Под пеплом вулкана. Остров драконов

Глава 6

Стараясь не попасться на глаза прислужникам, Тесса проходила мимо шатров. Дымок от благовоний пряным облаком путешествовал по дорожкам и накрывал смесью ароматов. Девушка закашлялась. Парфюмерию здесь любили даже слишком сильно. В каждом уголке дворца непременно нашелся бы кадильщик, раскуривающий амбру, мирту или шафран.

Тесса не заметила, как нескромно глазела на царевну Сурении. К зависти невест, Юдиль уважили собственным шатром. Кроме воспитательницы, свите не позволили сопровождать девочку по дворцу, поэтому она проводила день в одиночестве, не считая Галлгоны, коршуном нависшей над плечом.

Воспитательнице было около тридцати. Её длинные волосы туго стянуты в хвост, платье без излишеств уравновешено драгоценным поясом с аметистами, что намекало на высокое положение среди суренов. Чертами лица – хищная пума. Однако внешность Галлгоны привлекала меньше внимания, чем чужеземная красота Юдиль.

Царевна была недвижима. Казалось, даже не дышала. Маленький рот без дуги на верхней губе, глаза с сильно опущенными уголками, плоский нос с коротким кончиком. Тесса сравнила её с восковой фигуркой, таким же желтовато-оливковым оттенком отливала кожа девочки. А волосы – розовые, как мальва. Возможно ли, чтобы человек рождался с цветочным цветом волос?

– Посидите со мной, – внезапно попросила царевна с акцентом, избегающим глухие согласные. Галлгона прицыкнула на неё иностранным словом. – На немного.

«Если только на немного», – подумала девушка и присела на край свободной кушетки, готовая при малейшем поводе вскочить и убежать к своему ковру. Она предполагала, что Юдиль не будет многословна, но царевна тут же заговорила.

– Тесса из бесплодных земель… Я услышала ваше имя. Никогда не видела жителей за сапфировым морем.

– На острове много таких.

– Но они не говорят, откуда прибыли. Их не отличишь от островитян. И вы похожи на местных девушек.

– Царевна, вы думали, мы выглядим как-то иначе? – улыбнулась Тесса.

– Очень высокие, волосатые, с шестью конечностями. Ходите на четвереньках, а двумя свободными пользуетесь, как руками, будто жуки. – Она застучала пальцами, изображая клешни.

– Ужас! Откуда вы всё это услышали?

– От друзей, а друзья от друзей, – она вздохнула. – В Эрахе я чужая. Меня сторонятся.

– И вы решили разговорить такую же чужачку? – лязгнула Галлгона.

Царевна окаменела. Из её поведения пропал всякий намёк на то, что она живая. Высокомерный взгляд воспитательницы уперся в Тессу, всем видом она прогоняла незваную гостью прочь.

– У вас необыкновенные волосы, – сказала девушка, получая необъяснимое удовлетворение от того, что досаждает своим присутствием надменной женщине.

– Ах, волосы, – воспряла Юдиль. – Как луна на небе становится полной, я погружаю их в специальный экстракт. Потом они розовеют. Наши алхимики недавно придумали эти чудесные краски для людей. Можно сделать волосы голубыми, фиолетовыми, зелеными… Наносить краску на кожу, и она не смоется.

Тесса покосилась на татуировку на лице Галлгоны – перевернутый осьминог. Голова синим пятном в области шеи, щупальца обрамляют челюсти и уходят к вискам.

– Хотите поделюсь краской? – спросила царевна. – Хотя ваши волосы яркие сами по себе. Наверное, это потому что вы маг. Маги выделяются. Сестре бы вы понравились. Она приближает к себе даровитых.

– В Сурении ценят магов?

– Очень! Раньше было иначе, но когда Мейекон стал…

– Идёт императрица, – прервала воспитанницу Галлгона и впилась в её плечо пальцами, заставляя умолкнуть. И Тессе показалось, что женщину заботило не приближение такой важной персоны, как императрица, а разговорчивость подопечной.

К шатру царевны приблизились Мойнара и четырнадцатилетний принц Ильрих. За ними также поспевал младший из детей Ардалиха – восьмилетний Ролех. Видимо, императрица посчитала мальчиков более подходящей компанией Юдиль, чем старшие сыновья. Тесса поднялась, освобождая кушетку. Императрица поблагодарила девушку, никак не отметив, что она нарушает правила, а потом и вовсе перестала её замечать. Усадила сыновей напротив царевны, заведя с ней любезную беседу.

Уходя, Тесса слышала по-детски прямолинейный вопрос Ролеха.

– А почему тебя называют Юдиль Невинная?

– Потому что я невинна. – Царевна от смущения залилась краской.

– Ну… а вот, ну… когда это изменится, как будут звать?

Подойдя к месту, где придётся провести остаток дня, Тесса увидела невесту, выступавшую на смотре первой. Данга назвала ту Вилмарой, внучкой архижреца.

«Совпадение ли, что у нас один ковер? Неужели Хросанд намерился следить за мной через родственницу?»

Слишком многое сходилось, чтобы позволить себе подумать иначе. Существование в Эрахе всё больше напоминало шествие по веревочному канату, натянутому через пропасть.

Вилмара, подпирая голову рукой, от локтя до кисти унизанной цветными браслетами, вальяжно раскинулась на полковра. Пурпурный шлейф её роскошного платья лежал на земле. Осторожно переступив через него, Тесса пристроилась на краю и положила рядом с собой книгу. Две другие невесты, сидящие по обе стороны от Вилмары, переглянулись, и лица их приобрели надменный вид.

– У кого-то день уже увенчался успехом, – лениво, словно пробуждаясь ото сна, протянула внучка Хросанда. Её маленькие глаза были подведены тонкими черными полосами на кресский манер. А на коже лежал толстый слой белил, отчего она походила на оживший мраморный бюст.

– Где твоя лента?

– Вплела в волосы, – постаралась расположить к себе Тесса, – а твоя?

– Пока ещё в кармане моего будущего мужа. – В елейном голоске послышались резкие нотки. – Подай, пожалуйста, гроздь зеленого винограда.

Тесса потянулась к подносу, но, заметив на себе испытывающие взгляды, остановилась. Недаром Таш твердила о статусе. Подавать и подносить – задача прислужниц. Не унизится ли она, откликнувшись на просьбу Вилмары? Ехидная улыбка на лице той говорила, что да.

Девушка балансировала между двумя желаниями: не нажить себе врагов и не опозориться. Кажется, второе непременно исключало первое.

Кончиком сандалия она пододвинула поднос ближе к подстрекательнице. Внучке Хросанда оставалось лишь оторвать руку от бедра, чтобы заполучить виноградину. Силясь удержаться от бессмысленной перепалки, Тесса отвернулась к фонтану и увлеклась танцем журчащих струек. Из центра они поднимались в высоту и по дуге спадали к бортикам. Капли моросили на лицо, обдавая прохладой.

– Лоххи, видно, солнце напекло тебе голову, – Вилмара сочувственно цокнула, – и ты не расслышала, что я попросила. Повторюсь. Подай, пожалуйста, виноград.

Чаша терпения переполнилась. До того Тессе не нравилось это слово, что она едва ли переносила его из уст Зейриха. Девушка склонилась над подносом, оторвала ягоду и забросила её себе в рот, затем дерзко улыбнулась и сказала:

– Видно, фрукты забродили на солнце, и ты до того опьянела, что спутала меня с прислужницей.

Вилмара фыркнула, приподнявшись на локтях:

– На твоем месте я бы училась на будущее, Тесс…са.

– Как ты ранее заметила, у меня есть лента.

– Сегодня лента венчальная, завтра погребальная, – со смешком сказала негодяйка. – Такая поговорка. Бывает, принцы то случайно выпьют яду, то напорются в темноте на меч, то падут в поединке с братом. А твой избранный и вовсе слабак.

– Спасибо, что просветила, Вилмара. Ты забыла, он маг.

– Подумаешь, – бросила та.

Повисло молчание. Вот-вот мог бы случиться больший раздор, потому как обе были готовы острить и сыпать оскорблениями, но вовремя подоспел прислужник, позвавший Вилмару оттрапезничать с Зейрихом. Внучка архижреца сочла себя победительницей, и её крашеные алые губы расплылись в триумфальной улыбке. Вставая, она дернула шлейф платья, уронив на ковёр графин с напитком.

– У красного принца нет вкуса. Совсем, – съехидничали соседки по ковру вслед далеко ушедшей Вилмаре.

Они развернулись спиной к Тессе, тем показывая, что иноземка им не ровня, и принялись болтать наперебой.

– Жены Мориха прилетели во дворец вместе с ним. Уродины невероятные.

– Он видит не их лица, а горы золота, доставшиеся ему с приданным.

Девушки многозначительно захихикали.

– Зейриху, Горанду и Томанду вернули ленты…

– На отборе нельзя быть слишком успешной и привлекать к себе внимание. Тщеславие её и погубило.

Тесса слушала их вполуха, посматривая в сторону шатров сыновей Мойнары. Они пустовали, потому как принцы собрались под навесом Мориха. Часть шатра была скрыта высокой стеной самшита, а другая позволяла подглядывать за занятием братьев. Каштанововолосые и улыбчивые, они с задором спорили неведомо о чем, пылко бранились, а потом мирились под стук кубков и веселый смех.

– Зеленый принц ворует у нас внимание женихов, – досадливо проскрипела одна из невест.

Вскоре Тесса увидела самого Мориха. Он обошел братьев кругом, потрепав каждого то по плечу, то по волосам, и уперся в Томанда. Младший брат был вдвое больше него, и все же Морих смело стукнул его кулаком в грудь, да со всего размаха. Гигант не шелохнулся.

– Отъелся же ты в Терридии! – воскликнул зеленый принц, разминая руку.

– А ты, кажется, помельчал, – улыбнулся Томанд. – Неужто в Тилоне неурожай?

– Не надейся, тилонская детвора пухнет и не от голода. Порой подумываю посадить их на свою диету.

– Из вина и золота?

– Ну, это было бы слишком накладно, – хохотнул он. – Проверим-ка, стал ли ты удачливее.

– А давай, – громыхнул желтый принц и одним махом сбросил со стола посуду. – В кости! Я принес свои. В прошлый раз ты меня надул.

Тарелки, подносы и графины со свистом попадали на землю, разлетелась искусно уложенная пища. Осушив инкрустированный каменьями кубок, Морих закинул в него игральные кости.

– Мой счастливый кубок, – пояснил он. Встряхнул, высыпал кости на стол. Принцы склонились над метками.

– Два по шесть, – удивился Оспех, стройный юноша с по-женски аккуратным носом и большими ясными глазами. – Большего результата не выкинешь.

– Вечно одно и то же, – пророкотал Томанд. – Пойду, пока не проиграл тебе полцарства.

Безудержно хохоча, Морих крикнул вслед:

– Когда ты уже поймешь, что проигрывать мне – самое приятное наслаждение в империи!

Чья-то рука коснулась плеча Тессы. Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. Позади стоял Бэлрих, видимо, некоторое время ожидавший, что она его заметит. Он прокашлялся, будто придавая себе уверенности, спросил:

– Могу я пригласить тебя в свой шатёр?

– Конечно! – Тесса схватилась за протянутую ладонь. Кожа была нежной и мягкой, без мозолей, как у Алариха.

«Принц не часто седлает драконов».

– Вы меня спасли, – призналась девушка, когда они отошли от помрачневших невест.

– От чего? От змей? – Бэлрих смущенно улыбнулся.

Тесса пожала плечами:

– Так, обычные гадюки, яда в них нет.

– Никогда не знаешь наперёд…

Фиолетовый шатёр облюбовали маленькие, величиной с кулачок ребенка, птицы. Они вальяжно рассиживали на подлокотниках, столе, высоких подсвечниках и не подумали сдвинуться с мест, когда Бэлрих и Тесса заняли кушетки.

– Вы их подкармливаете, – улыбнулась девушка, щекотнув пятнистую пташку за хвост. Та довольно подставила бок.

– Они смышленые, – принц подсадил на палец ярко желтую канарейку с надколотым клювиком. – Знают, где их не обидят. Остальных я купил, но эта сама прибилась. Я назвал её Авила. У неё были сломаны оба крыла, не летает теперь, но я её везде ношу… Любишь мармелад?

Он кивнул на стол. Чего только не лежало на многоярусных подносах, и что из великого разнообразия есть «мармелад», уж наверняка не догадаться без подсказки. От аппетитных запахов невольно текли слюнки. Неужели эти нетронутые горы еды предназначены исключительно хозяину шатра? Тесса понадеялась, что избытки все же отдают слугам или бедным вместо того, чтобы выкидывать на помойку.

– Мармелад? Никогда не пробовала.

– В бесплодных землях нет сладостей? – с детской наивностью спросил Бэлрих.

– На Эрахе невысокого мнения о моей родине, – девушка выдавила усмешку. – Природа там менее изобильна, но для жизни вполне хватает. Что до сладостей, то я могла рассчитывать лишь на яблоки в меду…

…И только потому, что Беритос, занимавшийся сотней домашних дел, готовил не искуснее трактирной стряпчихи. Тесса порывалась помочь старику, и он, ворча и каркая, даже разрешил ей однажды. Но после невинной ошибки в рецепте, закоптившей половину кухни, к готовке домоуправец уже не подпускал. Девушка довольствовалась уборкой, чтобы не чувствовать себя ленивой негодяйкой, но сие дело до жути не любила. Попробуй в одиночку навести чистоту в замке! Порой ей казалось, что если она выметет всю пыль, от развалюхи и камня на камне не останется.

Бэлрих ссадил Авилу и взял в руки серебряный двузубец. Почти как ложка, но вместо черпала – вилы. Наколов на него кубик мягкой киновари, поднес к лицу Тессы.

– Попробуй.

Девушка с опаской надкусила сладость.

– Вкусно!

Десертом она не ограничилась. С позволения принца девушка попробовала по кусочку каждого деликатеса на столе и узнала много новых слов. Быстро приловчившись к вилке, она склонилась над мясным подносом. Вот что по-настоящему аппетитно. Живот заурчал от удовольствия. Сочно, пряно, не для простого утоления голода, а для наслаждения. И как-то между перееданием вспомнилось пресное филе петуха, закадычного друга маленькой Тессы. Стоило девочке засопливиться, Беритос пустил его на бульон.

Довольно растянувшись на кушетке, Тесса посмотрела на Бэлриха. Он страстно поглощал сладости, ни разу не притронувшись к нормальной еде.

– А как вам мясо?

– Я не ем его.

– Никогда?

– Когда я был ребенком, императрица со словами «хищнику надлежит есть мясо» насильно заталкивала его мне в рот. Она сидела напротив, постукивая костяшками по столу, и ждала, когда моя тарелка опустеет, а до того встать не позволяла. Плачь не плачь, а придётся съесть. – Принц скривился. – Её воля, мясо подавали бы сырым.

Тесса пришла в замешательство.

– Упорство матери довело до того, что от любой дичи я чувствую отвратительный привкус грязной тушки. Однажды в разгаре пира меня вывернуло на посла Креса, и императрица далее не усердствовала.

Бэлрих довольно ухмыльнулся, будто тем самым он тогда бросил вызов матери и впервые победил.

– Почему ты приняла мою ленту? Мои братья – лучшая партия.

– Мы маги. Мы должны держаться вместе.

– Теперь я чувствую себя обманщиком. – Он сделал долгий глоток из бокала с водой. – Я предрасположен к магии, но мой дар не раскрылся.

– Дару нужно время.

Ясное лицо принца оттенила печать застарелой боли.

– Мне двадцать три. Архижрец сказал, что в моем возрасте уже не на что надеяться.

А почему бы Хросанду не врать, если он политик не меньше сенаторов и военачальников? Вдруг принц-маг претендует на их жреческие лавры, и, чтобы уберечь себя, они не дают ему воли? Императорская семья сосредоточила в своих руках почти все поводья власти. Почему бы ей не прибрать ещё и религию?

Тессе мнились заговоры, бесстыжие интриганы и хронические лжецы. Первые, поверхностные впечатления от архижреца накладывались на всю его коллегию. Но смутная доля правды в словах Хросанда была. Госпожа Ивита стращала, что после двадцатилетия прервет её обучение. Не потому ли, что нет смысла наставлять погасший дар?

– Ты хмуришься, – с тревогой произнес Бэлрих. – Я огорчил тебя?

– Нет… Нет…

Девушка не заметила, как утвердительно покачала головой.

– Придумал! – неожиданно громко выкрикнул принц. – Кое-что я всё-таки умею.

Бэлрих попросил прислужниц – столь нетвердо звучал его приказ – принести три медных стакана и чашу с орехами.

– Я знаю эту игру.

– Всё же надеюсь, что ты удивишься.

Они спустились с кушеток на ковёр.

– Меня не обмануть. Мой… домоуправец часто показывал фокусы на ловкость рук. То прятал, то доставал монетки. Ещё он играл в напёрстки: крутил стаканы, отвлекал меня разговорами, а сам перекидывал горошину в руки.

– Попробуй поймать меня за жульничеством.

Впервые Тесса заметила у принца подобие уверенности.

– Без труда. – Она вздернула нос, проверила стаканы внутри и снаружи. Подозрительно прицокнув, вернула их Бэлриху.

– Никакого обмана.

– Ага, только ловкость рук. Знаю-знаю.

– Следи и не проморгай.

Принц перевернул стаканы вверх дном. Выстроив их в ряд, он улыбнулся во все зубы и стал выводить руками беспорядочные пассы в воздухе. Тесса не повелась на уловку, продолжила наблюдать за стаканами, которые медленно перемещались по кругу. Левитация – неплохо, но она заметит, когда орешек выкатится из-под укрытия.

– Всё! В каком?

– В первый раз вы решили позволить мне угадать. В этом, очевидно же.

– Неправильный выбор. – Бэлрих торжествующе сверкнул глазами, поднял стаканчик. Под ним пустота.

– Как!? Когда вы успели? Дайте проверю ваши рукава.

– Пожалуйста. Не нашла? А вот он.

Принц провел пальцами по толстой косе девушки и, достав из неё орешек, закинул в рот.

– Ещё! На сей раз я точно поймаю вас, – почувствовав азарт, сказала Тесса. – А знаете что?

Она положила по ореху под все три чаши.

– Крутите теперь, а я попробую угадать.

– Принимаю вызов.

Всё повторилось: Бэлрих перемещал стаканы с провоцирующей медлительностью, желтая канарейка вертела головой в такт, вышагивая по ковру, невеста искала подвох. Когда пришлось выбирать, Тесса опрокинула каждый из стаканов. Везде пусто.

– Невероятно! – охнула она. – Но как?

Бэлрих улыбался, глядя на раззадоренную девушку, и на его щеках держались очаровательные ямочки.

– Магия.

– Я бы заметила, если бы вы мыслью перемещали орехи.

– Но всё именно так. – Он пожал плечами. – Разница в том, что я не передвигал орехи, а сделал так, чтобы из одного места они сразу оказались в другом.

– Телепортация. Это же один из величайших даров.

– И ему уже не проснуться…

Солнце уходило к закату, тени стали длиннее. Темная вуаль широкоплечего силуэта пролегла между Бэлрихом и Тессой. Девушка почувствовала приближение человека, с каждым шагом которого принц-маг будто бы сдувался в размерах. Белые сапоги зашаркали по ковру, вытирая об него пыль. Это был принц Герих, второй по старшинству из сыновей императора, тот, кого она видела во сне предававшим союзника.

Канарейка доверчиво закрутилась у чужих ног. Столкнувшись с немым вопросом в глазах брата, Герих приподнял стопу над дружелюбной птичкой и надавил до тихого хруста.

– Твои питомцы загадили мой шатер.

«Даже не пискнула».

Тесса сжала кулаки, порывисто вздохнула. Герих добавил:

– Прекращай фокусы с рыночных переулков.

Бэлрих молча опустил глаза, перемалывая муку унижения. Внутри девушки бушевал гнев. Если бы она могла влезть в кожу принца-мага, то отстояла бы себя. Как же так? Почему он сносит унижения?

Вцепившись в белые сапоги взглядом и прикусив губу, она еле сдерживалась.

– А ты, невеста, найди себе подходящего покровителя. Я могу дать тебе то, на что не способен мальчик.

Герих подкинул белую ленту. Извернувшись в воздухе змейкой, она упала на колени Тессы. Девушка запрокинула голову и вгляделась в надменно-холодное лицо обидчика.

«Бросает ленту, как подаяние, и ждет, что приму её, целуя подошвы его сапог за оказанную милость? Как бы не так».

– Вы не любите фокусы? – натянув улыбку, спросила она.

– Ничего не имею против, когда их показывают уличные шарлатаны.

Тесса посмотрела за плечо Гериха и увидела Алариха у дорожки, ведущей к шатру. Черный принц безучастно наблюдал, как новый союзник глумится над его родным братом.

Подняв медный стаканчик, Тесса накрутила ленту на палец и вложила моток внутрь.

– Видите ли, я азартна, как рыночные шарлатаны. Если угадаете, в каком стакане лента, я ваша.

– Не много ли ты о себе думаешь, невеста? Я предложил тебе ленту. Или принимаешь, или отказываешь. Не играй со мной.

– Помнится, на смотре вы тоже предлагали мне ленту. Должно быть, я вас сильно заинтересовала, если делаете это второй раз. Или играем, или вы дважды не у дел.

Герих надавил на Тессу ледяным взглядом. Поразмыслив, произнес скучающим тоном:

– Играем.

Девушка улыбнулась ему, как первому лучу солнца после месяца гроз, и расправила юбку, доставая краем подола до белых сапог. Бэлрих, не проронив ни слова с прихода Гериха, отрешенно взирал на тельце Авилы.

Выставляя высокую грудь напоказ, Тесса склонилась над стаканчиками. Она рассчитывала, что Герих отвлечется на прелести, когда она начнет его путать. Белый принц не отказал себе в удовольствии, но и не выпускал из глаз её руки. Его реакция была быстра, а взгляд с легкостью следовал за стаканом, в который девушка вложила ленту.

– Выбирайте.

Герих медленно поднес носок сапога к тому самому стакану.

– Неправильный выбор.

Шумно выдохнув носом, принц опрокинул другие стаканы, но и там не лежала его лента.

– Где? – проскрипел он зубами.

– Ищите под подошвой, – ответила Тесса тоном холоднее, чем мороз.

Перепачканная лента выскользнула из-под ног принца. Он присел на корточки, загребая её в подрагивающий от гнева кулак, и посмотрел на невесту с кривой ухмылкой.

– Слухи о безмерном высокомерии магов из бесплодных земель, оказывается, верны. – Выпрямился Герих, кинув взгляд на принца-мага. – Бэлрих, в отличие от тебя, у девчонки есть стержень.

– Нам пора, – прозвучал голос Алариха, – если ты закончил.

– Закончил.

Тесса горела желанием отплатить белому принцу той же монетой и вернуть крепкое словцо, но, столкнувшись с тяжелым взглядом Алариха, выглядывающим из собственной тени, смиренно поджала губы.

Старшие сыновья императора ушли. Спустя долгое, неуютное молчание Бэлрих спросил:

– Магия?

Его плечи были опущены.

– Ловкость рук. Свободного времени доставало, чтобы научиться.

Голова клонилась к земле от внезапно накатившей усталости, девушка зевнула. Принц прятал взгляд.

– Герих не забудет.

– Пусть так. Бедняжка!

Тесса подняла канарейку, нежно уложив её в ладони. Задумалась, стоит ли пытаться и что-то делать.

«Этот вид магии не требует от меня сложной науки. Надо всего лишь выпустить энергию и ждать».

Однако птица находилась на грани смерти, если ещё не умерла. Её крылья слабо трепыхались, возможно, от ветра, но Тесса хотела верить в лучшее.

Она сомкнула канарейку в руках, пряча тельце в коконе пальцев. Сквозь кожу ниточками потекла магия. За три удара сердца кости сдавило немыслимой силой, и из груди выбило воздух. Затем Тесса ощутила необъяснимую пустоту. Ни боли, ни страха, будто её ничто не держит и нет ничего проще, чем не думать, не чувствовать, не существовать.

Тихое-тихое сердцебиение вернуло к реальности. С такой же легкостью девушка забыла то, что мгновение назад казалось естественным, и больше не могла припомнить это ощущение, как ни старалась. Птица билась изнутри. Тесса разомкнула ладони, и Авила взлетела высоко в небо.

Девушка обернулась на восторженный вздох. Она испугалась обожания, загоревшегося в голубых глазах Бэлриха.

– К счастью, Авила ещё не умерла. Я немного… немного поправила её здоровье, – прошептала Тесса, сомневаясь, что произнесла хоть каплю правды. – В следующий раз, пожалуйста, не позволяйте братьям доводить до такого.

– Авила не вернется! – воскликнул принц-маг, провожая радостным возгласом удаляющуюся птицу. – Были бы у меня крылья, я бы умчался с ней.