Куколка. Новая жизнь

Глава 3. В благодарность (1)

Пока они выходили из клуба, Павлик спрашивал Ладу о том, как сильно ругалась мать. Та отвечала неохотно, отмахивалась и отшучивалась. На обратном пути Татьяна еще раз посмотрела на танцовщиц гоу-гоу. Рыжей уже не было. Теперь танцевали две длинные азиатки в гипертрофированной форме корейских школьниц с более короткими юбками и прозрачными блузками. Милые лица девушек заманчиво улыбались всем. Татьяна позавидовала здоровью их кожи, но долго понаблюдать за ними не удалось. Лада потащила ее за руку к выходу.

Квартира находилась недалеко от клуба, в престижном районе в кондоминиуме премиум-класса со шлагбаумом, постом охраны и консьержем. Павлик довел их до лифта, Ладу обнял на прощание, а Татьяне крепко пожал руку и удалился на улицу. Они поднялись на десятый этаж и вошли в одну из трех железных дверей. Пространство явно обставлял профессиональный дизайнер. Во всех видимых комнатах в зеркалах и на глянцевых поверхностях играл свет. Элементы декора и мебель специально подбирали для сочетаемости, но здесь очень недоставало уюта.

– Проходи, не стесняйся, – радушно сказала Лада, закрывая за собой дверь.

Осмотрев широкую прихожую, отделанную бежевой мозаикой, Татьяна лишний раз убедилась, что такой вариант ночевки гораздо лучше, чем какой-нибудь хостел и, тем более, дождливая улица. Она сделала несколько неуверенных шагов вперед. Лада скинула пиджак Павлика на велюровый пуф и прошла по длинному коридору за матовое стекло. Татьяна последовала за ней. Из коридора в разные комнаты вело несколько дверей. Остальные были глухими.

– Чур, я первая в душ! – воскликнула Лада.

В ванной приятно пахло чем-то цитрусовым. Татьяна сразу вспомнила любимый лимонный пирог, который часто готовила мама, и чуть не заплакала, вовремя зажмурившись. Приступ отчаяния прошел через несколько секунд. Она еще раз умыла лицо холодной водой и тщательно вымыла руки кремовым мылом, пахнущим миндальным молочком.

Уровень комфорта в этой квартире был несравним даже с уровнем домашнего уюта, тщательно создаваемого ее мамой. Но Татьяна остановила себя на мысли, что теперь у нее не было дома, лимонного пирога и мамы.

– Ладно, ты там посиди где-нибудь. Че найдешь в холодильнике, все можешь есть, – Лада почти выталкивала Татьяну из ванной. – Фу, я такая грязная! Мне не терпится помыться.

Последние слова она произносила уже за закрытой дверью. Татьяна улыбнулась и отправилась на кухню, которая оказалась одновременно гостиной с выделенными зонами для готовки и для отдыха. Татьяне не хотелось здесь ничего трогать, чтобы не испачкать. Но живот урчал неистово, ибо ела она в последний раз часов десять назад, поэтому первым делом заглянула в огромный холодильник, раскрыв его как шкаф обеими руками.

Раздавшиеся запахи пробудили зверский аппетит. Ей захотелось, не глядя, набрать с десяток контейнеров, в которые была разложена еда, и опустошить все до единого. Но вспомнив, что находится в гостях, Татьяна остановила себя и начала по очереди разглядывать ланч-боксы, пытаясь сквозь полупрозрачные стенки определить, что хранится в каждом. В трех первых кто-то порционно разложил одно и то же блюдо: гречку с курицей. Второй ряд контейнеров содержал овощные салаты с сыром. В третьей партии хранились разрезанные на дольки фрукты. Кажется, в этой семье делали заготовки на несколько дней вперед. Вряд ли это делала Лада, поэтому наверняка Арина. Татьяна тут же отпрянула от контейнеров, боясь их трогать, чтобы не угодить потом под шквал недовольства хозяйки.

Она покопалась на полках в поисках того, что можно было съесть без приготовления. Холодильник забили овощи, зелень, сыры, какие-то соусы и йогурты, а Татьяне хотелось чего-то сытного, возможно, жирного и, скорее всего, вредного. В этой квартире явно следили за здоровьем. Она привыкла питаться овощами и зеленью, но не после десяти часов голода и тем более не после пережитого. Потому выбрала сыр и йогурт. Лада в голубом махровом халате вошла в кухню и плюхнулась на мягкий стул.

– Че, там есть че-нибудь съедобное? – вяло спросила девчонка, вытянув шею в попытке заглянуть в холодильник.

– Мало чего, – Татьяна поставила на стол свои находки. – Вот.

– Опять мать всякой гадостью холодос забила, а мою наверняка выбросила, – проворчала Лада, встала со стула и сама отправилась исследовать содержимое холодильной камеры, погрузившись туда головой. – Яишку будешь?

– Буду, – кивнула Татьяна с чувством.

– Тогда иди пока в душ, ща приготовлю.

Татьяна послушалась. Она еще в могиле мечтала о горячей воде с мылом. Грязь запеклась в волосах и на коже, оседая пылью на пол. Татьяна аккуратно сняла одежду, чтобы как можно меньше грязи оставить вокруг, но вышло плохо. Впрочем, еще до нее здесь наследила Лада, которая не особенно беспокоилась по этому поводу.

Гелей для душа на полках был представлен целый ассортимент. Татьяна взяла цитрусовый. После душа она пахла как декоративное лимонное дерево.

Не выходя из ванной, лишь слегка приоткрыв дверь, Татьяна спросила у хозяйки, может ли та дать сменную одежду. Лада принесла ночную пижаму, которая оказалась велика, но злоупотреблять гостеприимством не хотелось. Переодевшись в свежее, Татьяна, наконец, полностью расслабилась. Руки и ноги сразу обмякли, будто тридцать три года пролежали без движения. Вернувшись на кухню, она рухнула на стул.

– Спасибо, – благодарная улыбка встречала блюдо с горячей глазуньей.

– Приятного, – кивнула Лада.

– А я в свои восемнадцать до сих пор готовить не умею, – внезапно, даже для себя, заметила Татьяна, опустив взгляд в тарелку.

– Да я тоже особо не умею. Яишку только, – девчонка откусила полкуска серого хлеба, предварительно макнув его в желток. – И мать моя не умеет. Нам экономка готовит и все по контейнерам раскладывает.

Следом в рот полетел ломтик белка. Татьяна повторяла за ней. Глазунью не любила мама, поэтому Татьяна такое никогда не ела, но всегда хотела попробовать. Сырой желток оказался вязким и вкусным, особенно с хлебом.

Прожевав, Лада продолжила.

– Причем для меня она готовит отдельно, потому что я не могу есть ту гадость, что мать жрет. Она меня постоянно пытается на диету посадить. Сама себя изводит, и меня тоже решила извести. А я считаю, что я и так прекрасна. Моей груди все худые одноклассницы завидуют.

Она горделиво заулыбалась.

– Тут есть чему, – Татьяна против воли уставилась на Ладин бюст.

– А мне этот парень почти понравился, – Лада задумчиво глядела на дверь кухни. – На самом деле, я бы ему, может, по доброй воле дала, если бы он не был так напорист. И без друзей. И пригласил бы меня на свидание. Хотя бы на одно.

– Он мерзкий, – фыркнула Татьяна. – И дружки его тоже.

– Дружки да, – вздохнула девчонка. – Блин, мы такие тупые с тобой. Это я во всем виновата. Тебя в это втянула. На первого встречного запала. Может, я все-таки в мать?

Она цокнула и снова принялась за яичницу.

– Конечно, нет, – воскликнула Татьяна. – Мы просто с тобой обе неопытные. Я ведь тоже, можно сказать, на первого встречного запала. Я тогда вообще напилась и была без сознания. Он со мной мог сделать все что угодно. Просто мне повезло, что он оказался хорошим.

– Все равно с подругой твоей замутил. Разве это хорошо?

– И правда, – Татьяна умолкла.

Наевшись, обе почувствовали дикую сонливость. Лада указала Татьяне на раскладной двуспальный диван в ее комнате у окна, кинула туда подушку, покрывало и белье, чтобы гостья приготовила себе постель, а сама со словами «Спокойной ночи» и зевотой прыгнула на высокую кровать и мгновенно уснула. Татьяна тоже, как только коснулась подушки, отключилась. День выдался насыщенным.