Подружка невесты или... ветеринара вызывали?

53

Это была моя первая поездка в город. Ведь до этого меня держали или в посольской резиденции или в домике у моря. Конечно же, мне хотелось рассмотреть все, что делается вокруг, вот только кто мне это позволит. Наш аэрокар приземлился на крыше административного здания, после чего мы на лифте спустились на один из средних этажей.

Мне говорили, что я иду просто давать показания по поводу произошедшего, вот только те двое, которые прилетели за мной, а сейчас сопровождали идя за спиной, больше походили на конвой для особо опасного преступника, чем на обычных сопровождающих или охранников. Такая же мысль у меня возникла, когда зайдя в указанную дверь, я оказалась в большом зале, похожем на амфитеатр. Меня попросили пройти в выделенный более яркой подсветкой центр, из-за чего я не могла четко рассмотреть тех, кто восседает в креслах вокруг. Где-то там, по идее, должен был быть и Кемдигин. Во всяком случае, так он говорил, когда обещал поддержку. Но на тот момент у нас были совершенно другие отношения. Горькая усмешка тронула кончики моих губ от осознания, что все было обманом и игрой. Это же надо было такому случиться, чтобы в холодном истукане прятался такой актерский талант. Удивительно. А еще жутко неприятно, вроде как мне в душу сначала нагадили, а потом и размазали все, так чтобы не отчистилась до конца жизни.

Летели мы в поселении вместе с Берозаем, а вот покинув аэрокар, разошлись в разные стороны. Правда, до этого всю дорогу молчавший адикари, перед самым расставанием, неожиданно подавшись ко мне, тихо прошептал на ухо "Не переживай, все будет хорошо. Просто, будь собой и говори правду." Так же быстро, как до этого наклонился ко мне, Кемдигин выпрямился, холодно кивнув моей охране и отведя в сторону безразличный взгляд. А ведь голос его только что был горячим и нежным. Или то мне показалось? Скажем, от переживаний начались слуховые галлюцинации. Но думать об этих странностях времени у меня не было. Да и желания тоже.

— Представьтесь, пожалуйста.

Безэмоциональный голос, усиленный аппаратурой, звучал отовсюду и неоткуда конкретно. Так что получается, я не только не видела своего оппонента, но даже не могла определить, где именно он сидит. Хотя и узнала голос судьи. Мне, между прочим, стул не предложили. Это что, еще один из видов психологического давления? Что-то их слишком много, как на меня одну. Но ничего другого, кроме как отвечать честно, я сделать сейчас не могла.

— Степаненко Дарья Ивановна.

— С какой целью вы прибыли на Ниар?

Если первый вопрос, в общем-то был стандартный и не вызвал удивления, то вот услышав второй, я несколько опешила. Сомневаюсь, что хоть кто-то из здесь присутствующих не знает причину, по которой землянки прилетели на эту планету. А присутствующих в зале, судя по моим ощущениям, было много.

— Я прибыла как подружка невесты одной из участниц конкурса-отбора "Холостяк".

— Кого именно?

— Дороховой Нины Борисовны.

— Насколько нам известно, Дорохова долго не могла сделать окончательный выбор, с кем именно она прибудет на Ниар. Как вы повлияли на этот выбор? Перед тем как ответить, Степаненко, подумайте хорошо. Так как если вы попытаетесь соврать, все здесь присутствующие это почувствуют.

Что-то чем дальше, тем больше мне эта, так называемая дача показаний, больше смахивает на допрос с пристрастием. Еще и яркий свет, бьющий в глаза и мешающий что-либо рассмотреть. С трудом сдерживаясь, чтобы откровенно не послать никого, я постаралась взять себя в руки и ответить как можно более спокойно.

— Я никак не влияла на выбор своей подруги. Мало того, услышав предложение Нины, я от него отказалась, так как у меня были свои планы, а эта поездка их нарушала.

На несколько секунд в зале повисла тишина. Что, не ожидали, что на их, так горячо любимый Ниар, кто-то не пожелал ехать? Вот только недолго я торжествовала. Уже следующий вопрос выбил почву из-под моих ног.

— Думаю вы заметили, что довольно сильно отличаетесь от остальных наших "гостий" — слово, гостьи, говоривший выделил отдельно саркастической интонацией, что мне очень не понравилось. — В связи с чем, хотелось бы узнать, известна ли вам причина выбора Дороховой именно вас?

Замявшись на несколько мгновений, я все же честно протянула.

— Да.

— И какова эта причина?

Блин! Блин! Блин! Думать о том, что будет, если я расскажу о первоначальной задумке Нинки, не хотелось, так же как и подставлять подругу. Поэтому я постаралась ответить как можно более обтекаемо.

— Во-первых, мы с Ниной хорошие подруги и давно дружим, а, во-вторых, она знает мою любовь к всевозможным животным. В этом отношении Ниару нет равных. Я действительно покорена местной фауной.

Вот вроде и правду сказала, и ответ подсластила, и не соврала, но вот все равно чувствовала, что просто так отмазаться мне не дадут. Так и получилось.

— Это единственные причины?

Нахмурившись, я попыталась все же рассмотреть сидящих в креслах, но у меня ничего не получилось. С каждой секундой во мне все сильнее начала закипать злость. Я не понимала, что здесь происходит и к чему все эти вопросы, ведь Кемдигин говорил, что со мной будут разговаривать по поводу недавнего происшествия у диких. Но тот беспредел, что твориться здесь и сейчас, и близко не походило на то, к чему я морально готовилась.

— К чему все эти вопросы?

— Нам известно, что истинная причина участия Дороховой в отборе, это ее желание попасть на Ниар, ради сбора интересующих отца девушки данных, по изготовлению некоторых видов тканей. И именно это и только это, а не желание найти мужа, было истинной причиной участия вашей подруги в шоу. В последующем, на одну из производственных ферм была осуществлена попытка проникновения. Что вы об этом знаете?

— Ничего. Я ничего не знаю и ничего не делала, так же, как и Нина. Так как от своей задумки она отказалась еще до того, как мы прилетели на Ниар. Да и некогда ей было что-то там замышлять, ведь один из ваших, с первых же дней нашего пребывания на этой, столь "гостеприимной" планете, — ага, я тоже умею язвить, и особенно это хорошо у меня получается, когда мне страшно или нервничаю. А сейчас было и то и другое. И если вначале, я все же еще надеялась на обещанную поддержку Кемдигином, то сейчас окончательно поняла, что ждать помощи неоткуда и не от кого, поэтому и решила начать нападать. Все же, во-первых, я ни в чем не виновата, а во-вторых… да пошли они все вместе взятые, со своими загадками и тараканами, — ей так запудрил мозги, что Нина ни о ком, кроме новоявленного ухажера и думать была не в состоянии.

Своей тирадой я надеялась уменьшить давление на меня, а то и, вообще, что от меня отстанут, ведь я затронула не самую приятную для местных тему. Сомневаюсь, что они захотят обсуждать со мной, их вмешательство в сознание землянок. Впрочем, с последним я угадала, но не с первым.

— И какую же роль в своем плане отвела вам ваша подруга?

— Как по мне, то это не имеет значение, так как от своей задумки Нина сразу же отказалась. Насколько же я знаю, за мысли у нас не судят, только за действия. А ни одна из нас ничего не сделала и даже не пыталась. Все осталось только на уровне разговора тет-а-тет, без последствий.

— В отличие от вас, Степаненко, мы в этом не так уверены. Ведь именно ваш образ использовали во время проникновений на закрытые производственные и научно-исследовательские объекты. Возможно, мы о вас чего-то не знаем. Неужели вы не хотите помочь следствию и обелить свое имя?

Вот же гад, это же надо было подать все так, что промолчать не получится, а с их даром и соврать, сообщив, что ничего не знаю, тоже. Поэтому, печально вздохнув, рассказала все как есть.

— Вы сами сказали, что я отличаюсь от остальных девушек. Если к этому добавить мое умение попадать в неприятности, то получается взрывоопасный комбинация, рядом с которой, чтобы не происходило, на это уже никто не обратит внимание.

— И ведь сработало.

Судя по голосу, последнюю фразу выдал кто-то из присутствующих, но явно не судья, который все это время мучил меня вопросами. И можно было бы предположить, что дальше прессинг уменьшиться, но не тут-то было. Наоборот, стало еще хуже. Мне снова и снова задавали вопросы и всегда в обвинительно — уличающей форме, что мои ответы, хочешь не хочешь, а звучали как оправдание.

Прошло не меньше часа когда мы, наконец-то, дошли до моего приручения Малыша. Ожидаемо прозвучал вопрос, зачем я это сделала. На мое объяснение, что это вышло случайно и я не собиралась ничего такого делать, а просто успокаивала рептилию, чтобы она нас не сожрала, были приведены неожиданные доводы, из которых выходило, что это было сделано на подсознательном уровне, ведь я на тот момент уже знала, что обладаю силой, мало того, я ее уже использовала, буквально за несколько дней до этого. Что это природа землян, сначала делать, потом думать. Да и думаем мы только о себе, что и доказывает мой следующий поступок, когда я своими действиями уничтожила стаю компсогнатов, сначала натравливая их друг на друга, а после на четверых альбертозавров. При этом я знала, что своими действиями подписываю рептилиям смертный приговор. И ни мой страх, ни паника, ни усталость, не могли быть мне оправданием, ведь до этого же я справилась со спинозавром.

Я еще на середине дачи, так называемых, показаний поняла, что меня просто сливают, пытаясь обвинить во всех грехах сразу. И не только меня, а в моем лице всех землян, выставляя нас еще теми корыстными и жестокими сволочами. Вот только я все никак не могла понять, зачем им это надо, ведь когда мы прибыли, у Кемдигина на девушек, явно, были другие планы? Нахмурившись, я отчетливо поняла, что мне надоело оправдываться. Резко захотелось не просто замолчать, а еще и вызвать себе адвоката. И почему это? Ну вот совсем непонятно.

Я уже собралась было озвучить свою просьбу, когда меня попросили рассказать о проводимых нами с Тулэроном исследованиях. Ну и тут Остапа понесло. Но они же сами просили. Я рассказала все очень подробно, и какого по каким анализам мы паразита обнаружили, и какая у него произошла мутация в связи с изменившейся средой обитания, и к каким последствиям это может привести и все общие результаты исследований, которые мы сделали. Также я настаивала на жизненной необходимости продолжения моей работы и срочного посещения гнезда, хотя на последнее, после всего произошедшего, и не надеялась. И каково же было мое удивление, когда все тот же безэмоциональный голос сообщил, что в связи с моими показаниями, заседание совета на сегодня будет закончено, для того чтобы я могла сегодня же слетать к склишам, проверить свои данные. В гости же меня ждут для продолжения "приятной" беседы завтра, так сказать, назначили свидание, на том же месте, в тот же час. И желательно уже с результатами сегодняшнего посещения гнезда.