Куколка. Новая жизнь

Глава 4. Самостоятельная (2)

Света стояла в центре, впереди всех, скрестив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч, будто готовилась к битве. Выражение лица ее показалось Татьяне раздраженным и напыщенно самоуверенным. Тон голоса принял яркий недовольный оттенок. Она чуть ли не фыркнула, из-за чего Татьяна сильно смутилась и опустила плечи.

– Балерина! – махнула Света рукой небрежно, поворачивая голову назад на группу поддержки. – Я думала, по назначению Арины сюда как минимум прима Большого должна явиться!

Татьяна чувствовала на себе не менее дюжины пар глаз. Все казались настороженными и прикованными к ней. От этого становилось нервознее. Будто ее окружила стая голодных волков в диком лесу.

– Это Таня, – Павлик игнорировал все слова и взгляды. – Не прима и не Большого, но балерина, а теперь танцовщица гоу-гоу. Прошу любить и жаловать.

Татьяна быстро догадалась, насколько ей здесь не рады, особенно как назначенцу Арины. Большинство ухмылялись, остальные пугающе молчали, не спуская с новенькой глаз. Татьяне не понравилось то, как Павлик ее представил, и то, как на это хмыкнула Света. Она не хотела, чтобы ее продолжали считать балериной, хотела сбросить с себя этот ярлык и стать кем-то другим, но все продолжали делать на этом акцент.

– Свет, объясни человеку нормально, что да как, – выдохнул Павлик. – И снабди всем необходимым.

Рыжая ничего не ответила, а Павлик и не ждал. Он быстро оглядел всех в гримерке и вышел, оставив Татьяну на растерзание коллегам.

Она резко почувствовала себя беззащитной, еще более беззащитной, чем в первую ночь. Каждой порой ощущала излучаемое Светой раздражение. Остальные выглядели и вели себя спокойно, только замерли в ожидании непонятно чего. Лица их выражали немой вопрос, который Татьяна четко прочитать не могла, но догадывалась о сути. Все они ждали ее появления и многое про нее уже обсудили. Всем было интересно, кого и почему назначила сюда Арина.

Пользуясь паузой, больше чтобы сбавить градус неловкости, Татьяна стала изучать помещение.

Гримерка оказалась просторной и хорошо освещенной. По сравнению с тем, что было в театре, в котором они танцевали выпускной спектакль, эта выглядела роскошно.

Туалетные столики выстроились вдоль трех стен. Четвертую полностью занимал шкаф-купе с зеркальными створками. Здесь было убрано. В углу под потолком висел кондиционер. На стульях валялась одежда, а обувь аккуратно складировалась на двух обувницах и около.

Напряженное молчание длилось с полминуты. Татьяна остановила взгляд на побрякушках, валявшихся на туалетных столиках. Света сверлила ее злобным прищуром, будто читала проклятие про себя. Потом она резко двинулась вперед и направилась мимо новенькой к шкафу. Покопавшись там, развернулась и швырнула в Татьяну целлофановый прозрачный пакет с чем-то мягким. Татьяне пришлось сделать шаг в сторону и вытянуть руки, чтобы поймать его.

– Надевай, – приказала Света, снова отвернувшись к шкафу.

Острый веер рыжих волос прокрутился вслед за ней и спал на мускулистые плечи. Она открыла другую дверь, присела на корточки и достала оттуда коробку для обуви, в которой аккуратно были сложены лакированные белые босоножки на высокой изящной танкетке. Они пришлись Татьяне по вкусу.

– И это, – добавила Света, поставив коробку поверх пакета.

– Ээ? – протянула Татьяна, оглядев толпу вокруг.

Произнести что-то более вразумительное ей не давал стресс и, как следствие, напряженное онемение во всем теле. Света невозмутимо пялилась в ответ.

– Переодеваться прямо здесь? – сглотнула Татьяна.

– Ширма там, – бросила рыжая и присела за столик у окна.

Рукой указала на угол за шкафом, в котором пряталась двустворчатая ширма с красивым цветочным узором, имитирующим японский. Татьяна смекнула и пошла переодеваться.

В пакете лежало белье, испещренное крупными и мелкими стразами, словно ночной небосклон звездами. Лиф и стринги соединялись между собой четырьмя кружевными лентами со звездочками. В комплекте шли чулки из темно-синего кружева с узором из белых звезд.

Татьяна минуты три стояла за ширмой, стесняясь выходить. В такой одежде она чувствовала себя полностью голой, хотя самые интимные места были прикрыты. Она осматривала себя со всех сторон, насколько позволяла гибкость.

Стринги оказались очень узкими, не полностью скрывали зону бикини, что особенно заставляло Татьяну смущаться. Стопам в туфлях было удобно, но ноги дрожали на такой высоте от боязни подвернуться. Она потопталась на месте, чтобы привыкнуть к новой обуви, и один раз чуть не упала. Как на таких активно танцевать, пока не могла себе представить. В пуантах было гораздо удобнее.

Дискомфорт выражался во всем наряде целиком. Татьяна хотела забиться в угол, но все-таки вышла, потому что жизненно нуждалась в этой работе.

Света оценила ее образ в костюме и цокнула губами.

– Отвратительно.

Она бесцеремонно отодвинула тонкую ткань трусов указательным пальцем и, заглянув туда, отпустила. Резинка хлестнула Татьяну по животу.

– Что за заросли?

По гримерке пробежались неприятные смешки. Татьяна поймала несколько прищуренных ухмылок на лицах других девушек. Парни, которых было меньшинство, где-то шесть из шестнадцати, с любопытством поглядывали на нее. Сами они выглядели такими гладкими, будто вместо нормальной человеческой кожи с порами и волосами были обтянуты силиконом.

Татьяна посмотрела на себя, но не знала, что на такое следует ответить. Света скрестила руки на груди и в упор уставилась на растерянную новенькую. Татьяна чувствовала, как медленно расплавляется под грозным взглядом, но ничего поделать не могла. Она возмущалась глубоко в душе, волновалась и нервничала, теребила руками звездочки на животе для успокоения, ожидала дальнейших инструкций и горела желанием поскорее выйти в зал лишь для того, чтобы уйти отсюда.

Света ей не понравилась. Она была строга, придирчива и неприветлива. Смотрела высокомерно, говорила грубо, всеми жестами и мимикой отталкивала от себя. Очевидно, этого и добивалась – сделать так, чтобы Татьяне стало некомфортно, не понравилось и захотелось уйти, хотя ей поставили противоположную задачу. «А может, нет? – с ужасом осознала она. – Может, Арина специально сказала ей меня гнобить?». Это показалось весьма вероятным. Но даже если весь мир противился тому, чтобы Татьяна здесь танцевала, ей просто некуда было идти, поэтому приходилось цепляться за место из последних сил.

– У меня волосы белые и невидимые, это не помешает, – Татьяна собрала по сусекам остатки бойкости. – В следующий раз все сделаю.

Она выдержала долгий Светин взгляд, сменившийся с пренебрежительного до снисходительного.

– Может быть, для тебя действуют какие-то особенные правила, – сказала рыжая, надавив на предпоследнее слово, и сощурилась, – но все мы здесь подчиняемся строгим стандартам. Ты должна быть гладкой. Везде, кроме головы.

Она еще раз оценивающе взглянула на нее снизу вверх. Остальные последовали ее примеру, как будто синхронизировались по блютуз. Потом Света шмыгнула носом и заговорила более наставническим, чем издевательским тоном:

– Лучше сделай сразу лазерную эпиляцию. С бритвой будешь мучиться.

Татьяна кивнула, хотя полного представления о том, что такое лазерная эпиляция не имела. Никогда до этого область бикини не доставляла ей столько неудобств, поэтому ей и в голову не приходило делать с ней что-то неестественное.

– Может быть, есть шорты? – с надеждой спросила она, хотя вероятность положительного ответа казалась нулевой.

Света вернулась к шкафу и, покопавшись там на одной из полок, достала короткие черные шортики, больше похожие на трусы-хипстеры, но зато они закрывали интимную зону полностью.

– Держи пока, – шорты прилетели Татьяне прямо в лицо.

Было не похоже, что рыжая метила в другую часть тела. Татьяна глубоко вздохнула, чтобы стерпеть такое. Затем Света указала на свободный угловой туалетный столик, самый далекий от окна. Татьяна за секунду до этого поняла, что ей отведут именно это место.

– Можешь всю косметику здесь оставлять. Никто ее трогать не будет, – продолжала главная, отмахнув за плечо длинную прядь. – Ты танцевать-то хоть умеешь?

Ее прямоугольное лицо приняло такое выражение, будто она уже ничего от жизни не ждала, но в глазах мелькнула искра надежды на лучшее.

– Умею, – твердо ответила Татьяна, чтобы показать стойкость, хотя в душе ревела, как маленькая девочка.

– Помимо классики? – уточнила Света, чуть наклонив голову набок, чтобы взгляд казался более внимательным и унизительным.

– Буду импровизировать.

Рыжая хмыкнула и отвернулась. Татьяна не стала заходить за ширму, чтобы надеть шорты, потому что парни и так уже все видели. Она быстро натянула их, но застегнуть на тугую пуговицу оказалось непросто. Света было протянула руки, чтобы помочь, но Татьяна отвернулась, воскликнув:

– Я сама!

– Ну, раз ты такая самостоятельная и всеумеющая, пойдешь на сцену со мной сейчас, – сказала главная.

Все уставились на новенькую ошарашенно, потом стали переглядываться и вздыхать. Татьяну эту насторожило. Сердце забилось сильнее. Почти выпучив из орбит глаза, она внимательно следила за тем, как Света спокойно подошла к туалетному столику, подкрасила тушью ресницы, добавила каплю тонального крема на нос и аккуратно размазывает ее губчатым тампоном. Потом поправляет костюм, грудь в чашах бюстгальтера, трусики и чулки. Она молча прошла мимо Татьяны к выходу и тонким пальцем показала следовать за ней, не обращаясь по имени и ничего не говоря. Все остальные замерли, провожая их взглядами, а потом, когда дверь за Татьяной начала закрываться, закопошились.