Похититель невест

Глава шестая

Изабель, оказавшись в Сире, была просто ошеломлена. Все там выглядело слишком большим и чересчур пышным. Замок был настоящей громадой, с таким множеством лестниц, полутемных коридоров и комнат, что Изабель боялась заблудиться. Вокруг замка простирались необъятные владения эрла. Местность была преимущественно равнинной, а когда Джастин поднялся вместе с Изабель на самую высокую из крепостных башен и показал ей, где проходят границы владений его брата, потрясенная Изабель так и не смогла определить, где же начинаются земли его соседей. Город Сир удивил ее своими размерами и суетой, и, судя по тому, что эрл и его достойная супруга утопали в роскоши, можно было смело заключить, что местная коммерция процветает.

Изабель умела прекрасно распознать признаки благосостояния и преуспеяния, точно так же, как могла найти общий язык с банкирами, ростовщиками, торговцами и менялами. Чтобы все обитатели города могли мирно заниматься своими делами, требовалась твердая и уверенная рука, и Изабель испытывала истинное восхищение человеком, который сумел добиться процветания подвластного ему города. Сэр Хью, эрл Сирский, только улыбнулся, услышав застенчивые комплименты Изабель, и признался, что вовсе не он, а его жена, леди Розалин, управляет Сиром и принимает все важные решения.

– А я гожусь лишь на то, чтобы произносить речи, – заявил эрл, – да возиться с ребятишками, когда их мамочке захочется немного передохнуть. А в другие дни я всего лишь мужчина, официально делящий ложе с хозяйкой Сира.

Он сопроводил эти слова столь многозначительной улыбкой, что щеки Изабель вспыхнули пунцовым румянцем. Разумеется, эрл лукавил. Может, леди Розалин и впрямь управляла Сиром, и, надо признаться, делала это весьма и весьма успешно, однако владел им все-таки сэр Хью. Именно он был почитаемым хозяином, которому все было ясно без лишних слов и объяснений, который мог уладить недоразумения прежде, чем вспыхивали споры и ссоры, и именно эрл умел сказать нужные слова в нужный момент. Изабель прожила в Сире всего лишь неделю, однако за это время стала свидетельницей того, как сэр Хью разрешил несколько споров между своими вассалами, проявив мудрость и остроту ума, достойные самого царя Соломона. Ни один из приходивших к нему в отчаянии или гневе не покидал замок, пока в душе его не воцарялись спокойствие и мир.

У эрла был редкостный дар располагать к себе людей, и Изабель довелось испытать волшебное действие этого дара сразу же, как только Джастин привез ее в замок брата и представил сэру Хью и его супруге. Изабель изнемогала от долгой поездки и чувствовала себя смертельно усталой от быстрой смены впечатлений и событий прошедшей ночи. Как-никак она была похищена, тут же стала женой человека, о котором не смела и мечтать, – а потому нашла в себе силы лишь молча взирать на эрла Сирского, когда он с приветливой улыбкой направился к ней. Прошло несколько бесконечно долгих мгновений, прежде чем Изабель сумела пробормотать что-то в ответ, а эрл взял ее холодные пальцы в свою необъятную ладонь, весело ухмыльнулся и заговорил, обращаясь к Джастину:

– Похоже, ты еще не успел объяснить жене, что мы с Хьюго – близнецы. Бедная девочка, верно, думает, что рассудок стал изменять ей. – Именно об этом в ту минуту и думала Изабель и лишь благодаря словам эрла Сирского сообразила, почему сэр Хью выглядит точной копией священника, за несколько часов до того обвенчавшего ее с Джастином.

Похоже, сэр Хью достаточно спокойно отнесся к известию, что Джастин прибыл в Сир, обвенчавшись вовсе не с той девицей, что предназначала ему воля герцога и родни. Эрл ничем не выдал своего удивления, лишь приподнял бровь, и все же Изабель было не по себе. Всю неделю, прожитую ими в Сире, эрл был с ней добр и обходителен, хотя временами она ловила на себе его пристальный, оценивающе-вопросительный взгляд. Судя по всему, ничего нельзя было утаить от его пронзительных зеленых глаз. Между эрлом и Джастином возникло едва заметное молчаливое напряжение, но, если эрл и задавался вопросом, почему это его брат со своей молодой женой предпочитают спать в разных комнатах, вслух он не сказал ни слова. По крайней мере, Изабель ничего не слышала.

К счастью, в присутствии леди Розалин девушка чувствовала себя намного свободнее. Красивая, прямодушная и добрая хозяйка Сира сразу же отнеслась к Изабель как к родной сестре и постаралась сделать все возможное, чтобы девушка не испытывала ни смущения, ни волнения.

– Не позволяй Хью заговорить себя, милая, – посоветовала она, провожая Изабель в ее спальню. – Болдвины все довольно настойчивы, а Хью к тому же не может пропустить ни одной передряги. Если только есть возможность ввязаться в какую-нибудь переделку, он сделает это первым. Он вовсе не так серьезен и рассудителен, как сэр Александр и Джастин, впрочем, может, оно и к лучшему. Хотя, конечно, – быстро добавила она, с улыбкой взглянув на Изабель, – в серьезности и рассудительности нет ничего плохого. Джастин – превосходный человек, за исключением одного: он неисправимый трезвенник. Но не мне рассказывать тебе об этом, правда, дорогая? Скажи, ты очень его любишь?

Изабель и в самом деле все сильнее и сильнее любила Джастина, а потому, сидя перед весело потрескивающим камином, призналась обходительной леди Розалин и в своих чувствах к Джастину, и во всем остальном.

– Я даже не знаю, как это произошло, – с отчаянием проговорила она, опуская гудящую от усталости голову на руки. – Все время, пока Джастин ухаживал за Эвелиной, я любила его, и даже теперь, когда мне стало известно, что он обвенчался со мной, только чтобы сохранить за собой владения и… и приумножить свое состояние, я все равно люблю его. Эвелина была права, говоря, что сэр Джастин будет в ужасе, если узнает о моих чувствах к нему. Я просто глупа до невозможности.

– О нет, не говори так, – мягко пожурила ее леди Розалин, положив руку на ее плечо и стараясь успокоить. – Ты сейчас устала и расстроена и грустишь потому, что тебя силой увезли из дома. Тебе обидно, что пришлось так быстро обвенчаться, но ты вовсе не глупа. Я не могу объяснить, почему сэр Джастин предпочел поступить именно так, однако, ты можешь мне верить, он ни за что не обвенчался бы с тобой, будь он к тебе совершенно безразличен. Очень может быть, дорогая, что он любит тебя.

Но Изабель не могла в это поверить, хотя Джастин был с ней неизменно обходителен и галантен. И все же Изабель достаточно было бросить лишь один взгляд в зеркало, чтобы понять, что ее лицо, такое простое, не выдерживает никакого сравнения ни с красотой ее кузины, ни с породистостью леди Розалин, ни с хорошенькими личиками других женщин. Разумеется, такое лицо никак не могло внушить мужчине любовь или желание. Что же касается всего прочего… ну, о прочем Изабель старалась не задумываться и лишь полагала: самое лучшее, что могут сказать о ней люди, – что у нее доброе сердце. Конечно же, этого, даже вкупе с ее неукротимым темпераментом, едва ли достаточно, чтобы сделать ее желанной. Нельзя также забывать и о ее проклятой любви к математике и цифрам. Хотя талант Изабель приумножать доходы и подсчитывать прибыли никто не посмел бы оспорить, тем не менее, ни один мужчина не станет обсуждать подобное в светской беседе, особенно с молодой женщиной. Только ростовщики и торговцы, что вели дела с ее дядей, находили беседы с Изабель действительно занимательными и захватывающими, но они относились к такому типу мужчин, которых Изабель меньше всего на свете хотелось прельщать и очаровывать своим разговором. Ее муж – другое дело… Она страстно мечтала хоть чем-то привлечь и заинтересовать своего мужа, чтобы он пожелал ее столь же сильно, как, должно быть, желал Эвелину. Но ют как! – печально размышляла Изабель, отложив в сторону вышивание, за которым прилежно просидела целый час.

Днем, когда полуденная трапеза заканчивалась, и кушанья убирались со стола, в замке воцарялась умиротворенная тишина. В большой зале, где собирались дамы – посплетничать и заняться рукоделием, пока лучи солнца еще заливали залу сквозь высокие стрельчатые окна, – бесшумно сновали слуги, спокойно и без суеты занимаясь своим делом. Впрочем, так делалось все в Сире. Казалось, не только замок, но и весь город живет своей размеренной жизнью с точностью и предсказуемостью хорошо заведенных часов.

Изабель ждала Джастина, поскольку он просил ее об этом, как просил каждый день. В это время он обыкновенно отправлялся с ней на прогулку в один из садов или вдоль реки и объяснял это так:

– Нам следует получше узнать друг друга.

Это было восхитительное время для Изабель – ведь вот уже много лет она проводила свои дни, не выходя из дома дяди, к тому же ее муж был поистине приятным спутником и собеседником. Джастин ни разу не настоял на своих супружеских правах за ту неделю, что они прожили в Сире. Удивительно, но ему нравилось гулять с ней так же, как это делали когда-то ее родители, держась за руки и переплетя пальцы, а не просто предлагая даме свою руку в качестве неодушевленной опоры. В первый раз, когда он взял Изабель за руку, девушка так разволновалась, что ее ладонь стала предательски влажной, а пальцы так застыли, что руку едва не свело судорогой. Впрочем, Джастин, казалось, ничего не заметил, хотя слегка разжал свою ладонь, и спустя несколько минут Изабель привыкла к этому прикосновению и расслабилась. Иногда он слегка обнимал ее за плечи и целовал в щеку, и каждый раз делал это неожиданно, без всякого предупреждения, так что у Изабель не оставалось ни малейшего шанса успеть ответить ему. После поцелуя он как-то особенно тепло смотрел на нее.

Откинув голову на высокую спинку стула, Изабель принялась внимательно разглядывать потолок большой залы. Может пройти целый час, прежде чем Джастин вернется из деревни, куда он отправился вместе с сэром Кристианом и эрлом, но Изабель устала от рукоделия. Она, как ни странно, искренне скучала по своим тетрадям с подсчетами. Нет-нет, ей было отлично известно, что тетради и книги принадлежат ее дяде, однако за четыре долгих года, что она провела, склонившись над ними, они стали ей родными. Она знала почти все записи наизусть, от первой до последней, знала каждую кляксу, каждую вмятинку в кожаных переплетах. Она заполняла страницы столь старательно, подсчитывала колонки цифр как минимум по два раза, и… Господи, помилуй! Изабель резко выпрямилась, приложив ладонь ко лбу. Она просто спятила, да и только! Если бы Эвелина могла влезть сейчас в ее мысли, вот, наверное, хохотала бы! И была бы совершенно права. Очень может быть, что не пройдет и года, как она до смерти наскучит своему красивому мужу, утомит его своим занудством. Господи, помоги ей!

– Что-нибудь не так, миледи?

Изабель вздрогнула. Перед ней стояла леди Розалин со своим младшим сыном, лордом Фэрроном, на руках.

– О, нет… – пробормотала Изабель. – Я просто…„просто задумалась, вот и все.

– Ага… – протянула леди Розалин, усаживаясь рядом с ней. – Должно быть, я выглядела точно так же, когда грезила о Хью перед тем, как мы обвенчались. У нас очень утомительно протекало жениховство. Но, судя по всему, так оно происходит со всеми мужчинами из рода Болдвинов. Сэр Александр держал свою будущую жену пленницей несколько недель, прежде чем она согласилась выйти за него, вместе со всеми своими вдовьими владениями. Хью заставил меня три месяца пробыть в служанках у себя в поместье, пока мы не поженились, а Джастин похитил тебя. – Леди Розалин рассмеялась. – Бедняге Виллему одному удавалось быть настоящим джентльменом, но и он, в конце концов, женился на леди, которая решила, что ей нужен именно такой муж, благодарение Господу! Не то он так и остался бы холостяком.

Изабель тоже рассмеялась.

– Джастин рассказывал мне кое-что из этих историй. Пожалуй, мне еще повезло – по сравнению со всем, что пришлось выстрадать и тебе, и леди Лиллис.

– Да, это так, – согласилась леди Розалин. – Джастин всегда был самым рассудительным и обходительным всех братьев, особенно когда дело касалось женщин.

– Отец Хьюго тоже, кажется, очень добр, – заметила Изабель.

Услышав ее слова, Розалин покачала головой.

– Хьюго, как и его брат-близнец, любит женщин. Всех женщин, независимо от их возраста и внешности. Я не раз видела, как эти два негодника в мгновение ока очаровывали и молоденьких невинных девушек, и седых бабушек – и всего лишь при помощи обаятельной улыбки. Я никогда не сумею понять, как это Хьюго удается все эти годы соблюдать данные Церкви обеты. Временами он бывает еще несноснее, чем Хью.

Вспомнив внимательно-оценивающий взгляд отца Хьюго в монастыре, Изабель вынуждена была согласиться.

– А тебя все еще беспокоит, дорогая, почему Джастин женился на тебе? – поинтересовалась леди Розалин.

Улыбка исчезла с лица Изабель, и девушка потупилась.

– Да, – прошептала она. – Я знаю, что мне не следует так волноваться, ведь я могу дать ему все, что он потребует от меня. Просто я довольно часто вспоминаю о работе над счетами моего дяди. Будет приятно снова заняться полезным делом.

– Ты знакома с Джастином совсем недолго, не то, что я, – мягко молвила леди Розалин. – Однако если бы ты знала его так же давно, то поняла бы, что нужна ему не только для приумножения его состояния. Я еще ни разу не видела, чтобы он смотрел на какую-либо из женщин с такой нежностью и любовью, как смотрит на тебя. И мне еще не доводилось видеть его таким довольным и умиротворенным, хотя он и пытается умерить гнев на своего брата – моего мужа. Изабель вскинула голову.

– Пожалуй, он действительно сердится на сэра Хью. Они поссорились из-за меня?

– Нет-нет, не из-за тебя, но из-за некоторых дел, которые могли иметь отношение к тебе. Ведь ни одному мужчине не понравится, если его силой гонят под венец, не так ли?

Изабель ответила, нахмурившись:

– Кажется, он не возражал против венчания с Эвелиной – по крайней мере, до тех пор, пока она и мой дядя не сглупили и не оскорбили его. Если бы они повели себя умнее, он стал бы мужем Эвелины.

– Да неужели? – переспросила леди Розалин. – Не уверена, смогу ли я согласиться с тобой. Но давай больше не говорить об этом, потому как у меня нет никакого желания выяснять, можешь ли ты покраснеть еще сильнее. – Леди Розалин звонко рассмеялась оттого, что Изабель залилась еще более ярким румянцем. – Дорогая моя, если ты действительно так скучаешь по работе с цифрами, может быть, тебя развлекут мои счета? Я буду чрезвычайно рада, если ты сочтешь возможным заняться хоть некоторыми из них, ведь, хотя мне и нравится вести подсчеты, с тех пор, как родился малыш, у меня почти не остается на это времени. – Она улыбнулась, с любовью глядя на своего спящего сына. – Роберт, наш управляющий, на днях предложил мне возложить все заботы о Фэрроне на няньку, так представь, Хью едва не отхлестал его кнутом, хотя это была вполне разумная мысль. Ведь Кэтрин и Гарри еще маленькие, а Гален так и норовит напроказить, – леди Розалин вздохнула, – поэтому на дела Сира у меня почти не остается времени. Просто благословение Господне, что Хью с такой охотой помогает мне во всем.

– Значит, Роберт не спешит заняться делами сам?

– Ну, конечно же, он то и дело предлагает помочь и торопится сделать все и за всех, да благословит Господь его трудолюбивую душу, однако у него и без того хлопот полон рот – ведь ему приходится следить, чтобы Хью не попал в какую-нибудь передрягу. Было бы просто несправедливо, если б я засадила его еще и за подсчеты расходов и доходов. Пожалуй, мне следует предложить ему нанять надежного казначея, однако до сих пор я всегда сама занималась этим и никогда не нуждалась ни в чьей помощи. Так что, дорогая Изабель, любая помощь, которую ты могла бы оказать мне…

– О да, миледи, – поспешно откликнулась Изабель, – я буду только рада, если мне представится хоть малейшая возможность чем-то отплатить вам за вашу доброту ко мне.

Графиня Сирская ласково улыбнулась.

– Тогда отправляйся в кабинет, в котором мы работаем попеременно с мужем, и посмотри, что можно сделать с кипой бумаг. Считай, пока тебе не станет в тягость это занятие, но, как только работа утомит тебя, тут же откладывай все в сторону. Я разрешаю тебе работать там так часто и так долго, как ты того захочешь сама, – за исключением времени, когда в кабинете будет работать мой муж. Я знаю, твое общество будет весьма приятно ему, однако, бывает, он позволяет себе выражения, не положенные достойному христианину, и я никак не могу допустить, чтобы его слышала ты или любая другая высокородная леди.

Изабель с трудом поверила своему счастью. Она вскочила с места столь стремительно, что уронила свое вышивание.

– Благодарю, миледи, – с признательностью молвила она. – Есть ли среди счетов не терпящие отлагательства?

– Я задержалась с начислением ренты, – задумчиво отозвалась леди Розалин, – так же, как и с учетом поголовья скота. Только смотри, не притрагивайся к книгам с расходами на домашнее хозяйство – ими занимается Роберт и страшно ревнует, если в них заглядывает кто-нибудь из посторонних.

– Ты ведь скажешь Джастину, где я, если он вернется и примется искать меня?

Леди Розалин улыбнулась и кивнула.

– Обязательно скажу. Можешь не беспокоиться.

– Роберт, – обратился к управляющему сэр Хью, входя в свой рабочий кабинет со спящей дочерью на руках, – все в порядке. Вот только леди Кейт осмелилась уснуть, пока жители деревни выражали нам с ней свое восхищение. Можешь ты представить себе такую дерзость?

Положив перо, которым делал какие-то записи, управляющий поднялся из-за стола.

– Добрый день, милорд, – сказал он и добавил, когда в комнату вошел Джастин, ведя за руку одного из своих племянников: – Добрый день и вам, милорд сэр Джастин. Могу ли я надеяться, что вы наконец-то решили обсудить все важные дела?

– Нет, не можешь, – добродушно ответил эрл, – мы пришли просто поболтать – задушевно, по-дружески, как и полагается братьям.

– Да что ты говоришь? – насмешливо переспросил Джастин.

– Так оно и есть, – заверил его брат. – И мы вовсе не нуждаемся в присутствии посредников, уверен, что до насилия у нас дело не дойдет. Хотя, если и дойдет, нам не нужны будут свидетели. Роберт, будь любезен, передай Кейт и Гарри их нянькам.

Глядя на девочку в одеяльце на руках эрла Сирского, Роберт обиженно вздохнул:

– Ах, хозяин, хозяин… Вечно у вас шутки да прибаутки. А нам ведь действительно необходимо обсудить эти дела, – он взял со стола несколько пергаментных свитков. – Герцог требует незамедлительного ответа, так же как и сэр Александр, а сэр Майлз грозится дойти до самого короля, если в ближайшее время не получит сатисфакции.

– Сэр Майлз, – заговорил Джастин, – может отправляться прямиком в преисподнюю, в гости к чертям.

– Джастин, – предостерег его Хью и продолжил со вздохом: – Ладно. Мы поговорим о делах. А теперь, пожалуйста, передай Гарри и Кейт их нянькам. – Он не стал дожидаться ответа, а просто сунул спящую девочку в руки едва успевшего подхватить ее управляющего.

– Но, милорд! – возмущенно воскликнул Роберт.

– Да это же всего-навсего малышка! – пожурил его эрл, аккуратно укладывая головку Кейт на плечо Роберта. – Что плохого, если ты сам донесешь ее? – Он с нежностью поцеловал дочку в лобик, а затем выпрямился и посмотрел управляющему в глаза. – Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе будет стыдно, если кто-нибудь из слуг увидит тебя с моими детьми, а, Роберт? Намек попал в цель, и Роберт негодующе вздернул нос.

– Мне никогда не понять вашего юмора, милорд, – сказал он, – однако я и не предполагал, что в мои обязанности входит быть еще и нянькой ваших ребятишек. – Он фыркнул и взял маленького Гарри за руку. – Пойдем, лорд Гарольд. – У самого порога он обернулся. – Милорд, если вечером вы не скажете мне, что следует ответить на все эти послания, клянусь, я простою под дверью вашей спальни всю ночь напролет.

Джастин покачал головой, пока Хью закрывал дверь за управляющим.

– Знаешь, Александр никогда не потерпит подобной фамильярности со стороны слуги.

Хью ухмыльнулся и прошел к столу, чтобы налить себе вина из стоявшего там графина.

– Александр может позволить себе быть напыщенным и высокомерным. Что же касается меня – так, если бы не Роберт, я бы уже давно оказался в приюте для умалишенных. Хочешь вина?

Джастин задумчиво поглядел на брата.

– Не откажусь. А сколько времени может продлиться наша «задушевная и дружеская беседа»?

Эрл Сирский наполнил кубок и передал его Джастину.

– Думаю, это будет зависеть от тебя. Ты мог бы объяснить мне свое поведение за последние дни. Я, было, собирался выбить из тебя это объяснение, однако мне почему-то не по душе мысль, что самому придется потом объясняться с Розалин.

Джастин только хмуро усмехнулся и снова покачал головой.

– Господи, сжалься надо мной! – воскликнул сэр Хью. – Не удивлюсь, если от всего этого у меня разболится голова. Ладно, тогда я сам скажу тебе. – Поставив кубок на низенький столик, он лениво опустился в удобное кресло. – Ты сердишься, что я вмешиваюсь в твою жизнь.

– Сержусь? – повторил Джастин.

– Ладно, ладно, – эрл помахал рукой. – Ты в ярости. Думаю, с этим ты спорить не станешь. Несмотря на все, что ты обо мне думаешь, ты, вряд ли назовешь меня тупым болваном.

Джастин нахмурился еще сильнее:

– Послушай, Хью, я сейчас не в том настроении, чтобы перебрасываться с тобой остротами. Если ты собираешься обратить все это в шутку, я лучше пойду.

– Ох, Джастин, – со стоном проговорил Хью, – вечно ты все усложняешь. Впрочем, так было всегда. Даже ребенком ты был ужас до чего серьезен и выдержан – я помню, как ты бродил по коридорам в Гайре: ни дать, ни взять молчаливая тень. С тех пор ты так и не изменился.

– У меня были и есть основания оставаться серьезным, – ответил Джастин, усаживаясь в кресло напротив брата. – Я должен был защищать Кандис от отца, а потом, когда отец умер, – от беспечности Александра и от ваших с Хьюго опасных проделок. До тех пор, пока не появилась Лиллис, замок в Гайре отнюдь нельзя было назвать приятным и подходящим обиталищем для малых детей, и уж тем паче – для нашей младшей сестры. Или ты уже все забыл?

Хью беспокойно заерзал в кресле под пристальным взглядом брата.

– Нет, разумеется, я ничего не забыл. Я прекрасно понимаю, что тебе и Кандис в те дни жилось несладко, и я давно уже осознал, что в том есть и моя доля вины. Может быть, сейчас я потому и проявляю такую заботу о тебе, что хочу каким-нибудь образом… искупить свою вину.

– Искупить? – недоверчиво переспросил Джастин. – Значит, ты собирался принудить меня к браку, чтобы искупить свою вину передо мной?

– Если рассматривать это как способ уберечь тебя от неприятностей, то да, – признался Хью. – Алекс потребовал, чтобы я нашел тебе жену. Он надеялся, что, вступив в брак, ты хоть немного остепенишься, не будешь ввязываться в разные истории, вот я и подумал – особенно если принять во внимание то, что случилось в Брайарстоуне с советником герцога, – ну, в общем, я подумал, что Алекс, скорее всего, прав.

– Я уже рассказывал тебе, что произошло в Брайарстоуне, – резко бросил Джастин. – И Крис тоже рассказывал тебе.

– Да-да. Ну, ладно. Хмм… – Эрл неторопливо прокашлялся. – Но скажи, откуда мне было знать, что этот подонок пытался изнасиловать одну из живущих там женщин? Он твердил, что ты преследовал его с обнаженным мечом только потому, что он отказался заплатить за навязанные ему «наслаждения», и ни словом не обмолвился, что ты накинулся на него за проступок, который по закону карается оскоплением. Но, прежде чем ты поспешишь сообщить мне о том, что мне следовало узнать и твою собственную версию, я отвечу, что толку из этого все равно бы не вышло. Александру взбрело в голову женить тебя, и он применил бы любые средства, лишь бы достичь цели. Ты же знаешь, какой он у нас.

– Но ты же теперь эрл, Хью, а не простой воин из армии короля. Ведь ты выше Александра по положению!

– Ха! Как будто это имеет к делу хоть какое-то отношение! – Хью взял в руки кубок и отхлебнул большой глоток. Затем, вытерев рот рукой, продолжил: – Хотел бы я посмотреть, как ты станешь возражать нашему старшему братцу, когда он что-нибудь задумает. Это все равно, что пытаться рубить каменный утес тупым мечом. И, кроме того, честно признаюсь тебе, что тогда и я считал, что это вполне здравая идея.

– Да неужели? – тихо переспросил Джастин. – Тебе, значит, тоже кажется, что мне следует «остепениться», как ты выражаешься?

– Мне просто не хочется, чтобы ты продолжал жить такой же неприкаянной жизнью, страдая от одиночества. Ты в своем Тальваре превратился едва ли не в отшельника, если не считать редких поездок к Крису в Брайарстоун. Я, конечно же, понимаю, что ты тяжело пережил болезненный разрыв с леди Алисией…

– Тебе, как никому другому, известно, – прервал брата Джастин, рывком вскочив на ноги, – что не следует упоминать ее имя в моем присутствии.

Душу его снова захлестнул гнев, и он принялся беспокойно метаться по кабинету.

– Господи, сжалься надо мной! – воскликнул он, запуская руки в свои густые волосы. – Страдал ли когда-нибудь кто-нибудь от своего семейства так, как я? – Он умолк, уставившись на языки пламени в камине.

– Джастин, – мягко заговорил Хью. Он встал с кресла и присоединился к брату. – Поверь, я никогда не мог бы с холодной душой навредить тебе. Если я сделал что-то не так, умоляю простить меня. Будь это в моих силах, я бы охотно все изменил, однако ты – единственный человек, который сам может сделать это.

Джастин резко вскинул голову.

– Все изменить?

Хью кивнул.

– Сэр Майлз хочет, чтобы леди Изабель вернулась. Он уже побывал у Доброго герцога Хэмфри и потребовал ее немедленного возвращения в Лондон.

– Чтоб ему в аду сгореть за это!

– Согласен, – с готовностью ответствовал Хью. – Полагаю, всем уже ясно, какие чувства ты к нему питаешь. Но, если ты не намерен предстать перед судом за убийство сэра Майлза, никакими проклятиями делу не поможешь. Он станет добиваться, чтобы твой брак с леди Изабель был признан недействительным. Более того, он подтвердил, что, если леди Изабель будет возвращена в Лондон, он все-таки даст свое согласие на твой брак с его дочерью, леди Эвелиной.

Гримаса, исказившая лицо Джастина, яснее всяких слов объяснила Хью, насколько «заманчивой» кажется его брату мысль о женитьбе на леди Эвелине.

– Ага, – проговорил он. – Все понятно. До того она безобразна?

– Нет, она достаточно хороша собой. Более того, она удивительно красива.

Хью с любопытством взглянул на брата.

– Но ты уже не желаешь жениться на ней? Продолжая смотреть на огонь, Джастин помотал головой.

– Расхотел, как только увидел Изабель.

– Выходит, ты поступил так не для того, чтобы наказать сэра Майлза? Или насолить Александру и мне?

В улыбке Джастина промелькнуло что-то неуловимо неприятное.

– Ну, разумеется, и для этого тоже. Жаль только, что я не видел выражения твоего лица, когда ты узнал, кого я избрал себе в невесты. Не красавицу благородного происхождения, которую ты так заботливо предназначал мне в жены, а презренную дочь государственного изменника. – Он расхохотался. – Клянусь, одним этим я сполна отплатил тебе за все унижения, что мне довелось пережить в Лондоне. Жаль только, что Александра там не было, чтобы я сумел насладиться и его священным ужасом. Подумать только, один из благородных Болдвинов женат на дочери предателя! Клянусь честью, я готов уступить Тальвар со всем, что там есть, только бы полюбоваться лицом нашего старшего брата.

– Джастин, – спокойно произнес эрл Сирский, – если ты хочешь сказать, что женился на этом прелестном создании только ради того, чтобы досадить своей семье, я тебя вздую, да так, что тебе небо с овчинку покажется. А потом лично верну леди Изабель в дом ее почтенного дядюшки.

– Можешь вздуть меня, или, по крайней мере, попробовать, если у тебя есть охота сделать это, – отозвался Джастин. – В настоящий момент мысль переломать тебе кости кажется мне весьма и весьма привлекательной. Но ты никуда не посмеешь увезти Изабель. Сначала тебе придется убить меня.

Мужчины стояли, пристально глядя друг другу в глаза, но вот, наконец, Хью отпрянул назад и, подойдя к столику, взял в руки недопитый кубок с вином.

– Я рад видеть, брат, что ты не настолько потерял голову, как казалось мне несколько минут назад. Хотя это было бы неудивительно, если учесть, что ты столько времени провел рядом с леди Изабель: любой мужчина спятит, стоит только ему взглянуть на нее. Клянусь честью, я таких красавиц еще не видывал. Ее волосы… А уж глаза!.. – голос его замер. – Едва ли кто-нибудь согласится отослать от себя такую женщину. Однако если ты не отрицаешь, что она чудо как хороша, не могу понять, почему же ты до сих пор не вступил в права законного супруга. Джастин окаменел.

– Она – моя жена, – заявил он.

Эрл коротко хохотнул.

– Она твоя невеста. Но еще не жена. Джастин, ты же просто не умеешь лгать, так что, будь добр, не утруждай себя попытками. Я по собственному опыту знаю, что это такое – быть мужем самой желанной женщины на свете, и, можешь мне поверить, для этого не требуются отдельные комнаты. А теперь выслушай, что я тебе скажу. Если ты в самое ближайшее время не станешь мужем леди Изабель, сэр Майлз непременно найдет способ отобрать ее у тебя. И ни Александр, ни я ничего не сможем сделать, чтобы по закону помешать ему разлучить вас.

– Ты должен найти какой-нибудь способ помочь мне, – сказал Джастин. – Я силой увез Изабель и принудил стать моей женой. Однако я не собираюсь заставлять ее делить со мной ложе до тех пор, пока она не будет к этому готова.

Хью обернулся, заглядывая брату в глаза.

– Тогда ты рискуешь потерять ее.

Выражение лица Джастина стало жестче.

– Я никогда не смогу заставить женщину принять меня против ее воли. Когда Алисия не пожелала… выйти за меня замуж, я… – Он сам испугался боли, которую услышал в своем голосе, и потому замолчал.

– Ты позволил ей сбежать, клянусь Господом Богом! – закончил за него Хью, задумчиво вертя в руках кубок. – Тогда все сложилось слишком скверно. Вы оба были не правы.

– Я ведь совсем не похож на тебя, Хью. Если Изабель станет моей женой, то это должно быть ее собственным решением.

– В таком случае, братец, ты рискуешь потерять ее, несмотря на все свои громогласные заявления. Я не стыжусь признаться, что силой затащил Розалин к себе в постель, как только представилась такая возможность, и она даже не успела отказать мне. Едва она стала моей, ни один мужчина в мире не властен был отобрать ее у меня. Если ты собираешься удержать свою Изабель, советую и тебе последовать моему примеру.

– Я удержу Изабель, – заверил его Джастин. – Можешь в этом не сомневаться. Но если ты хочешь, чтобы наш брак был признан действительным, то помоги мне – если, разумеется, ты не жаждешь, чтобы я прикончил сэра Майлза.

– Упрямец… – устало пробормотал Хью. – Нет, я вовсе не жажду, чтобы ты рубил всех почтенных дворян направо и налево лишь для того, чтобы удержать свою же жену. И поскольку именно Александр и я беспардонно вмешались в твою жизнь, полагаю, будет справедливо, если мы же и поможем тебе распутать это дело.

– Ну, наконец-то мы до чего-то договорились…

– Не бей лежачего, брат. Весь последний месяц я чувствую свою вину – с этим чувством я ложусь, с ним же и встаю. Розалин основательно позаботилась, чтобы меня заела совесть.

– В таком случае мне следует сердечно поблагодарить ее, – в нетерпении воскликнул Джастин. – Ладно, теперь, когда мы обсудили наконец все «важные дела», как выражается Роберт, я хотел бы сообщить тебе, что мы с Изабель уедем завтра же утром. Меня и так слишком долго не было в Тальваре, да и Крису пора возвращаться в Брайарстоун.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, и напишу сэру Майлзу и герцогу… – начал Хью.

– Нет, говори уж лучше, что сделаешь все, что должен сделать, – упрямо поправил его Джастин.

– Ладно, ладно, я сделаю все, что должен, и Александр – тоже. Можешь не беспокоиться. Только скажи мне, что сообщить сэру Майлзу от твоего имени. Он хочет знать твои намерения.

Джастин снова усмехнулся, обнажив белоснежные зубы.

– Можешь сообщить ему, что я намереваюсь забрать у него все, что по праву принадлежит Изабель и ее брату, все, что принадлежало когда-то ее родителям – за исключением земель и титулов, – поскольку мне хочется порадовать Изабель, а Сенету предстоит идти своей дорогой, когда придет его время. Можешь также сообщить ему, что не пройдет и двух недель, как Сенет будет находиться под моей опекой, и еще – чтобы он не смел возражать и мешать мне забрать мальчика у сэра Хоутона, если только барон не хочет стать мишенью для моего копья на ближайшем же турнире.

– Джастин, Джастин… – укоризненно проговорил старший брат. – Опять насилие…

Опершись обеими руками о спинку кресла, Джастин подался вперед, устремив взгляд темно-золотистых глаз на брата.

– Передай также сэру Майлзу, чтобы он не пытался связаться с Изабель. Со мной она будет в полной безопасности. Если же он станет скучать по ее деловым талантам, так пусть считает, что я именно их превыше всего ценю в моей жене. Передай ему также, что я искренне желаю ему найти достойного мужа для прелестной леди Эвелины.

Эрл прицокнул языком:

– Совершенно ясно, что ты сам не знаешь, чего тебе хочется: сделать эту девушку своей женой или просто орудием мести.

– В настоящее время она – и то, и другое.

– Не будь глупцом, Джастин. Рано или поздно все синяки и шишки все равно достанутся тебе, и никому другому. Забудь о мести. Прости Алекса и меня за то, что мы слишком крепко любим тебя, а потому и вмешиваемся не в свое дело, и сэра Майлза прости – он всего лишь жадный делец. Послушайся меня, если хочешь быть счастливым сам и сделать счастливой свою молодую жену.

– Ты мой брат, Хью, и я люблю тебя уже за одно это. Ты еще и эрл Сирский, а потому я искренне уважаю тебя. Но ты мне не сеньор, и я не обязан повиноваться тебе. Мы с Изабель будем счастливы потому, что я сделаю все необходимое для этого. Что же касается остального… тебе нет нужды бояться за меня. Поверь, я вовсе не испытываю склонности к кровной мести. Нет, брат. Быть может – чуть-чуть, да и то до тех пор, пока сам не начну уставать от этого.