Подозреваются в любви

СПУСТЯ МНОГО ДНЕЙ

Голос у Леночки срывался до щенячьего визга.

— Мы вас поздравляем, Андрей Борисыч, все, все, все. Слав, ну, погоди! Андрей Борисыч, передавайте огромный привет Дарье… Слав, я знаю! Дарье Максимовне! Здоровья вам, счастья!

Вячеславу все-таки удалось вырвать у нее трубку.

— Шеф, это я.

Комолов хохотнул:

— Шеф — это не я, шеф теперь ты.

— Так вертайся обратно, Борисыч! Чего тебе твоя мастерская дороже нас, что ли?

Комолов снова хохотнул:

— Ты что, Слава! У меня двое детей, да еще жена красавица, за ними за всеми такой пригляд нужен!

В этот момент в комнату вплыла та самая красавица, неся одного ребенка в руках, а второго подталкивая чуть ли не носом в затылок.

— Комолов, ты зачем ему машину дал? Ты посмотри на его брюки! А на морду лица!

— Мам! У меня не морда! Вот у Машки морда, а у меня уже взрослая физиономия!

— Не смей обзываться на сестру! — прикрикнула Дашка, обхватывая поплотней объемный кулек, откуда доносилось мирное сопение. — Комолов, скажи своему сыну…

Андрей повесил трубку и сказал. И сыну, и жене, и дочери Машке, пяти месяцев от роду. И они хотели ответить, но в этот момент из-под дивана вылез Рик и затеял такую кашу-малу, что слов уже было не разобрать.