Поездка в Испанию

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рейчел чувствовала себя в ловушке: чего ей меньше всего хотелось, так это ехать с ним утром на виллу — туда, где он познал счастье с Леонорой, где они зачали ребенка. О Господи! А вдруг еще Кармен не вернется из Кордовы так скоро, как обещала, и не освободит ее?..

Впервые за шесть лет горечь обиды на эгоизм Брайана примешалась к ее преданности брату.

Не начни она эти поиски — не встретила бы Винсента де Рьяно!

— Сеньорита Эллис?

Она так предалась своим размышлениям, что забыла об окружающем: танцоры уже покинули сцену, это Винсент к ней обращается... К ее ужасу, супруги Васкес тоже, кажется, воззрились на нее с удивлением... Она собралась с силами и посмотрела в сторону Винсента.

— Простите, сеньор, вы меня о чем-то спрашивали?

На лице де Рьяно появилось мрачное выражение, он сразу будто постарел на несколько лет.

— Совершенно очевидно, что из всех мыслей, занимавших вас в последние четверть часа, единственной была мысль о брате, — проговорил он несколько придушенно.

Как утопающий за соломинку, Рейчел ухватилась за это спасительное предположение.

— О, простите, я... я вовсе не хотела нарушить для вас очарование этого вечера, — обратилась она к Васкесам. — Спасибо, что пригласили меня, — никогда ничего более захватывающего не видела. Только... исчезновение брата и правда первая моя забота. Чем быстрее он найдется, тем лучше для всех. Я не могу позволить себе оставаться так долго вдали от Нью-Йорка.

— Compadre? — повернулся Винсент к Эрнандо. — Насколько я знаю сеньориту Эллис, ей не терпится домой. Пожалуйста, поедем с нами. Я уверен, сеньорита Эллис найдет для вас нужную фотографию. — И повернул голову. — iVerdad, senorita? — Он смотрел на нее сейчас так же отрешенно, как тогда в Аракене, у конюшни.

Рейчел еще раз убедилась — этот вечер устроен только ради нее самой, а сеньор де Рьяно скорбит по погибшей жене.

— Да, конечно, — кивнула она.

— Поехали! — властным тоном подвел черту Винсент, привычным уже жестом подхватив Рейчел под локоть.

А она собрала все душевные силы, не хотела ведь, чтобы он касался ее, вообще был рядом... Через несколько секунд сели в машину; Винсент устроился рядом с ней на заднем сиденье, задев ее бедро своим. Она отпрянула, не сомневаясь — он слышит, как стучит ее сердце.

— Расслабьтесь, Рейчел, — раздраженно посоветовал Винсент. — Я, хоть и могу иной раз выйти из себя, не имею привычки набрасываться на беззащитных женщин. Как бы то ни было, мы должны кое-что обсудить, прежде чем доедем до дома и вы исчезнете в преисподней.

— Если речь о моей поездке в Ла-Рабиду...

— Нет-нет, — поспешно прервал он. — Речь о Кармен: она настолько ожила, что намерена съездить со своими крестными на море — у них там дом, в Бенидорме. Солнце и воздух будут ей очень полезны.

Рейчел мгновенно встревожилась — совершенно непроизвольно, просто реакция нервов.

— И сколько времени она там пробудет? А как же Луиза?

— Не знаю, — пожал он широкими плечами. — Кармен тебе еще что-нибудь сказала, Фелипэ? — обратился он к шоферу.

Фелипэ, к ужасу Рейчел, мог слышать и видеть все, что происходило на заднем сиденье, но, разумеется, как любой вышколенный слуга, ухитрялся вести себя так, что о его присутствии забывали.

— Нет, patron. Только — что позвонит вам и сеньорите Эллис, когда господа доберутся до моря.

Винсент повернулся к Рейчел, его пылающий взор прожигал ее, она чувствовала жар. — А что, это небольшое изменение планов представляет для вас проблему? Дня два, думаю, не больше: Кармен не сможет долго выдержать вдали от Луизы. Разумеется, за сверхурочную работу вам будет щедро заплачено.

«Да, — хотелось закричать Рейчел, — представляет проблему, и еще какую! Оставаться с вами даже секундой дольше, не говоря уж о часе или дне, — это теперь самая большая в моей жизни проблема!»

— Я не столь уж меркантильна, как вы представляете, сеньор. Если бы деньги так много для меня значили, я избрала бы не карьеру няни, а что-нибудь другое. Но держу пари — даже всесильный сеньор де Рьяно, со всеми своими поместьями и связями, слегка бы обеспокоился, если бы прибыльная работа закончилась, а огромный долг остался висеть. — Голос у нее задрожал. — Это означает лишь, что я должна возвращаться домой и поскорее найти работу.

— Давайте все проясним, — произнес он ледяным голосом. — Вы меня обижаете, полагая, что я жду от вас выплаты похищенных денег. Я возвращаю ваш чек в виде наличных, включая и вашу зарплату. — Он ненадолго замолчал. — По всем долгам ответит ваш брат, если и когда объявится, и притом будет доказано, что он виноват.

Рейчел помотала головой в замешательстве, ошеломленно глядя на него.

— А вы... вы признаете возможность, что он ничего не крал?

Винсент усмехнулся.

— Ничего я не признаю. Хочу только, чтобы вы поняли: я не жду от вас ничего, кроме любви к Луизе и заботы о ней — пока не вернется Кармен.

Набрав побольше воздуха, Рейчел расхрабрилась:

— А я хочу, чтобы вы поняли: я смогу оставаться с Луизой только немного дольше...

— Мы почти дома, — прервал он ее вдруг непринужденно, приводя при этом в бешенство, как только он умел. — Когда войдем, попросите Марию принести фотографии в мой кабинет и возвращайтесь к своим обязанностям. Не забудьте, что мы отправляемся в Аракену рано утром — exactamente[23], в половине восьмого. Мария соберет вещи Луизы. А о своих вы позаботьтесь заранее. Когда будете готовы, скажите Фелипэ, он отнесет все вниз, в машину.

Он кончил уже диктовать свои указания? Теперь и ей можно вставить слово. И она проинформировала с наигранным спокойствием:

— Мне нужно еще позвонить в Нью-Йорк, если не возражаете.

— Рог Dios, Рейчел! — прогремел он, в неистовстве сжимая кулаки. — Вы считаете меня таким монстром, что отчитываетесь каждый раз, когда хотите поговорить со своим любовником?

Рейчел ужаснулась его вспышке — почему он, собственно, делает ложные выводы?!

— Я вам уже говорила, что у меня нет...

— iBasta![24] — приказал он. — Не желаю никаких объяснений!

Она думала, что больше разозлить ее ему не удастся, но, оказывается, ошибалась и съязвила с удовольствием:

— Как прикажете, ваше величество. Вы лишь укрепили мое мнение о вас.

— И какое же это мнение?

От столь грозного вопроса ее бросило в дрожь.

— А такое, что вы диктатор, не признаете компромиссов. Я утвердилась в нем, увидев портрет вашего предка там, наверху: то же властное выражение лица, тот же подбородок... Фамильные черты. Мне они вовсе не импонируют.

Она пожалела о сказанном, испугавшись своей прямоты. Но еще более изумила ее реакция Винсента: запрокинув голову, он рассмеялся — тем добрым, непосредственным смехом, что так ей нравился. Второй раз за вечер... Этого она не ожидала.

— Можете смеяться, сеньор, — натянуто произнесла Рейчел, совсем сбитая с толку его неожиданным поведением, — но это не только мое мнение. Кармен тоже так думает. К счастью, она через несколько дней возвращается, так что я успею покинуть ваш дом до того, как запятнаю вашу безупречную репутацию.

Ну и быстро же меняется у него настроение — прямо ртуть: он вдруг стал мрачен как туча, услышав ее неумелую отповедь. Рейчел буквально кожей ощущала, сидя с ним рядом, как от него исходят волны обиды... и еще чего-то, что невозможно вынести. Едва машина затормозила у подъезда, Рейчел выскочила и бросилась в дом. Пусть Васкесы, остановившие свой автомобиль сразу за ними, станут свидетелями этой сцены — муки ее слишком велики, она не выдерживает... Откуда им знать, какой пытке она подвергается — так близко от него, до боли желая его... О Боже, Кармен будет дома еще не скоро. Как же ей прожить в этой агонии еще хоть немного?! Никогда прежде не ощущала она такого желания. Прав, наверно, был тогда Стэфан — они целовались, и он подметил, что мысли о Брайане мешают ей расслабиться, отдаться своим эмоциям. Да, по отношению к ее бывшему жениху это так. Но то памятное короткое путешествие на руках у Винсента, от паддока до виллы, в первый день ее пребывания в Испании мгновенно разрушило этот миф.

Не переодеваясь, Рейчел направилась прямо в спальню Кармен. Луиза мирно спала, все в том же положении, на спинке, как она оставила ее несколько часов назад.

— Ах ты, моя куколка! — прошептала она своей обожаемой племяннице.

Луиза, эта крошка, стала ей так дорога, что и представить трудно разлуку с ней, а ведь придется оторваться от девочки: совсем скоро лететь домой.

А пока, хоть ее и приводит в неистовство мысль о соседстве с сеньором де Рьяно, придется собрать все силы, всю выдержку на это недолгое, в сущности, оставшееся время. Она не вправе, не может отказать в помощи Кармен — ей так необходим отдых от повседневной рутины. Эта мысль и заставила ее дать согласие на дополнительные дни. Она обезопасит себя тем, что постарается держаться от Винсента подальше.

Так рассуждала разумная, мудрая часть ее существа; но, к ее непритворному ужасу, где-то глубоко внутри поднималась недозволенная, грешная радость: она останется еще здесь, рядом с ним, на его вилле... Когда Мария появилась в дверях, Рейчел, поглощенная этим сложным, смешанным чувством вины и ликования, оторвалась от ребенка и быстро отобрала фотографии: внизу ждут Эрнандо и Винсент.

Как только служанка вышла с конвертом, Рейчел кинулась звонить Лиз: а вдруг весточка от Брайана? Это из-за него, только из-за него она сейчас в Испании и безнадежно влюбилась в человека, чье сердце для нее столь же недоступно, как край Вселенной.

— Рейчел?

Звучный глубокий голос вырвал ее из мира грез, она вздрогнула и разомкнула веки: сквозь открытое окно автомобиля прямо на нее смотрели пронизывающие черные глаза Винсента. Жаркая волна окатила ее тело и окончательно разбудила. После беспокойной ночи Рейчел, убаюканная тихим рокотом мотора, проспала почти всю дорогу от Севильи.

Чувствуя себя застигнутой врасплох, она поспешно вскочила, машинально убирая с лица пряди волос, выбившиеся из поспешно заколотого пучка.

— Мне вас на ручках отнести, как Луизу, или... — он оглядел ее с ног до головы, — вы способны дойти на собственных ногах?

Когда он так смотрит на нее, она слабеет и абсолютно не способна ему противостоять. Он настроен, кажется, добродушно, но после вчерашней ночи... Может быть, это всего лишь маска. Никто их не видит: поставил машину позади виллы. Она же дала безмолвную клятву — держать себя в руках. И, облизывая пересохшие губы, Рейчел пробормотала:

— Извините... надеюсь, Луиза не слишком беспокоила вас в дороге. Надо было меня разбудить.

— Видимо, в этом отношении Луиза больше в вас, чем в мать. Как только мы выехали из города, тоже сразу уснула.

— Я рада, что дорога была спокойной. — Рейчел молилась про себя, чтобы он хоть немного отошел от двери, иначе она протянет руку и... дотронется до него, это так легко. — Наш разговор непременно перерастает в битву, так что для вас это неплохо, — не удержалась она.

— Хоть это и странно, наши перепалки мне даже нравятся. — Он не отрывал взгляда от ее губ. — Жду не дождусь ваших подколок сегодня в полдень, когда Луиза уснет.

— «Сегодня в полдень»? — повторила она спокойно, но с внутренним страхом и восторгом.

Наконец-то он открыл дверцу, и она может выйти.

— В делах я навел порядок, офис в Джабуго посетил — теперь меня ждет мой жеребец. Вы когда-нибудь ездили верхом?

— Да, несколько раз. — Рейчел прищурилась, но не от яркого солнечного света. — И до сих пор отношусь к лошадям с предубеждением.

— Но не к Паките: послушная маленькая лошадка, специально для новичков, как вы. Мы покатаемся по лесу, там прохладнее, а пообедаем попозже, на возвышенности. Оттуда изумительный вид.

Она прикрыла глаза, борясь с волнением, и прошла с ним через патио внутрь виллы; прислуга их приветствовала.

— Но... для прогулки верхом у меня нет подходящей одежды.

— Ну, футболка и шорты, что были на вас, когда вы купали Луизу, будут в самый раз. А если предпочитаете закрыть ноги, выбирайте что-нибудь из вещей Кармен. Катана вам покажет. Встречаемся у конюшни, в час дня. И, сеньорита... пожалуйста, съешьте что-нибудь, перед тем как отправиться.

Вот так предупреждение, да еще таким тоном и с этой интонацией... Рейчел покраснела... и, повинуясь знаку Винсента — ей он адресован или служанке? — послушно направилась под эскортом Катаны наверх. Чувство одиночества, отсутствия чего-то необходимого для жизни сразу охватило ее, как только Винсент остался вне поля ее зрения. Но ведь единственная причина, которая привела ее сюда, на виллу, — Луиза. Не следует забывать об этом. Тем более что она всем существом чувствовала — встрече с братом не состояться никогда... А раз так, ей надо возвращаться домой, в Нью-Йорк, в мир такой далекий от того, в котором живет сеньор де Рьяно: другие традиции, иная культура, как будто две разные планеты...

Занятая этими невеселыми мыслями, беспорядочно проносившимися в голове, Рейчел совсем было отвлеклась. И вдруг на краткий миг в поле ее зрения попала высокая фигура Винсента, направлявшегося вдоль бассейна по вымощенной изразцовой плиткой дорожке. Импульсивно она поспешила укрыться за увитой цветами аркой. Однако успела заметить, как он, ослабив узел галстука, запустил пальцы в свою черную шевелюру — что-то его, видимо, беспокоит.

Что ж, в ее глазах рассеянный вид Винсента только добавляет ему обаяния. Предупредительного хозяина, привлекательного, но не лишенного жесткости и властности, каким он был в Севилье, казалось, подменили: он двигался по дому и вокруг преисполненный нерастраченной энергии — так выходит на охоту проголодавшийся волк. Столь стремительная перемена в его поведении связана, конечно, с тем, что его преследуют воспоминания о счастливой жизни с любимой женой.

Не годится, однако, чтобы хозяин дома заметил, что она подсматривает за ним. И Рейчел направилась в апартаменты Кармен, где Луиза, к ее радости, проснулась и требовала внимания. Устраивая девочку в колыбели, Рейчел обвела взглядом детскую: дизайн продуман до мельчайших подробностей — настоящий райский уголок для ребенка, нежно-голубой с белым; настроение радости и покоя, изобилие света и мягких игрушек. И вдруг Рейчел пронзила острая боль — ведь эта — прелестная комната предназначалась для маленького сынишки сеньора. Не суждено ему взять на руки малыша...

Нет, она не в состоянии больше предаваться этим тяжелым раздумьям, надо позаботиться о Луизе. И Рейчел, облачившись в купальный костюм, одела Луизу и пошла с ней к бассейну. Девочка с явным удовольствием плескалась в воде, и, глядя на нее, Рейчел забыла обо всем на свете, пока не обратила внимания, что не одна наслаждается этой радостью: вокруг собралась прислуга сеньора де Рьяно и, пользуясь свободным утренним часом, наблюдала за этой трогательной сценой. Смуглые добродушные люди широко улыбались, полные умиления и симпатии к этой маленькой белокурой muchacha[25] — ведь ей удалось заполнить страшную пустоту, образовавшуюся в кровоточащем сердце сеньора.

К счастью, вода смывала слезы Рейчел. Когда она прилетит домой, там уже не будет сеньора де Рьяно — того, кто разбил ее собственное сердце.