Поцелуй Темной Луны

Глава 17

Осторожно устроив Кит на пассажирском сидении, Рэйф перемахнул через капот машины и, как только оказался за рулем, резко, аж шины взвизгнули, сорвался со стоянки.

Вспомнив о госпитале, который он проезжал ранее, Рэйф вдавил акселератор в пол и помчался по трассе.

У него не было выбора. Он должен отвезти ее туда. Лучше подвергнуть риску себя, чем потерять ее. Ему придется объясняться с полицией. А затем они будут допрашивать Кит, когда она придет в сознание. Если придет…

Рэйф с силой зажмурил глаза. Никаких если. Когда.

Со стороны Кит послышался резкий свистящий звук, словно она не могла дышать. Словно она только сейчас поняла, что задыхается собственной кровью.

Потянувшись, Рэйф прижал руку к ее ране. Густой поток крови застыл под его пальцами, словно теплый сироп, затопив болезненным страхом.

Беспорядочный свист ее дыхания заполнил автомобиль, звуки с каждым мгновением становились все отчаяннее. Кит боролась за каждый шумный вдох.

Он стучал по рулю ладонью правой руки.

– Черт! Почему ты убежала? Почему?

«Потому что ты не рассказал ей, – прошептал в голове коварный голосок. – Ты не смог рассказать ей правду о себе. Потому что не мог смириться с мыслью, что она будет смотреть на тебя с отвращением».

– Эгоистичный ублюдок, – шептал он про себя, ноздри трепетали от сильного запаха ее крови. Какое значение имело то, как она посмотрит на него? Самым важным сейчас было поддерживать ее жизнь.

Свернув с шоссе на подъездную дорогу, Рэйф поехал к неясно вырисовывающейся больнице. Он бросил быстрый взгляд на лицо Кит. Серое, как оружейный металл. Ее голова откинулась набок на подголовник лицом к нему. Страх при виде этих бледных, бескровных губ пронзил его, как удар молнии.

– Кит, – позвал он, всматриваясь в ее темно-зеленые глаза. Они смотрели на него, но не видели. Ничего не видели.

Он протянул руку, чтобы прощупать пульс на шее. Ничего. Он нажал сильнее, охваченный желанием во что бы то ни стало найти его, почувствовать в ней жизнь. Девушка кашлянула, оросив его руку кровью.

Выругавшись, Рэйф убрал пальцы с ее шеи. Управляя машиной одной рукой, другую он прижал к пулевому ранению.

В этот момент Рэйф понял, что должен делать. Знание породил инстинкт. Дикий, грубый импульс охватил его.

Он вырулил на дополнительную полосу, чтобы срезать через торговый центр. Заехав в самую глубь стоянки, подальше от автомобилей, он рванул ручной тормоз.

В больнице не успеют ей помочь. Осознание этого мертвым грузом осело в его животе.

С этой мыслью он выбрался из автомобиля. Рывком открыв пассажирскую дверь, Рэйф схватил Кит на руки и понес ее на заднее сиденье.

Со стучащим в груди как барабан сердцем, он сжал руками ткань и разорвал ее топ. Пулевое ранение в ее животе зияло темным отверстием с рваными краями. Подсунув ладонь ей под шею, он поднял девушку с сиденья. Она мертвым грузом повисла у него на руках. Голова болталась, глаза полуприкрыты, зеленый взгляд был бессмысленным, тускнея с каждым вздохом, который она изо всех сил старалась схватить.

– Кит, – прошептал он, прижав ладонь к отверстию в животе и пытаясь остановить кровотечение. Бесполезно. Кровь продолжала прибывать. Как только он вытер рану, ее стало еще больше, она потекла непрерывным потоком.

Он подсунул руку под ее маленькую спину, прижав девушку к себе. Плоть под его рукой была будто восковой. Безжизненной.

Он вновь почувствовал этот импульс. Внезапный и дикий. Горящий в венах. Подпитанный отчаянием, рожденный интуицией.

Вряд ли отдавая себе отчет, в том что он делает, Рэйф сильнее прижал девушку к себе, его лицо нависло в дюйме от ее.

– Мне жаль, Кит, – Рэйф вдохнул запах ее раны, аромат смерти, уходящей жизни, и это причиняло ему боль. – Так жаль.

Жаль, его безумный план сработает. Жаль, если нет.

Игнорируя голос разума, предупреждавший, что задуманное им – ошибка, он облизнул губы. Только одно понятно наверняка – если действовать как настоящий, осторожный, нормальный… человек – он не спасет ее.

Она должна была жить. На самом деле выбора не было. Ни у него. Ни у нее. Он был полон решимости сохранить ей жизнь. Даже если она никогда не простит его за это. Даже если высвобождение сил Рэйфа толкнет его на границу правого и неправого, добра и зла. Всего, о чем предупреждала его мать. Ему было все равно.

На этот раз он рискнет всем. Ради Кит.

Позже он подумает о том, когда и как она стала настолько важной для него, что он решился на такие поступки, что мог игнорировать советы, которые ему и Себастьяну давала мать снова и снова в течение многих лет.

Заглушив голос разума, Рэйф передвинул свои окровавленные руки ей на шею, туда, где через кожу чувствовались слабые удары ее нитевидного пульса. Он провел рукой по ее золотистой коже от шеи до живота, оставляя на ней кровавые следы. Возле раны везде была кровь. Он чувствовал головокружение от надоедливого аромата. Вокруг пулевого отверстия образовались сгустки, но кровь продолжала течь. Она текла словно бесконечный поток, который невозможно остановить, пока смерть не скажет своего последнего слова.

Медленно, так медленно, что мог слышать взволнованные удары своего собственного сердца в ограниченном пространстве автомобиля, Рэйф наклонил голову, приближаясь губами к ране. Ниже, еще ближе…

Его ноздри раздувались, сладкий сильный запах крови будоражил, опьянял. Позволял. Пугал.

– Кит, – ее имя успокаивающе сорвалось с его губ, мягко, как поглаживание пера. – Прости меня.

Больше никаких сомнений. В следующий раз она посмотрит на него – если она посмотрит – с ненавистью, которую он ни за что не хотел увидеть в ее прекрасных глазах. Но он сможет с этим смириться. А с ее смертью – нет.

Его голова опустилась, губы накрыли рану.

Он схватил девушку обеими руками, удерживая за талию – из-за крови ее тело было скользким.

Зубчатые края ее разорванной кожи дразнили его рот, и часть его колебалась, испуганная… возбуждением.

Он сильнее прижался губами к ее ране. После нескольких глубоких, по-кошачьи, движений языка он сдался.

Он всегда был осторожен и старался не переступать черту – в противном случае его демоны погубят все лучшее в нем и утащат его в ад, откуда нет пути назад.

Со слабым мяукающим звуком она дернулась под ним, толкая свое тело к его рту, словно приглашая. Опасная смесь голода и желания нарастала в Рэйфе.

Одна рука девушки поднялась и зарылась в его волосы, инстинктивно притягивая ближе, в стремлении выжить. Этот инстинкт был сродни той первобытной силе, которая бурлила в его крови и требовала сделать ее своей.

Со стоном открыв рот шире, Рэйф пробовал ее разоренную плоть, вытягивая смерть, принимая ее глубоко в себя, зная, что там она будет не так сильна.

Темная потребность рвалась из него, опьяняющая, поражающая. Дрожа, он заставил руки быть нежнее, а губы мягче. Рэйф отдавал свои жизненные силы, вливая их в нее – и надеялся, что этого будет достаточно.

– Господи, – вздохнул он, позволяя Его имени – Бога его матери – тяжело и торжественно упасть в воздух между ними. Своего рода молитва. Просьба.

Он не был уверен в том, что Бог слышал его молитвы, несмотря на утверждения матери, что Бог никогда не отказывался от них с Себастьяном, что Он был и для них, что их существование имело значение – кем бы они ни были.

Трудно со всем согласиться, когда для нее Бога словно не было, Он никогда не слышал ее молитв. И как девушки, ни потом, как старухи.

Однако он смог помолиться, тяжело глядя на Кит. Он молился, как никогда в жизни.

Господи, позволь, чтобы этого было достаточно.