Подопечная для графа

6

Город мне понравился. Конечно, видела я слишком мало, чтобы оценить его целиком и полностью, но… запахло первой влюбленностью, которая со временем могла перерасти в крепкое сильное чувство, способное продлиться всю жизнь.

Возможно, немалую роль сыграла компания. Мисс Пирси в тот день была особенно молчалива и задумчива (так часто случалось после долгого чтения любовных романов), а граф Берг вел себя безупречно. Он был учтив, обаятелен и мил настолько, что к моменту прогулки на набережной я поймала себя на странной мысли: «Если из графа выходит столь хороший опекун, то, может быть, и муж получится ничего?»

Однако додумать ее не успела — меня перебил девичий возглас:

— Даниэль, дорогая! Ты ли это?

Как выяснилось, нас заметила леди Эдна Жиммас. Мы завели знакомство еще в столице. За последний год она вышла замуж и теперь жила в Дэришфорте.

— Вы просто обязаны навестить меня, дорогая, — сказала Эдна, подводя итог нашей беседе. — Через три дня мы с мужем устраиваем небольшой прием. Соберется много молодых людей. Осмелюсь сказать, что почти весь цвет Дэришфорта приглашен. Кроме того, будут танцы. Вы ведь так любите танцевать, Даниэль.

— Люблю, — не стала отрицать очевидное и посмотрела на опекуна, все это время стоявшего чуть поодаль и с невероятным энтузиазмом наблюдавшего за полетом птиц.

— Решено! Я отправлю приглашения в усадьбу Берг, — объявила Эдна. А затем добавила громче, обратившись к самому графу: — Будет прекрасно, если и вы, милорд, соблаговолите почтить нас своим присутствием.

Граф Берг, отчего-то переставший быть обходительным и милым, скупо улыбнулся и развел руками:

— Ничего не обещаю, но кто знает.

— И все же? — Эдна молитвенно сложила руки на груди.

— Все зависит от разного рода обстоятельств, — туманно ответил граф, после чего извинился и отошел к очень удачно проходившему мимо знакомому, оставляя нас с Эдной наедине.

— Он не придет, — заключила леди, грустно вздыхая.

— Почему ты так думаешь? — удивилась я.

— Потому что граф Берг давно игнорирует приглашения на приемы, — ответила Эдна. — Ты не знала? И он, и его ненаглядная — леди Альбина. Они ничего и никого не замечают, кроме своих драконов. Охотно посещают лишь выставки и соревнования. И никто не способен повлиять на графа.

Мне не понравилось услышанное. Особенно зацепило имя девицы, которое теперь приходилось слышать слишком часто.

— Граф придет на ваш прием, — твердо сказала я.

Эдна посмотрела на меня, склонив голову, недолго помолчала, а затем, широко улыбнувшись, заявила:

— Если вы так говорите, Даниэль, то мне ничего не остается — только поверить! Сегодня же отправлю вам приглашения. И буду ждать.

— Увидимся через три дня, — кивнула я, принимая новый вызов судьбы и подавляя неуместное глупое желание расспросить об ужасной Альбине.

Удивительно, но после встречи со знакомой мое настроение стало только хуже. Эдна была приятной девушкой, и ее приглашение должно было осчастливить, однако радость все не приходила.

По дороге домой мы все больше молчали, а как только вернулись, граф попросил меня задержаться и сразу, без подготовки, ранил в самую душу:

— Если вы решите ехать на прием к Жиммасам, я не стану препятствовать. Но постарайтесь вернуться не слишком поздно, чтобы мне снова не пришлось рушить из-за вас свои планы. Один раз это простительно, но, прошу, не вводите подобное в привычку.

Он говорил спокойно, смотрел без осуждения. Просил вести себя по-взрослому и не мешать, пока буду привычно развлекаться. И еще я заметила, что в карих глазах совсем не осталось тепла. Они смотрели равнодушно, с некоторой усталостью. Так отец смотрел на папки с делами и письма, которые обязательно предстояло просмотреть — без удовольствия, по необходимости. Из чувства долга. Что ж, граф Берг и не обязан был относиться ко мне иначе.

— Выходит, убедить вас поехать со мной не выйдет? — спросила я, старательно превращаясь в его равнодушное подобие.

— Нет, — ответил он.

— Тогда я и сама останусь здесь, — ответила, пожав плечами. Это было очень сложно, потому что внутри нарастали обида, тревога, грусть и что-то еще — дурманящее разум. — Не волнуйтесь обо мне, милорд, занимайтесь делами. Я постараюсь больше не доставлять вам неудобств.

На его лице отразилось замешательство. Я успела заметить это, прежде чем отвела взгляд и уточнила:

— Можно идти?

— Да, пожалуйста, — отозвался он.

— Благодарю за этот чудесный день, милорд, и за потраченное на меня драгоценное время, — сказала я и удалилась, чувствуя себя Майлзом после сытого обеда — очень хотелось что-нибудь спалить.