Подружки невесты

Глава 25

– Так когда, вы говорите, ваша свинья впервые заговорила по-французски? – Я держу наготове карандаш.

– Ох, да уж давненько, – почесываясь, тянет фермер. – Работник у нас был оттудова, никак не хотел по-человечески выражаться. Вот Лиззи, видать, от него и нахваталась!

Инстинкт подсказывает мне, что мы только зря тратим время. Однако выхода нет, приходится глотать эту бредятину.

– А не мог бы он, то есть... э-э... она произнести несколько слов?

– В том-то и дело, милочка, Лиззи не любит, когда на нее давят!

Так я и думала. Хотя, если принять во внимание, какой путь мы с фотографом проделали ради этого интервью, одно маленькое «Oui»1 не было бы чрезмерной жертвой с их стороны!

– Ладно, – не сдаюсь я, – а нет ли возможности как-то убедить вашу свинку?

– Ну, немного деньжат могли бы помочь...

Отлично! Хрюшка не против продемонстрировать чистейший носовой прононс, но за наличные, – я определенно недооценивала ее способности!

– Извините, мы не платим за интервью, бюджет не позволяет, – твердо говорю я.

Это не совсем правда, но мысль о том, чтобы давать деньги всяким прощелыгам, вызывает у меня решительное сопротивление. Если только Лиззи не затянет прямо сейчас что-нибудь особо лиричное из Сержа Гинзбурга!..

Неделя выдалась тяжелая, а сегодняшние передряги – последняя капля.

Я работаю журналистом в «Дейли эхо» уже восемь месяцев и до последнего времени была вполне довольна развитием своей карьеры. Конечно, поначалу мне поручали только коротенькие, не больше нескольких строчек, заметки в ленте новостей – в основном объявления о школьных праздниках и аукционах. Потом я получила целую колонку, которая переросла в более продолжительные репортажи, и, наконец, мое имя стало регулярно появляться на первой странице. Мне стали доверять материалы на любые темы – от громких судебных процессов до историй о жизни знаменитостей.

Однако неделю назад ситуация коренным образом изменилась. Дело в том, что Кристин, редактор новостей, всегда отзывавшаяся обо мне как об энергичном и многообещающем репортере, ушла в декретный отпуск, а вместо нее отдел возглавил Саймон – ничтожный слизняк, который не в состоянии разглядеть мой потенциал, так как слишком занят разглядыванием моей же задницы. И с тех пор я пишу только заметки длиной в несколько строк и делаю фоторепортажи. По словам Саймона, публика избавляется от стрессов, читая подобные истории, хотя все они настолько нелепы, что новостями их назовет только человек с кашей вместо мозгов!

Вот почему я здесь, на задворках графства Виррал, с замиранием жду, пока Лиззи, пятнистая свинья глостерской породы, начнет заказывать круассан. «Нью-Йорк таймс» рыдает от зависти!

Вдобавок все пять дней я умираю от желания узнать, как прошла встреча Джека и Валентины, да все никак не удается. У Грейс медовый месяц – она на время вышла из игры. Я пробовала разведать через Шарлотту, но, странное дело, Валентина ничего ей не рассказала. Не спрашивать же ее саму!

И почему вообще мне нужна эта информация?

Одному Богу известно... Всю неделю, кропая сенсационные репортажи о двуязычных свиньях и собаках с расстройством аппетита, я мусолю эту мысль.

– Ну и дерьмо! – бурчит Микки, наш фотограф. Микки не из тех, кто отличается ангельским терпением, хотя сейчас он, без сомнения, прав.

– Слушай, – шепчу я, – мы оба знаем, что скотина говорит по-французски так же, как я по-китайски. Но Саймон хочет эту историю, и я не могу вернуться с пустыми руками. Давай просто сделаем пару снимков, и дело с концом!

– Лиззи чертовски хорошо говорит по-французски! – протестует фермер, видимо, подслушавший мои слова. – Ома просто того... маленько стесняется... Нечего тут наговаривать на порядочное животное – теперь она и вовсе рта не откроет!

Мы с большим трудом упрашиваем фермера попозировать для нас вместе со свиньей в обмен на несколько глянцевых фотографий, которыми он сможет украсить стены своего дома. Микки, тихо чертыхаясь, разделывается с ним в две минуты.

– А ведь были времена, когда наша газета давала фору конкурентам, когда дело доходило до настоящих сенсаций! – жалуется он.

В ответ я только вздыхаю и беспомощно развожу руками.

– Ну и когда это будет в печати? – интересуется хозяин четвероного дарования.

– Трудно сказать... Видите ли, такие истории обычно придерживают до подходящего случая. Если, например, завтра город будет разрушен до основания, боюсь, рассказ о Лиззи не появится на первой странице.

Подходящий случай, ха! Он наступит не раньше конца света, если я хоть что-нибудь смыслю в журналистике!

– Лучше бы вам поспешить, – ворчит фермер, – а то из столицы тоже нами интересуются...

– Спасибо за совет! – любезно говорю я. – Давай живей, Микки! Нам пора!