Пойманная

Глава 5

Лиззи

Как бы сильно я ни прижимала руки к ушам, я не могла заглушить его стонов. Они вызвали трепещущее чувство в животе и предательский жар между ног.

Этот парень дрочил с противоположной стороны двери, менее чем в полуметре от меня, судя по тому, как дерево вибрировало при каждом толчке. Его мрачный и гортанный голос заставлял мое тело тревожно реагировать.

В его действиях было что-то настолько первобытное, настолько грубое, что я не смогла удержаться и крепко сжала бедра. Стоя на коленях, я вращала бедрами в отчаянных попытках добиться трения.

В конце концов он издал грубый рык, который заставил меня подпрыгнуть, и по двери тут же хлопнули. А я так и осталась на полу, прикованная к дверной ручке, с выпрыгивающим сердцем из груди.

Сколько бы времени ни потребовалось ему, чтобы привести себя в порядок, мне его было явно недостаточно. К тому времени, как он вышел, мои щеки все еще горели, а взгляд упирался в пол.

Притворяться, что он всего лишь отлил, было просто невозможно.

— Ты позаботился о теле? — спросила я, сразу переводя разговор на самую несексуальную тему, которую только могла придумать… о моем покойном муже.

Он слегка присел на корточки, прижав брюками член, но ткань определенно не могла скрыть все еще твердый или снова ставший твердым контур его ствола.

— Позаботился.

— Отлично, полагаю, теперь ты можешь развязать меня, — я дернула за наручник. — Похоже, ты… уже решил здесь все свои проблемы.

Из его горла вырвалось рычание, и он отвернулся, запустив руку в свои короткие темно-русые волосы.

— Откуда мне знать, что ты никому не расскажешь? Сам факт того, что ты видела меня, ставит под угрозу всю нашу миссию.

— Послушай, я не злюсь, что ты убил моего мужа, хорошо? Если уж на то пошло, я практически счастлива. Я была бы еще счастливее, если бы смогла обналичить страховку жизни, но в любом случае это лучше, чем ничего.

Он оглянулся через плечо, настороженно глядя на меня. В конце концов, он подошел и снял наручники, засовывая их в задний карман брюк.

— Сколько мне нужно ждать, прежде чем вызвать полицию?

Скрестив руки на груди, он прищелкнул языком.

— У тебя здесь есть еда?

— Что, прости?

— Еда, — повторил он. — Я хочу есть.

Я смотрела на него очень долго, чувствуя что-то похожее на язву, зарождающуюся в глубине желудка. Он не только не оставил мне тело, но вдобавок хотел, чтобы я его еще и накормила?

— В эти выходные я не успела сходить за продуктами, — сказала я. — Омлет подойдет? Думаю, у меня найдется немного ветчины и сыра, которые я могу в него положить.

Он кивнул.

— Я попробую, что бы это ни было.

Мы вместе вышли из спальни, мои ступни горели от осколков, не говоря уже о миллионах сосновых шишек, на которые я наступила во время бегства. Когда мы зашли на кухню, Уилла там уже не было. Однако осколки бутылки, которые не успели вонзиться в мое тело, все еще блестели на полу.

Я схватила метлу из угла и начала подметать, но инопланетянин тут же навис надо мной.

— Давай я приберусь, а ты займись едой.

Он продолжил волочить метлой по полу с неуклюжим видом здоровенного киллера, наводящего порядок на месте преступления.

Я достала яйца из холодильника и поставила их на столешницу.

— Ты так и не сказал мне, как тебя зовут.

— Платон.

— Ветусианец Платон, — сказала я, приготовив сковородку и лопаточку. — И зачем именно вам потребовалось вторгаться на Землю?

— Засекречено.

Газовая плита зажужжала и щелкнула, включилась конфорка, затем я взбила яйца в миске.

— Может, мне пора составлять список желаний? Все то, что я хочу сделать перед смертью?

Он смел осколки в угол и прислонил метлу к стене, нахмурившись.

— Мы придем не убивать и постараемся свести потери к минимуму.

Я вылила на сковороду немного яиц, и масло подрумянило края до хрустящей корочки.

— Звучит обнадеживающе.

— Когда мы придем, — сказал он, прислонившись к стойке рядом со мной, — ты останешься в своей среде обитания и будешь ждать, пока они не возьмут тебя под стражу. Я постараюсь быть здесь, но не могу ничего обещать.

Он слегка опустил голову.

— Я бы не хотел, чтобы ты оказалась среди пострадавших. Не сопротивляйся. Не сражайся. У тебя нет шансов.

От его слов у меня скрутило живот, но я не стала бы тратить эту вновь обретенную свободу на беспокойство о чем-то, что я не могла контролировать.

Я перевернула омлет, затем посыпала его кубиками ветчины и измельченным чеддером с зеленым луком, которые нашла в холодильнике. После чего аккуратно свернула его и положила на тарелку, чтобы приступить к следующему.

— Как вы называете это место? — спросил он, обводя пальцем комнату. — Я так понимаю, оно для приготовления еды?

— Хм, кухня? Ветусианцы не готовят что ли?

— Мое питание исключительно синтезированное.

— Ладно, проехали.

Я переложила на тарелку второй омлет, начиненный таким количеством ветчины и сыра, какое смогла вместить. Платон был массивным парнем, ростом более двух метров, и его униформа едва могла скрыть мускулы.

Взяв нож и вилку из ящика, я отнесла тарелку к стойке и указала на табурет.

— Скажи, если будет пресновато. Уилл всегда жаловался, что я недосаливаю.

Платон сел, но не стал пользоваться приборами, разрывая омлет на части пальцами. Он отправлял кусок за куском в рот, слишком тщательно пережевывая пищу, прежде чем проглотить.

— Невкусно?

— Вкус превосходный, — сказал он. — Консистенция… странная.

Я запрыгнула на стойку и оглядела кухню. Пол нужно было вымыть до того, как я обращусь в полицию. От осколков нужно было избавиться. Насколько я могла судить, крови нигде не было, и это радовало.

После того, как Платон закончил, я схватила его тарелку и отправила ее прямо в посудомоечную машину.

— Еще нужно, или ты наелся?

— Наелся. Спасибо, что приготовила для меня.

— На здоровье.

Разговор закончился, между нами повисло напряженное молчание. Платон просто сидел, уставившись на меня, его глаза блуждали по моему телу почти так же, как перед тем, когда он поцеловал меня. И я продолжала успешно притворяться, что ничего не замечаю.

— Наверное, я позвоню в полицию завтра, — преодолела я неловкость. — Уже очень поздно, и я немного устала. Мои мозги слишком перегрелись, чтобы придумать гениальный план, как выставить себя невиновной.

— Да, я тоже устал.

Я слегка хлопнула в ладоши.

— Отлично, итак, эм… Ты уже уходишь? Потому что я иду наверх спать.

Его кивок выглядел не очень убедительно, но я поверила, и вышла из кухни, поспешив вверх по лестнице. Учитывая, что он всю ночь шлялся туда-сюда, то наверняка найдет дорогу домой, на свою родную планету.

Я не стала чистить зубы, поскольку хотела вообще избежать посещения ванной, и переоделась в пижаму. Но не успела я стянуть одеяло, как из коридора донеслись тяжелые шаги. Само собой, Платон стоял в дверном проеме, опустив голову.

— Сегодня я буду спать здесь, — сказал он суровым голосом.

— Что? Нет!

Он стянул рубашку через голову, обнажив широкую грудь и мышцы пресса, по которым у меня возникло непростительное желание провести пальцами.

— Далле. Автопилот на моем «звездочете» сломан, и…

— И что? После одиннадцати вечера в космосе пробки, и ты не хочешь попасть в аварию? — я скрестила руки на груди. — Ты не можешь здесь остаться. Я имею в виду… ты, блядь, только что убил моего мужа.

— Мужа, по которому ты не пролила ни единой слезы, леска.

— Леска? Что еще за леска?

— Это значит «самка», — сказал он, небрежно спуская штаны на пол.

Я развернулась к нему спиной и снова зажмурилась.

— Да что с тобой не так? Вашему виду не знакомо чувство приличия? Сначала ты привязываешь меня к двери, чтобы подрочить, а потом размахиваешь передо мной своим членом?

Долгое молчание, а затем:

— Я думал о тебе, когда делал это.

Я подпрыгнула.

Не из-за его слов, а потому, что он выдохнул их мне в затылок. Платон стоял прямо у меня за спиной, тепло, исходящее от его тела, разжигало во мне пожар.

Он положил руку мне на живот, крепко прижимая к себе, прямо задницей к эрекции.

— Хочешь, я сделаю это снова, пока ты смотришь?

Мышцы лица заныли от того, как сильно я сморщилась.

— Нет! Я не хочу этого видеть. И слышать тоже не хотела, к твоему сведению.

Я высвободилась из его объятий и указала на дверь, полностью сосредоточившись на том, чтобы смотреть выше его шеи.

— Ты сказал, что не убьешь меня, так что, думаю, тебе пора домой.

Высоко подняв подбородок, он лениво пожал плечами.

— Я решил задержаться, потому что не знаю, могу ли тебе доверять. Пока мы не ассимилируемся, и я не смогу гарантировать, что ты не представляешь опасности.

— Ассими… — мои руки взлетели вверх сами по себе. — Знаешь что? Я все равно ничего не могу с этим поделать. Ты же убийца, и я явно не имею здесь права голоса. Просто оставайся на своей половине кровати.

Я прижалась к стене, чтобы оказаться подальше от него, и забралась в кровать с другого конца. Я натянула одеяло до подбородка, и не прошло и десяти секунд, как матрас прогнулся в центре.

Еще через пять секунд Платон прижался своим твердым телом к моей спине. Его член уперся мне в зад, словно это его законное место, а рука крепко обхватила мою талию.

Да что за хрень вообще творится?!

— Это не твоя сторона кровати.

Он издал какой-то горловой звук. Медленно, но неуклонно он отполз обратно на свою половину матраса, увлекая меня за собой.

Его нос зарылся в мои кудри, грудная клетка вздымалась и прижималась к моей спине с каждым вдохом.

— Теперь я на своей стороне, и не возражаю, чтобы ты тоже была на ней.