Почти леди

Глава 8

Они не спеша брели по гребню холма, Козимо часто останавливался, чтобы посмотреть на какую-нибудь пролетавшую мимо птицу. Он шел, засунув руки в карманы и подставив лицо солнцу. На суше он, казалось, чувствовал себя дома, так: же как и на палубе.

– Как долго вы пробудете здесь? – спросила Мег. – На Сарке?

– Мы отплываем с приливом во вторник утром. Сегодня – воскресенье, впереди два полных дня. Мег шла, нахмурившись и прижимая раненую руку к груди. Можно считать это подходящим сроком для страстной идиллии без обязательств. Пара дней любви и смеха – и никаких сожалений при расставании.

– Возможно, все дело во времени. – Она вздрогнула, услышав его голос. Замечание странным образом вписалось в ее собственные мысли.

Она искоса взглянула на него и увидела, что капер улыбается, но это была не его обычная улыбка – приятная и безразличная. Чувственный изгиб губ и внезапно потемневшие глаза говорили о том, что у него есть совершенно определенная цель. Теперь они шли по сосновому леску, среди деревьев, согнутых ветром, сучковатых, земля под ними хрустела и пахла хвоей. Солнце едва проникало сквозь нависающий вечнозеленый зонт.

Он встал перед ней, положил руки ей на плечи, заставив ее отступить на шаг назад, так что она почувствовала спиной ствол дерева. Где-то над ней щебетала птица, и их молчание на мгновение наполнилось напряжением, полным торжественного увлечения, ошибиться в котором было невозможно.

Мег подняла лицо и встретила настойчивый, жадный взгляд капера. Его рот приблизился к ней, и его губы встретились с ее губами. Сначала это было холодное, твердое прикосновение, больше утверждение, чем ласка, подумала она, отметив, что всегда анализирует эти первые движения в танце любви. Ей нравился его запах, он был соленый, с примесью свежего воздуха и солнечного света, приправленный запахом сосны. Кончиком языка она быстро коснулась его губ, пробуя их на вкус, как пчела пробует цветок, чтобы узнать, есть ли в нем нектар. Соленые и сладкие. Она подняла здоровую руку и положила на его лицо, ощущая щеку, скулу, твердую линию челюсти.

Его руки легко лежали на ее плечах, но теперь он перевел их на груди. Кончики пальцев коснулись сосков, и Мег задрожала, отдаваясь ласкам.

Она более решительно коснулась языком его рта, и губы раздвинулись, втягивая внутрь настойчивого захватчика с неожиданной страстью, которая на мгновение поразила ее. А потом весь интерес к анализу улетучился, и верх взяло ее тело. Она обхватила его шею здоровой рукой, прижимаясь к нему, пока их языки продолжали свою игру. Его руки скользнули вниз по ее телу, большие пальцы теперь крепко надавливали на выступающие тазобедренные кости, ей всегда хотелось, чтобы они не так выступали. Но, кажется, капер не имел ничего против этого. На самом деле он теперь наигрывал мелодию, от которой у нее перехватывало дыхание, даже когда ее язык погружался все глубже и искусно фехтовал там, и она ненасытно вкушала соленую сладость его рта. Она забыла о своей ране и обеими руками обхватила его ягодицы, со страстным нетерпением сжимая пальцами твердые мышцы.

Козимо поднял голову, прерывая поцелуй, взглянул на ее раскрасневшееся лицо, приоткрытые губы, сияющие глаза.

– Осторожнее со своей рукой, – пробормотал он.

Мег потрясла головой. Она чувствовала, как его пенис твердо и требовательно прижался к ее чреслам, а ее раненая рука не имела никакого отношения ни к тому, ни к другому.

– Черт с ней, с рукой, – засмеялась Мег в приятном возбуждении, впиваясь ногтями в его спину.

Козимо целовал ее, обводя языком овал лица. Быстро и ласково он коснулся губ, захватил рот, и она ничего не могла с этим поделать. Она приняла его, упиваясь мощной, захватывающей силой языка, предчувствуя еще большее овладение. Он поднял ее юбки, ловкими движениями сдвигая ткань по бедрам, его дыхание было таким же частым, как и ее. Когда искусные пальцы нашли ее сердцевину, она прислонилась к дереву, снова обхватив руками его шею, твердо прижимая свой рот к его рту так, что негромкий вскрик заглушили его губы, когда волны оргазма захлестнули ее.

Кажется, он не ошибся в мисс Барратт. Она готова доказать, что может быть восхитительным и отзывчивым партнером. Теперь она ласкала его, пальцы здоровой руки играли с твердым пенисом, поднимающим панталоны, и Козимо потребовалось большое усилие воли, чтобы побороть прилив возбуждения и схватить ее за запястье, удерживая руку.

– Я всегда верила в «давать и брать», – возмутилась Мег, пытаясь вернуть руку на прежнее место.

– У нас будет достаточно времени для этого, – со смехом сказал капер. – Мне нужно на корабль.

Мег сощурилась от солнечных лучей, падавших ей прямо в лицо.

– Это не очень честно, – заметила она. Козимо улыбнулся:

– О, будет и на вашей улице праздник, мэм. Обещаю. Он прекрасно владеет собой, отметила Мег, чувствуя силу его возбуждения. Однажды она по-настоящему испытает его самообладание. Даже при одной мысли об этом желудок у нее сжался.

– Ловлю вас на слове, – сказала она, оправляя юбки. – Я ужасно растрепанная?

– Не больше, чем всегда.

– Не будь я в таком состоянии эйфории, обиделась бы.

– О, пожалуйста, – сказал он, беря ее за здоровую руку и выводя из леска. – Похоже, это было бы очень забавно.

– Подождите и увидите, – ответила девушка. Итак, жребий брошен. Она собирается насладиться ласками капера. Никаких условий, никакого вреда. За два дня не может произойти ничего, кроме нескольких страстных свиданий. А ей нравятся страстные свидания.

Они не спеша спускались по склону холма к маленькой деревушке в задумчивом, но дружелюбном молчании. Мег гадала, о чем думает Козимо. Она бы очень расстроилась, прочитай она его мысли.

Козимо думал об Эйне. Он невольно оглядел горизонт в поисках голубя, возвращающегося в серый коттедж. То, как Мег жадно и открыто наслаждалась этими минутами в роще, живо напомнило ему Эйну. И все-таки разница между этими женщинами была так же поразительна, как и сходство. У Эйны была защитная раковина, порожденная образом жизни, который не допускал слабости. Они встретились и обрели друг друга на одном игровом поле, но та Эйна, которая существовала глубоко под панцирем, была неизвестна ему, а иногда Козимо казалось, что и ей самой. Он всегда имел дело с той частью Эйны, которую она хотела или могла показать. Мег была другой. Ее сердцевина не была так защищена. Во многих отношениях, думал он, она сильнее Эйны. Она не боится открыть свою суть.

Он бессознательно взял девушку за руку. Несмотря на заботу об Эйне, капер испытывал приятное возбуждение и страстное предвкушение. Эйна не стала бы попрекать его этим. Но, Господь милостивый, ему нужно знать, что с ней произошло. Приятное возбуждение сразу исчезло.

Мег почувствовала, что его рука внезапно напряглась. Она подняла глаза и увидела, что следы страсти исчезли из его взгляда. Казалось, он всматривается во что-то неприятное.

– Что случилось? – неуверенно спросила она.

– А что могло случиться? – На его лице появилось насмешливое выражение, к которому Мег уже привыкла.

– Мне показалось, будто на вас упала какая-то тень.

Она остро чувствует, заметил Козимо. Эйна никогда не заметила бы этого и, даже заметив, решила бы, что это не важно и ее не касается. И снова он подумал, может ли Мег быть достаточно жестокой, чтобы стать партнером в его предприятии. Или она слишком чувствительна? Она, конечно, женщина незаурядная, недостаточно ли этого?

Мег подумала и решила, что слишком мало знает этого человека, чтобы вмешиваться в его дела.

– Я умираю с голоду, – заявила она. – А вы хотите есть?

Козимо, обрадовавшись смене темы, ответил:

– Думаю, да. На набережной есть одна таверна. Там готовят отличных тушеных моллюсков в вине и с чесноком, а к ним подают кружку домашнего пива.

– Я думала, вам нужно вернуться на судно. – Она споткнулась, попав ногой в колею, и удержалась на ногах, ухватившись за его рукав.

– Это близко от корабля, – сказал он. – В таверне можно услышать свист, если я понадоблюсь...

Было немного странно вести такую беседу после того, что произошло в лесу. Притворство только увеличивало ее возбуждение. Они будут есть моллюсков и пить эль и вернутся на «Мэри Роуз»... Как занимаются любовью в койке? Может быть, в гамаке... Она хихикнула.

– Что смешного?

– О, ничего особенного. Я подумала, как ведут себя гамаки при деятельности... определенном виде деятельности.

– Это зависит от опыта тех, кто этой деятельностью занимается, – серьезно ответил капер.

И Мег дала волю своему воображению.

В таверне был низкий потолок, пахло пылью, элем и застоявшимся табачным дымом. Несколько рыбаков сидели за элем на скамье снаружи, а внутри всего один угрюмый мужчина в грязном плаще прислонился к барной стойке, уткнувшись в свою кружку.

Капер постучал по стойке. Через некоторое время появилась неряшливая женщина, поправляя чепец на сальных желтых волосах.

– Да? О, это вы, кэп. – Как показалось Мег, в приветствии не прозвучало особого энтузиазма. – Что желаете?

– Моллюсков, Берта, если можно, каравай хлеба и две кружки вашего лучшего горького. Мы будем на улице. – Он указал на дверь, которую оставил открытой.

Женщина только кивнула и исчезла.

– Идем? – Козимо указал на дверь, и Мег живо последовала за ним.

– А еда из этой кухни не опасна? – Ей не хотелось демонстрировать свою брезгливость, но она не смогла удержаться от вопроса.

– В моллюсках достаточно чеснока, чтобы отогнать всех вампиров. – Он сел на низкую скамью и откинулся на спинку.

– Вам нужно сообщить команде, где вы? – спросила Мег.

– Они знают, – лениво сказал капитан. – Спасибо, Берта. – Он улыбнулся женщине, поставившей на стол две кружки с пенящимся элем.

– Моллюски будут готовы через пару минут, – пробормотала хозяйка и поспешила уйти.

Мег посмотрела на «Мэри Роуз», мягко покачивавшуюся на волнах в нескольких сотнях ярдов от берега. Конечно, в крайнем случае Майлз Грейвз или Фрэнк Фишер поищут капитана на набережной.

Моллюски появились в дымящемся ароматном котелке. К ним – длинный тонкий хлеб с хрустящей корочкой. Козимо разломил хлеб, протянув половину Мег, потом запустил пальцы в котелок в поисках пустой раковины. Ею он стал пользоваться как ложкой, доставая золотистые кусочки из раковин и хлебая сок.

Мег привыкла пользоваться специальными вилками для моллюсков, но быстро освоилась, используя кусок хлеба, чтобы подбирать соус с чесноком и вином, запивая все большими глотками густого коричневого эля.

Козимо протянул руку и пальцем снял каплю соуса с ее подбородка. Он медленно облизнул палец, и от этой маленькой сценки чресла ее увлажнились. Она соблазнительно улыбнулась, погружая ломоть хлеба в котелок и поднося сочный кусок к его губам. Он взял ее пальцы в рот вместе с хлебом, и их глаза встретились, обещая танец.

День уже клонился к вечеру, когда они поднялись из-за стола, чтобы возвратиться на корабль. Мег не хотелось покидать залитую солнцем набережную и возвращаться на «Мэри Роуз». На суше Козимо был совсем другой, настороженность, свойственная ему, когда он был на судне, исчезла.

Не церемонясь, он перенес Мег в ялик, отвязал маленькую лодку и повел ее к «Мэри Роуз», где ожидавший их матрос схватил конец, брошенный ему капитаном, и закрепил ялик.

– Полагаю, вы не откажетесь от моей помощи, – сказал он с намеком, коснувшись губами ее уха.

– Нет, – согласилась она.

Он поднял Мег на лестницу, а Фрэнк помог перебраться через поручни. Козимо перемахнул через борт рядом с ней.

– Капитан, есть сообщение с «Леопольда», – сказал Фрэнк. – Оно пришло час назад.

– Хорошо. Оно в моей каюте?

– Так точно, сэр.

Козимо кивнул и широким шагом направился к трапу, ведущему вниз. Мег, поколебавшись, последовала за ним. Она все еще не была уверена в своем положении на этом судне, а его капитан не делал ничего, чтобы просветить ее на этот счет.

– Козимо, что известно вашей команде обо мне? – спросила она, закрывая за собой дверь каюты.

– Ничего, – сказал он, разламывая сургучную печать на письме.

– Они ждали Эйну или просто какую-то женщину? Он поднял глаза от бумаги, взгляд у него был острый.

– Это имеет какое-нибудь значение?

– Нет, – решительно сказала она. – Конечно, нет. Он медленно улыбнулся:

– И не должно иметь. Командир «Леопольда» пригласил меня на ужин сегодня вечером. Не хотите ли присоединиться ко мне?

Мег нахмурилась. Неизвестно, какие знакомства у командира «Леопольда». Стоит ли рисковать, чтобы рассказ об ее ужине с капером стал темой для светских сплетен? Нет, она всегда была осторожна и сейчас не намерена делать такую глупость. Арабелла и Джек смогут опровергать все слухи, пока они не станут неопровержимыми. Она не собиралась допустить, чтобы это случилось.

– Нет, – сказала Мег. – Я могла бы пойти с вами, но только если бы просила у них официальной защиты. Тогда пришлось бы объяснять, почему мне понадобилась такая защита. – Она насмешливо подняла брови. Жребий был брошен там, в роще. – Я вернусь в Англию тайно, как и покинула ее. И чем меньше людей будет знать об этом недоразумении, тем лучше.

Козимо хотел бы, чтобы она отбросила приличия и наплевала на благопристойность, – так поступила бы Эйна. Но Эйна жила вне общества и не подчинялась его правилам. Мег Барратт принадлежала к миру, который не прощает. В этом смысле он не мог ожидать от нее поступка, способного окончательно разрушить ее репутацию. Она не связала свою судьбу с ним, лишь молчаливо согласилась на связь, короткую, тайную, удовлетворяющую обоих.

– Понимаю вас, – сказал Козимо. – Мне не хотелось бы уходить, но я должен. Вернусь к полуночи. – Он поднял ее лицо за подбородок и легко поцеловал в кончик носа. – Попытайтесь не уснуть.

– О, я не усну, – заявила Мег. – Я хочу узнать, какие трюки можно проделать в гамаке.

– Тогда вам лучше немного поспать до того, – пробормотал Козимо, целуя ее в уголок рта. – Ночь может оказаться очень напряженной.

– Пусть это будет обещанием, – ответила девушка. – Я тоже должна выполнить свое обещание.

Матрос Хоган стоял на краю холма и наблюдал за маленькой серой птичкой, упрямо прокладывающей свой путь через море к острову. Последние лучи вечернего солнца окрашивали в розоватый цвет концы ее крыльев. Подлетая ближе к тому месту, где он стоял, птица начала снижаться. Она села на подоконник голубятни и сложила крылья аккуратно, как прачка складывает чистую скатерть.

Хоган поднял голубку и внимательно ее осмотрел. Опознавательный ярлычок на левой лапке был на месте, и он некоторое время, нахмурившись, разглядывал его.

– Где же ты была, девочка? – пробормотал он. Сердце птички билось в его ладонях, но она нежно ворковала, приветствуя, когда он погладил ее шейку.

Моряк отвязал маленький цилиндр с ее правой лапки, потом достал из кармана горсть зерна и предложил ей. Голубка осторожно поклевала зерно, потом взлетела и через окно полетела к своему месту отдыха на одной из длинных жердочек.

Хоган отправился в коттедж, где лейтенант Мюррей заканчивал свой ужин.

– Номер шесть вернулся, сэр. – Он положил цилиндр на стол рядом с тарелкой, на которой лежал хлеб с сыром. – Я уж думал, что мы ее потеряли.

Мюррей вытер губы накрахмаленной салфеткой и взял цилиндр.

– Это было... недель шесть, с тех пор как мы отправили ее?

– Около того, сэр.

– Обычно они отправляют птицу назад в течение недели, – заметил Мюррей и пожал плечами. – Думаю, они просто забыли о ней. – Он открыл контейнер и достал полупрозрачный рулончик пергамента. Поднеся его к свету лампы, внимательно изучил знаки. – Для капитана «Мэри Роуз», – заключил он. – Может, это то, чего он ждет. – Он снова свернул бумагу и вложил в цилиндр. – Доставь это на «Мэри Роуз», Хоган.

Моряк сунул цилиндр в карман, отдал честь и отправился вниз по холму в надвигающиеся сумерки. Выйдя на набережную, он увидел «Мэри Роуз», освещенную фонарями на носу и корме, еще два свисали с нок-реи. Несколько мужчин лениво облокотились о борт, оттуда тянуло запахом табака.

Хоган поймал себя на том, что завидует их кажущейся свободе. Он с охотой вступил в военно-морские силы, следуя семейной традиции, и его теперешнее место службы было отнюдь не плохим, хотя и довольно отдалённым, но жизнь на каперском судне, по крайней мере на этом, имела свою привлекательность.

Он поднес два пальца к губам и пронзительно свистнул. Один из матросов приветственно поднял руку, и спустя несколько минут ялик уже уткнулся носом в берег.

– Сообщение для вашего капитана, – сказал Хоган, передавая цилиндр матросу, сидевшему на веслах.

– Он на «Леопольде», – сообщил ему моряк, принимая сообщение. – Это срочно?

Хоган пожал плечами:

– Понятия не имею. Лейтенант сказал, что ваш капитан ждет его.

– Он вернется к полуночи. – Матрос поднял руку, прощаясь, и направился назад к «Мэри Роуз».

Козимо откинулся в своем кресле в уютной офицерской кают-компании на «Леопольде» и сделал глоток отличного портвейна.

– Хорошо живете, – заметил он. Присутствующие офицеры засмеялись, признавая его правоту.

– Сомневаюсь, чтобы вам плохо жилось на вашем корабле, капитан, – заметил командир.

– Не слишком плохо, – согласился Козимо. Он поставил бокал на отполированный до блеска стол и отодвинул свое кресло. Мег ждала его, и теперь, когда у него уже была информация, ради которой он и явился, его охватило нетерпение. – Благодарю вас за гостеприимство, джентльмены, но мне нужно возвращаться.

Командир «Леопольда» повторил слова признательности за добычу, которую они захватили без труда. Они попрощались, и капитан каперского судна ступил на баркас, где уже сидели гребцы, готовые доставить его на «Мэри Роуз», стоявшую на якоре по другую сторону острова.

Козимо сел на корму баркаса, отлично чувствуя себя после хорошего ужина. Запрокинув голову, он смотрел на звезды, строя планы дальнейших действий. У английских фрегатов был приказ направиться в Средиземное море, чтобы вступить в бой с французской флотилией, собравшейся теперь у Тулона. Это хорошие новости для него. Как только его миссия будет закончена, ему может понадобиться любая помощь, какую только удастся получить.

Капитан Козимо так задумался, что не сразу заметил, когда баркас пошел вдоль борта освещенной «Мэри Роуз».

– Добрый вечер, капитан. Добро пожаловать. – Свежее лицо Фрэнка Фишера показалось над бортом, когда баркас подошел вплотную к судну.

Козимо встряхнулся, освобождаясь от дум.

– Спасибо, мистер Фишер, – официально сказал он, вспрыгивая на веревочную лестницу. Он вскарабкался на борт и поднял руку, отпуская команду баркаса.

– Ну, все хорошо в мое отсутствие?

– Так точно, сэр, – сказал молодой человек. – Но для вас пришло вот это.

Он вручил капитану цилиндр.