Пожар страсти

Глава седьмая

Запрокинув руки над головой. Кара потянулась всем телом.

— Я хочу есть.

— С чего бы вдруг? — усмехнулся в подушку Уэс. Он повернул голову и чуть не задел носом ее нос. В его глазах мелькнули нежность и что-то еще.

Должна ли она сказать ему, что чувствовала? Нужно ли похвалить его? Или подразнить?

Тем временем Уэс перекатился на спину и огляделся.

— Где-то тут были мои джинсы.

Кара в замешательстве села и сползла к краю кровати.

— Думаю, они остались в кухне.

Он положил руки ей на плечи.

— Давай я разогрею что-нибудь и принесу сюда?

— Будем есть в постели?

— Ага. — Уэс поцеловал ее в макушку и вышел из спальни.

Она повернула голову и посмотрела ему вслед. И как теперь сосредоточиться на расследовании и допрашивать свидетелей, если перед глазами будет стоять голый Уэс?

Отогнав приятные фантазии. Кара заставила себя пойти в ванную, включила воду и подставила утомленное тело под сильные горячие струи. Вытершись насухо, она накинула махровый халат. Разумеется, рассуждала про себя девушка, секс помогает снять напряжение, не дает воспринимать жизнь слишком серьезно и — если заниматься им с Уэсом — является одним из самых приятных способов поупражнять тело. Но есть и еще что-то, от чего, стоило ей посмотреть в его глаза, сжималось сердце. В те моменты, когда их тела становились единым целым, ей казалось, что и душа ее превращалась в частичку его души.

Их близость была не только физической. И Кара еще не поняла, хорошо это или плохо.

Выйдя из ванной. Кара вернулась мыслями к расследованию. Что если, увлекшись Уэсом, она не справится с заданием, опозорит себя или пожарное управление штата.

В спальню вплывал неповторимый чувственный голос певицы Тони Брэкстон. Значит, Уэс нашел ее проигрыватель компакт-дисков.

— Мне нравятся твои музыкальные пристрастия, — сказал он, нарисовавшись в дверях в одних джинсах. Он показал рукой на кровать. — Поужинаем?

Кара посмотрела в ту сторону. Оказалось, что он успел застелить постель покрывалом и поставил сверху поднос с салатами и тарелками с едой, от которой поднимался пар. От восхитительного аромата сыра и томатной пасты у нее закружилась голова.

— Неплохо!

Уэс положил ей руку на талию и притянул к себе.

— Это ты обо мне или о еде?

Она подняла на него глаза. И снова у нее перехватило дыхание.

— И о тебе, и о еде. — Девушка постаралась придать голосу легкость и толкнула его плечом. — А теперь прочь с дороги. Я чую запах молодого «пармезана».

Посмеиваясь, он отошел в сторону, а она ласточкой порхнула к кровати.

За ужином они говорили о разном, но только не о деле, которое познакомило их. В спорте она предпочитала автогонки, он — футбол. Любимые фильмы?

Ему нравились будоражащие детективы, ей — комедии. Любимое место для проведения отпуска? Оба выбрали пляж и солнце. Местные политики? Они сошлись на мнении, что мистеру Коллинзу не хватает только ожерелья из фальшивых бриллиантов.

Как-то незаметно он уселся, откинувшись на спинку кровати, а она устроилась головой у него на коленях, держа при этом бокал «Кьянти» в руке.

Уэс намотал ее локон на палец.

— Ты вот сказала, что раньше никому не делала массаж. От таких слов самомнение любого мужчины подскочит до небес.

— Разумеется, у меня были мужчины до тебя.

— Но никто мне и в подметки не годился.

— Да уж. — Она приподняла голову и сделала глоток вина. — Вообще-то последним, кому я делала массаж, был мой отец.

Уэс закашлялся.

— Отец?

— Угу. — Девушка покраснела. Она не собиралась говорить с ним о родителях. Это была слишком личная, слишком мучительная тема. Но теперь Кара уже не могла остановить поток воспоминаний. Вот ее отец, уставший, возвращается домой после трудного рабочего дня с текстильной фабрики. Она уговаривает его лечь на пол, потом снимает тапочки и ходит по его спине своими маленькими ножками.

Но мысли о домашнем тепле, как обычно, сменились тяжестью и болью. Пустотой, которая никогда не уйдет из сердца.

— Ты и сейчас с ним близка?

— Нет. Его уже нет.

Уэс весь напрягся.

— Что с ним случилось?

Девушка сжала губы. Говорят, открываться просто. Но как это происходит?

— Он погиб. На пожаре. И мама тоже.

Его рука сжала ее пальцы.

— Сразу оба? Сколько тебе было?

— Десять лет.

— И как же ты потом?

Время научило ее сдерживать эмоции.

— Попала в детский дом.

Уэс провел большим пальцем по ее запястью. Кара подняла на него глаза. Его взгляд упирался в стену. Интересно, он понимал, что подсознательно ведет себя так, что ей становится легче? Вряд ли.

— Поэтому ты стала следователем по поджогам?

— Да.

Он помолчал несколько секунд.

— И поэтому тебя так беспокоит этот несчастный бездомный. Расследования того пожара, в котором погибли твои родители, не проводили?

— Нет, до тех пор, пока на пожаре, устроенном тем же подонком, не погибли дочь конгрессмена и ее приятель. — Девушка умолкла, чтобы проглотить комок, застрявший в горле. — Его осудили за серию поджогов и убийства. Он умер в тюрьме несколько лет назад.

Уэс сидел неподвижно, потом провел рукой по ее голове.

— Мой отец тоже погиб на пожаре.

Ее пальцы сжали бокал. Когда Бен предложил ей брата в качестве напарника, она подумала, что такая похожесть их судеб поможет им лучше понимать друг друга.

— Я знаю.

— Той ночью… ты… увидела тело и вспомнила родителей?

— Да.

Уэс вздохнул.

Кара прекрасно знала, о чем он сейчас думает. Наступит ли этому конец когда-нибудь? Успокоится ли душа?

— Скажи, ты так сосредоточен на этом расследовании из-за того, что твой отец погиб на пожаре? спросила она, поскольку остальные вопросы были еще неприятнее.

— Не совсем.

— Если не из-за отца, тогда из-за чего? Я же вижу, тут что-то личное.

— Тебе показалось.

Она подвинулась к краю кровати.

— Я поделилась с тобой самой большой своей болью, а ты не можешь…

— Она меня бросила, ясно? Я думал, что небезразличен ей. Но тут появляется денежный мешок на «мерседесе», и мне дают отставку.

Кара оглянулась на него через плечо.

— Кто бросил тебя? О чем ты… — Она замолчала, догадавшись, и вскочила на ноги. — Черт подери, Кимбалл, да у тебя же в этом деле полно личных мотивов!

— Ты знала об этом с самого начала.

— Нет, я знала только, что ты не любишь Эдисона. Ты не можешь участвовать в расследовании.

— Что? — Его брови взметнулись вверх.

— Потому что ты испытываешь чувство острой неприязни к потерпевшему, который может оказаться основным подозреваемым. — Меряя спальню шагами, Кара принялась тереть виски. — Если дело дойдет до суда, где Эдисон будет обвиняемым, его адвокаты зубами вцепятся в твою предвзятость, как голодные акулы.

— Да ведь улики перевесят все остальное.

— О, благодарю вас, мистер Оптимист. — Ей хотелось пнуть что-нибудь. Со всей силы. Лучше бы даже не что-нибудь, а Уэса. Не было смысла напоминать ему, что, во-первых, доказать поджог всегда крайне сложно, а во-вторых, личная заинтересованность в расследовании недопустима. Это называется профессиональная этика. А уж если Эдисону удастся оправдаться, он в отместку затаскает Уэса по судам и жизни не даст ни ему, ни всему городу. Нужно вывести его из игры. Ради него самого. И ради дела.

Уэс поднялся и встал у нее на пути, чтобы остановить.

— Я могу быть объективным.

Девушка недоверчиво посмотрела на него.

— Ну конечно!

Уэс провел рукой по волосам.

— Черт подери. Кара, я же полицейский. Я могу отделить… — Он осекся, помотал головой. — Ну хорошо, признаю, до сих пор у меня это не очень получалось. Зато ты у нас сама беспристрастность. Будешь помогать мне сохранять нейтралитет.

Кара чувствовала себя обманутой. Уэсом и его братом. В этом городке между людьми существовали отношения. Их объединяло общее прошлое. А ей ничего не известно о нем. Но Бен-то должен был знать о конфликте между Эдисоном и Уэсом. Почему же он предложил ей брата в качестве напарника?

— Ты скрыл это от меня.

— А что, я, по-твоему, должен был подойти к тебе и сказать: «Здравствуйте, добро пожаловать в Бэкстер. Кстати, я и Эдисон спали с одной и той же женщиной»?

Она посмотрела на него убийственным взглядом.

— Да.

— Как бы там ни было, ты не можешь отстранить меня от расследования.

— Очень даже могу.

— Неужели ты не доверяешь мне?

— Я тебя не знаю.

— А что же тогда это было? — Уэс простер руки к кровати.

— Я говорю не о сексе. К расследованию он отношения не имеет. Я не знаю тебя с профессиональной стороны.

— В таком случае у меня тоже есть все основания не доверять тебе. Откуда мне знать, что твое кокетство с ним — просто игра?

— Да как ты смеешь сомневаться в моей честности?

— Но ты же в моей сомневаешься.

— Пошел вон! — Кара ткнула пальцем в направлении двери.

— С удовольствием! Но из дела ты меня не выкинешь. Посмотрим еще кто кого. Надо будет, один все расследую!

Девушка ничего не ответила, только понуро опустила голову. Весь этот спор лишний раз доказывал то, что она совершенно не умеет строить отношения с людьми. Меньше всего ей был нужен одноразовый секс. Но именно его она и получила.

Входная дверь с шумом захлопнулась, Кара вздрогнула.

Потом легла на спину. Слезы медленно катились по ее щекам.

Уэс пнул ногой стол. Опять он все испортил.

А ведь думал, что Кара доверяет ему. Конечно, он не выносил Эдисона. И ни на секунду не допускал мысли, что этот мерзавец невиновен. И даже не старался скрыть свое отношение к нему.

Когда Бетани ушла от него, это было так унизительно и неприятно… Сначала ему казалось, что он злится из-за того, что потерял ее, что боль заставляет ненавидеть. Но потом понял, что в нем говорит оскорбленная гордость. Он ни в чем не уступает Эдисону как человек. Просто ему была нужна не конкретно Бетани, ему хотелось близких отношений, тепла. Чувств.

Но из расследования он не уйдет ни за что. Это его дело. Разумеется, справедливость должна восторжествовать. Но самое главное сейчас — остановить безумного поджигателя. К тому же у него появилась возможность доказать, что он достоин своей семьи. Чтобы отец на небесах мог гордиться им.

Но нужно оставить прошлое в прошлом. Как можно скорее. Иначе не видать ему участия в расследовании как своих ушей. Так же, как и уважения Кары.

Стук в дверь спас его от дальнейших самоистязаний.

Это был Стив.

— Ну как там расследование продвигается? — Стив дернул бровями. — Как наша обворожительная капитан Хьюз?

Уэс зарычал.

— Хорошо, да? — ухмыльнулся Стив.

— Нормально.

— Ах, нормально! А я уж начал беспокоиться, что возникли проблемы.

— С чего ты взял?

— Да у тебя такой вид, как будто тебе нестерпимо хочется кому-нибудь вмазать.

— Просто она ужасно упряма. И неконтактна.

— А еще красива и умна, — добавил Стив.

Уэс недобро глянул на него.

— А ты наблюдателен. — Ему не понравилось, что брат говорит о Каре в таком тоне.

— Она ведь женщина, — пожал плечами Стив. — Так в каком вопросе она с тобой не согласилась?

Уэс вздохнул.

— Ей стало известно о причинах моей неприязни к Эдисону. И теперь она хочет добиться моего отстранения от расследования.

— Значит, тебе нужно как-то доказать ей, что следователь в тебе победит оскорбленного мужчину, который ревнует бывшую девушку к Эдисону.

— Да не ревную я! — Уэс сжал губы.

— Все равно, ты не в силах ему простить. Поэтому смотришь на него с предвзятостью, так?

— Да я знаю, что он виноват!

Стив покачал головой.

— Ты, конечно, можешь назвать меня упрямым и неконтактным, но я все равно скажу. Ни черта ты не знаешь! Это тебе так хочется думать. А доказательства где? Они у тебя есть?

— Нет, но…

— Уэс, ты полицейский. Вот и веди себя соответственно.

Если бы эту фразу произнес Бен, Уэс стал бы спорить. Но горячность младшего брата, обычно доброго и мягкого, остановила его. Собственно, Стив только озвучил мысли Уэса.

Нужно, нужно оставить прошлое в прошлом.

— Вы намеренно скрыли от меня историю про вашего брата и Эдисона, — бросила Кара Бену Кимбаллу, наклонившись над его столом.

Глаза Бена сверкнули. Он тяжело вздохнул, словно заранее знал, что этот момент однажды настанет.

— Мы с братом редко сходимся во взглядах, но полицейский он отличный. Хорошо разбирается в людях. Уэс не позволит уйти от наказания виновному, кем бы он ни был.

Кара кивнула. Несмотря на всю злость, кипевшую внутри, она не могла отрицать сильные стороны лейтенанта Кимбалла. Ей захотелось упасть на стул и признать, что нападки на Уэса мотивированы чем-то личным. Всю прошлую ночь она пролежала без сна, представляя его и ту женщину. Как они смеются вместе, как прикасаются друг к другу, дарят друг другу ту же страсть, которая сжигала ее в его объятиях. Ей казалось, что ее предали. Хотя она не имела на него никаких прав.

— Люди должны знать о конфликте между Эдисоном и Уэсом, — наконец сказала Кара. — Иначе это навредит расследованию, поставит под сомнение его выводы.

Бен вскинул руки.

— Да что ты предлагаешь делать? В нашем городе не найдешь человека, который объективен к Роберту Эдисону. Все так или иначе имели с ним дело. И что бы там между ними ни произошло, я знаю, Уэс не станет использовать расследование, чтобы отомстить. Он честный человек. Я мог бы доверить ему свою жизнь. — Бен умолк. Его взгляд смягчился. — И ты можешь.

Кара отвернулась.

— Это ни к чему. И вообще дело не в нас.

— Значит, между вами что-то есть?

— Нет. — От воспоминания о том, как Уэс смотрел на нее прошлой ночью, ее сердце сжалось.

— Сядь, пожалуйста. Ты выглядишь уставшей.

Девушка нашла в себе силы засмеяться и оглянулась через плечо.

— Вы мне все время это говорите.

Он жестом пригласил ее сесть на стул у стола.

— Потому что у тебя все время утомленный вид. А у меня пунктик: вечно обо всех забочусь. Вот хоть жену мою спроси.

При упоминании Моники Кара сделала шаг вперед и опустилась на стул.

— И кстати, давай уже на «ты»? — предложил Бен.

— Хорошо, — согласилась Кара. — Прости мне мое любопытство… Как у вас с Моникой завязались отношения?

— Довольно стремительно, — усмехнулся он.

Своей улыбкой Бен напомнил ей «малыша» Стивена. И Уэса, когда он подшучивал над ней из-за спортзала. Да, братья Кимбаллы настоящие сердцееды. Женщине трудно устоять перед их обаянием.

— Не сомневалась.

Ей вдруг стало спокойно. Не хорошо или легко, а просто спокойно. Участие Уэса в расследовании не перестало заботить ее. Но у нее перед глазами уже не стояла картина того, как безликий поджигатель радостно покидает зал суда.

Конечно, если им окажется Роберт Эдисон, придется задержаться в Бэкстере минимум на месяц, чтобы доказать его вину. Кстати, он так и не позвонил, чтобы сообщить имена женщин, обеспечивших ему алиби.

В дверь постучали.

— Войдите, — крикнул Бен.

За дверью оказался полицейский — один из тех, кого Кара видела у догорающего склада.

— Сэр, мэм… — смущенно кивнул он. — Мне… вот… поговорить бы с… мисс… с капитаном Хьюз.

Новости у Дэйва были явно плохие. Ей не раз приходилось видеть такое выражение лица у блюстителей правопорядка. Оно не сулило ничего хорошего.

— Дело в том, что… — Дейв набрал в легкие воздуха. — Перчатки у нас пропали.

Бен посмотрел на Кару, потом на Дейва.

— Перчатки?

Парень уставился в пол.

— Ну да, те, которые на месте пожара нашли.

— Что значит пропали? — Голова Кары пошла кругом. — Их же вчера отправили в лабораторию штата.

Дейв медленно поднял на нее взгляд, полный страха и стыда.

— Не отправили, мэм. Другие улики отправили, а перчатки нет. Произошла путаница в документах. Потом ошибку обнаружили и перенесли отправку на сегодня. А утром их уже не было на месте.

Так. Спокойно, дыши глубже, подсказал Каре внутренний голос. Ну почему именно перчатки? Пусть бы что-нибудь другое исчезло!

Что угодно!

— На них была вся надежда. Структура резины такова, что на ней отпечатки пальцев просматриваются очень хорошо. Случается, что они оказываются смазанными и толку от них нет. Но иногда сохраняются так хорошо, как будто их сфотографировали, и служат важным звеном в цепи доказательств.

— Как такое могло случиться? — спросила Кара излишне мягким тоном.

— Не знаю, мэм. Все, кто заходит в комнату, где хранятся улики, обязан отметиться в журнале. Дежурный сказал, ничего необычного не происходило.

— Мне нужно поговорить с ним, — заявила девушка, вставая. — И со всеми, кто входил туда. Или проходил мимо. Или просто был в здании.

— Есть, мэм.

Кара не собиралась отчитывать Дейва. Собственно, это была не его вина. И не ее. Но она несла ответственность за это расследование. Ей следовало арендовать специальный сейф для улик, следовало самой работать с ними, самой составить опись, Самой заниматься их отправкой, не допуская к ним никого.

Наконец она победила свою растерянность.

— Дейв, соберите всю информацию. И сразу несите ее мне. И никому, кроме меня, не показывайте.