Подходящая пара

7

Когда сумки с покупками были выгружены из машины и Паркер с Берн вошли в коттедж, Эффи решила уехать, чтобы хоть на несколько часов избежать попыток с их стороны, преднамеренных или непреднамеренных, усложнить ее жизнь. Она разыскала одну из своих школьных подруг и два часа выслушивала ее болтовню о том, что произошло со времени их последней встречи. Вернулась она, когда дождь перестал, небо очистилось от туч и снова ярко светило солнце.

После грозы жара не спала, но дышалось легче, и Эффи не удивилась, увидев Паркера и Берн, купающихся в озере.

— Присоединяйся к нам! — услышала она голос Паркера, как только вышла из машины.

Мопси с лаем бросилась к воде, но, намочив лапы, тут же выскочила и начала бегать вдоль берега. Эффи обратила внимание на то, что Бернадетта улыбнулась, прикрыв от солнца глаза рукой, но не позвала ее.

Впрочем, это не имело значения. У Эффи не было желания мешать счастливой парочке.

— Пойду поработаю, — крикнула она им, — я и так целый день бездельничала.

— Вода отличная, — подзадоривал ее Паркер.

Эффи нисколько в этом не сомневалась. К июлю вода в озере прогревалась так сильно, что, казалось, купаешься в ванне. Трудно было поверить, что полгода назад сюда приезжали любители подледного лова. Занятие это было небезопасным. Лед был не настолько прочным, чтобы выдержать тяжесть электросаней, и случалось, рыбаки, провалившись под лед, тонули.

Не вода грозила Эффи опасностью, а Паркер. Его тело было уже не таким стройным и гибким, как в двадцать лет, но привлекало силой, возбуждало игрой крепких мышц, а это пугало ее.

— Искупаюсь позже, — сказала она, позвала Мопси и вошла в дом.

Эффи освобождала стенной шкаф в прихожей, переносила вещи в гостиную и раскладывала их на вытертом ковре, когда с купанья вернулась Берн. Стройная, как манекенщица, с полотенцем, накинутым на плечи, она остановилась перед Эффи и театрально вздохнула:

— Какой замечательный день.

Эффи подняла глаза на сестру.

— Все идет хорошо, как я понимаю.

— Отлично, — ответила Берн и, наклонившись, почесала Мопси за ушами. — Паркер везет меня обедать. Я почти убедила его, что смогу улучшить работу в его магазине. — Она приложила палец к носу Мопси. — Что ты об этом думаешь, собачка?

— Похоже, что все у тебя складывается наилучшим образом, — произнесла Эффи с энтузиазмом, которого совсем не чувствовала.

— Он сказал, что хочет и тебя пригласить, — продолжала Берн, выпрямляясь. — По-моему, он проявляет к тебе интерес.

— Ко мне? — вскрикнула от удивления Эффи, но, подавив волнение, добавила: — Не глупи. Он же по-прежнему называет меня пигалицей. Для него я лишь твоя младшая сестренка.

— Опять ты взялась за свое. Зря недооцениваешь свою привлекательность. Ты не пигалица, а прелестная малышка.

— Но мужчин, вроде Паркера, не интересуют малышки. — Она посмотрела на Бернадетту. Темно-голубой купальник подчеркивал изящные линии ее бедер и груди, нога же в нем казались еще длиннее. Даже после купания Берн выглядела как на картинке журнала мод. — Их интересуют такие женщины, как ты, а не те, что ведут себя, как клоуны.

— Судя по тому, что он мне говорил, я в этом не уверена. Прибавь к этому его желание поехать с тобой в магазин. А как он расстроился, когда ты отказалась купаться с нами!

— Ну еще бы! — Эффи не допускала — не могла допустить, — что Паркер чувствовал к ней то же, что и она к нему. И, конечно же, она не могла допустить, чтобы сестра ревновала ее. — Перестань, Берн. Он относится ко мне по-дружески. К тому же он — не мой тип. Слишком серьезный.

— А ты не серьезная?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Бернадетта тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам.

— Ты слишком требовательна к мужчинам. Относишься к ним разборчивее, чем я. | Не знаю, найдется ли мужчина, который отвечал бы всем твоим требованиям.

— Не так уж я разборчива, — возразила Эффи. — Просто мне хочется найти мужчину, на которого можно положиться.

— Ты думаешь, Паркер не такой?

Эффи припомнился вечер тринадцать лет тому назад, когда он поцеловал ее. Тогда он пробудил в ней мечты, дал надежду, а затем сбежал. И вот теперь, всего два дня назад, он снова зажег в ней надежду, но тут же увлекся Бернадеттой.

— Думаю, именно тебе предстоит это выяснить.

Берн улыбнулась.

— У меня такое предчувствие, что мне предстоит проводить с ним много времени.

Эффи лежала в постели, но не спала, когда вернулась Бернадетта. Она услышала, как сестра вошла в спальню, которую они делили столько лет. Не зажигая света, Берн прошла через комнату и села на кровать, принадлежавшую когда-то ей. Мопси соскочила с кровати Эффи и прыгнула к Берн.

— Ты не спишь? — шепотом спросила Берн.

Эффи застонала, сделав вид, что ее разбудили, зашевелилась под простыней, но ничего не ответила. Берн, не обратив на это внимания, продолжала:

— Завтра я собираюсь вернуться в Чикаго.

— В Чикаго? — Эффи села.

— Надо увидеться кое с кем, поговорить, решить некоторые вопросы.

— А как же коттедж? Надо же все подготовить к пятнице. — Естественно, Эффи волновала не проблема с коттеджем. Проблема заключалась в Паркере. После отъезда Берн все его обаяние будет направлено на нее, а веры в то, что она сможет противостоять ему, у нее не было.

— До пятницы мы все успеем сделать. — Берн взяла Эффи за руку. — Сегодня мы сделали очень много, а во вторник я вернусь. Обещаю. К тому же Паркер сказал, что придет завтра и поможет тебе.

На глаза Эффи навернулись слезы.

— Не хочу я от него никакой помощи. Почему ты уезжаешь, зачем тебе это надо?

Бернадетта усмехнулась.

— То же самое ты спрашивала у меня, когда я сказала, что уезжаю в колледж. Ты хныкала и все время твердила: «Почему ты уезжаешь?»

— Я не хнычу, и сейчас все по-другому.

Бернадетта продолжала поглаживать ее руку.

— Поверь мне, так надо. Ты даже не заметишь моего отсутствия.

На следующее утро, едва открыв глаза, Эффи поняла, что Берн уехала. Вначале это было только ощущением, но обрело реальность, когда она обнаружила оставленную на кухонном столе записку: «Вернусь завтра. Целую. Берн». Эффи в задумчивости долго смотрела на листок бумаги.

Вернется завтра. А что будет сегодня? Ни приход Паркера, ни его помощь ей были не нужны. Трепет, желание, надежду — вот что предстояло ей пережить при его появлении. Один его вид заставлял ее желать того, чего никогда не будет.

Возможно, для него не составляло труда играть в подобные игры, но для нее это было не по силам. Такие игры были не для нее. Если ему нравилась Берн, если он хотел ее — прекрасно. Так и должно было быть. Но каждый взгляд его голубых глаз, направленный на нее, каждое прикосновение, каждый поцелуй…

Для нее это было невыносимо.

Взявшись с утра за разборку вещей, она через несколько часов поняла, как мало было сделано. Работа валилась из рук. Не желая прихода Паркера, она, тем не менее, огорчилась, когда он не появился. Каждый раз, проходя мимо окна, выходившего на коттедж Морганов, она вглядывалась в его окна в надежде уловить хоть какой-то признак присутствия Паркера. Сосредоточить внимание на каком-либо занятии не удавалось. Она бродила по дому, хватаясь за разборку вещей то в прихожей, то в гостиной, то в своей комнате.

На стенах ее комнаты все еще висели цирковые афиши и фотографии клоунов, лампа, напоминающая фигурку клоуна, по-прежнему стояла на стареньком комоде. На полках, сделанных руками деда, стояли статуэтки клоунов, многие из которых были куплены бабушкой. Стоило Эффи войти в комнату, как все эти вещи вызывали в памяти надежды, которым не дано было осуществиться. Оставить их на память или для украшения магазина у нее не было охоты. Смотреть на них было больно, потому что они напоминали ей о крахе всех ее надежд и мечтаний. С глаз долой, из сердца вон. Это казалось ей единственным выходом. В пятницу она выставит всех этих клоунов на продажу.

Приближающийся рокот лодочного мотора прервал ее размышления. Выйдя из спальни, Эффи подошла к окну, выходившему на озеро, и увидела Паркера, швартовавшего лодку к причалу. Теперь ей стало ясно, почему он не пришел. Он рыбачил. Она вся измучилась от волнения, а он, видите ли, рыбачил.

Выпрыгнув из лодки на причал, Паркер привязал ее и начал разгружать. Расстояние, отделявшее Эффи от Паркера, позволяло ей наблюдать за ним и грезить наяву без боязни быть замеченной. Лицо ее не отражало того волнения, что переполняло ее сердце. Не только его внешняя привлекательность, а что-то другое, еще непонятное для нее, трогало ее душу. Какими бы разными они ни были, между ними всегда существовала духовная близость. Так бывает с другом, которого долго не видишь, но, встретив, находишь в нем все тот же дружеский отклик, как будто и не расставался с ним. Он заставлял ее чувствовать себя человеком, женщиной, заставлял чувствовать всю полноту жизни. Паркер разжигал в ее душе искорки счастья, надежды. Молодой или старый, в расцвете сил или увядающий, он всегда будет для нее рыцарем в блестящих доспехах.

Вынув из лодки удочки, он бросил их на причал, и они с грохотом ударились о доски. Мопси залаяла, и Паркер посмотрел в сторону ее коттеджа.

Она тотчас отпрянула от окна. Что за глупые мысли лезут ей в голову! Зачем было тратить время, предаваясь мечтам о мужчине, которого она даже не могла желать. Вернее, не должна была желать.

Рассердившись на себя, она вернулась в свою комнату.

Солнце стояло уже высоко, когда Паркер, подхватив коробки, которые он раздобыл в магазине, направился от машины к коттеджу Эффи. К нему пристал овод и начал кружить вокруг головы. Паркер отогнал его и тыльной стороной руки вытер потный лоб. Перспектива заниматься упаковкой вещей, когда столбик термометра подпрыгнул почти до высшей отметки, а влажность достигла предела, его не очень радовала, но была хорошим предлогом побыть рядом с Эффи. Что ни говори, а ему очень хотелось видеть ее, ощущать ее присутствие. Подойдя к двери, он локтем постучал о косяк.

Залаяв, Мопси стремглав выбежала из спальни. Эффи неторопливо следовала за ней. Сквозь сетку на двери он видел напряженное выражение ее лица и скованную походку. Паркер с трудом протиснулся с коробками в прихожую, когда она открыла дверь.

— Не знаю, достаточно ли я привез коробок, — сказал он, опуская их на пол. — В магазине сказали, что в случае необходимости мы можем взять еще.

— Что ж, лишняя тара нам не помешает. — Эффи отступила, давая Мопси возможность обнюхать коробки.

— В магазине мне также сказали, что могут одолжить маркировочный штемпель. — Паркер провел рукой по потному лбу. — Ну и жара. С чего мне начинать?

— Тебе ничего не надо делать. Я, конечно, благодарна тебе за коробки, но с остальным справлюсь сама. Ты ведь, кажется, приехал сюда отдыхать, расслабляться, а не работать.

— Утром я уже расслаблялся. Рыбачил. Правда, ничего не поймал. Кстати, видел Берн. Она не шутила, когда сказала, что уедет очень рано.

— Я не слышала, как она уехала.

— Она сказала, что ты спала. — Он широко улыбнулся. — Меня так и подмывало пойти и разбудить тебя.

В ответ Эффи пробормотала что-то невнятное, с недоверием глядя на него.

— Итак? — Он посмотрел в сторону гостиной. — Хочешь, начну там? С упаковкой книг мы закончили, а вот кассеты не разобрали.

— Я их уже разобрала. — Она продолжала стоять у двери. — Может быть, ты съездишь и привезешь еще коробок? Сам знаешь, их всегда бывает недостаточно.

Он понял, что Эффи хотела избавиться от него. Будь он благоразумнее, он ухватился бы за ее намек, привез коробок и отстал от нее. Но от этого ему не стало бы легче. Последние три дня он был в постоянном возбуждении, как физическом, так и душевном. И это было замечательно.

Нет, уходить он не собирался. Да и как он мог уйти, когда она выглядела чертовски привлекательной в своих маленьких шортах и топике, едва прикрывавшем обнаженное тело, с раскрасневшимися от жары щеками, с кудряшками, прилипшими к потному лбу, с блеском в зеленых глазах? Считается, что рыжеволосые обладают зажигательным темпераментом, и ему любопытно было проверить, насколько Эффи неистова в страсти. Нет, он не уйдет, он не может уйти.

Он шагнул к ней ближе и с удовольствием заметил вспыхнувшее в ее глазах ожидание.

— За коробками мы съездим позже, — сказал он тихо.

— Но…

Он не дал ей договорить. Схватив ее за плечи, он притянул ее к себе и прижался губами к ее рту. В эту минуту он не хотел думать ни о чем, ни о каких причинах, не позволяющих им быть вместе. Все эти годы было достаточно всяких причин, которые мешали ему быть с ней. Какое они имели значение теперь, когда даже от мимолетной улыбки на ее лице внутри у него все горело, а близость ее тела приносила наслаждение.

Он ждал сопротивления с ее стороны, что и случилось в первое мгновение, но затем она застонала, тело стало податливым, а губы слились с его губами. Она жадно ответила на его поцелуй.

Ее нежелание признать их взаимное влечение уязвляло его, но внезапная податливость и покорность грозили опасностью. Долго подавляемые желания требовали удовлетворения. Одного поцелуя ему было мало. Он хотел обладать ею, познать все ее тело, отдаться страсти и ощутить ответную страсть. Его руки скользнули по ее спине к бедрам, прижимая их к своим и не оставляя сомнений в силе его желания.

Она снова застонала, словно призывая его к большему наслаждению, отчего жар внутри его тела усилился. Но вдруг она вся напряглась, уперлась руками в его грудь и вырвалась из его объятий.

— Я… Мы… — Она отступила, недовольно покачав головой. — Тебе лучше уйти.

— Нет.

В ее глазах мелькнуло удивление, но она тут же нахмурилась.

— Не знаю, что за игру ты ведешь, Паркер Морган, но я не собираюсь заниматься шашнями с парнем моей сестры в ее отсутствие.

— Никакие это не шашни, и я не парень твоей сестры. Давно уже не ее парень. То было тринадцать лет назад, Эффи.

— Она так не думает. Да и почему ей думать иначе? С самого ее приезда вы не разлучаетесь.

— Потому что ты сама этого хотела. Это ты готова была сбежать, чтобы оставить меня с ней в пятницу, именно ты пропадала где-то полдня вчера, а потом не захотела ни купаться с нами, ни поехать пообедать.

— Я никогда не вмешиваюсь в любовные дела сестры.

— Если бы я был влюблен в твою сестру то считал бы, что ты поступаешь благородно.

Она резко подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

— Берн думает, что ты влюблен в нее.

— Это она тебе сказала?

— Да.

— Значит, она неправильно поняла меня.

Какое-то время она молча смотрела на него, но затем отвернулась.

— Впрочем, это не имеет значения. Меня не интересуют твои игры.

— Я не играю.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. — Она повернулась и пошла по коридору к спальне. — Если ты все-таки намерен помогать мне, то разбери вещи в сарае. К ним не притрагивались со смерти дедушки. Там полно инструментов и рыболовных снастей. Большинство из них такие же старые, как мой дед. Возьми себе что хочешь, а насчет остального решай сам: пустить их в продажу или выкинуть. Я в этом не разбираюсь.

Хороший же предлог она нашла, чтобы избавиться от его присутствия. Что ж, он сделает так, как она просит, но не допустит, чтобы она не обращала внимания на свои чувства.

— Игры, может быть, тебя не интересуют, но я интересую, — сказал он упрямо. — Запомни это.

Как она могла это забыть? Выгнать его из дома еще не значило избавиться от мыслей о нем. В течение следующего часа, что бы она ни делала, она знала, где он, чувствовала его присутствие. Шум вентилятора, стоявшего на полу в спальне, не заглушал стук и грохот, доносившийся из сарая, а дувший от него ветерок не охлаждал горевших от его поцелуя губ. Да, он ее интересовал, чертовски интересовал.

Скрипнула входная дверь. Эффи вздрогнула и насторожилась. Он вошел в коттедж. Затаив дыхание, она ждала, что он окликнет ее или войдет в спальню. Мопси побежала узнать, что происходит, и Эффи услышала, как он заговорил с собакой. От звука его ласкового, бархатистого голоса нервы у нее натянулись как струны.

Прошла минута, другая. Она все ждала, с трудом дыша, но ни Паркер, ни Мопси не появлялись.

«Уйди», — мысленно умоляла она его, боясь, что на этот раз ее сопротивление будет сломлено без всяких усилий. Нет, с этим надо покончить. Ведь он ее совсем не интересует.

«Обманщица», — говорил ей разум.

Закрыв глаза, она тряхнула головой. Чего добивается Паркер? Добивается, чтобы она окончательно потеряла голову. И зачем только Берн уехала в Чикаго? Верность и благородство — прекрасные чувства, но о каком благородстве может идти речь, когда сталкиваешься с таким искушением.

В эту минуту она готова была проклинать сестру. Эффи тихо выругалась.

— Ну и ну! Я и не подозревал, что тебе известны такие слова.

Эффи вздрогнула и открыла глаза. Паркер стоял в дверях, держа в руках стаканы с лимонадом.

— Не знаю, как ты, — сказал он, входя в комнату, — но я чуть не изжарился в этом сарае. — Он встал напротив вентилятора. — У тебя есть хоть эта отдушина.

— Я же сказала, что можешь не помогать.

— Ты много чего мне наговорила. — Он протянул ей стакан. — А вот серьезно поговорить нам бы не мешало.

— О чем? — Эффи взяла стакан, но с пола не поднялась, лишь краешком глаза наблюдая за ним.

— О нас.

Паркер подошел к кровати и сел. Отпив лимонаду, он огляделся.

— Что собираешься делать с этими афишами?

— Продам, если они кому-то понадобятся. Или выброшу. — Ей не хотелось говорить об афишах. — Паркер, говорить о нас бессмысленно. Такого понятия как «мы» не существует. Я — не твой тип и не подхожу тебе.

— Кто же мне подходит?

— Берн.

— Если это так, то почему меня влечет к тебе?

— Не знаю. — Одна из причин была ей известна. — Может быть, из-за твоего приступа. Врачи посоветовали тебе расслабиться, а мы с тобой привыкли подшучивать друг над другом, вот ты и решил воспользоваться мной, как средством для расслабления.

Он рассмеялся каким-то странным, гортанным смехом и посмотрел на свои шорты, туда, где была застежка.

— Что-то не очень у меня получается расслабиться рядом с тобой.

Эффи поняла, что он имел в виду, и подумала, что это многое объясняет.

— Когда в последний раз ты был с женщиной?

— Давно. Несколько месяцев назад. Не беспокойся, я не болен. Это проверили, пока я был в больнице.

— Да я и не беспокоюсь. — Ей бы и в голову не пришло подумать такое. — Уверена, Берн будет рада узнать об этом.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Когда наконец ты поймешь, что не Берн, а ты возбуждаешь во мне интерес, если можно так выразиться?

— Но…

— Поверь, для меня это было такой же неожиданностью, как и для тебя. — Он поставил стакан на тумбочку у кровати. — Все складывается не совсем так, как я думал. Ведь я приехал сюда отдохнуть, принять важное решение, касающееся моего бизнеса. Я оказался на озере не для того, чтобы сходить по тебе с ума.

В его словах явно слышалось обвинение в ее адрес, и это уязвило ее.

— Так не сходи с ума. Ведь я тебя не поощряю.

Паркер усмехнулся.

— Все что угодно, только не это.

— Ты должен принять решение? Я тоже. Я совладелица магазина, который не только торгует, но и предлагает услуги клоунов, а я даже костюм клоуна не могу надеть.

— Мне надо решить, продавать ли свою фирму «Универсальные магазины Моргана». — Он встал и подошел к окну. — У нас обоих проблемы.

Эффи озадаченно посмотрела на него.

— Ты думаешь продать магазины?

Он оглянулся.

— Я получил предложение продать их. От одной крупной компании. Стоит мне сказать «да» и я свободен. И никаких больше стрессов, никаких волнений и забот.

— Но это же замечательно.

— Ты так считаешь? — Паркер пожал плечами и задумчиво посмотрел в окно. — Не забывай, что я рос, постоянно слыша разговоры о том, как дедушка основал фирму, как отец расширил ее и сделал известной. Поэтому речь идет о семейном наследии. Как можно продавать наследство?

— Наследство, которое убило твоего отца и убивает тебя.

— Возможно, это часть наследства.

— Чушь! — Ей не верилось, что он мог сказать подобное. — Паркер, я помню тот вечер тринадцать лет назад, когда ты говорил мне, что не хочешь иметь ничего общего с бизнесом. Ты хотел изучать английскую литературу. Стать писателем. В тот вечер ты был готов отказаться от наследства.

— А ты сказала: «Откажись, если ты того хочешь».

— Но ты не отказался.

— В том-то и проблема. Я отказался. На следующий день я уехал в Нью-Йорк и два года не думал о наследстве, а писал «великий американский роман».

— Что-что? — Она ушам своим не верила. Его слова противоречили тому, что она знала о нем.

— На следующий день после того, как я чуть не изнасиловал тебя на причале, я уехал в Нью-Йорк. Я отказался от всего, что мне было уготовано с рождения. Два года я посвятил осуществлению своей мечты. Эгоистично занимался тем, чего хотел, что мне нравилось. Но однажды мне позвонила мать. Умер отец.

— Но она говорила мне… — Эффи прекрасно помнила свой разговор с Рут Морган. — Твоя мать сказала мне, что ты вернулся в колледж.

Он покачал головой с досадой.

— Она всегда отрицала реальность. Если жизнь не соответствовала ее представлениям, то она подгоняла события под свой шаблон, придумывала то, чего не было. Я как-то поймал ее на том, что она всем рассказывала, будто я окончил Мичиганский университет.

— А разве ты не окончил его?

— Нет. — Он усмехнулся. — Ты видишь перед собой недоучку, бросившего университет.

— Так брось и бизнес.

— И что буду делать?

— Продолжать писать свой «великий американский роман». Продав магазины, ты получишь достаточно денег, чтобы осуществить свою мечту.

— Некоторые мечты умирают сами собой. Так случилось и с моей. Издатель, которому я показал написанное, не посчитал сие произведение великим. Кроме того, продажа магазинов коснется многих людей. Я уже не двадцатилетний юнец, думающий только о себе. Я понимаю, к чему могут привести мои действия. Отец умер, и мне надо заботиться о матери. Она владеет частью моей фирмы, продажа которой повлияет на ее доходы. У меня много служащих, которые полностью зависят от меня, от своего заработка.

— Но если ты умрешь, что они будут делать? Что будет делать твоя мать?

По мрачному выражению его лица она поняла, что ему не понравились ее слова. Он отвернулся.

— Бернадетта пытается убедить меня, что она — мое спасение.

— В качестве жены?

— Нет. В качестве генерального управляющего моей фирмы.

Эффи подумала, что Бернадетта действительно отлично подходит для этой должности.

— Ты собираешься взять ее на работу?

— Пока мы обсуждаем этот вопрос. — Отойдя от окна, он приблизился к ней. — Как видишь, наши отношения с Берн носят чисто деловой характер. Что касается наших с тобой отношений, то мне бы хотелось…

Эффи вскочила на ноги.

— Паркер, думаю, нам пора приниматься за работу.

Его лицо расплылось в улыбке, глаза лукаво прищурились.

— Для работы сейчас слишком жарко.

Она шагнула к двери, чтобы быть от него подальше. Он схватил ее за локоть, но она резким движением вырвала руку.

— Еще один из приемов тай чи? — спросил он.

— Нет. Этому я научилась на спортивной площадке в школе. — По выражению его глаз она поняла, что ей от него не отделаться. Оставалось лишь спасаться бегством. — Ты прав, действительно очень жарко. Подходящее время сделать перерыв. Пожалуй, я воспользуюсь этим, чтобы навестить дочку Синди.

— Прекрасная идея. — Он улыбнулся. — Я еду с тобой.