Под зенитом

Глава 6

― Что это было? ― спросила я, сердито поднимаясь на ноги и игнорируя ощущение, словно иголки путешествуют по всему моему телу.

― Я думал, мы решили назвать его зомби, ― ответил Хейден, бросив несколько веточек в пыльный камин и вытаскивая зажигалку из кармана штанов.

― Не это, ― наверное, без всякого смысла вырвалось у меня. ― Почему ты оставил меня там умирать, ты… ― я прервала себя на полуслове, пытаясь не использовать ругательства, из-за которых в детстве мой рот хорошенько промыли мылом.

То, что я мертва, не означает, что я буду игнорировать все уроки хорошей жизни, которым научила меня мама.

― Ты почти хорошо справилась, ― ответил он, наконец, сумев развести огонь. ― Почти.

― Ой, прости, что не ответила твоим высоким стандартам уклонения от зомби.

― Может быть, следующее задание будет немного легче, ― сказал он, пожимая плечами.

Мне очень не нравился этот парень.

― Что это за место? Что это за загробная жизнь, которая заставляет бежать от зомби под предлогом испытания на ловкость? ― спросила я, сев на старое деревянное кресло-качалку и побеспокоив пауков, которые отдыхали на деревянном изделии.

― Предлог? Такое причудливое слово для кого-то, кто... ― он прервался на полуслове.

― Что? ― сердито спросила я, настаивая, чтобы он закончил предложение.

― С юга.

― Вчера я закончила весьма почитаемый университет, большое спасибо, ― сообщила я ему.

― Со степенью в области вокального искусства, ― отметил он. ― Затем ты убила себя.

― Ой, правда? А в чем ты специализировался? Как выводить людей из себя?

― Да, это была моя степень, ― невозмутимо сказал он. ― Знаешь, в чем твоя проблема?

― Уверена, ты мне расскажешь.

― Ты волнуешься не о том, о чем нужно. Неуместные переживания, ― сказал он. Его британский акцент становился сильнее, когда он был расстроен.

Хотела бы я не считать этот акцент таким привлекательным. Хотя я никогда не призналась бы в этом Хейдену. Я не дала бы ему еще один повод, чтобы его эго раздулось больше, чем сейчас.

― В смысле, неуместные? ― спросила я, пытаясь держать себя в руках, в то время как он занял место на плесневелой кровати напротив меня.

― Ты мертва, Айла, ― просто сказал он, словно это должно было объяснить его загадочные мысли. ― Ты умерла прошлой ночью и не сказала ни слова о том, что тебе грустно или что ты расстроена. Ты лишь волновалась о финансовом положении своей семьи, или сомневалась в моем рыцарстве, или придумывала какой-нибудь новый и интересный способ вызвать во мне желание сбросить тебя с обрыва.

Он покачал головой в неверии и закатил глаза.

― Разве ты не расстроена тем, что вся твоя жизнь украдена в таком юном возрасте?

Я ничего ему не ответила, не желая говорить о чем-то настолько личном с кем-то настолько бесчувственным. Конечно, я была расстроена, но пока я не выражала эти чувства, казалось, словно они не были реальны.

Возможно, я не боялась волков или угрюмых людей, но я определенно была в ужасе от собственных слабостей, и эмоции ― тоже слабость.

― А что насчет того, что ты больше никогда не увидишь своих родителей? Это не беспокоит тебя?

― Ты пытаешься вывести меня из себя? Потому что я не совсем понимаю, что здесь происходит. Почему тебя волнует, что я нормально отношусь к смерти? Твоя работа действительно состоит в том, чтобы быть посредником в моей загробной жизни?

Он пожал широкими плечами в мою сторону и лег на кровать, положив руки за голову и закрыв глаза.

― Мне все равно. Я просто думаю, что это странно, ― сказал он.

Похоже, он закончил с разговорами.

― Хочешь поговорить о странных вещах? Почему ты не можешь рассказать мне, чем занимался до того, как стал Гидом? ― спросила я, осознавая, что мой голос стал более писклявым из-за повышенного эмоционального состояния. ― Ты должен знать, как попал сюда. Поделись какой-нибудь личной информацией.

― Что если бы я сказал тебе, что делиться с тобой любой информацией о моей личной жизни ― против правил?

― Ты бы солгал?

― Да, но разве это заткнуло бы тебя? ― спросил он, снова имитируя мой голос.

― Ты грубый ― сказала ему я. ― Излишне грубый, что является худшей формой проявления грубости.

― А есть хорошая?

― Почему ты все еще здесь? Теперь, когда я закончила первое задание, ты не можешь оставить меня в покое на некоторое время? ― спросила я, не желая ничего больше, чем остаться одной.

Честно говоря, компания хорошо бы отвлекала меня от мыслей о вопросах, которые задавал мне Хейден. Я не хотела думать о том, как сильно скучала по своей семье или как несправедливо то, что моя жизнь ушла. Но Хейден не был хорошей компанией, и поэтому я подумала, что иметь дело с неприятными демонами-мыслями будет лучше, чем просидеть с ним в комнате еще одну секунду.

― Я должен остаться до конца цикла, ― ответил он, как будто этот ответ был для меня предельно ясен, в то время как он смутил меня еще больше.

― Цикла?

― Каждый день ― это цикл. Ты получаешь одно задание каждый цикл, и я должен оставаться с тобой на протяжении всего этого времени.

― Так значит, когда цикл заканчивается, ты можешь уйти? ― саркастически мило спросила его я.

― Поверь мне, дорогая, я хочу уйти так же сильно, как и ты хочешь того, чтобы я ушел отсюда. Тебе не кажется, что у меня есть дела поважнее, чем сидеть весь день, слушая, как ты бубнишь таким ужасным медленным акцентом?

― Правда? ― спросила я.

― Естественно.

― Когда все закончится? ― снова спросила я, так как он съязвил, когда я в первый раз задала ему этот вопрос. Может быть, если я продолжу спрашивать, однажды он, наконец, ответит мне.

― Как только начнется снегопад, я могу уйти, ― загадочно сказал он.

Я посмотрела в окно на туманный лес. Стало холодно, как только солнце исчезло, но я бы не сказала, что погода снежная. Просто достаточно холодно.

― Пожалуйста, не надо озвучивать очевидное и говорить мне, что сейчас недостаточно холодно для снега, ― сказал он, прежде чем я успела озвучить эту мысль.

― Ну, это так, ― пробормотала я в ответ.

― Кроме того, зомби тоже не могут существовать, ― отметил он, напомнив мне (не так тонко), что я мертва, и правила жизни изменились.

― А при чем тут зомби, кстати? Я на самом деле не представляла себе путь к небу, заполненный зомби.

― Зомби пугают тебя, поэтому он появился, чтобы замотивировать тебя, ― ответил он.

― Зомби не пугают меня, ― нервно усмехнувшись, запротестовала я.

― Слушай. Не я это придумываю. Не я придумал эту жуткую мертвую штуку. Она возникла из твоего воображения. У тебя намного больше контроля над этим миром, чем тебе кажется, ― сухо сказал он. ― Кроме того, когда тебе было девять лет, ты выскользнула из кровати и посмотрела фильм про зомби, который взяли напрокат твои родители, и с тех пор ты их боишься.

Мой челюсть отвисла от шока, что кто-то, кого я только что встретила, может знать настолько сокровенные детали обо мне. Я даже не рассказывала Таку и Монике о той ночи. В основном потому, что меня смущало, что из всех вещей в мире, которых я могла бы бояться, зомби возглавляли мой список.

И все же, может быть, это была просто удачная догадка.

― Кто тебе это сказал? ― спросила я.

― Мне не нужны ничьи слова. Я твой Гид, помнишь? Я знаю кое-что.

― Да, но кое-что о обо мне в девятилетнем возрасте? С чего бы это вообще было полезно?

Хейден не ответил. Он просто показал на темную грязную хижину, в которой мы застряли на данный момент, словно ответ на этот вопрос очевиден.

Полагаю, это был глупый вопрос.

― У скольких людей ты был Гидом? ― спросила я, желая сменить тему.

― Только у одной девочки, ― сказал он, его глаза очень пристально смотрели на потолок, пока он лежал на спине.

― С ней ты тоже был такой грубый?

― Полагаю, эта работа действительно выявляет некоторые из моих нежелательных черт, ― начал он, делая самое большое преуменьшение. ― Но она была моей племянницей, поэтому я определенно был с ней приветливее.

― Племянницей? ― спросила я, мой интерес внезапно усилился. ― Так у тебя все-таки была жизнь до этого.

― Это неважно, ― сказал он так, словно мы ступили на опасную местность.

― Она добралась до Места Назначения?

Хейден долго не издавал ни звука. Я не могла сказать, то ли он не решался ответить мне, то ли просто игнорировал меня, как обычно.

― Нет, ― наконец сказал он после долгого молчания. ― Не добралась.

Я обдумала это на мгновение.

Существовала возможность провалить серию тестов, что сделало их бесконечно страшнее. Но самым страшным было не знать, что это означало.

― Что произойдет, если мы не доберемся до Места Назначения?

― Я не помню, ― сказал Хейден, его голос звучал искренне.

― Как ты можешь не помнить что-то подобное? ― недоверчиво спросила я.

Я понимала, что стоило быть немного добрее по отношению к нему, поскольку он рассказал мне о своей племяннице, и никак не язвил за последние несколько минут, но просто мне казалось бессмысленным, что он мог забыть такую колоссальную деталь.

― Всё становится немного туманным, когда я попадаю сюда в начале цикла, ― грубо сказал он, подмечая, что наше время "открытого обсуждения" быстро подходит к концу.

― Значит, ты не помнишь, чем занимался раньше? Ты обязан помнить что-то, если можешь вспомнить свою племянницу, ― осторожно отметила я, пытаясь казаться настолько ненавязчивой, насколько это возможно.

― Разговор окончен ― сказал он с ноткой завершенности.

Честно говоря, я была удивлена, что узнала так много от него. Он совсем не казался тем, кто делится своими чувствами.

И все-таки он не был язвительным или угрожающим, что подарило мне маленький лучик надежды ― он не совсем бездушный.

Мы сидели какое-то время в тишине: я пыталась не думать о своей семье или украденной жизни, а Хейден размышлял и молчал мне назло. Прошло добрых сорок минут, прежде чем, наконец, начался снегопад. Только он не просто шел снаружи. Нежные белые хлопья пробирались сквозь несуществующие трещины в потолке, приземляясь на мои голые плечи и заставляя меня дрожать.

― Холодно, ― вполне очевидно прокомментировала я.

― Это снег, ― раздраженно отметил Хейден.

― Значит ли это, что ты уходишь? ― спросила я, громко зевая и понимая, что у меня вдруг возникло непреодолимое желание выгнать его из пыльной кровати и взять ее себе.

― Увы, наш захватывающий разговор закончится примерно через тридцать секунд, когда ты уснешь.

― Извини, ― сказала я, больше по привычке. ― Не знаю, почему я так внезапно чувствую себя уставшей.

― Это снег, ― совершенно бессмысленно сказал Хейден.

Может быть, меня охватило истощение, и он на самом деле сказал что-то логичное. А мой усталый ум только что все испортил.

Не говоря ни слова, он встал с кровати и проводил меня к ней, ведя себя, как мне казалось, почти хорошо. Почти.

― Полагаю, разберусь с тобой завтра. Постарайся не натворить дел, пока меня нет, ― сказал он.

Я открыла рот, чтобы бросить в него остроумным оскорблением, но обнаружила, что все мое тело словно невольно отключается. Это было то же самое ощущение, как когда врач поместил меня под наркоз, а я изо всех сил пыталась не засыпать. Это была проигрышная битва.

Моё зрение стало нечетким, а мои веки тяжелыми, пока я пыталась задать Хейдену один последний вопрос, который так и не вышел из моих уст. Я должна была знать, буду ли я в безопасности в хижине после того, как он уйдет. Но подавляющее желание поспать взяло верх, а мой гид исчез через входную дверь, не закрыв ее за собой.

Глава 7

На следующее утро я проснулась, ощущая боль, слабость и тепло. «Боль и слабость» были ожидаемы. Я не была в плохой форме, вследствие обязательной-комнатной-еженедельной-йоги Моники, которую она организовывала, но у меня не получалось заниматься каждый день, так что убегать ради спасения жизни от зомби было не совсем тем, для чего я тренировалась.

Я чувствовала, как солнце метает лучики по моим закрытым векам, что бесконечно удивило меня, поскольку, когда я проснулась в прошлый раз, было туманно и снежно. Видимо, погода очень непредсказуема в Чистилище. Мне стоило бы сделать заметку об этом в каком-нибудь эссе "Как я провела свои каникулы в Чистилище", которое я бы представила классу. Это несуществующее эссе, вероятно, состояло бы из трех пунктов: непредсказуемая погода, глупые задания, которые казались совершенно неуместными, и грубый, но весьма привлекательный британец.

Честно, если бы Хейден не был таким неприятным, мое пребывание в чистилище было бы не таким уж плохим. Но нет. Мистер "Плохой Мальчик" слишком груб.

Утомительно открыв глаза, я осмотрела комнату, удивляясь своему вчерашнему сильному желанию прыгнуть в совершенно отвратительную кровать, на которой я сейчас лежала. Простыни грязные, матрас пах плесенью, и весь каркас кровати покрыт паутиной. Единственное объяснение, которое я могла придумать своему желанию спать на таком ужасе, было то, что снег усыпил меня... каким-то образом... потому что в этом был весь смысл.

Логика подсказывала, что мне нужно чем-нибудь позавтракать, но как только я встала и прошлась по пыльной комнате, я совсем не ощутила голода. Вероятно, это хорошо, поскольку вряд ли в комнате есть какая-либо еда, у которой не истек срок годности более ста лет назад.

Я тяжело вздохнула, демонстративно игнорируя тоскующее-по-дому чувство, которое начало расширяться, стоило мне подумать о семье и что они могли бы делать сегодня.

Выбирали ли они гроб? Или ещё слишком рано? Сколько времени люди ждут, прежде чем похоронить кого-то?

Я вздрогнула от мысли, что мое тело может лежать где-то в морге в окружении других трупов. Все стерильное, холодное и металлическое. Полное отсутствие тепла или жизни. И в довершении всего, я терпеть не могла запах формальдегида, постоянного элемента в морге.

Такие мысли лучше держать на расстоянии. Может быть, когда все эти задания будут уже выполнены, я позволю себе подумать о семье, или обо всех тех вещах, которые я хотела сделать перед смертью. Но сейчас я собиралась сосредоточиться на поставленной задаче и просто попытаться пережить циклы и поведение Хейдена. Хотя я не знала, что хуже.

― Надеюсь, Моника не забыла покормить Рона Свонсона, ― вслух подумала я, мой несуществующий голод напоминал мне, что Моника может забыть о своих обязанностях в свете смерти своей соседки /лучшей подруги.

Наш шотландский вислоухий кот выглядел весьма сварливым, когда у него было достаточно еды. Я не представляла, как будет выглядеть его приплюснутая морда, если его не накормят.

Убивая время, пока не появится мой нежелаемый гид, я детальнее осматривала комнату, чувствуя, что она больше похожа на дом с привидениями, чем на что-либо еще. Я не планировала выходить на улицу, вдруг вчерашний зомби там остался. Конечно, я могла смотреть в окна, но жалюзи застряли, позволяя лишь крошечному лучику света, который и разбудил меня, пробираться между деревянными досками.

Усевшись на заплесневелую кровать, я невольно вздрогнула, снова проигрывая вчерашнюю травматическую сцену. В хижине было тихо; звук был приглушен слоями пыли, которая покрывала каждую поверхность. Но где-то я смутно слышала что-то похожее на плач.

Не просто плач, а женский плач.

― Мама? ― прошептала я пустой комнате, размышляя, сыграл ли мой разум со мной злую шутку.

― Моя маленькая девочка, ― прошептала она в ответ, ее голос надломился, и его было трудно слышать.

Я, правда, слышала свою маму? Был ли мой дух каким-то образом связан с моим телом?

― Мама? ― снова сказала я, на этот раз немного громче, надеясь, что каким-то чудом она меня услышит.

Я оглядела комнату, пытаясь найти хоть какое-то указание, что она слышит меня.

Хотя звук все еще был приглушен, я могла поклясться, что далее послышался голос моего брата:

― Я не могу поверить, что это произошло.

― Так! ― крикнула я, обрадовавшись, что услышала его голос, но и мгновенно расстроившись, что больше не смогу его увидеть.

Забыв о своих страхах, я открыла дверь хижины и выбежала в густой туман. Прекрасный солнечный день исчез, как только я вышла наружу. Я едва могла видеть свою руку перед лицом, но с точностью могла сказать, что земля ощущалась иначе, чем накануне.

Там, где раньше грязь и растения обвивали землю, теперь росла густая, пышная трава. Словно хижина оказалась не в том же месте, что и вчера. Конечно, это не имело никакого смысла. Но здесь ничто из моего опыта еще не имело смысла.

― Так? ― снова крикнула я, теперь слепо мчась сквозь туман, который так быстро заменил солнечный свет, не заботясь о том, что больше не вижу хижину. ― Я слышу тебя, Так.

― Ты совсем спятила? Вернись! ― выкрикнул Хейден, силком потянув меня своей рукой назад, так что я крутанулась вокруг и больно ударилась о его грудь.

― Больно, ― крикнула я ему сердито из-за того, что он так сильно напугал меня. Железная крепкая хватка его руки на моей в тот момент меня не сильно волновала.

― Не так больно, как упасть с острова, гений, ― хладнокровно ответил он, кивая через мое плечо в туман. ― Мне не нужно, чтобы ты провалила второе задание, ещё не начав.

Я оглянулась назад, пытаясь понять, о чем он говорил. Я все еще не понимала, когда солнце исчезло и оставило меня с непроницаемым занавесом тумана, но из-за него стало очень трудно осмотреть окрестности.

― Позволь мне помочь тебе, ― сказал он.

Хейден потянул меня за руку, опуская за собой на землю, в результате чего мы опустились на руки и колени, бок о бок. Он посмотрел на меня, раздраженно подняв бровь, его лицо совсем рядом с моим, и наши плечи соприкасаются.

Я ненавидела себя за то, что при такой близости заметила, какие у него голубые глаза.

― Посмотри вниз, ― сказал он, кивая на траву перед нами и, наконец, отпуская мою руку, оставив ярко-красную отметину на том месте, где его рука была всего несколько минут назад.

Что-то мне подсказывало, что он не боится причинить мне вред, так как я мучила его существование приятной беседой.

Пытаясь игнорировать тот факт, что Хейден так неожиданно испортил мой день своей угрюмостью, я немного проползла вперед, руками щупая землю перед собой, чтобы избежать какой бы то ни было опасности, которую он пытался показать мне. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, почему он применил такую силу по отношению ко мне (помимо очевидной причины, послужившей ему хорошим оправданием того, что он дал волю своим рукам и причинил, по крайней мере, немного боли). Трава внезапно закончилась и исчезла в небытие.

Я бы назвала это утесом, если бы смогла увидеть дно или, хотя бы, землю под травой. Но из того, что я сумела осмотреть, травяной холм, на котором я сидела, не обрывался, как утес. Он просто заканчивался. Как будто весь холм плавал в воздухе.

― Этот холм…

― Остров, ― поправил Хейден.

― Остров, ― сказала я, пробуя слово на вкус, но не пребывая в восторге от описания нашего местоположения. ― Он...что? Плавающий?

― Как я уже говорил, Каспер, не я придумываю правила. Это место ― это все ты.

― Но разве я когда-нибудь воображала плавающий остров? В этом нет никакого смысла, ― спросила я, встав рядом с ним и осторожно отступая от края.

― Твоя кузина Рейган играла в видеоигру, когда ты поехала навестить ее в Орегоне несколько лет назад, и ты увидела его там, ― сказал мне Хейден, сообщая детали моей жизни, и я почти поверила, что это не странно.

― Откуда ты…

― Я тебе уже говорил. Я твой Гид. Я знаю кое-что.

― За исключением того, чем ты занимался до того, как попал сюда, ― сказала я.

Я знала, что это удар ниже пояса, но я так устала от его самодовольной ухмылки, что мне пришлось сделать кое-что, чтобы поставить его на место.

― Мы опоздаем на твое второе задание, ― ответил он.

Очевидно, что я нравлюсь ему еще меньше, чем он мне, и что он просто хочет как можно скорее закончить работу, чтобы избавиться от меня.

Я не понимала, почему он не позволил мне упасть с края острова. В конце концов, это избавило бы его от множества проблем. Но если его работа заключалась в том, чтобы доставить меня к Месту Назначения, полагаю, он должен был следовать этим правилам независимо от того, насколько я его раздражаю. Он должен был делать свою работу настолько хорошо, насколько мог.

― Разве мы не должны идти немного медленнее, чтобы не упасть с этого острова и не умереть? ― напевая, спросила я Хейдена.

Туман был настолько густой, что к тому времени, как мы увидели бы обрыв, оказалось бы слишком поздно. Мы бы просто отправились на верную смерть... на вторую верную смерть, видимо.

― Если бы ты не пошла сегодня утром обходным путем, нам не пришлось бы идти так быстро, ― ответил он.

― Мне казалось, я кое-что услышала.

― Отлично, теперь ты сошла с ума. Обычно мы дожидаемся последнего задания, чтобы этот момент наступил, но рад, что у тебя он уже начался, ― сухо сказал он.

Влажная трава хрустела под ногами, и мне внезапно захотелось снять ковбойские сапоги и просто наслаждаться солнечным днем, вместо того чтобы следовать за ворчливым британцем на задание, которое, наверняка, включает всякие неприятные вещи.

― Кого ты слышала? ― спросил он спустя несколько минут, пока мы шли молча.

Сказать, что я была удивлена, услышав, как Хейден задал мне личный вопрос, ― преуменьшение века. Я не знала, к чему он клонит, но понимала, что он не спрашивает просто из вежливости. Это не похоже на него.

― Я думала, что слышу маму, ― робко сказала я ему. Я не хотела казаться слишком безумной. ― А затем брата.

Хейден ничего не ответил на мои слова, он просто продолжал идти в своем невозможном темпе, который требовал от меня неловкой полу-пробежки рядом с ним.

― Ну? ― раздраженно сказала я.

― Что «ну»?

― Ну, что это значит?

― Что ты сумасшедшая? Я не знаю, ― сказал он, снова больше смахивая на старого себя.

― Уф. Это что, твоя новая коронная фраза? ― спросила я. ― «Я не знаю». «Я не знаю», ― сказала я, подражая, как можно лучше, его голосу.

Ужасная имитация. Мой британский акцент совсем не на высоте.

Он не ответил (сюрприз, сюрприз), просто молча пошел дальше.

Туман медленно растворялся, и я смогла разглядеть смутные окрестности, которые были завуалированы тайной всего мгновением раньше. Из того, что я могла сказать (а я не могла сказать много), казалось, что мы окружены рядом плавучих островов, как тот, на котором мы сейчас стояли.

Каждый из них напоминал рожок мороженого с травянистым холмом на вершине; несколько деревьев и небольшие реки разбросаны на поверхности. Толстые корни деревьев торчали из земли по сторонам, и каждый остров вращался в медленном, ленивом темпе.

― Пожалуйста, не говори мне, что сегодня меня снова будут преследовать, ― сказала я, простонав немного, но не особо волнуясь.

Не то чтобы я могла заставить Хейдена разочароваться во мне на тот момент. Это было математически невозможно.

― Второе задание: Моторика, ― ответил он, все так же туманно, как и всегда.

Я скептически посмотрела на него, понимая, что задание обязательно будет чем-то перегружено, чтобы проверить такую простую способность. ― Не могу я просто пройти тест на трезвость или что-то вроде того? ― спросила я.

― Уже знакома с этим тестом? ― спросил он, заткнув меня.

Мы шли молча. Снова. Как обычно. Пока не подошли к противоположному концу острова, где Хейден резко остановился и выжидательно посмотрел на меня.

― Что?

― Приступай к тесту, ― ответил он так, словно я точно не должна спрашивать его, что он имеет в виду.

― Чего ты хочешь от меня? Чтобы я коснулась пальцем своего носа или что-то вроде того?

― Нет, я хочу, чтобы ты прыгнула.

Глава 8

― Прости, что? ― спросила я Хейдена, убежденная, что не расслышала его.

― Я хочу, чтобы ты прыгнула, ― повторил он самым спокойным голосом, который я когда-либо слышала.

― Разве не ты обзывал меня, как только можно за то, что я чуть не упала с края острова? ― спросила я. Он что, на самом деле такой сумасшедший?

― Это было на той стороне острова, ― с ухмылкой сказал он. ― Теперь, когда мы на этой стороне, я хочу, чтобы ты прыгнула.

― О, и это все? ― саркастически спросила я. ― И зачем прыгать?

― Моторика, ― сказал он, словно я была идиоткой.

― Какое отношение прыжки со скалы имеют к моторике?

― Видишь тот остров вдалеке? ― спросил меня он, указывая прямо на большой вращающийся остров на расстоянии пяти-шести метров.

― Я определенно не смогу допрыгнуть до него, ― сообщила я ему.

Хотя лучше было бы не упоминать нечто такое вслух. Надеюсь, эта информация очевидна.

― Нет, не этот, ― раздраженно сказал он. ― Тот, что за ним.

Я прищурила глаза в тумане, пытаясь понять, о чем он говорит, но ничего не вышло. Я видела тусклый фиолетовый свет вдали, где-то он был даже выше того острова, на котором мы стояли на данный момент.

― Свет? ― в итоге спросила я.

― Этот свет на самом деле ― камень, который установлен в стволе дерева на другом острове, ― сказал он.

Это звучало так, словно он давал эту информацию сотню раз и теперь произносил ее по шаблону. Конечно, я знала, что это не так, потому что: а) он был Гидом только у одного человека и б) он сказал, что я сама придумала это место, так что он не мог видеть его раньше.

― И я должна добраться до света?

― Где свет ― там убежище, ― мрачно кивнул он.

Я оценила расстояние до света, теперь понимая, что должна сделать. Хейден хотел, чтобы я перебиралась с острова на остров, пока не доберусь до убежища. Конечно, я не думала, что это упражнение как-то связано с моторикой, но я также и не думала, что озвучивание этой мысли Хейдену принесет мне какую-либо пользу. В лучшем случае, он просто еще больше нахмурится.

― Будет ли что-то преследовать меня на этот раз? ― спросила я, размышляя, могу ли я по крайней мере сегодня отдохнуть от зомби.

― Это задание и так достаточно сложное без какой-либо мотивации. Кроме того, сегодня речь идет не о скорости, а о твоей зрительно-моторной координации.

― И о силе туловища, ― добавила я, не будучи уверенной, что смогу подтянуть себя вверх на остров со свисающих корней, за которые, несомненно, придется ухватиться, когда мне не удастся запрыгнуть на траву.

― И об этом, ― согласился он.

― Значит, я просто должна приступить к заданию? ― нерешительно спросила я.

― Тебе станет лучше, если я крикну «марш» или начну обратный отсчет или что-то в этом роде?

Я не удостоила его колкий вопрос ответом. Я просто посмотрела на него сквозь ресницы, пытаясь передать, насколько он меня раздражает.

― Раз, два, три, ― бесстрастно произнес он.

― Спасибо и на этом, ― сказала я, подходя к самому краю острова и пытаясь измерить расстояние между двумя землями.

Оба острова вращались медленно, из чего следовало, что если я хочу остаться наравне с другим, я должна продолжать идти вправо. Эта маленькая деталь раздражала гораздо больше, чем мне казалось, по сравнению с той задачей, которая лежала передо мной.

― Я просто побегу, прыгну и буду надеяться на лучшее, ― сказала ему я, пытаясь хоть немного подбодрить себя.

― Я буду ждать, ― ответил он.

― Окей. Вперед, ― сказала я, делая глубокий вдох и отступая на несколько шагов назад.

Я побежала как можно быстрее, сфокусировав глаза на корне дерева, торчащего из светло-коричневого участка земли лишь на полметра ниже противоположного острова. И, конечно, как только я добралась до кромки травы, я остановилась, как вкопанная, и сделала несколько шагов прочь от хрупкого края.

― Очень впечатляет, ― саркастически сказал Хейден, грубо и медленно аплодируя мне. Этот парень иногда бывает таким кретином. ― Пожалуйста, сделай так еще несколько раз, чтобы убедиться, что остров к тебе не приблизится.

― Сам попробуй, если это так просто, ― раздраженно сказала я.

Я мысленно и физически встряхнула себя, пытаясь избавиться от кричащего голоса в моей голове, говорящего мне, что прыгать с одного невозможного плавучего острова на другой ― полное безумие, и надеясь, что смогу ухватиться за корень дерева при падении, затем как-то подтянуть себя вверх в "альпинистском" стиле без какого-либо оборудования. Я определенно не питала себя иллюзиями, что являюсь какой-то супергероиней. Даже в свой самый удачный день я могла подняться лишь до середины скалолазной стены на поле для мини-гольфа. И теперь, каким-то образом, я должна выполнить задание, которого никогда не было в планах ни у одного здравомыслящего человека.

― Я за что-то наказана? ― спросила я Хейдена.

― Прости?

― Наказана, ― снова сказала я, в этот раз медленнее, чтобы он понял меня правильно. ― Это потому что я взяла папину машину той ночью в старшей школе, прежде чем у меня появились права? У меня на тот момент уже было водительское удостоверение, так что все было не так плохо, как казалось.

― Ну что на этот раз? ― Хейден растерялся из-за моих внезапно нахлынувших вопросов.

― Или, может быть, это потому, что я поцеловала Бобби Пикитиса на школьных танцах в одиннадцатом классе, когда должна была сказать ему, что он, вроде как, нравится моей подруге, ― продолжала я, теперь пытаясь вспомнить все плохое, что когда-либо делала. ― Да, я смухлевала в тот раз, когда мы с Таком играли в покер, чтобы решить, кто будет выдергивать сорняки на заднем дворе.

― Пожалуйста, прекрати болтать, ― вздохнул Хейден.

Он начал тереть виски, закрыв глаза, видимо, пытаясь сохранить хладнокровие.

― О нет, ― воскрикнула я.

― Что?

― Это потому что я соврала маме о том, кто действительно уронил ее коробку с бабушкиным китайским сервизом, ― призналась я, прикрыв рукой рот и расширив глаза. ― Я сказала, что моя кузина Амелия сбила ее с полки в гараже, когда приехала в гости в Северную Каролину.

― Умоляю. Хватит болтать.

― У нее было столько неприятностей, ― сказала ему я, виновато качая головой. ― Я почти забыла об этом.

― Просто заткнись и забирайся на остров! ― в итоге выкрикнул Хейден, уже не в состоянии сдерживать свою ярость, которая маячила на поверхности.

― Не обязательно быть таким грозным командиром, ― обиженно сказала я. ― Хорошо, попытка номер два.

Соблюдая ту же схему, что и раньше, я разбежалась, решительно глядя на свою цель, и остановилась прямо у края.

― Я не могу сделать это, ― застонала я. ― Остров слишком далеко! И если я не ухвачусь ни за один из этих корней при падении, я разобьюсь насмерть.

― Ты уже мертва, ― совершенно некстати заметил он.

― Хорошо, я умру снова. Я не доберусь до Места Назначения, и у тебя будет запись о двух провалах.

― Остров не так далеко, как кажется, просто беги, прыгни и ухватись за любой корень дерева, который тебе попадется, ― посоветовал он мне.

Из его уст это звучало как самая легкая вещь в мире.

― Хорошо, ― просто сказала я, снова возвращаясь к исходной позиции, затем побежав и снова не прыгнув.

― Да ты издеваешься надо мной, ― в ужасе сказал Хейден. ― Я не могу больше этого терпеть. У моей десятилетней племянницы были более сложные задания, и она выполняла их в два раза быстрее.

Вот только она не дотянула до конца, подумала я, зная, что этот факт слишком чувствителен, чтобы упоминать его вслух. Тем не менее, я не могла игнорировать вероятность того, что могу потерпеть неудачу и, глядя на нереальный плавучий остров, удача была не на моей стороне.

― Тебе станет легче, если я прыгну вместе с тобой? ― спросил Хейден, его лоб сморщился в озабоченной манере.

Это, наверняка, шутка.

― Я думала, ты не можешь мне помогать, ― подозрительно уточнила я.

― Это не физическая помощь. Скорее некая моральная поддержка, если бы я прыгнул с тобой, ― разумно ответил он.

Я посмотрела на него на мгновение, удивляясь, почему он внезапно стал таким милым. Странно.

― Айла, ― сказал он, положив руки на мои голые плечи и глядя на меня ледяными голубыми глазами. ― Я хочу прыгнуть с тобой, хорошо?

Он был так близко ко мне, что я могла вдохнуть запах мыла на нем и внезапно, я почувствовала себя так, словно не могу нормально дышать. Как я могла так быстро перейти от чувства ненависти к смущению? Конечно, он великолепен и ведет себя как "плохой мальчик с акцентом", но в то же время он самый грубый человек и совершенно бесполезен, когда я сталкиваюсь со смертельными или вновь смертельными обстоятельствами.

Кроме этого момента.

По какой-то неизвестной причине Хейден решил образумиться именно тогда, когда я отчаянно нуждалась в его помощи.

― Мы можем сделать это, ― прошептал он мне, рисуя большим пальцем маленькие кружочки на моем голом плече.

Меня нервировала близость его лица к моему, и я попыталась вернуть самообладание.

― Ладно, ― сказала я, глупо улыбнувшись.

Как достойно с моей стороны.

Хейден взял меня за руку и направился со мной обратно к исходной точке.

― Просто дай мне знать, когда будешь готова, ― в поддержку сказал он, слегка сжимая мою руку.

― Ладно, ― сказала я, будучи в большом замешательстве из-за резкой перемены его личности. ― Думаю, я готова.

― Отлично. Вперед.

С этими словами мы оба сорвались с места, Хейден так крепко держал мою руку, что я не смогла бы отказаться от прыжка, даже если бы захотела. Если бы я вдруг остановилась, я бы сбила скорость Хейдена. Возможно, я и не сорвалась бы с обрыва, но он бы точно сорвался, и это была бы моя вина.

Другого варианта не существовала. Я должна была прыгнуть.

С громким криком я добежала до края, и Хейден внезапно отпустил мою руку, замедлил темп и чрезвычайно грубо подтолкнул меня, хлопнув прямо по спине. Мои ноги оторвались от земли, воздух покинул мои легкие от силы его удара, и ещё не осознав, я уже летела по воздуху, некрасиво размахивая руками, а мой разум сходил с ума от миллиона мыслей, одновременно проносящихся в моей голове.

Я была зла на Хейдена, что он обманул меня, паниковала, что у меня под ногами бесконечный воздух, и решила схватить хотя бы один корень, торчащий из земли передо мной, не позволяя ему проткнуть себя.

У меня не было права на ошибку в ту долю секунды, когда нужно было схватить первое, что попадется под руку. Если бы мне не удалось остановить падение, был бы мой конец, и что-то мне подсказывало, что неизвестное, ожидающее тех, кто не достиг своего назначения, ― неприятное место.

Вскрикнув в последний раз, я вытянула руки перед собой, не способная ничего видеть из-за волнистых белокурых волос, развевающихся прямо перед моим лицом.

С ужасным стуком и больно ударившись средним пальцем, я ухватилась за влажные корни дерева, которые чудесным образом удержали мой вес. Я прижала щеку к мокрой земле и прижималась изо всех сил к стороне острова, не глядя вверх или вниз, а просто задыхаясь и испытывая ненависть к Хейдену.

― Начинай подниматься, ― прозвучал его очень нежелательный голос прямо надо мной.

Как, черт возьми, он оказался на острове?

― Я ненавижу тебя! ― закричала я, все мое тело трясло от того, как я была напугана в тот момент.

Бесконечные просторы подо мной пугали, отсутствие сил в руках, чтобы подняться на остров, пугало сильнее. В какой момент я наконец признаюсь себе, что не смогу этого сделать, и просто сдамся?

― Ты меня тоже не очень волнуешь. Теперь перестань быть тряпкой и начинай подниматься.

Я никогда не была переполненным ярости человеком. До своей смерти я не могла назвать ни одного человека, которого бы ненавидела. Конечно, были девушки, которые мне не нравились, и несколько изменивших мне бывших парней, которых я бы предпочла не видеть. Но не было никого, кого бы я ненавидела.

В тот момент, цепляясь за грязный корень дерева, как будто это моя единственная надежда, я могла со всей серьезностью сказать, что ненавидела Хейдена.

Глубокой лютой ненавистью.

― Я не могу, ― крикнула я ему, оставляя ненависть в стороне в пользу логики, которая подсказывала мне, что нужно как-то подниматься.

― Да, знаю, ― сказал он, совсем не обнадеживая меня. ― Если ты не можешь сделать даже этого, то тебе никак не выполнить другие задания. Ты можешь сдаться прямо сейчас.

― Разве ты не должен поддерживать меня? ― недоверчиво спросила я. ― Разве тебе не нужно, чтобы я добралась до Места Назначения, чтобы ты смог получить повышение или что-то в этом роде?

― Выслушав все твое нытье, я не уверен, что это того стоит, ― сказал он, пожимая плечами и отдаляясь от выступа.

Он не мог говорить это всерьез. Он ни за что бы не захотел, чтобы я упала с обрыва только потому, что я немного жаловалась (полноправно, смею добавить) на то, что я мертва.

Медленно и осторожно я отпустила корень дерева одной рукой и протянула ее вверх к следующему корню, сцепляя вокруг него обжигающие болью пальцы и понимая, что я все равно конкретно застряла. Я не могла посмотреть вниз, чтобы понять, куда поставить ногу. Я не могла просто поднять себя в надежде, что корень удержит меня.

Пока не стану смелее, я смогу лишь остаться там, как белка, застрявшая на полпути по стволу дерева. В этом сценарии я видела Хейдена в образе маленького мальчика с пистолетом, неоднократно пытающимся выстрелить в меня.

Я определенно не могла умереть здесь (снова), поэтому я сделала глубокий вдох, успокоила нервы и подтянулась к следующему корню. Ногами я пыталась найти точку опоры, и, в конце концов, нашла ее, хотя и ненадежную. Сапоги не лучший выбор для скалолазания. У них не было подошвы, и они очень жесткие и негибкие. Хуже этой обуви я бы и выбрать не смогла.

Медленно и долго поднимала я себя на выступ острова. Я вспотела и была напуганной, когда трава показалась уже в пределах моей досягаемости, и все мое тело трясло от постоянных усилий, которые я прикладывала, чтобы удержаться от падения. Я точно не знала, сколько времени у меня ушло, но было ощущение, словно прошло несколько часов в тишине, в то время как я медленно и устойчиво сдерживала панику.

― Самое время, ― сказал Хейден, скучающе выглядывая из-за травы.

― Хейден, дай мне руку. Здесь больше нет корней, и я не могу схватить траву, не выдернув ее полностью, ― спокойно попросила я.

Я знала, что он полный придурок, но неужели так трудно просто протянуть руку и помочь мне подняться? Я сумела самостоятельно подняться наверх, и теперь мне нужно одно маленькое одолжение от него, которое едва расходовало бы унцию его энергии.

― Ничего не могу поделать, детка, ― просто сказал он, опускаясь, чтобы лечь на живот, и кладя подбородок на руки.

― Серьезно? Я прошу тебя только об одном. Ты не можешь просто протянуть мне руку? ― теперь разозлившись, спросила я.

― Я уже говорил тебе, что не могу тебе помогать.

― Ты столкнул меня с острова. Разве это не помогло мне?

― Это было чисто в развлекательных целях. Если бы я не столкнул тебя с края продуктивным способом, я, вероятно, сделал бы это позже просто ради интереса, ― сообщил он мне.

― Хейден, пожалуйста ― умоляла я. ― Я так устала. Я не думаю, что смогу подтянуть себя наверх. Я уже так много сделала, пожалуйста, просто помоги мне.

Я не очень хотела умолять, особенно когда речь шла о нем. Но я также не хотела снова умирать и отправиться куда бы то ни было после провала задания. Если именно так выглядело Чистилище, я могла только представить, что представляло собой место для тех, кто потерпел неудачу.

Когда я дрожа ухватилась за выступ, я не могла не подумать о том, что вчера мы так много ходили, и я даже не вспотела, но теперь я истощена, хотя долгие пешие прогулки и внезапное превращение в профессионального альпиниста ― две разные вещи.

Хейден пожал плечами, и я изо всех сил постаралась не заплакать. Мне никоим образом не было грустно, но я чувствовала нарастающие слезы ярости внутри себя. Именно они предшествовали «ужасному нытью».

Спрятав эмоции глубоко внутри себя, я протянула маленькую руку вверх как можно дальше и ухватилась пальцами за горстку травы, которая, наверняка, оторвется, как только я перенесу на нее любой вес. Я подняла одну ногу на более высокий корень, пытаясь найти опору на мокрой земле и надеясь, что я случайно не сдвину себя назад с края острова именно тогда, когда я почти добралась до вершины.

― Ты понимаешь, что потратила в два раза больше времени, которое мы обычно тратим на один цикл, и еще даже не приблизилась к завершению этого задания? ― спросил Хейден, теперь перекатываясь на спину и лениво кладя руки за голову. ― Тебе придется повторить все это на следующем острове.

Он был не очень хорош в мотивации. Он определенно вычеркнул пункт «мотивирующий оратор» из списка изучаемых предметов, прежде чем стать Гидом.

У меня не осталось сил кричать на него и подниматься наверх в одно то же время, поэтому я выбрала то, что сохранило мне жизнь... вроде как.

Сделав последний глубокий вдох, я поднялась на вершину острова. Горстка травы немного оторвалась от земли, но держалась достаточно крепко, чтобы я смогла подняться, и как только я коснулась поверхности почвы, я упала на спину рядом с Хейденом, тяжело дыша и не имея понятия, как мне сделать это во второй раз.

― Готова идти дальше? ― спросил он меня, наклонив так, чтобы повернуться ко мне лицом, его нос почти касался моей щеки.

― Мне так сильно хочется ударить тебя, но я слишком устала, ― сказала я, потерев свой лоб и проигнорировав бисеринки пота, которые нащупала там.

― Хватит быть ребенком. Кроме того, следующий остров не так уж и плох, ― сказал он, поднимаясь на ноги и отдаляясь от меня.

Видимо, он ожидал, что я последую за ним, не потратив и несколько минут на то, чтобы сначала отдохнуть. Я знала, что спорить с ним бесполезно, и даже если бы я попыталась указать на тот факт, что я только что выполнила очень сложное задание, он бы просто сказал, что я слаба, или что-то столь же неприятное.

― Да, и кстати, ты испачкала платье, ― выкрикнул он, продолжая отдаляться от меня.

Опустив взгляд на свое грязное белое кружевное платье, я увидела, что он прав. Вообще, жестоко указывать на это, ведь он прекрасно знал, что я не могу ничего исправить.

Я поднялась с травы и повернулась, чтобы в последний раз взглянуть на отвесную скалу, по которой я только что поднялась, а затем оглянулась на отдаляющуюся фигуру Хейдена. Может, упасть с острова не такая уж и плохая идея?

Глава 9

Я чувствовала, как влажная трава медленно пропитывала низ моего платья, пока я сидела, свесив босые ноги над краем острова. Я знала, что у меня будет очень непривлекательное мокрое пятно прямо на заднице, как только я встану, но я не планировала вставать в ближайшее время, так что это не имело значения. На данный момент я просто наклоняла голову к несуществующему солнцу в туманном небе, мои глаза закрыты, а маленькая улыбка растягивается на губах.

Может быть, мне достанется один из тех загаров, которые можно получить на пляже в пасмурный день⁸, так я хотя бы не буду выглядеть, как призрак, со своей бледной кожей.

― Что значит "нет"? ― спросил меня Хейден, закипая от ярости, в то время как шагал туда-сюда по траве.

У него серьезные проблемы с управлением гневом.

― Это задание ― смехотворное, Хейден, ― ответила я, едва не засмеявшись. ― Как, черт возьми, восхождение на плавучую скалу связано с моторикой? Тут нет никакого смысла, и я отказываюсь участвовать в этом безумии.

― И что теперь? Ты просто будешь сидеть здесь, пока не начнешь разлагаться?

― Это красивое место, ― просто ответила я.

― Вставай, ― тихо сказал он, его голос был довольно угрожающим.

― Неа, ― чопорно ответила я. ― Мне здесь нравится, и у меня нет сил, чтобы подниматься на другую скалу. Если тебя это злит, ты можешь уйти. Ты все равно был не самой приятной компанией.

Правда Хейден "в некотором роде" пытался помочь мне, но он был таким грубым с первой секунды, как мы встретились, что я действительно была бы не против избавиться от него. Моя загробная жизнь стала бы более приятным местом без его присутствия, и после последнего ужасного подъема я хотела побыть некоторое время наедине с собой, чтобы просто расслабиться.

Хейден ничего не ответил, просто схватил меня под руки и поставил на ноги, почти нечаянно толкнув меня через край обрыва.

― Марш, ― приказал он, указывая на соседний остров, словно я была собакой, которую он отчитывал.

― Ты мне не указ, ― сказала я, как пятилетний ребенок, выпятив подбородок.

Я не была слабой девушкой. Я не должна выслушивать всякие колкости от парня, кем бы он ни был. У папы бы случился припадок, если бы он услышал половину того, что сказал мне Хейден.

― Айла, клянусь, если ты не прыгнешь на тот остров, я сброшу тебя с обрыва, ― сказал он, приблизив свое лицо к моему и позволяя своим глазам заглянуть в мою душу.

― О нет! Хейден столкнет меня с обрыва, ― издевалась я, приблизив руки ко рту и расширив глаза.

Я не знала наверняка, когда успела стать такой храброй, особенно когда ни на секунду не сомневалась, что он исполнит угрозу. Возможно, идея упасть навстречу своей второй смерти казалась более привлекательной, чем необходимость подниматься на другую сторону скалы, вероятно, с тем же результатом.

― Если ты не собираешься выполнять задания, значит ты для меня бесполезна. А, если ты для меня бесполезна, то нет причин болтаться рядом с тобой, тратя свое время, ― прошептал он, его лицо все еще было близко к моему.

― Так значит этой речью ты цепляешь всех девчонок? ― спросила я, быстро поцеловав его в щечку, а затем посмеявшись над тем, как он старается сохранить образ плохого парня в моих глазах.

Безо всякого предупреждения, я почувствовала, как его руки резко приблизились ко мне и толкнули, выбивая из меня весь воздух, а затем мой желудок сжался, когда я начала падать с обрыва. Я не успела произнести ни звука в миг свободного падения, прежде чем рука Хейдена обернулась вокруг моего запястья, схватив меня как раз перед тем, когда я практически оказалась вне его досягаемости. Я качнулась, как маятник, в сторону острова, болезненно ударившись об него.

― Что с тобой не так? ― спросила я, тяжело дыша, все еще болтаясь на расслабленной руке Хейдена.

― Я тебя уже предупреждал, но ты мне не поверила. Теперь ты выполнишь задание до конца или нет? ― спросил он. ― Я не смогу держать тебя вечно.

― Хейден, подними меня! ― закричала я.

― Я больше не могу держать тебя, ― пригрозил он.

― Я сделаю это! ― крикнула я, опасаясь, что он действительно сбросит меня.

― Вот это другое дело.

Практически без усилий Хейден поднял меня обратно на траву и отпустил.

― Теперь приступай к заданию, ― сказал он, кивая на остров, в котором хранился следующий шаг к моему Месту Назначения.

Я ничего не сказала, теперь действительно очень страшась Хейдена и его нестабильных перепадов настроения. Когда он притворялся темным и задумчивым, он был не таким страшным, но каким нужно быть психопатом, чтобы заставить девушку повиснуть на краю обрыва, убеждая ее сотрудничать?

У него явно какие-то нерешенные детские проблемы, которые он вымещает на женщинах. Может быть, в прошлой жизни он был жутким серийным убийцей? Это бы объяснило, почему он приговорен к жизни, в которой является гидом для потерянных. Возможно, это его ироничное наказание.

Отойдя на приличное расстояние для разбега, я уставилась на соседний остров. К счастью, эта сторона скалы была не такой отвесной, как предыдущая. Маленькие выступы торчали из земли, располагаясь на недалеко друг от друга, вынуждая тем самым меня поверить, что если я прыгну достаточно далеко, мой подъем не будет таким трудным.

Мои ноги дрожали. В обычной ситуации я бы повторила свой "бежать и остановиться в последнюю секунду" маневр несколько раз. Но то, как Хейден смотрел на меня, когда я висела над выступом и моя жизнь была полностью в его руках, заставило меня поверить, что риск упасть лучше, чем риск остаться здесь с ним еще на секунду. Кроме того, если бы я остановилась перед прыжком, он бы посчитал это последней каплей и сбросил бы меня вниз.

Сделав последний глубокий вдох, я побежала так быстро, как могла, и вытолкнула себя вперед, прочь от сравнительно безопасной земли. Я полетела по воздуху, на один захватывающий миг позволяя ветру немного меня взбодрить, прежде чем тяжело приземлилась на один из торчащих выступов. Я и не заметила, что оставила свои сапоги на другом острове, придется обойтись без них. Не возвращаться же назад, а Хейден уже будет ждать меня в убежище.

Поднимаясь с выступа на выступ и отказываясь оглядываться вниз, я обдумывала варианты.

Как только я доберусь до вершины скалы, я буду вынуждена провести время в убежище с Хейденом и его многочисленными личностями. Я не могла отказаться присоединиться к нему или отказаться от выполнения заданий, потому что тогда он убил бы меня.

Как я уже говорила, я не была слабой девушкой, но и глупой тоже, и я видела, как многие мои подруги встречались со вспыльчивыми парнями. Хейден более опасен, чем мне сперва казалось. Он может оказаться абсолютно сумасшедшим человеком.

Поднявшись на последний выступ и несказанно удивившись, что я уже наверху, я осторожно встала на травянистую поверхность острова, оглядываясь вокруг в поисках каких-нибудь следов моего неуравновешенного Гида.

Дерево со светящимся фиолетовым камнем в стволе виднелось вдалеке и, несмотря на густой туман, я с легкостью направилась через поле к Месту Назначения. У ствола была крупная трещина прямо под камнем, и лестница, вырытая в грязной земле, служила весьма безопасным признаком того, что я пришла в нужное место.

Прохладная земляная лестница приятно ощущалась под босыми ногами, и я провела одним пальцем по стене, пока спускалась глубже под землю. Лестница прервалась перед деревянной дверью с теплым оранжевым светом, исходящим через открытую щель в нижней части двери. Хотя я знала, что Хейден будет внутри, я должна была войти, если хотела иметь какую-либо надежду на то, что доберусь до Места Назначения.

Я подняла подбородок, как только вошла в комнату, готовясь к борьбе. Комната была довольно маленькой и очень напоминала хижину, в которой мы были прошлым вечером, хотя в этой комнате не хватало окон. Пол был грязным, как и стены и потолок, но теплый огонь трещал в камине, и кровать была расстелена, поэтому я подошла к ней и села напротив Хейдена.

Он медленно качался туда-сюда в старом деревянном кресле-качалке и не отрывал взгляда от огня. Я точно знала, что он пытался подавить свой гнев или придумать лучший способ убить меня в камине, так что я не прерывала его мыслей.

Весь день меня терзало неприятное назойливое чувство, но я не задумывалась о нем, зная, что мне нужна полная концентрация, чтобы столкнуться с ужасным заданием под названием "моторика". Теперь, когда мы с Хейденом сидели в неловкой тишине, я вытащила вопрос из ниш своей памяти, чтобы изучить проблемный факт в спокойном свете комнаты.

За все время Хейден был Гидом только у одного человека. Этим человеком была его племянница. И этот человек не добрался до Места Назначения.

Неудивительно, что Хейден был не самым эмоциональным парнем в мире. Он был злым и грубым, и очень неприятным. Но я также не сомневалась, что он любил свою племянницу и очень хотел, чтобы она добралась до Места Назначения.

И тут еще я.

Девчонка, которая бесконечно его раздражает.

Он терпеть меня не мог, и внезапно моя жизнь и мое доверие оказываются в его руках. Если даже Хейден не смог довести свою племянницу до Места Назначения, тогда я уверена, что у меня нет абсолютно никаких шансов. Скорее всего, меня ждет смерть, потому что Хейден специально сбил бы меня с толку, чтобы избавиться от меня. Задания сами по себе достаточно сложные, и мне не нужен еще вдобавок человек, который хоть и должен предлагать помощь, замышляет что-то против меня.

Мой выбор очевиден.

Каким-то образом мне нужно избавиться от Хейдена и найти способ самостоятельно выполнить задания. Либо это, либо мне придется оглядываться назад каждую секунду, когда я с ним рядом, чтобы убедиться, что он не собирается снова столкнуть меня со скалы. Он как пороховая бочка, а я как искра, которая могла зажечь его в любой момент.

― Ты забыла свои сапоги, ― наконец, сказал Хейден, заставляя меня подпрыгнуть, как только он нарушил затянувшееся молчание.

― Что? ― спросила я.

― Твои сапоги, ― медленно повторил он.

Он поднял мои коричневые ковбойские сапоги, а затем бросил их мне на кровать, как только комната начала замерзать, и снег каким-то образом начал падать в помещение, полностью скрытое от неба.

― Ты принес их мне? ― подозрительно спросила я, чувствуя, как мои глаза становятся тяжелыми.

Это не соответствовало злому, убийственному Хейдену, с которым я только что вела мысленное сражение. Конечно, он мог снова пытаться заслужить мое доверие, чтобы сбросить меня с другого утеса... хотя на этот раз я была уверена, что он не поймал бы меня.

― Ты не можешь выполнять задания босиком, ― сказал он, пожимая плечами, чувствуя неловкость, что я посчитала этот жест таким трогательным.

Для него это было нехарактерно, мягко говоря.

― Это было очень мило, ― искренне сказала ему я, хотя мои слова уже начинали звучать нечленораздельно. ― Быть милым не плохо, знаешь ли, ― добавила я.

― Я понятия не имею, о чем ты говоришь, ― со смешком сказал он, его обычно сердитое лицо выглядело забавным. ― Думаю, что сон уже начинает одолевать тебя, ― сказал он в качестве объяснения. ― Ты не понимаешь, что несешь.

Возможно, дело было в снеге, или виноват мой полностью истощенный мозг, но с каждой секундой становилось все труднее и труднее понимать Хейдена. Было бы логичнее, если бы он продолжал игнорировать меня, пока не начал падать снег. Но теперь он просто подшучивал надо мной.

У меня появилось ощущение, что задания не единственный вопрос, который невозможно решить в этой загробной жизни.

Глава 10

Было странно, что каждое утро, просыпаясь после принужденного сна, я не могла вспомнить, что мне снилось. Я плохо спала, когда была жива. Плохой сон плохо сказывался на самочувствии, но зато я всегда могла вспомнить свои сны после беспокойных ночей.

Здесь же мне ничего не снилось, и я задавалась вопросом, хорошо ли я только что выспалась, или мертвым не снятся сны.

Очередная необъяснимая вещь.

Мое существование в загробной жизни само по себе похоже на сон. Может быть, из-за тех фантастических мест, которые я посещала каждый день, в моей голове не хватало энергии, чтобы попытаться превзойти увиденные пейзажи.

Эта мысль засела в моей голове, пока я смотрела на темный земляной потолок. Можно было разглядеть несколько маленьких корней, прорывающихся через грязь, и я думала о том, как прекрасно было бы остаться здесь навсегда. Я могла бы развесить старые консервные банки со свечами внутри на корнях, торчащих из потолка, вырезать на стенах все, что захочу, а затем все с них стереть и начать заново в зависимости от моей прихоти в тот или иной момент.

Запах во всей комнате стоял такой же, как когда пробегаешь мимо распылителей в летний день, и мне не хотелось вставать с кровати, влажной и грязной, какой она наверняка и была, для того чтобы начать другое невозможное задание с невозможным человеком. Только Хейдену удавалось ухудшить мое настроение.

Грязь, которой я была заляпана накануне, исчезла, и мое платье снова стало безупречно белым. Мои волосы, к удивлению, не спутались, когда я точно знала, что, если бы я позволила волнистым локонам испытать на себе ветер, воду и несколько почти падений с обрыва, не расчесывая их, к этому моменту они уже бы превратились в дреды.

Каким-то чудом загробная жизнь оказалась весьма выгодной для более тщеславных сторон моей личности.

У меня никаких претензий.

Я подпрыгнула от стука в дверь, в то время как Хейден вошел в комнату, такой же раздраженный, как и всегда.

― Ты все еще спишь? ― скептически спросил он, его британский акцент был сильнее обычного. ― Знаешь, как долго я ждал тебя снаружи?

― И тебе доброе утро, ― ответила я, встав с постели и надев ковбойские сапоги.

Сапоги, которые Хейден вернул мне.

Я все еще не знала, что думать о нем и его постоянно изменчивых настроениях, но этот маленький акт доброты дал понять, что у кое-кого все еще имеется душа. Может, он грубый и отвратительный, но я полна решимости вытащить наружу все хорошее, что в нем есть. Кроме того, приятнее застрять в этом месте, если ты не всё время такой злой. Время бы летело гораздо быстрее, если бы он улыбался каждые десять лет или около того.

― Можем мы просто перейти к делу? ― спросил он, поднимая бровь в мою сторону ленивым, мне-на-все-плевать образом.

У него была способность выглядеть одновременно скучающим и высокомерным. Это и удивительно, и неприятно.

― Веди, ― сказала я, указывая на дверь.

Он тяжело вздохнул и вышел из комнаты вместе со мной, вплотную следующей за ним. Как только мы поднялись по лестнице, я была шокирована освещением, простирающимся вдоль тропинки.

― Сегодня без тумана? ― спросила я.

― Сегодня он выше, чем обычно, поэтому солнце светит чуть ярче.

Я пыталась понять, что означает такой идеальный контроль погоды на протяжении всего цикла. Означает ли это, что я приближаюсь к Месту Назначения? Или это просто совпадение? Солнце всегда выглядывало на миг, когда я просыпалась, но к тому времени, когда приходил Хейден, оно всегда исчезало за туманом.

Когда я вышла из подземной комнаты в стволе дерева, меня встретило захватывающее зрелище. Окружающая обстановка в каждом задании до сих пор казалась еще более красивой, чем предыдущая, но эта превзошла их всех.

Высокое дерево с фиолетовым камнем в стволе теперь располагалось в центре поля с разноцветными тюльпанами. Ряды цветов время от времени по очереди меняли цвета, и создавали яркую радугу, которая тянулась до бесконечности. Сочетание солнца и слабого тумана словно перекрасило все в золотой цвет, из-за чего цветы самостоятельно излучали свет изнутри.

Это было потрясающе, мягко говоря.

― Это прекрасно, ― сказала я, затаив дыхание.

Мои глаза расширились от удивления, и я никак не успевала достаточно быстро смотреть по сторонам, чтобы уловить всю красоту.

― Неплохо, ― согласился Хейден, слегка кивнув.

Он почти сделал мне комплимент.

― Твоя бабушка была голландкой и всегда держала картины с тюльпанами по всему дому. Эта была твоей любимой, ― сказал он, снова цитируя мои воспоминания и бесконечно удивляя меня.

― Ты такой позёр, ― сказала ему я, закатывая глаза в сторону великолепного оранжевого неба.

Здесь не было гор, лишь несколько холмов в бесконечном поле цветов, хотя вдалеке был виден небольшой коттедж. Если это наше убежище, не похоже, что на моем пути будет много препятствий. По крайней мере, мне не придется иметь дело со скалами или высокими местами. Может, это будет испытанием на выносливость, и мне просто нужно будет оставаться в здравом уме на пути к коттеджу, в то время как Хейден бросает мне в лицо грубые комментарии.

Мы шли бок о бок, и я мягко проводила рукой по верхушкам тюльпанов, когда мы проходили мимо них. Они лениво качались взад-вперед от моих прикосновений.

Это была довольно спокойная прогулка, и если бы я очень постаралась, я бы смогла представить, что все еще жива и совершаю романтическую прогулку с каким-то парнем, которого встретила в книжном магазине в Гринвилле.

Может, я читала бы книги о вокальном исполнении, и он бы пошутил о том, что все южане хотят стать исполнителями кантри. Я бы улыбнулась и сказала, что мне больше нравятся народные песни, чем кантри, и он бы спросил меня, означает ли это, что я ношу повсюду с собой банджо⁹.

Затем я вернулась к реальности и вспомнила, что умерла, а Хейден не шутил бы со мной о банджо, если бы от этого зависела его жизнь.

Он скорее попытался бы убить меня при помощи банджо, но это был другой повод для беспокойства.

― Так какова цель третьего задания? Прогулка? ― спросила я, с нетерпением посмотрев на своего гида в надежде, что он не скажет, что это какая-то невозможная полоса препятствий, где тюльпаны вот-вот оживут и съедят меня.

Хейден на мгновение остановился и повернулся ко мне лицом. Он открыл рот, потом вдруг замер, резко вдыхая и широко раскрывая глаза.

― Что? ― тут же спросила я, оглядываясь назад.

Взгляд на его лице предполагал, что на нас внезапно напало какое-то вредоносное существо, но осмотрев местность позади себя, я не видела никакой угрозы.

Я снова повернулась к нему и увидела, что он хватается за плечо, в котором торчит металлический стержень, покрытый его кровью.

― Что это? ― испуганным шепотом спросила я.

― Стрела, ― напряженным голосом ответил он. ― Хорошее воображение, ― добавил он обвинительно.

Я обошла его и увидела длинную стрелу, которая торчала из его спины и двигалась, когда он делал вдох-выдох.

Хейден был ранен... стрелой... посреди поля тюльпанов.

Если каждое задание как-то связано с моей памятью, как это произошло? В бабушкиной картине с тюльпанами точно не было стрел.

Я отчаянно огляделась, зная, что стрелы сами себя не пускают. Кто-то должен быть рядом с нами, и я не хотела получить еще стрелу в сердце, когда мне уже пришлось перенести смерть в автокатастрофе и целых два дня терпеть Хейдена.

― Ты можешь идти? ― спросила я, поворачиваясь лицом к нему и кладя руку на его неповрежденное плечо.

Я все еще не теряла бдительности, осматривая совершенно пустое поле на наличие каких-то признаков нападавшего. Но поскольку в этом было мало смысла, никого не удалось увидеть. Хейден и я были совершенно одни.

― Нет, ― удалось ему выдохнуть, прежде чем он упал на колени прямо передо мной.

Он скорчил гримасу от боли, закрывая глаза и упираясь головой в мой живот. Довольно уязвимый шаг для кого-то, настолько помешанного на своей суровости, и я почувствовала неловкость за Хейдена. Я не возражала против фактического физического контакта в этой ситуации, но меня напугало, что такой сильный внезапно стал таким незащищенным. Довольно мрачная ситуация.

Не зная, что делать, я положила руки на его голову, поглаживая его волосы и пытаясь казаться успокаивающей снаружи, в то время как изнутри я была в абсолютном шоке. Миллион мыслей проходили через мою голову, и Хейден никак не помогал в этой ситуации.

Нужно понять, появятся ли ещё стрелы. Это бы подсказало мне, стоит ли мне пытаться бежать и вытащить отсюда Хейдена, или у меня есть время, чтобы сесть и попытаться спасти его. Мне также нужно понять, насколько серьезно его состояние. Что я буду делать, если мой проводник умрет?

― Хейден? ― позвала я, приподнимая его подбородок, чтобы он посмотрел на меня.

Я оказалась потрясена тем, как ужасно он выглядел. Его лицо вспотело, глаза заволокло, а его обычно загорелая кожа стала бледной с желтыми пятнами. Это намного хуже, чем просто рана от стрелы. На ее кончике должно быть был какой-то яд. Я достаточно часто видела, как папа охотился, чтобы знать, что это ненормальная реакция.

― Хейден, тебе нельзя терять сознание, чтобы я смогла помочь тебе. Нам нужно выбраться отсюда, если они снова нападут, ― медленно сказала я, держа его щеки, тем самым заставляя его смотреть на меня.

Это не очень помогло, так как его глаза все еще с дрожью закрывались.

― Хейден? ― снова сказала я, пытаясь привлечь его внимание.

― Добро пожаловать на Третье Задание, ― выдохнул он, его голос был настолько слабым, что я испугалась.

Прежде чем полностью отключиться, он произнес еще одно предложение:

― Логика в стрессовой ситуации.

Глава 11

― Хейден! ― закричала я, но это было бесполезно.

Его тело совсем обмякло, и теперь он сидел на коленях, облокотившись на мои ноги.

― Логика в стрессовой ситуации, ― повторила я. ― Я просто должна отвести Хейдена в безопасное место. Все просто. Ничего сложного.

Я вовсе не купилась на этот фальшивый довод, который повторяла вслух в надежде, что он окажется правдой, но попытка не пытка. Я знала, что мне нужно как-то отвести Хейдена в безопасное место. Я просто надеялась, что нас больше не подстрелят стрелами, и я смогу каким-то образом исцелить его.

Вероятно, в убежище есть лекарства, на то оно и "убежище". Если я смогу вовремя дотащить туда Хейдена, я смогу помочь ему и закончить задание.

Если не брать в расчет ситуацию со смертью Хейдена, если я не доставлю его туда вовремя, это задание наименее сложное из всех, с которыми я столкнулась ранее.

Ладно, вероятность неминуемой смерти Хейдена неплохо мотивирует, даже при том, что он всегда ужасно вел себя со мной. В его защиту скажу, он был не очень груб со мной с тех пор, как я увидела его тем утром. Так что для него это прогресс.

Решив, что мне нужно приступить к делу, я подцепила руками руки Хейдена и со всей силой приподняла его, пытаясь поставить на колени, чтобы вытащить стрелу. Я поддерживала его, снова прижав его голову к своему животу, чтобы удержать в вертикальном положении, в то время как свободной рукой крепко схватила стрелу.

К счастью, наконечник стрелы был больше похож на пулю, чем на треугольник, и не имел зазубренных краев, которые могли бы причинить вред на пути назад.

― Прости, Хейден, ― сказала я, прежде чем закрыть глаза и выдернуть стрелу.

Хорошо, что он был без сознания, иначе он был бы очень недоволен мной.

Кровь начала сочиться из его раны, и я тут же начала сомневаться, что удаление стрелы было правильным шагом. Я не врач, и хотя тогда это казалось хорошей идеей, жидкость, быстро окрашивающая его черную футболку, считала иначе.

― Мне нужно принести тебе лекарства, ― сказала я, оглядываясь через плечо на убежище.

Я могла бы быстрее добраться до лекарств, если бы оставила Хейдена здесь и сбегала бы туда и обратно без него. Но на него могли снова напасть, а это плохо. Или ему могло стать хуже, а я не смогла бы помочь ему. Я не могла этого допустить. К тому же, пока я стояла, пытаясь выяснить, что мне делать, его лицо стало бледнее, а кожа холоднее.

― Держись, Хейден, ― сказала я, пытаясь игнорировать кровь, пропитывающую его футболку.

Я перевернула его на спину, подцепила руками и потащила спиной вперед изо всех сил. Получалось медленно, и мы вдобавок оставляли дорожку сломанных и помятых тюльпанов на пути, но в нас больше не стреляли, ― ощутимое улучшение ситуации.

Ушло добрых пятнадцать минут на то, чтобы перетащить Хейдена к дому, и к тому времени, когда мы добрались туда, я была вся красная и вспотевшая. Именно в тот день, когда солнце, наконец, немного выглянуло, мне пришлось заниматься тяжелым физическим трудом.

Я провела тыльной стороной руки по лбу и уронила свой груз, случайно при этом ударив голову Хейдена об землю.

― Извини, ― вздрогнув, сказала я.

Хорошо, что он не проснулся. Он бы убил меня за такое грубое отношение. В мою защиту скажу, что он просто сидел и смотрел, когда глупый зомби с первого задания опрокинул меня на голову.

Я могла все еще нащупать там шишку, даже сейчас.

Открыв деревянную дверь коттеджа, я потащила Хейдена за собой и схватила для него подушку, так как бетонный пол, вероятно, не понравился бы его уже и так ушибленной голове. Как только я позаботилась о нем, я обыскала несколько шкафчиков в единственной комнате в поисках лекарств.

― Этого не может быть, ― подумала я вслух, удрученно закрывая последний шкаф. ― Как в убежище может не быть лекарств? В чем смысл задания?

Качая головой в замешательстве, я вернулась к Хейдену, который теперь выглядел так, словно уже ушел. Его кожа была пепельной и холодной, пульс слабый, а дыхание неглубокое. Плохо дело, и если я не смогу что-то быстро сообразить, он умрет, и это будет полностью моя вина.

― Логика в стрессовой ситуации, ― сказала я, надеясь, что, повторяя слова Хейдена, пойму, что делать. ― Если это все исходит из моей памяти, то я должна знать, что делать в этой ситуации. Я просто должна вспомнить.

Я опустилась на колени на твердый пол рядом с Хейденом, положив руку на его рану и закрыв глаза. Как бы он меня не бесил, я не могла позволить ему умереть.

Если стрела действительно отравлена, я давным-давно должна была попытаться вывести яд из его крови. Теперь идея высосать его, как укус змеи, казалась почти бесполезной, но я все равно должна попробовать. Я знала, что никогда не прощу себя, если кто-то умрет, потому что я не попыталась спасти его всеми возможными способами.

Наклонившись над Хейденом, я разорвала его черную футболку начиная с шеи до той дыры, где была стрела. Крови было не так много, как я ожидала, но рана все равно выглядела нехорошо.

― Мне сделать надрез или как? ― спросила я у пустой комнаты.

Я пыталась вспомнить, как видела укус змеи в фильмах. Казалось, что герой всегда надрезал небольшой знак “X " на коже беспомощной женщины, прежде чем высасывать яд, и если так показано в фильме, значит так и надо делать, верно?

Шучу.

Но у меня не было другого плана, поэтому довериться фильмам казалось лучшим вариантом.

Я знала, что у меня нет ножа, но Хейден, как истинный плохой парень, мог носить его, поэтому я обыскала его карманы своими крошечными ручками, пытаясь найти что-нибудь, даже отдаленно похожее на нож. Конечно же, Хейдену обязательно нужно было расстроить меня, даже когда он без сознания ― у него не было ножа, когда он так нужен.

― Значит остался один вариант, ― сказала я, глядя на рану и понимая, что мне нужно делать.

У меня не было ножа, но я все равно могла попытаться высосать яд, как бы не противилась этому.

― Просто закрой глаза и сделай это, ― сказала я себе, зная, что будет не очень приятно опускать рот на кровавую рану. Но я не упаду в обморок при виде крови. Я буду разумной, и находчивой, и храброй, даже если мне не хочется быть кем-то из этих трех на данный момент.

Словно очищая змеиный укус, я вылила немного воды из кувшина на рану Хейдена, затем наклонилась и попыталась высосать яд. Горький вкус во рту дал понять, что я, по крайней мере, делаю что-то правильно, даже если слишком долго оттягивала процесс. Я удивилась, что яд все еще был так близко к ране. К этому моменту он должен был пробраться в остальную часть его тела.

Может быть, Целевой Комитет Чистилища, если такой существовал, только что предоставил мне второй шанс.

Вскоре вкус яда исчез, и я надеялась, это значит, что его кровь чиста.

Подняв небольшой клочок его футболки, который я оторвала, я смочила его водой и крепко прижала к чистой ране. Я также прополоскала свой рот около пятидесяти раз, зная, что никогда не смогу забыть этот ужасный привкус.

Рана выглядела довольно хорошо, и я попыталась убедить себя, что проделала хорошую работу, но Хейден все еще был холодным, и кожа вокруг раны все еще горела. Что-то было не так, и поэтому я снова попыталась отыскать в своей памяти какие-либо детали, которые могут быть полезны в этой ситуации.

Я вспомнила картину в доме бабушки. Она рассказывала мне все о своих голландских предках и тех местах, которые она видела, когда возвращалась на родину. Она рассказала мне о том, как любила тюльпаны и всегда держала их в доме.

Я вспомнила, как она пыталась научить меня готовить стропвафли¹⁰, но я обожглась о сковородку.

― У меня есть для этого растение, ― мудро сказала она.

― Тюльпаны? ― предположила я.

― Недотрога¹¹, ― ответила она, потянувшись к растению, о котором шла речь.

Мой ожог тут же зажил, как только она раздавила растение и придавила его к моей коже.

Странная связь с моим нынешним окружением, но, возможно, если мой разум полностью придумывал все задание, то какая-то Недотрога просто ждет, когда ею воспользуются.

― Я сейчас вернусь, Хейден, ― сказала я Гиду.

Я не могла позволить ему умереть. Я должна его исцелить.

Выбежав на крыльцо коттеджа, я не сильно удивилась, обнаружив небольшой садовый участок с необходимым растением. Видимо, данное задание требовало лишь оставаться спокойной и рассудительной.

Не теряя времени, я схватила горсть растений, побежала обратно к Хейдену и быстро раздавила их, чтобы нанести на рану. Кровотечение, к счастью, остановилось, но его дыхание все еще было медленным и неглубоким, и я начала беспокоиться, что слишком долго лечила его.

Я провела компрессом по коже его груди и спины, надеясь, что память хорошо мне послужила; затем стала ждать. Я не была точно уверена, чего жду, маловероятно, что растение тут же подействует, но я все еще сидела, замерев на месте, одна из моих рук лежала на груди Хейдена, а другая на моем колене.

Если это не сработает, я не знала, что еще делать. Я, конечно, любила вылазки на природу, но это не означало, что я могу мгновенно вылечить чьи-то раны.

Единственными звуками в тихом коттедже были звук неглубокого дыхания Хейдена и моего собственного сердцебиения. Однако спустя мгновение его неглубокое дыхание остановилось.

― Хейден? ― сказала я, мой голос звучал робко, пока я смотрела на него сверху вниз.

Его грудь больше не вздымалась и не опускалась, и холодный страх пополз по моим венам.

― Черт! ― воскликнула я, встав на колени и прислонившись к его безжизненному телу.

Пытаясь вспомнить тренировку, которую я проходила у руководителя на первом курсе в общежитии, я зажала его нос, отклонила его голову назад и прижала свои губы к его губам.

Если бы ситуация не была настолько ужасной, было бы немного неловко находиться так близко к Хейдену. Как бы то ни было, я старалась игнорировать тот факт, что наши губы соприкасались, и фокусировалась на том, чтобы вдыхать воздух в его легкие.

Я по очереди надавливала на его грудь кулаками и вдыхала воздух в его рот в течение нескольких минут, но безрезультатно. Неважно, насколько малым это казалось, я не сдавалась. Что если еще несколько секунд спасли бы его, а я сдалась бы слишком рано? Но я не могла отрицать, что с каждой минутой я все быстрее уставала.

Я и так провела утро, перетаскивая безжизненное тело Хейдена по тюльпанному полю, а теперь мои дрожащие руки были всего лишь в шаге от того, чтобы сдаться.

Я пыталась продолжать как можно дольше, но после того как я вдохнула в него жизнь еще один раз, моя решимость ослабла, и я просто опустила свой лоб на его; наши щеки соприкоснулись, и слезы начинали наворачиваться на мои глаза.

Мне не нравился Хейден, это правда. Он доставал меня и говорил больше грубых, чем приятных слов, но это не меняло того факта, что я сблизилась с ним за последние несколько дней. Хотела я этого или нет, Хейден теперь был вроде как другом, и он умирал прямо передо мной. Я никоим образом не могла быть настолько бессердечной, чтобы это не повлияло на меня.

― Прости меня, ― прошептала я ему в ухо, обхватывая его за шею руками и прижимая щеку к его щеке. ― Пожалуйста, прости.

― Тебе не нужно просить прощения ― прошептал Хейден, ― ты не настолько плохо целуешься.