Под зенитом

Глава 16

― Айла?

Слово прозвучало так тихо, что я практически решила не открывать глаза. Мое тело все еще ощущало тяжесть после вчерашнего снегопада и там, где шишка отказывалась заживать, все еще болела голова.

― Айла?

Снова прозвучало моё имя. Только на этот раз я резко села прямо. Дело не в том, что меня позвали, а именно в голосе, который это сделал.

― Папа? ― прошептала я в том же пустом кабинете.

Бумага зашелестела подо мной, когда я повернулась на больничной койке и босыми ногами коснулась холодного линолеума.

Я не сняла сапоги накануне вечером, когда заснула. Возможно, Хейден снял их с меня, пока я спала. Что не соответствовало нормальному поведению моего Гида. Я не могла представить его в роли милого, заботливого парня.

Солнце все еще пускало блеклые лучи сквозь тени в офисе, и я подумала, что еще слишком рано, чтобы солнце по-прежнему находилось в цикле. Я бы не удивилась, если бы Хейдена еще даже здесь не было. Казалось, что он появится только после того, как солнце скроется, позволяя покорить себя постоянно присутствующему туману.

― Пап? ― снова позвала я, на этот раз встав с кровати и осмотрев маленькую комнату.

Мне не нужно было делать ни шагу, чтобы осмотреться, поскольку комната очень крошечная. Но я не хотела рисковать, что упущу из виду отца, если каким-то чудом он оказался в комнате.

Возможно, именно это и происходит, когда ты приближаешься к Месту Назначения. Может быть, тебе позволяют увидеть члена своей семьи, чтобы послать некоторый стимул или моральную поддержку.

Солнце уже начало исчезать, и вскоре туман значительно затемнил комнату, оставив только мерцающий флуоресцентный свет над моей головой.

Мне не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что моего отца нет в комнате. Это не стало для меня сюрпризом, но у меня в глубине души ещё жила надежда, что я смогу увидеть его в последний раз.

Почувствовав, что не следует слишком долго задерживаться на галлюцинации, я надела сапоги и вышла на улицу, предположив, что там столкнусь со своим Гидом, и он либо сможет объяснить, что произошло, либо даст мне еще одно невыполнимое задание, которое позволит мне отвлечься от собственного одиночества.

― Как раз вовремя, ― как по команде обратился ко мне Хейден.

Он стоял на вершине травянистого холма и раздраженно смотрел на меня. Видимо, я смогла разозлить его еще до того, как открыла рот.

― Хейден, мне нужно у тебя кое-что спросить, ― сказала я, подбегая к нему.

Я бы спросила его о голосе, который слышала несколько минут назад. У меня были все намерения спросить, возможно ли, что мой отец может быть здесь. Но слова так и не вылетели из моего рта, когда перед собой я увидела яркие лужи.

― Йеллоустоун¹³? ― догадалась я, пытаясь придать смысл зеленой долине, окружающей каменистые бассейны неонового цвета.

― Вроде того, ― подтвердил Хейден, по его голосу можно было сказать, что он был лишь слегка впечатлен от моей догадки. ― Йеллоустоун с небольшими изменениями.

― По крайней мере, это не свалка, верно? ― попыталась пошутить я, но не получила никакой реакции от Гида. ― Эй, в Йеллоустоне есть место под названием Долина Хейден... так что это... интересно, ― неубедительно закончила я.

Сегодня он был не в настроении шутить. Наверное, израсходовал всю свою приятную энергию прошлой ночью, когда помог мне в кровати.

― До тех пор, пока мне не придется отбиваться от медведей или останавливать неудержимый гейзер, думаю, что смогу справиться.

― Ты даже еще не знаешь, в чем заключается задание, ― отметил Хейден.

Казалось, ему скучно.

― Я знаю, что это не гигантский робот-паук, который хочет разрезать меня пополам или плотоядный зомби, гоняющийся за моими мозгами. Так что уже шаг вперед.

― Какой у тебя был вопрос? ― спросил он, очевидно, желая сменить тему, не касающуюся любого аспекта моей личности, которая беспокоила его в данный момент.

На мгновение я задумалась, как бы сформулировать свой вопрос. Я не могла просто спросить, был ли здесь мой отец, потому что Хейден сказал бы, что я скучаю по дому и проявляю слабость. С другой стороны, я не могла сказать, что слышала его голос, потому что тогда он был бы уверен, что я совершенно спятила.

― Я хотела знать, сколько всего заданий, ― наконец сказала я. На самом деле я собиралась задать совсем другой вопрос, но и это уже некоторое время меня интересовало.

― Я не могу поверить, что тебе потребовалось столько времени, чтобы спросить меня об этом, ― снисходительно сказал он, прежде чем я бросила на него взгляд, говоривший, что я сегодня не в настроении к его дерзости.

― Всего шесть заданий, ― уточнил он.

― Шесть? ― повторила я. ― Так после этого у меня останется только одно?

Казалось невозможным, что я так близка к выполнению сумасшедших и, казалось бы, произвольных заданий. Это новообретенное знание означало, что мне действительно нужно подумать, хочу ли я попасть в Место Назначения или нет. В конце концов, даже Хейден не мог сказать мне, что на самом деле означает попасть туда.

Учитывая все, что он знал, это могло означать, что я могу добровольно стать Гидом. Или, может быть, я просто прошла бы через дверь, и это был бы конец для меня. Я оказалась бы брошена в вечность небытия.

― Ты просто собираешься стоять или мы продолжим, если не возражаешь? ― спросил он, и если бы я не была так глубоко в раздумьях, я бы еще раз метнула на него взгляд. Но я просто рассеянно кивнула. ― Прекрасно.

Хейден начал спускаться с холма к бассейнам с водой, хотя я не последовала за ним. Внезапно, находясь так близко к концу, я не была уверена в том, что чувствую, так быстро выполняя каждое задание в надежде, что быстрее доберусь до своего неизвестного Места Назначения.

Почему мне так хотелось попасть туда, если я даже не знала, улучшится ли мое нынешнее положение?

― Я знаю, что сейчас немного рано, но тебе нужно находиться здесь, чтобы выполнить эти задания, ― крикнул Хейден через плечо, остановив свой путь с холма и повернувшись, чтобы бросить на меня оценивающий взгляд. ― Мне не хочется шокировать тебя этим фактом или вроде того.

Он выжидающе посмотрел на меня, ожидая, что я брошу в ответ резкое замечание или начну ныть по поводу его постоянного грубого ко мне отношения. Его радость жизни состояла в том, чтобы обмениваться мелкими репликами и вести себя настолько ужасно, насколько возможно. Но ни с того ни с сего, мне не хотелось ничего больше, кроме времени, которого у меня не было. Я не хотела, чтобы меня заставляли начинать задание, и мне было все равно, испортит ли это каким-то образом долю Хейдена.

Вместо того, чтобы ответить ему, я повернулась и направилась к лесистой местности, прочь от безопасного дома и предстоящего задания.

― Айла? ― позвал Хейден, его голос поначалу звучал растерянно, и я могла только гадать, сколько времени потребуется, чтобы замешательство сменилось злостью.

Его злость не заставила себя ждать.

Игнорируя, что он зовет меня, я остановилась под тенью высоких сосен и села на землю, не обращая внимания на грязь, которая неизбежно появится на подоле платья. В конечном счете, это не имело значения, так как а) я была мертва, и б) мое платье само очистится на следующее утро.

― Что ты делаешь? ― спросил Хейден, его ранее утихомиренная злость теперь проявилась в виде вены на лбу.

― Сижу, ― ответила я со слишком милой улыбкой.

― Да, я вижу. Я не идиот, но, возможно, мне нужно перефразировать вопрос, чтобы ты поняла. Почему ты не выполняешь задание?

Я воздержалась от того, чтобы закатить глаза в ответ на его менее, чем дружелюбный тон.

― Почему я должна гореть желанием добраться до Места Назначения?

― Пожалуйста, только не снова, ― сказал он в полном раздражении. ― Клянусь, поставить меня в пару с тобой ― это какое-то наказание.

― Я говорю серьезно, Хейден!

― Как и я.

― Если даже ты не знаешь, что из себя представляет мое Место Назначения, то зачем мне туда идти? ― спросила я. ― Все может закончиться плохо.

― Это называется иметь чуточку веры, ― сказал он, не делая никакого движения, чтобы сесть рядом со мной, но не крича и не бросаясь ничем в меня. ― Тебе просто нужно довериться мне.

― Довериться тебе? ― засмеялась я. ― Я доверяю тебе настолько, насколько могу.

― Очаровательный способ самовыражения.

― С какой стати мне доверять тебе? Ты не дал мне абсолютно никакого повода.

― Ты же смогла добраться сюда? ― самодовольно спросил он.

― Точно не благодаря тебе. Я добралась так далеко, несмотря на все твои попытки саботировать меня на каждом шагу.

— Значит, мы просто решили забыть о помощи, которую я тебе оказал? ― спросил он, удивляя меня тем, что сам поднял тему о нарушении им правил ради меня.

― Извини. Спасибо за тот раз, когда ты помог мне, потому что меня собирались разрезать пополам, и ты проявил одну унцию человеческой порядочности, ― саркастически поправила я.

Я была благодарна, что он помог мне во время последнего задания, так как я определенно была всего в нескольких секундах от повторной смерти. Но все же, единственный его достойный поступок ― это небольшое нарушение правила, чтобы остановить кое-кого от разрыва на части. Я надеялась, в Хейдене больше человечности.

― О чем ты говоришь? Тебе нужна была мотивация для первого задания, и я обеспечил её, чтобы ты не потерпела неудачу, ― сказал он, и кажется, он действительно верил в свои ужасные рассуждения. ― Ты не думала, что сможешь перепрыгнуть через пропасть во втором задании, поэтому я помог тебе и с этим.

Он не упомянул, что "помогать мне" означало солгать и практически сбросить меня с утеса против моей воли.

― Я оставался в сознании достаточно долго, чтобы объяснить, в чем заключается третье задание, чтобы у тебя было представление, что нужно сделать. Не говоря уже о том, что мне пришлось терпеть твое ужасное гостеприимство и стрелу, прострелившую мое плечо.

Когда он повторял все в таком свете, я практически могла понять его необоснованную логику. Но потом я вспоминала, как он обескураживал меня, лгал мне, насмехался надо мной и вообще делал меня несчастной.

― Ты действительно думаешь, что помогаешь мне? ― с недоверием спросила я.

― Ты действительно думаешь по-другому? ― спросил он, потрясенный моим взглядом.

― Ты тот еще тип, ты в курсе?

Качая головой, я встала на ноги, отряхнула платье и пошла обратно по направлении к заданию. Я знала, что Хейден не позволит мне надолго отказаться от нашего строгого маршрута, но надеялась, что он даст мне хотя бы несколько минут, чтобы все обдумать.

― Высокомерный, самовлюбленный, тщеславный мужчина, ― бормотала я себе под нос, в то время как Хейден шел рядом со мной с самодовольной улыбкой на красивом лице.

Он слишком наслаждался моим гневом.

― Может, тебе стоит остановиться на секунду, чтобы я мог рассказать о задании, ― начал он, но я проигнорировала его и продолжила идти к ярко окрашенным бассейнам передо мной.

― Я уверена, что у тебя в запасе много "полезных" вещей, чтобы рассказать мне, ― саркастически выплюнула я, насколько сильно взбесил меня Хейден.

Я нисколько не замедлила свой темп, практически сбежав с холма, пока не оказалась прямо перед скалистым пейзажем.

― Эй! ― закричал Хейден, схватив меня за плечо, и потянул назад, из-за чего я с силой ударилась о его грудь.

― Что? ― закричала я в ответ, развернувшись к нему.

Мой фактор устрашения немного уменьшился из-за разницы в росте. Сердитый взгляд плохо работает, когда хочется встать на носочки. Лишь немного грустно.

Его лицо снова быстро сменилось от внезапно раздраженного к безразличному и самоуверенному.

― Какую бы неприязнь ты ко мне не испытывала, тебе нужно выслушать мои инструкции для задания, ― безучастно сказал Хейден.

Он всегда казался таким отстраненным, словно был выше всего этого. Что приводило меня в бешенство.

― Что за задание? ― спросила я, отворачиваясь от него.

Я старалась, чтобы мой голос звучал настолько раздраженно, насколько это возможно, хотя и подозревала, что скрытое послание все еще не дошло до него.

― Задание пятое: Стратегия.

― Стратегия. Со стратегией я справлюсь, ― уверенно сказала я. ― Стратегия обычно не предполагает то, что тебя поймают, убьют или съедят.

― Не всегда, ― начал Хейден с ликующим выражением лица.

― Серьезно? ― спросила я ― Что убьет меня на этот раз?

― Кислотный бассейн, ― просто ответил он.

Я сделала несколько шагов назад от ярко окрашенной лужи перед собой и, в конце концов, хорошенько осмотрелась. Местность впереди была каменистой и пустынной, несмотря на леса вокруг этой маленькой долины. Я увидела убежище вдалеке на вершине одного из подиумов, похожего на каменное сооружение.

После осмотра долины, полной бассейнов, казалось, что мне нужно будет прыгать с подиума на подиум, пока я не доберусь до убежища, которое находилось на самом высоком из камней.

— Значит, бассейны кислотные? ― хмуро засмеявшись, спросила я.

— Вот почему я должен объяснить тебе все... чтобы помочь, как я всегда и делаю, ― сказал он.

Я подумала, что он слегка беспечно использовал слово «помощь», но ничего не сказала. Я позволила гордости на миг отойти на задний план, чтобы не упасть в кислотный бассейн. Справедливый компромисс.

― Во-первых, тебе понадобится вот это, ― сказал он, вручая мне пять маленьких стеклянных флаконов, каждый с разной цветной жидкостью внутри. ― У каждой жидкости свои свойства в зависимости от цвета. Неважно, выпьешь ли ты ее или коснешься, она все равно подействует.

Оглядываясь еще раз на бассейны, все начинало обретать для меня смысл.

― Не все бассейны кислотные, ― догадалась я.

― Только оранжевые, ― подтвердил он.

― И у меня, по счастливой случайности, нет оранжевого флакона.

― Я сопротивлялся искушению.

― Какая большая «помощь» с твоей стороны, Хейден, ― сказала я, убедившись, что подчеркнула слово, которое он, похоже, не понял.

― Я никто иной, как помощник.

― Я бы никогда не сказала, что ты "никто", ― мило ответила я.

Он сверкнул в мою сторону фальшивой и кратковременной улыбкой, затем продолжил.

― Я скажу только один раз, поэтому предлагаю тебе сделать мысленную заметку о свойствах каждого из цветов, ― продолжил он. ― Когда ты сойдешь с травы, у тебя больше не будет контроля над своим телом. Ты начнешь идти и больше не сможешь никак остановить себя, пока задание не будет завершено. Это очень важно понять.

― Понятно, ― сказала я, взмахнув рукой.

― Как только ты начнешь задание, ты не сможешь его остановить, ― подчеркнул он, явно не поверив, что я действительно поняла его.

― Ладно, ― резко сказала я, мой голос соответствовал его серьезному тону, хотя и сочился сарказмом.

― Ты будешь использовать жидкость во флаконах и различные бассейны, чтобы перемещаться по местности. Вероятно, тебе следует снять сапоги, чтобы ты могла убедиться, что жидкость коснется твоей кожи, если ты пройдешь через нее.

Я бросила на него странный взгляд, но все же последовала его указаниям, сняв ботинки, и передала их ему.

― Первые два цвета довольно просты. Красная жидкость замедляет тебя, а зеленая ускоряет. Прямо как на светофоре.

― Пока это весьма просто.

― Синяя жидкость позволит тебе вернуться назад, но лишь на несколько секунд, прежде чем ты автоматически начнешь снова двигаться вперед. Но жидкости, которая остановит твое движение назад, здесь нет. Тебе просто нужно подождать, пока синяя жидкость не растворится, если захочешь двигаться вперед. Фиолетовая жидкость поможет тебе перепрыгивать через пропасти и препятствия, в том числе бассейны, что как раз может спасти тебе жизнь, если бассейн окажется оранжевым.

― Что делает его кислотным, ― повторила я, просто чтобы показать, что я хороший маленький слушатель.

― Очень хорошо.

― Так что же делает желтый флакон? ― спросила я.

― Возвращает солнце, ― объяснил он, совершенно сбивая меня с толку.

― Стоп. Что?

― Время от времени, солнце будет исчезать. Тогда тебе будет нужно выпить из желтого флакона, чтобы снова зажечь его. Ты захочешь сохранить его, если сможешь.

― Каким-то образом я упустила всю эту штуку с исчезновением солнца при поездке в Йеллоустон, когда была маленькой, ― невозмутимо сказала я.

― Не знаю, как так могло выйти, ― ответил Хейден.

― Должно быть, потому что я необразованная провинциалка.

― Я собирался сказать, что это из-за того, что ты женщина. Но, вероятно, здесь комбинация «два в одном», ― торжественно кивнув, согласился он.

Я протянула свою руку, чтобы ударить по его руке, но в итоге уронила желтую пробирку. Она разбилась в ту же секунду как соприкоснулась с каменистой почвой, и я ахнула, в шоке поднеся руку ко рту.

― Не могла бы ты хотя бы начать задание, прежде чем полностью провалить его? ― спросил Хейден, приподняв бровь, и в то же время вытащил еще один желтый пузырек из кармана штанов и передал его мне.

― Прости, ― вздрогнув, ответила я.

― Я прощу тебя на этот раз. Довольно очевидно, что твоя цель ― добраться до убежища и не упасть в кислоту.

― И в чем проявляется стратегия?

― Можно использовать только один цвет за раз. Помимо этого, у тебя ограниченное количество каждой жидкости поэтому убедись, что не использовала всю желтую жидкость во флаконе, если прямо перед тобой находится желтый бассейн. На самом деле, я бы вообще не стал использовать флаконы, только на крайний случай. Бассейны ― гораздо лучший вариант.

― Ясно. Что-нибудь еще?

― Только одно, ― сказал Хейден, будто он совершенно не верил в меня. ― Удачи.

Глава 17

― Все не так уж плохо, ― крикнула я Хейдену, и пока что, так и было.

Естественно, я пока еще не наткнулась ни на один из кислотных бассейнов, и мне не нужно было использовать флаконы.

― Не могла бы ты перестать разговаривать и просто сосредоточиться? ― просто сказал он.

Хейден шел по периметру задания, избегая бассейнов и не предлагая никакой помощи. Казалось, он вообще не обращал на меня внимания, хотя было удивительно, что он шел рядом со мной, а не ждал меня в убежище, как раньше.

Я думала над тем, как близко мы находимся к Месту Назначения, и я не могла не думать, что это заставляет его нервничать. Это была самая результативная его работа в качестве Гида, и теперь он принимал дополнительные меры предосторожности, о чем свидетельствовал его отказ уйти, пока я не выполню задание.

― Приближается фиолетовый бассейн, который... ― слова затихли, пока я напрягала память. Хорошо, что я еще не была в опасности, поскольку почти мгновенно забыла, что делал каждый цвет. ― Заставит меня прыгнуть? ― догадалась я.

Хейден выглядел очень подавленным из-за моего беспечного отношения к заданию, но его беспокойство сделало меня счастливее.

Мои ноги продолжали нести меня вперед по своей собственной воле.

Сначала, когда я приступила к выполнению задания, потеря контроля над собственными ногами испугала меня. Теперь я хотела бы иметь возможность включать эту способность, когда захочу. Это похоже на вождение автомобиля: я бы добралась до Места Назначения, но мне не приходилось тратить свою энергию.

В ту секунду, когда босая нога коснулась фиолетовой лужи, я почувствовала, как согнулись колени и ноги приготовились к прыжку. В следующее мгновение меня с пугающей скоростью пронесло по воздуху; ветер свистел над моими ушами, а волосы развевались вокруг лица, когда я достигла пика высоты.

Прыжок не сильно продвинул меня вперед, как я надеялась. Это был практически вертикальный прыжок, и к тому времени, когда мои ноги снова коснулись земли, я недалеко отошла от фиолетового бассейна.

― Не помешало бы знать, что мои «прыжки» такие слабые, ― сказала я Хейдену, надеясь, что смогу избегать пропастей между подиумами на пути к убежищу.

― Подумай о других цветах, ― загадочно ответил он.

Я знала, что он не может мне помогать, но казалось, что он хочет. Я совсем не думала, что Хейден доверяет мне выполнить это задание.

― Я не могу использовать два за один раз, ― в замешательстве ответила я.

― Верно, но эффект некоторых длится, по крайней мере, несколько секунд.

Я посмотрела на флаконы в своих руках и вдруг подумала, насколько долго зеленая жидкость ускорит меня. Действительно, если бы это было немного дольше нескольких секунд, у меня было бы время попробовать фиолетовую жидкость, и в результате получился бы беговой прыжок.

― Похоже, сейчас у тебя будет возможность это испытать, ― сказал мне Хейден и, конечно же, зеленый бассейн находился всего в нескольких метрах впереди меня.

Следующий бассейн, всего в нескольких метрах от него, был оранжевым.

― Кислота, ― сказала я себе, отметив, что у меня должен быть готов фиолетовый флакон к тому времени, когда я достигну смертельного бассейна.

Не имея возможности остановить это, мои ноги коснулись лужи зеленого цвета, и я мгновенно начала бежать с головокружительной скоростью; быстрее, чем когда-либо смогла бы бежать самостоятельно. Я поднесла фиолетовый флакон к губам на мгновение, дожидаясь самой последней секунды, чтобы сделать глоток.

Удивительно, но жидкость на вкус была именно такой, как выглядела, ― растаявший виноградный фруктовый лед. Сказать, что я была приятно удивлена, было бы преуменьшением. Я подумала, что в этом месте, где всё против меня, жидкость в каждом флаконе будет на вкус как тухлые яйца.

В долю секунды мое тело вынуждено подскочило, и я пролетела над оранжевым, а заодно и желтым бассейном. Как только мои ноги снова коснулись земли, я продолжала бежать в течение тридцати секунд и только потом замедлилась.

― Вау, ― выдохнула я.

Я была удивлена, что мне действительно удалось избежать соприкосновения с бассейном, и взволнована из-за ощущения полета.

― Полагаю, это длится довольно долго, ― крикнула я Хейдену.

― Ты уронила красный флакон, ― ответил он, накрыв лицо рукой, как будто не мог смотреть на меня и на все мои неудачи.

― О-оу, ― сказала я, оглядываясь на разбитый красный флакон.

Я уронила его за желтым бассейном, и по какой-то причине не могла вспомнить, какой флакон отведет меня обратно.

― Мне все равно не нужно было замедляться, ― сказала я Хейдену, мой голос звучал даже менее уверенно, чем я чувствовала себя. ― Кроме того, все эти флаконы лишь висят грузом и сбивают с толку.

С этими словами, я бросила синий флакон на землю, вспомнив, наконец, какой цвет отвезет меня обратно, и решив, что это не важно.

― Что ты делаешь? ― Хейден практически кричал. ― Ты совсем спятила?

― Мне не нужно возвращаться назад. На кой черт мне это нужно? ― спросила я, поглядывая на другие цвета в моих руках и гадая, какие из них можно ещё выбросить, как внезапно исчезло солнце.

― Черт, ― пробормотала я.

Я не смотрела вперед, поэтому не могла быть уверена, что всего в нескольких шагах не находился кислотный бассейн. Поднося каждый флакон по очереди к своему носу, я надеялась, что остальные будут пахнуть так же, как выглядят, и дадут мне некоторое представление о том, что они из себя представляют, так как было слишком темно, чтобы увидеть, какого они цвета.

Первый пах виноградом, и я знала, что это флакон для прыжков. В данный момент он точно не нужен. Следующий флакон пах яблоками, и на мгновение я задумалась, как у меня по-прежнему могла находиться красная жидкость, когда я сама видела, как она разбилась позади меня.

― Зеленые яблоки, ― спустя мгновение поняла я, в руке остался только один цвет.

Лимонная жидкость с удвоенной силой ударила по моему языку, мгновенно зажигая солнце и предупреждая меня об оранжевом бассейне всего в нескольких шагах. Быстро двигаясь, я сделала маленький глоток зеленой жидкости, а затем почти сразу же фиолетовой, обеспечивая себе необходимый беговой прыжок, чтобы избежать последнего кислотного бассейна на данном подиуме.

― Отличная работа ― сказал Хейден, хотя я не могла сказать, с сарказмом или без.

Всегда было безопаснее предположить, что он нарушает обычные привычки.

― Теперь мне просто нужно невозможным способом прыгать с подиума на подиум, ― ответила я.

Глядя на предстоящее задание, я попыталась оценить его, как одну из видеоигр, в которую брат заставлял меня играть с ним. Зеленая жидкость определенно действовала достаточно долго, чтобы я бежала до самого убежища. Технически, я могла бы выпить оставшуюся зеленую жидкость, выбросить ее и беспокоиться только о фиолетовой и желтой.

Думать только о двух флаконах гораздо легче.

― Ты выглядишь так, будто о чем-то размышляешь, и это меня всегда беспокоит, ― крикнул Хейден.

― Просто думаю о том, как избавиться от еще большего количества флаконов, ― заверила я его, хотя он выглядел далеко не убедившимся.

― Ты же понимаешь, что избавиться от флаконов во времябега ― глупая идея? Тебе нужен каждый из них, и избавление от них не даст тебе преимущества.

― Я в порядке, ― ответила я, ни на секунду не прислушиваясь к его советам. ― Ну, вперед!

С этими словами я выпила оставшуюся часть зеленой жидкости и бросила флакон на землю, свободно держа в другой руке желтый флакон, в то время как поднесла фиолетовый к губам, готовясь к каждому препятствию на своем пути.

Я могла только догадываться, что находилось на земле между подиумами, но если бы я рассуждала логически, то решила бы, что оранжевый кислотный бассейн. Не то, чтобы я действительно хотела убедиться в этом.

Ноги быстро несли меня вперед по скалистой местности и по крутому склону к первому подиуму. Как только я приблизилась к первой пропасти, я выпила немного фиолетовой жидкости, в результате чего подпрыгнула в воздух и грациозно приземлилась на второй подиум.

Я повторила этот способ три раза, пока не оказалась на последнем участке холма, как раз перед убежищем на другой стороне последней пропасти.

― Проще не бывает, ― крикнула я Хейдену, который теперь стоял у входной двери убежища.

― Ты слегка выпендриваешься. Тебе так не кажется?

― Это не выпендреж, а чистое мастерство, ― пошутила я.

― Да, конечно.

Я радостно ухмыльнулась ему, обнаружив, что на самом деле это задание было захватывающим, а не ужасающим, и оно значительно подняло мне настроение.

Я все еще бежала на полной скорости, хотя могу поклясться, что я замедлялась каждую секунду. До тех пор, пока у меня было достаточно скорости, чтобы преодолеть последнюю пропасть, мне было все равно.

― Может быть, тебе стоит перестать злорадствовать и обратить внимание на то, чтобы правильно рассчитать прыжок, ― предложил Хейден.

― Да, я справлюсь с этим, ― засмеявшись, бросила я в ответ, как раз тогда, когда солнце исчезло, оставив меня в полной темноте.

Мои ноги продолжали бежать, а последняя пропасть продолжала приближаться, но внезапно, в момент паники, я не могла вспомнить, в каком флаконе находилась фиолетовая жидкость.

― Мне нужно снова вернуть солнце! ― выкрикнула я. ― Кроме того, я никогда не думала, что произнесу эту фразу.

― Айла, ты приближаешься очень близко к краю. Я предлагаю тебе быстро со всем разобраться, ― крикнул Хейден, на удивление мне показалось, что он в панике.

Я не знала, как он мог видеть в кромешной темноте, что я приближаюсь к краю, но предположила, что это какое-то преимущество Гидов.

Я чувствовала, что мое время истекает, пока я продолжала мчаться к краю, думала лишь левая рука или правая? В какой из них фиолетовый?

― Айла! ― снова выкрикнул Хейден, на этот раз казалось, что он в двух секундах от того, чтобы действительно сорваться.

Должно быть, я близко подобралась к обрыву.

― Я не помню, в правой или в левой руке у меня фиолетовый флакон, ― крикнула я в ответ, теперь совершенно отчаянно.

Я поднесла оба флакона к носу, пытаясь различить два запаха, но знала, что у меня практически нет времени.

― В левой! ― выкрикнул мне Хейден.

Без всяких вопросов я быстро выпила жидкость в левой руке и почувствовала, как мои ноги покидают землю на один захватывающий миг. Оба флакона выпали из моей руки, и я надеялась, что они мне больше не понадобятся, как только я доберусь до убежища.

Мои ноги коснулись мягкой травы последнего подиума, и я тут же врезалась в твердую фигуру, отправив нас обоих на землю. Солнце снова появилось, и я посмотрела на Хейдена, на котором я уже во второй раз с нашей встречи лежала сверху. Наши подбородки соприкасались, и, несмотря на смешанные чувства, которые внезапно ожили во мне, я выдохнула с облегчением.

― Спасибо, ― прошептала я ему.

― Не за что, ― ответил он, затаив дыхание.

От моего внимания не ускользнула, что Хейден слишком часто нарушает правила ради меня для того, кто так стремится им следовать.

Глава 18

С убежищем было что-то не так. Почти все было идентично тем комнатам, в которых я останавливалась прежде, но одна вещь отсутствовала, что я не могла никак объяснить: кресло-качалка Хейдена.

Я не стала заострять внимание, но уверена, Хейден заметил. Мое воображение создавало каждое задание и каждое убежище, и до этого момента я всегда создавала место для себя и для Гида. Но по какой-то неизвестной причине сегодня мой разум не создал для Хейдена его места, и я не понимало, это потому что где-то глубоко внутри меня я хотела, чтобы он ушел из убежища, или потому что каким-то чудом хотела, чтобы он был вынужден сесть рядом со мной.

В любом случае, мы оба вскоре расположились бок о бок на деревянной кровати убежища, похожего на хижину, глядя на потрескивающий огонь и не произнося ни слова.

Колено Хейдена упиралось в мое, и казалось, что между нами проносился электрический заряд, хотя, если посмотреть на моего Гида, он выглядел так, как будто ему все равно, где сидеть. Он продолжал смотреть на огонь, выглядя хмурым и запутавшимся, и просто в целом не радостным.

Держу пари, он не чувствовал электричества, которое я придумывала между нами.

― Почему ты мне помог? Снова, —тихо спросила я, глядя на свои руки, которые сжимала на коленях.

― Я не хотел, чтобы ты пострадала, ― ответил он.

Достаточно простой ответ. Несложный. Но тот факт, что Хейден не хочет, чтобы я пострадала, выявил совершенно новый смысл. Он не из тех, кто заботится о благополучии других, и он гордился тем, что раскрыл эту маленькую подробность. Он мог бы просто сказать, что не хочет потерпеть неудачу и доставить еще одну мертвую девушку к Месту Назначения, но он сказал другое. И ни с того ни с сего, мой мозг включился на полный режим «анализировать все».

― У тебя не будет проблем из-за нарушения правил?

― Как я понимаю, это был тест на стратегию, ― обосновал он. ― Ты уже придумала стратегию и знала, что хочешь сделать. Помнить, в какой руке какой флакон ― не часть стратегического аспекта.

Интересно, действительно ли это законный способ обойти правила? Но если кто-то и осведомлен о правилах, то как раз Хейден. Он же сторонник правил, как никак.

― Ну, в любом случае, я это ценю, ― сказала я, все еще не глядя на него.

Странно, что всего несколько часов назад я хотела его убить. На самом деле, я хотела его убить большую часть времени. Он совершенно грубый, эгоистичный и просто наглый. Но чем дольше мы с ним вынуждены находиться рядом, тем больше он позволял грубости сходить на нет. Он не по своей воле показывал мне, что в глубине души может быть милым.

Самое смешное, что это его приятнейшее поведение всегда проявлялось, когда он в полной панике и должен принять решение в долю секунды. Мой папа всегда говорил, что по-настоящему можно узнать человека, когда он пребывает в отчаянии. Именно тогда он показывает свое истинное лицо.

Получается, Хейден хороший парень, который притворятся плохим? Или же плохой парень, который поступает правильно, когда дело доходит до крайних мер?

― Перестань, это раздражает, ― наконец сказал Хейден своим привычным тоном.

― Что перестать?

― Перестань так громко думать.

― А что? Ты слышишь мои мысли? ― скептически спросила я.

Я не сомневалась, что у Хейдена здесь есть какая-то власть, но сильно сомневалась, что его власть простирается так далеко.

― Конечно, я не могу читать твои мысли, но ты заламываешь руки и прикусываешь губу. Именно так ты ведешь себя перед тем, как сказать что-то, что считаешь умным.

― Но что не очень умно? ― спросила я, стараясь не засмеяться над тем, как сильно я его разозлила.

― Не совсем, нет.

― Должно быть, тебе здесь тяжело, Хейден, ― сказала я, в моем голосе слышалась насмешливая симпатия.

― Почему?

― Ты вынужден застрять с кем-то, кто намного ниже твоего уровня.

― Большинство людей ниже моего уровня. Привыкаешь через какое-то время, ― ответил он, и на мгновение я подумала, что он говорит серьезно.

Затем он повернулся и посмотрел на меня с намеком на улыбку на лице.

― Расслабься, Айла. Я пошутил.

― Ты не очень хороший шутник. Ты должен придерживаться того, что знаешь.

― И чего же… например? Как разозлить тебя настолько, чтобы ты попыталась спрыгнуть со скалы? ― спросил он, приподняв бровь.

― Ты и вправду в этом весьма хорош, ― призналась я.

― А в чем же хороша ты? Кроме того, что умеешь бесконечно раздражать меня.

― Я хорошо пою, ― предложила я. ― И нет, я не буду демонстрировать.

― Слава Богу.

Я окинула его ледяным взглядом, но он быстро перерос в улыбку у меня на лице.

― Родители всегда смеялись над моей вокальной специализацией. Они сказали, что я плачу кучу денег, чтобы получить степень в том, в чем степень не нужна.

― Они правы в каком-то смысле, ― отметил Хейден, наигранно поморщившись.

― Возможно. Но я получила отличный опыт в колледже и изучила теории вокального исполнения, которые иначе не узнала бы.

― Я уверен, что это тебе очень помогло, ― с сарказмом ответил он.

― Может быть, если бы я не попыталась разбить лобовое стекло своей головой, это бы отлично сработало, ― пошутила я, хотя шутка о моей смерти оставила плохой привкус во рту, поэтому я быстро продолжила. ― Мои родители всегда поддерживали меня, несмотря на их насмешки. Они гордились, что я буду первым человеком в нашей семье, который закончит университет.

― Чем вообще можно заниматься с дипломом по вокальному исполнению? ― спросил Хейден, казалось, он был не очень впечатлен моим творческим достижением.

― Я могу быть певицей или преподавать уроки вокала. Есть множество вариантов, как я могу им воспользоваться... могла воспользоваться, ― поправила я. ― Я бы иногда пела на свадьбах или на ярмарке. Однажды я пела национальный гимн на бейсбольном матче. Было весело.

У меня было не так много времени, чтобы использовать свой диплом, но внезапно я почувствовала потерю своих мечтаний, которые хотела претворить в жизнь и которые теперь оказались недоступны.

― Я писала собственную музыку, ― гордо сказала я, с улыбкой глядя на Хейдена и пытаясь превратить разговор в счастливую беседу, а не в вечер жалости к себе, в которую он превращался.

― Поздравляю? ― спросил он.

― Эй, это действительно трудно, ― воскликнула я, игриво ударив его по плечу.

Сбросив ботинки на деревянный пол, я подняла ноги на кровать, поджав их под собой, так что мои голые колени оказались рядом с бедром Хейдена, и мне было проще смотреть на него.

― У меня под кроватью спрятано около десятка песен. Музыка и тексты готовы к записи, ― сказала я Хейдену, ухмыляясь и рассказывая свой маленький секрет. ― В качестве подарка себе на выпускной я собиралась арендовать студию звукозаписи и записать все свои песни на CD, чтобы разослать их местным звукозаписывающим студиям.

― Хорошо, ты должна ответить мне честно, ― сказал Хейден, похоже, немного расслабившись, когда расслабилась я. Раньше мы оба сидели по стойке смирно. ― Хорошо ли у тебя получалось?

― Не знаю, как ответить, чтобы не показаться тщеславной, но у меня очень хорошо получалось, ― сказала я, немного засмеявшись над собственным описанием себя. ― Нет способа сказать это скромно, верно? ― спросила я, сморщив нос.

― Я так не думаю, но ты приложила героические усилия. Молодец, ― теперь тоже смеясь, ответил Хейден.

Его смех был глубоким и бархатистым. От него у меня мурашки побежали по коже.

― Пожалуйста, скажи мне, что ты не поешь кантри, или я буду вынужден выгнать тебя из убежища сию же минуту.

― Что не так с кантри? ― спросила я, мой голос звучал оскорбленно, хотя я ничуть не обиделась.

― Все на юге считают себя исполнителями кантри, и большинство из них ужасны, ― сказал он, бросая на меня взгляд. ― На самом деле, жанр ужасен сам по себе, так что я не могу винить людей, которые его поют. Эту музыку ничем уже не спасти.

― Ты самый неприятный человек из всех, кого я встречала, ― со смехом сказала ему я, заправляя волосы за ухо.

― Ну, я не пою кантри, так что это невозможно.

Я сопротивлялась желанию протянуть руку и снова ударить его.

― Мне нравится кантри, ― сказала я.

― Ну, конечно. Ты провинциалка из глуши в Северной Каролине.

― Северная Каролина ― это даже не южный юг, ― оборонительно сказала я.

― Он достаточно южный, чтобы у тебя появился ужасный акцент, ― отметил он, теперь открыто ухмыляясь мне.

Я не привыкла к такому зрелищу, и оно на миг сбило меня с толку.

― Ну, ты будешь счастлив узнать, что я не пою кантри.

― Думаю, ты лжешь, ― сказал он, сузив глаза, как будто пытался прочесть меня.

Кажется то, что я сегодня сбила Хейдена с ног (во второй раз) перепрограммировало его мозг, и ему внезапно пришло в голову, что не будет концом света, если он пошутит со мной или будет вести себя как приличный человек. Приятная перемена, мягко говоря.

― Клянусь, ― сказала я ему, поднимая руку. ― Слово скаута.

― Тогда что ты поешь?

― Я пою народную музыку, ― самодовольно сказала я.

― Это то же самое! ― практически закричал он, все еще улыбаясь.

― Нет, не так! Народные песни больше похожи на «Mumford and Sons». Не на кантри.

― Это правда, ― согласился он.

― К тому же, у них этот потрясающий акцент.

― Что, английский акцент? Ты думаешь, английский акцент ― замечательный? ― спросил он так, будто это самое смешное, что он когда-либо слышал.

Взгляд, который он на меня бросил, был очень похож на тот взгляд, которым я смотрела на людей, когда они говорили, что им нравятся южные акценты. Лично я даже не считала, что у меня есть акцент, так как он может быть особенным или другим?

― Я совсем не собиралась признаться тебе, но у меня есть слабость к английским акцентам, ― сильно смутившись, сказала я, раскрывая эту подробность Хейдену.

Он немного скептически отнесся к моему откровению, но наклонился ближе, словно проверяя теорию. Это определенно был не тот Хейден, к которому я привыкла. Обычно он делал все, что возможно, чтобы держаться от меня подальше. Близость ― не его конек.

― Слабое место, да? ― тихо спросил он, все еще приближаясь ко мне. ― Так ты считаешь мой акцент очаровательным?

Наши голубые глаза сконцентрировались друг на друге, когда он остановился так близко ко мне, что я могла чувствовать его чистый запах мыла. Его лицо выглядело расплывчато от близости, но я могла видеть отдаленный взгляд в его глазах, как будто его клонило ко сну. Или, может быть, это просто отражение его мыслей? Точно не тот взгляд, который я видела раньше.

― Когда ты не говоришь ужасных вещей, это так, ― прошептала я, до смерти напугавшись, что неправильно истолковала сигналы, которые он мне посылал. ― Но ты почти всегда говоришь ужасные вещи.

Мое сердце колотилось так сильно, что руки дрожали, но чудесным образом в голове не проносилось миллиона мыслей. Интересно, Хейден готов поцеловать меня, или он собирается внезапно отстраниться и посмеяться надо мной за то, что я подумала, что он когда-нибудь захочет поцеловать меня.

Его нос теперь касался моего, а голубые глаза лениво блуждали по моему лицу, и в голове была лишь одна мысль: “это самая длинная подготовка в мире”. Но стоит признать, что прелюдия к первому поцелую обычно оказывалась лучшей частью, поэтому я позволила себе насладиться, не рассматривая унизительную возможность того, что поцелуя не будет.

Как только я подумала, что его губы вот-вот коснутся моих, он наклонил голову в сторону и нежно провел ртом по моей шее, вызывая дрожь по всему телу. Я закрыла глаза и старалась не слишком сильно наслаждаться ощущением, пока он оставлял небольшой след поцелуев на моей шее, останавливаясь в уголке моего рта. Его губы слегка двигались над моими, все еще не совсем целуя меня, но будучи достаточно близко, что мне пришлось использовать всю свою силу воли, чтобы не наброситься на него.

Он глубоко вдохнул, заставляя меня чувствовать, что он вдыхает меня и одновременно забирает воздух из моих легких.

― Извини, Айла, ― наконец прошептал он мне в ответ, пространство между нами оказалось слишком большим для него, поскольку он сократил расстояние и устранил практически несуществующий разрыв.

Я наклонила голову назад, его руки неуверенно сжали мои щеки, мягко соприкасаясь под моим лицом. Я не знала, что делать со своими дрожащими руками, поэтому повернулась к нему, позволив пальцам скользить по его широким плечам и соединиться за его шеей, играя с его волосами.

Несмотря на легкое прикосновение его руки, поцелуй был глубоким и совершенным. Он был более реальным, чем ощущение падения, которое я испытала всего за несколько дней до того, когда этот самый человек столкнул меня со скалы.

У нас определенно дисфункциональные отношения.

Он поцеловал меня жадно, не проявляя никакой робости в том, чтобы наклониться ко мне, и я почувствовала, что могу продолжать вечно. Однако через некоторое время я почувствовала, как губы Хейдена скрутились в улыбку под моими. Я чувствовала, что он хочет что-то сказать, но не позволила ему, не желая заканчивать этот момент. Я наклонилась еще ближе к его телу, пытаясь устранить любое пространство между нами, и решила наслаждаться каждым моментом этого слишком совершенного поцелуя. Его руки покинули мои щеки и пропутешествовали по моим рукам, останавливаясь на моей талии, где давление его пальцев послало мурашки по моей коже.

Было почти больно, насколько удивительно совершенным оказался поцелуй.

Пока я не почувствовала, как снежинка ударила меня по щеке, и мой разум мгновенно стал нечетким.

Я перестала целовать Хейдена, но слегка прижалась губами к его губам, едва касаясь.

― Твой разум находит ужасно неподходящее время, ― сказал Хейден, щекоча мои губы речью и одаривая меня последним поцелуем, пока я изо всех сил старалась удержать себя в вертикальном положении.

― Я не хочу, чтобы ты уходил, ― сонно сказала я, не уверенная, что мои слова имеют смысл, когда он осторожно опустил меня на кровать.

― Честно говоря, я никогда не думал, что скажу это тебе, но я тоже не хочу уходить, ― признался он.

И с этими словами он коснулся губами моего лба, и я впала в вынужденный сон с самой умиротворенной улыбкой, которую когда-либо носила на своих все еще покалывающих губах.

Глава 19

Когда я проснулась на следующее утро, у меня болела голова, а редкие лучи света, проникающие через закрытые ставни, казались слишком яркими. Я прикрыла рукой глаза и натянула одеяло до подбородка, мне не хотелось вставать с кровати для последнего цикла.

Мне повезло, что каждую ночь я была вынуждена спать, иначе я ни за что не смогла бы отдохнуть с мыслью о последнем задании, нависшем надо мной. Я все еще не решила, хороший ли будет для меня конец, когда я попаду в Место Назначения или плохой, и то, что Хейден настаивал на том, что это важно, мало успокаивало меня.

Ну и конечно, стоял вопрос о нашем поцелуе накануне вечером. Я не знала наверняка, как Хейден будет справляться сегодня с потенциально неловкой ситуацией общения, но точно знала, что справляюсь с ней именно так, как хочу: свернувшись в постели, скрываясь от мира.

Хейден не относился к заботливо-романтичным бойфрендам. У меня не сложилось впечатления, что он внезапно станет милым и ласковым. Я бы забеспокоилась о его здравомыслии, если бы оно было. Конечно, учитывая вышесказанное, я понятия не имела, как себя будет вести Хейден после поцелуя. Я даже не была уверена, что чувствую по поводу произошедшего прошлой ночью. Да, я хотела поцеловать Хейдена, как бы я ни пыталась отрицать, но это не значило, что я должна была поцеловать его.

Какая мне выгода?

Сегодня очередь моего последнего задания, и он не сможет пойти со мной, куда бы я ни шла, так что я просто ненамеренно усложнила последний цикл из-за одного глупого поцелуя.

Ну, одного удивительного поцелуя. Но все же, от этого не легче.

Свет уже давно потускнел за окном, сменившись туманом, и все же я не сделала ни единого движения, чтобы встать с кровати, и Хейден еще не постучал. Похоже, мы оба избегали сценария "на следующее утро".

В идеальном мире Хейден ворвался бы в комнату, вскружил бы мне голову поцелуем и сказал бы мне, как я прекрасна и как он счастлив, что мы наконец-то безмолвно заявили о наших чувствах друг к другу.

Но что-то подсказывало мне, что этого не произойдет.

Как будто по команде, входная дверь распахнулась, и Хейден ворвался внутрь, как всегда с самодовольным выражением лица, и даже не подавая никаких признаков того, что прошлой ночью что-то произошло.

― Ты все еще в постели. Прекрасно, ― сказал он, и даже не глядя на него, я могла слышать, как он закатил глаза.

Я не хотела иметь с этим дело. Вместо того, чтобы вести себя по-взрослому, я перевернулась на бок лицом к стене, и теперь Хейден созерцал лишь мою спину. Получай, мистер я-слишком-мрачный-и-задумчивый-чтобы-у-меня-были-к-кому-то-какие-либо-чувства-кроме-как-к-себе-и-к-моей-собственной-замороченной-мрачности.

― Ты сдаешься именно сейчас, когда мы на последнем задании? Потому что, да поможет мне Бог, я проведу тебя через этот лабиринт под дулом пистолета, если придется, ― пригрозил он, сделав несколько шагов ближе ко мне и одним быстрым движением стянув одеяло с кровати.

― Хоть я и не сомневаюсь, что ты выполнишь свою угрозу, мне не хочется вставать, ― возразила я, все еще лежа к нему спиной. ― Я даже не уверена, что хочу добраться до своего Места Назначения.

― Чудесно, ― невозмутимо произнес он, прежде чем просунуть под меня руки и поднять с кровати.

Он держал меня, как ребенка, пока выносил из хижины, перенося через кирпичный пол.

― Отпусти меня, Хейден! Ты не можешь заставить меня выполнить задание! ― закричала я, нанося удары кулаками по его груди.

― Наоборот. Ты такая маленькая и хиленькая, в то время как я намного больше тебя и вполне способен заставить тебя делать все, что захочу, ― деловито сказал он, остановившись на вершине большой кирпичной лестницы, которая открывала вид на самый большой кирпичный лабиринт, который я когда-либо видела.

Там было много кирпичей, это точно.

Он бесцеремонно бросил меня на землю, и я не могла не почувствовать, что мы не только игнорировали вчерашний поцелуй, но и вернулись к тому, как относились друг к другу в первый день, когда встретились. Не очень хорошо. Для меня это значило больше синяков, а для Хейдена ― больше разочарований.

Я потерла пятую точку, как только встала, и сердито посмотрела на Гида.

― Я не знаю, сколько раз смогу повторять тебе, но ты худший человек из всех, кого я встречала, ― сказала ему я.

― Замечательно. Теперь хорошенько посмотри на лабиринт, потому что ты больше его не увидишь, ― сказал он, совершенно невозмутимо реагируя на мое заявление. ― Задание шестое: память.

― Память... вроде как, насколько хорошо я могу использовать свою память, пока меня преследует какой-то ужасный монстр? Или просто... память?

― Никакой погони. Никакого расчленения. Просто попытайся запомнить, где находится эта маленькая метка в середине лабиринта и как туда добраться, или мы застрянем сегодня вместе надолго. И поверь мне, дорогая, я не особо рад этому на данный момент.

О да, он определенно не из милых парней.

Собирая кусочки своей полностью разбитой гордости, я вытянула подбородок и попыталась сделать вид, как будто мне все равно, как грубо ведет себя Хейден, в то же время рассматривая лабиринт подо мной. Если он хочет избавиться от меня, прекрасно. Я могу быстро выполнить задание, наконец, добраться до Места Назначения и покончить с ним. Хорошая мотивация для перехода на другую сторону. Отталкивающая личность Хейдена лучше любого зомби.

― Проще простого, ― уверенно сказала я.

Я ни за что не собиралась играть роль раненой брошенной девушки.

― Рад, что ты так уверена в себе и все такое, но постарайся отнестись к заданию серьезно. Это не так просто, как кажется.

Я фыркнула в ответ на замечание Хейдена, но последовала его совету, действительно пытаясь запомнить лабиринт передо мной. Ярко-красные кирпичи образовывали гигантский круговой лабиринт с кирпичной меткой в центре. Довольно пугающе с того места, где я стояла.

Я попыталась запомнить направления в уме, но через некоторое время мои «сначала вправо, потом влево, затем снова влево» направления стали слишком сложными. Это же просто лабиринт, уверена, что смогу его пройти.

― Готова? ― спросил Хейден, переместив на меня взгляд и совершенно при этом в меня не веря.

Я сузила глаза в его сторону и спустилась по лестнице, оставив его позади.

Вход в лабиринт был закрыт большой деревянной дверью, и я глубоко вдохнула, прежде чем открыть ее, надеясь, что Хейден не солгал о пункте "без монстров" в этом задании. Я могла легко представить, как ему доставляет большую радость бросить меня как ничего не подозревающую добычу какому-то мифологическому Минотавру, охраняющему лабиринт.

Дверь закрылась за мной и Хейденом, как только мы вошли в лабиринт, оставив нас в относительной тишине. Из-за кирпичных стен и пола, наряду с туманным воздухом, место ощущалось слегка холодным и тоскливым, но я сопротивлялась желанию вздрогнуть и просто повернула направо, чтобы начать путешествие.

Мягкая кожа моих пальцев прослеживала грубую кирпичную стену, пока я шла, вспоминая, по крайней мере, первые несколько поворотов, которые должна была сделать, прежде чем моя память полностью меня подвела.

Тест на память был, вероятно, самым сложным заданием, с которым я могла столкнуться. У меня была ужасная память, когда я была жива, и что-то подсказывало мне, что, будучи мертвой, у меня она, вероятно, еще хуже.

Травма головы такому способствует.

Примерно через тридцать минут прогулки по лабиринту вслепую и нескольких поворотов назад, Хейден посмотрел на меня с удовлетворенной усмешкой и сказал:

― Заблудилась?

― Я не заблудилась, ― возразила я, пытаясь придумать лучший способ сказать, что понятия не имею, куда иду. ― Я просто ... ― мои слова затихли.

― Заблудилась? ― снова предложил Хейден, сморщив нос, что можно было бы посчитать ужасно милым, если бы жест не был таким разочарованным.

― Уф. Я так тебя ненавижу, ― в миллионный раз сказала я с тех пор, как встретила его. ― И я не заблудилась.

― Верно, ― сказал он, не ведясь на это ни на секунду. ― Я полагаю, ты намеренно шла по дороге, которая ведет в тупик.

Я не хотела верить, что он прав, но, посмотрев за угол и столкнувшись с еще одной кирпичной стеной, я разочарованно вздохнула и развернулась на пятках, чтобы вернуться.

― После тебя, ― сказал он, мягко положив руку мне на поясницу, пока провожал меня из тупика.

Я бросила на него странный взгляд, гадая, зачем он вообще ко мне прикасается, но он, кажется, ничего не заметил.

Мы продолжали в том же духе довольно долго: обменивались хитрыми замечаниями, не добивались никаких успехов, и Хейден находил мелкие причины класть руку мне на руку или на спину. Это вводило меня в полный тупик, так как он явно вообще отказывался говорить о нашем поцелуе, но посылал мне противоречивые сигналы.

Я пыталась игнорировать узел в животе по поводу своего таинственного Места Назначения, надеясь, что фраза «конечный пункт назначения» окажется гораздо менее зловещей, чем звучит. Но несмотря на все придуманные оправдания, неразумно с такой охотой отправляться туда, полагаясь лишь на слова сумасшедшего.

― Не совсем то, ― сказал Хейден, когда мы обогнули еще один угол и нашли еще один тупик.

На этот раз я ничего не сказала в ответ на его триумфальный возглас, я молча закатила глаза и пошла в другом направлении, когда Хейден снова положил руку мне на спину.

― Почему ты продолжаешь это делать? ― наконец, спросила я, сытая по горло всеми тайнами в моей жизни.

― Забавно наблюдать, как маленькая вена вылезает у тебя на лбу, когда я тебя раздражаю, ― ухмыльнувшись, ответил он.

― Не это, ― сказала я, кивая через плечо на тупик, где он смеялся надо мной. ― Почему ты продолжаешь прикасаться ко мне?

После этих слов его улыбка мгновенно исчезла, и он быстро сбросил руку с моей спины. Будто он не осознавал, что прикасался ко мне, и то, на что обратила его внимание, смутило его.

― Я не прикасаюсь к тебе, ― автоматически сказал он, хотя было очевидно, что он сбросил руку с меня.

― Хорошо, ― насмешливо сказала я.

Я покачала головой, пока шла по кирпичному лабиринту, не в состоянии вспомнить, проходила ли я уже этот путь или нет. Хейден на мгновение отстал, а затем побежал догонять меня.

― С чего ты взяла, что я прикасался к тебе? ― спросил он, и это звучало так, как будто он интересуется моим мнением о его намерениях.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять: он спрашивает, почему я воображаю, что он прикасался ко мне. Как будто я все это выдумала.

Разочарованная, я остановилась и повернулась к нему лицом.

― Весь день ты касаешься моего локтя, ― сказала я, схватив его за локоть для демонстрации. Или кладешь руку мне на спину, ― снова продемонстрировала я, положив другую руку на его поясницу, пытаясь доказать свою точку зрения, заставив его чувствовать себя так же неудобно, как его странный физический контакт заставил чувствовать меня. ― Почему ты продолжаешь это делать? ― практически кричала я.

― Ты спятила, ― сказал он, отдаляясь и выглядя так, будто ему жаль меня. ― Возможно, я пытался помочь тебе сегодня. Зачем раздувать из мухи слона?

Я не сумасшедшая. Хейден никогда не прикасался ко мне раньше, и теперь, когда мы поцеловались, он внезапно нашел повод находиться рядом. Это не было бы странно, если бы он просто признал наш поцелуй накануне вечером. Но так как он не поднимал этот вопрос, весь разговор получился неудобным.

― Просто забудь, ― сказала я, снова пробираясь через лабиринт, совершенно потерявшись и теперь просто надеясь, что случайно найду метку в центре. ― Жаль, что у меня нет губной помады.

― Помады? ― осторожно спросил Хейден.

― Чтобы отмечать, в какую сторону я уже ходила, ― объяснила я. ― Однажды я видела это в кино.

― И, конечно же, черпать стратегии из фильмов ― это всегда беспроигрышный вариант, ― саркастически сказал он.

― Знаешь, что? Я не спрашивала твоего разрешения или совета, я просто кое-что упомянула. Тебе не нужно взвешивать каждую мелочь, которую я говорю, потому что, честно говоря, мне все равно, что ты думаешь, ― раздраженно огрызнулась я.

Тишина, последовавшая за моей маленькой вспышкой, казалось, длилась вечность, и я слышала только собственное рваное дыхание. Как этому человеку удавалось сводить меня с ума все это время?

― Ты закончила? ― скучающим тоном спросил он. ― Потому что мы должны двигаться дальше.

Я расширила глаза в ответ на его бестактность и продолжила задание, стараясь полностью игнорировать Гида.

Когда я стояла над лабиринтом, рассматривая его целиком, он не выглядел таким большим, как сейчас, и чем дольше мы шли, тем больше я уставала. Я вспомнила, как была поражена во время первого задания, что не устала, когда зомби преследовал меня по лесу. Теперь же, я просто шла по кирпичному лабиринту, и мне показалось, что это чересчур для меня.

Я хотела спросить Хейдена, чем объясняется эта маленькая аномалия, но не хотела нарушать свой обет молчания по отношению к нему. Ему нужно знать, что он не может постоянно вести себя так ужасно и грубо без последствий.

― Ты сегодня такая странная из-за того, что случилось прошлым вечером? ― спросил Хейден, удивив меня.

Я не ожидала, что он поднимет эту тему. Даже через миллион лет.

― Нет, ― соврала я, все еще двигаясь вперед и пытаясь игнорировать усталость.

― Потому что это был просто... момент импульсивности, ― сказал он, проявляя еще более ошеломляющее отсутствие такта.

И это о чем-то говорило.

― Согласна, ― коротко сказала я, отказываясь смотреть на него.

― Так что нам, наверное, стоит просто забыть обо всем, ― совершенно без необходимости продолжал он.

― Я сказала, согласна. Ты можешь просто замолчать?

Всего за несколько секунд он смог превратить и так уже плохую и неловкую ситуацию в гораздо худшую. Я не только злилась на него, что он проигнорировал поцелуй, я была в ярости, что, когда он признал его, это прозвучало как ошибка, о которой он сожалел.

Замечательно. Некий «особенный момент», который мы разделили.

― Я просто говорю, что я твой Гид, и будет не очень хорошо, если между нами что-то будет, ― продолжил он, не слушая мою просьбу помолчать.

― Хорошо, что между нами ничего нет, верно? ― спросила я, не в силах скрыть раздражения в голосе.

― Точно, ― сказал он без особого энтузиазма.

Он постоянно посылал мне запутанные сигналы.

― На самом деле... Айла, ― начал Хейден, хотя я тут же прервала его.

― Вот оно! ― воскликнула я, подбежав к высокой кирпичной колонне в центре лабиринта.

Мои ноги окунулись в небольшую лужу воды прямо перед колонной, и сильная хватка Хейдена обернулась вокруг моей руки, когда он потянул меня назад, привычка, от которой он, казалось, не мог избавиться.

― Ай! ― закричала я, выдернув руку из его железной хватки.

― Перестань ныть, я только что спас тебя ― раздраженно сказал он, указывая на лужу, через которую я собиралась пробежать.

В центре воды было темное квадратное отверстие, как будто дымоход был погружен под пруд.

― Что это? ― спросила я, вдруг обрадовавшись, что Хейден так сильно оттащил меня назад.

― Это для тебя, ― сказал он, его голос действительно звучал очень обеспокоенно, и совсем не похоже, что он был счастлив, что мне предстояло еще одно невыполнимое задание. ― Насколько долго ты можешь задерживать дыхание?

Глава 20

― Что? ― спросила я.

Похоже, что именно так и проходили все наши беседы. Хейден говорил мне что-то, что я не хотела слышать, я задавала ему вопрос, а затем, в конце концов, выполняла то, что нужно, потому что я либо хотела сбежать от Хейдена, либо приблизиться к нему. На сегодняшний день я еще не заставила свой разум выбрать необходимую мотивацию.

― Это последнее задание, перед тем, как ты доберешься до Места Назначения, ― объяснил он, выглядя так, словно ему не хотелось мне говорить, что я должна делать.

За какие-то пять секунд он перешел от объяснения того, что не хочет иметь со мной ничего общего до того, что начал беспокоиться обо мне. Я начала переживать, что у него раздвоение личности.

― И в чем же именно оно заключается?

― Здесь под водой есть тоннель, который ведет к воротам. За ними находится Место Назначения.

― И мне нужно доплыть туда? ― догадалась я, опуская взгляд на дымоходную конструкцию под водой и обдумывая, что не смогу проплыть через это пространство.

Там не хватало места, чтобы я смогла проплыть, мне пришлось бы толкать себя вниз по тоннелю, опираясь руками на стены. Из-за этого у меня мурашки побежали по коже… и не в хорошем смысле слова

― Ты, вероятно, захочешь нырнуть вниз головой, потому что так ты сможешь увидеть направление, пространство слишком маленькое, чтобы развернуться, ― механически сказал он.

― Я не могу туда залезть, ― сказала я, внезапно почувствовав приступ клаустрофобии при мысли о темном тоннеле, заполненном водой.

Мало того, что я должна нырнуть вниз головой, так я еще и должна плыть прямо вниз, все дальше от воздуха на поверхности тоннеля. Это не сулит ничего хорошего, когда ты уплываешь все дальше от воздуха.

― Что, если у меня закончится кислород? ― спросила я, ощущая полную панику при мысли о завершении задания.

Жаль, что Хейден не рассказал мне об этом задании до того, как я выполнила остальные. Я бы просто навсегда осталась на плавучих островах, настолько счастливая, насколько это возможно.

― Я предлагаю тебе поторопиться, ― сказал он. ― Как только ты погрузишься в воду, решетка закроет вход в тоннель, и ты не сможешь отступить, даже если захочешь.

― Стоп. Значит я не только буду двигаться по маленькому, заполненному водой, тоннелю без воздуха, но еще и не смогу вернуться за ним, если начну задыхаться? У меня только один шанс?

Мои колени задрожали, и внезапно мне захотелось сесть. Я позволила себе упасть на твердый кирпичный пол, мои сапоги начали промокать там, где ноги коснулись темной воды.

― Как только ты доберешься до конца тоннеля, тебе просто нужно открыть решетку и проплыть, а затем ты доберешься до Места Назначения, ― продолжил он, притворяясь, что не обеспокоен этим заданием, хотя я видела, что он не хочет, чтобы я его проходила.

― Как далеко от входа решетка? ― спросила я, глядя на Хейдена и ощущая, как несколько непроизвольных слез стекают по моим щекам.

Я могла справиться с монстрами, скалами и жесткими стрелами, но я не была уверена, что смогу справиться с холодным темным пространством, где я утону без надежды на побег.

― Я не знаю, ― сказал он. ― Мне жаль.

И в его защиту скажу, мне действительно казалось, что он сожалеет.

― Хейден, пожалуйста, не заставляй меня это делать, ― умоляла я, не переживая о том, что выгляжу слабой, и о том, что он, вероятно, будет смеяться надо мной. ― Пожалуйста. Я сделаю что-нибудь другое. Какое-то другое задание.

Он покачал головой, но не посмотрел на меня. Вместо этого он уставился на пятно на полу, сжимая челюсть и переступая с ноги на ногу. Что-то заставляло его чувствовать себя неловко. Может быть, проявление реальных человеческих чувств, когда сталкиваешься с плачущей девушкой?

― Я сражусь с каким-нибудь монстром или решу еще одну головоломку. Только, пожалуйста, не заставляй меня идти туда. Я не умею справляться со всеми этими замкнутыми-без-воздуха пространствами.

― Это не зависит от меня, ― сказал он, поднимая на меня извиняющийся взгляд.

По крайней мере, в свои последние мгновения, я оказалась с вроде-как хорошим Хейденом, а не с его обычной ворчливой версией, которую он так безупречно изображал.

― Хейден, мне страшно. Я не могу этого сделать.

Я словно умоляла его помочь мне, и действительно так и было. В этот момент я не была слишком гордой, чтобы просить о помощи.

Постукивая большим пальцем по ноге, он пришел к какому-то решению, протянул руку и снова поднял меня на ноги. Он схватил меня обеими руками, держа на расстоянии и пристально глядя на меня, как будто пытаясь донести свое послание.

― Айла, я буду с тобой откровенен, ― начал он. ― Когда я впервые встретил тебя, я был очень зол, что нас поставили в пару, потому что я действительно не хотел добиться еще одного провала.

Я не была уверена, какая часть этой речи должна была заставить меня чувствовать себя лучше, но позволила ему продолжать, не желая прерывать.

― Я был убежден, что ты слабая, испорченная и совершенно немотивированная. Я был уверен, что ты не справишься с первым заданием, так что я не позволил себе надеяться на тебя, ― его слова было тяжело слышать, какими бы правдивыми они ни были. ― Но потом ты прошла первое задание. А потом второе. И затем третье, пока, наконец, не прошла через все из них, и добралась до последнего.

― Ты должна простить меня за то, что я абсолютно не верил в тебя, пока не стало настолько очевидно, что должен был. Иногда я могу быть немного тупым, ― сказал он, одаривая меня однобокой ухмылкой, которую нацепил накануне вечером, когда все неловкие чувства всплыли наружу.

― Я бы не стала забегать вперед, ― сказала ему я, стирая слезы со своих щек и пытаясь немного взбодриться. ― Наверное, сейчас тебе не стоит слишком верить в меня. Не думаю, что смогу выполнить это задание.

― Ты недооцениваешь себя. Я знаю, что я твой самый суровый критик, и я ничего не сделал, чтобы облегчить тебе весь этот опыт. Но несмотря на все мои усилия удержать тебя от цели, ты все равно ее достигла. Ты намного сильнее, чем думаешь, и это последнее задание ― не то, с чем ты не справишься.

Я не знала, откуда взялась эта мотивационная речь, но она, по крайней мере, подарила мне легкий проблеск надежды, что я безопасно доберусь до Места Назначения.

Чтобы до этого не утонуть.

Однако вспоминая послужной список Хейдена, мне пришлось задаться вопросом, был ли внезапный всплеск мотивации вызван его собственным желанием добиться успеха? Так же, как он провоцировал меня спрыгнуть с острова во время второго задания, он мог и очень легко играть роль "поддерживающего Гида", чтобы заставить меня выполнить это задание.

― Как трогательно, что ты веришь в меня, но я по-прежнему не могу сделать это, Хейден. Я лучше буду просто сидеть здесь, пока не провалюсь, чем умру в смертельной камере с водой, ― призналась я, не уверенная в своих чувствах по поводу того, что Хейден созерцает, как я полностью теряю гордость и сдаюсь.

― Айла, ты уже так близко. Ты просто должна совершить прыжок веры¹⁴.

― Прыжок веры, который мне бы подошел. Дай мне какой-нибудь выступ, и я спрыгну... при условии, что мне не нужно будет прыгать в воду. Кроме того, я до сих пор не знаю, хочу ли добраться до Места Назначения. Мы не знаем, что ждет меня на другой стороне. Но мы знаем, что ты не пойдешь со мной.

― Я думаю, что это будет привилегия. Своего рода награда за прохождение всех заданий, ― сказал он с усмешкой, из-за которой мои ноги стали ватными.

― Иногда мне кажется, что это будет награда, ― начала я. ― И затем ты проявляешь ко мне немного симпатии, и внезапно я вспоминаю, почему я вообще изначально думала о тебе как о друге. Я просто хочу, чтобы ты был более постоянным.

― Что в этом интересного? ― спросил он, приподняв бровь.

Я рассмеялась над его комментарием и кивнула. В какой-то момент мне придется прекратить разговаривать с Хейденом и фактически заставить себя войти в небольшую наполненную водой камеру у моих ног. Я просто хотела отложить это, как можно дольше.

― Так как я, вероятно, снова умру, и уверена, что никогда не увижу тебя после, можешь ответить мне на один вопрос? ― спросила я. ― Без сарказма, без шуток и скрытых намерений.

― Вряд ли я бы на это согласился, но раз это твое предсмертное желание, я могу его выполнить, ― сказал он, заработав от меня неодобрительный взгляд. ― Я шучу. Ты не умрешь там... ладно, какой у тебя вопрос?

― Почему ты поцеловал меня? ― спросила я.

Хейден был ошеломлен вопросом, хотя я не могла поверить, что он не ожидал его. Мне нужен был честный ответ от него, хотя я все еще сомневалась, надеялась ли я, что он скажет, что ненавидит меня, тогда мне нечего будет терять в этом тоннеле, либо скажет, что я ему нравлюсь, чтобы у меня была причина быть храброй.

― Я поцеловал тебя, потому что в какой-то момент позволил себе быть непрофессиональным и необузданным, вне зависимости от последствий и результата этого поцелуя, ― честно сказал он, его руки все еще держали мои.

― И?

― И это было самое ужасающее, что я когда-либо делал. Это было ужасно и замечательно одновременно, ― засмеявшись, объяснил он. ― Я не из тех, кто управляет своими эмоциями.

― Кроме своего гнева ― заметила я.

― Кроме гнева, ― согласился он.

― Так почему же ты сказал, что это был момент импульсивности? ― спросила я, мне нужно было знать, прежде чем я окунусь в водянистую могилу. Почему-то это было для меня важно, несмотря на то, что в целом, не имело значения для моего успеха в задании.

― Ну, я не знаю, ― сказал он, потирая затылок после того, как я опустила руки. ― Потому что ты ничего не сказала, и казалось, избегала меня этим утром, поэтому я не хотел быть тем жутким парнем, кто воспользовался твоей усталостью прошлым вечером, а затем продолжал подталкивать к этой теме на следующее утро. И полагаю, мое эго было немного задето тем, что ты избегала меня.

Я ни на секунду не задумывалась, что избегала Хейдена утром, но оглядываясь назад, увидела, что мой отказ вставать с кровати или поговорить с ним был немного уклончивым. Возможно, он не единственный, кому не доставало тактичности.

― Кажется, я так и поступила… ― виновато заметила я

― Совсем немного, ― согласился он. ― Послушай, прости, что я был так строг к тебе, но ты действительно прекрасно справилась. Я ни капли не сомневаюсь в том, что ты сможешь пройти через тоннель.

Я не разделяла его уверенности, но не могла сказать ему этого, когда он был так добр ко мне. И, видимо, он не жалел о нашем поцелуе так сильно, как я думала.

Теперь я стояла, переводя взгляд между Хейденом и тоннелем, не совсем понимая, что делать. Мне казалось, что я должна с ним попрощаться. Может быть, поблагодарить его за помощь, которую он предлагал, когда не был ужасен, или обнять его, или похлопать по плечу.

Что-нибудь.

Мне показалось неправильным просто отвернуться от человека, который прошел столько испытаний со мной за такое короткое время.

Не зная, что делать, я в последний раз улыбнулась Хейдену, не подобрав подходящих слов, и направилась к луже. Я сняла сапоги в последний раз, не желая, чтобы они меня утяжеляли, и старалась не дрожать от температуры холодной воды.

― Айла, подожди, ― позвал меня Хейден, его ноги расплескали воду позади меня.

Я с надеждой повернулась к нему. Он не романтик, но это не помешало мне надеяться, что он сделает какое-то, достойное фильма, признание в любви... или, по крайней мере, похожее.

Вместо этого он вытащил из кармана маленький металлический фонарик и протянул его.

― Он не очень яркий, но это лучше, чем черная дыра, ― не очень восторженно сказал он.

― Спасибо, ― ответила я, взяв фонарик и одаривая его маленькой неуверенной улыбкой. ― И спасибо за твою помощь во всем.

― У тебя странное представление о том, что означает слово «помощь», но я приму это, ― пошутил он, используя мое собственное обвинение против меня.

― Прощай, Хейден, ― сказала я. ― Я буду скучать по английскому акценту.

Он засмеялся над моим заявлением и тепло кивнул в память.

― Я, может, не буду скучать по твоему южному акценту, но буду скучать по тебе... совсем немного, ― признался он, сводя указательный и большой палец вместе, чтобы показать, как мало он будет скучать по мне.

Я обняла его за шею, не желая прощаться с ним навсегда, но проявляя хотя бы какую-то привязанность. Было нелегко застрять с ним настолько долго, но я многое узнала о своей собственной силе, и я должна была отдать ему должное.

― Ты отлично справишься, ― сказал он мне на ухо, крепко обнимая меня.

― Хорошо сказано, ― признала я, отстранившись, но все еще держа его за руки.

― Постарайся не облажаться, как делала раньше, ― быстро исправился он.

― Это другое дело, ― сказала я, наклонившись в миг чрезвычайно нехарактерной для меня храбрости и поцеловала его в губы.

Поцелуй длился всего секунду, и никто из нас ничего не произнес, когда я отстранилась. Хейден грустно улыбнулся мне, выглядя так, словно он на одну минуту отложил все то, что ему не нравилось во мне, чтобы мы могли насладиться этим приятным моментом, который закончится слишком рано. Я не хотела больше тянуть время, уже теряя те немногочисленные остатки своих нервов, поэтому вместо очередного прощания, я отвернулась от него, крепко сжав фонарик в руке и опуская взгляд на темную воду подо мной.

― Смелее, Айла, ― прошептал мне на ухо Хейден, его губы коснулись моего виска.

Я резко обернулась, внезапно задаваясь вопросом, можем ли мы просто остаться в последнем задании вместе, не переживая из-за возможного удушья, но он ушел.

Не осталось и следов, что он когда-либо был там.

Незамедлительное чувство пустоты было подавляющим, но оно придало мне сил, чтобы справиться с заданием. Если бы Хейден остался, возможно, я бы нашла предлог, чтобы сидеть и разговаривать с ним вечно.

― Правильно, ― сказала я, мысленно встряхнувшись и снова повернувшись лицом к тоннелю. ― Ты просто должна это сделать.

И с этими словами я встала на колени, сделала глубокий вдох и нырнула головой в маленький, наполненный водой проход.

Глава 21

Тот маленький огонек, который создавало маленькое отверстие в проходе, тут же погас, как только решетка закрылась над моим единственным источником кислорода. Моя скользкая рука держала фонарик перед собой, а другая рука прижималась к кирпичным стенам, которые окружали меня со всех сторон, продвигая меня вниз через темноту.

Перед собой я видела только кирпичную стену с тупиком вдалеке. В сочетании с тем фактом, что я никогда не умела надолго задерживать дыхание, быстро вызывало панику. Я чувствовала, как бьется мое сердце, и идея пройти это задание показалась ужасной.

Может быть, я была не права насчет привлекательности Места Назначения. Может быть, оно на самом деле означало, что я снова умираю. В этом не было большого смысла: даже в моем паническом, лишенном воздуха состоянии я это понимала. Тем не менее, у меня было зловещее предчувствие, когда я плыла вниз по тоннелю, все глубже и глубже под землю.

К тому времени, как я добралась до другой стороны тоннеля, мое тело непроизвольно сглотнуло, пытаясь набрать несуществующий воздух в легкие. Все мои мышцы, казалось, одновременно напряглись, и я отчаянно огляделась в поисках решетки, о которой мне рассказывал Хейден. Но вместо неё увидела еще один длинный водянистый бесконечный коридор.

Мои глаза расширились от проблем от нового коридора, и, если бы я была на открытом воздухе, а не в ловушке под водой, я бы расплакалась. Но я отчаянно оттолкнулась от кирпичной стены в надежде, что раз этот новый коридор сворачивает в сторону, а не вниз, то это хороший знак.

Я перешла в состояние полного кризиса за считанные секунды. Я увидела еще одну кирпичную стену, приближающуюся ко мне, что означало еще один бесконечный проход, в котором нужно проплыть без воздуха, но мне не хватало воздуха в легких даже, чтобы вообще добраться до следующей кирпичной стены. С каждой секундой я становилась все слабее от насыщенного дня отсутствия дыхания.

Отчаявшись, я посветила фонариком по всему проходу, надеясь, что в стене будет какой-то скрытый отсек или кнопка сброса, которую я могла бы нажать. Луч фонарика лишь пронзил мутную воду, и, хотя кнопки сброса нигде не было, я увидела небольшой отступ в потолке с крошечным отсеком воздуха. Это казалось неправдоподобным, но я надеялась, что смогу вдохнуть. В этот момент я была готова ухватиться за любую возможность.

Я заткнула нос свободной рукой, чтобы не утонуть, перевернулась на спину в проходе и прижалась губами к маленькой воздушной ямке. Сухой кирпич, хоть и казался жестким при соприкосновении с кожей, все же ощущался приятно, и я попыталась сохранять спокойствие по мере того как медленно всасывала воздух в рот. Я не хотела сделать внезапный вдох и случайно наполнить легкие водой.

Воздух был затхлым, но он все же остановил дрожь в теле и дал мне импульс, чтобы добраться до другой стороны тоннеля. С новообретенной мотивацией от наполнившего легкие воздуха, я продолжила боковое путешествие к следующему тупику.

На этот раз, вместо тоннеля, ведущего еще дальше от надежды, надо мной показался следующий открытый проход, ведущий далеко к свету. Если бы мой мозг, лишенный воздуха, работал правильно, мне бы показалось, что я плыву в гигантской букве "U" и должна открыть решетку, чтобы очутиться где-то внутри лабиринта. Мне казалось, что я проплыла недостаточно далеко, чтобы полностью выбраться из бесконечной раскидистой кирпичной структуры.

Игнорируя этот факт и сосредоточившись на том, чтобы подняться к воздуху, я оттолкнулась от кирпичей, надеясь, что это в последний раз, протянула руки перед собой и нацелилась на дальнюю решетку.

Я отчаянно карабкалась по проходу, который, казалось, становился все уже и уже, чем ближе я приближалась к решетке. Маленький фонарик выскользнул из моей руки, и я мгновенно погрузилась в частичную темноту. К счастью, решетка надо мной пропускала достаточно света, чтобы вести меня в правильном направлении, независимо от того, насколько жуткой оказалась мгновенная темнота.

Мои ладони царапались о грубые кирпичи, пока я пыталась бороться с желанием перевести дух, точно так же, как когда я сидела рядом со своим собственным телом, наблюдая, как мой брат Так пытается оживить меня. Когда я приблизилась к решетке, мне пришлось приспособить руки. Проход стал слишком узким, чтобы держать руки по бокам, и с этого момента мне нужно было держать руки над головой, чтобы втиснуться в небольшое пространство.

Это как снять через голову жесткое и слишком маленькое платье.

Было бы преуменьшением сказать, что я чувствовала клаустрофобию, когда стены буквально приближались ко мне.

Я чувствовала, как царапается кожа на моих плечах, когда проталкивала тело через пространство, надеясь, что оно не станет уже до того, как я дойду до решетки. Мое продвижение вверх уже замедлилось и скоро я совсем остановлюсь. Но мне нельзя сейчас останавливаться.

Я использовала кончики пальцев, чтобы продвигаться вперед, пока мое тело совсем не остановилось, оказавшись вне досягаемости решетки. Я была полностью зажата между четырьмя кирпичными стенами с руками, прижатыми к голове, беспомощно размахивая ими прямо под решеткой.

Мое сердцебиение участилось, и глаза начали закатываться, в то время как мои легкие с криком требовали воздуха. Я чувствовала, что теряю контроль над телом, и знала, что в любой момент потеряю сознание и утону в этом ужасающем пространстве.

Я попыталась протолкнуть себя еще на несколько сантиметров ногами. Голыми пальцами, волочащимися по кирпичам, я смогла переместить тело на пять сантиметров ближе к решетке над собой, оставаясь лишь на пару сантиметров вне досягаемости. Вода передо мной была окрашена в слабый розовый оттенок, и я могла только представить себе ущерб, который нанесла своим плечам, когда продвинулась дальше по тоннелю. Я чувствовала, как кирпич разрывает мою кожу с каждой попыткой подтолкнуть себя ближе к решетке, но меня мало волновали несколько царапин по сравнению с миром вокруг, быстро погружающимся в темноту.

Используя остатки сил, я в последний раз оттолкнулась от кирпичной стены пальцами ног, надеясь, что это приведет меня к Месту Назначения.

Мои холодные пальцы соприкоснулись с решеткой передо мной, и как только я обернула их вокруг металла, я почувствовала воздух прямо надо мной. К сожалению, я все еще была зажата.

Сколько иронии в том, чтобы утонуть всего в нескольких сантиметрах от поверхности воды. Жаль, что я не могла насладиться этим с наружной стороны препятствия.

Держась за решетку как можно крепче, я попыталась оттолкнуть ее в сторону.

К сожалению, это случилось в тот самый момент, когда мое тело сдалось, и когда решетка начала скользить, мой мир почернел.

Глава 22

― Клянусь, я видел это, ― услышала я голос Така где-то вдалеке.

Его голос был приглушенным и отдаленным, но он точно принадлежал ему, и я задалась вопросом, выдумывала ли я это снова или мне позволили услышать их голоса в последний раз, прежде чем уйти навсегда.

Я со всей остротой осознавала, что все мое тело пульсировало, а голова раскалывалась, но на данный момент мне было плевать на боль в теле, потому что я, наконец, могла дышать. Каким-то образом мне удалось пройти сквозь решетку, хоть я и не помню, как это сделала.

Судя по последнему воспоминанию, я не должна была завершить задание. Я была зажата между кирпичными стенами и совершенно лишена воздуха. От всего сценария попахивало плохим концом.

Тем не менее, я здесь, в каком-то нечетком темном месте слушаю голос брата. Хотя мое тело сильно болело, услышать его голос стоило того, чтобы пройти через все эти невыполнимые задания.

― Сын, я ничего не видел, ― ответил мой папа, его голос звучал немного ближе, чем голос Така.

― Я видел, как двигались ее веки, пап, ― настаивал Так.

Его голос терял неясные очертания и становился резким и четким.

― Иди, приведи маму, ― сказал папа, и через секунду я услышала его отступающие шаги.

Так вот оно что? Я получила возможность увидеть всю свою семью перед уходом? Может быть, переход не будет столь травмирующим, как я думала. Где-то глубоко внутри меня я хотела, чтобы Хейден тоже был частью моего приветственного собрания (или это больше похоже на прощальное собрание?), но я провела с ним много времени за последние несколько дней. Могу понять, если он не хотел видеть меня снова.

― Айла? ― позвала меня мама, и вдруг я почувствовала, как ее рука коснулась моей.

Этот жест, по правде, причинил слабую боль, чего я не ожидала, и это заставило меня вздрогнуть.

― Вы видели? ― недоверчиво спросил Так.

Я приподняла уголок рта, намекая на улыбку в ответ на выходки брата. Удивительно, что самый маленький жест с моей стороны показался ему таким интересным.

― Она улыбается! ― практически выкрикнула мама.

Очевидно, колоссальная попытка улыбнуться сильно вымотала меня, и я позволила себе стереть ее с лица. Если я не могу удержать улыбку, каким образом мне открыть глаза? Я справилась с шестью невыполнимыми заданиями под руководством невыносимого человека, практически не вспотев, а теперь даже не могу улыбнуться?

― Детка, ты меня слышишь? ― спросила она.

Несмотря на усталость, которую я чувствовала, я медленно открыла глаза, гадая, на что будет похож мой рай, и волнуясь, что увижу свою семью в последний раз.

Ослепительные белые огни прямо надо мной заставили меня вздрогнуть, как только я открыла глаза, что, в свою очередь, причинило боль моей голове, поэтому я быстро закрыла их снова.

― Она очнулась. Она действительно очнулась, ― сказал папа, его голос звучал так, словно он растрогался из-за этого откровения.

Эмоции в его голосе заставили меня пожалеть, что я не могу сделать что-то более впечатляющее, чем просто открыть глаза на две секунды. Я хотела сесть и обнять его или сказать, чтобы он перестал волноваться, потому что теперь я в порядке и буду присматривать за ним с небес. Вместо этого я постаралась снова открыть глаза, решив больше их не закрывать.

Все вокруг было расплывчато, свет был слишком ярким, а лица моей семьи казались слишком усталыми и обеспокоенными. Каждый из них выглядел так, будто не спал годами, но все равно был счастлив. Я понимала это чувство. Несмотря на усталость, я чувствовала себя потрясающе, потому что могла, наконец, снова их увидеть.

― Айла, ты меня слышишь? ― медленно спросила мама, ее голос казался слишком громким из-за головной боли.

Я попыталась сказать ей, что я в порядке. Я открыла рот, чтобы произнести эти слова, но ни звука не вышло. Просто это было слишком утомительно.

Но от ощущения, что я рядом с ними, в животе распространялась приятная теплота. Глаза светились, несмотря на темные круги под ними.

― Не утомляй ее, Молли, ― сказал папа, ни на миг не отводя от меня глаз. ― Они сказали, что она будет быстро уставать, когда проснется.

Я моргнула несколько раз, пытаясь прояснить зрение. Было странно снова видеть родителей, когда я думала, что они ушли навсегда, но еще более странно, что они говорят обо мне, когда я лежу прямо перед ними.

Похоже, двигать глазами ― единственное, что я могу сделать, не теряя сознания, поэтому я начала блуждать взглядом по комнате, которая никак не была похожа на райскую. Я пыталась понять, что у меня перед глазами, и внезапно начала сомневаться, что умерла.

Я лежала в больничной палате с жужжащими и пищащими машинами вокруг меня. Запах был стерильным, а свет ― слишком ярким, но это определенно был не рай.

Ничего в этой ситуации не имело смысла. Если я не умерла, где я была до этого? Я застряла в каком-то чистилище, пока мое тело решало, умрет оно или нет? И кто тогда Хейден? Ангел смерти?

Мой разум был переполнен вопросами, и ничто, казалось, не имело смысла. Я хотела спросить родителей, что происходит, но не могла даже сформировать предложение. Может быть, я умерла, и вот так выглядел ад ― всевозможные вопросы, на которые невозможно ответить.

Пытаясь отбросить разочарование в связи с неспособностью контролировать голос, я решила проверить остальные части тела.

Потребовалось немного усилий, и мои кости к тому же казались одеревеневшими, но я смогла немного пошевелить пальцами рук и ног. Кажется, я в состоянии двигать всеми мышцами, мешала только усталость.

― Так, иди разбуди доктора, ― сказал папа.

Разбудить? Если сейчас поздняя ночь, это объясняет усталые взгляды на лицах моей семьи. Как долго я была без сознания? Я разбила машину в довольно поздний час, так что на самом деле могло пройти сколько угодно времени. Два часа, может четыре или пять, перед тем как взошло солнце?

Когда Так скрылся из виду, я попыталась поднять руку, вспомнив ужасную сцену в кабине пикапа после того, как он разбился. Там было так много крови. Как, во имя всего, я пережила это и как я выглядела сейчас?

― Милая, просто попытайся отдохнуть, ― сказала мама, взглянув на мою руку, которую я отчаянно пыталась поднять.

Я знала, что она права. Я знала, что мне нужно успокоиться, но я должна была увидеть, изуродовано ли мое лицо или случилось ли что-нибудь еще, столь же ужасное.

На это ушли все мои силы, но мне удалось поднести руку к лицу, нащупав там поврежденную кожу. Я осторожно провела пальцами по месту, которое причиняло мне наисильнейшую боль: по левой стороне лба, прямо у линии волос. Мои глаза расширились, когда я почувствовала, как жесткие швы пробиваются через мою кожу, и в следующую секунду мама схватила мою руку и оттащила ее.

Как я выглядела и почему не могла говорить? Пострадала ли я на всю жизнь из-за этой глупой собаки на дороге? Нужно было просто подождать, пока не вернусь домой, чтобы послушать свой новый диск. Мой разум мгновенно наполнился еще большим количеством вопросов, и у меня вдруг закружилась голова, как будто моя больничная койка внезапно повернулась в сторону и собралась скинуть меня на пол.

― Просто расслабься, ― успокоила меня мама, подняв взгляд на отца, который, в свою очередь, посмотрел за занавеской на кровать рядом с моей.

Почему он смотрел на пациента рядом со мной?

― Он проснулся? ― спросил папа Така, который внезапно возник в поле зрения.

Даже мой доктор спал со мной в одной комнате? Я, должно быть, была в очень плохой форме, раз мне обеспечили круглосуточное наблюдение.

― Да, ― просто ответил он, кивнув доктору, когда тот подошел.

― Доктор Темпл, она двигается, но до сих пор не сказала ни одного слова, ― сказал мой отец человеку по другую сторону занавеса.

От меня не ускользнуло, что он назвал его доктор Темпл, и я невольно затаила дыхание. Окажется ли он тем, кем я думаю, или мое воображение просто выдумало его?

― Поначалу этого и следовало ожидать, мистер Эдисон, ― сказал ему доктор с сильным английским акцентом, усилившим частоту моего сердцебиения еще на несколько ударов, что в обычной ситуации не было бы неловко, однако сигнальная машина рядом со мной увеличила темп. Здравствуй, унижение. ― Ей потребуется немного времени, чтобы акклиматизироваться, и нельзя сказать, насколько трудным окажется для нее восстановление, пока не проведем пару тестов. Каждый случай индивидуален.

Через секунду он оказался возле моей кровати, одетый в синюю форму и белый больничный халат, а не в тот черный комплект, который носил во время заданий. Он выглядел точно так же, как и за несколько мгновений до того, как я поцеловала его, хотя его глаза выглядели более уставшими, а лицо немного измотанным.

― Мисс Эдисон? Моргните дважды, если слышите меня? ― попросил он, глядя на меня беспокойным взглядом, сдвинув густые брови.

Это был Хейден. Мой Хейден.

Я моргнула дважды и попыталась улыбнуться ему, хотя и не была уверена, как это на самом деле выглядело.

Помнил ли он меня? Или я выдумала наши с ним отношения через обрывки разговоров, которые слышала в бессознательном состоянии?

― Почему она так смотрит? ― внезапно спросил Так.

― Такер! ― возмутилась мама.

― Что, мам? У нее странное выражение лица.

― Ах, да. Ну... ― начал Хейден, выглядя немного взволнованным и быстро подняв взгляд на моего отца. Может быть, он вспомнил меня и теперь смущен, что ему придется рассказать моей семье, как ужасно он вел себя со мной. Я бы с удовольствием посмотрела на папино лицо, когда Хейден попытался бы объясниться. Ему повезет, если он не вытащит дробовик и не прогонит Хейдена. ― Возможно, она испытывает некоторую путаницу, пытаясь справиться с тем, что она испытала в коме, и с тем, что видит сейчас.

В коме?

― Мисс Эдисон, ― медленно сказал Хейден. ― Вы попали в аварию три недели назад.

Мой разум снова помутился, когда комната начала крениться в одну сторону. Три недели? Я была в коме в течение трех недель?

― У вас сломана рука, которая все еще заживает, и была довольно неприятная рана на голове, но вы прекрасно поправлялись. Вы были в коме, но мы возлагаем большие надежды на ваше выздоровление.

О да, не было никакого шанса, что это был мой Хейден. Он был слишком милым. Если бы это был мой Хейден, он бы сказал: «Ты пострадала. В этом нет ничего особенного. Почему бы тебе просто не смириться и не перестать ныть?» Но значит ли это, что я полностью его придумала, и теперь привязалась к тому, с кем на самом деле совершенно не проводила времени?

― Я, ― сказала я, отчаянно пытаясь сформировать предложение. Мой разум был таким помутнённым.

Глаза моей мамы расширились, когда она услышала эту попытку. Очевидно, они не ожидали, что я смогу говорить. Я уверена, что Хейден был бы не против, если бы я никогда не заговорила снова, так как я сильно нервировала его своим непрекращающимся нытьем, но только если этот парень действительно тот, кого я помнила.

― Замечательно, мисс Эдисон, ― ободряюще сказал Хейден, несказанно пугая меня своим хорошим поведением.

Даже если это не мой Хейден, странно видеть того, кто выглядел точно так же, как он, и вел себя хорошо и ответственно.

― Швы? ― спросила я, и мой брат тут же разразился смехом, а мама ударила его по руке за эту вспышку.

― Только моя сестра может первым делом спросить о своей внешности, ― сказал Так, все еще смеясь и улыбаясь мне.

Я скучала по нему, и было удивительно снова видеть его лицо. Так понимал меня с полуслова.

― Я не буду беспокоить вас подробностями ваших травм, так как они хорошо заживают, ― начал Хейден, его голос все еще звучал слишком профессионально.

― С твоей головы вроде как снимали скальп, ― уточнил мой брат, и, хотя в обычной ситуации я была бы благодарна за его честность, в тот момент он просто заставил мой желудок повернуться.

― Сын, ― предупредительно сказал отец.

Даже Хейден неодобрительно посмотрел на него.

Вот. Его неодобрительный взгляд был гораздо более знакомым.

― Сейчас это неважно. Важно то, что к тому времени, когда вы поправитесь, у вас будет небольшой шрам вдоль линии роста волос. Не намного больше, чем тот, что на затылке.

Одно это утверждение уже доказывает, что Хейден был реальным все это время. Я рассказала ему историю о том, как ударилась головой о скалу в реке и получила шрам на затылке. Как еще он мог об этом узнать?

Конечно, только если он не был моим врачом и не осмотрел меня, увидел шрам... что явно более вероятное объяснение.

― Самое лучшее для мисс Эдисон сейчас ― это отдых. Очень хорошо, что она немного говорит, но нам не стоит давить на нее.

Моя мама как будто не замечала, будто врач собирается выгнать её из комнаты, но Хейден бросил на нее многозначительный взгляд, который пересилил ее желание быть рядом со мной.

― Вам наверняка захочется хорошо отдохнуть, прежде чем вы увидите ее завтра. Хороший ночной отдых в собственных кроватях принесет вам больше пользы.

― Но... ― начала мама.

― Я буду здесь всю ночь, и обещаю, что буду проверять ее так часто, что медсестры будут переживать за мое здравомыслие, ― с улыбкой заверил ее он.

Я не хотела, чтобы моя семья уже уходила. Мое сердце болело при мысли, что я снова буду далеко от них.

― Спасибо, доктор Темпл, ― с благодарностью сказала мама, глядя на меня с теплой улыбкой.

Они продолжали говорить обо мне, пока я лежала неподвижно, и я отчаянно пыталась сказать им, что не устала и не хочу спать, но мои веки непроизвольно закрылись, и независимо от того, что я пыталась сказать себе, как бодро себя чувствую, сон одолел меня.

Глава 23

Несмотря на усталость, мой сон был беспокойным и прерывистым. Я продолжала просыпаться и заново приспосабливаться к своему окружению, когда понимала, что нахожусь в больничной палате вместо убежища.

Казалось, что я лежу одна в больничной палате несколько дней, хотя маленькие цифровые часы на стене сообщили мне, что моя семья ушла лишь несколько часов назад. Я не могла понять, каким образом я просыпалась семь или восемь раз за такой короткий промежуток времени, но в конце концов мне наскучило одиночество, и я попыталась заговорить.

Мне хотелось задать Хейдену серьезные вопросы. К тому же, было бы неплохо сообщить моей семье, что я в порядке, чтобы они перестали переживать.

Я сделала глубокий вдох, собрав мысли и обдумывая предложение снова и снова. Произнести одно простое предложение не должно составить труда, но внезапно это показалось грандиозной задачей.

― Меня зовут, ― начала я, стараясь идеально произнести каждое слово. ― Айла Эдисон.

Ну вот.

Не так уж и сложно.

Конечно, на то, чтобы сказать одно предложение, у меня ушли все силы, не говоря уже о том, как долго я готовилась его произнести. Тем не менее, это намного лучше, чем вообще не быть в состоянии говорить, и, учитывая сломанную руку и швы на лбу, я бы сократила свои потери и довольствовалась бы тем, что досталось.

― Меня зовут Айла Эдисон, ― повторила я, на этот раз без паузы.

Прогресс на лицо. Мне все еще не доставало плавности, но зато получилось полное предложение без странных пауз. Я была уверена, что с еще одной попыткой я смогу стать профи.

― Меня зовут ...

― Айла Эдисон, ― закончил Хейден, входя в комнату с планшетом в руке. ― Да. Я слышал ваши первые две попытки. ― пошутил он.

При виде моего Гида, который на самом деле не был им, я замолчала, внезапно потеряв способность снова говорить.

― Простите, ― быстро сказал он. ― Я не хотел напугать вас. Мне просто нужно кое-что проверить, и тогда я перестану вам надоедать.

Я медленно кивнула головой (о чем сразу же пожалела, когда почувствовала резкую боль) и проследила глазами за его движениями.

Он изучил различные аппараты, к которым я была подключена, проверил мою капельницу, затем положил пальцы на мое запястье и посмотрел на часы, чтобы проверить мой пульс. Ощущение его теплых пальцев на моей холодной коже вызвало небольшую дрожь в моем теле, и я внезапно ощутила значительное чувство потери наших отношений.

Даже если эти задания были выдуманы моим сознанием, я все равно чувствовала, что знаю его. Это было ужасно ― смотреть на знакомого, но чувствовать себя такой далекой от него. В тот момент я бы отдала все, что угодно, чтобы он сказал мне что-нибудь грубое или неприятное, чтобы я поняла, что это действительно мой Хейден.

Но он продолжал строчить заметки на планшете.

Я собралась с мыслями, пытаясь задать ему вопрос. Мне хотелось быть остроумной и смешной. Может быть, бесстрастной и саркастичной, каким сам он был всегда, но удалась лишь жалкая фраза:

― Я буду жить, доктор Темпл?

Мой вопрос показался слишком серьезным. Я пыталась быть беззаботной, но моя корявая речь звучала так, как будто я действительно думала, что могу умереть в любую секунду. Не говоря уже о том, что слова “доктор Темпл” никогда не должны были слететь с моих губ. Всякий раз, когда я шутила над Хейденом, изображающим доктора, я никогда не думала, что он им действительно является.

Хейден не мог быть кем-то таким серьезным, как доктор. Он был просто Хейденом.

И все же я растаяла, когда он посмотрел на меня голубыми глазами, в уголках которых собрались морщинки, когда он улыбнулся.

― Да, мисс Эдисон. Вы будете жить, ― заверил он меня.

Мисс Эдисон.

Я ненавидела его манеру общения со мной. Такая официальная. Еще одно подтверждение, что все события, случившиеся со мной за три недели в коме, происходили у меня в голове.

― Мы сделали МРТ, когда вас впервые привезли, чтобы извлечь субдуральную гематому, но похоже, что у вас было лишь сотрясение мозга... хотя я все еще не уверен, почему вы так надолго впали в кому, но разум ― любопытная вещь, ― быстро сказал он, произнося это с таким умом и важностью.

― Непредсказуемая? ― спросила я, слегка улыбнувшись, на что Хейден улыбнулся мне в ответ.

― Верно. Мы хотели убедиться, что у вас нет кровоизлияния в мозг или опухоли, которую необходимо контролировать, но с вами все было хорошо, ― начал он. ― Хотя однажды у меня был пациент с опухолью, и нам пришлось снять кусок его черепа и дождаться пока уменьшится опухоль. Чтобы сохранить его жизнеспособность, мы поместили его в живот, ― закончил он, похоже радуясь этой идее.

Я с отвращением сморщила нос, услышав его рассказ.

― Извините. Наверное, это не очень интересно, если вы не врач. Я должен был понять, насколько отвратительна эта история, ― быстро сказал он, отступая назад и слегка нервничая.

Он определенно не проявлял никакой непринужденности при разговоре со мной. Казалось, он был не уверен, как ему себя вести. Это было бы мило, если бы не так грустно.

― Я просто... ― сказал он, поворачиваясь к двери и не заканчивая предложение.

Я наблюдала, как Хейден направился к двери, но затем остановился, как только подошел туда. Он повернул голову из стороны в сторону, как будто осматривал коридор, потом медленно закрыл дверь комнаты и вернулся к моей кровати, присев рядом со мной.

Он посмотрел на меня с совершенно другим выражением лица, не похожим на те, которые я видела у него с самого пробуждения. Его брови были нахмурены, губы поджаты, и сам он выглядел встревоженным. Он открыл рот, чтобы заговорить, но тут же закрыл его вновь, как будто пытаясь придумать, как ему сказать то, что он должен сказать, и внезапно я испугалась, что действительно умираю. Может, он не хотел говорить это перед моей семьей, но мне действительно осталось жить всего несколько дней.

Класс.

Я наконец-то смирилась, что жива, хотя думала, что была мертва все это время, и теперь я должна узнать, что на самом деле умираю, и мне придется переосмыслить все снова.

― Айла, ты помнишь меня? ― наконец спросил Хейден, все еще испытывая противоречивые чувства.

Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами. О чем он на самом деле спрашивал? Моей первой мыслью было, что все реально, и я действительно пережила все эти ужасающие и прекрасные мгновения с Хейденом. Но потом я подумала, вдруг он просто хочет убедиться, что моя кратковременная память в норме.

Я не знала, как ответить, и надеялась, что смогу правильно передать свою мысль, хотя моя речь была еще несколько шаткой. Нужно подобрать краткий и приятный ответ. Нелегко придумать, какая фраза будет достаточно неопределенной, чтобы не показаться сумасшедшей, если я все-таки придумала это все, но при этом достаточно конкретной, чтобы Хейден все понял, если он действительно был тем, кем я думаю.

Гораздо более сложное задание, чем те шесть, с которыми я столкнулась в коме.

― Мой Гид? ― спросила я, нахмурив брови, хотя кожа на лбу показалась мне слишком стянутой.

На лице Хейдена мгновенно отразилось облегчение, когда он наконец сделал выдох, а я ведь даже не поняла, что он задерживал дыхание. Он кивнул, и улыбка образовалась на его губах.

― Что ты помнишь? ― спросил он.

Многозначный вопрос с одним простым ответом.

― Все, ― просто сказала я, надеясь, что не выглядела слишком сумасшедшей.

Я была на седьмом небе от счастья, что это мой Хейден. Он помнил меня. Мне не нужно переживать потерю наших отношений.

― Почему ты ничего не сказал раньше? ― спросила я, моя речь теперь была гораздо более плавная, хотя я все еще делала паузы, которые не могла контролировать.

― Я подумал, что приударить за своей пациенткой перед ее семьей не будет выглядеть очень профессионально, ― пошутил он.

― Если ты вот так... клеишься ко мне, я могу... понять, почему ты все еще одинок, ― ответила я, чувствуя, как мои губы сворачиваются в улыбку, несмотря на то, как болели мои щеки. ― Череп в животе?

― Рад, что ты не утратила своё фирменное остроумие, ― ответил он точно так же, как тот Хейден, которого я помнила, только немного приятнее.

― Ну а ты, конечно, само очарование, ― обвинила я, удивляясь, почему он не ведет себя ужасно со мной.

― Насчет этого, ― начал он, выглядя виноватым. ― Вся процедура, чтобы вернуть тебя назад, по-видимому, выделила один аспект моей личности, и эта черта обострилась... сильно.

― Ты действительно... хороший человек? ― спросила я, надеясь, что смогу должным образом передать свой скептицизм через искореженную речь.

― Я от природы бесстрастный и саркастичный человек, ― признался он. ― И, по-видимому, когда я переместился, это обернулось тем, что я стал садистским придурком, который пытался сбросить тебя с обрыва.

Я хихикнула, вспоминая, хотя моим ребрам это не понравилось.

― Спасибо, ― сказала я ему.

― Да, я не знаю, каким образом когда-либо смогу извиниться за свои... давай назовем это приступы агрессии, когда ты видела меня там.

― Где именно? ― спросила я, желая точно понять, что произошло.

Замечательно, что Хейден вернулся ко мне, но мне нужно знать, как он стал моим Хейденом. Я не думаю, что какая-то связь на психическом уровне ― обычное дело для пациентов в коме и их докторов.

― Я обещаю, что объясню тебе все позже, но сейчас я должен быть хорошим доктором и сказать тебе, чтобы ты еще поспала. Тебе нужен отдых, ― сказал он, все еще кажущийся слишком хорошим и слегка сбивая меня с толку.

― Ты мне не мама, ― саркастически сказала я.

― По-видимому, ты лучше реагировала на меня, когда я был придурком, ― сказал он, все еще улыбаясь мне.

Я попыталась пожать плечами, но это оказалось слишком сложно, поэтому я просто с вызовом посмотрела на него, пребывая в восторге от такой знакомой коротенькой перепалки с ним.

― Знаю, что твой медленный южный образ мышления слегка мешает тебе выполнять указания, но ложись спать сейчас же и постарайся не напортачить, ― невозмутимо сказал он.

― Это... больше похоже на правду.

Глава 24

Я была убеждена, что Хейден что-то подлил в мою капельницу, прежде чем уйти, потому что я действительно удивительно хорошо спала всю оставшуюся ночь, и к тому времени, когда я открыла глаза на следующее утро, моя семья снова была в комнате, наблюдая за мной, подобно ястребу.

― Привет, ребята, ― устало сказала я, улыбаясь сквозь сонливость.

― Айла, ты можешь говорить, ― со слезами на глазах сказала мама, взяв меня за руку и слегка сжимая ее.

― Я так сожалею о пикапе, ― тут же сказала я.

На сегодняшний день это явно не самая важная тема, но я должна была сказать, пока не забыла. Пикап, который папа подарил мне, был дорогим, а моя семья не богата. Я владела им меньше часа, прежде чем полностью разбить его вдребезги.

― Почему-то мне кажется, что ты достаточно за это расплатилась, ― с усмешкой сказал мне папа. ― Не беспокойся. Мы просто рады, что ты в порядке.

― Что случилось, Айла? ― спросил брат, подняв на меня взгляд, в котором читалась радость от того, что он снова видит меня, вперемешку с искренним любопытством. ― Полиция сказала, что ты просто без причины свернула с дороги.

― Я уронила компакт-диск, который ты мне дал, ― сказала я, поразившись тому, как легко теперь могла говорить. ― И потянулась вниз, чтобы достать его, но когда подняла взгляд, на дороге была собака.

― Ты едва не погибла, пытаясь избежать столкновения с собакой? ― скептически спросил папа.

Несомненно, дочь охотника не свернула бы с дороги из-за собаки.

― Да, папочка, ― засмеявшись, сказала я. ― Всё произошло очень быстро. Я просто запаниковала.

― И раз ты пыталась достать компакт-диск, который я купил тебе, дай догадаюсь, ты попытаешься свалить всю вину на меня? ― в шутку спросил Так.

― Сам знаешь, ― сказала я ему, прежде чем у меня снова закружилась голова.

Я ненадолго закрыла глаза, почувствовав внезапное отсутствие равновесия, и стала ждать, пока комната перестанет вращаться.

― С тобой все хорошо, малышка? ― спросила мама, ее голос звучал обеспокоенно. ― Так, почему бы тебе не сходить за доктором.

Мои глаза мгновенно раскрылись при мысли, что я снова увижу Хейдена в той же комнате, где и моя семья. Это было похоже на две разные жизни, которые внезапно столкнулись вместе. Это было и так достаточно странно, когда я впервые проснулась, но теперь, когда я знала, что Хейден знает меня, и то, через что мы прошли было каким-то образом реальным, это чересчур странно.

Почти сразу же в комнату вошел мужчина в форме и проверил мои капельницы и аппараты, внимательно меня осматривая.

― У нее может немного кружиться голова. Мы отправим ее на физиотерапию, как только она снова встанет на ноги, снова начнет работать над равновесием и убедится, что ее шея способна полноценно двигаться, ― сообщил доктор моей семье.

― Где Хейден? ― в замешательстве спросила я.

― Хейден? ― ответила моя мама, глядя на меня так, словно была обеспокоена, что я вижу то, чего нет.

― Доктора Темпла сейчас нет, но он должен вернуться позже вечером, ― сказал другой врач, кивнув моим родителям и выйдя из комнаты.

― Хейден? ― снова переспросила меня мама.

― Доктор Темпл, ― с покрасневшими щеками пробормотала я.

― Оп-па, ― сказал Так с озорной ухмылкой на лице.

― Ну, кто-то же должен ее обеспечивать, сынок. Она получила диплом по вокальному исполнению, ― сказал мой отец, всегда готовый поддразнить меня по поводу моей специальности. ― Она вполне может влюбиться и в доктора, если не хочет лишить себя надежды жить в доме, который не на колесах.

Такое ощущение, словно меня вообще нет рядом. Они снова вернулись к тому, чтобы дразнить меня.

Вот вам и сильное беспокойство за свою травмированную дочь.

― Моя голова уже в порядке, спасибо, что спросили, ― громко сказала я, надеясь, что смогу изменить тему и радуясь, что моя семья не из тех, кто грустит и скорбит.

Даже если они сводили меня с ума, я рада, что они не воспринимают меня иначе. Мне бы не помешала нормальность в этот момент.

― Вероятно, все благодаря Хейдену, ― совсем не помогая мне, сказал брат.

― Боже, я очень устала, ребята, ― солгала я, зевая для пущего эффекта.

Да, я была рада снова увидеть свою семью, и да, я была счастлива, что не умерла, но я ни за что не собиралась обсуждать свою влюбленность в доктора с Таком. Я бы лучше сначала сыграла роль восстановлиющегося-после-комы пациента.

― Мы позволим тебе отдохнуть, дорогая, ― нежно сказала мама, втихаря мне подмигнув, и повернулась к выходу.

Да, она прекрасно понимала, что происходит.

Милый доктор. Одинокая дочь. Не нужно быть гением.

― Она же явно притворяется, мам, ― заметил Так, хотя это было напрасно. Она уже выталкивала его за дверь.

― Что-то происходит между тобой и этим шикарным ирландским доктором? ― спросил папа, как только мама и Так ушли. ― Я видел, как он тебе улыбался.

― Ирландским? ― засмеявшись, спросила я.

Папа ужасно расшифровывал акценты. В половине случаев он думал, что люди из Калифорнии были из Европы, так что меня не удивило, что он думал, что Хейден ирландец.

― Не меняй тему.

― Я не буду говорить с тобой о мальчиках, пап, ― настаивала я, мои щеки уже горели от этого разговора.

― Ну, это не сработает, малышка. Не думай, что я не буду у двери этого мальчика с дробовиком в ближайшие несколько дней, убеждаясь, что он достаточно хорош для тебя, ― с улыбкой пригрозил мой папа.

Он наклонился и легонько поцеловал меня в лоб.

― Хэнк, оставь девочку в покое, ― сказала мама из коридора.

Папа в последний раз улыбнулся мне, давая понять, что я не отвертелась, как считал Хейден, прежде чем выйти за дверь.

― Люблю вас, ребята! ― крикнула я им, мысленно качая головой на мою сумасшедшую семью.

Они совершенно невыносимы.

***

― Тук-тук, ― сказал Хейден, просунув голову в дверь, прежде чем войти.

Он, должно быть, не работал сегодня, потому что на нем были белые кеды «Chuck Taylor», брюки цвета хаки и светло-синяя футболка, которая подчеркивала его завораживающие голубые глаза.

― Что ты здесь делаешь? ― в замешательстве спросила я, радуясь, что наконец сижу в постели, а не лежу, чтобы нам не пришлось снова неловко разговаривать.

― Я тоже рад тебя видеть, ― с сарказмом сказал он.

Возможно, черты его характера были не так уж преувеличены, как он говорил. Хотя я должна признать, что он все же вел себя гораздо приятнее, чем в заданиях.

― Извини, я просто... другой доктор сказал, что ты не работаешь сегодня до позднего вечера.

― Так и есть, ― подтвердил он, подходя к моей кровати, чтобы присесть. ― Но я подумал, что должен принести тебе что-то, чтобы извиниться за... ну ты знаешь... то, что хотел сбросить тебя с обрыва и кричал на тебя... постоянно.

Он вытащил из-за спины маленький букет белых лилий и протянул их мне. Я взяла их, но подняла бровь в ответ на этот жест.

― Разве это не похоронные цветы? ― спросила я.

― Я не смог устоять, ― с усмешкой сказал он. ― Просто ты продолжала говорить и говорить о своей смерти, поэтому это показалось уместным.

Да. В конце концов, он всё-таки мой Хейден. Мой Хейден в сочетании с хорошим человеком.

― Так ты всё время знал, что я не была мертва? ― недоверчиво спросила я, гадая, как он мог позволить мне думать, что я навсегда потеряла свою семью.

― Технически я знал, ― виновато сказал он. ― Но не знал, когда был рядом с тобой.

― Ладно, тебе серьезно придется объяснить мне, что произошло, потому что я уже запуталась.

― Это весьма напрягающе... ты готова принять особый психологический вызов? ― спросил он, как тот Хейден, которого я знала и который не верил в меня.

― Рада, что твой характер не сильно изменился, ― обвинила я, сузив глаза на него.

Он проигнорировал мое замечание и продолжал, как будто я ничего не произносила.

Как обычно.

― Когда скорая привезла тебя сюда, было вполне очевидно, что у тебя серьезная травма головы, ― начал он, положив руку на кровать всего в нескольких сантиметрах от моей.

Я сопротивлялась желанию взять его за руку, но предпочла слушать объяснение о моем странном с ним опыте.

― Ты была без сознания, но твой мозг полноценно функционировал. Ты дышала самостоятельно, твой мозг посылал все нужные сигналы, чтобы сохранить тебе жизнь, но ты не просыпалась. Мы были уверены, что травма головы вызвала кому, мы просто не знали, как вывести тебя из нее.