоровной, я снова позвонил Машке и вкратце все пересказал. Еле сдержался, чтобы не выругаться. Как они вообще додумались до такого?

— Я с вами! — выпалила Маша. — Сама виновата, что отпустила ее. Не усижу теперь на месте. Маме скажу, зачем и с кем иду. Чтобы не беспокоилась.

— Еще бы ты ей не сказала, — прорычал я. Нервы начали сдавать. — Чтобы через сорок минут была готова!

— Не кричи, — проворчала рыдая. — Тебе еще машиной управлять, а ты на взводе. Есть хоть предположения, с какого места ее стоит начать искать?

— Есть одно место, — после недолгого молчания, произнес я. — Агата рассказывала. Говорила, что именно там ей хорошо и спокойно.

— Расскажешь?

— Потом.

Сбросив вызов, направился обратно в дом за курткой. Мила, увидев из гостиной, что я собираюсь, тут же подскочила ко мне.

— Ты куда?

— Агата пропала. Надо вернуться.

Решил не скрывать истинную причину своего отъезда. Да, я беспокоился за подругу. И чем дольше находился в неизвестности, тем сильнее хотел пройтись ремнем по одному очень привлекательному месту.

— Да какое тебе дело до этой девчонки? — заверещала Мила. — Ты должен быть здесь…

— Нет, не должен. Прости, Мил, — наклонившись, поцеловал ее в щеку. И не замечал раньше, что она использует целую тонну штукатурки.

— Но, Лерик…

— Спишемся.

Стоять и тратить время на объяснения не хотелось. Я знал, чем это все закончится. Все равно уеду, но потрачу время впустую.

— Валера!

Я знал, что потом она отыграется. Будет строить из себя обиженную и оскорбленную. Только мне сейчас было все равно.

Дорога была свободной, и я мчал на бешенной скорости в сторону Москвы. Сначала было решено заехать за Машкой, потом вместе с ней отправиться к Марине Федоровне.

Подруга была взволнована. И судя по тому, как быстро открылась дверь, когда я нажал на кнопку звонка, она уже стояла в прихожей и ожидала меня. Быстро надев куртку, попрощалась с матерью и выскочила из квартиры. Я успокоил встревоженную женщину, что верну ее дочь в целости и сохранности и тоже вышел.

— Знала бы, что все так случится, сама лично дала бы Агате по макушке! — заворчала Маша, когда мы сели в машину.

Рыжая продолжала бормотать, а я, набрав номер Марины Федоровны, предупредил, что скоро мы будем у нее. И было бы неплохо, если бы она вышла на улицу.

В это время все места у подъезда были забиты и пришлось ставить машину на аварийку. Но уже через минуту женщина вышла из подъезда. Маша опустила стекло и помахала ей.

— Ну, Машка! Добрый вечер, Валера.

— Не сказал бы, что он добрый.

— А я-то здесь причем?

Это мы с подругой произнесли одновременно.

— Валера, ты знаешь, где может находиться Агата? — в голосе женщины было столько беспокойства, что я не стал тянуть с ответом и рассказал о месте, с которого следует начать поиски.

— Вы самое главное, не нервничайте, — заискивающе сказала Маша.

— Я спокойна.

Произнесено было ровным голосом.

Пока вел машину до нужного места, размышлял о том, где еще может находиться подруга. Не типичный для нее поступок — уйти из дома одной и пойти бродить до ночи. Еще и телефон… Разрядился или выключила? Если второе, то желание пройтись по ее соблазнительным формам возрастало. Сдержаться бы. Думаю, Марина Федоровна не поймет, если я начну душить ее дочь в объятиях. А потом начну наказывать.

Мотнул головой, отгоняя подобные неуместные сейчас мысли. Что, черт побери, со мной происходит? Вместо того, чтобы думать, куда еще могла пойти Агата, усталый мозг подбрасывает такие картинки, от которых становится жарко.

Сильнее сжав в руках руль, прибавил скорости. Снова переключусь на дорогу. Это поможет хотя бы какое-то время не думать о…

— Скоро приедем. — Машка нервно заелозила на сидении. — Лишь бы она была там…

— А если нет? — сидящая сзади женщина все же всхлипнула.

— Обратимся в полицию? — предположила подруга.

— Они не рассмотрят заявление так скоро. Должно пройти больше времени, — ответил я.

Машину оставили на ближайшей платной парковке. Толкаться по дворам и переулкам в поисках свободного места времени не было.

Пока шли до места, я опять начал набирать номер Агаты. И с каждым разом все сильнее хотелось разбить телефон об асфальт. Нервы были на пределе. Лишь бы она была там! Потому что, если нет, то я понятия не имел, куда ехать дальше. Вот почему с самого утра меня что-то беспокоило. Смартфон убрал в карман куртки, когда впереди замаячили знакомые скамейки. Помню, как-то раз Агата показывала мне это место. Я запомнил. Но тогда и подумать не мог, что окажусь здесь еще раз.

Хрупкую сжавшуюся на одной из скамеек фигурку увидел сразу. Сердце пропустило удар. Хотелось сорваться с места, прижать эту непутевую девчонку к груди. А потом наказать. Со вкусом. И чтобы она и думать перестала о подобных глупостях. Но вместо этого, я просто ее позвал. И пусть внешне старался выглядеть невозмутимо, внутри все переворачивалось наизнанку от одной только мысли, что ее могло бы здесь не оказаться.

— Нашлась, — выдохнула Марина Федоровна.

— Агата!..

Сначала я решила, что показалось. Но наивное сердце заставило поднять голову и тихо охнуть от изумления. Валера. А за ним вовсю ко мне спешили мама с Машей. Получается, они таки обнаружили обман. А я… Я ведь так по ним соскучилась за все это время. Представила себе, как они волновались. Интересно… Наверное, Лерик первым забил тревогу, так как не достучался до непутевой меня. Позвонил Машке, расколол ее, и они вместе подняли на уши мою мать.

— Зараза ты бессердечная! — в сердцах выругалась подруга и неожиданно хлюпнула носом. — Совсем сдурела, да?

В этот момент ощутила, что стало еще холоднее. Нос, скорее всего напоминал помидор черри. Красотка. Самое оно сейчас перед близкими светить своей тоскливой моськой. Сжалась вся, скукожилась, как курага и не могу прийти в себя. До этого я словно находилась в другом измерении. Я пребывала глубоко в себе, пытаясь спрятаться от тех злосчастных рубашек, что сама же положила в свой шкаф. И первым шагом к вызволению себя из омута неразделенной любви было отдать их законному владельцу, а не уходить из дома. Глупая.

— Возможно, — эхом откликнулась.

Меня сжали в крепких объятиях. А я ведь даже не встала со скамейки, чтобы их поприветствовать. Тупица.

По инерции поднялась и обняла в ответ. На ватных ногах совершила неуверенный шаг навстречу. Я была не готова к подобному. А еще не знала, что бы делала, не приди сейчас они к храму Христа Спасителя. Я ведь Лерику однажды говорила о том, что это мое любимое место. И даже привела его сюда в надежде на то, что оценит и все поймет. Но куда уж там? Мою маленькую слабость он так и не принял на свой счет. И вот теперь он нашел меня. Зачем? Разве он не должен был быть сейчас с Людмилой?

— Родная, скажи, ну зачем тебе все это понадобилось? — всхлипнула мама, что есть силы прижимая меня к себе.

Друзья же неловко топтались за ее спиной. Хотя, чуть позже я поняла, что они таким образом просто-напросто сдерживали свои эмоции. Мария скорее всего была готова придушить меня голыми руками. А Рик… Он наверняка хотел вытащить из меня всю правду. Вскрыть, вспоров глубже еще кровоточащую душевную рану.

— Пойдемте в машину, — наконец, угрюмо проговорил он. — Холодно. Да и поздно.

— И не говори, — тяжело вздохнула родительница. — Марию домой завезем. А ты можешь остаться у нас на ночь. Устал, небось, за день.

Весь масштаб катастрофы дошел до меня только когда мою замерзшее тело взяли на руки и понесли к авто Леркиного отца. Он же будет с нами ночевать! И ладно мама, ей бы может я все и рассказала… Но Рик! Как мне прикажете в его присутствии говорить о чувствах к нему? Не выйдет. Придется как-то выкручиваться. И… Она пригласила Лерку? Сама?!

— Ма-а-ам? — протянула и с подозрением покосилась на нее.

Но пояснять ситуацию мне никто не спешил. Догадайся, мол, сама, раз затеяла ролевые игры посреди ночи. Вместо нее на меня уставились родные карие глаза. В них бурлило неспокойное море волнения и напряжения, которые друг усиленно пытался скрыть. Было безумно приятно, что он находился рядом в такой сложный для меня момент. И в то же время я чувствовала себя виноватой. Наверняка я основательно испортила ему вечер.

— А…

Я хотела было спросить, как там поживает его возлюбленная и не обиделась ли, но меня перебили:

— Что с твоим телефоном? — ледяным тоном спросил Валера. — Ты не отвечала на мои сообщения. Я звонил тебе тысячу раз! А потом вообще оказалась недоступна.

— Он разрядился, — я потупила взор. — Прости, что заставила волноваться.

Но тут уже не выдержала Мария:

— Нет, ты совсем без головы, подруга, — девушка смахнула со щеки одинокую слезинку. — Мне сказала, что поехала к Сашке на дачу, а сама…

— К какому еще Сашке? — грозно воскликнула мама.

— Похоже, уже ни к какому, — я горько вздохнула.

— То, что он не смог встретиться с тобой в пятницу, еще ни о чем не говорит, — авторитетно заявила Маша.

— Хоть пополам меня режьте, не доверяю я ему, и все, — проворчал Рик.

Так как мы, собственно, уже подошли к машине, меня поставили на землю. В тот момент я порадовалась за себя и за то, что в голове еще осталась капелька мозгов, и я не додумалась прильнуть к Лерке, уронить голову на плечо и расплакаться. Это было бы ужасно и стало бы для меня полнейшим поражением.

Когда Лерик доставал из кармана ключи и открывал дверь, я внутренне натянулась, как струна. Как объяснить им свое поведение? Не списывать же все на неразделенную любовь к Саше… К тому же мама с Машкой знают правду о том, к кому я питаю нежные чувства. Рик? Ох, надеюсь мать не станет при нем задавать мне неправильные вопросы. Я не переживу, если он теперь обо всем узнает.

— И все-таки, — мама не желала так просто прекратить этот разговор. И, судя по всему, она прекрасно понимала, что распространяться о моей проблеме сейчас не стоит. — Почему ты не поговорила со мной? Я бы тебя выслушала и помогла советом…

На этом моменте я погрузилась в собственные мысли и перестала ее слушать. Это она мне говорит о доверии и беседах дочери с матерью? Да мы с ней в последнее время постоянно цапаемся, как кошка с собакой. Я уже молчу о том, что она на дух не переносит Валеру. Точнее, не переносила. Зуб даю, в эту ночь она о нем поменяла свое мнение. Как же, доблестный рыцарь спас прекрасную принцессу из лап ужасного чудовища. Прямо сказка, а не жизнь.

— Агата? — голос Лерки спустил меня с небес на землю. — Ты себя хорошо чувствуешь?

— А? — я пару раз моргнула. — Да нет, все в порядке.

И только сейчас заметила, что стою и глупо улыбаюсь. Боже, стыдно-то как…

— Ты знаешь, что ты странная? — Маша выгнула одну бровь.

— Да.

Я не стала ей отвечать. Все происходящее вокруг казалось таким нереальным, что мне не хотелось верить ушам, глазам и самой себе. Из меня как будто выкачали все силы и теперь заставляли совершать какие-то ненужные телодвижения. Правда, леность и вялость скоро улетучились, оставляя на своем месте страх и желание провалиться сквозь землю. Мне было дико стыдно перед родными. Но ведь у меня было такое состояние, что останься я дома, точно полезла бы на стенку. И тогда поход к психологу родительница обязательно бы обеспечила. Хотя, она и сейчас в любой момент может учудить что-то подобное. В отношении меня она всегда была щепетильной, суетливой квочкой. Порвет любого, кто ко мне прикоснется, однако при этом и саму меня доведет до белого каления своей пылкой заботой.

— Садись вперед — я тебе подогрев сидения и ног устрою, — властно почти что приказал мне Валера. — И потрудись нам все объяснить.

— Эм… Валер, давай-ка отойдем в сторону.

Мама замялась и, пока я занимала свое место в салоне, взяла парня под локоток и отвела на достаточное расстояние, чтобы я не расслышала. К слову сказать, Маша не торопилась ко мне присоединяться. Она скрестила на груди руки и задумчиво смотрела вслед остальным.

— Да когда настанет это самое время?!

Кажется, кто-то не удержался и крикнул во всю глотку. Ну, в таком случае я на все сто процентов знаю, что ему сказала мать. И похоже, кому-то очень не нравится, что мою тайну не знает лишь один из четверых.

— Все никак не можешь с собой справиться? — тихонько уточнила Маша, открывая дверь и залезая на заднее сидение.

— Пытаюсь бороться, но получается плохо, — честно созналась. — Одиночество — это жесть.

— Чего? — подруга закрыла дверцу и подалась всем корпусом ко мне. — Уж кому, а тебе грех страдать подобными вещами.

— Представь себе, — грустно усмехнулась, наблюдая, как Рик с мамой возвращаются к машине. — Паршиво ощущать себя одной во всем мире, думать, что тебя никто не понимает. Когда эмоции берут верх, и ты перестаешь себя контролировать.

— Но внешне же ты выглядела нормальной.

— Так то внешне.

— С ума сойти…

В этот момент к нам присоединились остальные, и разговор пришлось свернуть. Лерка недовольно вздыхал, а мать… Она молчала. Судя по всему, ей удалось заговорить парню зубы.

Валерка пристегнулся и повернул ключ в замке зажигания. Иномарка тихо заурчала и приготовилась тронуться с места. Правая рука друга легла на рукоятку коробки передач. Я прикрыла глаза, стараясь прогнать из головы непрошенные романтичные мысли. Интересно, как бы повел себя друг, если бы мы с ним были одни? Принялся бы тормошить изо всех сил или сказал бы, что нашей дружбе наступил конец? Последнее вероятнее всего, потому что я в своей выходкой доставила ему очень много забот. Да и все мое поведение в целом было несколько неадекватным. И правда, что ли психологу показаться?

Педаль в пол, и вот мы уже мчимся по ночным улицам Москвы. Наверное, в свете фонарей столица выглядела романтично. Особенно если при этом сидеть в каком-нибудь уютном кафе и наблюдать, как редкие прохожие спешат домой. А потом одеться потеплее, засунуть под мышку зонт-тросточку и выйти под начинающийся моросящий дождь. Я в интернете видела много ярких манящих своей атмосферностью картинок. Наверное, подсознательно хотела ощутить что-то подобное, вот и отправилась на поиски приключений. Теперь сложно сказать, сыграло ли это роль в принятии мной столь безрассудного решения, как уйти из дома на всю ночь, да только вся моя задумка обратилась против меня.

Меня немного укачало. Резкое ускорение, потом торможение, крутые повороты сделали свое черное дело. Как и обещал, Лерик включил печку, и потому я смогла хоть немного согреться. И если бы не его присутствие в нашей квартире в эту ночь, то можно было бы понежиться в горячей ванне. А так, придется довольствоваться таким же горячим душем.

— Валер, куда ты так гонишь? — послышался сзади недовольный голос Машки. — Валера!

— Быстрее дома окажешься, — безэмоционально заметил тот.

— Такими темпами мы все окажемся на кладбище, — возмутилась девушка. — А ты обещал моей матери доставить меня обратно в целости и сохранности.

Я решила не открывать глаза до самого прибытия к Машиному дому. И так-то чувствовала себя прескверно, а если все это визуализировать… Нет, смотреть на дорогу мне точно не стоит.

— Валерий, ты меня слышишь?! — подруга повысила голос.

Мама благоразумно отмалчивалась. Правильно, не стоит выводить мужчину из себя. Он и так уставший и злой, и если его достать, уверена, будет только хуже.

— Да что я такого делаю-то?! — возмущенно воскликнул парень. — Я просто еду!

— Со скоростью сто десять километров в час?

— По третьему кольцу!

— И что? Это город, Лер. Или ты забыл правила дорожного движения?

— А я смотрю, ты у нас недавно на права сдала… И как? С какого раза? Сама?

— Сама! Лер, я серьезно.

— И я тоже.

— Тогда сбавь скорость.

А он и не подумал прислушаться к ее просьбе. Только отчетливо послышался скрип зубов. Меня внутренне перекосило от этого звука. В итоге не сдержалась и вздрогнула. Потом все-таки открыла глаза и ошалело уставилась вперед.

— Эм-м… — только и смогла выдавить из себя.

И он сбавил скорость. Я медленно повернула голову и робко на него посмотрела. Серьезный и пребывающий на грани Лерик уверенно вел автомобиль. Но вот он на мгновение отвлекся, и я тихо проговорила:

— Спасибо тебе.

— Не за что, — эхом откликнулся и снова отвернулся, сконцентрировавшись на дороге.

Мне показалось, или он хотел сказать что-то еще? В любом случае, это был разговор только для нас двоих. Кто знает, может, мне все же придется ему сознаться в своих чувствах. Заодно и рубашки отдам. Потому что так дальше продолжаться не может. Нам надо как-то определиться с нашим будущим. Видно же, что если я продолжу скрывать правду и как следствие вести себя подобным образом, то у него рано или поздно лопнет терпение. Мы поссоримся и все, нашей дружбе настанет конец. Да только сил на решающий шаг почти нет. А все из-за того, что так не хочется его терять …

Неожиданно лежащий на панели управления смартфон Лерика зазвонил и завибрировал. Смогла разглядеть высветившуюся на экране фотку Люды. Но к моему удивлению друг решил проигнорировать вызов.

— Ты не будешь брать трубку? — я удивленно на него посмотрела.

— Не до нее сейчас, — он качнул головой и тяжело вздохнул.

— Вот это поворот! — Машка, конечно же, не смогла проигнорировать ситуацию. — А как же любовь до гроба, мечта всей твой жизни и шуры-муры под луной?

— Чего? — Валерка закашлялся. — Зачем мне это?

— Как это зачем? — искренне удивилась Маша. — Чтобы удержать любимую возле себя. Убедить, что жить без нее не можешь и вообще спишь и видишь ее в роли своей единственной…

— Хватит! — довольно жестко перебил ее Рик.

Вдали показались знакомые пятиэтажки. Вот мы и приехали. Скоро подруга поднимется в квартиру и скинет с себя все напряжение. Мне же придется ждать и гадать, как завершится вечер. Не хотелось бы ложиться спать в гнетущей атмосфере.

— Почти приехали, — я повернулась к подруге и улыбнулась. — Ты как?

— Это ты как? — блеснула на меня своим лихорадочным взором девушка. — Отогрелась хоть?

— Отогрелась. Какие планы на завтра?

— Спать!

Мимолетно взглянула на маму. Она усиленно делала вид, что спала. Да уж, от осинки не родятся апельсинки. Обе держим все в себе, а потом взрываемся от переизбытка чувств и начинаем чудить по-черному. Семья.

— Если, конечно, наша подруга не решит снова прогуляться в одиночестве где-нибудь, скажем, в Питере, — хмыкнул Рик и резко крутанул руль, поворачивая направо. — Мало ли, где может находиться дача у Александра. Что б его!

Ну, да, мы чуть не врезались в неожиданно начавший сдавать назад жигуль. Валерка засигналил, а водитель даже и не заметил. Как ни в чем не бывало, включил переднюю передачу и уехал прочь. Мы же продолжили движение в сторону Машиного дома.

— Ой, мама, — пробормотала себе под нос девушка, но я расслышала. — Что она тут делает?

— Тебя ждет, — в тон ей заметила моя родительница, которая таки соизволила проснуться. — Наверняка сильно волнуется.

Едва мы подъехали к нужному подъезду, подруга начала с нами прощаться. Мне было странно видеть ее такой заботливой и взволнованной одновременно. Клубы, свидания с постоянно меняющимися парнями никак не вязались с ее отношением к родителям.

В этот раз мы с ней даже не стали лобызать друг друга в щеку. Хватило короткого «пока», чтобы она выбежала на улицу, при этом громко хлопнув дверью, и со всех ног бросилась утешать ожидающую ее мать. Я вот так не умею. Признаю, бываю очень черствой и даже в каких-то местах грубой к самому близкому человеку на земле. Не буду обвинять кого бы то ни было, так как мы обе хороши. Постоянно суетимся и потом цапаемся на пустом месте.

Когда машина снова тронулась с места, меня посетило ощущение, что Лерка прекрасно вписался в нашу с мамой семью. После сегодняшнего происшествия женщина по-новому на него взглянула. Да чего уж говорить, она, казалось, не замечала ожога лице парня. Будто он самый обычный человек, который достоин называться моим другом.

— Валерий, ты не забыл, что остаешься у нас? — неожиданно строго произнесла мама. — Ты обещал.

И когда они успели обсудить данный вопрос? Вроде отходили от нас с Машей всего на пару минут, а, оказывается, я столько всего пропустила.

— А я все-таки настаиваю на том, что смогу добраться до дома, — как-то немного обреченно заметил тот. — Я, правда, в состоянии доехать…

— Не в состоянии, — с нажимом перебила его родительница. — Ставь автомобиль на стоянку и звони родным. Не спорь. Ты, вон, еле на ногах держишься.

Я прикрыла глаза, и перед мысленным взором тут же появилось уставшее, изможденное лицо парня. Да, он сегодня почти весь день провел в дороге. Но вот, что странно: только это и было для меня сейчас поводом чувствовать свою вину перед ним. То, что из-за меня Лерик вынужденно покинул Людку и ее друзей, сорвался с теплого, насиженного на диване места и помчался в город, судя по всему, вообще не являлось причиной его плохого настроения. И вот тогда назревает вопрос:

— А почему ты продинамил собственную девушку? — вслух спросила у него.

В ответ прозвучала тишина. Мои глаза были по-прежнему закрыты, так что отразившиеся на любимом лице эмоции я видеть не могла. Мама тоже молчала. Ну а чего тогда мне откровенничать? Приду, приму душ, надену пижаму и лягу спать. Аппетита все равно не было. Думаю, если бы мать сейчас поставила передо мной целую тарелку борща, то он бы вызвал у только отвращение.

И снова меня начали раздирать сомнения. Зачем я им всем сдалась? Как говорится, «чтоб было»? Так никуда бы я за ночь из центра не делась. Пришла бы себе спокойно под утро, никого не разбудив и не загрузив своими проблемами. С какой стати я должна выворачиваться на изнанку, если мне не могут ответить на самый обычный вопрос?

Немного поплутав по дворам, мы наконец-то остановились. Машин было много, но Лерке удалось найти свободное место для стоянки. Открыла глаза и почувствовала на себе его немигающий взгляд.

— Она бы мне вынесла весь мозг, — неохотно произнес, когда я искоса на него взглянула. — Тем более, скорее всего она уже прилично выпила, так что… Снова просыпаться с головной болью, знаешь ли, нет никакого желания.

С языка уже почти сорвался следующий вопрос, но я вовремя себя одернула. Ни к чему сейчас лезть к нему в душу. Да еще и при маме. Отложим разговор о его чувствах к блондинке на более подходящее время.

— Понятно, — улыбка получилась вымученной. — Ну-с…

— Валерий…

— Да иду я, — усмехнулся друг и первым открыл дверь салона.

Мысленно махнув на все рукой, последовала его примеру. Странный он. А еще что-то на меня говорил. То пусть и неосознанно, но все же довел до нервного срыва, когда с теплом смотрел на Люду, говорил с ней и забывал в ее присутствии обо всем на свете. А что же случилось сейчас? Разочаровался? Струсил? Разлюбил? Почему он вновь дает мне надежду, мчится за мной в ночи, находит общий язык с моей матерью и остается у нас ночевать по ее же приглашению? Я уже ничего не понимаю… Просто ребус какой-то, а не жизнь. Уже замучалась ломать голову над тем, как распутать этот клубок тайн и недоговорок.

— Дочь, ты кушать будешь? — спросила мама, когда мы поднимались по ступенькам к входной двери.

— Нет.

— Да, — одновременно со мной выдал Рик. — Она должна поесть чего-нибудь горячего.

— У нас есть щи, картошка с сосисками и компот. Валер, ты тоже сядешь за стол.

— Окей.

Ну, вот. Опять все решили за меня. Как за маленькую, честное слово. А, может, они так со мной носятся и прислушиваются ко мне, потому что считают меня таковой? О, нет! Только не это… Я не переживу, если окажется, что для Лерки я являюсь кем-то вроде младшей сестры.

Насколько я успела заметить, родным Валера так и не позвонил. Правильно, а зачем? Он же вроде как должен находиться за городом, а там связь плохая. Все предупреждены и ждут его не раньше, чем завтра в обед. Не многим лучше меня, если честно.

Группа Skillet и вибрация на звонке оповестили нас всех о том, что звонит коровка-Милка. Валера тут же высказал нам с мамой свое мнение по поводу неуместности повышенного внимания к своей скромной персоне со стороны блондинки. От его несдержанности у меня на щеках выступил румянец. Я чувствовала, как начинаю гореть от проявления негативных эмоций в адрес той, от которой у друга еще совсем недавно сносило крышу. Как же так?

— Устал, голоден, зол на весь женский род, — подытожила моя родительница, когда парень умолк.

— Откуда вы знаете? — темные брови поползли вверх.

— Опыт, — развела руками женщина.

Мы наконец-то зашли в подъезд и стали подниматься на нужный этаж. Меня словно под конвоем вели под домашний арест. Интересно, а если я захочу с кем-нибудь встретиться, меня отпустят? Что мне будет за мою выходку?

К своему стыду, почувствовала, как мне не хватает Леркиной ладони на талии. Было немного обидно, что он не попытался обнять и поддержать на случай, если оступлюсь. О том, чтобы снова оказаться у него на руках я даже и не мечтала. Вообще, в этот вечер наша дружба дала трещину. Доверие друг к другу пошатнулась из-за моего глупого страха.

Квартира встретила нас умопомрачительным ароматом щей. Видно, мама вечером занималась готовкой. Прошли в прихожую и стали снимать с себя верхнюю одежду.

— И как ты планировала продержаться всю ночь на таком холоде? — закрывая за нами дверь, хмыкнула мать.

Мы зацепились друг за друга виноватым взглядом. Уж не знаю, за что ей себя корить, но я чувствовала жгучий стыд за свой психоз.

Молча стянула с плеча сумку, раскрыла ее и выудила на свет свитер. Лерик же постарался слиться с мебелью. Обиделся.

— Я думала зайти в какое-нибудь круглосуточное кафе и посидеть там часа два-три…

— Да как ты вообще до такого додумалась?! — развязывающий шнурки на кроссовках парень резко поднялся и возмущенно воззрился на меня. — Что у тебя произошло?

— Да, в общем-то, ничего… — развела руками.

Открыться ему пока не хватало духа. Не могу произнести это вслух, глядя ему в глаза. Пускай и по всему выходит, что Людочка перестала являться для него богиней, я не стану настаивать на том, чтобы на меня снова обратили внимание. Но теперь уже как на девушку. Которая любит и надеется на взаимность.

— Он тебя использовал?

— Нет!

— У вас уже было..?

— Нет!! Это вообще никак не связано с Сашей!

Мама под шумок удалилась на кухню, разогревать очень поздний ужин. Меня же трясло от осознания того, что не сегодня, так завтра придется признаться Рику в любви. Это не правильно! Так не должно быть. Я не хочу чувствовать себя наивной, влюбленной и от того доступной для него девицей.

— Я слушаю, — Лерик напомнил мне о своем присутствии.

Он уже избавился от обуви и теперь стоял и хмуро на меня смотрел. Мое сердце забилось, как ошалелое. Что же делать? Нельзя, чтобы он сейчас узнал правду!

— Валер, — мой голос дрогнул. — Давай не сейчас, а? Обещаю, я потом все тебе расскажу.

— Когда потом? — сложил руки на груди и чуть подался вперед. — Что ты скрываешь?

— Это очень сложно, но я постараюсь обо всем забыть и…

— Забыть о чем?

Один шаг навстречу, и его ладони ложатся мне на плечи. Мои ноги будто приросли к полу. От страха и одновременно от усталости я не могла сдвинуться с места.

— Ну, не надо, прошу… — из груди вырвался всхлип.

— Агата, с тобой все в порядке? — молодой человек подобрался и уточнил: — С кем-то связалась? Тебе угрожали?

— Нет… — тихо откликнулась и уронила голову ему на грудь. — Обещаю, я все расскажу.

— Твое состояние меня тревожит. И, кажется, Маша с Мариной Федоровной знают, откуда ноги растут.

— Без комментариев, — не поднимая наполнившихся слезами глаз, ответила ему.

— Значит, я прав, — его руки успокаивающе начали гладить меня по спине. — Одного только не понимаю: чем отличаюсь от них?

Помощь пришла, откуда не ждали. Со стороны кухни послышались приближающиеся шаги.

— Потому что ты мальчик, а мы девочки, — мягко проговорила родительница. — И нам свойственно иногда чудить.

Надеюсь, он не подумал, что у меня начались те самые дни? Гормоны, в ту пору, конечно, у большинства представительниц прекрасного пола начинают шалить, но не до такой же степени. Да и я только что прозрачно намекнула о существовании некоего секрета, который я тщательно скрываю именно от Лерика. Так что…

— Даю тебе срок неделю, — безапелляционно заявил Лерка. — В следующую субботу, будь добра, расскажи мне о своих тараканах.

— Хорошо.

Я неохотно высвободилась из таких теплых и желанных объятий и принялась судорожно искать тапочки для друга. Ну и разулась, так как до этого мне было просто некогда.

— Поздний ужин ожидает вас на столе, — хмыкнула мама и направилась в свою комнату.

Потом, правда вышла с халатам в руках и тут же нырнула в ванную. Поэтому нам пришлось мыть руки на кухне. От запаха еды воротило. Но стоило увидеть, как Валерка уплетает ужин за обе щеки, мне стало завидно. Словом, аппетит оказался заразным.

После того, как поели, и я помыла за нами посуду, мама выдала Рику полотенце и отправила в душ. Меня в наказание заставила постелить ему на диване в пустующей, третьей комнате. А мне было все равно. Не маленькая, могу и потерпеть еще немного. В конце-концов, полдня отсыпалась и чисто теоретически должна была сейчас быть где-то в центре, на одной из столичных улиц.

— Когда ему все расскажешь? — родительница бесшумно подошла сзади.

— Ты же слышала, — я натянула наволочку на подушку и принялась за пододеяльник. — Через неделю.

— А сможешь?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, но для тебя приемлемым является только один. Хорошо хоть намекнула, не то бы потеряла Валеру и как друга.

— Да я его и так потеряю, — не удержалась и снова шмыгнула носом.

— Ой, не знаю — не знаю, — ухмыльнулась мать. — Тут еще ничего не ясно.

— Да тут и думать нечего, — я резко к ней обернулась и посмотрела в смеющиеся глаза. — Он не свободен. К тому же, не ветреный и, скорее всего, однолюб.

— Время покажет, кто кому и для чего, — неопределенно протянула родительница. — Давай, целуй меня в щеку, и я отправляюсь спать.

— Спокойной ночи.

Я по-новому взглянула на мать. Сейчас она поняла и простила меня. И я была ей благодарна за это. А когда дотронулась губами до гладкой щеки, ощутила трепет перед этой женщиной. Она хорошо держалась и не давала волю эмоциям.

— Спокойной ночи, апельсинка ты моя, — загадочно ответили мне.

Пока я приходила в себя, ее место занял Лерик, который стоял сейчас рядом в белой футболке и джинсах. И куда дел рубашку?

— Я почти закончила, — вздрогнув от неожиданности, отчеканила я.

Как умудрилась проворонить его появление? И еще было интересно, что читалось на моем лице в тот момент.

Под наше дружное зевание я покидала комнату и пошла в сторону ванной. Там меня ждали горячая вода и пижама. А потом спать-спать-спать…