Похорони меня ложью

Глава 30

Проведя время с Авой перед сном, я некоторое время лежу рядом с ней, наслаждаясь тишиной и комфортом. Это стало для нас ежевечерней рутиной. Приведя себя в порядок перед сном, мы направляемся в ее комнату и смотрим телевизор, прежде чем она заснет. Она легкий ребенок. Я думала, что по вечерам перед школой будет намного труднее уложить ее спать вовремя, но когда я говорю, что пора спать, она даже не спорит. Она просто улыбается и говорит мне спокойной ночи, прижимаясь ко мне и засыпает.

Чувствуя себя более чем комфортно рядом с ней, я начинаю дремать, но резко просыпаюсь от звука дверного звонка. Медленно, мне требуется некоторое время, чтобы выпрямиться и дотянуться до телефона. Баз попросил охранную компанию установить приложение «Звонок», поэтому я открываю его, проверяя, кто снаружи так поздно. У меня никогда не бывает гостей. Единственный человек, который когда-либо приходит, это Дэн, но я знаю, что это не он.

Мои брови хмурятся, когда камера снаружи показывает, что никого нет. Я жду, гадая, почему кто-то позвонил в дверь, а затем так быстро ушел. Тревожное ощущение бурлит в моем животе, но я пытаюсь подавить его. Это может быть несчастный случай. Возможно, они поняли, что ошиблись домом, и поэтому ушли.

Сглотнув, я нажимаю кнопку воспроизведения в приложении, проверяя, кто звонил в дверь. Мой желудок сжимается, когда я вижу фигуру, небрежно поднимающуюся по ступенькам, одетую в черную толстовку с капюшоном, скрывающую личность. Они звонят в дверь, затем стоят несколько секунд, прежде чем уйти. Руки дрожат, когда я кладу телефон. Я вылезаю из кровати вместе и начинаю расхаживать по комнате, задаваясь вопросом, не слишком ли я остро реагирую.

Это могут быть дети. Может, в этом нет ничего зловещего? Интересно, стоит ли мне позвонить Базу или, по крайней мере, Дэну, но уже десять часов, и хотя я знаю, что он проснется, что он скажет?

Он там, а я здесь.

Я больше не его проблема.

Закрыв глаза, я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоить дикие мысли, бушующие в голове.

— Возьми себя в руки, — бормочу я себе под нос, щелкая по ночнику Авы и направляясь по коридору обратно в гостиную и кухню.

Я оставила здесь свет включенным, пока готовила ее ко сну. Начинаю выключать свет, но вздрагиваю от звука моего телефона, за которым следует звонок в дверь. Снова.

Мое сердце колотится в груди, ноги прирастают к полу. Желудок сжимается от страха, я стою неподвижно, пытаясь прислушаться к любым звукам снаружи, но вокруг мертвая тишина. Слишком тихо. Мои руки дрожат, когда я снова открываю приложение, и, конечно же, там вновь никого нет, но прокручивая кадры, там та же черная фигура в капюшоне.

Слезы страха подступают к моим глазам, когда я беспомощно стою, пытаясь понять, что делать. Бегу на кухню и хватаю нож, ненавидя теперь больше, чем когда-либо, что Баз забрал у меня пистолет.

Держа приложение на своем телефоне открытым, я спешу обратно в комнату Авы, желая убедиться, что с ней все в порядке. Когда я вхожу, она все еще крепко спит, и я прерывисто вздыхаю с облегчением.

Прижимая нож к груди, я закрываю дверь. Скользя по дереву, я кладу телефон на колени, мой взгляд направлен на камеры на крыльце. Я остаюсь в таком состоянии до рассвета. Как только солнце начинает выходить из-за горизонта, освещая комнату, я, наконец, позволяю себе задремать, пока не нужно везти Аву в школу.

Я весь день нервничаю и не в себе. Пытаюсь осмыслить то, что произошло прошлой ночью, в рациональном свете дня, но не могу. Не знаю, зачем кому-то это делать. Я подумываю расспросить соседей, не происходило ли с ними ничего подобного, но когда я звоню в дверь, никого нет дома. Я говорю себе, что это ерунда. Это шутка богатых детей. Звонок в дверь. Совершенно безвреден. Все, что они сделали, это позвонили в дверь и ушли. Это не совсем опасно.

В ночь я немного отстаю от графика, когда укладываю Аву в постель. События прошлой ночи так сильно повлияли на меня, что я весь день бегала на парах. Я обожгла руку, готовя ужин, потому что мои мысли были где-то далеко.

Сегодня был полный крах, но, забравшись в постель рядом с Авой, я наконец расслабляюсь после дня, наполненного тревогой.

— Тебе больно? — спрашивает Ава, поднимая мою руку, которую я забинтовала, после того как обожгла ее.

— Немного щиплет, но со мной все будет в порядке. Уже хочется спать?

Она качает головой, и как раз в тот момент, когда я собираюсь ответить, раздается звонок в дверь. Все мое тело напрягается. Я чувствую, как краска отходит от лица. Брови Авы опускаются.

— Кто это?

Страх вибрирует в моих венах, когда я вылезаю из ее кровати и открываю телефон и приложение. Моя грудь сжимается в тиски, когда там снова никого нет. Волосы на затылке встают дыбом, пересыхает в горле, и я стараюсь скрыть страх на лице.

— Не знаю. Оставайся здесь, ладно? Крикни, если я тебе понадоблюсь. Пойду проверю.

С бешено колотящимся в груди сердцем я спешу по коридору и бегу на кухню, моя потная ладонь сжимает тот же нож, что и прошлой ночью. Я снова бросаю взгляд по сторонам, ожидая еще одного звонка, но он так и не звенит.

Беру полотенце для рук из шкафа в прихожей, скрывая нож, прежде чем вернуться в комнату Авы. Когда я вхожу, она сидит на кровати, на ее лице написано замешательство.

— Ты проверила?

Я заставляю себя неуверенно улыбнуться, кладу нож на ее комод, прежде чем забраться к ней в постель. Притягиваю ее к себе, обнимая руками в целях защиты.

— Люди ошиблись, детка. Почему бы тебе не попытаться заснуть, а?

Она качает головой.

— Но я еще не устала.

Я позволяю ей еще немного посмотреть телевизор. В отличие от всех наших предыдущих ночей, мои глаза прикованы к экрану телефона, ожидая, что произойдет что-то еще, но ничего не происходит.

В ту ночь я засыпаю рядом с Авой, а на следующее утро, отвезя ее в школу, просматриваю кадры, записанные за ночь. Я заснула около полуночи, ожидая следующего звонка, но он так и не раздался. Я дохожу до записи с трех утра, когда мое сердце останавливается. Темная фигура в капюшоне подходит к двери, но не звонит в звонок. К горлу подступает желчь. Этот же самый человек стоит у моего дома, уставившись на мою входную дверь в течение целых пяти минут, прежде чем уйти. Какого хрена?

Как будто вселенная дает мне знак, что на самом деле пришло время кому-то рассказать, на моем экране вспыхивает имя База.

Баз: «Поскольку сегодня пятница, не могла бы ты с Авой сегодня приехать на еще один урок плавания?»

Маккензи: «Конечно. Она будет в восторге, когда я заберу ее из школы. Думаю, теперь ты ее любимый человек».

Баз: «Увидимся около четырех».

Маккензи: «Не мог бы ты вместо этого приехать к нам?»

Мысль о том, чтобы оставить дом без присмотра, пугает меня. Что делать, если человек следит? Что, если, пока я буду с Авой у База, он проберется?

От одной этой мысли у меня по спине пробегает дрожь.

Я знаю, что в доме установлена система безопасности для этой цели, но, возможно, то, что Баз приедет ко мне, отпугнет их, если они следят. Я могу выглядеть легкой мишенью, если буду оставаться с Авой, двадцати четырех на семь.

После того, как Баз соглашается, я предлагаю приготовить ужин для всех нас сегодня, даже с моей пораненной рукой. С тех пор я узнала, что несмотря на то, что Ава разборчива в еде, она любит спагетти, поэтому решаю приготовить их для нее сегодня.

В течение дня я пытаюсь придумать лучший способ рассказать о том, что произошло прошлой ночью Базу, но не пугая Аву. Скорее всего, мне придется подождать, пока она не заснет, прежде чем я ему что-нибудь скажу. Я не лгала раньше, говоря, что он это все, о чем она говорила с тех пор, как у них был последний урок плавания. Она обожает База, и из того, что я видела в его пентхаусе, думаю, что он тоже ее обожает.

Когда незадолго до четырех раздается звонок в дверь, у меня по спине пробегает дрожь страха. Я открываю приложение и вздыхаю с облегчением, когда вижу, кто это. Прижимаю кончики пальцев к глазам и стираю беспокойство. Мои руки дрожат, а сердце, хотя и знает, что угрозы нет, все еще колотится в груди.

Я открываю входную дверь, и, должно быть, я действительно выгляжу дерьмово, потому что Баз хмурится, когда входит. Он закрывает и запирает дверь за меня. Замолкает, глядя на меня сверху вниз, изучая выражение моего лица.

— С тобой все в порядке? Ты выглядишь бледной.

— Да, — заверяю я с улыбкой, заправляя выбившиеся пряди волос за уши. — Думаю, я просто устала. Я плохо спала последние две ночи. Наконец-то это начинает меня настигать.

— Себастьян! — кричит Ава, выбегая из-за угла и прямо в его объятия.

Она продолжает рассказывать ему о своем дне в школе, о новых друзьях, которых она завела с самого начала, и обо всем остальном, что он стоит рядом и слушает. Я улыбаюсь про себя и возвращаюсь на кухню, чтобы закончить ужин.

Я держу еду и чесночный хлеб на грелках, чтобы он оставался теплым, когда мы направляемся на задний двор. Одетая в купальник, я оставляю накидку на своем теле, не готовая ощущать себя такой обнаженной перед Базом. Конечно, он видел меня голой и не выразил никакого отвращения по поводу шрамов на теле, но это не значит, что я готова выставить себя на всеобщее обозрение в таком виде.

Уложив Аву, Баз задерживается, ожидая меня. Как только я возвращаюсь в гостиную, ломая руки, он хмурится.

— Расскажи мне, что происходит. Ты весь день была где-то в другом месте.

Я зажимаю нижнюю губу зубами, пытаясь понять, с чего начать. Вытащив телефон из заднего кармана, я открываю приложение, показывая кадры с ночи среды.

— Прошлой ночью, когда Ава заснула, в дверь позвонили. Было чуть больше десяти, что показалось мне странным. У нас никогда не бывает гостей. Но это не самое странное. Когда я заглянула в приложение? Там никого не было. — что-то мелькает в его глазах, когда он забирает у меня телефон и смотрит видео. — Вскоре они вернулись и снова позвонили. Они просто звонят и уходят.

— Почему ты мне не позвонила? — цедит он сквозь зубы.

— Я запаниковала. Не хотела верить, что это было что-то большее, чем просто игры маленьких детей, но прошлой ночью…

— Что прошлой ночью?

— Ну, это случилось снова. На этот раз, Ава не спала. Я легла с ней в ее комнате, слишком боясь оставить ее одну. Кто бы это ни был, он не делает ничего вредного. Он просто приходит. И он больше не звонит, но взгляни. Он просто стоит и смотрит на дом.

— Кто бы это ни был, они явно хотят напугать тебя.

— Ну, это работает.

Его брови все еще нахмурены, когда он смотрит на экран, шестеренки в его мозгу крутятся.

— Я останусь на ночь.

Я тяжело сглатываю, беспокоясь, что, возможно, я не слишком далека от того, чтобы чувствовать то, что чувствую. Если бы это не было большой проблемой, не сомневаюсь, что Баз отмахнулся бы от этого, но он, очевидно, так не думает.

Баз помогает мне, пока я устраиваю его на диване. Несмотря на то, что у нас есть отличная гостевая комната, которую он может использовать, он занял диван, чтобы мог быть в центре на случай, если что-то случится.

Я топчусь на пороге гостиной, не желая уходить. Уверена, что он хочет побыть один, но я не могу заставить свои ноги двигаться в нужном мне направлении.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я не позволю, чтобы с вами обеими что-нибудь случилось.

— Я знаю. Просто подумала. Ты же не думаешь, что это… — я замолкаю, даже не желая заканчивать эту фразу.

Баз глубоко вздыхает, затем откидывается на спинку дивана, уставившись в потолок.

— Без понятия. На данный момент я никого не исключаю. Посмотрим, что произойдет сегодня, а потом пойдем дальше.

Я стою, ерзая, в голове крутятся страшные возможности. Баз, должно быть, понимает, как сильно это давит на меня, потому что похлопывает по месту на диване рядом с собой.

— Садись, — его тон не оставляет места для обсуждения.

Глубоко вздохнув, я сажусь на диван, оставляя между нами здоровое пространство. Я сидела на этом диване бесчисленное количество раз с Авой, но сидеть с Базом ощущается по-другому. Воздух кажется густым, трудно дышать, и, хотя это мое пространство, мои владения, я внезапно чувствую себя самозванкой в своем собственном доме. Именно такой эффект оказывает Баз. Его доминирующее присутствие захватывает комнату.

— Еще раз спасибо, что остался.

Это тщетная попытка сохранить мир, попытаться сделать оставшуюся часть этой ночи только с нами двумя менее неловкой.

Баз проводит рукой по этим непослушным темным прядям, и я думаю, что впервые вижу его одетым так небрежно. После нашего купания и ужина он надел черную футболку и пару спортивных штанов, которые почему-то до сих пор выглядят на нем потрясающе. Он выглядит так, будто собирается на пробежку, и это резко отличается от костюмов и обычной рабочей одежды, в которой я всегда его вижу.

Раздражение мелькает на его лице.

— Перестань благодарить меня, Маккензи.

Я качаю головой, грустная улыбка кривит мои губы.

— Я не могу. У меня все это, — я обвожу рукой комнату, — Благодаря тебе. Если бы сегодня была обычная ночь, я бы лежала в постели с Авой, крепко обнимая ее. И ты причина, по которой это возможно.

Все его существо смягчается. Раздражение, которое только что было на его лице, смягчается. Я думаю, что это первый раз, когда я вижу его таким непринужденным и нежным.

— Ты заслуживаешь счастья.

— Ты тоже, — возражаю я.

— Видеть тебя счастливой делает меня счастливым.

Мы сидим тихо, просто смотрим друг на друга, не торопясь, пока наедимся досыта. Прошло слишком много времени с тех пор, как я могла просто сидеть здесь и восхищаться им. Даже когда притворялась, что ненавижу его, я крала моменты, когда он не думал, что я смотрю, и глазела на него, запечатлевая его в памяти.

После того, как тишина затягивается, он спрашивает:

— Каково это быть мамой? Изменить чью-то жизнь?

Моя улыбка появляется на лице при мысли об Аве. Я говорю о ней в течение следующих пятнадцати минут, и, к моему удивлению, Баз сидит и слушает с легкой усмешкой на лице. Его глаза скользят по моему лицу, останавливаясь на губах, пока я рассказываю.

Жар приливает к моим щекам от интенсивности его взгляда, поэтому я кашляю, пытаясь сменить тему.

— Что насчет тебя? Как на Бали?

Он ухмыляется, ясно понимая, что единственный способ узнать, что он был на Бали, это если почитать в Интернете. И это именно то, что я делала.

— Было хорошо, — неопределенно отвечает он, без конца раздражая меня.

Я ерзаю, пытаясь вытянуть из него больше ответа.

— Ты…? — я осекаюсь, пытаясь найти лучший, менее заметный способ спросить.

Он закатывает глаза в ответ на мою слабую попытку.

— Просто спроси, что у тебя на уме.

Я нервно сжимаю руки, ненавидя, что он видит меня насквозь. Расправив плечи, я смотрю ему в глаза и выплевываю вопрос, который мне до смерти хочется знать.

— Хорошо, зачем ты полетел на Бали и… встретил ли ты там кого-нибудь?

Он молчит.

Мертвая тишина.

Вздох срывается с моих губ, когда Баз протягивает руку, обхватывая мое лицо ладонью. Тепло нарастает у основания моего позвоночника, и эти надоедливые бабочки с ревом оживают в животе, их крылья дико трепещут, что перехватывает дыхание. Его большой палец скользит по коже моей щеки дразнящими движениями.

— Я все время говорю тебе, что больше никого нет, только ты. Никогда не было никого, кроме тебя, грязная девочка.

Мое сердце разрывается, смятение мелькает на моих чертах.

— Но ты же сказал… ты сказал, что был с Мией и теми девушками в твоей постели… Я не понимаю.

— Я солгал. Чтобы держать тебя на расстоянии вытянутой руки.

— Зачем?

Он пожимает плечами, кажется, глубоко задумавшись.

— В то время это казалось хорошей идеей. Давая тебе шанс найти себя самостоятельно.

Я сглатываю, странно довольная тем, что он сделал все возможное, чтобы позволить мне уйти, даже когда не хотел.

— Что сейчас?

Его пристальный взгляд врезается в меня, у меня перехватывает дыхание, ускоряя ритм сердца. Большой палец База нежно проводит по моей нижней губе, посылая мурашки по всему телу.

— Я больше не хочу этого. Я просто хочу тебя. Сломанную или нет.

В этот момент мое сердце совершает что-то странное. Такое чувство, что оно трещит по швам и на грани, чтобы вырваться из моей грудной клетки. Вот как безрассудно оно бьется. Схватив его за руку, я наклоняюсь к его телу, вдыхая его темный запах, и целую. Наши губы мягко прижимаются друг к другу, мучительная встреча душ, прежде чем она станет грубой. Горячей и тяжелой.

Его рука скользит в мои волосы, дергая за пряди, пока он работает с моим ртом с изяществом мужчины, который знает, как поставить девушку к ней колени. Мои руки скользят по его плечам, и я впиваюсь в него подушечками пальцев, пытаясь слиться с его телом. С рычанием, которое я чувствую в его груди, он поднимает меня на руки, вставая с дивана. Мои ноги обвиваются вокруг него, а руки обхватывают его шею для поддержки.

Мы вваливаемся в мою спальню, стараясь вести себя тихо, чтобы не разбудить Аву. Как два магнита, щелкающих друг о друга, наши рты сливаются, языки переплетаются, и все это время мы пытаемся снять одежду. Когда Баз бросает меня на кровать, его большое тело нависает над моим, все тревоги и вся боль медленно отступают, оставляя только нас двоих. И когда он скользит в меня впервые за несколько месяцев, я чувствую, как его душа вплетается в мою. Чувствую, как его сердце вырывает мое из груди и заявляет, что оно принадлежит ему навсегда.

Любовь капает из моего сердца, будто оно было погружено в океан, наполненный другими потенциальными душами. Баз требует меня — разум, тело и душу — всю ночь. У меня никогда не было сомнений в том, что я не принадлежу ему.

Как только мы ложимся, запыхавшись, с мокрой от пота кожей, он притягивает меня в свои объятия, и я засыпаю, обхватив его своим телом.

Никакого звонка в дверь.

Никого страха.

Никакой печали.

Никакой тоски по нему.

Вот по чему я скучала. И я не готова это отпустить.