Похорони меня ложью

Глава 24

— Ох, дорогая. Думаю это моя лучшая работа, — говорит Рен, нанося последние штрихи на мою кожу.

Глядя на себя в зеркало, я думаю, что он, возможно, прав. Рен превзошел самого себя на последнем торжестве, но сегодня он совершил невозможное. Я чувствую себя моделью или кинозвездой.

Чувствую себя важной персоной.

Чувствую себя собой.

Никаких крашеных волос. Никаких скрытых мотивов. Только я.

Это платье не такое сексуальное, как золотое, которое я надела на последний гала-концерте, но это… я чувствую себя принцессой. Сегодня вечером состоится глобальный гала-концерт ЮНИСЕФ, а это значит, что там будет еще больше прессы и звезд, чем в прошлый раз. Само платье это единственная в своем роде вещь Gaurav Gupta Couture, но у этого немного больше таланта, чем у последнего платья. Само платье цвета мягкой лаванды с оттенками шампанского, которые сверкают в определенных ракурсах, а также бриллиантами и драгоценными камнями, вплетенные в ткань. Это платье-скульптура с открытыми плечами, облегающее фигуру, со шлейфом, который выглядит как элегантные волны в океане позади меня.

— Эта благотворительное мероприятие немного более претенциозное, чем предыдущее, и оно идеально, — уверяет он меня, когда мы смотрим на мое отражение.

Мои светлые кудри струятся по спине. Мастер вставил те же самые драгоценные камни Swarovski, которые встроены в платье, в прядь волос. Он похож на водопад из волн и драгоценных камней, и я не могу полюбить это ещё больше.

— Еще раз спасибо, Рен. Не знаю, как ты продолжаешь это делать, делая меня похожей на принцессу, но спасибо.

— Иди за своим мужчиной, девочка.

Он подмигивает мне, и я смеюсь, притягивая его к себе, чтобы обнять. Когда все это притворство будет сказано и сделано, я буду скучать по нему больше всего.

Я стараюсь не слишком расстраиваться из-за того, что База здесь нет, чтобы встретить меня и посмотреть на мое платье, как в прошлый раз в пентхаусе. Я представляю, как он видит меня и целует, как в тот день. Только когда Дэн провожает меня до ожидающей машины, База нигде нет. Такое чувство, что он оставил еще одну зияющую дыру в моей груди от своего отсутствия.

— А где Баз? — неохотно спрашиваю я Дэна.

Он встречает мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Он нас встретит. У него была встреча, которая задержалась, так что он направится прямо туда.

Я киваю, пытаясь по выражению его лица понять, говорит ли он правду. Какая встреча у База прямо перед этим событием? Я не уверена, но что бы это ни было, это очевидно важно.

Мои ладони становятся влажными от пота, когда мы подъезжаем к Уолл-стрит Чиприани, где проходит мероприятие. Там красная ковровая дорожка, и десятки лимузинов выстроенных вдоль улицы. Машина за машиной останавливается у главного входа, чтобы выпустить своих гостей.

Когда приходит моя очередь выходить, я чувствую, что меня сейчас стошнит. Мысль о том, чтобы войти внутрь в одиночку, мне не нравится. Это не какой-то извращенный секс-клуб. Это широко разрекламированное мероприятие с красной ковровой дорожкой. Я не могу идти одна. Пресса сожрет меня заживо. Я начинаю задыхаться, но затем моя дверь внезапно открывается, и я вздыхаю с облегчением. Слезы, которые покачивались на моих ресницах, сверкают, когда я смотрю на База. Его лицо смягчается при виде меня, вероятно, принимая мое паническое выражение. Он наклоняется на уровень моих глаз.

— Эй, тут только мы. Отключись от них. Они будут выкрикивать вопросы, будут говорить всякое, чтобы вызвать у тебя реакцию, но ты будешь держать голову высоко поднятой и игнорировать их. Поняла?

Я киваю, хотя уверена, что у меня не получится. Не представляю, как смогу войти туда и притвориться, что не слышу скорострельных вопросов, которые, без сомнения, будут сыпаться в мою сторону. Баз протягивает мне руку ладонью вверх, чтобы я взяла ее, и помогает мне выйти из машины. Звуки поражают меня первой. Крики, громкий гул голосов, вспышки и щелчки фотографов, когда они пытаются сделать идеальный снимок для продажи. Мое тело сотрясается, когда я выпрямляюсь, поправляя платье.

Я жду, что Баз начнет показывать дорогу, но, когда он этого не делает, я смотрю на него, гадая, что случилось. Я резко останавливаюсь, когда наши взгляды сталкиваются. Его глаза пожирают меня. Тепло разливается по моей груди от блеска благоговения в его глазах. Его губы инстинктивно приоткрываются, и он притягивает меня к себе, сжимая мою ладонь в своей, успокаивая.

Он наклоняет голову к моему уху, и фотографы вокруг нас сходят с ума.

— Ты похожа на ангела, — шепчет он, когда мы идем по красной дорожке.

Жар приливает к моим щекам, и я не могу не улыбнуться. Должно быть, он хотел именно такой реакции, потому что усмехнулся. Это длится недолго, но он улыбается мне и целует в висок, указывая путь. Тогда я понимаю, что это первый раз, когда его увидят улыбающимся на красной ковровой дорожке, и это со мной.

Он прикрывает мое тело своим, и я стараюсь не обращать внимания на вопросы, пока мы пробираемся по бесконечной дорожке. Я стараюсь не вздрагивать от резких обвинений, когда они царапают мою кожу. Я крепко держу его за руку, пока мы останавливаемся, чтобы сфотографироваться на красной ковровой дорожке.

После того, как мы улыбнулись и попозировали для сотен фотографов, мы сошли с дорожки в главный зал. Несмотря на то, что это совсем другое событие, я не могу избавиться от ощущения дежавю, которое у меня возникает. Я оглядываю роскошный бальный зал, кричащий о богатстве. Сердце сжимается, когда я оглядываюсь, опечаленная тем, что больше не увижу Аву. Она была кусочком солнечного света на последнем гала-концерте, который мы с Базом посетили для детей-сирот. Я не забыла о ней. Она всегда в глубине моего сознания, и я всегда задаюсь вопросом, все ли с ней в порядке. Счастлива ли она. Интересно, удочерила ли ее еще какая-нибудь семья и дали ли ей ту жизнь, которую она заслуживает?

— О чем ты думаешь? — спрашивает Баз, его голос скользит по моей коже, как гравий.

Я говорю ему правду, не видя смысла лгать об этом.

— Об Аве.

Я не ожидаю, что он вспомнит, кого я имею в виду, но я счастливо удивлена, когда он ее вспоминает.

— Она была милой. Тот гала-концерт был не таким грандиозным. Вот почему-то мероприятие казалось немного более интимным, чем этот.

— Удивлена, что ты помнишь.

— Я многое помню, Маккензи, — неопределенно говорит он, подводя нас к одному из многочисленных официантов вокруг.

Он несет поднос с бокалами шампанского. Баз протягивает мне один и делает обход, разговаривая с разными группами людей, все это время я работаю над обработкой знакомых лиц. Я не думала, что Баз знает половину людей, с которыми здоровается, но, Боже, он действительно знает большинство, если не всех, важных людей.

Я судорожно выдыхаю, мои глаза округляются от шока, когда вижу, кто находится всего в нескольких метрах от нас. Я хватаюсь за руку База, сжимая ее, привлекая его внимание. Он смотрит на меня сверху вниз, вопросительно изогнув бровь.

— Это Рианна? — я шепчу-шиплю.

Он следит за моим взглядом и тихо усмехается.

— Она посол ЮНИСЕФ.

Я сжимаю его бицепс для поддержки, внезапно ощущая слабость. Господи, я на мероприятии с Рианной. Господи, помоги мне.

Забавляясь тем, как я поражена, Баз ведет нас к нашему столику. Мы сидим с горсткой других людей, которых я не знаю. Но если бы по тому, как они одеты, можно было судить, я бы сказала, что они важные персоны.

После двух бокалов шампанского я начинаю ощущать его действие. Я даже прижимаюсь к Базу. Не то чтобы он возражал. Он принимает это как должное, придвигает мой стул вплотную к своему и обхватывает рукой спинку моего сиденья, заключая меня в клетку. Он так хорошо пахнет. Как, специи, чистое белье и что-то мужественное, что по своей сути является Базом.

Во время речей я кладу голову на плечо База и закрываю глаза, желая, чтобы все было по-другому. Я почти могу представить, что это реально. Что это не какой-то фасад и что он привел меня в качестве своей пары, потому что чувствует ко мне то же, что и я к нему. Кончики его пальцев кружат по моей шее головокружительными движениями, от которых я почти засыпаю.

Как только участники встают и уходят, беседуя после ужина, я решаю воспользоваться туалетом и размять ноги. Я стараюсь не краснеть, когда получаю комплименты по поводу платья от других женщин, которые одеты так же безупречно, если не ещё лучше.

Я немного брожу, допивая четвертый бокал шампанского. Пить так много, вероятно, не самое умное решение, но я хочу быть в оцепенении. Я больше не хочу думать о том, что будет сегодня.

Мои ноги уносят меня все дальше и дальше от большой толпы посетителей. Я хожу по залу, ноги кричат от каблуков. В конце концов я останавливаюсь прямо перед большим залом, где проходит главное мероприятие. Это еще один бальный зал в своем роде, с коврами и мебелью, которая стоит больше, чем все, что у меня когда-либо было в жизни. Я плюхаюсь на одно из кожаных сидений с золотой отделкой. Несколько других гостей слоняются вокруг, но достаточно далеко, чтобы я не могла слышать ничего, кроме низкого шепота их голосов. И это прекрасно — это дает мне шанс потеряться в собственных мыслях.

— Мне было интересно, куда ты убежала, — говорит Баз, останавливаясь передо мной.

Я глубоко вздыхаю и продолжаю прокручивать в голове слова моей сестры и думать о последнем мероприятии, на котором мы присутствовали.

— Просто нужно было подышать, — пожимаю я плечами, оглядываясь вокруг и наслаждаясь роскошью.

Насмешка пузырится в моей груди.

— Что?

— Я думала, что моя жизнь к этому времени изменится, понимаешь? Но вот я здесь, все еще на том же месте, где была много лет назад. Может, не физически, но я все еще там. И я устала, Баз, — шепчу я. — Я так устала. Я хочу отпустить, но не могу. Почему я не могу просто отпустить?

Я, наконец, смотрю на него, и его лицо ничего не выдает, когда он слушает меня. У меня такое чувство, что он позволяет мне выложить все это здесь, в открытую, поэтому я пользуюсь этой возможностью.

— Я думала, что к этому времени у меня будет карьера, я буду безумно влюблена в хорошего мужчину, и мы создадим семью. Разве не грустно, что это все, чего я когда-либо действительно хотела от жизни? Полюбить кого-то и кого-то, кто хоть раз полюбит меня в ответ?

Правда теперь выливается из меня, как рвота, благодаря всему алкоголю, который я выпила за вечер.

Баз вздыхает и садится рядом со мной.

— В этом нет ничего печального. Ты все еще можешь иметь все это.

Я смеюсь, но смех выходит сдавленным и натянутым.

— Ты же знаешь, что нет. Не лги, чтобы мне стало лучше. Я в полном беспорядке. Последние девять лет я была в полном беспорядке.

— Тогда чего ты хочешь, Маккензи?

Моя нижняя губа дрожит. Я ерзаю на кожаном сиденье, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.

— Быть счастливой.

Его взгляд скользит по моему лицу, пока он обдумывает мой ответ.

— Что сделает тебя счастливым?

— Ава бы сделала меня счастливой.

Я говорю это, не задумываясь. Это не ложь, но я знаю, что у меня нет времени растить ребенка, даже если бы я могла дать ей семью. Кого-то, кто будет любить ее и защищать. Я бы защищала ее ценой своей жизни.

Интересно, имела ли ты это в виду Мэдисон в ночь аварии? Неужели она имела в виду, что я должна отложить весь свой гнев в сторону ради Авы? Или ради какой-нибудь другой маленькой девочки, которая так же потеряна, как и я?

Жесткая грань, которая обычно задерживается в уголках его глаз, больше не существует. Теперь она заменена чем-то совершенно другим. Не знаю, почему я это говорю, но правда продолжает срываться с моих губ.

— А ты.

Он хмурится.

— Что насчет меня?

— Ты спросил, что сделает меня счастливой. — я пожимаю плечами. — И я сказала тебе.

Жар вспыхивает глубоко в глубине его глаз, а затем его рот оказывается на мне, и он целует меня. Я стону ему в рот, его губы дразняще приоткрывают мои. В его прикосновениях есть мягкость, но в заботе настойчивость, будто он не знает, что хочет сделать в первую очередь. Я провожу рукой по его угловатой челюсти, наслаждаясь ощущением щетины, задевающей мою руку.

Мы оба отстраняемся, наши груди вздымаются, похоть льется из наших глаз. Моя кожа внезапно становится лихорадочной, покалывание пронизывает каждый сантиметр моей кожи, просто умоляя его поцеловать меня, прикоснуться ко мне, любить меня.

— Трахни меня. Пожалуйста, — умоляю я у его губ.

Рычание грохочет в его груди. Его глаза прочесывают огненную дорожку по моей коже, пока он изучает мое лицо. Увидев, что он тоже в этом нуждается, он встает на ноги, берет меня за руку и ведет через здание. Баз коротко со всеми прощается. Издает болезненный стон, понимая, что должен отвезти нас в свою роскошную квартиру, потому что дал Дэну выходной на остаток ночи.

Как только мы оказываемся в его Бентли, я начинаю рвать на нем одежду, пытаясь впустить его в себя. Он погружает пальцы в мои волосы и притягивает мой рот к своему, целуя до бесчувствия. Внезапно отпрянув, с вздымающейся грудью, он встречается со мной взглядом, его глаза перебегают с моих глаз на губы.

— Не здесь.

Он заводит двигатель, отстраняясь, но не в силах сдержаться, я начинаю расстегивать его брюки, пытаясь погладить его член, пока он ведет машину. Моя похоть подпитывает меня. Я просто хочу, чтобы он оказался внутри меня, а его кожа на моей. Похоть и алкоголь кружатся в теле, затуманивая мозг. Все, что мне нужно, это он.

Баз стискивает челюсть, его руки сжимают руль, пока я работаю над его длиной. Он теплый и толстый, и мне хочется взять его в рот. Словно почувствовав, куда направляются мои мысли, его рука внезапно поднимается, останавливая меня.

Он прав. Наверное, это не самая лучшая идея отсосать у него, пока он едет по дороге.

— Подними платье и прикоснись к себе, — приказывает он, его тон полон решимости.

Мой желудок опускается, и я зажимаю нижнюю губу зубами. Я вожусь с материалом своего платья, стягивая стринги вниз по ногам. Я не отрываю взгляда от База, раздвигая ноги. Он смотрит на меня сверху вниз, его пальцы с побелевшими костяшками сжимают руль, когда он пытается сосредоточиться на дороге. Толчок удовольствия проходит по моей спине, когда я начинаю прикасаться к себе. Низкое рычание грохочет в его груди.

— Трахни себя, грязная девочка.

Я погружаю палец внутрь и откидываю голову назад. Глаза закрываются, представляя, что это его палец. Я так ясно представляю себе его сильное, твердое тело, нависающее надо мной, когда он трахает меня пальцами. Стоны срываются с моих губ. Выгибаюсь и растягиваюсь на сиденье, чувствуя, как мое ядро сжимается вокруг пальца, а оргазм приближается. Звуки моей влажности эхом отдаются вокруг нас вместе с моим тяжелым дыханием. Или это дело База? Я не могу сказать.

Машина внезапно резко дергается, и мои глаза распахиваются от звука визга шин. Я моргаю, удивление освещает мои черты при виде, что мы припаркованы в подземном гараже кондоминиума. Баз набрасывается на меня в ту же секунду, как машина глохнет. Отодвинув свое сиденье назад, он тащит меня через центральную консоль и без предупреждения насаживает на свой член.

Одна рука тянется к его плечу, а другая к потолку в поисках опоры. Его руки сжимают мои бедра, когда он направляет мои движения, двигая меня на своем члене. Я скачу на нем, мои стоны разливаются вокруг нас, заполняя автомобиль. Его рука исчезает в моих волосах, и он тянет, притягивая мой взгляд к себе. Мои глаза полуприкрыты, взгляды встречаются. Его губы прижимаются к моим. Поцелуй жесток, почти так же жесток, как его толчки. Я чувствую себя такой заполненной в этом позе. Судя по тому, как его бедра двигаются внутри меня, я долго не протяну.

— Вот так, детка. Кончай на мой член. Вот так, — рычит он мне в губы.

Эти слова погибель. Я разваливаюсь на части. Моя киска сжимает его член, соки покрывают его ствол, а звук шлепающей плоти и моя влажность единственный саундтрек, окружающий нас.

Баз сжимает мою шею сзади. Потянув меня вниз на своем члене, он растирает меня по своей эрекции, его кончик трется о то место глубоко внутри меня, которое заставляет видеть звезды.

— Тебе это нравится, грязная девочка? — спрашивает он мне на ухо.

Я киваю, что-то бессвязно бормоча.

Как только очередной оргазм захлестывает меня, хватка База сжимается, и он кончает в меня. Тепло заливает меня, и я падаю на него. Я прижимаюсь лицом к изгибу его шеи, вдыхая его, пытаясь контролировать тяжелое дыхание. Мурашки бегут по коже, когда Баз проводит рукой по моему позвоночнику, играя с плотью. Подушечки его пальцев рисуют маленькие круги, чертовски близкие к усыплению.

Все еще держа одну руку в моих волосах, он мягко откидывает мою голову назад, чтобы я могла посмотреть на него. Моя грудь сжимается от эмоций, когда мы смотрим друг на друга. Мы ничего не говорим, просто сидим, а его член все еще глубоко во мне. Каждая частичка меня смягчается. Стена рушится, когда он отпускает мои волосы, его рука обхватывает мою щеку. Его большой палец гладит меня по щеке. Он изучает мои глаза, его взгляд скользит по всему моему лицу, будто он запечатлевает каждую часть меня в памяти.

Я открываю рот и почти выдыхаю слова, те слова, которые я держала, прижимая к груди, но вместо этого вырывается прерывистое дыхание. Прежде чем этот момент пропадает, я провожу по его чертам подушечкой пальца, не имея возможности прикоснуться к тому, что принадлежит мне, когда захочу. Теперь я могу сделать это только после того, как он меня трахнет. Складка образуется между моими бровями, и Баз выдыхает. Очевидно, я нарушила момент, слишком много думая.

Он поднимает меня с колен и помогает забраться на пассажирское сиденье. Устраивается поудобнее, затем открывает дверцу и обходит машину. Баз открывает ее, и я спешу прикрыться, но он опускается на корточки рядом с открытой дверью, помогая мне. Его теплые мозолистые руки скользят по моим бедрам, когда он надевает мое нижнее белье. Он оглядывается, затем помогает мне выйти из машины, берет меня за руку, для поддержки, и поправляет материал платья. Я чувствую, как его сперма стекает по моим ногам, и мои щеки горят. Он ухмыляется мне, словно точно знает, что происходит.

Мы входим в здание, держась за руки. Я оглядываюсь, все еще поражаясь тому, сколько денег у этого человека. Ему есть где остановиться, куда бы он ни пошел.

— Зачем ты купил это место?

Как только двери лифта закрываются за нами, он пожимает плечами, прислоняясь спиной к хромированной стене.

— Быть рядом с тобой.

Мои глаза расширяются, и у меня перехватывает дыхание.

— Ты купил целую квартиру, чтобы быть рядом со мной? Это безумие, Себастьян.

Его рот кривится.

— Ты знаешь, на самом деле это влияет на меня, когда ты используешь мое полное имя.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь. Сейчас между нами возникает легкое, беззаботное чувство, которого не было уже очень давно.

— Что насчет другого дома в Калабасасе?

Он пожимает плечами, отводя от меня взгляд, когда двери открываются на его этаже.

— Хорошо инвестировать в недвижимость.

Мои брови морщатся, все еще полностью сбитые с толку его решениями, но я пожимаю плечами. У меня нет таких денег, как у него, так что я знаю о покупке недвижимости? Я не смогла бы позволить себе домик на дереве в Калифорнии, даже если бы попыталась.

Мы поднимаемся на лифте из гаража в его квартиру, и, оказавшись внутри, я зависаю в гостиной, вспоминая нашу ссору, когда мы были здесь всего несколько недель назад. Странно сейчас находиться здесь.

Баз направляется к бару и наливает себе выпить. Он садится в одно из кресел, не говоря ни слова. Я оглядываюсь по сторонам, гадая, должна ли я быть здесь с ним или исчезнуть в одной из комнат с его глаз. Расправляю плечи, решая сесть на диван рядом с ним и не слишком задумываться об этом.

— Когда ты в последний раз была счастлива?

Его голос прорезает тишину, взгляд прикован к стакану, стоящему на деревянном столе. Я сжимаю губы, беспокойно потирая их. Я хочу сказать ему, что в последний раз я была по-настоящему счастлива до того, как все это случилось, когда я была с ним.

Но я этого не произношу. Я пожимаю плечами.

— Я действительно не знаю. Возможно, когда Мэдисон была еще жива?

Его взгляд устремляется на меня, и мы смотрим друг на друга. Я пытаюсь понять, о чем он думает, но его лицо ничего не выдает. Он снова надел ту пустую, отчужденную маску, которую усовершенствовал.

— Ты имела в виду то, что сказала там?

Я сглатываю, глядя на стол, между нами.

— Да. — эмоции застревают у меня в горле, поэтому я качаю головой, заставляя себя сухо рассмеяться. — Но я знаю, что это не вариант. Я не знаю, как первым делом связаться с агентством. И даже тогда я не совсем в том месте, чтобы заботиться и растить ребёнка. Черт, всего месяц назад я лежала в психиатрической больнице. Это не совсем обнадеживает.

Он откидывается назад, кивая в основном самому себе. Поднимает руку, задумчиво потирая большим пальцем нижнюю губу.

— Есть кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить.

Мой желудок скручивает. Такие новости никогда не могут быть хорошими. Я выпрямляюсь, готовясь к тому, что он собирается сказать.

— В чем дело?

— Издательство обратилось ко мне от твоего имени, — мои глаза расширяются, когда он продолжает. — Они хотят предложить тебе сделку с книгой. Рассказать историю на более широкой платформе.

Ошеломленная, я откидываюсь назад.

— Что? Что это значит?

— Это значит, что тебе предлагают шанс изменить свою жизнь.

Я хмурюсь, качая головой, все еще не в силах осознать его слова.

— Но зачем обращаться к тебе? Почему не обратиться ко мне?

— Потому что ты моя, — говорит он так буднично, что мое сердце сжимается.

— Не знаю, хорошая ли это идея. В первый раз у меня получилось не очень хорошо. То, что я с тобой, не изменило мнения общественности обо мне.

Он наклоняется вперед, положив руки на колени.

— Они дают тебе шанс рассказать свою историю так, как она должна была быть рассказана, Маккензи. Если этого недостаточно для тебя, они предлагают шестизначные цифры только для подписания. Это даже не расчет продаж или что еще это может принести.

Мое дыхание вырывается в спешке. Шесть цифр? Что, черт возьми, происходит?

— И ты согласен с этим? Я говорю о нас, о Дикарях?

Он пожимает плечами.

— Это не моя история. А твоя. Делай, что хочешь.

— Я не знаю, что сказать.

Баз вздыхает. Он явно ожидал другой реакции.

— Просто подумай об этом. Это может изменить всю твою жизнь.

Я киваю, в основном самой себе, позволяя всему этому утонуть. Он осушает содержимое, ставит стакан обратно на стол и встает.

— Встретимся в комнате, когда будешь готова. И на этот раз сними платье. Я хочу видеть тебя всю, когда буду трахать тебя сегодня.

Он поворачивается, направляясь в спальню. Мой желудок сжимается. Так много эмоций и мыслей проносится в голове. В конце концов, я так и делаю — снимаю платье, направляясь в его спальню.