Поезд до станции детство

Глава 20 Настоящий рай

Спать не хотелось. Андрей долго ворочался на жестком и неудобном топчане, пока не понял, что попытки уснуть тщетны. Тогда он вышел во двор. Свежий ночной воздух приятно бодрил. Запах цветов пробуждал романтические мысли. Почему-то вспомнился дом, в котором он чаще чувствовал себя гостем, чем хозяином. И неудивительно: большую часть времени Андрей привык проводить на работе. Иногда приходилось задерживаться допоздна и ехать домой, за город, не имело смысла. Тогда он ночевал в гостинице, где его хорошо знали. Даже номер выделяли один и тот же. Собственно, там он проводил времени больше, чем в доме, что он выстроил не так давно. Из целого штата прислуги, он помнил как зовут только двоих: дворецкого Хуана — уроженца Мексики и горничную Марту, которая была не прочь завязать интрижку с хозяином и всячески на это намекала. Остальных он вечно путал, за что испытывал постоянные угрызения совести.

Андрей посмотрел на яркую луну, неподвижно застывшую на усыпанном звездами небе. Почему именно сейчас ему вспомнился дом? Он даже не мог представить, в каком месте безмерного пространства находился в данный момент. Дом представлялся в другой жизни, не его, а его двойника, живущего параллельно с ним. Вся его жизнь была сосредоточена сейчас здесь, в этом мире, рядом с Татьяной.

Стоило только подумать о любимой, как мысль вытеснила все остальные. И опять пришло опасение, что выбраться отсюда не получится, что они вынуждены провести здесь остаток жизни. Это его не устраивало. Видеть ее каждый день, не имея возможности прикоснуться, все равно, что заниматься мазохизмом. Он вспомнил, как обнимал ее. Видения были так реальны, что он почти почувствовал мягкость и податливость ее тела, теплоту губ, обжигающее дыхание, когда она шептала слова любви. Желание ощутить все снова так опалило, что в груди закололо, мешая дышать. Боль скрутила такая, что он невольно прижался к коленям. Андрей заскрипел зубами: «Боюсь не выдержать и обнять ее. Что тогда будет? Сгорю, как старый пергамент, как сухая осенняя листва. И ветер развеет мой прах где-то между мирами». Он в раздражении потряс головой, выпрямляясь: «Да что это со мной? Помешательство какое-то. Э-э-э, да ты, оказывается, слабак! Столкнулся с трудностями и в кусты? Где же твое упорство, которым ты так гордишься? Куда подевалось стремление выжить несмотря ни на что? И кто тебе сказал, что за любовь не нужно бороться? А у тебя она уже есть! Осталось только вырвать ее из когтей вечности! Разве это проблема?»

Он тихо рассмеялся. Точно ненормальный. Сравнить вечность с когтями дикого животного, вцепившегося в них мертвой хваткой! Абсурд! Или истина?

Луна скрылась за небольшим облаком. Темнота окутала его со всех сторон. Вдалеке появилась маленькая светящаяся точка. Она мелькала среди деревьев и становилась все ярче по мере приближения. Таня вышла на поляну, разгоняя темноту.

— Чего же ты не спишь? — спросила она, подходя ближе.

— Жду тебя, — Андрей почувствовал приятное тепло, когда она опустилась на противоположный конец лавки.

— А если бы я не вернулась до утра, — улыбнулась она, — ты бы сидел и ждал?

— Да! Рискуя заснуть и свалиться с лавки, — Андрей, как всегда, залюбовался ею. Сейчас она была сказочно красива, как лесная нимфа. — Как там у них дела?

— Им приходится сложнее, — Таня коротко рассказала о приключениях в темном мире.

— Да, уж…

Появился стыд, что другие столкнулись с настоящими трудностями, пока он тут придается тоске.

Опять показалась луна, но лишь на короткий промежуток времени. Скользнув приглушенным светом по поляне, она вновь нырнула за темное пятнышко, притаившееся рядом. Словно заигрывает с ними — откровенно и в то же время стыдливо.

— Нужно немного поспать, — задумчиво произнесла Таня. — Силы нам еще пригодятся.

— Как мы будем добираться туда? Пешком? — шепотом спросил Андрей, когда они зашли в дом, и Таня собралась скрыться за дверью своей комнаты.

— Нет. Пешком туда не дойти. Мы выйдем из этого мира в безвременное пространство и войдем опять в нужном нам месте.

«Так просто? — ухмыльнулся Андрей, снова укладываясь на жесткий топчан. — Выйдем и войдем». Он вытянулся на спине, как привык делать всегда, расслабляя суставы после трудового дня, и закрыл глаза, не надеясь быстро заснуть. Однако сон сморил его почти мгновенно, погружая в благодатное спокойствие.

— Вставай, соня! — веселый голос Тани ворвался в просыпающееся сознание.

Андрей открыл глаза и увидел ее смеющееся лицо. Она держала охапку овощей, направляясь на кухню.

— Пора вставать, — снова прокричала она с кухни, вываливая добычу на стол. — Пока ты будешь умываться, я быстренько приготовлю яичницу с помидорами.

— Откуда такая роскошь? — голос Андрея был хриплым со сна. Он уселся на топчане, пытаясь окончательно проснуться.

— Яйца? — уточнила Таня и рассмеялась. — Я отвоевала их у матушки. Сказала, что сильному мужчине не пристало питаться одними овощами. Те несколько несушек, что она держит за домом, неплохо справляются со своей задачей. Только плоды их труда идут на питание лесным обитателям.

Таня весело суетилась на кухне, разбивая яйца и нарезая помидоры. При этом что-то напевала себе под нос.

— А зачем ей куры? — Андрей еще раньше хотел поинтересоваться об этом, когда только увидел небольшой курятник за домом и разгуливающих по двору кур. — Она же не ест мяса и яйца?

— Наверное, для разнообразия, — опять рассмеялась Таня. — А, может, ей необходимо заботиться о ком-нибудь… Не знаю… В любом случае, нам это только на руку. Я тоже не прочь полакомиться белком.

Выйдя во двор, Андрей удивился, как высоко уже солнце. «Ночные бдения не прошли даром. Ты украл это время у утра» — размышлял он, обмываясь ледяной колодезной водой. Восстановленная бодрость разбудила волчий аппетит.

— Я почти умираю от голода. Этот запах кого угодно сведет с ума, — пожаловался он, заходя на кухню, где уже пошкваркивала яичница, приправленная помидорами и зеленью.

— Тогда, живо принимайся за дело, — велела Таня, накладывая ему огромную порцию аппетитного блюда и отрезая солидный ломоть хлеба.

— М-м-м, вкуснятина какая! — пробормотал Андрей, поглощая яичницу с неимоверной скоростью. — А корову она, случайно, не держит? Я бы сейчас не отказался от стакана парного молока.

Таня весело рассмеялась, а Андрей мгновенно забыл о завтраке. Как же ей шел смех: на щеках появлялись очаровательные ямочки, а вокруг глаз разбегались мелкие лучики.

— Вот тебе вместо молока, — не переставая смеяться, она подвинула к нему большую чашку дымящегося травяного чая. — Фирменный напиток от матушки Анастасии.

— Ну вот, — шутливо скривился он, — опять эта травяная польза! А так хочется вредной жирности…

Таня тоже с аппетитом уплетала свою порцию яичницы. Они веселились, как милая семейная пара, не желая думать о предстоящем деле, трудностях, с которыми возможно придется столкнуться, ни о чем, что могло бы испортить настроение.

Но время берет свое. Как ни странно, это чувствовалось и здесь, где не было времени, и текла вечная жизнь. Следовало отправляться в путь.

— Ну, дорогие мои, будьте осторожны, — давала последние напутствия матушка Анастасия. — Помните, что с радостью помогу вам, если это будет в моих силах.

Она перекрестила их на дорожку и мысленно вознесла молитвы к небу.

И снова туман окутал их, но Андрей его почти полюбил за то, что мог держать Таню за руки.

В этот раз они оказались в центре березовой рощи. Вернее, это была широкая аллея, по обе стороны от которой росли березы. Сквозь густую и сочную листву проглядывало яркое солнце, приятно лаская кожу.

— Здорово, да? — Таня наблюдала за реакцией Андрея. — Это еще что!.. Пойдем, я покажу тебе настоящий райский уголок.

Она принялась петлять между стройных белых стволов с черными вкраплениями. Андрей едва поспевал следом. Через несколько минут они вышли к небольшому озеру, по периметру которого густо росли плакучие ивы. Кустарники чередовались с деревьями, блестящие коричневые стебли венчала ажурная крона из тонких веточек с длинными, заостренными с двух сторон листьями.

— Это тальник? — не поверил своим глазам Андрей. Кое-где кустарники ракиты образовывали заросли, которые в народе называли тальниками.

— Точно! — кивнула Таня. — И, что самое главное, вода в этом озере всегда кристалльно чистая и теплая.

— Именно так, наверное, и должен выглядеть рай, — задумчиво произнес Андрей. — Знаешь, что я сейчас вспомнил? Песенку, которую ты пела почти на всех праздниках. Помнишь?

— То березка, то рябина, — запела Таня чистым и звонким голосом, — куст ракиты над рекой. Край родной на век любимый, где найти еще такой… — она резко замолчала, и глаза ее подернулись грустью. — Только тут озеро, а не речка, как в моей песне…

Андрей отчетливо представил себе маленькую рыжую девчонку с торчащими в разные стороны непослушными локонами, гордо стоящую на сцене и звонким детским голосом поющую песню о родном крае. Без тени смущения, без запинок, отлично чувствуя музыку. И потом — гром аплодисментов, взрывающих зал. Иногда ей даже аплодировали стоя от переизбытка чувств.

— Не грусти, — попытался успокоить ее Андрей, — мы выберемся отсюда.

— Видя всю эту красоту, — грустно проговорила она, — я еще сильнее скучаю по дому. Все это не мое. И я бы не хотела, чтобы оно было моим. Я хочу в тот мир, который бережно хранится в детских воспоминаниях. Пусть я там почти ничего не видела, но я помню, как это пахнет. Тот мир пахнет родиной.

— Мы вернемся туда, — уверенно произнес Андрей. — И ты опять почувствуешь тот запах. «Значит, вот что такое родина? — мысленно продолжил он. — Не город или страна, в которой ты живешь, а весь твой мир!»

— Да, я шут, я циркач, так что же? Пусть меня так зовут вельможи! Как они от меня далеки, далеки… — послышалось заливистое пение со стороны рощи. — Никогда не дадут руки-и-и… — на поляну выскочила девушка, размахивая небольшой корзинкой. Заметив Андрея с Татьяной, она резко остановилась, испуганно уставившись на них. — Ой! А вы кто? — немного заикаясь, спросила девушка. — Как?.. Как вы здесь оказались? — ее серые глаза округлились от удивления.

— Не бойтесь! — выступила вперед Таня, заметив первые признаки паники в глазах незнакомки. — Мы не злодеи.

— Постой… а я знаю тебя, — девушка с любопытством разглядывала ее, сразу же успокоившись. — Ты — Посланница… Ну, точно! — она улыбнулась. — Мне рассказывали о тебе… Но я и представить не могла, что ты такая красавица! А ты кто? — она перевела взгляд на Андрея, и в нем опять засветилось недоверие.

— Мы…

— Мы — друзья Паны, — перебила Андрея Таня.

— Правда?! Нашей Паночки?! Но это же чудесно! — развеселилась незнакомка. — А я… я — ее бабушка… — на щеках девушки вспыхнул яркий румянец. — Хоть и выгляжу странно для этого… Ну тогда скорее пойдемте, — спохватилась она. — Пана будет до ужаса рада вас видеть.

— Подожди, — остановила Таня уже настроившуюся бежать обратно девушку, — давай еще немного побудем здесь… Такая красота, — она окинула взглядом поляну. — Хочется все как следует рассмотреть.

— Да-а-а, у нас тут замечательно, — радостно согласилась девушка. — Сколько любуюсь, а не надоедает.

— Как тебя зовут? — представив девушке себя и Андрея, спросила Таня, когда они все дружно уселись прямо на траву.

— Елена.

— Значит, ты — дочка Марфы?

— Да… — удивленно ответила она, — а откуда вы знаете?

— Так, — начала было Таня, но сразу осеклась, — а… что, Пана ничего не рассказывала?

— Паночка очень молчаливая и замкнутая, — вновь улыбнулась девушка. — Она еще не привыкла к нам. Сторонится всех… А Светлану, так вообще, по-моему, боится.

— А Светлана… Она тут самая главная? — аккуратно уточнила Таня.

— Да, — ответила простушка, не почувствовав напряжения в ее голосе. — Она самая первая оказалась здесь, — девушка бесхитростно выложила историю, рассказанную давным-давно бабой Марфой. — Вот, — закончила она, — здесь все так, как хочет она. И это озеро… и роща… Красиво, правда?

— Очень, — согласилась Таня. Андрей помалкивал, боясь спугнуть Елену. Он уже догадался, что Таня пытается выведать как можно больше, прежде чем отправляться во вражеский стан. Что он является таковым, Андрей не сомневался. — А кто еще живет с вами вместе, ну… кроме тебя и Светланы?

— А… это? — засветилась добрая простушка. — Ну, нас много… моя бабушка — Наталья. Вы не представляете, как долго я не могла к ней привыкнуть! — засмеялась она. — Где это видано, чтобы бабушка была одних с тобой лет? Потом… еще бабушка моей бабушки — Ольга, и ее бабушка… тоже… Вера… Запутались? — вновь засмеялась она. — Все это проклятие… из-за него мы все тут ровно через поколение и в одном возрасте, едва достигшие двадцати пяти лет… Зато, нам весело! В замке Светланы, — в устах девушки это прозвучало так естественно, как будто она не видела ничего особенного в том, что замок принадлежит Светлане и она тут главная хозяйка, — живет еще целая куча народу… Там весело.

— А почему вы живете все вместе? — продолжала допытываться Таня, стараясь делать это как можно более дружелюбно. — Тут мало кто живет группами. Многие селятся по отдельности, создают свой собственный мир.

— А зачем? — искренне удивилась Елена. Стало понятно, что подобная мысль даже не приходила ей в голову. — Это же ужасно скучно! И потом… не смогла бы я жить сама… Я непутевая, — она хихикнула. — Вот и мама так всегда говорила.

— А Светлана? Какая она? — рискнула спросить Таня.

— О-о-о, она замечательная! — восторженно воскликнула девушка, не почувствовав подтекста в вопросе. — Она… она, как королева! Всегда все знает, правильно делает. Она никогда не обижает нас… Все решения принимает сама… а мы всегда согласны с ней…

«Вот! Самое главное! — подумал Андрей, продолжая молчать, не встревая в беседу девушек. — Всегда все делает сама! Видно, как-то она научилась подчинять себе волю девушек. А Пана пока еще не поддается…»

— А ты сразу согласилась жить здесь, вместе со Светланой? — будто прочитав мысли Андрея, спросила Таня. — Как только попала сюда? Тебе не хотелось иметь свой дом?

— Я уже не очень помню… — задумалась Елена. — Может, в самом начале, если только… Не помню, а что?.. — во взгляде ее мелькнуло недоверие.

— Ничего, — улыбнулась Таня. — Просто мне до ужаса интересно все, что касается Паны и ее семьи, — Елена опять расслабилась и успокоилась. — Она — моя близкая подруга, понимаешь? Я волнуюсь за нее.

— О-о-о, не волнуйтесь! Паночку здесь никто не обидит. Ее все любят и балуют, — тут она немного загрустила: — Только… она плачет, бедняжка. Когда думает, что ее никто не видит, заливается горькими слезами… А один раз, ночью, я слышала, как она звала какого-то Ивана, — Елена вновь улыбнулась. — Видно, остался там парень, которого она шибко любит. Я тоже любила… когда-то, — она замолчала, мысли ее унеслись далеко-далеко. — Только… пустое это все, — она говорила будто сама с собой. — Любовь, тоска… Зачем? Когда можно жить и ни о чем не думать… Ой, что это я? — она бросила испуганный взгляд на Таню и Андрея. — Разболталась тут! А меня ведь дома дожидаются. И ягод не набрала еще, — она с сожалением заглянула в пустую корзинку. — Теперь влетит от Светланы…

— Давай вместе соберем, — предложила Таня.

— Правда? — обрадовалась Елена. — Давайте! От помощи не откажусь.

Втроем они набрали полную корзину земляники, которой росло повсюду видимо-невидимо. Крупные ягоды выглядывали из-под листьев, а не прятались за ними. Земляника прямо манила, чтобы ее сорвали.

— Вот, спасибо вам! — сказала Елена, когда корзина заполнилась доверху. — Без вас я бы долго еще возилась. А теперь, пойдемте. Время близится к обеду. Светлана будет волноваться. А как Пана обрадуется…

Они пересекли рощу и вышли на аллею, которая, как оказалось, вела прямо к дому.

— Ничего себе! — вырвалось у Андрея, когда роща осталась позади. Он ожидал увидеть все что угодно, только не то, что предстало их взору. Мороз побежал по коже. Плохие предчувствия, которые раньше не посещали его, мгновенно заполнили сознание.