Под пеплом вулкана. Остров драконов

Глава 10

Тесса вышла из шатра Алариха, ничуть не жалея, что в драконьем прайде её вчерашнего обидчика поубавится. Стало понятно, чему обрадовался Зейрих – возможности. На месте красного принца она бы вызвала на поединок именно Гериха. Зачем ввязываться в конфликт с таким воином и политиком, как Аларих, если есть принц-мятежник?

Однако же девушка шагала, не разбирая дороги, и сетовала на себя: по незнанию разболтала секрет не тому человеку, а могла ведь поделиться с Бэлрихом. Но рискнул бы он бросить вызов братьям? Тесса с сожалением подумала, что нет.

Спустившись с возвышения, на котором находился черный шатер, девушка заметила Валеха. Как в трансе он прогуливался вдоль дорожки, похоже, более поглощенный внутренним миром, чем внешним. Вместо того чтобы вернуться на ковер, Тесса зашагала бок о бок с принцем.

– Можно с вами?

Валех подал прислужникам знак, и они остались с девушкой вдвоем.

– О чем ты хотела поговорить? – спросил он, устало потирая пальцем залегшие под глазами тени.

– Не спали всю ночь? Вы выглядите уставшим.

– Меня донимали кошмары.

Тесса позволила себе колкость:

– Кошмары в облике полуобнажённых прислужниц?

Мужчина улыбнулся.

– Как прошла беседа с Аларихом и Герихом?

– Принцы старались быть милыми насколько умеют и почти ни в чем меня не обвинили… Надеюсь, вы не думаете, что я следила за вами ночью.

– Не думаю. В деле слежки больше подходят неприметные люди. Кадильщики, виночерпии, комнатные слуги.

– И вы их используете?

– Разумеется. Кто-то добывает секреты для меня, кто-то против меня. Здесь все следят за всеми. Будь осторожна в разговорах и действиях. Ничто не останется незамеченным.

Сухой и шершавый порыв ветра с силой обдал ворохом пепла. Подняв край плаща, Валех шагнул навстречу, укрывая Тессу от летящих в потоке соринок. Невольно девушка втянула носом аромат морской соли и свежести. Подумала, что запах его волос и кожи всегда будет напоминать ей, как она впервые прилетела в Эрах.

– Ничто не останется незамеченным, – произнесла Тесса полушепотом, и, оглянувшись, оба сделали шаг в сторону от друг друга.

Сад казался застывшим в камне. Пепел гнездился на подрагивающей от ветра листве деревьев, застилал блеск посуды и статуй, вплетался мнимой сединой в волосы неподвижных невест. Прячась в шатрах от редкого осадка, женихи предпочитали приглашать уже приглянувшихся им девушек к себе.

– На смотре объявляли императора, его жен и принцев, – задумалась Тесса вслух. – Других членов императорской семьи будто бы нет. А как же дяди, тети, младшие ветви?

– Женщины нашей крови живут в драконьем городе, мужчины смешались с пеплом вулкана.

Не сумев догадаться, что значит «смешались с пеплом», Тесса вопросительно посмотрела на Валеха.

– Когда к власти приходит новый император, его родственников мужчин, кроме сыновей, сбрасывают в жерло вулкана.

– О, боги! Зачем?

– Мы – продолжение божественной линии Энтаха, бога, укротившего первого из драконов. Рожденный от смертной женщины Аманд наследовал ему волю, способную покорять драконов. Никого другого они не признают, но каждый от крови Аманда – потенциальный всадник. Такая власть не должна выходить за пределы узкого круга. Представь, что было бы, если Амандии разделились бы на мелкие семейства?

– Неужели эту проблему нельзя решить другим способом? Приговаривать своих же братьев к смерти – бесчеловечно.

– Возможно, но императору проще и выгоднее придерживаться сложившейся традиции. С трона мир и мораль смотрятся иначе. Чем больше драконьих всадников, тем выше хаос и тем меньше императорская власть возвышается над властью других. Империя распадётся под натиском притязаний каждого отдельного всадника, а дракон станет орудием бесконечных и убийственных войн.

– Разве принцы не воюют и без того?

– Конечно. Однако цель у нас всегда едина: не дать другим занять трон и попытаться занять его самому. Мы белки в колесе, и в какой-то мере это хорошо. Темные времена настанут, когда всадники объявят себя императорами провинций, не нуждаясь в одобрении столицы. Сейчас принцев сдерживает соперничество. Как только один станет независимее, остальные соберут коалицию против него.

– Аларих не боится коалиций.

– Пока император не вмешивается, да. Посмотри на вулкан. Там живут самки драконов. Во владении принцев исключительно самцы. Наши прайды невоспроизводимы, если на то не будет воли отца. А в недрах лавовых пещер до полусотни особей, и они послушаются лишь властителя.

– Пока его воля сильна, – добавила Тесса.

Она сомневалась, что Ардалих способен созвать целый прайд. Иначе зачем Алариху приходилось бы воевать за отца?

– Не все принцы целятся на трон. Бэлрих просто выживает. А вы?

Блуждающий взгляд Валеха, казалось, сосредоточился на лице девушки, словно он пытался её рассмотреть.

– Я смиренно встречу свою судьбу.

– Если Бэлрих не опасен, то ему сохранят жизнь? Он не станет плести интриги. Ему бы спокойно заниматься магией вдали от дворца.

– Наши традиции жестоки, но необходимы, – сказал принц, сцепляя руки за спиной и тягостно вздыхая. – Тремя поколениями назад островом правил император Команд, и был на удивление человеколюбив. Как ты сказала, он попытался решить проблему другим способом. Не желая смерти братьям, отсёк им кисти рук.

– Тоже мне человеколюбие! – удивилась Тесса.

– Без рук они не смогут держать кольца и седлать драконов, полагал он. Для верности, Команд истребил их прайды. На замену конечностям принцы отлили бронзовые протезы, и по природе своей тяготеющие к власти возглавили заговоры против брата.

– Я бы также не простила того, кто сделал меня калекой.

– Когда Команд узнал о заговоре, он отрубил братьям ноги. Воля некоторых принцев надломилась, другие же обозлились. Всё, что у них осталось, это семя.

Девушка покраснела от смущения.

– Близкие ко дворцу нобили вынашивали планы тайно воспитать потомков божественной крови в своем роду. И, как придёт время, восстать против императора. Команд раскрыл их замысел, изгнал нобилей, а братьев оскопил.

– Ни рук, ни ног, ни достоинства. Лучше бы убил.

– Потому мы боимся не смерти, а бесчестия.

– Чем всё закончилось?

– Команд намерился лишить принцев слуха и зрения из опасений, что они начнут мстить. Тогда те братья, которым не посчастливилось погибнуть от предыдущих зверств, подговорили прислужников перерезать им горло.

За разговором Тесса и Валех подошли к круглой площадке. Из её центра под наклоном торчал бронзовый столбик и отбрасывал тень на одну из двенадцати белесых плит с высеченными на них цифрами.

– Солнечные часы, – пояснил Валех, заметив, что спутница с интересом разглядывает монумент. – По наклону тени мы определяем время. Сейчас полдень.

Принц размеренно зашагал вдоль окружности циферблата, читая лекцию о работе часов, природе теней и вращении солнца вокруг планеты. Тессу увлек поток плавной и стройной речи. Она слушала, задавала вопросы и удивлялась вещам, которые раньше казались ей обыденными и недостойными внимания. Увлеченные рассуждениями, собеседники не заметили, как к ним приблизился Зейрих.

– Валех, – воскликнул он, притворно морщась от головной боли. – Ты, верно, заставил невесту слушать свои занудные речи насильно.

– Тесса прилежная ученица не в пример тебе.

– Всё, что нужно, я уже знаю, – ухмыльнулся красный принц. Он нетерпеливо раскачивался с пятки на носок и закидывал в рот одну за другой спелую вишню. Губы его приобрели маняще алый оттенок. – Невеста, хочешь угощу?

Девушка не успела возразить. Бесцеремонные пальцы протолкнули ей в рот мягкую ягоду, кисло-сладкий вкус разлился по языку.

– Вот видишь, она уже ест с моих рук. Я умею приручать даже зубастеньких дев. – Зейрих выплюнул косточку под ноги.

– Вы пока далеки до моего приручения, – натянуто улыбнулась Тесса, намеренно поправляя волосы. В глазах красного принца загорелся вожделеющий блеск.

– Ночью ты мне это доказала…

Мечтая провалиться сквозь землю, девушка переметнула взгляд на Валеха. На его утомленном лице появился оттиск досады, губы едва-едва презрительно искривились.

«Зейрих заслуживает хорошей оплеухи. Обязательно было заявлять на меня права?»

– Мы же не должны объясняться перед тобой, брат? – Самодовольно хохотнул красный принц.

– Замечу, что тебе не терпится объясниться, – скучающим тоном произнес Валех.

– Рыжая канарейка напела, что Аларих пировал и пил сверх меры. Тебя случайно не приглашали?

– Не припомню.

– Да? Славно. А то у меня заготовлен подарок для каждого, кто заискивал перед братоубийцей.

Словно трепещущее сердце, он сжал в кулаке ягоды. Мякоть хлюпнула. Багровый сок посочился к локтю.

– Поединок! – нарочито пафосно и громко сказал Зейрих. Невесты подняли присыпанные пеплом головки.

– Уверен, что сможешь победить? – Валех скептически приподнял бровь.

– Я тренировался, пока ты прозябал над книжками. Алариху же лучше от меня откупиться. Правда, его следом вызовет Ланд… Всё схвачено.

– Он примет вызов.

– Что ж, пожалеет.

– Опомнись, ты никогда не участвовал в настоящем бою. Знаешь, скольких положил Аларих?

– Плевать, – отмахнулся Зейрих. – Пришло время триумфа. Если зверь слаб, добей. Империя и ты ещё скажете мне спасибо.

Подобие улыбки, полной скепсиса, возникло на губах Валеха. Принц медленно отвёл взгляд в сторону шатров, где Аларих выбрался на свет в компании Ансары, за которой, по всей видимости, послал сразу, как Тесса ушла.

Серые кучные облака перекатывались по небу, попеременно заслоняя солнце и делая атмосферу невыносимо мрачной.

– Мать знает? – с нагнетающей серьёзностью спросил Валех.

– Я намереваюсь сделать её порадовать, – бросил Зейрих. – Пожелай мне удачи, Тесса.

– Желаю вам… – от дурного предчувствия девушка запнулась, – удачи.

Ущипнув невесту за побледневшую щёку, красный принц зашагал прямиком к Алариху.

– Какую же глупость я совершила, рассказав ему. Испугалась.

– Признателен, что ты смолчала обо мне. – Тихо произнес Валех, идя по следу Зейриха. – Я в том положении, что должен маневрировать между двумя братьями и лукавить.

– Почему?

Теса не отставала, наращивая шаг.

– У одного сила, у другого любовь матери, а у меня ничего, кроме ума. Дружа с обоими, я получал немного любви, немного силы и потому до поры благополучно существовал.

– А теперь?

– Лишусь или любви, или силы, и точно брата. – Принц помассировал виски. – Хуже того, убивая друг друга, они делают услугу сыновьям Мойнары.

– Поединок насмерть?

– А чего ещё можно ожидать от нас? Естественно, насмерть. В редких случаях победитель проявляет милосердие.

Закинув в рот последнюю вишню, Зейрих преградил путь Алариху и, когда тот остановился, выплюнул косточку прямо ему в грудь. Под нервный смех брата черный принц посмотрел на маленькое пятнышко и нахмурился, тем не менее сохраняя внешнее умиротворение. Молчание повисло в воздухе. Кажется, даже пепелинки замерли в падении.

– Безрассудство, – уронил Валех, – и совершенно детский повод.

– Если у тебя не хватает чести вызвать меня за оскорбление на поединок, это сделаю я, – процедил Зейрих.

– Вперёд, – голос Алариха прозвучал, как удар молотом. На мгновение его противник потерял уверенность.

– Вызываю! Сейчас же! – бравировал младший принц, но в голосе слышались выдающие волнение истерические нотки.

– Даю шанс извиниться и уйти с моего пути. – Аларих вплотную подошел к брату, подавляя его пыл спокойствием удава.

– Отдавай Мортиса, и я смилуюсь.

– Он сожрет тебя раньше, чем успеешь заскулить. Щенок.

– Ответишь за каждое слово, – зло прошипел багровый от гнева Зейрих, толкнул черного принца в грудь. Ещё чуть-чуть, и он набросился бы с кулаками.

– Да будет так, – как приговор произнес Аларих.

С неведомой стремительностью сонный, будто затянутый паутиной, сад вспыхнул жизнью. Вялые доселе невесты, принцы, прислужники – все побросали скучные дела и взбудораженным человеческим потоком последовали за непримиримыми сыновьями Сигилы. Соперники были пасмурны и молчаливы, величаво шествуя во главе шумной процессии к месту, где жизнь выберет своего любимчика. А те, кому лишь наблюдать за зрелищем, заделались необычайно веселыми.

Людское течение подхватило Тессу и, разлучив их с Валехом, вытолкнуло из сада. Минуя дендрарий с причудливыми деревьями, толпа высыпала на просторное поле у подножия гор. Пестрая трава, скошенная почти под корень, была выкрашена в разные цвета, кажущиеся хаотичными пятнами, словно лоскуты на шутовском костюме.

Волнение и предвкушение вибрировали в груди. Картинно, красочно, громко люди облепили три протяженных ограждения квадратной арены. С оставшейся стороны поднимались ввысь трибуны. Там расселись принцы и их приближенные. Само поле боя устилал искрящийся песок, похожий на обсидиановую крошку.

У стоек с оружием прислужники помогали Алариху и Зейриху подготовиться: застёгивали чешуйчатые нагрудники, подавали на ноги и руки лёгкую защиту, которая едва ли спасёт от хорошего лезвия. Принцы подбирали мечи.

Тесса услышала радостный голос Бэлриха, он облокотился на ограждение поблизости:

– Наконец-то нашел тебя! Перейдем на трибуны?

Девушка только отрицательно покачала головой. Из-за дурного предчувствия и угрызений совести – а она винила себя в происходящем – Тесса не могла сдвинуться с места. Она не думала, что её деяние приведет к чьей-то смерти.

– Тут, пожалуй, обзор получше… Тучи сгущаются.

Принц остался рядом с невестой.

Сигила, опираясь на руку Валеха, взобралась на трибуну. Часть её причёски сплели впопыхах. Могло показаться, что императрица переусердствовала с белилами, но на худом лице не было макияжа. Глаза женщины невыразительно излучали тусклое отчаяние, а губы отливали синевой, свойственной возрасту и несчастью, заставшему её врасплох. На Сигилу будто бы свалился десяток непрожитых лет.

Едва сдерживая улыбку, Мойнара наслаждалась растерянностью первой жены, хоть и пыталась скрыть приподнятое настроение. Справа от неё на трибунах расположили Юдиль с нянькой.

Царевна, как слепой котенок, вертела головой по сторонам. Казалось, она не понимала, что должно произойти, но общее возбуждение пугало ребенка, не привыкшего к подобным представлениям.

По левую руку от Мойнары расположились её сыновья. Морих смеялся, как если бы пришел на комедию в театр. Он беседовал с гигантом в жёлтом плаще, принцем Томандом. Прислужница подливала и подливала хозяину вина, а он с незамутненной, на удивление, ясностью в глазах рисовал пальцем в воздухе размашистые узоры. Словно бы объяснял брату, как будет происходить бой.

– Чья победа тебя обрадует? – спросил Бэлрих, соприкоснувшись с Тессой плечом.

– Не знаю… Любая смерть печальна.

– Не расстраивайся понапрасну, – как-то стыдливо произнес он. – Зейриху понадобится милость всех богов, чтобы выстоять в этой схватке. Аларих собственными руками убивал не единожды и не только людей.

– И животных? – Девушка с удивлением представила, как черный принц голыми руками разрывает тигра или волка надвое.

– У меня был дракон. Я… назвал его… Впрочем, не важно. Он мог бы стать царем неба, хищником, более сильным, чем Мортис, но уже не станет. Брат…

Принц запнулся. Тесса положила ладонь на его плечо, и он склонил голову, чуть касаясь щекой костяшек пальцев.

– Сейчас начнется бой, – шепнул, отводя взгляд. – Давай посмотрим.

Сон, где Аларих сражался с Тойнрихом, сплетни Данги о задушенной жене и убийство дракона Бэлриха, о котором девушка могла только догадываться и представлять в ужасающих красках, складывали в воображении для такого человека самый зловещий образ.

«Высшие силы, Зейрих выходит один на один с чудовищем, чья рука не дрогнет. И я внесла свою лепту».

Бой гонга возвестил о начале поединка.

Принцев разделяло десять шагов. Их молчание гремело громче драконьего рева. Из ножен сабли легли в руки. По клинкам вверх-вниз перетекли холодные блики стали.

Тишину нарушил яростный клич Зейриха. Глаза его сверкнули безумием, затмив переливы нашитых на тунику рубинов. Он кинулся вперёд, как дракон бросается на добычу и устрашает врага.

Аларих выжидал, словно забавляющийся хищник. Острие противника просвистело у сосредоточенного лица. Принц отступил на шаг. Тело слушалось его с промедлением, но сабля плясала, кружила в намертво сжатой ладони. За ней не поспевали следить. Ни на миг не замирая, кисть Алариха описывала круги, знаки бесконечности, с лязгом отражая бешеные атаки.

Зейрих двигался быстро, налетал с каскадом ударов, отступал, и так по новой. Но сабля не поспевала за ним, медлила и думала, рукам не хватало опыта. Его грудь вздымалась от жара в легких, к лицу приливала кровь, а взгляд мутнел. Казалось, разум принца расплавился в огнище гнева. Он бился с бездумным остервенением, играя в кости со смертью каждый раз, как приближался к Алариху.

Черный принц боролся с собой, а потом уже с братом. Он качал головой, будто унимая непрошенный звон в голове и тяжесть в конечностях. Аларих просчитывал и выжидал, сабля по привычке парировала и отражала. Умелый воин прощупывал слабое место в чужих смелых и отчаянных выпадах. Внезапно на него сорвался шквал рубящих ударов. Отбившись, принц покачнулся, но устоял.

На небе тучи налились чернилами. Зачастила влажная морось, поднимая к носу запах сырой земли. Тесса потерла озябшие ладони.

Удар, лязг. Удар, скрежет. Зейрих бушевал, наседал, вынуждая Алариха защищаться. Удар. Голень черного принца закровоточила.

– Первая кровь, но не последняя! – прокричал Зейрих и засмеялся.

Аларих замер, щадя ногу. Красный принц занёс над ним саблю для мощного удара, но тем открыл грудь, и мгновением позже взвыл, отпрыгнув, как испуганный кот. Сквозь щель в его кольчуге вытекла багровая капелька, но рана оказалась неглубокой. Опомнившись, Зейрих успел отбить точный и смертоносный выпад.

– Аларих его убьёт, – разочарованно пробормотал Бэлрих.

Тесса почувствовала, как слеза упала на щеку. Нет, то была вовсе не слеза. Крупные капли дождя застучали, забарабанили под раскаты грома.

Это не остановило принцев. На глазах песок арены превратился в скользкое месиво. Сигила припала к ограде, моля прекратить бой. Мать словно подстегнула Зейриха закончить немедля. Он сделал выпад, проколол плечо Алариха и попятился назад, наблюдая, как кровь хлынула к эфесу противника. Поморщившись, чёрный принц схватился за плечо. Его атакующая рука была поражена. Клинок потянулся вниз.

Зейрих глумливо воскликнул:

– Передай привет Унриху!

Губы черного принца дернулись в слабой усмешке. Он выставил саблю вперед, приглашая соперника к нападению. Зейрих ожидал, что его издевка выведет из равновесия противника, но взбесился сам. С сумасшедшим кличем он понесся на брата. Замахнулся и упал, поскользнувшись в шаге от победы.

Аларих выбил саблю из рук красного принца, встал ногой на его грудь и медленно вдавил в грязь, упирая клинок в горло.

– Дай ему встать! Он упал сам! Дай ему встать! – вопила Сигила, перекидываясь через ограду.

– Он не знает жалости, – обреченно шепнул Бэлрих. – Сколько бы ты не срывала связки, мама.

Аларих медлил и будто не слышал гула толпы. Мокрый до костей, раненный, но пугающе спокойный, он перевёл взгляд с трепыхающейся жертвы на Тессу. Девушка сжалась, но в этот раз не сдалась, продолжила смотреть. Она поняла без слов: то, что случится дальше, они сделают вместе, поделят вину на двоих.

Простое движение руки, чирк, и лица зрителей потеряли краски. Галлгона успела прикрыла рукой глаза Юдиль, но сама не отрывалась от развернувшейся картины. В подрагивающих губах суренки крылось жестокое торжество.

Сигила стиснула в руках перила, взорвалась самой низкой, самой грязной бранью. Ядовитыми плевками её ругательства сыпались на Алариха, а он игнорировал их, будто эта женщина для него далекий шум прибоя. Опустив саблю, он неспеша зашагал к выходу.

Хрипы Зейриха становились всё тише, он инстинктивно пытался сжать в руках рассеченное горло. А жизнь собиралась покинуть его навсегда.

Тессе хватило вздоха, чтобы решиться. Перепрыгнув через ограду и наплевав на платье, прическу, последствия, она рухнула на колени возле умирающего принца. Его гибель не будет на её совести!

Перед глазами поплыло. Прикрыв ладонями рану, девушка выпустила силу. Её затрясло от ощущения, как по шее скользит лезвие, плоть трещит и на грудь льется горячая жидкость. Она почувствовала на себе ещё один ужас смерти и смогла совладать с ним.

Зейрих засипел, выплюнул сгусток крови и грязи. Под ладонями Тессы зарубцевалась рана, осталась только тонкая алая полоса. Принц едва дышал.

– Тесса, – сказал он нетвердым голосом. – В кармане… Кх-кх… Возьми ленту.

– Обещайте, что больше никому не дадите ленту. Я буду единственной.

– Смеешь диктовать мне условия?

– Я спасла вам жизнь.

– Ты хуже извержения вулкана, – поморщился Зейрих, приподнимаясь на локтях, – обещаю.

Тесса наконец обратила внимание на сумбурную возню вокруг. Прислужники гнали невест во дворец, словно пастухи разбежавшихся овечек. Дождь становился злее и обильнее. Принцы не покидали трибун, удачно накрытых навесом. Взгляды их были направлены не на брата, избежавшего смерть, а на ту, что сделала это возможным.

Тесса читала по их лицам мысли. В ней увидели красивый доспех, дарующий бессмертие. Что ж, это тоже неплохо.

Аларих так и замер у выхода из арены. Он тяжело опирался на саблю, протыкая острием песок и искоса глядя на Тессу. Мутные от пепла капли под углом сталкивались с мрачным лицом принца, вода стекала за ворот.

«Для него я кость в горле, помеха».

На поле выбежала Сигила. Кинулась к Алариху и со всей силы отвесила пощечину. Красная от ярости, заплаканная от отчаяния, императрица ударила ещё несколько раз. Правой, затем левой. Черный принц не шелохнулся, покорно приняв выплеснутую на него злобу.

Закончив с ненавистным сыном, Сигила припала к Зейриху:

– Мой мальчик!

Тесса поняла, что там она больше не нужна. Как только тёмный силуэт Алариха пропал из виду, дрожащей поступью девушка покинула арену. Её встретил Бэлрих, накинул на плечи сухой изнутри плащ.

– Вы промокнете, – усталая улыбка коснулась её губ.

– Пустяки.

Вдвоем они оставили разболотившееся от дождя поле и вышли к аллее. Тессу трясло, она выплеснула много силы. Мысли путались, язык заплетался. Девушка пришла в себя лишь тогда, когда они забрались под ротонду и уселись на лавочку плечом к плечу.

– Ты приняла ленту Зейриха, – подавленно произнес принц-маг.

– Я…

– Я понимаю, не надо объяснять.

Он улыбнулся одними губами, остекленевший взгляд выражал боль.

– Идиот, – прошептал Бэлрих, отвернувшись, и, словно предугадывая мысли девушки, добавил: – Только не надо жалости.

– И не подумаю. Что бы ни случилось, маги должны держаться вместе. – Тесса поймала ладонь принца. – Никто не отнимет у вас дар. Мы попробуем его раскрыть.

– Потом. – Принц отошел на другой конец ротонды. Дрожащий голос перебивал шум дождя. – Оставь меня, пожалуйста, одного.

Бережно положив плащ на лавочку и не смея приблизиться к Бэлриху, девушка бросилась прочь.